Такой маленький бизнес Серова Марина
На ее скорбном лице читалась решимость действовать, несмотря ни на что.
Про таких говорят, что им нечего больше терять.
– Вы – Татьяна? – обратилась она ко мне.
– Да, а вы?
– Меня зовут Людмила Подольская. Может быть, слышали эту фамилию?
– Нет, а что? – ответила я, отпирая дверь.
– Мой муж вчера был убит. В своем подъезде. И у меня есть основания полагать, что милиция не будет усердствовать в поисках убийцы.
Я вспомнила сообщение по радио, которое услышала с порога сегодня утром, и печально кивнула:
– Такое бывает. Проходите, пожалуйста.
Пока я колдовала с кофе на кухне, моя гостья неподвижно сидела на стуле возле окна.
Линия ее спины представляла собой одну вытянутую прямую, подобную напряженной струне.
Между этим живым перпендикуляром и линией спинки стула оставалось некоторое пространство: Подольская сидела, не облокачиваясь.
Ее выправке наверняка позавидовал бы офицер английского военно-морского флота, – а про них говорят: будто бы для того чтобы сохранить выправку, славные моряки по утрам полчаса стоят, прижавшись к стене, и сохраняют эту осанку в течение всего дня.
– Выпейте чашечку. Это – с померанцевыми каплями, по малазийскому рецепту.
Подольская медленно поднесла кофе ко рту, опорожнила чашку одним глотком, не поморщившись от кипятка.
Очевидно, какие-то центры, отвечающие за чувствительность, у нее атрофировались.
«Если на время, это еще ничего», – размышляла я, отпивая кофе и посматривая на визитершу.
А если навсегда, то…
То эта женщина очень опасна.
– Я хочу, чтобы вы нашли убийцу, – сказала наконец Подольская, глядя кудато поверх моей макушки, – в невидимую точку.
– Для этого я должна обладать как минимум той же информацией, что и милиция, – осторожно ответила я. – А еще лучше – знать всю правду.
– Правду… – усмехнулась Подольская. – Это слово здесь неуместно, так как содержит некоторую оценку, напоминает нам о добре и зле. Лучше говорить не «правда», а «факты».
– Можно и так, – согласилась я.
– Тогда слушайте, – вздохнула Подольская. – Мой муж, Александр Георгиевич, был убит вчера вечером. Кто-то подкараулил его в подъезде и выпустил ему в голову всю обойму своего «ТТ».
– Наверняка заказное убийство.
– Разумеется, – подтвердила Подольская. – И в случае, если вы найдете не только убийцу, но и заказчика, ваш гонорар удваивается.
– Но мы еще не определили сумму…
– Называйте любую, – устало отмахнулась Подольская, – только, чтобы в ней было не больше семи нулей. А какая цифра будет стоять впереди, – не имеет большого значения.
«Ого! – подумала я. – Вот это размах!»
– Ваш муж состоял на государственной службе?
Подольская кивнула:
– Комитет по народному образованию.
– И какие же могли быть конфликты в таком невинном ведомстве? – недоуменно спросила я.
Людмила с насмешкой посмотрела на меня.
– Сейчас могут убить даже дворника. А что касается комитета, то мой покойный супруг действительно часто жаловался мне, что это место не очень-то хлебное… Ну, вы понимаете. Впрочем, в последнее время он как-то повеселел, стал очень деловитым, подтянутым. Появились новые знакомые, – вместо алчных завучей и жалующихся директоров школ вокруг Александра Георгиевича стали крутиться какие-то иностранцы…
– Вы были в курсе его нового начинания?
– Нет, супруг не посвящал меня в по-дробности своей работы. А я предпочитала не задавать лишних вопросов. Тем паче, что у Александра Георгиевича стали появляться деньги. Много денег. Даже, пожалуй, слишком много. Я стала ездить на курорты. Сначала – Анталья, потом – Дубаи, потом – Канары, Мальдивы… Этим летом я собиралась на Барбадос. Но, как вы понимаете, поездка сорвалась.
– Может быть, это связано с программами совместного обучения? Или с организацией каких-нибудь русско-американских колледжей? – робко предположила я.
Людмила отрицательно помотала головой.
– Думаю, дело не в этом. Александр Георгиевич, как мне кажется, участвовал в одном проекте, что и привело к подобному результату.
– Вы знакомы с содержанием этого проекта?
– Нет. Но…
Тут Подольская слегка замялась.
– Видите ли, Татьяна, – медленно произнесла она, – дело в том, что милиция повела себя очень странно. У меня в доме был устроен форменный обыск.
– Но ведь это понятно, – милиции необходимо установить контакты вашего супруга, попытаться найти какой-нибудь след, который привел бы к разгадке убийства.
Подольская насмешливо оскалила зубы.
– Не-ет, – протянула она, – вот тут вы ошибаетесь. Конечно, со стороны все выглядит именно так. Но имеет место еще один немаловажный аспект.
– А именно?
– Отношение ко мне и к моему покойному мужу со стороны милиции.
– Что вы имеете в виду?
– Меня допрашивали, как жену бандита. Говорили со мной так, будто я в чем-то виновата, будто я преступница. Я все время чувствовала, что они хотят услышать от меня нечто вроде признания. Но только в чем? Я бы даже не удивилась, если бы меня отвели в камеру и продержали там несколько суток. А обыск… Я до сих пор не могу навести в квартире порядок. У меня создается впечатление, что они искали что-то определенное. Нечто, представлявшее для них большую опасность.
– Как вы думаете, что это могло быть?
Подольская на секунду задумалась.
Потом она полезла в большой целлофановый пакет и аккуратно достала оттуда обычную серую папку с засаленными завязочками.
– Думаю, что вот это, – тихо произнесла она.
– Но каким образом…
– Это не было найдено во время обыска? – закончила мою фразу Людмила. – Очень просто.
Она снова умолкла, глядя в неведомую загадочную даль, располагавшуюся сантиметров на двадцать выше моей головы.
Я взяла в руки папку, взвесила ее в руке.
Интересно, куда же ее можно спрятать в квартире?
– Где-нибудь под ванной, в паутине? Или на антресолях с двойным дном?
– О нет! Они смотрели везде.
Я напрягла свои извилины.
– Под линолеумом? Тайник на балконе? Продолбленный подоконник?
– Нет, гораздо надежнее. Мой муж отослал это почтой на свое имя. Я получила папку только сегодня утром. И решила отправиться к вам.
– И что же там внутри? – полюбопытствовала я.
– А вы сами посмотрите, – предложила мне Подольская. – И скажите, что вы об этом думаете.
Я развязала тесемочки и открыла папку.
Сверху лежал аккуратный рисунок, исполненный тушью, изображавший годовалого младенца.
Довольно, надо сказать, противного на вид.
И еще – какая-то бумажка, мелко исписанная тонким карандашом.
Едва различимые цифры и номер телефона, нацарапанный в углу.
Да еще чуть заметные инициалы SK, приписанные под шестизначным номером.
– И все? – я повертела в руках папку.
Подольская удовлетворенно кивнула.
– Вы знаете, чей это телефон?
– Комаров Сергей Иванович. Коллега моего супруга. Он работает в комитете по связям с зарубежными странами. Никакого секрета тут нет.
– А это?
Я указала на инициалы.
– Не знаю.
Внимательно всмотревшись в счастливое лицо пухлого младенца, я спросила:
– Какое отношение к вашему мужу имеет этот рисунок?
– Понятия не имею, – пожала плечами Подольская.
Колонки цифр, второпях набросанные полустершимся карандашом, весело плясали у меня перед глазами.
Что же это могло быть?
Шифр?
Запись поступлений денежных средств?
– Я думаю, что Александра Георгиевича убили именно из-за этого, – задумчиво сказала Подольская. – Убили для того, чтобы найти эту папку у него дома и забрать ее. Но Саша перехитрил их. И поплатился за это жизнью.
Глава вторая
«Хрустальная ночь»
…Как следует выспавшись, я встретила новое утро в прекрасном расположении духа.
Цветы на окне весело вытянулись к солнцу.
А ананасовое деревце, которое на самом деле куст, кажется, даже немного подросло за ночь.
После завтрака я раскинула колоду Таро, намереваясь получить комментарий ко вчерашней ситуации с Иваном Скворцовым.
Как ни странно, у меня ничего не вышло.
Карты отказывались меня слушаться.
Словно живые, они выпрыгивали из колоды, когда я начинала их тасовать.
А это является вполне определенным знаком – лучше не пробовать, все равно ничего не выйдет.
Слегка раздосадованная поведением колоды Таро, я взялась за «Книгу Перемен».
Последнее время я гадаю с помощью трех монеток: шесть подбрасываний вполне достаточно для того, чтобы построить гексаграмму.
Но и тут меня поджидало разочарование.
При первой же попытке две монеты из трех раскатились в разные стороны.
Одна – далеко-далеко за пыльный диван.
А вторая – и вовсе в недоступную мне щель в полу за шкафом.
Это было вдвойне обидно.
Ведь именно эти монеты использовались мной для мантических операций.
Я начала тревожиться.
Бывают ли такие совпадения?
Призадумавшись, я решила проверить, будет ли со мной беседовать на заданную тему что-нибудь еще.
Хотя бы кофейная гуща.
Я сварила себе крепчайший кофе и сосредоточенно выпила ароматную жидкость.
Только-только я собралась перевернуть чашечку для того, чтобы осадок растекся по стенкам, как она выскользнула из моих рук.
Описав в воздухе совершенно невероятную траекторию, чашка улетела в другой угол комнаты, где и разбилась с жалобным звоном.
Понятно, со мной не желают общаться.
А это значит, что вчера я ошиблась, решив, что моя задача выполнена.
И, словно в подтверждение этих слов, в дверь осторожно позвонили.
В глазке вырисовывался топчущийся с ноги на ногу Иван Скворцов.
– Я вам, наверное, уже надоел, – начал он с порога, – но со мной снова произошла очень странная история…
– На этот раз ее зовут Эльвира или Виолетта? – поинтересовалась я.
– Все гораздо серьезнее, – грустно отозвался Иван. – Вы разрешите мне пройти?
– Да-да, конечно, – распахнула я дверь. – Можете считать, что я ждала вас.
Из рассказа Скворцова я выяснила, как опасно, оказывается, ходить в магазины.
– Я пошел присмотреть подарок жене – у нее скоро день рождения – и просто ходил, глазел на витрины. Когда я шел мимо павильона с дорогой посудой, человек, который был сзади меня, вдруг побежал вперед, резко толкнув меня плечом. Я не удержался на ногах и вписался прямо в витрину с немецким фарфором. Какой был звон! Как визжала продавщица!
Иван в ужасе прикрыл глаза рукой.
– Вам выставили крупную сумму?
– Страшно сказать… Мне столько и за десять лет не заработать. Сначала вежливо попросили пройти в административный корпус. Управляющий отнял у меня паспорт… Велел ждать…
– И кого же вы дождались?
– Приехали какие-то накачанные и крутые ребята, стали угрожать мне. Но управляющий утихомирил их и сказал, что, быть может, удастся как-то договориться…
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась я. – И что же вы должны сделать?
– Прийти завтра к часу дня на встречу с братвой, которая курирует этот павильон в торговом центре. Управляющий сказал, что есть различные варианты, которые могут меня устроить… Как вы думаете, идти?
– Обязательно! Только не вам, а мне. Устраивает для начала такой вариант?
Когда Иван, слегка ободренный, ушел, я рванулась к картам.
Проверим, была ли я права сегодня, предполагая, что я была не права вчера.
Выхватив наугад три карты, я просто обомлела от этой наглости: на меня пялились два близнеца-джокера и пустая карта.
Вытаращив глаза, колченогие уродцы с высунутыми посиневшими языками кривлялись в жутком танце. Мне даже показалось, что я слышу звон колокольчиков, подвешенных к их дурацким колпакам.
«Фабрика имени Крупской», – четким полужирным курсивом было выведено в правом нижнем углу пустого листа.
Черт возьми!
Это же совсем новая колода!
…На улице припекало.
Возле киосков с прохладительными напитками выстраивались длиннющие очереди.
Тротуар, за неимением урн, был завален жестяными банками из-под кока-колы.
Я тут же вспомнила про Сему Игудина, – очевидно, по ассоциации с палящим солнцем и израильскими пустынями.
Когда я была в Израиле в последний раз – аккурат на прошлую Пасху, – мой организм прокачал через себя такое количество жидкости, что здесь мне бы его хватило на целый год.
– Жара, как в Палестине, – донеслось до меня из телефонной будки.
Я навострила уши.
– А у вас тут почти ничего не изменилось. Понастроили, конечно, всяко-разно. Но в целом… – продолжал свой неспешный разговор человек в будке.
Подойдя поближе, я присмотрелась и с удовлетворением смогла констатировать, что мои ушки в полном порядке.
В будке находился не кто иной, как мой старый знакомый Семка, который несколько лет назад свалил в Израиль и вчера делал вид, что в упор меня не признает.
Как бы там ни было – нехорошо забывать друзей.
Именно это я сейчас и собиралась сказать господину Игудину.
Но чутье подсказывало мне, что Сема трусил неспроста. Не требуется ли иностранному подданному помощь местного частного детектива?
Стараясь не обнаружить себя, я незаметно подкралась к будке и встала рядышком.
– Теперь о делах, – продолжал Семен. – Схема мне известна, деньги можете получить хоть сегодня. Но только в обмен на, так сказать, товар. Да, Франсуа ввел в курс дела. Впрочем, некоторые недавние события… Вы понимаете, что я имею в виду. Да, могу подождать… Но только…
Тут он обернулся и увидел меня.
Сема не на шутку испугался.
Он снова помолодел от страха на десять лет, побледнел и, не прощаясь с собеседником, на ощупь пристроил трубку на рычаг.
Я приветливо улыбнулась и постучала жетоном по стеклу.
– Вы… вам звонить? – едва выдавил из себя Семен Игудин.
– Не-а, – помотала я головой. – Бокер тов, Шимон! Ма хашаа?
Иврит я немного знала и дежурную фразу «Привет, Сема! Как дела?» умудрилась произнести почти без акцента.
Игудин автоматически ответил, что все, мол, в порядке, но тут же опомнился:
– Тода, бэсэдер… Но позвольте, какого черта вы за мной ходите по пятам!
– Сема! – ужаснулась я. – Как ты можешь так говорить! Неужели мы снова на «вы»? Нам так долго пришлось переходить на «ты», и вот теперь…
– Я вас не знаю! – отрезал Семен и попытался решительно выйти из телефонной будки.
– Ах так?! – рассвирепела я. – На «вы»?! Тогда извольте объяснить мне, каков ритуал перехода с «ты» на «вы»! Просто так такие вещи не делаются!
– С «ты» на «вы»?… – пробормотал Сема. – Это в каком же смысле?
– Вот именно! – не унималась я. – Чтобы перейти на «ты», нужно выпить на брудершафт или… ну то, что у нас с тобой было… А как же наоборот?
– Наоборот?… – недоуменно повторил Сема. – Ты меня вконец запутала.
Наконец он решил, что хватит играть в частичную потерю памяти.
Игудин взял меня под руку и быстрым шагом направился по тротуару.
– Таня, – шептал он мне на ухо, – понимаешь, я тут по очень серьезному делу, и мне не хочется привлекать к себе внимание.
– Оружие, наркотики?
– О боже! – застонал Сема. – Да нет, все законно. Просто это дело сугубо интимное, частное… Так что лучше не кричать на всех углах, что Сема Игудин снова навестил свой родной город, договорились?
– Договорились.
Семен с облегчением вздохнул.
– Вот и славно. Я, конечно, тебя сразу узнал. Но, согласись, голубушка, в той ситуации… Кстати, а что там у вас происходило? Ты с пистолетом в руках, какой-то мужик, привязанный к креслу…
– Понимаешь, Сема, – нежно ответила я, – это дело сугубо интимное, частное…
– А-а, – протянул Игудин. – Тогда конечно.
На спуске к набережной Семен замедлил шаги и тихо произнес:
– В общем, я тебя, Танечка, люблю и помню. Такое не забывается.
Я грустно вздохнула.
– Ты Скорпион, Сема.
– Что-о?
– По гороскопу… Твой эротизм стремится к тотальности. И я, конечно, всего только эпизод в твоей биографии. Помнишь, я составляла тебе натальную карту? Так вот…
Я, с трудом припомнив дату и место рождения Семена, рассказывала ему о том, что должно с ним случиться в ближайшее время.
А сама размышляла при этом, как выудить из него нужные мне сведения.
Наконец мне в голову пришла удачная мысль.
– Давай сегодня поужинаем вместе.
– Хорошая идея! – обрадовался Семен. – Только, ради бога, не в гостинице, там отвратная кухня. И все чересчур дорого.
– Есть очень уютное местечко. С романтическим названием «Хрустальная ночь». Идет?
Семен с радостью согласился, и мы расстались.
Теперь моя очередь звонить по телефону.
Разыскав в сумочке бумажник, я вытащила оттуда клочок бумаги с цифрами, обнаруженный в папке, которую передала мне Подольская.
Я нашла номер Комарова, коллеги убиенного мужа моей клиентки, и набрала шесть цифр.
На четвертом гудке трубку сняли.
– Да-да, – раздался ангельский женский голосок.
– Нельзя ли услышать Сергея Ивановича? – попросила я, невольно подстраиваясь под интонацию своей собеседницы. – Очень срочно.
– О! – встревоженно вскрикнула та, как будто из-за разговора Сергея Ивановича со мной зависела судьба Вселенной. – Конечно-конечно! Сейчас я сбегаю и посмотрю! Пожалуйста, подождите немного!
Трубка легла на стол.
Раздалось нежное мурлыканье.
Читать бесплатно другие книги:
