Боевой расчет Тамоников Александр
– Ну ладно, Маш, закончили! Хорош, мужики, лаяться, – выступил стоящий первым в очереди тот, кого буфетчица назвала прыщавым. – Налей сто пятьдесят!
Остальные, переминаясь, стояли молча, держа злость в себе.
– Обождешь! – Мария не обращала никакого внимания на собравшуюся публику. – Заказ выполню, потом всех обслужу!
Она отнесла на столик то, что заказал мастер, после чего вернулась к стойке.
– Ну, давай, погнали! Сто пятьдесят, говоришь?..
Мастер, относившийся ко всему происходящему с невозмутимым равнодушием, словно весь этот шум-гам поднялся не по его прихоти, предложил своим соседям:
– Разливай, Малой!
– А что ты за бугор такой, что буфетчица перед тобой стелется, как проститутка? Насколько мы с корешем знаем, ты из простых мастеров. Или где в активе партейном обретаешься, Семен Семенович?
– Это неважно, ребята. Так будем пить или к делу перейдем?
– Выпьем!
Малой разлил водку по стаканам. Выпили, закусили бутербродами, на этот раз со свежей полукопченой колбасой. Мастер выложил на стол пачку «Явы», мягкой, «явской». Дефицит. Предложил:
– Угощайтесь.
– Блатуешь, мастер?
– Давайте, соколики, договоримся, с этого времени называть меня Семеном Семеновичем. Фамилия – Парфенов. Время нашего общения будет коротким, и все же попрошу уважительного к себе отношения. Хотя бы как к старшему по возрасту. Ясно?
– Ясно!
Фамилия Парфенов объяснила все! Семен Семенович был не простым мастером. Он еще являлся членом партбюро и председателем местного комитета народного контроля по совместительству. Оттого и буфетчица ходила перед ним на полусогнутых.
Парфенов продолжал:
– Значит, так! После кафе идите в клуб, на вечерний сеанс. После кино жду вас на Сиреневой, 10, это рядом с ДК. Зайдете, пройдя через второй проулок со стороны сада, есть там калитка. Встречающих не будет, проходите сразу в дом. Усвоили, бродяги?
– Базара нет!
– Вот и ладненько. Пошел я. Вы до сеанса сидите здесь! Ты, Малой, мне вначале совет давал, помнишь?
Большаков пожал плечами.
– Давал! Чтобы я в чужой базар не влазил. Теперь послушай моего совета, вернее приказа, если угодно. Ни на кого не нарывайся, если не хочешь крупных неприятностей. Мужики здесь злые, агрессивные, могут задраться. В этом случае – молча уйти!
– А нас потом за последних чмырей считать будут? – недовольно проворчал Малой.
– Делать, как я сказал! До встречи!
Парфенов встал, подошел к стойке, рассчитался. Спросил у людей, стоящих в очереди:
– Какие будут претензии к обслуживанию, граждане? У руководства есть мнение убрать с территории предприятия питейное заведение, слишком уж шумно здесь, случаются и драки в последнее время. Я лично против закрытия кафе, но если вы не будете вести себя как приличные люди, то для того, чтобы промочить горло после смены, придется вам добираться до города. На самогон не надейтесь, все краны перекроем! Это можете считать предупреждением! А ты, Мария, – обратился он к буфетчице, – если что – сразу же патруль милиции вызывай. А дальше мы разберемся! Все всё поняли?
– Да поняли, начальник! Как не понять? Все ништяк будет, не сомневайтесь! – послышалось из очереди.
– Что ж, посмотрим! А пока отдыхайте, до свидания, граждане!
Парфенов вышел, последними словами оградив Малого и Серого от неминуемой разборки из-за внеочередного и особенного обслуживания. Правда, при всей заполненности питейного заведения, к ним на свободные места так никто и не подсел, предпочитая стоя выпить свою порцию, не мараясь общением с людьми администрации, к числу которых сразу же были отнесены и Малой, и Серый. Друзья в одиночестве, под нехорошие взгляды соседей, провели в кафе назначенное им время.
Еле отсидев скучный фильм и выйдя из клуба, Большаков и Серов направились по указанному Парфеновым адресу. Сделали все, как тот приказал. Прошли переулком, зашли со стороны сада, через калитку. Из двора – в сени, оттуда в комнату. Там их встретил все тот же Семен Семенович:
– Прибыли?
– Как видите…
– Эксцессов в кафе не было после моего ухода?
– Чего? – не понял Малой.
– Эксцессов, ну происшествий, наездов на вас?
– Нет, этого не было. Но я больше не хотел бы просидеть несколько часов под взглядами тех, кто с удовольствием готов порвать тебя, как грелку. Ни за какое угощение не согласился бы, отвечаю!
– Ничего, все уже в прошлом! После фильма за вами никто не шел?
– Нет, – ответил на этот раз Серый, – я смотрел. Кругом пусто было. Основная толпа через сквер схлынула. Сюда пошли только мы двое.
– Хорошо, присаживайтесь к столу! Я сейчас!
Парфенов вышел, друзья присели к круглому, модному в пятидесятые годы столу, на такие же старые, но еще довольно крепкие стулья. Осмотрелись. Комната как комната. Телевизор на подставке, черно-белый, шифоньер с посудой, шкаф книжный с ворохом журналов на полках, платяной шкаф, трехстворчатый. Выцветшие искусственные ковры на полу и стенах, наглухо зашторенные темными портьерами окна. Вот и весь интерьер.
– Кажись, начинается, Малой! – скорее выдохнул, чем сказал Серов.
– Похоже на то! – согласился Большаков.
– Ну и то дело, быстрее начнем, быстрее закончим.
– Это смотря чего.
– Да какая теперь разница?
– Ты прав, Серый, теперь уже никакой!
В комнату вошел Парфенов.
– О чем воркуете, голубки?
– Мастер, ты хоть и начальник, но за базаром следи. Что, перед тобой пидоры, что ли, голубками нас называть?
– Ну извините, не так выразился, так о чем вели разговор?
– Да так, о своем!
– Ну-ну, ладно, – он присел на третий стул и очутился как бы посередине.
Мастер вытащил из кармана пиджака свернутую трубкой кальку, развернул ее, закрепив углы кнопками. На кальке просматривался какой-то план, стрелки, обозначения цветными карандашами.
– Так, други вы мои хорошие. Слушайте теперь внимательно. Через два дня вы должны покинуть Верхотурск.
Малой с Серым переглянулись.
– Так срочно?
– Да! Так срочно!
– Но мы же даже уволиться не успеем при всем нашем желании.
– Успеете. Сценарий таков. Вот тебе, Серый, телеграмма – сын попал в аварию, находится в реанимации, требуется твое срочное присутствие, – Парфенов передал побледневшему вдруг Ивану Серову казенный бланк с печатями и штампами.
– Андрюха, сын, – прошептал Серый, – в аварию?.. Как же…
– Не суетись, Серый! Бумага – лажа. Ничего с твоим сыном не случилось. Но по этой телеграмме тебя завтра же должны отпустить в отпуск по семейным обстоятельствам.
Серый покачал головой:
– Ну ты даешь, начальник! За такие шуточки знаешь что можно получить? Перо под ребро! Без базара! Не шути так больше никогда!
– Ну ладно! Ты же с семьей не живешь, пацана-то, наверное, и не помнишь, кто ж знал, что так воспримешь? Но в любом случае извини!
– Проехали! Что дальше?
– Дальше берешь расчет и билет в кассе до своего родного Бородина. Поезд отправляется в 0.40. Садишься в плацкартный вагон и едешь, ничем к себе внимания не привлекая. А потом, через три с небольшим часа, выйдешь в тамбур.
– Для чего?
– Смотри на план, красным карандашом отмечена железнодорожная ветка, вот Верхотурск, вот Бородино, синим отмечена река Грава, на пересечении ветки с рекой – мост. Сразу за мостом, если двигаться в сторону Бородина, железка делает крутой поворот вправо, а потому машинист перед мостом резко сбрасывает скорость и состав идет медленно, можно свободно сойти с поезда. Так вот, перед самым мостом выходишь в тамбур и прыгаешь. Откос там пологий, если споткнешься, то скатишься, как шар…
– А дверь? Она же будет закрыта.
– Молодец, Серый, вижу, думаешь о деле! На, держи, это стандартный железнодорожный ключ, он ко всем дверям подходит в вагоне, проверено.
Парфенов передал специальный ключ Серову.
– Понял! – пряча ключ, сказал Серый.
– С этим ясно? Как состав уйдет за поворот, пойдешь под мост. Там тебя будет ждать моторная лодка. Лодочник доставит куда надо. С ним разговоров не пытайся заводить. Бесполезно, малый глухонемой! Все уяснил, Серый?
– Все!
– Тогда с утра официально получишь телеграмму, в контору, и… в путь!
– Ясно!
– Теперь с тобой, Малой! Послезавтра на карьере будут выдавать зарплату. Тебе не закроют несколько нарядов, якобы по ошибке, и начислят копейки. Ты, естественно, возмутишься, наедешь на мастера, пойдешь разбираться в отдел труда и зарплаты конторы. Короче, поднимешь шум. Типа: «на херу я видал горбиться здесь за гроши», обвинишь конторщиков в махинациях, ну и так далее. В результате – заявление об увольнении на стол и в барак. А ночью идешь на станцию, туда, где формируются товарняки. На крайнем пути будет стоять состав с древесиной. В нем и теряешься. Не опоздай, отправление состава в 23.40. А дальше по схеме Серого. Тот же мост, та же лодка, тот же глухонемой и место, где вы встретитесь. Это все, что вам на данном этапе надо знать. Какие вопросы по процессу ухода из Верхотурска?
– Да все вроде ясно.
– Хорошо! Теперь последнее. И касается оно тебя, Серый. До меня дошли слухи, что ты с Ксюшей-путаной шуры-муры завел. Это правда?
– А че, нельзя? – вдруг окрысился Серов. – Мне, коль под дело подписался, и бабу иметь нельзя?
– Ну почему нельзя? Можно! Если только ты не посвящаешь ее в свои ближайшие планы. А это проверить невозможно, Серый!
– Ни о каких планах меж нас разговора не было!
– Точно?
– В натуре!
– Смотри, а то и дело спалишь, а значит, погубишь себя с дружком и девку подставишь под нож острый! – жестко сказал Парфенов.
Серый увидел ставшие вдруг холодно-безжалостными глаза мастера, сердце его сковали тревога и чувство смертельной опасности. Впервые за много лет.
– Слушайте, Семен Семенович, не трогайте Ксенью, она не при деле. Памятью покойной матери клянусь, она ни о чем ни слухом ни духом! Я лишь спросил ее, если мне удастся заработать денег, согласится ли она уехать со мной отсюда. Она еще спросила: что, мало нормальных женщин вокруг? Но для меня не важно, чем она занималась да пока и занимается. Не для удовольствия же собственного? Короче, полюбил я ее, человек в ней живет, а это сейчас большая редкость. Может, и семья еще сложится? А насчет дела она ничего не знает, зуб даю!
– Ну и ладно, чего взвился? Коль зубишься за нее, все нормально! Да никто ее и не хотел трогать, просто не надо, чтобы посторонние знали о том, чего им знать не положено. На дело идете серьезное, зачем усложнять жизнь себе и другим? Будь спокоен. Никто ее не тронет. Даже скажу большее: я ее с панели вытащу, коль такая промеж вас любовь. Никто больше не прикоснется до нее!
– Вот на этом спасибо, Семен Семенович. Отблагодарю при случае!
– Ты дело как надо сделай, большей благодарности мне от тебя не надо!
– Сделаю, будьте уверены!
– Ну теперь, кажется, все?
– Все!
– Тогда обратным путем в общагу, и с завтрашнего дня по плану! Давайте! Удачи вам!
Малой с Серым покинули жилище Парфенова, понимая, что Семен Семенович, скорее всего, к нему никакого отношения не имеет. Не его уровень. И это было действительно так. Через полчаса после ухода клиентов мастер и партийно-общественный деятель местного масштаба сам вышел из дома, направившись к центру, в удобную и уютную квартиру нового трехэтажного дома руководства предприятия. Жил он один, так и не связав за свои сорок с лишним лет судьбу ни с одной из женщин, несмотря на то что имел их немало. Но так уж вышло, и Парфенов не жалел об этом.
Войдя домой, не раздеваясь, он прошел к телефону, набрал номер:
– Алло! Дмитрий Сергеевич?
– Да, слушаю, Жилин! Кто это?
– Парфенов, Дмитрий Сергеевич.
– А! Теперь узнал. Слушаю тебя, Семен.
– Я насчет будущей рыбалки.
– Слушаю!
– Нужно завтра и послезавтра встретить наших новых друзей!
– Место встречи не изменилось?
– Нет!
– Хорошо! Встретим! Что еще?
– Есть небольшой нюанс.
– Говори!
– Один из друзей подружку здесь себе завел. Предполагаю, что мог и ее пригласить на рыбалку, хотя она вроде отказывается.
– Никаких подружек. Сам знаешь, женщина в этом деле может только испортить все. Ее присутствие нежелательно. Сделаем так, – Жилин принимал решения мгновенно, – послезавтра к вам на карьер в командировку приедет Хоза Сулейманов. Покажешь ему кого надо, он и решит все вопросы после того, как отправишь друзей. Понял?
– Все понял, Дмитрий Сергеевич!
– Ну раз понял, то спокойной ночи, Семен!
Связь прервалась. Парфенов разделся, прошел на кухню, достал из холодильника бутылку «Столичной», выпил, закусил нарезкой осетрины, закурил.
Итак, его часть работы в общем деле практически завершена. Клиенты – Малой и Серый – подготовлены и проинструктированы. Сулема, который прибудет от Жилина, разберется с Ксенией. Остается убедиться в убытии бывших зэков и ждать. Ждать получения своей доли.
Водка подняла настроение мастеру. Будущее вновь раскрылось перед ним радужным веером. Скоро он будет обеспечен настолько, что сможет навсегда покинуть этот проклятый край, чтобы начать новую, спокойную жизнь. Так будет! Вопрос во времени. Но он, Семен Семенович Парфенов, научился ждать. Терпеливо и расчетливо. Было бы чего.
А сейчас это «было бы» реально имело место.
Допив водку, Парфенов включил тихую лирическую музыку и, не раздевшись, прилег на софу, предавшись сладким мечтам.
Так, мечтая, через несколько минут он крепко, без сновидений уснул.
Глава четвертая
Все, что намечалось в доме на Сиреневой, прошло без проблем. И через два дня, в ночь с пятницы на субботу, Малой встретился с Серым. В небольшом, укрытом от посторонних глаз среди густого кустарника домике, выходящем узким деревянным причалом на реку Граву. Серый, уже немного освоившийся здесь, встретил Малого словами:
– С приездом, Малой, проходи, гостем будешь!
– А хозяин ты, что ли?
– Получается так. Вчера под утро, как сбросил меня этот ветхий Герасим тут, так больше никого не видел. Теперь вот ты.
– Ну и как здесь?
– Да никак! Глухомань она и есть глухомань. И чего только нас сюда притащили? Не пойму!
– Скоро узнаем. Как со жратвой?
– С этим все в порядке, только пойла нет, не оставили, шакалы. Я искал!
– Ну, это не беда, я прихватил с собой грелку отборного первача, как чувствовал, что с этим нас обломают.
– Молодчик, Малой! Теперь все ништяк, а то тоскливо здесь, в натуре!
– Ночью не холодно? Я смотрю, у дома и трубы-то нет?
– Печки нет, зато есть пуховые спальные мешки. Хоть голым спи.
– Ну, пошли в дом, что ли? Чего тут на причале торчать?
– Пошли, Малой. Сейчас грамм по двести рубанем и «отбой», хоть немного поспишь. Замаялся, поди?
– Да не то чтобы очень, но есть маленько! Только почему немного? Думаешь, с утра нас навестят?
– Должны! Не на отдых же сюда кинули?
– Ладно, видно будет, пошли, прохладно у воды.
Друзья вошли в дом, выпили самогону и завалились спать. На часах пробило четыре утра.
Почти в это же время к Верхотурску подходил пассажирский поезд со стороны Рахтура. В тамбуре, покуривая, стоял молодой человек с восточными чертами лица. Таких в ту пору и в тех местах жило и работало много, поэтому внимания он не привлек.
По прибытии на станцию Хоза Сулейманов, а именно он и был тем молодым человеком, поправил спортивную сумку на брезентовой штормовке и, минуя само здание станции, направился по пустынному городу к его центру.
Через полчаса он стоял возле двери № 5 второго этажа нового трехэтажного дома. Звонить не стал, постучал – незачем тревожить соседей. Но толстая обивка делала его попытки разбудить хозяина квартиры бесплодными. Тогда Хоза порылся в карманах, вынул связку ключей, нашел нужный – дубликат, сделанный втайне от Парфенова, открыл дверь. Предохранительная цепь была снята в считаные секунды клинком кинжала чеченца. Сулема, как называл своего верного помощника начальник золотодобывающего прииска Жилин, тихо вошел в квартиру, осторожно прикрыв за собой дверь.
Привыкнув к темноте коридора после освещенного подъезда, он крадучись прошел в комнату, где на софе, завернувшись в одеяло, мирно похрапывал хозяин квартиры, Семен Семенович Парфенов.
Сулема сел в кресло у журнального столика, достал фонарик, включил его, направив луч себе под ноги, взял со стола журнал «Вокруг света» и швырнул его на софу.
Парфенов, еще не открыв глаза, вскочил и тут же быстро сел, испуганно забившись в угол постели. Ослепительный луч, направленный в глаза, слепил его.
– Кто здесь? – на грани истеричного вопля прохрипел Семен Семенович.
Луч опустился.
– Ай, не узнал, да? Кого должен быть встретить, начальник? – знакомый акцент в ответ.
Парфенов облегченно вздохнул:
– Сулема, ты? Черт нерусский!
– Не ждал так рано? Нет-нет пугался, да?
– Испугаешься тут!
Чеченец рассмеялся гортанным, приглушенным смехом.
– Зачем пугаться? Ствол надо под подушкой держать. Появится кто, бах, и нет его! Так мужчина должен делать, не забиваться в подушки, как баба пугливая!
– Откуда у меня ствол-то?
– Спроси у меня! Я продам, недорого возьму. Две тысяча, и все дела!
– Да ну тебя, Хоза! Ты есть хочешь? – потянулся рукой Парфенов к ночнику, но его остановил чеченец:
– Не надо включать свет! Не надо, чтобы знали, что у тебя гость. Ты спи, как спал, есть я не хочу, буду тоже спать. На полу прилягу, утром говорить будем!
– Но, может, перекусишь все же?
– Эй. Зачем ты такой непонятливый, Семен? Сказал спать, значит – спать! Мало осталось.
– Чего мало?
– Спать, конечно, зачем глупость спрашиваешь? Спокойной ночи, Семен, и прошу, не говори больше ничего, не мешай!
– Спокойной ночи!
Сулейманов, положив под голову спортивную сумку и, укрывшись штормовкой, моментально уснул. У Парфенова же сон как рукой сняло. Не помогли и двести граммов водки. Но не бродить же в темноте по квартире? Прилег, да так и лежал до утра, ворочаясь в беспокойных и бесполезных попытках уснуть. Поэтому и поднялся в семь часов разбитым, уставшим, словно две смены подряд отсидевшим в конторке карьера.
Хоза в отличие от хозяина квартиры поднялся бодрым, сделал несколько упражнений, ушел в ванную, где долго плескался под холодным душем.
Приготовив завтрак – обычную глазунью, Парфенов ожидал на кухне, когда закончит свой затянувшийся моцион чеченец. Время поджимало, пора идти на работу, а еще надо было переговорить с Хозой, хоть накоротке. Определиться, что делать дальше. А Сулема все плескался в ванной.
Семен Семенович подошел к совмещенному санузлу, крикнул негромко:
– Хоза!
– Чего тебе, дорогой?
– Времени нет, выходи, мне на работу пора!
– Один минут, Семен, не знал, что ты и по субботам пашешь!
И только тут Парфенов вспомнил, что сегодня выходной день.
– Тьфу, – сплюнул на пол Парфенов, – черт попутал, совсем с этими делами счет дням потерял.
– Э-э, много думаешь, наверное? – сказал Хоза, выходя из ванной. – Так башка скоро совсем перестанет работать. Непонятно только, в чем твои заботы? Дом есть, работа – начальник, не кайлом в карьере камень рубишь, все больше на совещаниях жопу протираешь. Не так?
– Не так! Ты не говори, чего не знаешь, а давай-ка лучше завтракай и по делу побазарим. Тебя сюда тоже не так просто прислали.
– Это правильно! Но яичницу свою жри сам. Я потом как-нибудь шашлычок сам надыбаю у земляков!
– Ну как хочешь, гурман!
– За языком следи, Сеня!
– Гурман – не оскорбление.
– Я этого не знаю.
– Ладно, больше не буду.
– Вот и молодец, так будет лучше!
Парфенов проглотил завтрак, запив его жиденьким кофейным напитком. Вымыв посуду и убрав со стола, Семен Семенович неловко начал разговор о том, из-за чего, собственно, и появился чеченец в его квартире.
– Хоза! Я должен показать тебе женщину, которую ты… ну сам понимаешь. Надо подумать, как это сделать, чтобы нас вместе никто не видел. Что предлагаешь?
– Все очень просто, Сеня! Делай что хочешь, хоть иди к местной сутенерше вашей и снимай шлюху, но вечером, как стемнеет, ты и она должны быть в доме на Сиреневой!
– Что? Ты с ума сошел? Я с проституткой? Потом весь город будет по этому поводу гудеть, не говоря уже о членах парткома.
– Придумай что-нибудь другое, но иного способа разобраться с твоей блядью просто нет!
– Да какая она моя?
– Короче, Семен, ты понял задачу?
– Но если я даже смогу Ксюху выманить на хату, ее потом хватятся, и все подозрения падут на меня?
– Подозрения в чем?
– Как в чем, в убийстве!
– О каком убийстве ты говоришь?
– Но…
– Слушай, Семен, ну снял ты бабу, ты же мужчина, в конце концов, и потом, ты мог просто пригласить ее для спасительной беседы как общественный деятель – защитник морали, а потом она ушла. И… исчезла. Куда? А шайтан ее знает. Может, ты так ее пристыдил, что пошла бедная проститутка и утопилась со стыда. Или встретил ее какой старый клиент, предложил случку, она отказала, он и отправил ее в мир иной, скрыв все следы. Вариантов для ментов по поводу исчезновения бабы будет предостаточно, но, главное, против тебя ничего не будет, я все сделаю аккуратно, в первый раз, что ли? Ты же только приведешь ее, а потом вали на люди. Я, сделав дело и убрав следы, уйду по надежному адресу, где всегда подтвердят, что все время находился дома и с тобой никак не пересекался. А в понедельник, как положено, приду в вашу контору, я же в официальной командировке. Работать будем. Ну что? Как тебе мой план?
– Не знаю, надо хорошо все обдумать, взвесить каждый шаг!
– Думай, но вечером я жду вас на Сиреневой. Все! Пошел я, Семен Семенович! Да, ключ от хаты на Сиреневой на месте?
– На месте! Ты вот что, Сулема, из подъезда напрямую не выходи, а спустись в подвал, он открыт, пройди вправо до торца здания. Там через дверку слесарей в кусты и выйдешь. Никто не увидит.
– Не надо, Семен, а?
– Чего не надо?
– Учить меня детей делать!
– Я же…
Читать бесплатно другие книги:
