Рождение гигантов Басов Николай

– Что ты? – Ладушка уже набросила на него что-то, смахивающее на слишком просторный халат, и помогла вдеть руки в рукава. – Ты такой… мускулистый. Нет, ты… Я не понимаю, ты словно светишься изнутри. Ты сделался молодым… Как аглор, если бы его удалось вытащить из нузы.

Рост поднялся, посмотрел на свои босые ноги, торчащие из-под халата. И лишь после этого повернулся к Гулливеру. Тот уже… «застегнул» свой горб, в котором находился Ростик, и медленно, не очень уверенно поднимался. Рост все еще находился в связи с ним, как двое близнецов понимают иногда друг друга без слов. И он знал, что теперь Гулливер отправится в свой подвал, где его придется здорово накормить…

– Покормим и напоим, раз он отпустил тебя, – пробурчала Баяпошка. Она уже оказалась рядом, хотя Рост не заметил, как она подошла. И еще он понял, что высказывался вслух.

– А мне бы… искупаться, – попросил он.

– Воды тебе прикажу нагреть сразу же, как только вернемся домой, – уверила Лада.

– Зачем греть воду? – удивился Ростик. – Можно в ручье, вот же он, плещется.

И понял, что действительно даже в этот не слишком теплый весенний денек способен купаться в ледяном потоке, стекающем с Олимпа, и при этом получать удовольствие… Вероятно, он стал малочувствительным.

– Знаешь, – Баяпошка приказывала, словно она была тут главной или самой понимающей, – давай-ка сначала отправимся к начальству.

С этим спорить не приходилось, для этого Ростик и выбрался из Гулливера, из-за начальства.

А вся группа этих людей, прилетевших из Боловска, чтобы взглянуть на него и на Гулливера, собралась в очень плотную стаю. Лишь Перегуда и Пестель с Квадратным стояли сбоку. Причем в центре этого… каре находился Председатель. Правда, когда Рост с обеими девушками дотащился до них, они расступились, расчистив Дондику обзор.

Председатель выглядел настороженным и определенно чего-то ждал. Или прислушивался к тому, что говорили свитские за его спиной. А они, как обычно, пытались на глазок решить очень важную, по их мнению, проблему, как всегда, начальственную и откровенно дурацкую. Кто-то доказывал, что аглоры, при желании, с гигантом расправиться все-таки сумеют, потому что… Рост нетерпеливо дернул плечом, была бы его воля, он бы этого «докладчика» гнал метлой за глупость.

– Как ты? – спросил Дондик наконец, и в группе чинуш стало тихо.

– Нормально, только вот… к этому миру привыкать теперь придется.

Незнакомый Ростику умник выступил вперед и в упор спросил:

– Послушай, Гринев, вот… Предположим, аглоры с ним справятся?

– Не знаю вашего, – Рост сделал ударение на обращении, – имени-отчества, но… достоверно заявляю, что скорее всего нет. Потому что я могу их видеть. Им даже не удастся подобраться ко мне.

– А из пушек? Ты что думаешь?

– Вы, – он снова попробовал установить вежливое обращение, но этого типа с длинным носом и низко, чуть не на скулах сидящими ушами это, видимо, не устраивало, – хотите с Гулливером поссориться? – Перехватив недоумевающий взгляд, он добавил: – Учтите, у него обостренный слух, я за полтора километра разбирал каждое слово, которое тут произносилось. Но еще лучше он читает эмоции и, разумеется, отлично определяет враждебность. Даже потайную, скрытую, вот как у вас.

– Но я не пытаюсь… – начал было низкоухий.

– Пытаетесь, – отрезал Ростик.

– А все-таки, – перед Ростом оказался не кто иной, как Герундий, – он наш? Он готов за нас драться?

– В общем-то, – начал Председатель, – Герман Владимирович прав, такую силу без достаточной лояльности…

– Ты говорил, – не слишком вежливо прервал его Перегуда, вот он был, как обычно, умнее остальных, – у него нет своей воли.

– Это не я говорил… Но воли нет, это правда, – признал Ростик. – Только следует принять во внимание, что он еще маленький, всего несколько дней от роду. Хотя и способный – переписывает в свое сознание мой опыт. – Он вздохнул, оценив, что основная масса этих… начальничков слушает его недоверчиво. – Поймите, мы – единое целое. Если у меня нет к людям… – он проговорился, все еще не слившись с этими людьми, оставаясь по-прежнему с Гулливером, но заметила это только Баяпошка. И все-равно пришлось исправляться: – К моему же роду-племени никаких враждебных настроений, он это тоже усваивает. Но если почувствует враждебность, тогда…

– Я не вижу у него половых признаков, – вдруг пришла на помощь какая-то незнакомая аймихоша. – Мочеточник имеется, а… на размножение он, очевидно, не способен.

– А зачем ему? – спросил Пестель. – Он же из яйца вылупляется.

Рост на всякий случай посмотрел на Гулливера, тот был уже не очень хорошо виден, потому что почти добрался до завода. Он уже прикидывал, как должен войти во двор через ворота, для него это оставалось серьезной проблемой.

– Ты в нем был не считаные дни, – вдруг произнесла Лада, – а почти две недели.

Рост удивленно посмотрел на нее. Неужели же он, с его очищенным сознанием, так вот незаметно потерял счет времени? Но спорить было бесполезно, Лада, конечно, знала это наверняка, иначе бы не говорила. Обдумать это Ростик не успел, потому что Председатель резковато спросил:

– Как ты собираешься его использовать?

– Попробую атаковать пауков, – это Ростик придумал однажды во время охоты. – Он очень эффективен ночью, а пауки в темноте не слишком активны… И кроме того, мне кажется, предыдущее мое задание – высаживать траву ихну с той стороны континента никто не отменял.

– Не отменял, – Дондик мигом успокоился, и даже кивнул, подтверждая уместность такого решения.

– Я бы не ходила туда, – вдруг проговорила Баяпошка. – По крайней мере, пока у нас нет достаточного количества таких вот… уродин.

– Он прекрасен, – заявил Ростик.

– Ага… Вот только отращивает броню на животе, груди и на ногах. Про руки я уж и не говорю.

Рост опешил, вернее, растерялся – ведь он-то этого не заметил. Чтобы скрыть замешательство, он повернулся к Дондику, совершенно как Гулливер, всем телом, а не головой.

– У вас имеется другое задание?

– Нет, – немного неуверенно проговорил Перегуда. – Вот только…

– Понимаешь, – энергично заговорил Пестель, – в подвале образовался еще один автоклав, как ты это называл… И никто не знает заранее, что из него появится. Но уже сейчас ясно, что… новое существо будет отличаться от Гулливера, потому что стенки полупрозрачные, и кое-что из того, что там зарождается, видно.

И тогда Ростик сделал удивительную штуку, словно давно об этом раздумывал. А может, и раздумывал, только незаметно для себя, ведь мог же он знать об этом какой-то частью мозга Гулливера. Он сказал:

– Необходимо притащить сюда Еву Бахметьеву.

– Ее-то зачем? – Баяпошка, казалось, была удивлена. Или расстроена. Выждав мгновение, она пояснила: – Она в больнице, колено придется отнимать, а она не соглашается. Еще пару месяцев так вот поупирается, и умереть может.