Удавка для жрицы любви Серова Марина

– Меня – Денис, можно просто Гоблин, его – Кирилл, – показал он на самого щуплого и мелкого из них, – а его – Витек.

– Вот и познакомились. Слушайте… Мне с вами переговорить надо, – обратилась я к девчонкам. – Это дело такое, ну, чисто женское. Если Ирка действительно… – На этом месте я предпочла сделать загадочную паузу.

– Ладно, мы вас оставим! – слишком угодливо предложил Гоблин. И троица лениво удалилась.

– Зря ты при них это сказала! – зашипела Лиза. – Они же потом допрос с пристрастием нам устроят.

– Да ладно вам, неужели они такие великие? – пыталась отшутиться я.

– Все-таки сомневаюсь я в тебе, – продолжала Лиза, внимательно оглядывая меня, – если бы ты хорошо Ирку знала, то так бы не вляпалась!

– А я и не говорю, что хорошо ее знала. У нас только однажды пути пересеклись. И дело важное было. А результат его лишь сейчас стал известен. Девчонки, я не пойму, вы что ко мне прицепились? Я Ирке не враг, это точно.

– А ей теперь никто не враг! – тихо ответила Вика. – Теперь уже поздно. А ты, Лизка, так уж в штыки Таньку не принимай, поговорить сначала с человеком надо.

– Девчонки, а пошли в кабак, а? – предложила я. – А то здесь разговаривать как-то не по себе. Где гарантия, что нас в соседних кустах не слушают?

– У тебя что, бобы лишние есть? – удивилась Вика.

– Не очень много, но помянуть Иринку хватит.

Мои расчеты были основаны на том, что подружки явно уже подвыпили, а значит, немного нужно для того, чтобы их разговорить. Мы пошли пешком до ближайшего кабака. Возникала еще одна проблема: для меня было вовсе не желательно, чтобы кто-нибудь увидел меня вместе с девчонками. А в том кабаке, куда они предложили отправиться, наверняка находились их знакомые.

– Девчонки, а вы здесь часто бываете? – решила выяснить я.

– Не то чтобы часто, но, когда при бобах, заходим, – ответила Лиза.

– Так, может быть, у вас там знакомых полно? – Я остановилась на полпути.

– А что? – в унисон спросили подруги.

– Нежелательно, чтобы нас видели вместе. Ведь вы сами сказали, что потом спрашивать будут, кто я, что я…

– Это верно, – согласилась со мной Вика, – там за углом есть еще одно кафе, но оно для богатеньких…

– Ничего страшного, пошли.

Подружки удивленно переглянулись, но все же безропотно последовали за мной.

Мы зашли в кафе «Русские вина». Было интересно смотреть, как вытянулись лица моих спутниц. В таком заведении им явно еще не приходилось бывать.

Казалось, мы попали в восемнадцатый век. Еще бы, стены драпированы тяжелым бархатом, столы и стулья выполнены под красное дерево, украшены всевозможными позолоченными загогулинами и финтифлюшками. На столах стояли канделябры со свечами.

Мои спутницы настолько смешно смотрелись на фоне этого великолепия, что я не удержалась и хмыкнула.

– Ой, как здесь кла-ассно! – шепотом протянула ошарашенная Лизка, восхищенно озираясь по сторонам.

Молодой официант, одетый с иголочки, удивленно осмотрел нашу компанию.

– Вы к нам? – едва скрывая презрение, спросил он, не спуская при этом глаз с Лизкиных волос.

– Да, нам нужен столик, и принесите, пожалуйста, меню! – твердо произнесла я.

Он подошел ко мне совсем близко и вкрадчиво спросил:

– А вы в курсе того, какие здесь цены?

– В курсе! – веско заверила я его.

Мои спутницы тем временем слегка испуганно жались друг к другу.

– Хорошо, проходите, – поколебавшись, официант показал нам столик в глубине небольшого зала.

Место мне понравилось. Оно было отдаленным, так что вряд ли кто-нибудь смог бы помешать нам спокойно поговорить.

– Что будем пить? – спросила я, открывая меню. – Пиво или водку?

– Мне бы лучше водку! А ты, Вика, чего хочешь? – спросила подругу Лиза.

– Я, наверное, пива выпью.

Через несколько минут мы сидели за столиком, ломившимся от еды и выпивки. Мне же, как это часто случалось, пришлось пить безалкогольное пиво. Уж очень мне не хотелось отправляться домой на такси. Тем более что после ремонта я свою старушку боюсь оставлять без присмотра.

Мы с девчонками выпили за упокой души Ирины Гришиной, после чего я попыталась выяснить, что они знают о том, какой была ее жизнь в последние несколько месяцев. Однако здесь меня ждал провал: выражаясь грубо, но понятно, девчонки лыка не вязали. Лизка быстро опьянела, и по этой причине было напрасно ждать, что она скажет что-то важное. Виктория еще держалась.

– Опять придется на себе домой ее тащить! – с досадой произнесла Виктория, когда Лизка нетвердым шагом прошествовала по направлению к туалету. – У нее две крайности: либо напиться до беспамятства, либо ширнуться так, чтобы собственное имя забыть.

– А Ирка баловалась наркотиками?

– А кто ее знает? При мне она только накуривалась пару раз. А на большее она вроде не решалась. Однажды она видела, как парень от передозы умер, с тех пор ее к наркотикам не тянуло…

– А вы, наверное, втроем дружили давно?

– Нет, что ты. Я – сама по себе. С Иринкой нас связывали только общие знакомые, а Лизку я знаю совсем недолго.

– А что у вас за знакомые? Небось мужики? – с искусно подделанной легкой завистью спросила я.

– Да. – Виктория закурила. – У меня есть «папочка» богатый. Я его любовница, но не постоянная, на этом месте у него другая баба, взрослая. А ко мне он иногда приходит, после всего подарки дарит, денег дает. Говорит, мне учиться надо. А мне неохота, да и все как-то не получается.

– И у Иры тоже был «папочка»?

– Да, только ей больше повезло, чем мне. У нее он был красивый. А моего ты бы видела! Старый, волосы редкие, рыжие, с усами!.. Я его как представлю, сразу противно становится. А куда денешься? Деньги на дороге не валяются, – философски закончила Вика.

– Но когда-нибудь все равно придется его оставить. Что же тогда делать будешь?

– Сама не знаю! – выпустила кольцо сигаретного дыма Вика.

– А Иринка как со своим познакомилась?

– Однажды мой «папик» попросил для своего приятеля подружку найти. Я Иринку и привела. Он, конечно, тоже не молодой. Седой весь, как будто ему уже лет под шестьдесят, но при этом подтянутый, стройный. Я бы даже сказала, красивый. И знаешь, сошлись они. Он в Ирке души не чаял. Так, по крайней мере, первое время было. Наряды ей покупал и денег давал. Потом то ли она к нему охладела, то ли еще что-то произошло, я точно не знаю, не вникала, но у них там какие-то нелады начались.

Она помолчала немного, задумчиво глядя мимо меня, а потом продолжила:

– Может, после того у них любовь кончилась, как жена узнала? У Веника жена молодая.

– Молодая? – от удивления мои брови взлетели вверх.

– Ну да, лет двадцать семь, наверное. Она однажды такой скандал устроила! Мы в кафе сидели все вместе, и она зашла. Кричала на весь кабак: «Убью!» – даже за волосы Ирку оттаскать пыталась, но Вениамин заступился и увел ее.

– Так его жена знала, что у него есть любовница?

– Знать-то знала, только сделать ничего не могла. Она когда начала на него дома давить, он с Иркой чуть ли не целые недели проводил.

– Слушай, а это не Вениамин Александрович Шаганов случайно? – вспомнила я имя с одной из визиток.

– Да, а ты откуда знаешь? – удивилась Вика.

– Это я сейчас неожиданно вспомнила. Мне Ирка давно говорила, что встречается с каким-то мужиком или только собиралась встречаться. Я почему запомнила – имя у него необычное, редкое, – сочиняла я на ходу. – А с Лизкой что Ирку связывало?

– Не знаю я. Она мне про Лизку мало что рассказывала. Но деньги Ирка ей помогала доставать.

В это время из туалета появилась Елизавета. Честно говоря, мне стало страшно: ее лицо было бледно-серым, а губы синели буквально на глазах.

– Лизка, ты что? – вскочила Вика навстречу подруге.

Лизка стала оседать прямо на пол, и мы с трудом успели ее подхватить.

– У нее, наверное, передоза! – шепнула мне на ухо Вика.

– Черт, только этого мне не хватало! – в сердцах воскликнула я. – Быстро «Скорую», скажи отравление! – скомандовала я Вике.

Вика крикнула бармену, чтобы вызвали «Скорую помощь».

Потом я спросила:

– Вик, я могу как-нибудь тебя найти, если что? Может, телефон оставишь? Я тебе и не рассказала всего, что хотела, а дело-то действительно важное.

Девушка удивленно повращала глазами, но, поколебавшись, все-таки вытащила из сумочки записную книжку и что-то накарябала на листке.

– Звони лучше с утра или в обед. Потом меня может не быть.

Я запихнула листок к себе в сумочку, даже не взглянув, потому что Елизавете становилось все хуже. Пульс плохо прощупывался.

Через несколько минут я неслась по ночным улицам Тарасова в машине «Скорой помощи». Лизка была без сознания. Ее доставили в ближайшую больницу. К счастью, именно здесь работала моя соседка по лестничной клетке, тетя Рая. Пока Лизку оформляли, я отправилась на поиски своей знакомой. На мою удачу она сегодня дежурила в ночь.

– Теть Рай, там девушку привезли, – коротко объяснила я. – Пожалуйста, выясните для меня, что с ней. Вы же имеете такую возможность…

– Ладно, так и быть, выясню, а ты хоть примерно знаешь, что с ней?

– Кажется, передозировка, – опустив глаза, сказала я.

– Ой, Татьян, ты вроде бы приличная девушка, чего это ты с такими водишься? – удивилась тетя Рая.

– Работа у меня такая! Куда же деваться! – Я присела на жесткую кожаную кушетку.

Через несколько минут у меня была хоть какая-то информация о состоянии Лизы, правда, весьма неутешительная. Она была в коме из-за принятия огромной дозы наркотика. Это осложняло ситуацию, ведь никаких сведений я от нее получить не смогу.

– А когда она в себя придет?

– Честно говоря, не знаю. Очень тяжелый случай. И сердце у девочки слабое, – печально констатировала тетя Рая.

– Я вас прошу, последите, пожалуйста, за ней! Пусть за девушкой нормальный уход будет, возможно, это поможет ей выйти из комы… А ведь она и умереть может?

– Да выживет скорее всего, такие, как она, по семь жизней имеют. Да и вообще, организм человеческий до последнего борется за жизнь. Иной раз привезут кого, ну труп, наверное, лучше выглядит, огромная доза наркотика, уж и не надеешься ни на что. А нет, выживает и опять за старое берется, – рассказывала мне тетя Рая, провожая меня к выходу.

Я вышла на крыльцо больницы. На душе было паршиво. Эти девушки жили в своем дурацком мире, который выбирали по глупости, а потом не могли освободиться. Там царили свои законы. Жизнь там ничего не стоила. Я уже не раз задавалась вопросом: что толкает таких вот молодых и симпатичных девчонок в эту грязь? Жажда легких денег? Но ведь проституцию не назовешь легким заработком.

Потерянное поколение. Не нужное ни родителям, потому как вкалывают они круглые сутки, дабы прокормить своих чад, ни школьным учителям, потому как те слишком мало получают, чтобы отдаваться своей работе. Они нужны только всяческим преступникам, наркоторговцам да торговцам живым товаром.

Я села в свою машину, радостно отметив, что она не пострадала от уличных хулиганов, и завела зажигание. Так, теперь осталось лишь заглянуть в супермаркет, чтобы купить «Китекэт» и «Вискас» для кота, и можно идти домой. Наконец-то смогу принять душ и отбыть в объятия Морфея!

Едва я открыла дверь, Маркиз встретил меня яростным воплем.

«Ты что, совсем с ума сошла? – казалось, говорил его взгляд. – Я же есть хочу!»

Насыпав коту в миску «Китекэт», я с наслаждением приняла душ, а потом стала готовить себе кофе. Хотя пора было бы уже лечь спать, я тем не менее решила посмотреть дневник Ирины Гришиной.

Чтение облегчалось тем, что в дневнике стояли даты записей. Я начала смотреть записи полугодичной давности.

Одна запись заинтересовала меня: «15 апреля. Сегодня у меня траур. Да, дорогой дневник, сегодня я потеряла очень близкого мне человека, это моя подруга Верка. Я уже не раз писала, что жизнь у нас очень трудная… И виноват в этом ОН! Это его она послушала и поехала туда. Тогда мы вместе думали, что, когда она через несколько месяцев оттуда вернется, мы сможем жить НОРМАЛЬНО! Но все вышло не так».

«20 апреля. Сегодня Вика познакомила меня с Веником. Это я его так в шутку называю. На самом деле это взрослый мужик по имени Вениамин. Давно хотела, чтобы рядом со мной был взрослый человек. Кажется, мне с ним повезло. Он добрый, умный, говорит, что я ему нравлюсь».

Я перелистнула странички дневника назад, чтобы найти какую-нибудь запись, касающуюся жены брата Ирины. Мне было важно узнать, какие отношения существовали между Мариной и погибшей.

«25 марта. Я ее ненавижу! Сегодня мы подрались с Маринкой. Она выбросила мои вещи из шкафа и сказала, что это я сама по пьянке сделала. Мать она обижает, грубит ей. За каждое матерное слово я готова убить ее! А Мишка, как дурак, за нее заступается. Еще и говорит, чтобы я съезжала отсюда. Что я не достойна жить с ними под одной крышей. Я так больше не могу! Вот бы только все получилось из нашей с Веркой задумки. Тогда бы я отсюда уехала и все было бы нормально!»

Конечно, стоило бы побольше внимания уделить чтению дневника, но у меня уже и так слипались глаза. Бешеный ритм жизни за последний месяц давал о себе знать.

– Все, баиньки! – скомандовала я себе и отправилась в спальню.