Дерзкий обольститель Кендрик Шэрон

Эрин кивнула, стараясь не дать волне его злости смести себя с намеченного курса. Она должна была отстоять интересы сына. Их общие интересы.

– Лео тебя не знает…

– И кто в этом виноват?

Вопрос спровоцировал приступ раскаяния, в свете которого ее решение уже не казалось таким неоспоримо верным. Она чувствовала, что Дмитрий изменился. Ясноглазый мужчина в строгом костюме ничем не напоминал небритого прожигателя жизни, который имел привычку являться в офис с похмелья и полдня лечиться крепким кофе.

– Я, – признала Эрин. – Но у меня были благие намерения.

– Мне нет дела до твоих намерений. Я дорожу тем, что принадлежит мне, а этот мальчик – моя плоть и кровь.

Столь откровенная демонстрация оскорбленных чувств собственника встревожила Эрин. Пословица «Слово не воробей, вылетит – не поймаешь» в эту минуту была для нее актуальна как никогда. Ситуация вышла из-под ее контроля. Дмитрий перехватил инициативу и не собирался отступать.

– Если ты действительно дорожишь сыном, ты не будешь спешить, – сказала она. – Представь, что с ним будет, если его мир перевернется с ног на голову в одну секунду.

– И почему ты не подумала об этом раньше?

Машина остановилась на светофоре. Слушая гудки, провожающие наглого велосипедиста, Эрин прикидывала, как ей заставить Дмитрия прислушаться к голосу здравого смысла. Он всегда любил факты, значит, надо придерживаться фактов.

– Ты говорил, что не хочешь детей.

– Не помню, чтобы в данном случае кто-то предоставил мне выбор.

– Давай предположим, что ты по-прежнему не готов полюбить ребенка. Если встреча с Лео подтвердит это, ты пожалеешь, что настоял на ней. Но тебе будет трудно убедить себя, что вы никогда не встречались, а ему – в сто раз труднее.

Дмитрий напрягся, будто слова Эрин растревожили старую рану. Она действительно знала его хорошо – может быть, лучше, чем кто-либо другой. Русский неожиданно засомневался: сможет ли оправдать ожидания мальчика, который наверняка хочет настоящей отцовской любви или хотя бы постоянного присутствия отца в своей жизни? Дмитрий знал, что не способен ни на то ни на другое, так зачем рисковать, обещая что-то заочно?

– Что ты предлагаешь?

– Я больше не знаю тебя. – Эрин встретила его взгляд не дрогнув. – Я должна убедиться, что ты перестал быть тем человеком, которого я знала. Я не хочу, чтобы Лео учился жизни у игроков и пьяниц или наблюдал за бесконечным парадом обнаженных женских тел.

– Хочешь меня выхолостить?

– А ты бы на моем месте не хотел? Кроме того, нам надо обсудить, что мы скажем Лео. Если ты намерен стать частью его мира после всех этих лет, тебе понадобится мое содействие.

Дмитрий тихо закипал, пока Эрин диктовала свои требования таким тоном, будто только ее пожелания имели значение. Он не видел на сосредоточенном лице молодой женщины ни малейшего проблеска вины за то, что она столько лет сознательно скрывала от него правду. Ни грамма раскаяния.

Наконец злость наполнила Дмитрия до краев и потребовала выхода. Не думая, что делает, он схватил Эрин за руки, мимолетом удивившись их тонкости, замаскированной просторными рукавами чужого свитера. От неожиданности она подалась назад, осеннее солнце высветило дешевый фальшивый жемчуг в ее прическе. Губы Эрин приоткрылись, зеленые глаза потемнели, выражение лица было подозрительным и настороженным, но Дмитрий чувствовал, что она все еще хочет его. В центре обуревавших ее эмоций маячком сияло вожделение. Дмитрия это не удивило: он не встречал женщин, способных долго противиться его чарам. Воздух вокруг них пропитался сексуальным голодом и пульсировал, мужчина не мог отвести взгляд от сосков Эрин, проступивших через мягкую ткань свитера. Несколько мгновений Дмитрия терзал почти непреодолимый соблазн запустить руки под голубой кашемир, накрыть ладонями соблазнительные бугорки и поиграть с ними. Он был так искушен в этой игре, что порой доводил женщин до оргазма, не притрагиваясь ни к чему, кроме груди.

Но Дмитрий вовремя напомнил себе, какую тайну годами хранила от него эта женщина, вычеркнувшая его из своей жизни и жизни их общего сына, словно он умер. Желать ее после этого значило не уважать себя. Он отпустил руки Эрин, гадая, осознает ли она, что разочарование написано на ее лице крупными печатными буквами. Дмитрий сделал небольшую паузу, чтобы насладиться своим маленьким триумфом воли и обманутыми ожиданиями Эрин.

– А что ты собиралась делать сразу после свадьбы? – спросил он наконец. – Вернуться в кафе, чтобы похвастаться молодым муженьком и блестящим колечком?

– Нет. Мы хотели провести несколько дней в отеле за городом. Чико вчера отвез туда мои вещи.

– Медовый месяц? – саркастически уточнил Дмитрий.

– Называй как хочешь. Наша свадьба должна была выглядеть как можно более правдоподобной.

– Значит, Лео знал, что ты выходишь замуж?

– Конечно, – ответила Эрин, помолчав. – Он привязан к Чико. Мы планировали поселиться в большом доме с садом все вместе.

– И проводить ночи в разных спальнях? Как это вообще могло сработать?

– Я бы придумала как. – Эрин сделала еще одну попытку защитить свое решение. – Меня волновало будущее Лео, его финансовая стабильность, которую я не смогла бы обеспечить в одиночку.

– А ты не думала, какой пример собираешься ему подать? – горько спросил Дмитрий, для которого тема холодных браков по расчету оставалась болезненной даже после всех прошедших лет. – Ничего, что мальчику предстояло расти в атмосфере лжи и притворства?

Эрин с растущим беспокойством посматривала в окно машины:

– Я не хочу больше говорить об этом. По крайней мере, не сейчас. Мы почти на месте.

Дмитрий проследил за ее взглядом, отмечая серость лишенных зелени улиц.

– Мой сын сейчас дома?

Эрин поморщилась, словно ей было больно слышать, как Дмитрий утверждает свои права на мальчика. «А кто обещал, что будет легко? – подумал русский. – Тебе придется свыкнуться с переменами, моя дорогая».

– Он в школе. Вернется примерно через два часа.

Дмитрий сжал и разжал кулаки, заставляя себя думать о практической стороне дела. Он понимал, что Эрин права. Нельзя просто так ворваться в жизнь ребенка, придется продвигаться медленно, шаг за шагом, хоть это было и не в его правилах. И время поджимало, поскольку на следующий день ему нужно было летать в Джазратан на финальный этап крайне деликатных переговоров с шейхом этой нефтяной страны. Он долго работал над сделкой, а шейх Саладин аль-Мектала не принадлежал к числу людей, которых можно заставлять ждать. С другой стороны, Дмитрий внезапно осознал, что сделанное неделю назад открытие важнее любой сделки, и это удивило его так же сильно, как непонятное томление сердца при мысли о незнакомом ему сыне. Потому что в списке приоритетов Дмитрия бизнес всегда стоял на первом месте, и он не позволял личным обстоятельствам отвлекать его от дел или влиять на решения.

Дмитрий взглянул на Эрин, которая сидела опустив голову. Фальшивые жемчужины поблескивали в темных волосах. Он подумал, что мог бы начать знакомиться с Лео после возвращения, но выпускать из виду мать мальчика не хотелось. Что помешает Эрин сбежать вместе с сыном? Дмитрий уже успел убедиться, что от нее можно ждать чего угодно.

Если только… Русский забарабанил пальцами по бедру, рассматривая варианты решения проблемы. У него созрел план – не идеальный, но простой в исполнении, если ему удастся получить согласие Эрин. Дмитрий решительно сжал челюсти, ни на секунду не усомнившись, что так или иначе она согласится.

– Лео же думает, что ты уехала на несколько дней, так?

– Да, – нерешительно отозвалась Эрин, чувствуя западню.

– Тогда иди домой и собери дорожную сумку.

– Это еще зачем?

– Ты сказала, что хочешь узнать, каким я стал. И еще – что мы должны вместе решить, как лучше представить меня Лео. Я предлагаю убить двух зайцев одним выстрелом. Так уж получилось, что завтра я улетаю в Джазратан и проведу выходные в королевском дворце…

– У шейха, помешанного на лошадях?

– Точно. – Дмитрий невольно восхитился тем, что после всех прошедших лет Эрин так хорошо помнит его деловых партнеров.

– Неужели ты все еще пытаешься купить у него нефтяную скважину?

– До заключения сделки осталось вот столько. – Дмитрий показал крохотный зазор между большим и указательным пальцами. – Я не могу отложить эту поездку, но ты едешь со мной.

– Я? – пискнула Эрин. – Какого дьявола я забыла в Джазратане?

– А почему нет? Проведем вместе какое-то время на нейтральной территории. Мне придется сначала обсудить детали с советниками шейха, но я не предвижу проблем. У меня никогда не было секретарши лучше тебя, ты присутствовала при начале переговоров и знаешь, о чем речь. Логично, что именно ты будешь рядом со мной, когда я заключу самую большую сделку в жизни.

– Ты совсем спятил?

Внезапно настроение Дмитрия изменилось. Хорошо знакомый Эрин стальной блеск в глазах говорил, что он больше не расположен использовать дипломатические методы и собирается перейти к силовым.

– Нет, я не спятил. Я пытаюсь найти решение, которое устроило бы всех, вместо того чтобы просто сказать мальчику правду. Объяснить, что твоя ложь оставила его без отца, а меня – без сына. Современные суды не одобряют такие поступки при рассмотрении дел об опеке, как я слышал. Лишить ребенка возможности общаться с отцом – проявление эгоизма, а не благородного самопожертвования, Эрин. Времена, когда у мужчины в таких ситуациях не было никаких прав, прошли. Так что не трать время на бессмысленные споры, ты прекрасно знаешь, что я всегда добиваюсь своего.