Ночь накануне Лукьяненко Сергей

– Ничего…

«Фу-фу-фу… Слава богу… Значит, все-таки обычная «белочка». Ура! Здорово! Просто счастье!»

– Дверь как дверь… У тебя там еще комната? Или ванная?

И это очень огорчило… Если не сказать больше… Запахло концом света.

– Так… Пошла на хер отсюда, шалава великобельская!!! – Он махнул рукой, зацепив стопку листов с распечатанным текстом. Листы, словно белые чайки, закружили по комнате и медленно приземлялись на пол.

– Аркадий… Вы что?!

– Не вы, а ты! Уматывай в свое «Убежище», сопля зеленая! В общаге ей скучно! В цирк иди, там весело!

– Но… ты же… сам… Монпансье… Коньяк…

Прекратив дискуссию, он схватил слегка сопротивлявшуюся Катю за руку и выволок на площадку.

«Пидор!» – услышал Аркадий, захлопнув дверь.

Но это его не тронуло. Волновало другое. Что теперь делать?!

Для начала – проверенное средство. Открыл бар, схватил вторую бутылку «Багратиона», зубами вырвал пробку, сделал несколько глотков. Занюхал компьютерной мышкой.

«Что он там хотел?.. Эй, как тебя… Основатель! Чего, спрашиваю, ты там хотел?! Какие тебе доказательства нужны?! Помог бы лучше последнюю сцену написать. Концом света все угрожать горазды! А мне сегодня текст сдавать!»

Аркадий поставил бутылку, постарался взять себя в руки. Сел на диванчик. Гул в голове мешал сосредоточиться.

«Предлагает отправиться куда захочу… А куда я хочу? В Диснейленд я хочу. Не был никогда… С горки прокатиться… Может, сгонять напоследок?..

Кто он такой? Господь Бог? Вроде говорил, что да. И что с того? Я, может, тоже бог, хоть и не умею фокусы с дверьми показывать…»

Вспомнилась фраза одного французского писателя: «Только Бог и сценаристы повелевают человеческими судьбами, но никто не знает их в лицо».

«Да, я тоже повелеваю судьбами! Хочу убью, хочу воскрешу! И даже Бога могу сделать простым смертным, а смертного сделать Богом! Я круче в тысячу раз! Несколько ударов по клавишам, и раб превращается в господина, нищий в богатого, больной в здорового! Слабо тебе так, Основатель?.. Может, посоревнуемся? Молчишь?!»

Аркадий снова начал закипать.

«Никто не знает нас в лицо? Так давай исправим это положение. Ты увидишь меня, я тебя. Выпьем по рюмашке на брудершафт, подискутируем о смысле жизни. Через чат-то как-то не по-человечески. И не по-божески. Ну что, готов принять гостя? Накрывай поляну!»

Он вытер рукавом пиджака мокрый от дождя лоб, встал с дивана, взял бутылку и решительно шагнул к двери. Судя по расположению петель, она открывалась наружу. Достаточно повернуть ручку и толкнуть.

«Я хочу попасть к Основателю», – словно волшебное заклинание произнес про себя Аркадий и взялся за ручку.

Но она не двигалась.

– Что, не пускаешь? – Он еще раз безуспешно подергал ручку. – Боишься? Какой же ты, в задницу, Основатель?! Открывай! Ну!.. Я же петли срежу! У меня «болгарка» есть!»

Основатель не желал никого впускать в свои апартаменты. Ничего удивительного, это его святое право. Никто не должен его видеть. Как в старом анекдоте про художника. «Что вы нарисовали?! Где вы видели Бога в ботинках?!» – «А где вы видели Бога без ботинок?»

– Нет, ты меня впустишь! За базар отвечать надо! – Аркадий отступил на пару шагов и с разбегу ударил плечом в дверь.

С таким же успехом он мог ударить в Кремлевскую стену. Не достучишься.

– Открывай! Открывай, слабак! – Кулаком он въехал по обшивке, затем опять отхлебнул из бутылки. – Я тебе сейчас объясню свое предназначение! Конец света он, видишь ли, задумал!

Аркадий повернулся, снова отступил к столу, чтобы совершить очередную попытку штурма. Сценаристы, вперед!..

Нечаянно наступил на валявшийся на паркете лист сценария и поскользнулся. Нога пошла вперед, он, соответственно, опрокинулся назад, прямо на дверь. (««Багратион» – почувствуй вкус победы!»)

Но, прежде чем удариться о дверь, он успел произнести про себя вполне уместную в таких случаях фразу:

– Твою мать! Сценарий долбаный!

Дверь неожиданно распахнулась, и Аркадий с криком полетел вниз…

– Лис, здесь еще один! В сортире прятался!

– Я ж говорил, проверь!

– Да я проверял! Вроде не было! В бачке, наверно, сидел.

– Волоки к остальным! Обыскать не забудь!

Первое, что увидел перед собой Аркадий, была чья-то рожа в маске белочки. Второе – ствол помпового ружья, нацеленный ему в лоб. И третье – дверь с табличкой «М», из которой он, собственно, и вывалился.

«Опять белочка!»

Пока он соображал, куда провалился, здоровенная рука в перчатке вывернула его карманы. На пол полетели связка ключей и упаковка таблеток для повышения потенции «стойрофен», рекламу которых постоянно крутили по ТВ. Как в его пиджаке оказались пилюли, Аркадий понятия не имел, он пока не жаловался на проблемы с потенцией.

Бумажник с деньгами переместился в ветровку «Белочки».

– Алло, уважаемый, в чем дело?! Отдайте бумажник!

Он попытался вырваться, но тут же получил ружейным прикладом по левой почке, взвыл от боли и больше не сопротивлялся. Второй удар, теперь уже тяжелым ботинком в нижнюю часть поясницы, опрокинул его на мраморный пол холодных тонов. Он заскользил вперед, пока не уткнулся в женскую ножку правильной формы. Поднял глаза. Лицо тоже правильное. Очень правильное. И сильно испуганное.

– Вы не ушиблись?

Ей было не больше двадцати пяти. Короткая, аккуратная прическа. Блондинка, стройная фигурка, голубые глаза, аромат Елисейских Полей, яркая помада, глубокое декольте, прикрытое легким шарфиком. Мини-юбочка, высокий каблучок. Классика жанра.

– Не ушибся.

Аркадий сел на пол, потер бок и, наконец, огляделся.

Он находился в зале какого-то банка, если судить по застекленным стойкам с соответствующими надписями. Банка небольшого по размерам, но достаточно зажиточного – зал был отделан дорогими материалами, украшен старинной люстрой, а потолок позолоченной лепниной.

Метрах в десяти от него, на полу в осколках стекол спиной кверху лежал секьюрити. В районе головы лужа крови веером. Именно «в районе», потому что самой головы просто не было. Так, кровавые ошметки… Часть мозга бедняги прилипла к стенду с объявлениями и рекламой выгодных кредитов. Видимо, стреляли в упор…

Входную дверь подпирал опрокинутый стол. Возле которого с поднятыми руками стоял молодой мужчина в банковской униформе. Живой щит. Жалюзи на окнах были плотно сдвинуты, но, судя по пробивающемуся сквозь них свету, сейчас был день.

Вдоль центральной стойки, на полу, словно окурки в пепельнице, закрыв головы руками, сидели и лежали человек семь в такой же униформе и пяток клиентов. Персонала явно маловато, в солидных банках трудится гораздо больше народа. Да и охранников с десяток, не меньше, а тут всего один. Впрочем, возможно, сегодня выходной либо это маленький банк.

Некоторые женщины плакали, но никто ничего не говорил, видимо, получили приказ заткнуться. Над ними, с помповым ружьем наперевес, возвышался «Белочка». Еще двое, соответственно, «Мишка» и «Зайчик», перегружали деньги в рюкзаки из металлических ящиков, которые приносил из хранилища «Кот». Последний боец в образе «Ли$са» наблюдал за улицей, держа на мушке пистолета затылок клерка. Возможно, в хранилище был еще кто-то, взламывавший ячейки.

Снаружи доносились вой милицейских сирен, хриплые крики в мегафоны, предлагавшие сложить оружие и выпустить заложников.

«И кто ж из них Основатель? «Мишка» или «Белочка»? С кем диспут зачинать?»

Самое интересное, опьянение мгновенно исчезло, словно он принял отрезвляющего лекарства. Основатель свой хлеб ел не зря – подобные трюки Геллеру и не снились…

– Убирайтесь! – заорал в форточку «Лис». – Иначе начнем валить людей!

– Какие ваши условия?! – донеслось с улицы.

– Убрать, на хер, спецназ и подогнать к дверям автобус!.. До аэропорта зеленый коридор!.. Через десять минут не будет – получите первого покойника!

Для убедительности «Лис» выстрелил в потолок, повредив лепнину. Заложники вскрикнули, втянули головы и зажали уши руками.

Аркадий тоже вздрогнул от грохота выстрела. Блондинка зажмурилась и практически легла на пол.

«Где я мог слышать этот диалог? Я его определенно однажды уже слышал. Дежавю? Может, вместо божественных покоев я оказался в одной из своих прежних жизней? Основатель нахалтурил? Боги, говорят, тоже ошибаются».

С улицы снова попытались вступить в переговоры:

– Мы выполним все ваши условия. Выпустите хотя бы женщин и детей.

«Какую ерунду они несут! Это же банк, а не детский сад! Откуда тут взяться детям?»

…Ерунду?!!

Он вдруг понял, где слышал этот разговор! Да что значит слышал! Он же сам написал его! В серии, которую не успел закончить! Банк, заложники, любовь…

Ох, мамочки! Получается…

Получается, он попал в собственный сценарий! Поэтому и персонала немного, и всего один охранник, чтобы не было столпотворения в кадре. Небольшой кинематографический допуск.

Но как? Он же хотел увидеть Основателя! Почему тогда он здесь, а не у Него?

Потому что…

Он наступил на упавший лист сценария, поскользнулся и…

«Долбаный сценарий!»

Всё ясно. «Вы можете выбрать любое место и время…»

Выбрал, блин! «Огонь на поражение»!!

Стоп, тогда получается, вовсе это не бандиты и заложники, а просто актеры и статисты. Но где тогда съемочная группа, где режиссер Игорь? Где передвижная кухня с кинокормом, в конце концов?

Нет, это не съемки… Это по-настоящему! Никакого кино! Никаких декораций! Никакого корма! Всё вживую. И мертвый охранник тоже не статист. И кровь – не кетчуп…

Вспомнилась еще одна цитата. На рабочем столе Аркадия лежал сборник высказываний знаменитых людей, в который он периодически заглядывал, дабы вложить в уста персонажа какую-нибудь умную реплику. Некоторые фразы оседали в памяти. Эта принадлежала, кажется, Эйнштейну. «Бог изощрен, но не злонамерен».

Да уж… Еще как изощрен! Прямо садист какой-то… Засунуть автора в его же собственное произведение!

Техническая сторона вопроса Аркадия волновала мало. Он же Основатель – ему законы материального мира по барабану.

Но на всякий случай надо убедиться, что догадка верна.

Сценарист пододвинулся к блондинке и прошептал:

– Простите, а вы из какого театра?

Блондинка с удивлением посмотрела на него и также шепотом ответила:

– Я не из театра… Я стоматолог. Вернее, помощник стоматолога.

Стоматолог… Да, именно такую профессию он решил дать героине. Еще выбирал, что лучше – учитель или врач. А потом вспомнил, как недавно лечил зубы в одном частном кабинете. Врачу ассистировала молодая блондинка с голубыми глазами. В марлевой повязке. Она так нежно уговаривала Аркадия не бояться, что он невольно запомнил ее образ. И воплотил в сценарии. И даже дал подлинное имя с бейджа на халате. Правда, фамилию не придумал – в кадре она не звучала, нечего путаницу вносить.

– А вас, случайно, не Валерией звать?

– Ой… А мы разве знакомы?

– Я лечил у вас кариес… Месяц назад. По тысяча двести за зуб. В кабинете на Садовой. Возле «Апрашки».

– Да… Погодите, погодите… А вы, кажется, Сергей.

– Аркадий.

– Странно. Мне казалось, Сергей. Хотя, я, возможно, ошибаюсь, у нас много пациентов, всех не запомнить… Представляете, какая нелепость. Я зашла сюда буквально на секунду, посмотреть курс валют. Возвращалась из зоомагазина, купила корм хомячку и заглянула. Хороший, кстати, корм, «Грызунчик» называется. Рекомендую. В нем правильно сбалансирован минеральный комплекс и много витаминов…

«Что она несет? Какой минеральный комплекс, какие хомяки? В такой-то момент?.. Ах, да… Это же я сам написал. Продактплейсмент».[4]

– А тут эти… Охранника убили… Господи, и зачем мне сдался этот курс валют? Все равно денег нет. Кризис.

«Погоди… А кому это она говорила в сценарии?!»

Аркадия окатило жаром, словно он нечаянно сел на красную кнопку ядерного чемоданчика.

«Кому-кому?! Герою! По имени Сергей! У которого в кармане лежал «стойрофен». Выходит, я оказался в шкуре… главного героя? Который влюбляется и которому… прострелят ногу?!..»

Судя по ушибленной почке, это произойдет не понарошку. Без каскадеров.

Ах какой изощренный Бог!

У него задрожали пальцы, словно руку посадили на электрический стул… Нет, нет, он не Сергей… Сергей другой.

Он оглянулся на заложников. Единственный мужик, могущий подходить на роль возлюбленного, находился метрах в пяти и вряд ли планировал знакомиться с Валерией. К тому же он был в церковной сутане. Аркадий специально придумал это, чтобы каким-то образом охарактеризовать персонажи. Два пенсионера и юноша восемнадцати лет явно не подходили на роль романтического влюбленного. Были еще банковские клерки, но к основной сюжетной линии они отношения не имели.