Неуемный консорт Иванович Юрий

Глава 1

3602 год, Оилтонская империя, пригород Старого Квартала

Заметив, как со спины к моему другу подбирается мрачный тип с челкой до подбородка и замахивается на него стулом, я бросился к месту событий, ловко перехватил убойный предмет мебели в наивысшей точке и заодно развернул клиента лицом к себе. Затем нанес ему в треть силы прямой удар в солнечное сплетение. Ударил бы сильней – убил бы, а так потерпевший только поваляется в собственной непереваренной пище с полчаса да оклемается. Зато в следующий раз будет знать, как неправильно стулом пользоваться! Раз уж тут без оружия все дерутся, пусть соответствует и не подличает.

Затем я осмотрелся, удовлетворенно крякнул от вида весело продолжавшейся драчки и с чувством выполненного долга вернулся на свое место. И сразу закинул себе в горло очередную порцию моего любимого напитка. Здорово! Давно я так не веселился!

Да и что может быть лучше настоящего, бурного, полного приключений мальчишника?! Правильно! Только мальчишник, растянувшийся на неделю! Тем более когда он проводится с лучшими друзьями. И тем более когда для участия в нем приходится преодолеть такие трудности, что превышают многие подвиги. Ибо вырваться от супруги, которая, ко всему прочему, заведует всеми секретными службами, – дело ой как непростое. Книгу можно написать, как я хитрил, изгалялся и скрытничал, но факт остается фактом: я здесь!

Конечно, возраст у меня уже не тот «юношеский и полный бесшабашности», почитай, на десять лет старше стал со времен молодецких излишеств, да и положение обязывает быть солидным до тошноты и респектабельным до отвращения. Но тем больше хочется порой вот так беззаботно оторваться в лучшей компании, забыть про все дела, плюнуть на высокую политику и вести себя так, словно мы курсанты второго года обучения космодесантного училища и вырвались в короткую увольнительную.

Вот я и вырвался, хотя друзья очень сомневались во мне и не верили в мое присутствие. И я их очень понимаю! Я сам не верил до последнего момента, пока не уселся с друзьями за один стол и не выпил первую порцию моего любимого коньяка. Ну а дальше пошло-поехало. Тем более что местечко для мальчишника Гарольд выбрал изумительное: многопрофильный кабачок-кабаре с пугающим названием «Мизантроп-3». А почему «3»? Да по той простой причине, что это весьма веселое заведение уже два раза выгорало полностью, но добрый хозяин проявлял настойчивость и отстраивал свое детище, с каждым разом улучшая его интерьер и осовременивая. В пригороде Старого Квартала, можно сказать в рабочем районе, но с неким оттенком аристократичности, «Мизантроп-3» имел все, что только душа пожелает. Но самое главное, там собирались посетители, не слишком отягощенные интеллектуальными заботами, презирающие политику вообще, любящие только выпить, вкусно поесть, попеть песни, потискать девок и танцовщиц варьете, ну и подраться, соответственно. Голографические визоры они не смотрели с детства, новости не слушали, газеты не читали из принципа, и я бы не удивился, если бы на вопрос: «Как зовут нынешнюю императрицу Оилтонской империи?» – они бы с изумлением не ответили встречным вопросом: «Разве у нас не император на троне?»

Здесь ценился (пожалуй, выше, чем толстый кошелек!) только крутой вид, крепкий кулак и умение держать удар. Потому это было одно из редких заведений подобного типа, где не просто разрешалось подраться и дать кому-нибудь в морду, а даже приветствовалось подобное желание. Именно поэтому в кабачок-кабаре запускали только после прохода через густую решетку многопрофильных сканеров, забирая все, что хоть мало-мальски походило на оружие. То есть дерись, но за оружие не хватайся.

Нас все это вполне устраивало, и мы раздухарились от всей души.

Не боясь быть узнанным, я подавал пример, поэтому и все остальные расслабились и вели себя как юные курсанты. Малыш пел песни, заставляя ему подпевать не только нас, но и соседей. Наш шустрый Молния волок в пляс любую понравившуюся ему красотку, порой не интересуясь мнением ее кавалеров. Гарольд во весь голос рассказывал последние анекдоты, и сам же громче всех над ними хохотал. Николя беспощадно гонял официантов, заставляя приносить на пробу лучшие алкогольные напитки и устраивая им скрупулезную дегустацию. Ну а Армата бесшабашно выискивал, с кем бы подраться и отвести душу. Кстати, ему больше всего в этом деле и повезло в итоге. Ему рассекли бровь и чуть не оторвали ухо.

Пожалуй, только Алоис с Цой Таном вели себя как паиньки: забились в самый уголок и в драчке поучаствовали только один раз, когда уже совсем деваться было некуда. Но хорошо так поучаствовали, продуктивно, чем заслужили уважение остальных завсегдатаев, и парней оставили в покое. Нас остальных хватало с лихвой.

Ну а я временами сидел, помалкивал, пил-ел, глупо улыбался и попросту любовался своими боевыми товарищами. Правда, пару раз и меня в драку удалось вовлечь. Это если не считать момента, когда я спас невинный стул. Один раз на меня свалился случайно какой-то детина и, видимо, от любви горячей к ближнему, стал интенсивно душить. А второй раз меня подняли из-за стола два молодчика, которые презрительно на меня посмотрели и стали издеваться:

– Уродливый дебил! Его собутыльники кулаками машут, а он тут лыбится!..

Ну и в обоих случаях я сильно не заводился, а только так, чуток прогрелся, для аппетита, как говорится. И довольно наглядно показал, что ни душить меня, ни обзывать чрезмерно улыбчивым – не стоит. Что детину, что обоих молодчиков я просто забросил метров на десять, лишний раз доказывая, что и люди летать умеют. Иногда… Как и следовало ожидать, после моих показательных «закидонов» меня никто больше не побеспокоил, и я умудрился здорово упиться. Тоже стал петь, пытаясь перекричать Малыша, смеяться даже громче, чем Гарольд, и стучать кулаками по столу основательнее, чем Николя. Разве что по стопам Молнии не пошел и нескольких буквально принесенных специально для меня красоток просто угостил с нашего стола вкусненьким и щедро одарил каждую солидной банкнотой в сотню галактов.

А что, пусть девочки тоже порадуются и потом себе купят что-нибудь приятное. Хотя как раз после такого подарка они вдруг перестали меня бояться, глазки их загорелись интересом, они попытались фривольнее расположиться у меня на коленях и начали знакомиться более основательно. Но я не такой. М-да… И, увы, уже давно! Раз уж дал слово своей драгоценной супруге, что «ни-ни!», то приходится соответствовать. Иначе сам себя уважать перестану. Ко всему прочему, уверен, что лучше, чем моя Патрисия, нет женщины во всей Галактике. Так зачем мне размениваться на иных симпатяшек?

Время от времени я как бы отделялся от всего остального мира и с кем-нибудь из друзей обосабливался на уголке стола. И о чем мы говорили, кроме одной темы, когда я окончательно назначал время, способы и место? Да вроде ни о чем… точнее, обо всем сразу.

Гарольд… Мой друг и боевой товарищ с самого детства. Главный виновник сегодняшнего торжества. Его бравая капитанша Нина таки немного отошла от ностальгии по своей планете Земля, заинтересовалась проживанием на Оилтоне и согласилась оформить их сожительство официальным браком. Через неделю у них свадьба. Ужасный шрам, от края левого глаза до самого подбородка, Нине вывели в столичной больнице, и мой друг мычал от восхищения:

– М-м! Вот увидишь на свадьбе, какая она стала красивая! Лучше, чем твоя…

– Но, но! – оборвал я его. – Забыл, кому служишь?!

– Ха! – не смутился Гари. – Конечно, не забыл: Оилтонской империи я служу!

И он был очень рад и счастлив. Уж я-то своего друга знаю и вижу насквозь. Правда, и некую долю тревоги в его глазах заметил, как и сумел разгадать ее причины:

– Небось переживаешь, чем в данное время твоя Нинель на своем девичнике занимается?

Гарольд отвел взгляд от сцены, где лихо отплясывали полуголые девицы кордебалета, и скривился:

– Ну, ты ж ее знаешь! Если разгуляется, то…

Он махнул рукой, а я кивнул. Мы все ее прекрасно знали, ибо в свое время даже попали к ней в рабство, будучи на искусственном острове Хаос на древней планете Земля. Но все-таки мой друг сумел приручить эту дикую, свободолюбивую и своенравную пантеру и теперь вот пополнит нашу славную когорту женатиков.

Малыш… Он же наш лощеный и напыщенный аристократ… Сейчас он сидит со мной рядом и, ухмыляясь, потирает раскрасневшуюся скулу, волосы всклокочены, выпуклые глаза горят азартом. И уж никак не напоминает одного из самых известных людей в Галактике, а тем более знаменитого представителя аристократии Агнера Ллойда. Да и шутки его вместе с изречениями сейчас больше соответствуют уровню деревенского рынка, чем почетного Лорда великой Оилтонской империи:

– Как говорят рыбаки: часто в воду нырять – удовольствие терять!

– Э-э-э… – Я крепко задумался, но так и не понял глубинного смысла. – К чему это ты?

– Ну, ты, Танти, уже упился! – возмутился друг. – Больше не пей, совсем не соображаешь… А я это к тому, что чем реже я попадаю в такие компании, тем большее удовольствие получаю. Ну, сам посуди, раньше мы чуть ли не ежедневно жили с полными жилами адреналина. И что? Чувства притупляются, начинаешь действовать без выдумки, бой превращается в рутину: главное ударить как можно больней, а еще лучше сразу убить… А тут – роскошествуешь! Стараешься придать нужное направление удару и высчитать дальность падения противника, и при этом ничего человеку не сделать… Ну не кайф ли, а?

Ему на мальчишник было податься легче всего. Его никто в данный момент не контролировал и дома на часы не поглядывал. Молодая супруга, известная всему миру как Синява Кассиопейская, умчалась на самой дорогой в истории космической яхте к своему родственнику, барону Железного Потока, чтобы лично обрадовать радостной новостью о своей беременности. Естественно, Малыш тоже сильно «радовался» и две недели вынужден был носить Синяву на руках. Вначале по собственной инициативе, потом – потому что жена привыкла. Она бы и его с собой забрала в двухнедельное путешествие, но я, пользуясь своим служебным положением и зная о предстоящем мальчишнике, отмазал друга, надумав для него тысячи причин, по которым он не мог покинуть Оилтон при всем желании.

Ну и, имея философский склад ума, Малыш никогда не переживал о своей любимой. А когда его спрашивали, не беспокоится ли он о ней, отпуская одну порой в весьма рискованные экспедиции, он только пожимал плечами:

– Риск, конечно, есть… и большой… для тех, кто попытается обидеть Синяву! Вон, когда-то я имел глупость с друзьями захватить ее яхту «Саламадра», а хозяйку пленить. Так она меня за это не просто наказала каторгой или там штрафами обложила, а вообще на себе женила. Друзья-то разбежались кто куда, а мне теперь до конца жизни долги отдавать.

Да… было дело… Такую яхту, кроме нас, во всей Галактике никто не угонял… Правда, тогда нас обстоятельства заставили пиратами стать…

Николя…

Уроженец планеты-гиганта Чары, проживший там до пятилетнего возраста. На первый взгляд он просто крепыш, да и только. Но силищи немереной. В его захват боимся даже я попасть и Гарольд, не говоря обо всех остальных. У него с женой Зариной идеальные отношения, как нам всем кажется. Например, сегодня, уходя в нашу компанию, он поставил супругу в известность обо всем и даже выдал место нашей предстоящей дислокации. Напоследок чмокнул Зарину в губки и попросил:

– Только ты Патрисии ничего не говори.

И все мы были уверены, что Зарина таки не скажет. А если на нее надавят официально, как вышестоящее начальство, она сделает круглые глаза и чистосердечно удивится:

– Ну и что в этом такого? Пусть себе мужики детство вспомнят. Меньше нам потом мозги выедать будут.

Это, в общем-то, не встречало понимания у иных женщин.

Они с Николя никогда не ругаются, не повышают друг на друга голос, доверяют друг другу безгранично, а когда встречаются, не могут смотреть друг на друга без уморительно наивной и доброй улыбки. Их в тот момент можно без ножа на хлеб намазывать… М-да, как повидло.

Армата…

Для кого-то он может показаться нудным и ограниченным, когда переходит на разговор о самом любимом в его жизни – о вооружении. Но мы всегда знаем, когда его нужно оборвать и куда повернуть русло разговора. И он в иных делах тоже показывает огромные знания, могущие удивить даже узкопрофильных специалистов.

Наш оружейник отрицает в жизни только несколько вещей. Одна из них – женитьба. Нет, женщин он, конечно же, любит, и даже временами увлекается какой-нибудь на долгое время. Скажем, дня на три… Но не дольше! Потому как личную холостяцкую свободу ценит неимоверно. А когда его начинают подначивать на эту тему, всегда умеет ответить верно и с юмором. К примеру:

– Вчера познакомился с одной красавицей, и вы бы слышали, как она меня ругала, не успев как следует глаза открыть! Представить страшно, что такое придется выдерживать годами… Поэтому, чтобы не слышать ее вопли с лужайки перед домом, где она одевалась, мне пришлось включить полную звукоизоляцию. Так что если я и женюсь, то лишь к глубокой старости. Да и то если не с кем будет в карты поиграть…

Алоис… Наш аналитик. Этого негра, может, не знают в лицо, но несколько гениальных предвидений и подсчетов прославили его чуть ли не на всю Галактику. Он не черный, как антрацит, а приятного шоколадного цвета. А уж по мастерству превращений и переодевания ему в нашей команде никогда не было равных. Умеет на ровном месте и без всяких подручных средств так преобразиться, что мы его несколько раз чуть не убили, принимая за проникшего к нам лазутчика.

Кстати, Алоис, когда мы с ним уединились на краешке стола, пожаловался мне, что жить холостяком ему порядочно надоело. И он, дескать, в последнее время стал устраивать маленькие репетиции, проживая с разными женщинами короткие сроки совместно. С кем четыре дня, с кем три, а кого не выдерживая даже суток. И вот теперь, сидя со мной на уголке стола, с расширенными от сочувствия глазами, он обнимал меня и пускал скупую мужскую слезу:

– И как это вы с ними выживаете?

Что я ему мог ответить? Только выдать расхожую фразу:

– На войне как на войне! – Подумал чуток и глубокомысленно добавил: – Но когда воюют все и долго, война становится позиционной и в ней начинаешь находить массу приятного. Так что… присоединяйся!

Дальше…

Надо только присмотреться, чтобы не сбиться…

Наверное, я иду в перечислении по росту, потому что следующим называю Цой Тана, уроженца Земли. Он с нами сравнительно недавно, но уже зарекомендовал себя настолько преданным и многогранным товарищем, что сегодняшний мальчишник без него ну никак не смотрелся бы. В последние наши мытарства, где он и зарекомендовал себя наилучшим образом, заслужив наше дружеское расположение, Цой Тан прикрывался титулом графа. А когда все закончилось благополучно, то этот титул тогдашний император и отдал в награду знатоку флоры и фауны чуть ли не всей Галактики. Разумеется, титул новоиспеченному графу достался со всеми сопутствующими дивидендами. Плюс ко всему еще и на счетах нашей команды накопились немыслимые средства, которые мы экспроприировали у павших врагов нашей империи и моих личных недоброжелателей. А так как я командир суровый, но справедливый, то и от моих щедрот досталось каждому другу и некоторым нашим ближайшим помощникам по самое «не подавиться бы!».

Так что недавняя невеста Цой Тана, хорошо мне знакомая виконтесса Амалия Эроски, не осталась внакладе, выходя замуж за безродного и нищего самозванца. Он-то ведь ей признался перед их свадьбой, что у него за душой ничего и сам он никто. Только вот красотка виконтесса все равно его с радостным визгом заволокла на брачную церемонию. Потом удивлялись оба весьма и весьма приятным дивидендам, поместьям, замку, премиальным, наградным, боевым, набежавшим суточным и компенсациям за ранения.

Пожалуй, именно Цой Тану сложнее всего было вырваться на мальчишник (если меня не упоминать!). Потому что Амалия тем еще деспотом оказалась в семейной жизни! Ревнивая, до безумия влюбленная и вечно опасающаяся, что ее супруга плохие дядьки то обидят, то нечаянно уронят, а то и похитят со всеми его положительными качествами. И, не скрываясь, плакала от переживаний, когда видела именно меня рядом со своим мужем, считая, что все опасности могут свалиться на ее семейный очаг только из-за моего неуемного характера и жажды приключений. Когда друг мне рассказывал, какими путями и с какими ухищрениями он умудрился сбежать на данную пирушку, я ржал как конь и в изнеможении падал под стол. Ну а когда Цой с мученическим вздохом заявил уже перед всеми собравшимися: «Вы не представляете, что мне придется пережить завтра после возвращения…» – все наши хохотали так, что в какой-то момент показалось: хозяин данного приятного заведения вынужден будет отстраиваться в третий раз. Стены заходили ходуном, и затряслись столики со звенящими бокалами. Я потом даже специально поглядел на вывеску: «Мизантроп-3». Та хоть и перекошена была основательно, но чудом держалась на месте. Хотя, чего скрывать, прицел у меня к тому времени сбился окончательно, я мог и ошибиться… Может, кабачок-кабаре все-таки завалился?..

Кстати, мы дружно решили, что нашего наивного графа, попавшего под жесткий любовный прессинг, надо спасать. Решено было утром загрузить его на улетающий куда угодно боевой корабль и как бы подмазать к какому-нибудь важному делу. Когда проспится и вернется через сутки, Амалия будет счастлива до недержания и даже задумываться не станет, что да где.

Роберт… Наш лучший метатель всего острого, непревзойденный разведчик, талантливый артист и неунывающий весельчак, которого мы чаще называем более привычным, геройски заслуженным именем Молния. Он с нами прошел и пережил очень многое, повзрослел, заматерел, но в подобной пьянке выглядит, словно молоденький олененок-подросток, который совершенно случайно оказался среди маститых степенных зубров. Жениться он не спешит, наращивает боевое мастерство и скорей всего тоже метит на генеральские погоны. Но в этом ему уж и все ветра в парус! Если и становиться кому генералами, то только таким вот достойным, честным, добрым и справедливым людям.

Ах да! Есть еще один друг, но скорей уже лично мой, который в данный момент следит, чтобы меня никто не узнал даже случайно. Он у всех на виду, кто знает – его видит постоянно, но в наших разговорах участия не принимает, разве что изредка даст только для меня ехидный комментарий и снова величественно удаляется в нирвану своих размышлений. Это – Булька, разумный риптон с планеты еще более разумных электромугов. Те когда-то подарили мне это чудо, за победу, а вернее, за создание патовой ситуации в поединке. Правда, я тогда умудрился схитрить, зная один важный момент в строении тел электромугов, но подобные деяния не для истории, и я о них скромно умалчиваю.

Булька мне очень помог в последние месяцы. Во многом. Можно сказать, спасал не единожды, да и вообще без этого верного боевого товарища я бы никогда не добился нынешнего своего положения и не смог бы совершить массу добрых и справедливых дел. Правда, в последнее время мой личный ангел-хранитель стал все больше и больше отдаляться как от меня, так и от воинской службы вообще. Но все равно, не ощущая его тяжесть на плечах, я никуда не выходил надолго, да и он, не ощущая меня и не покатавшись на мне, больше суток не выдерживал нашей разлуки. Здорово нас все-таки скрутило в единый узел «симбионт-человек»! Но как личность самостоятельная, с независимым складом ума, Булька возмечтал стать ученым-химиком. Причем с этаким врачебным уклоном. И как только мы возвращались домой, спрыгивал с меня и как мяч скакал в выделенные ему апартаменты, превращенные в лабораторию, и уже там возился до полного отупения. Все мечтал изобрести новые лекарства от тяжелых болезней.

Уж не знаю, что у него там получалось, но отсыпался он, только катаясь на моей шее. Хорошо хоть, идеально при этом выполнял все просьбы по моей надлежащей маскировке. Правда, и его просьбы приходилось мне в последнее время выполнять. Связаны они были с тем, что в нашем окружении появилось еще сразу три риптона. Ну и как старшему, самому опытному среди них, Бульке приходилось заниматься обучением, дрессировкой и привитием своим будущим коллегам определенных навыков.

Дело того стоило, но на данном мальчишнике я об этом старался не вспоминать, и так весело было. Зато он вспомнил, уже под самое утро, и проанализировал мое состояние. И когда понял, насколько я пьян, закатил мне преизрядный скандал:

«Да ты стал похож на скота! Неужели не мог остановиться? Да тебя придется на носилках домой нести! Или сразу – в больницу! Под капельницы! Я сам с такой дозой не справлюсь! Или ты смерти моей возжелал?!»

«Ну и чего ты так кричишь? – скривился я, хватаясь за виски. – Когда это меня на носилках носили?..»

«Тебе весь список огласить?! Бестолочь пьяная! Я над твоим телом как ювелир над алмазом работаю, все недостатки устраняю, все шрамы вывел, а ты умудряешься до такой степени нивелировать все мои заботы!»

Тем временем мы встали вокруг стола, положив руки на плечи друг другу, и со всей дури грянули нашу любимую: марш космодесантников. Услышав это, большинство завсегдатаев, засидевшихся до утра и до сих пор вынашивавших планы мести за разбитые губы, выбитые зубы и рассеченные скулы, потухли окончательно и стали постепенно покидать кабачок-кабаре. Какими бы пьяными они ни были, прекрасно поняли, что до сих пор мы с ними только развлекались, и уж никак не дрались по-настоящему. Слава космических десантников и наш высокий авторитет на пустом месте не строились.

Я умудрялся и петь, и продолжать общаться с риптоном:

«Вот видишь: пою… И стою… Сам стою…»

«Ага! Стоит он сам! – ехидничал друг, уже усиленно начавший выводить из моей крови алкоголь и вводя вместо него нечто из своих персональных разработок. – Еще скажи, что и весь кружок этих ужравшихся весельчаков поддерживаешь!»

«И скажу… Я такой… Эй! И не смей меня отрезвлять! Удушу! Я не для этого так долго и славно веселился, чтобы домой притопать трезвым!..»

«Ну-ну! Не хочешь – не надо! У меня на сегодня еще три важных опыта запланировано, и мне только отходняка не хватало после твоего лечения! Ха! И кого ты душить собрался?! Ты ж меня даже нащупать не сможешь в таком вот скотском состоянии… Вот я посмотрю, как тебя кое-кто душить станет, когда ты дома окажешься…»

Угроза мне показалась в тот момент несущественной. Я ведь пока доберусь, и сам прекрасно протрезвею. Ну, может, и не прекрасно, но вполне достаточно… А там посплю часик-полтора и вновь вольюсь в рутину ежедневных дел. Патрисия меня все равно в кровати ждать не будет, у нее вылет в шесть тридцать утра на одно важное мероприятие. Я-то об этом знаю, а вот Булька – нет. Так что пусть не портит мне праздничное настроение…

Мы еще выпили и спели в последний раз…Чуть позже поняли, что погорячились: «последний раз» оказался предпоследним. А значит, выпили и спели прощальную…

И стали расползаться по заранее намеченным маршрутам. Мне было по пути с Гарольдом, поэтому мы и добирались вместе. Причем служебные флаеры не использовали, ведь не на работе же! Патриотизм и порядочность не позволяли веселиться за счет империи. Поэтому добирались до своих апартаментов на такси.

Вот тогда и начались проколы. Водитель опознал Гарольда. Все-таки пост мой товарищ занимал высочайший, и его лицо частенько мелькало в последнее время в новостях. Любой информированный, следящий за внутренней обстановкой человек мог запомнить, как выглядит начальник дворцовой охраны и шеф телохранителей всего императорского семейства.

– О! – воскликнул водитель флаера. – Для меня огромная честь подвезти до императорского дворца знаменитого полковника Стенеси! Садитесь… Осторожней! Давайте, я вам помогу…

Мы с другом были пьяны более чем изрядно, но от помощи гордо отказались и загрузились в воздушное такси сами. После чего я по-хозяйски распорядился:

– Во дворец!

– В какой конкретно? – не понял таксист, поглядывая на меня с удивлением.

– Знамо какой, императорский…

Язык у меня заплетался, а у Гарольда еще и сознание стало путаться, когда он с блаженством откинулся на спинку сиденья. Наверное, ему представилось, что вокруг него проверенные подчиненные. Услышав блеяние водилы: «Не уточнит ли господин полковник…» – он вынырнул из дремы и раздраженно пробормотал:

– Че те еще надо? Сказано же тебе было его величеством, значит, не спи… Дави педали!.. Совсем тут распустились без меня…

Затыкать ему рот было уже поздно, да и мне в моем благостном состоянии было все по барабану. Только и хотелось проскользнуть к себе как можно быстрей, до утреннего построения Дивизиона. Они-то меня не узнают, пока Булька прикрывает, но мало ли что… Да и начальника дворцовой стражи подставлять не хотелось… Удовлетворенно отметив краем сознания, что мы уже мчимся над столицей с максимально допустимой скоростью, я пустился в рассуждения:

– Ну разве ты не видишь, как полковник устал после заслуженного выходного? Имеет же он право хоть изредка развлечься в компании ближайших друзей, расслабиться, отвести душу в пении и… и…

Слово «мордобой» – мне показалось не слишком уместным, а ничего иного я подобрать не смог. Покрутил пальцами у себя перед носом, да и плюнул на это бесполезное дело. Так-то я вообще оратор хоть куда, но не в этом же «подуставшем» состоянии выступать! А вот о некоторых тонкостях данного маршрута сумел сообразить:

– Ты это… дружище… с северной стороны подруливай и к четырнадцатому порталу подъезжай. Только тихо, без сигналов и моргания… Договорились?

Судя по тому, как часто и ревностно закивал таксист, что-то он в голову себе эдакое вбил по поводу моей личности. Но я отчего-то больше озаботился не его мнением, а запоздалым осознанием собственной несколько излишней осоловелости. И стал мысленно орать:

«Булька! Спаситель ты мой! Я тут посовещался с народом и понял, что ты был прав! Поэтому разрешаю меня отрезвить! Хотя бы на четверть… А?»

И услышал ехидное:

«Прекрасно помню твое утверждение: по срубленной голове не плачут, если почки отвалились!»

«Э-э-э… что-то ты все перепутал… – Я попытался присмотреться к приближавшейся громаде императорского дворца. – Не мог я такого говорить… ну, никак не мог!..»

«Да ты и меня удушить не сможешь. Однако же грозился… я помню…»

Несмотря на свою вредность, подлечивать он меня стал всеми имеющимися в его распоряжении умениями. Наверное, только благодаря этому я по прибытии на место чинно рассчитался с таксистом, оставил ему отличные чаевые и сумел выдернуть из машины тушу разоспавшегося Гарольда Стенеси. Прошагал с ним на плечах под арку портала и только вошел в дверь контрольно-пропускного пульта, как окаменел на месте, забыв дышать.

Дежурный гвардейский офицер и два караульных замерли, вытянувшись в струнку, и пялились в пространство, а рядом с ними стояла одетая в форму генерала десантно-космических войск моя прекрасная, но сейчас жутко строгая Патрисия. Одним только взглядом она могла отрезвить троекратно лучше, чем Булька, ну а в голосе звучало столько ехидства, что у меня заныли зубы:

– Надо же! Начальника дворцовой стражи доставляют на такси и заносят во дворец династии Реммингов какие-то неизвестные забулдыги! Куда катится мир!..

Глава 2

Отступление первое, констатирующее

Бытует такое мнение, что правителем быть хорошо. Особенно когда над тобой уже никого выше нет. То есть ты сам себе князь независимого княжества, президент выбравшего тебя народа, король своего вольного королевства, а еще лучше, когда ты – император. Да еще и не простой император, а стоишь у руля великой космической империи.

Я-то давно знал, что правителем работать – это тяжкий и чаще всего неблагодарный труд. Как ни старайся, как ни рви жилы, надрываясь сразу во всех направлениях, никаких личных преференций не получишь, удовольствия не поимеешь, радости и счастья не испытаешь. Ну, разве что удовлетворение от честно исполненного долга перед отечеством будет к старости согревать сознание или подкармливать некую тень гордыни. Да и то, трудно ведь правильно самому оценить сделанное. Разве что со стороны твои деяния станут видны как на ладони, да и то через призму лет, лишь после твоей смерти, а то и вообще через несколько веков. Только тогда твои труды адекватно оценят на фоне всей остальной истории Галактики. Не раньше!

Это я так думал раньше. А вот когда стал консортом, то есть законным мужем моей горячо любимой и обожаемой Патрисии, то окончательно разочаровался даже в положительных сторонах неограниченного правления. Да что там говорить, я уже на второй месяц взвыл от тоски и отчаяния. Потому что мою любимую угораздило оказаться наследницей престола не какого-то там захудалого княжества, а одной из самых могущественных звездных империй – Оилтонской. И так уж сложилось, что после смерти ее отца и отречения от трона старшего брата Януша Второго вся полнота власти легла на плечи Патрисии. А так как именно я стал ее мужем официально, то не успел даже осмотреться, как послышался скрип и моих костей, придавленных обязанностями, этикетом, заботами и запоздалым пониманием, что ничего сделать не успеваешь.

Как я ни старался, как ни метался во все стороны, первые месяцы для меня превратились в сущий кошмар. Именно тогда, в мелькании торжественных приемов и званых обедов, среди гор поданных для рассмотрения и на подпись бумаг, окунаясь порой всем сознанием в самые мрачные и паскудные моменты творящихся вокруг безобразий, сталкиваясь с корыстностью, алчностью и крайним цинизмом в галактических масштабах, я окончательно осознал, что править – не мое. Ведь стезя настоящего воина, всецело отданного своему призванию, – это сражение с несправедливостью. Бой! Пусть с постоянным риском для жизни, пусть с кровью на лице, но беспощадный бой. Еще раз повторюсь: сражение! То есть когда перед тобой враг, и у тебя одна задача – уничтожить его! Ну, в крайнем случае – разоружить и пленить. Именно к этому я стремился с самого детства, изнуряя себя постоянными напряженными тренировками. Именно поэтому я смог преодолеть очень многие этапы обучения, не сломался нигде, не оступился, попросту выжил и научился свои знания использовать в полной мере.

Но быть правителем – это не воевать! И не убивать всегда и везде противника, который однозначно враг и его по всем канонам бытия следует растереть в порошок немедленно. Хуже всего в правлении – политика, двуличная дипломатия. Ведешь беседу с редкостной тварью, которую и разумным существом язык назвать не поворачивается, и вынужден улыбаться, говорить ничего не значащие слова, выслушивать словесный яд в ответ и… и ничего! Ничегошеньки не делать! Ибо именно такое поведение в данное время диктуют интересы твоей державы. Ибо так положено. Ибо только так следует вести себя на дипломатических приемах и прочих светских раутах.

Конечно, ни я, ни тем более Патрисия с совсем уж кончеными ублюдками не общались, сообразительности и власти хватало подставить вместо себя обученных дипломатов. Но порой все равно случались такие встречи, во время которых моя супруга не столько меня держала за руку, сколько сама искала во мне тот моральный якорь, держась за который можно было не сорваться и не натворить глупостей. Она ведь у меня тоже прошла через все этапы обучения воина: космодесантное училище, боевые практики, академия и несколько специальных курсов для высшего офицерского состава. Успела в своей жизни и повоевать, и меня пленить своим умом, красотой, добротой, честностью, отвагой… ну и всеми остальными качествами, которые я всегда мечтал отыскать в своей девушке, супруге и матери моих детей.

М-да!.. Повезло мне с Патрисией… Хотя долгие годы она умудрялась скрывать свое происхождение даже от меня…

Ладно! Не о том я думаю… А о чем? Ах да! О тяжкой доле правителя только что вспоминал. И, кстати, именно мое недовольство своими обязанностями консорта и стало причиной наших первых семейных ссор. Я горячо спорил со своей любимой и доказывал, что мои обязанности следует пересмотреть кардинально. Хотелось оставить на своих плечах только армию, космический флот и все прочее, что связано с обороноспособностью империи. Но увы! Моя ушлая императрица не желала тянуть лямку самых грязных и неприятных государственных дел в одиночку. Поэтому она не просто мне возражала или там спорила. Хуже! Она даже порывалась меня порой поколотить, настолько я ее выводил из себя своими здравыми и логическими рассуждениями. Понятное дело, даже такой отличнице рукопашного боя, как она, с таким валенком не справиться, но она все равно пыталась меня захватить в болевой прием. И не раз… И порой я, пытаясь сделать ей приятное (да и себе тоже), поддавался… Чего уже там! Вот такая она у меня…

Но если отбросить в сторону наши физические развлечения во время жарких споров, то я все равно победил. А именно: я добился, что любые инспекции войск имел право проводить только консорт. То бишь, опять-таки я.

И это дало мне хоть немного возможности вздохнуть полной грудью и заняться теми делами, которые и следовало делать профессиональному военному. И я постепенно, тайно от супруги, стал готовить и курировать некие нужные Оилтонской империи операции, а порой и сам в них с огромной радостью, под иными именами и под иной внешностью, участвовать.

Все и началось с того, что для одной важной во всех отношениях операции мне пришлось собирать старых и подбирать новых членов боевого отряда. Лишь тогда я в некоторой степени порадовался своим неограниченным возможностям, которые давало мне нахождение на вершине власти. Хотя путь к победе все равно оказался сложным, политым потом и кровью.

Но буду все-таки придерживаться хронологии исторических событий.

Все началось с предварительного разговора, который я провел с каждым из друзей во время такого памятного мальчишника. А уж потом стал подбирать остальных исполнителей. Тем более что задуманное дело так просто, с наскока не решалось.

Глава 3

Императорский дворец династии Реммингов

Еще одна сложность предстоящей операции заключалась в том, чтобы о ней раньше времени не узнала императрица. Ну да, та самая Патрисия Ремминг, которая сейчас нам с Гарольдом загораживала проход и делала вид, что меня не узнала.

От звука ее голоса Гарольд несколько протрезвел и тут же сполз с моих плеч. Вполне так себе крепенько встал на ноги, постарался шире приоткрыть щелочки чуть припухших глаз и, нисколько не тушуясь, пробормотал:

– Осмелюсь напомнить вашему императорскому величеству, что сегодня у меня выходной.

– Да я в курсе, Гари, – дружбу между нами всеми мы нисколько не скрывали ни от народа, ни тем более от проверенной в лояльности дворцовой стражи. – Только вот почему тебя пытается пронести контрабандой какой-то премерзкий и подозрительный тип?

– А-а, этот, что ли? – Начальник стражи одной рукой почесал в затылке, пытаясь включить соображалку, а второй панибратски похлопал меня по плечу. – Да мы этого парня используем для специальных заданий по наружному прикрытию дворца. И сегодня как раз проверяли одну из наработок… А что это ваше императорское величество не на совещании?

Мое умение менять внешность, да и само существование риптона считались одной из высших государственных тайн. И о моем друге-симбионте до сих пор знали только мои друзья, супруга, Синява Кассиопейская, Зарина, барон Зел Аристронг и его сын Артур… да и всё, пожалуй. Даже мои недавно отыскавшиеся родители не ведали о наших с Булькой умениях в трансформации.

Как следствие, легенд и наработок для сокрытия моих свойств хамелеона имелось предостаточно. А в данную секунду мне ничего, кроме язвительного тона и многообещающих взглядов, от моей любимой не грозило. Другой вопрос, что начальник стражи сразу понял самое важное: раз императрица не на запланированной встрече, значит, случилось что-то важное. Не тот уровень, чтобы из-за банальной ревности моя дражайшая супруга стала устраивать засады на загулявшего мужа.

Так оно и оказалось.

– Ночью умер министр энергетики, – пояснила Патрисия, только одним движением пальчика дав сразу две команды: «Пропустить!» – это гвардейцам и «Следуйте за мной!» – это уже полковнику Стенеси вместе с его «наружным агентом». – Ну, а так как совещание касалось его ведомства и он должен был его вести, то… – Она уже шла по коридору в глубь дворца, а мы следовали за ней.

– Причина смерти? – деловито поинтересовался Гарольд.

– Врачи предполагают инфаркт. Умер он в своей постели, рядом с женой. Та случайно обнаружила, что он не дышит. Охрана была на месте, контуры безопасности не потревожены. На место выехал сам Энгор Бофке.

Ну, раз лучший в нашей империи следователь туда отправился, можно было не сомневаться в действенности расследования. Недаром этому пожилому дядьке, кстати, моему старому наставнику и приятелю, давно приклеили прозвище Рекс. Уж такая у него имелась бульдожья хватка, из которой никто не вырывался… Кроме меня, естественно… Но тогда я действовал против Энгора Бофке не совсем честно, пользуясь его тайнами, а сам прикрываясь своими умениями хамелеона. Кстати, наш прославленный Рекс в последние месяцы буквально на пену изошел, пытаясь выведать у меня самыми разными путями, кто мне помогал и как это я так менял внешность и голос во время попыток собственной реабилитации. Причем так настойчиво пытался выведать, что вначале прежнему императору пришлось его своей властью заставить «притихнуть», а потом уже и усевшаяся на трон Патрисия сказала Энгору довольно строго:

– Не стоит копаться в высших государственных тайнах империи, господин Бофке!

– Даже мне?! – возмутился легендарный следователь.

– Вам должная информация будет предоставлена в нужное время! – ледяным голоском отчеканила Патрисия.

Она умела поставить на место любого подданного, не хуже своего покойного отца. И старому служаке ничего не оставалось, как молча проглотить пилюлю, заодно расписываясь в некоторой своей некомпетентности. Ну как же, получается, что не раскрыл косящего под преступника консорта! Позор на его седины!

И, как я подозреваю, он так и продолжал тайно собирать на меня компромат и пытался раскрыть мои тайны.

Но, возвращаясь к неожиданной смерти министра энергетики: у меня по этому событию тоже возникли вопросы. И, убедившись, что нас никто не видит и не подслушивает, я поинтересовался:

– Как-то я сам упустил этот момент, но кому бы была выгодна смерть данного министра?

Патрисия тоже огляделась и сказала вполголоса:

– Меньше надо пьяных на себе таскать, агент, а больше работать! Тогда бы ты не забыл, что именно министр энергетики участвует непосредственно в приеме заказов на стахокапус, подписывает главные торговые договора и принимает предварительную оплату. А уж размер этой оплаты ты и сам знаешь прекрасно…

Да уж! Стахокапус! Сколько мы за него пролили пота и крови! И если бы только чужой крови!..

Уже несколько месяцев вся Галактика стоит на ушах, обсуждая появление на космическом рынке этого таинственного живого растения, которому даже приписывают частичную разумность. Стахокапус все средства массовой информации уже записали на шестую строчку после чуда создания изолирующего гравитацию притана, прибора связи крабера, Способа Телепортации Вещества, разработки омолодителей последнего поколения и нейтронно-кварцевых двигателей вкупе с Лунманским прыжком. А некоторые вообще ставили появившееся на рынке растение на первое место. И не казались неправыми.

Можно сказать, что в единочасье Оилтонская империя стала самой богатой, самой перспективной и наиболее независимой государственной структурой в Галактике. Потому что только первые суммы авансов от многих соседей на поставки стахокапуса враз превысили официальные прибыли Доставки. Новое растение мечтали получить все. А уж за возможность покупки патента и технологии выращивания начались настоящие дипломатические сражения. Да иначе и быть не могло – любой соображающий человек сразу понимал астрономическую выгоду.

К примеру, я дословно помню, как Малыш мне в свое время обрисовал главные положительные качества данного растения:

«Стахокапус представляет собой уникальное растение, способное аккумулировать в себе перепады температуры. И самое главное свойство-умение: потом отдавать накопленное в регулируемом режиме. То есть если стахокапус поместить на год в полярных областях планеты с нормальной атмосферой и очень низкой температурой, то он потом в течение трех-четырех лет может поддерживать в помещении на экваторе объемом почти сто кубометров температуру двадцать пять градусов выше нуля. Это при том, что в обычном случае в данном помещении стоит жара до пятидесяти градусов. И наоборот: если продержать стахокапус с десяток месяцев в раскаленной пустыне, то он впоследствии будет поддерживать тепло в доме полярника несколько лет. Ты только вдумайся в эти числа! Это же революция в мире техники, быта, дизайна, экономии драгоценных металлов, газа, ресурсов… Да всего!..»

И тогда еще и сам Малыш не осознавал значимости сказанного им слова «всего». Ведь как бы ни облагораживали планеты, как бы ни делали климат мягким и отрегулированным, в любом случае в большинстве миров и пустыни оставались, и полярные области изобиловали льдами и пугали низкими температурами. То есть бесценные в иных местах холод или жара пропадали втуне. А стахокапусы давали возможность создать нужную температуру в любых частных и общественных постройках без оснащения оных холодильниками, котельными, охлаждающими установками, батареями и так далее и тому подобное. Да пусть удивительное растение обойдется в три раза дороже, чем вся система инсталляции охладительной или нагревательной аппаратуры, и то нововведение будет намного предпочтительнее, удобнее, чище и целесообразнее. Причем несомненным плюсом было то, что живые аккумуляторы разных по полярности температур брали из атмосферы для своего питания втрое больше углекислого газа, чем кислорода, и выдавали кислорода в полтора раза больше. Ну и плюс там выделяли не влияющие на экологию крохи азота, озона и ксенона.

И в итоге получалось, что все сложности были связаны с выращиванием стахокапуса и его дальнейшей перевозкой с места на место. Срок жизни растения пока определить точно не было никакой возможности, но его создатели, во главе которых сейчас стоял отрекшийся от престола в пользу сестры принц Януш, утверждали:

«Наши расчеты однозначно указывают, что стахокапус живет от сорока до шестидесяти пяти лет!»

И никто в этих словах не сомневался. Все просто хотели купить патент и первые партии выдаваемых в мировую торговлю стахокапусов.

Вот министр энергетики и занимался вопросами общения с основной массой покупателей. И если разобраться, был такой фигурой, которая могла либо кому-то резко помочь, либо страшно помешать своим отказом.

Так что участие великого Рекса в расследовании – шаг более чем рациональный и необходимый. «Как не вовремя он умер! – подумал я. – Теперь и нам тут всем придется лишний раз напрягаться, недосыпать и мудрствовать лукаво. А если еще ему кто-то помог умереть…»

Наше трио дошло до личных покоев императрицы, ну и моих, естественно. К тому времени я уже принял привычный облик и с помощью Бульки чуточку протрезвел. Поэтому соображал намного лучше и шел гораздо ровнее. Патрисия опять перешла на официальный тон, хотя стоявшие на посту гвардейцы и не могли расслышать каждое сказанное слово:

– Мы прощаемся с вами, полковник. И очень хочу надеяться, что хотя бы к вечеру вы сможете вернуться в строй и заняться возложенными на вас обязанностями!

Мой друг Гарольд Стенеси кивнул:

– Несомненно, ваше императорское величество!

Он несколько неловко развернулся и двинулся прочь ну почти строевым шагом. Я тоже, входя в дверь, старался не шататься и состроить как можно более умное лицо. Булька спрыгнул на пол и ускакал, словно демонический мячик. Судя по рассерженному взгляду моей любимой, с лицом у меня не очень получилось.

– Я так устал, дорогая, с ног валюсь, – поспешно сказал я и отправился в нашу спальню.

Под пристальным взором Патрисии разделся догола и потопал под душ. Вот там она и взялась за меня. Выключила горячую воду, и меня обдало ледяной стужей. Я выпрыгнул из-под душа и отреагировал довольно мягко:

– Чтоб руки отвалились у этих… водопроводчиков! Краны какие-то поломанные устанавливают!

Опять отрегулировал воду и встал под душ, но уже лицом к супруге и не сводя с нее глаз. Та этим осталась удовлетворена:

– Вот-вот! В глаза мне смотри, в глаза! И честно рассказывай, где был.

– Что за допрос?! – попытался я разыграть возмущение. – Вины за мной нет, и женской помады на мне – тоже!

– Помада – это пустяки, – равнодушно пожала плечами любимая. – Остаться вдовой не страшно, я не настолько непривлекательная, чтобы не найти следующего мужа.

– О-о-о-о! – затянул я многозначительно, зная, как Патрисия это не любит. – Вот она, значит, какая – твоя ко мне любовь?

– Ну, ты и наглец! И ты смеешь такое заявлять? – Голос ее стал угрожающим. – Каждую минуту моего распорядка ты знаешь досконально, а сам пропадаешь целую ночь неизвестно где? Да еще и водишь за нос наших телохранителей, подставляешь их под наказание за то, что они не знают, как от них скрылся и где теперь находится объект охраны!

– Неправда! Они получили от меня жесткий приказ меня не сопровождать, – стал и я сердиться. – Бывают порой дела, о которых никто знать не должен.

– Ах, какой деловой, только посмотрите на него: еле языком ворочает и ноги подламываются! Позор! И не забывай, кому ты о своих правах заявляешь! Я должна знать все! Так что отвечай немедленно: где был?

Я уже чувствовал себя гораздо лучше и ответил спокойно:

– Зря ты насчет языка и ног, милая, я в полном порядке. А свои секреты, как главный куратор армии и флота, я не то чтобы скрываю, а просто не хочу загружать твою прекрасную головку лишними проблемами… Зачем они тебе? Просто поверь мне на слово: у меня все под контролем, можешь лечь и расслабиться…

– Расслабиться?! – разъярилась моя любимая. – Да мне выспаться некогда! А тут вместо того, чтобы в кои-то веки позавтракать со своим мужем и напомнить ему о своем существовании, я вынуждена метаться по всему дворцу в его поисках! И хуже всего, что никто даже понятия не имеет, куда он спрятался!

– Точно! – Я выскочил из-под душа и начал поспешно вытираться полотенцем. – Как же я мог забыть?! Как же у меня из головы-то вылетело?! То, что у меня есть, в сто раз лучше завтрака!

Патрисия посмотрела на меня с подозрением:

– Ты о чем?

– Извини, моя принцесса, просто у меня от выпивки чуток соображение запаздывает, потому сразу и не вспомнил. Идем, сейчас все сама увидишь!

И, схватив ее за руку, потянув в нашу спальню. Когда мы уже пересекли порог, любимая стала о чем-то догадываться и притормаживать. Но я уже набрал обороты, подхватил ее на руки и забросил на кровать. И, невзирая на яростные вскрики, взвизги и сопротивление, принялся осыпать любимое лицо поцелуями и освобождать желанное тело от неуместной на данном ложе формы.

– Да что ты себе позволяешь?! Животное! Сюда могут прийти с докладами!

Хотя я-то прекрасно видел, что сопротивление оказывается мне скорее для проформы и крики звучат довольно приглушенно, чтобы ненароком стража чего не подумала и не бросилась слишком резво в императорские покои.

Да и я продолжал сыпать убедительными аргументами:

– Я ведь с вечера побоялся тебя беспокоить, зная, что ты с самого утра встаешь и тебе надо выспаться. А сейчас-то, сейчас! Мы можем и имеем полное право хоть раз спокойно заняться личными любовными удовольствиями! Это и в самом деле безобразие, то мы в разъездах, то валимся от усталости… А тут такой случай… Ну как его упускать-то?..

– Скажи вначале, где ты шлялся всю ночь? Иначе ничего не получишь! – сделала Патрисия отчаянную попытку хоть в такой вот ситуации подтолкнуть меня к покаянным признаниям.

Ха! Не на того напала! Я усилил натиск, заключил любимую в объятия и атаковал ее ушки возбуждающими обещаниями ласк и пламенными признаниями в любви. Женщинам надо об этом иногда напоминать.

Ну и, вполне естественно, Патрисия сдалась под таким бурным натиском. А когда через час мы вместе пошли под душ, она интересовалась моей ночной отлучкой уже не с таким пристрастием, как до того:

– И все-таки, дорогой, где это вы с Гарольдом так изрядно накушались? И по какому поводу?

Я, осчастливленный близостью вне расписания, решил объяснить:

– Через неделю у Гарольда свадьба, вот мы и устроили нечто вроде мальчишника. Этакую пьянку-воспоминание о боевой молодости…

– Да? А во дворце вы себе место не могли для этого дела отыскать?

– Принцесса, ну как можно сравнивать? – фыркнул я от такого непонимания. – Это все равно что заядлому рыбаку предлагать не сидеть с удочкой, а купить рыбу в магазине.

– Не вижу никакой разницы. Главное, чтобы в итоге была рыба на столе.

– Ага! И как ты себе это представляешь? Сидим мы, значит, с Гари, ведем своим мужские разговоры, а ты через каждые полчаса заглядываешь и посматриваешь за нашим поведением? Так, что ли?

– Ну и что здесь такого? – удивилась Патрисия, агрессивно выталкивая меня из-под струй воды. – Зато все спокойны и не надо никуда никого уносить. И я не позорюсь, несясь как дура туда, где в запретную зону вокруг дворца вторглось какое-то такси.

Ну что с ней делать? Я имею в виду женскую логику. А вернее, ее полное отсутствие вот в таких вот простейших житейских вопросах! Хорошо, что я уже предвидел следующий, весьма неудобный для меня вопрос, и сделал опережающий ход:

– Ничего ты не понимаешь в мальчишниках! Поэтому и никаких веселых подробностей не дождешься! А станешь на меня давить, буду врать тебе напропалую.

Скользкая от воды Патрисия вывернулась из моих объятий и поступила нечестно:

– Зачем на тебя давить? Если достаточно только потянуть, и ты расскажешь все без утайки…

– Ай! Что же ты творишь?! – Мне и в самом деле было больно.

– Да ничего страшного, пользуюсь своим положением. Помнишь, когда я была у тебя в отделении, ты как командир ставил меня по стойке «смирно» и целовал часами?

– Часами?! Да мы только на десять минут максимум наедине оставались!

– Ты не возмущайся! Не то будет еще больней… А лучше сразу рассказывай, где вы гуляли и сколько вас было.

– Где – не помню, уже туда изрядно подвыпившими приехали. А собралось нас там человек восемьдесят… Уй! Ты так без детей останешься…

– А ты не ври мне! Танцовщицы были?

– Увы, садалиний заказать не удалось. Они теперь без своей высокопоставленной ученицы не выступают…

Так и продолжался мой допрос, и я говорил только правду. Супруга мне верила, но кривилась, чувствуя, что я все-таки рассказываю не все. Ну и пусть кривится! Даже если раскопает того таксиста и узнает о кабачке-кабаре «Мизантроп-3», и даже заставит взять показания у сидевших у меня на коленях девушек, компромата на меня не отыщет. И о моих договоренностях с друзьями не проведает.

Глава 4

Отступление второе, историческое

Предыстория начатой мною секретной операции уходит корнями на десять лет назад. Тогда мы поступили в космодесантное училище. Причем не только мы с Гарольдом, мечтавшие об этом как минимум пять последних лет обучения в школе-интернате. Мы еще и обманом завлекли на армейскую службу нашего третьего друга, Романа Бровера. Казалось бы, этот парень, выглядевший как худой, длинный заяц и имевший это прозвище, ну совсем непригоден для такой деятельности. Но с нашей помощью он и поступил, и выдержал первые, самые тяжкие месяцы адской муштры.

В училище прорвалась и наша одноклассница Клеопатра Ланьо. Вредная, заносчивая стрекоза, она в школе раздражала меня только одним своим видом. Мы все трое были в шоке, когда увидали ее на приемных экзаменах. Дальше, правда, начались чудеса с превращением Ланьо из гадкого утенка в мою любимую девушку, которую я целовал и носил на руках уже к концу первого курса. Причем Клеопатра еще долгие годы потом умудрялась скрывать свое истинное имя и происхождение.

Именно Клеопатра и познакомила нашего пускающего слюни при виде любой девочки Зайца со своей подругой, которая была уже на втором курсе. Ну и нашего Романа Бровера так тряхнуло разгоревшейся любовью к Магдалене, что он стал вытворять престранные вещи. Добился для нее совместной с нами практики, во время которой нам повезло совершить кучу подвигов и геройски спасти Януша Второго – в те времена наследного принца. Это он уже гораздо позже, после подлого убийства его отца, вынужден был взойти на престол и стать императором. А когда я женился на Патрисии, Януш, с которым мы прекрасно ладили и дружили, стал мне шурином и быстренько отрекся от трона в пользу своей единственной сестры. То есть уже тогда некие могучие силы нам помогали в некоторых безвыходных ситуациях, а наши боевые награды или внеочередные звания никогда не задерживались.

Может, именно тогда на просьбы геройского Романа Бровера и обратило внимание высшее командование. Ибо Заяц вбил себе в голову, что, бегая с автоматом и натирая мозоли бронежилетом, до генерала не скоро дослужишься. И, будучи неплохим аналитиком, обладая уникальной памятью и умением разобраться в любом информационном пространстве, решил переметнуться во внешнюю разведку. То есть предложил отправить себя вместе с супругой куда-нибудь в тыл врага, чтобы заниматься там любой деятельностью по усмотрению главного управления.

Дело всегда нужное, и подобные молодые кадры как раз лучше всего и приспособлены к глубокому внедрению в любые структуры возможного противника. Начальство в таких добровольцев вцепляется мертвой хваткой и старается использовать на полную катушку. Да и хохотушка Магдалена, неожиданно для нас всех, согласилась отправиться вместе с Романом хоть в преисподнюю.

Страницы: 123 »»

Читать бесплатно другие книги:

Дана Ярош чувствовала себя мертвой – как ее маленькая дочка, которую какой-то высокопоставленный нег...
В сборник рецептов из телепрограммы «Едим Дома!» включены рецепты, которые не требуют серьезных затр...
Это загадочно, прекрасно и мучительно, но это не может кончиться добром. Бессмертные вампиры манят, ...
«…Дети на оживших мертвяков не могут смотреть с таким восторгом.И прижиматься к ним – тоже не могут....
«…Шаги раздаются около пяти часов утра. Кто-то идет вдоль западной стены модуля, идет медленно и раз...
«…– Видели, как небо пылало? В Озерянке упырей жгли, что добрых людей потынали. Это они, говорят, хо...