Контрразведка Future (сборник) Головачев Василий
– Усильте охрану на всех уровнях. Тщательно проверяйте всех, кто будет добиваться аудиенции. И последнее… – Джон Ву помолчал. – Проанализируйте ситуацию в Правительстве, но очень тихо, аккуратно, незаметно: кто лоббировал строительство Суперструнника, какие суммы ушли на принятие решения, кто больше всех был заинтересован в создании столь мощной «вакуумной пушки». Желательно также проверить, кто собирается провести какие-нибудь законы в обход ФАК по экологии внутрисолнечного пространства. Или кто, наоборот, собирается действовать по секретной резолюции ФАК. Понимаете?
– Нет. При чём тут Суперструнник?
– Сделайте эту работу, Кшиштоф. У вас наверняка появятся вопросы, о которых мы поговорим позже. Попытайтесь также найти нечто странное в работе чиновников, это тоже в ваших интересах. И если заметите какую-нибудь особенность, дайте мне знать.
Кшиштоф Борунь перестал сверлить комиссара взглядом, задумался.
– Вы меня озадачили, Джон. Хорошо, я пойду вам навстречу, не стану собирать комиссию по правам и этике, хотя это формально… э-э, то есть юридически, неправильно.
Джон Ву добродушно засмеялся.
– У русских есть поговорка: если судишь по совести, забудь про закон.
– Вы предлагаете мне забыть о законе?
– Нет, я предлагаю судить происходящее по совести. Законы разработаны для стандартных ситуаций, ими не всегда можно прикрыться. Вы мне скажете, кто вам «просигналил» о посылке спейсера к Омеге Кентавра?
Борунь встал.
Джон Ву тоже поднялся, не теряя своего образа «доброго дядюшки». Поклонился:
– Всего хорошего, господин председатель.
– Его зовут Кингсли Фурсенко, – сказал Борунь. – И вам всего хорошего, комиссар.
Джон Ву меланхолически кивнул, направился к двери, на пороге оглянулся:
– Спасибо, Кшиштоф. Не забудьте про «защитника».
Створки двери бесшумно сошлись за его спиной.
Витс-телохранитель вопросительно посмотрел на главу СБ.
– В Управление, – сказал Джон Ву.
Полдня он проработал в обычном режиме, постепенно приближаясь к решению возникшей проблемы. Потом вызвал в кабинет помощника по особо важным делам.
Кингсли Фурсенко был, несомненно, красив.
Высокая, статная фигура, развёрнутые плечи, тонкая талия, горделивая осанка.
Проседь в пышных волнистых волосах, мужественный подбородок, прямые чёрные брови, прямой «эллинский» нос, чувственные губы, зеленовато-серые глаза.
Значительная, подчёркнуто спокойная, внушающая уважение манера поведения.
Плавные, неторопливые жесты, скупая речь, скупая улыбка.
Сразу было видно, что этому человеку можно доверять, что он всегда прав и доводит дело до конца. На него можно было положиться во всём. Он не подведёт.
И на веку Джона Ву так и было: Кингсли его ни разу не подвёл. Тем не менее именно он, по словам Кшиштофа Боруня, сообщил тому о походе «Ра» в Кентавр.
– Садись, – кивнул Джон Ву на простой формы стул напротив его рабочего стола.
Фурсенко сел, ничем не выражая какой-либо обеспокоенности. Глаза его были непроницаемы.
– Кто ещё знает о нашей возне с Вирусом? – безразличным тоном спросил Джон Ву.
– Никто, – спокойно ответил Фурсенко.
– Кшиштоф Борунь признался, что он знает о Вирусе от тебя.
Фурсенко качнул головой, собранный и независимый, твёрдый, как скала:
– Он врёт.
– Председатель СОН врёт? – уточнил Джон Ву.
– Я не давал ему никакой информации.
– Откуда же он узнал о походе «Ра»?
– Не знаю.
Джон Ву надул губы, словно собрался свистнуть. Показалось, что «защитник» под волосами на виске на мгновение стал горячим. Однако на пси-атаку это не было похоже.
– Странно, – сказал Джон Ву. – У меня раньше не было причин не верить… ни ему, ни тебе.
– Джон, ты обвиняешь меня в… – начал удивлённо Фурсенко.
– Не обвиняю, Кинг. Пока. Но я действительно поставлен в затруднительное положение, потому что не знаю, кому верить. На том уровне, какой занимает председатель Союза, не врут.
– Я могу сдать тест на детекторе. Это снимет твои подозрения?
– Не уверен.
– В таком случае я сейчас же напишу прошение об отставке. – Фурсенко резко встал.
Джон Ву печально посмотрел на него снизу вверх.
– Кинг, ты только что не прошёл тест. Понимаешь, что это означает?
Фурсенко бросил быстрый хищный взгляд на пол кабинета, на потолок, взгляд его стал острым, прицеливающимся, губы искривились.
– Вон оно в чём дело… я думал, мне показалось… тонко сработано! Вы установили в кабинете ксен-томограф?
– Всего лишь контур диагноста.
– И что теперь?
– Предлагай.
– Я могу убить тебя… и скрыться.
– Не сможешь, Кинг, – покачал головой Джон Ву, делаясь ещё более печальным. – Сожалею. Система защиты настроена таким образом, что любое твоё агрессивное движение будет расценено как попытка нападения… со всеми вытекающими.
– Ты хорошо подготовился, Джон.
– Да, я подготовился неплохо, хотя до конца не верил в твою… в твоё предательство. Но нам нельзя идти на поводу у эмоций. Один вопрос: как давно ты работаешь на Вирус?
– Год.
– Я примерно так и предполагал. Мотивы? Впрочем, на этот вопрос можешь не отвечать. Тебя запрограммировали скорее всего без твоего согласия.
– Это уже не имеет значения. Ты попытаешься меня… задержать?
– Не я. Мне передают, что ты пытаешься установить с кем-то МС[19]. Не надо, Кинг, здание накрыто колпаком «глухоты». Твои хозяева не узнают о твоём провале. Будешь работать с нами в режиме двойного агента?
В глазах Фурсенко мелькнула тень тоски.
– Поздно, Джон, – глухо сказал он. – Я не могу… сейчас сработает… программа «ликвид»… берегись…
Лицо помощника побелело. Он широко раскрыл глаза, вздрогнул и упал на пол прямой, как палка.
В кабинет ворвались трое оперативников в спецкостюмах, со шлемами на головах. Один приставил к голове Фурсенко аппарат в форме полусферы, с мигающими окошечками и цветными индикаторами, второй такую же полусферу опустил на спину лежащего без движения помощника.
Джон Ву остался сидеть, с виду меланхоличный и равнодушный ко всему происходящему.
– Мёртв, – разогнулся второй оперативник, откинул шлем.
На комиссара виновато смотрело лицо молодого медика Управления.
– «Червь», – сказал первый, глядя на мигающие огоньки полусферы. – Пусто. Мозг полностью «сгорел». Читать нечего. Надо было атаковать его на запороговом сигнале, «червь» не успел бы сработать.
– Вряд ли, это был очень мощный «червь», – проворчал медик, – контролирующий все его реакции. Он бы сработал всё равно.
Джон Ву кивнул. Речь шла о «наночерве». В мозг Фурсенко была внедрена «инфекционная нановирусная программа», которая включилась после его признания. Нановирус не только стёр всю информацию в глубинах памяти помощника, он разрушил все структуры мозга, уничтожил память и личность Фурсенко.
– Забирайте его. Попробуйте хоть что-нибудь выловить.
Оперативник вызвал киб. Тело Фурсенко уложили на плоское ложе киба, унесли.
– Плохи дела, Джон, – сказал Джон Ву самому себе. – Жди неприятностей.
Во рту появился странный металлический привкус.
Комиссар сглотнул слюну, прислушался к своим ощущениям.
Привкус исчез.
Дьявол! Неужели он стал таким мнительным?! Может, посоветоваться с врачом? Или «змея» интуиции не зря подняла голову и начала осматриваться?
Вернулся один из оперативников, Николай Санжа, уже переодетый в обычный рабочий уник.
– Он позвонил по двум номерам. Первый принадлежит Шевчуку, второй – астроному Синьцзы.
Джон Ву озабоченно почесал нос, чихнул.
– Шевчук – это же…
– Будьте здоровы. Имеется в виду Дмитрий Шевчук, директор Погранслужбы.
Они посмотрели друг на друга, прекрасно понимая, что это значит.
– Дима Шевчук – эмиссар Вируса… Не верю! Ошибка исключена?
– Джон, инк-анализаторы не ошибаются. Возможно, Кинг звонил Шевчуку по каким-то другим причинам, и директор Погранслужбы не имеет отношения к Вирусу, однако надежда на это слабая. Взять обоих в разработку, установить наблюдение?
Джон Ву покачал головой.
– Нет, ими будут заниматься другие люди. Подержите Фурсенко у себя пару дней, я подумаю, как нам выигрышно подать его самоликвид в Совете.
Санжа кивнул, вышел.
Джон Ву походил по кабинету, поглядывая на журчащий в лесу, среди громадных сосен, ручей: так был настроен видеопласт кабинета, затем включил консорт-линию.
– Слушаю, Джон. – В виоме появилось обесцвеченное защитной системой изображение Воеводина.
Комиссар коротко рассказал ему о случившемся.
Начальник контрразведки остался невозмутим.
– Наш человек странным образом пересёкся с китайским астрономом Сю Синьцзы на Суперструннике. Не исключено, что китаец является агентом Вируса, мы его уже взяли под контроль. Что касается Димы Шевчука… – Воеводин поморщился, помолчал. – Я не верю в его переход на ту сторону. Но исключать подобный вариант развития событий нельзя. Будем работать.
– Представляете масштаб вмешательства, если Вирус вышел на таких людей?
Воеводин дёрнул уголком губ.
– Это следствие кризиса, Джон. Цивилизация погрязла в переживании удовольствий, никто ничего не хочет делать. Мы даже к звёздам стали летать неохотно и всё реже и реже. А как происходит сброс кризиса?
– Как? – заинтересовался комиссар.
– Первый вариант – голод, эпидемии. Это уже было в истории человечества. Второй вариант – экспансия, войны. Воевать теперь никто ни с кем не собирается, разве что за власть, да и то лишь внутри отдельно взятого государства. Третий вариант – революции. Но кто в наше время способен поднять народы на революцию?
– В таком случае ни о каком сбросе кризиса речь не идёт.
– Есть ещё один вариант. – Воеводин привычно помолчал. – Внешняя агрессия. Возможно, этот процесс становится реальной угрозой для всего расслабившегося человечества, увлёкшегося виртуальными инет-мирами и передоверившего все свои заботы машинам.
– Я не вижу причин… э-э… то есть кому мы мешаем? Если нас не трогать, мы благополучно вымрем сами.
– Фактор времени, – сказал Воеводин уверенно. – Для чего-то Вирусу очень важно запустить Суперструнник в определённый момент, чтобы его ориентация совпала…
– C Осью Зла. Но ведь Ось Зла находится в тридевятом царстве, тридесятом государстве, как говорят у вас. До Кентавра – семнадцать тысяч светолет!
– Мы подключились к проблеме поздно и мало знаем. Знаем только, что Ось Зла – искусственное сооружение. Будем наращивать темпы расследования. Прошу вас, Джон, будьте осторожнее. Я бы вообще посоветовал вам переложить проблему на наши плечи и намекнуть где-нибудь, что вы Вирусом не занимаетесь.
Джон Ву снова почувствовал во рту металлический привкус.
Воеводин замолчал, вглядываясь в его лицо.
– Джон, вы плохо себя чувствуете?
– Нет, просто переволновался, – пробормотал комиссар.
– Не хотите обратиться к врачам, на всякий случай? Вы ни с кем не контактировали?
– Только с Кингом… с Фурсенко… и с моими парнями. Не беспокойтесь, Степан, я отзвонюсь вам позже.
Джон Ву отключил консорт-связь, мысленно позвал терафима:
«Зяма, проанализируй поведение Кингсли Фурсенко во время последнего разговора. Что-то меня тревожит».
«Хорошо, босс, – ответил терафим. – Подождите несколько минут».
Джон Ву посидел в ступоре за столом, не отвечая на вызовы, переключил оперативную работу на заместителя, спустился в пилон метро Управления СБ и вышел из центрального метро Нью-Йорка.
Флайт «Форд» службы, дежуривший у метро постоянно, доставил его к жилой башне. Чувствуя какое-то жжение в желудке, Ву поднялся на двести второй уровень башни, отпустил аппарат. Вспомнился совет Воеводина вызвать врачей.
– Сейчас, сейчас, – прошептал он, ощущая лёгкое эйфорическое головокружение, быстро проскользнул в открывшуюся дверь квартиры.
– Миззи, вызови медиков!
– Вызываю, – отозвался домовой инк.
«Босс, есть одна сцена, – сказал терафим Зяма, – внушающая подозрения. Кингсли Фурсенко коснулся белого значка на вороте уника, когда вы отвернулись…»
«Ну, и что?»
«Это было быстрое вороватое движение. Кингсли Фурсенко никогда прежде такого не делал».
«Ты хочешь сказать… – Джон Ву почувствовал ледяной озноб, по спине пробежал ручеёк пота, голова закружилась сильней. – Он меня…»
Дьявол!
Джон Ву с трудом удержал равновесие, сел, вернее, буквально рухнул на диван в прихожей.
– Что с вами, босс?
Вопрос домового донёсся как сквозь слой ваты.
– Ничего… слабость…
– К нам уже летит «Скорая».
Джон Ву расслабленно откинулся на спинку дивана. Ему внезапно стало так хорошо, что он улыбнулся.
– Миззи…
– Да, босс?
– Виски… со льдом… принеси…
– Сейчас.
Перед глазами распахнулась туманная даль с тающими белыми фигурами. В тумане зазвучала медленная торжественная музыка.
Домовой киб притащил поднос со стаканчиком виски, но Джон Ву не обратил на это внимания.
Когда в дом ворвались медики Управления и оперативники спецохраны, он всё ещё улыбался, глядя перед собой ничего не видящими глазами.
Глава 8. Что Вы ищите, уважаемый?
Сон был сумбурный и лёгкий. Он где-то летал, погружался в текучее море пустоты и мрака, выныривал к солнцу и свету, разгонял печальные тучи и снова окунался в густую темноту неведомых пространств…
Руслан проснулся.
Полежал, глядя в потолок, казавшийся янтарной толщей с искрами внутри. Вызвал отсчёт времени: пять сорок три. Можно ещё поспать.
Он закрыл глаза и ярко увидел лицо жены. Так ярко и отчётливо, что даже открыл глаза и приподнялся на локтях. Неужели она подумала о нём? Или он по-прежнему принимает желаемое за действительное?
Руслан лёг, закрыл глаза, вспомнил их встречу.
Шок прошёл не сразу. Девичья фамилия Ярославы была Ермолаева, а это означало, что Тихонова она по мужу. Разумеется, Руслан понимал, что рано или поздно Ярослава выйдет замуж, но случилось это неожиданно. По первому впечатлению.
– Здравствуй… те, – сказал он.
– Здравствуй, Руслан, – сказала она просто, не сразу возвращая бровь на место. – Я всё гадала – ты это или не ты? Мне сказали, что у нового инспектора ФАК фамилия Горюнов.
– Я.
– Поздравляю. Хотя не понимаю, как ты решился сменить профессию спасателя на профессию инспектора.
– Так получилось. Но ведь ты тоже кое-что… сменила.
Она посмотрела на него вопросительно, поняла.
– Да, я была замужем.
– Была?
– Мы разошлись.
– Интересно почему?
– Это не имеет значения. – Ярослава сделала движение рукой над столом, пальцем касаясь рабочих сенсоров; вспыхнули и погасли какие-то световые символы, фигуры, стрелки. – Если у тебя больше нет вопросов…
– Кем он был?
– И это не имеет значения. Я ведь не спрашиваю, с кем был ты всё это время, кто она…
– Я один.
По губам женщины, полным, чувственным, красивого рисунка, проскользнула ироническая усмешка.
– Надо же. Но давай о деле. Ты… вы в курсе происходящего на стройке, инспектор?
– Разумеется, – кивнул Руслан. – У меня уже появились кое-какие вопросы, связанные с формальной стороной дела, но задам я их чуть позже.
– Тогда прошу не мешать мне работать. Извините за резкость.
Руслан встал, поклонился, пошёл к выходу, провожаемый оценивающим взглядом главного координатора стройки. У двери обернулся.
– И всё-таки ты не ответила на вопрос.
– Он, как и ты, работает в ФАК.
– Да? – удивился Руслан, хотел задать вопрос: кем же? – но в этот момент в открывшуюся дверь стремительно вошёл мужчина в унике космена, с красным шевроном компании «Асур» на рукаве, едва не сбил Руслана с ног, обошёл, бросив на него безразличный взгляд.
– Извините… Яра, тут привезли…
На щеках Ярославы выступил румянец, она поднялась.
– Серджо, знакомьтесь, это инспектор ФАК Руслан Горюнов. Господин Горюнов, это Серджо Веласкес, главный прораб «Асура».
Веласкес окинул фигуру инспектора тем же безразличным взглядом.
– Очень приятно. – Он снова повернулся к Ярославе. – Нам надо срочно решать вопрос о замене…
Ярослава сдвинула брови. Веласкес замолчал.
Руслан улыбнулся, ещё раз поклонился и вышел, размышляя о реакции женщины. Она была явно смущена. И за этим крылась не официальная её позиция, а нечто другое. Может быть, Веласкес был не только её партнёром по работе, но и другом?..
Руслан прервал воспоминания, сел на кровати, пошевелил пальцами ног. Вздохнул. Чего уж там лукавить, ему было неприятно, что у жены кто-то есть, кто обнимает её и целует в свободное от работы время. Тем более что Веласкес был на самом деле красив, строен, силён и уверен в себе. То есть таким, каким и должен был быть её мужчина. Почему же от этой мысли портится настроение?
– Пантелей, одежду.
Домовой принёс майку и шорты.
Руслан установил в модуле силу тяжести чуть выше земной (нормой здесь считалась гравитация на одну сотую ниже земной), сделал зарядку, продолжая размышлять о своих впечатлениях от стройки вообще и от первой встречи с женой в частности. Связался с куратором «Сокола»:
– Барни, что нового?
– Давайте раскладку на день, – сказал вечно сонный дежурный.
Это означало, что новостей нет, ни плохих, ни хороших. Равно как нет и распоряжений начальства относительно дополнительных функций.
– Посылаю, – сказал Руслан.
В объёме передачи соткался из белых струек тумана реестр задач на универсальный рабочий день. Всего задач было три: обследовать экологически опасные транспортные коридоры стройки, выяснить причины изменений в конструкции Суперструнника и проверить расчёты экспертов по результатам тестирования отдельных агрегатов ворп-генератора.
– План принят, – сказал Барни. – У вас новый начальник отдела.
– Кто? – удивился Руслан. – Я же спрашивал новости…
– Господин Влас Тихонов. Он раньше работал в юридическом отделе ФАК. Вильям занял его место, а он перешёл на место Вильяма.
– Тихонов?
Барни посмотрел на собеседника терпеливыми коровьими глазами, опушёнными длинными белёсыми ресницами.
– У тебя к нему предубеждения?
Руслан хотел сказать, что Влас Тихонов является бывшим мужем координатора стройки, но вовремя прикусил язык.
– Н-нет, никаких. Просто интересно, кому понадобилась эта рокировка. Вопросы у нового начальника ко мне есть?
– Насколько я его понял, он в скором времени собирается сам на Суперклизму. Так что будьте готовы. И включите в план проверку персонала стройки. По нашим данным, в зоне стройки шатается много постороннего народу.
– Хорошо, проверю.
Виом связи сжался в точку, исчез.
Руслан умылся, натянул свой официальный уник, снабжённый дополнительным контуром защиты, и отправился выполнять объявленный план работы.
Коридор жилой зоны был пуст. Зона просматривалась видеокамерами и охранялась целой дюжиной различных технических систем, включая витсов. Живые люди лишь контролировали этот процесс, дежуря в центре жизнеобеспечения стройки у мониторов наблюдения.
По коридорам служебной зоны мела человеческая «метель», и Руслан мимолётно подумал, что здесь и в самом деле стало многолюдно, несмотря на финальное снижение интенсивности строительства.
– Охрана, – запросил он центр, – кто следит за прибывающими на стройку специалистами?
– Гений, – ответили ему; Руслан был уже включён в систему опознавания «свой – чужой» на Суперструннике и имел высший приоритетный допуск наравне с руководителями стройки; то есть Руслан Горюнов имел право проверять любой объект стройки, даже зоны спецдопуска, куда его по первости не пустили.
Гением звали инка, координирующего всю работу персонала стройки, но он был Руслану не нужен.
– Я имею в виду официальное лицо.
– Жозеф Поллак, – доложили с поста охраны.
Руслан невольно замедлил шаг.
Читать бесплатно другие книги:
