Чернее черного. Пепельный рассвет Конторович Александр

– Ну, хоть что-то… Обрадую Семена, как встанет, а то он уже весь извелся…

Утром следующего дня от уиновцев подошел бронетранспортер и два УАЗа с солдатами. По моей просьбе, они выделили их для усиления охраны колонны. Заодно сменили часть водителей – те не очень хорошо себя чувствовали. Теперь я за людей уже не так волновался. Три десятка солдат да бэтэр – немного найдется желающих отведать свинцового гостинца. Да и дорога позади нас должна быть чистой. КПМ и блокпост зенитчиков перекрывали самые ответственные места. А из города должна была выйти небольшая колонна навстречу.

Дойдут! Сейчас в этом сомнений не было. Скорее бы уж…

Пробегаю вдоль колонны, на ходу инспектирую состояние отъезжающих. Не так много прошло времени, но даже и сейчас вижу оживающих на глазах людей. Наш прапор со своими помощниками трудился все это время, в прямом смысле слова – не покладая рук. И сумел немного откормить оголодавших. Надо будет не забыть сказать ему несколько теплых слов – заслужил.

Огибая автобус, сталкиваюсь с Левиным. Он, как обычно, суров и чем-то недоволен. Впрочем, возможно, так только кажется – внешний вид хирурга тому немало способствует.

– День вам добрый, Игорь Викторович! Что у вас вид такой насупленный?

– Было б с чего веселиться…

– Отъезжаем же! Вернее – вы отъезжаете, мы дальше идем. Вот и сопровождение ваше прибыло, – машу рукою в сторону бронетранспортера. – Авось не будет дурных на вас хвост задирать!

– Это добре… хоть без стрельбы дойдем…

– Да что вы такой?! Прямо-таки бука – как в детских книжках! А коллега ваш где? Надобно и его порадовать!

– Да… думаю, он и так уже в курсе…

– Не понял…

– Помер он утром. А мертвые, если легендам верить, все знают.

– То есть как? Почему помер? Что случилось?

– Сердце. Плюс облучение. Плюс нервы. Да и много чего еще… До последнего хорохорился, больных поддержать старался. Лег передохнуть – и уже не встал… Просто не проснулся.

Вот оно как бывает… А я так и не поговорил с ним как следует, не успел поблагодарить.

Грешным делом – я тоже любил играть во всякие компьютерные игрушки. «Фоллаут», «Сталкер»… и им подобные. И то, как должен выглядеть в будущем город, подвергшийся ядерному удару, представлял, в основном, по данным играм. Нет, разрушенных и разбомбленных городов я насмотрелся. По ним находился и наползался. Но вот по расхреначенному ядерным зарядом…

Да ничем особенным этот город не отличается. Такие же развалины, такие же засыпанные обломками улицы. Никаких мутантов не видно. Надо думать, что они здесь никогда и не появятся – тайга. Местное зверье кого хочешь сожрет, будь ты хоть распромутант. Чужакам тут ничего не светит. И в отличие от «Фоллаута», где все было покрыто равномерным слоем всевозможного мусора и обломков, здесь видны следы деятельности человека. Основные улицы более-менее расчищены. Во всяком случае, проехать по ним вполне возможно. Да, маленькие переулочки загромождены, но, как я понимаю, туда никто и не совался – незачем. Зато оперативно подогнать пожарную машину и потушить загоревшийся дом – вполне возможно, проходы позволяли. И это делали не раз, во многих местах виднелись следы такой работы. Даже и непригодный для жизни, город поддерживался в относительном порядке.

Непригодный – дозиметры на «Мамонтах» негодующе потрескивали. Долго находиться в этих местах весьма нежелательно. По рации отдаю приказ – всем надеть противогазы и ОЗК. Слава Богу, этого добра на складах предостаточно запасено, так что и с собою мы его прихватили – даже с избытком. Закрыли окна и задраили кузова – только радиоактивной пыли нам тут не хватало. По уму, так лучше бы объехать город стороной – но никто не знал дороги. Да и в каком состоянии она сейчас находилась? А так хоть ориентир перед глазами – громада «Дарьяла» возвышалась на горизонте, и цель нашего путешествия хорошо видна.

– «Удав» – «Кубику»!

– В канале.

– Перед основным зданием сверните влево – там у нас санпропускник. Машины вымоем, и люди обработку пройдут.

– Принято. Кузова мы задраили на подъезде, личный состав в ОЗК. Как обстановка в городе?

– Под контролем. Патрули о вас знают, проводят, если что.

Патруль – это обыкновенная армейская «буханка». С наглухо задраенными окнами. Одну такую мы встретили – машина стояла на перекрестке. Нам приветливо помигали фарами, после чего она развернулась и встала в голову колонны.

Еще пара километров – и бетонный забор. Свернув влево, мы подъехали к открытым воротам.

Надо отдать должное местному начальству – мужики свое дело знали. Стоявшее передо мною сооружение явно возвели наспех, но с умом.

Стены из бетонных плит, наскоро возведенные по бокам прохода. Торчащие со всех сторон наконечники пожарных шлангов – по ним подали воду, щедро оросившую наши машины. Даже снизу чего-то там брызгало.

Забетонированная площадка для отстоя и дозиметрического контроля техники. Я обратил внимание на то, что пол повсюду имел уклон – вода не застаивалась на месте. А нехило здесь у кого-то котелок варит. Даже такие мелочи продумали. Уважаю…

Такой же, только не столь широкий, коридор для прохода людей. Здесь уже обычный душ – шесть сосков. Поэтому тут и возникли первые пробки – на такое количество людей за раз санпропускник рассчитан не был.

Но наконец все эти процедуры остались позади. Начальник встречавших – пожилой эмчеэсовский капитан, дал отмашку. Путь свободен! И наша колонна бодро подкатила к железобетонному «кубику». Охренительное сооружение! Особенно вблизи. Шапка сваливалась с головы, когда я задирал голову, стараясь рассмотреть его получше.

Локатору досталось – по стенам ползали фигурки людей, что-то там делавшие. Чинят, надо думать. Надо же… других дел у них нет? Ведь все ракеты уже взлетели…

Полковник Лапин встретил нас у входа в небольшой двухэтажный домик. Вместе с ним пришли еще несколько человек, надо полагать, его замы, отвечавшие за конкретные направления деятельности. После краткого обмена приветствиями я тут же озадачил своих ребят разгрузкой продовольствия и прочих полезных вещей. Урок, полученный нами при встрече с печорской колонной, даром не прошел. Поговорить мы и после сможем, а вот дело ждать не станет.

Как выяснилось, в этом домике находился проход вниз – в рабочие помещения станции. Все наши сопровождающие разбежались по своим делам, и только мы с полковником теперь топали по длинному коридору.

– Ну, Николай Петрович, пока идем, рассказывайте. Свое обещание я выполнил – продовольствие и топливо подвезли. На первое время вам хватит. Сейчас в Рудном чинят мост – его попытались подорвать. Как закончат – направят к вам эшелон. Он уже побольше запасов доставит, да и людей назад прихватит. Все вам легче будет. Только с вашей стороны дорогу проверить надо будет.

– Это сделаем. На станции есть мотодрезины – две штуки. Солярку вы привезли, так что сегодня же отдам приказание их подготовить. Сформируем две ремонтные группы – пусть проверят путь на всякий случай. У нас даже тепловозы имеются, только вот с вагонами плохо, почти все пострадали.

– На всякий случай, сформируйте состав. Как наш поезд придет – организуйте эвакуацию. Я смотрю, с городом неважно обстоит. Жить здесь сложно будет.

– Это верно. Основную массу людей мы разместили здесь – места хватает. Есть еще помещения ремзавода – они в стороне от города, и удар их не зацепил. Там тоже организовано временное убежище, – полковник говорит медленно, тщательно подбирая слова. Он, как и начальник колонны, похудел и осунулся.

– Трудно у вас было? – спрашиваю у него.

– Сейчас-то полегче… Первые дни, они – да… всем надолго запомнились. Чуток всего до нас не дошло – на стенах кое-где даже антенны повредило. Зенитчикам спасибо – прикрыли нас.

– Уцелел кто-нибудь?

– У них тут склад ракет есть. Вот только там люди и остались. Один рейс сделали – подвезли ракеты на стартовые позиции. Перезарядили установки и назад – за новыми. А вот возвращаться-то и некуда оказалось… Эти-то и уцелели.

– Так у вас, стало быть, ракеты есть? Это хорошо! Потому как еще один дивизион противоракет мы имеем. Только с боезапасом там не очень.

– Тридцать шестой уцелел? Морозов?

– Знаете его?

– Знаю.

– Им тоже нехило досталось. Но почти четыре десятка ракет они заземлили.

– Понятно… Стало быть, и они нас прикрыли? Не только здешние зенитчики постарались….

– Наверное. Других-то целей тут нет.

– Есть.

От неожиданности я спотыкаюсь. Полковник удивленно на меня смотрит.

– Ну… я имею в виду объекты вашего масштаба, – поправляюсь я.

– А-а-а… ну, да. Таких глобальных – действительно нет. А помельче объекты… у вас вон что-то есть, мы этот район все время контролировали.

Это он Лизунова в виду имеет? Нет уж, про этот козырь я пока умолчу. Уж больно жуткий сюрприз выйдет.

– Да… там старая база ракетных войск. Они нам хорошо помогли техникой.

– Подождите, а хозяйство Тупикова? Объект сто шестьдесят один? С ними вы связывались?

– Руки не дошли. Ваша проблема – куда как более серьезна.

Так… что это за хозяйство такое? И объект этот? Название я вспомнил – в документах губернатора оно было. Сегодня же связистам вломлю – мышей не ловят вообще! А не скажи мне полковник об этом, и дальше бы ничего не знали?

– Это да… – кивает Лапин. – По ним-то, я думаю, и не били совсем. Разве только пару ракет… Никому второй Чернобыль не нужен. Если уж там рвануло бы – черт знает, куда этот хвост занесло бы… Да и достать их… тоже задачка не из простых. Мы-то гораздо более неприятный для противника объект. Пока станция работает – мимо ничего не прошмыгнет! Наши специалисты только за первые два часа свыше четырех тысяч целеуказаний выдали!

Час от часу не легче! ЧТО там такое стоит? А ведь на карту глянув, можно понять, что встреченные мною ракетчики прикрывали не только «Дарьял»! Надо думать, и это интересное место тоже входило в их зону ответственности. Кстати… сбитый ими самолет – а он-то куда летел? Надо будет поинтересоваться…

Дойдя до своего кабинета, полковник приотворил дверь и жестом радушного хозяина предложил входить. Комната оказалась относительно небольшой, в углу стоял компьютер, а на письменном столе были разложены всяческие штуковины. Знакомые и незнакомые.

– Присаживайтесь, Сергей Николаевич, – кивнул он мне на стул. – Здесь у меня скромно, зато все под рукой. А свой основной, так сказать – парадный, кабинет я эвакуированным отдал – места там много…

– Поможем, Николай Петрович, поможем. Как у вас дела обстоят?

– Локатор, в принципе, исправен. Некоторые незначительные поломки существенно не повлияли на работу всей системы. Вопрос только с топливом для электростанции…

– Но ведь мобпакет у вас есть?

– Есть. И изложенное там задание очень сильно нас подгоняет…

– На предмет?

– Возобновления боевого дежурства. Всех запасов топлива, что вы привезли, хватит на час работы системы.

– А раньше-то вы… – вот я лопух! У него же здесь еще и реактор имеется! – Таких задач не ставили, что ли?

– Прорабатывался и этот вопрос… но…

– Но?

– У нас тогда все работало. И личного состава было достаточно. Тогда. Сейчас, ясен пень, не так уж все и хорошо. Реактор запустить пока не смогли … С продовольствием утык. Связи нет.

– И надолго того реактора хватит?

– В штатном рабочем режиме?

– Ну, да…

– Лет на пять… или на десять… Нет, скорее на десять – город-то ныне не обихаживать? Топливные сборки запасные есть, так что мощи нам хватит.

– А что с реактором? Сильно поврежден?

– Не особенно. В принципе, восстановить мы его можем и этим уже занимаемся. Не хватает специалистов да материалов кое-каких. Не смертельно, но времени требует. Отключение разрушенных объектов мы уже произвели, сеть перекоммутировали. Так что сможем даже вам электроэнергией помочь, если ЛЭП в исправности.

– Я не специалист в данном вопросе, но чисто внешне – линия вроде бы цела. Во всяком случае – там, где я ее видел. Давайте-ка прозвонимся на узел связи, пусть вышлют с нашей стороны бригаду ремонтников. Когда еще у вас реактор заработает, а сейчас мы вам можем электричеством помочь. У нас-то электростанция в исправности, и угля достаточно, так что больших проблем с этим не будет. Локатор вы не запустите, но какие-то вопросы решать сможете. Соляр лучше поберечь, где мы его брать станем?

– В Усинске. Это же совсем рядом. Там нефтяные скважины, да и завод соответствующий имеется. И у нас в округе кое-что есть. Только выработку топлива из сырой нефти наладить нужно.

– А у вас с ними связь есть?

– Нет. Отправляли мы туда свою группу – да только не вернулся никто назад. И по рации не ответили.

Так! Это уже кое-что. Срочно надо и туда нашу разведку засылать. Блин, да где же я на все это людей найду? Кстати…

– А с личным составом у вас как, товарищ полковник? Людей хватит?

– Плохо… – погрустнел он на глазах. – Большие потери – только безвозвратных около двухсот человек. Тут и погибшие при нападении есть, и от радиации мы много потеряли. Среди гражданских – так и не подсчитали еще до конца. Большинство пропало без вести, скорее всего, погибли. Наиболее проблемных раненых, которых можно перевозить, мы к вам отправили, но еще имеем около семидесяти человек тяжелых лежачих и около трехсот выздоравливающих. С медикаментами совсем плохо было, пока не разобрали развалины аптек – их тут две было, и горбольницы. Там много чего взяли, но… ведь и расход соответствующий!

– Сколько вам нужно людей, и на какие работы вы их собираетесь направить?

– С городом уже все завершили – эту проблему можно списать. Жить там все равно долго будет нельзя, так что туда людей не нужно. Локатор обслужим сами, эти специалисты, в основном, уцелели. Остается ремзавод, база ракет, станция и, собственно говоря, охрана всего этого хозяйства.

– А что это за завод? Чего он ремонтирует? И как там относительно радиационной обстановки?

– Построен совсем недавно, толком еще и не запустили. Предназначен для ремонта автотранспорта. С радиацией – норма, он в стороне от города стоит, туда ничего не залетало. Мы там сейчас основную массу населения держим – места хватает. Сырье, запасы всякие… всего вроде бы достаточно. Толком никто этого не проверял – просто руки не дошли.

Придется снова Калина напрягать – он по этой части мастер. Зато уж как он здесь развернется… даже и представить не могу. Станция железнодорожная… тут в Рудном пороемся, у нас таких специалистов хватает.

– Вот что, Николай Петрович! Ракеты мы вывезем. Вот Морозову все и отдадим – ему они как раз к месту будут. На завод я вам спеца пришлю. Да не одного – с командой! Мужик сложный, но с громадным опытом. На станцию тоже кого-нибудь подыщем. С охраной… попробуем и это решить, тут у вас отряд уиновцев без дела сидит – вот их и припашем. Всех не отдам, а вот человек пятьдесят…

– Это уже хорошо! Мои солдаты, так просто с ног уже падают! Да и с едой напряг громадный…

– Ну, здесь-то теперь попроще станет. Мы вам запас привезли, и еще подбросим. Население лишнее вывезем – у нас разместим. Места хватит, и в деревнях народ расселим.

Сказать, что я смог выспаться в последующие дни хоть разок – означало бы сильно погрешить против истины. Теперь понимаю, отчего все офицеры-локаторщики выглядели настолько измотанными. Блин, да я и половины этих проблем решить бы не сумел! Как они тут выворачивались – ума не приложу. Три дня промелькнули как один. Вся наша бригада пахала, как проклятая, и все равно – легче не становилось. Как нам все-таки в Рудном повезло, что город оказался целым. Побывав в первый раз на ремзаводе, очень быстро вспомнил лагеря беженцев в Африке. Только вот там, в отличие от ремзавода, бардак царил… даже и описать невозможно, какой! А здесь… здесь… тихо, если так можно сказать. Только тишина эта была какой-то нехорошей, тяжелой и гнетущей. Пусть со дня катастрофы уже и прошло достаточно времени, чтобы люди как-то успокоились и пообвыкли, но все равно… это смогли сделать не все. Многие так и не вписались до конца в изменившуюся реальность.

– По-разному было, – говорит мне пожилой военврач, жадно затягиваясь привезенными нами папиросами. Этого добра на складах хватало. – В самые первые дни здесь крыша очень у многих съехала. Раз – и навсегда. Так в себя и не пришли. Даже и на нас бросались. Не смогли принять наступившую реальность.

– И что с ними стало?

– Человек двадцать мы изолировали, они сейчас в отдельном помещении живут. Охраняем – они себя не контролируют. Кормим – иногда даже с ложечки. Но пока до этого дошли… Многие смогли вырваться. Кто-то ушел в тайгу, некоторые в город вернулись – никто не уцелел, как вы понимаете. Что с ушедшими – не знаю, их никто не искал, не до того было. Вообще – трагедия очень многих изменила, какие-то новые качества появились, а старые, наоборот, поблекли. Новые лидеры появились – народ вокруг них собирается. Надо их срочно отсюда вывозить! Людям тут делать особо нечего, в город их выпускать нельзя. А безделье – оно развращает, и очень сильно.

Громадный кирпич рухнул с души, когда однажды утром на станции рявкнул паровозный гудок!

Поезд!

Смогли-таки мост ребята починить!

В город поезд благоразумно не полез – остановился около станции, не подходя к разрушенным строениям. Оттуда нас и вызвали по рации.

Посадив в «Мамонт» полковника, несемся на станцию.

Вблизи поезд производил впечатление… издали – тоже. И даже еще более сильное.

Угольные платформы с установленными на них танками – спереди и сзади. Два наглухо закрытых стальных вагона (это еще откуда взяли?!) с ПТУРСами на крышах и торчащими из амбразур пулеметными стволами. Стоящий на тендере АГС… Еще какие-то вагоны – и тоже под броней, хоть и не так основательно. Из амбразур стволы торчат. Да и много еще всяких огнестрельных прибамбасов… Серьезно, мы все прониклись.

А следом за этим поездом подошел вполне себе нормальный грузопассажирский. Нормальный, ибо наличие в его составе двух платформ огневой поддержки (с пулеметами и АГС) никого из нас не смущало.

Когда из двери стального вагона, отдуваясь и ворча, спустился Калин, я ничуть не удивился. Кто, кроме него, смог бы задумать, а главное – воплотить в металл, такое сооружение?

– За основу мы взяли обычный вагон-рудовоз. Их в городе до хрена и больше. Наварили по борту уголки и сделали направляющие. Обшили снаружи и внутри двадцатимиллиметровыми стальными листами. А по направляющим опустили между ними металлические кассеты с песком. Суммарно вышло сорок миллиметров только стального листа, да плюс миллиметров шестьдесят-семьдесят песчаной засыпки. Никакая пуля не пробьет, и осколку это не по зубам. Да и снаряд не всякий, особливо, если калибр небольшой. А снаружи установили решетчатые экраны для защиты от РПГ, – довольный конструктор бронепоезда грузно топает вместе с нами вдоль вагонов, на ходу объясняя его устройство.

– И как – держит?

– Пробовали стрелять – до боевого отсека струя не доходит. Внешний слой дырявит – это без вопросов. А вот дальше – песок, он кумулятивный эффект здорово ослабляет. Так ведь и граната не сразу по борту бьет! Да и решетка… часто гранату вообще боком разворачивает – тут и вовсе бояться нечего.

– А с танками что намудрили? – интересуется полковник.

– Заметили уже? Те же вагоны взяли, только обрезали их по башню. Ну, в смысле, чтобы только башня и виднелась над бортом. Правда, вагон расширить пришлось, чтобы танк входил. Тут уже с броней не мудрили, ни к чему. А вот с экранами и с песчаной засыпкой поработали крепко – там она как бы и не вдвое больше против пулеметных вагонов. На башни и борта эти экраны приварили – все надежнее будет. Движки бы снять… но времени мало.

– Хорошо придумано, – соглашаюсь я. – Вооружение трофейное использовали?

– Башни с пулеметами и пушкой сняли с подбитых бронетранспортеров – как раз по башне на вагон вышло. На вагон с радиостанцией и штабной ПТУРСы воткнули. Из танкового склада привезли с десяток пулеметов. ДШКМ и СГМ. Их уже в амбразуры поставили. В крышах люки прорезали и АГСы в них воткнули. В хвостовом вагоне два миномета смонтировали на поворотных платформах. Крышу раздвинул – и лупи. Мин много взяли, их на складе до фигища нашлось. Переходы между вагонами прикрыли, но тут уже не так надежно – только от пуль… – Калин сокрушенно вздыхает. – Все бегом да бегом…

– И каково вооружение… э-э-э… бронепоезда? – интересуется Лапин.

– Три танка «Т-64» со штатным вооружением. Два миномета калибра восемьдесят два миллиметра – их на складе целый штабель лежит. Два АГС. Одна пушка двадцать три миллиметра. Один КПВТ. Шесть ДШКМ и шесть СГМ. Восемьдесят человек экипажа и сорок человек – десантно-ремонтная партия. Один паровоз и один тепловоз – этот на всякий случай. С ними, кстати говоря, тоже погорбатились – будь здоров! Тоже броню изобретали. Это же наше слабое место – повредят и все тогда, приехали. Правда, прикрыли только кабины да некоторые основные узлы – но и то гора с плеч!

– Основательно подготовились! – одобрительно киваю я.

Калин жмурится, словно довольный кот. Видно, что подобная оценка его детища доставляет ему удовольствие.

– Это еще не все… Припрет – можем взять под броню еще человек сто. На всякий, так сказать, случай. Для этой цели еще два вагона добавлено. Так-то в них пулеметчики сидят, и свободного места хватает. Мало ли… вывезти кого-нибудь надо будет… или еще что-то подобное…

Да уж!

Механики наши постарались! Я даже как-то растерялся при виде этого сооружения. Нет, разговоры-то помнил – их когда еще вели! Но вот того, что бронепоезд подготовят в такой короткий срок… не ожидал. Собирать вагоны начали еще до отхода колонны из Рудного, но чтобы настолько быстро… да, недооцениваю я наших специалистов.

Высказываю это бородачу, выражая свое восхищение работой механиков.

– Триста человек круглосуточно пахали! – поднимает он вверх палец. – Вот! Понимать надо – для себя делали! Почитай треть этих работников со мною сюда и прибыли.

– Э-э-э… зачем?

– Здравствуйте, приехали! – удивляется толстяк. – А станцию железнодорожную восстанавливать дядя будет? А завод этот ваш запускать? Сами возьметесь? Посмотрю на это с интересом…

Тут он безоговорочно прав, крыть нечем. Никого другого на этом месте и представить невозможно. Без него и его специалистов завод будем запускать долго… Правда, я их так скоро не ожидал, но это даже и к лучшему.

Надо отдать должное ребятам в Рудном – отправляя поезд, они предусмотрели многое из того, о чем я в горячке совершенно позабыл. Вместе с эшелонами сюда приехали около тридцати человек различных специалистов. Основная задача, поставленная перед ними – тщательный отбор и расселение людей. Таким образом, чтобы это было максимально эффективно и полезно для всех. Как для самих людей, так и для общего дела. Ибо разместить в городе несколько тысяч человек мы, разумеется, могли. Но вот найти для них всех подходящее занятие… тут надо основательно голову напрячь. Никакая экономика просто не выдержит такого числа нахлебников. Именно так! И ничего постыдного здесь нет. Кто-то должен работать на производстве, а кто-то – на земле. Кормить остальных. Никакие склады бездонными не являются. Не станем сами производить продовольствие – загнемся. Вполне допускаю, что вчерашнему бизнесмену придется встать за станок или начать пахать землю. А что – есть выбор? Торговать мы еще не скоро начнем, особенно – в прежних масштабах. А уж про загранпоставки можно и вовсе забыть. Надолго, если не навсегда.

Но начиная нелегкий процесс отбора и распределения людей, я и представить не мог даже половины тех проблем, с которыми мы столкнемся. Как ни странно, но легче всего оказалось с людьми пожилыми и в возрасте. Большинство из них сами изъявили желание жить в деревнях, на земле. Что послужило для них стимулом? Бог весть… Но ощутимый груз с моей души они сняли.

А дальше началось…

– Здравствуйте!

– Добрый день! – отозвались мне все присутствовавшие.

Их, собственно говоря, было не так уж и много. Ниночка – миловидная, быстро красневшая от смущения девушка, и четверо мужчин. Один – пожилой, лет шестидесяти, дедок и трое крепких парней. Таджики? Узбеки?

Это оказались таджики.

– В чем проблема, уважаемые? – присаживаюсь на стул, стоящий около Нины. – Она говорит, что у вас есть какие-то требования. Могу я их узнать?

– Простите, а вы сам кто будете? – интересуется один из парней. Дед хранит молчание.

– Военный комендант области. Звание мое вы видите, а зовут меня Сергеем Николаевичем.

– Вы здесь самый главный?

– Здесь главный – полковник Лапин! А вот там, куда вы хотите поехать – я один из руководителей.

– То есть, вы можете что-то решать?

– Могу.

– Мы бы хотели жить рядом.

– А конкретнее?

– Понимаете… у нас есть свои обычаи. Правила поведения, если точнее. Мы всегда так живем.

– И что из этого следует? Работать вы где хотите?

– Мы… – он оглядывается на старика. – Мы еще не решили, что именно станем делать на новом месте.

– Ниночка, а вы им что предложили?

– Работать на станции они не хотят – не их профиль. В шахте – тоже. Я им предложила на выбор любую из трех близлежащих деревень – отказались.

– Так… – чешу в затылке. – И что же нам с вами делать?

– Возможно, мы смогли бы торговать…

– Где и чем? Вы ничего не производите – что же продавать собираетесь?

– Но… Другие же что-то ведь выращивают? Не всем удобно возить это на базар самим…

Понятно, передо мною «почтенное» племя перекупщиков.

– Вынужден вас разочаровать – базара у нас нет. И еще долго не будет. Чем же вы собираетесь на жизнь зарабатывать?

Нахально вру – есть базар. Только перекупщиков на нем не имеется. Да и не нужны они нам.

– Э-э-э… у нас есть деньги… доллары!

– Там, если дальше пройти по коридору, есть комнатка – туалет. Можете обклеить ими стены данного заведения – все веселее будет смотреться. Повторяю свой вопрос.

Дедок что-то буркнул.

– Тогда, если это можно, мы бы хотели осмотреться на месте.

– Можно. Осматривайтесь. Суток вам хватит?

– Почему так мало?

– Можно и больше. Только вот кормить вас более одних суток никто не станет.

– Почему? – удивляются молодые парни хором. – Мы же заплатим!

– Чем?

Они в замешательстве переглядываются.

Что делать, нет у меня никакого уважения к таким вот «труженикам» прилавка. Мы, разумеется, вполне способны прокормить их и больше суток, даже больше месяца. Но – не хочу. Не хочу отнимать кусок хлеба у тех, кому он нужен гораздо больше. И у тех, кто просто не может его заработать по недостатку сил или иным подобным причинам. Жестоко? Как сказать… Перед нами здесь прошло достаточно много людей. Были и такие, кто работать просто не мог. Хотя и изъявлял подобное желание, не в силах оставаться нахлебником. Девчушки наши из кожи вон лезли, изобретая уважительные причины, побуждавшие таких людей согласиться на какую-то легкую и ненапряжную работу. Дабы не чувствовали они себя дармоедами. Иногда это удавалось…

– Хорошо, – после некоторого раздумья говорит тот парень, что вел переговоры изначально. – Допустим, что мы согласны.

– Не проблема. Садитесь на поезд.

– Обождите, но у нас есть еще один вопрос!

– И какой же?

– Мы бы хотели жить вместе. По своим законам, так, как жили на родине. Ведь мы же имеем на это право?

– Имеете. У себя на родине. Как хотите – так там и живите.

– То есть?

– Повторяю. По своим законам вы можете жить у себя дома. В Таджикистане, если непонятно.

– Но… это неправильно! Мы будем жаловаться! Местная власть никогда нам в этом не препятствовала!

– Местная власть, в подавляющем большинстве, сейчас кормит могильных червей! А уцелевшие – ожидают суда! Хотите им пожаловаться? Не вопрос…

Они растеряны. Так с ними давно никто не говорил. И даже всесильный аргумент – деньги, отчего-то сейчас не сработал.

– А… что вы нам предлагаете?

– У себя дома, то есть в жилых домах, можете хоть на ушах стоять – ваше право. Но вот на людях и в повседневной жизни – будьте любезны соблюдать местные законы и обычаи.

Парни переглядываются. Мои слова им явно не по душе.

– Далее. Никакого компактного проживания – не будет. Где поселят – там и жить станете. И съехаться вместе – не дадим. В гости ходить – да хоть каждый день. После работы, ясен пень. Или в выходной. Мечеть хотите? Стройте, мешать не станем. Сами, в свободное от всего прочего время.

Молчание. Народ переваривает мои слова.

– А если мы откажемся?

– Шанцевый инструмент – лопаты, топоры и пилы, мы вам выдадим. Гвоздей отсыплем, килограммов тридцать – на дома хватит. По четыре сухпая на каждого. Даже картошки и семян выделим, хотя их у нас немного. Оружия не дам, самим не хватает. На машинах вас вывезут за стокилометровую зону от ближайшего города, и – скатертью дорога, любезные! Времени на размышление – час. Через это время вы должны дать ответ. Все!

Через час я провожал взглядом уходящие грузовики. Уехало сто семьдесят шесть человек. Мужчины, женщины. И – что самое тяжелое, дети. Их было шестеро. Мне было очень трудно сдержать себя, тем более, что именно их-то отъезжавшие упорно выставляли напоказ. Надо думать, старшие до конца мне не поверили и пытались разжалобить. С их точки зрения, это была еще одна попытка потребовать у них какую-то взятку или что-то подобное. Когда же ничего похожего с моей стороны не последовало, они взволновались не на шутку. Видать, поняли, что здесь никто церемониться не собирается. Но никаких дальнейших переговоров не последовало – руководители отъезжавших боялись потерять лицо. Знакомо, с такими случаями я раньше сталкивался. По моему приказу в машины погрузили еще сотню рационов и два охотничьих ружья. После этого из кузовов спрыгнули на землю десятка полтора молодых парней и несколько девушек – эти уезжать отказались.

– Что же это они так? – интересуется Лапин, наблюдая за отъездом. – Жили-жили… и вдруг – нате вам?

– Они здесь давно обосновались?

– Да как сказать… скорее – заезжают. Постоянно здесь только их верхушка квартировала, оттого и детьми обзавелись. А все прочие вахтовым методом трудились. Два месяца одни, два месяца – другие. Они же тут не только на рынке промышляли. Лес перекупали, еще что-то… Мэр их привечал…

– И где же он теперь?

– А хрен его знает… уехал куда-то, на охоту вроде бы. Да так и не вернулся.

– Дело в том, что возможность их дальнейшей «работы» в привычном ключе я сразу пресек. И устройство национального анклава среди нас – тоже. А для их верхушки это смерти подобно – они власть теряют моментально. Вот и решились на отъезд, авось хоть там что-то подобное сотворить смогут.

– А смогут?

– Да черт их знает! Нет, сами таджики – народ трудолюбивый и работать могут. Не должны пропасть – мы же их не голыми и босыми в лес выгнали? Все, потребное для обустройства, им выделили, даже несколько армейских палаток – на первое время, в машины погрузили. А вот уж как их верхушка завернет…

– Эти, пожалуй, что и завернут. Они, кстати говоря, не только таджики. Уйгуры есть, еще кто-то… черт их разберет… Насмотрелся я на этого деда… – сплевывает на землю полковник. – Ему в руки маузер – так чистый курбаши бы и вышел! Он их жестко держал – шибко не забалуешь! И подручные – ему под стать, такие же головорезы. Но внешне – все чинно выглядит. Не скандалят, никаких вопросов не задают. Но и с другими не общаются. Вообще. Даже воду – и ту из отдельного крана брали. Человек у них заболел, наш врач к деду, мол, надо посмотреть. Тот как отрезал – Аллах, мол, лучше знает, кому и что положено. Так и не пустили врача.

– А больной?

– А что больной? Помер, естественно. Они его сами и похоронили – он, судя по некоторым признакам, нехилую дозу радиации схватил. Залез, надо полагать, куда не следовало, вот и огреб.

– Да… вовремя мы эту компанию отсюда наладили. Только такого геморроя нам и не хватало…

Но неприятные сюрпризы этим не заканчивались.

– Здравствуйте, – мужчина представительной наружности, с сомнением оглядев стул, осторожно на него уселся.

– Добрый день! Вы хотели меня видеть, у вас есть какие-то вопросы? – рассматриваю я своего собеседника.

Одет он хорошо, выглядит аккуратно и даже несколько вальяжно. Это несмотря на то, что просидел вместе со всеми на ремзаводе столько времени. Чувствуется – мужик за собою следит. Хотя, в сочетании с лысиной и очками… на начальника он походит мало, и это, по-видимому, ему не по душе.

– Да. Собственно говоря, я не понимаю вообще – на каком основании вы производите составление каких-то списков? Ограничиваете людей в их праве на свободное передвижение?

Страницы: «« 12345 »»

Читать бесплатно другие книги:

Эта книга посвящена передовым технологиям повышения личной эффективности и планирования времени для ...
В книге освещаются ключевые вопросы управления группой компаний с практической точки зрения. Основно...
Последняя книга Абрахама Маслоу – основателя и лидера гуманистической психологии, открывшего новые п...
В книге собраны стихотворения о природе. Просьба сообщить автору о стихотворениях, если таковые случ...
Что такое стиль? Как быть стильным? Что используют стильные люди и как они выбирают свой стиль?«100 ...
Марина Степнова – лауреат премии “Большая книга”, автор романов “Сад”, “Женщины Лазаря”, “Хирург” и ...