Час расплаты Хоуг Тэми
– Никаких «против». Работайте вместе, – сказал Гамаш. – Как одна команда. В полиции мы не выбираем напарников. Нам их назначают. Привыкайте.
– Это на оценку? – спросил Жак.
– Нет, для приобретения опыта. Если не хотите, просто откажитесь. Мне все равно.
Жак посмотрел на карту и, противореча сам себе, решил, что хочет знать.
– Я участвую.
– Bon. Я сделаю копии и раздам вам завтра до конца занятий.
Весь остаток вечера кадеты, собравшись в кучку, разрабатывали план действий.
На следующий день каждый из четверки получил копию карты, а еще через день в дверь кабинета Гамаша постучали.
– Oui, – сказал он, отрываясь от бумаг.
Вошли Хуэйфэнь, Жак, Натаниэль и Амелия. Гамаш снял очки для чтения и показал на места для посетителей.
– Мы разгадали тайну, – сказал Жак.
– Ну, ты-то не очень заморачивался, – заметила Амелия.
– Я был занят.
– Ага. Как старший кадет. Я слышала.
– Я проделал бльшую часть работы, – сказал Натаниэль.
– Как ты можешь… – начала Хуэйфэнь, но тут коммандер поднял руку, и воцарилось молчание.
Он обратился к Жаку:
– И?..
– Такого места не существует. – Жак пренебрежительно махнул рукой, указывая на картинку. – Это не может быть вашим домом, если только вы не живете в пещере или в дупле. Там нет никаких деревень. Ничего. Лишь лес и горы. Мы проверяли по «Гугл-картам» и навигатору.
– Я даже нашел старые карты Восточных кантонов, – сказал Натаниэль. – Здесь вот Уильямсбург, здесь Сен-Реми. Кауансвилл. Но никакой деревни, вокруг которой нарисована эта карта.
– Три Сосны, – уточнил Гамаш.
– Вы солгали, – заявил Жак.
– Осторожнее со словами, кадет, – сдержанно произнес Гамаш.
– Но тайну мы раскрыли, да? – спросила Хуэйфэнь. – Карта вымышленного места. Зачем кому-то рисовать такую карту? Вы ведь хотели, чтобы мы выяснили именно это?
Гамаш встал и, подойдя к двери, показал им на выход.
Они остановились в коридоре, глядя на закрывшуюся за ними дверь.
– Где-то мы промахнулись, – сказала Амелия, позвякивая своим штифтиком.
– То, что ты назвал его лжецом, не пошло на пользу, – заметила Хуэйфэнь. – Зачем ты так? Он же коммандер.
– Только по названию, – буркнул Жак.
– Разве этого недостаточно?
– Тебе не понять.
– Возвращаясь к карте, – сказала Амелия. – Мы были правы, да? Такого места не существует.
– И все же коммандер сказал, что он там живет, – сказала Хуэйфэнь.
– Он морочит нам голову, – пробурчал Жак. – Герцог об этом предупреждал.
– Я знаю лишь один способ выяснить, – сказала Хуэйфэнь.
Арман посмотрел в зеркало заднего вида. Они не отставали.
Вечер только начинался, но темнота уже опустилась на землю. Он обнаружил их, как только выехал с парковки академии и напавился домой.
Поначалу он думал, что там всего одна машина, но спустя несколько километров заметил вторую, которая шла, чуть поотстав.
Он одобрительно кивнул. Значит, кто-то в классе слушал его внимательно.
Начался март, и зима все еще держала Квебек в холодных объятиях. Лучи фар выхватывали из темноты рваные края сугробов по обеим сторонам второстепенной дороги. Вечер стоял ясный, морозный, две машины по-прежнему следовали за ним.
А потом он потерял их. Точнее, они его потеряли.
Гамаш со вздохом заехал на парковку возле «Тима Хортонса»[32] на окраине Кауансвилла. Он остановился под фонарем и стал ждать. Первая машина сделала один круг, второй, на третьем они заметили его, развернулись и остановились на почтительном расстоянии.
Вторая машина сумела проследовать за ним и съехала с дороги в ста ярдах от него, за пончиковой.
Гамаш предположил, что это Хуэйфэнь. Может быть, с Жаком. Но он не мог понять, почему они не позвали кадетов из первой машины, когда остановились.
Пожалуй, им нужно преподать еще один урок работы в команде.
Как только Гамаш выехал с парковки, первая машина тут же тронулась за ним: ее пассажиры больше не собирались терять его из виду. Вторая поехала следом.
Да. В действиях второй машины чувствовалось больше умения. Уверенности.
Гамаш решил ехать домой наиболее живописным маршрутом.
– Куда он едет? – спросила Хуэйфэнь.
– Не знаю, – ответил Жак, уставший и проголодавшийся. – Это бессмысленно.
– Может, он заблудился, – сказала Амелия.
– Может, ему никак не найти дверь возвращения в параллельную вселенную, – сказал Натаниэль.
Никто толком не понимал, когда он шутит, а когда говорит серьезно.
– Кто-нибудь запоминал, как мы ехали? – спросила Амелия. – Я уже заблудилась.
– Запоминать поручили тебе, – сказала Хуэйфэнь.
– Мне? Я сижу на заднем сиденье. Я вообще ничего не вижу.
– Ну а я за рулем.
Они поспорили еще немного, пока на дороге не стемнело. Стало совсем темно. Никаких уличных фонарей. Никаких габаритных огней. Ни одной машины.
– Tabernac[33], – выругался Жак. – Ну и куда он делся?
Гамаш покачал головой.
– Я буду немного позже, чем рассчитывал, – сообщил он через блютуз.
– Опять потерял их? – спросила Рейн-Мари. – Что ж, я накрою стол еще на четверых. Они проголодаются, пока снова найдут тебя.
– Merci.
Гамаш отправился на поиски кадетов и наконец нашел их возле бензозаправки. Он подъехал туда и решил заправиться, хотя бензина у него хватало. Просто хотел увидеть их реакцию. А также объяснить свое присутствие здесь.
– Черт, вот он, – сказала Амелия, сползая на пол с заднего сиденья. – Все вниз.
Они настолько заигрались, что почти убедили себя, что их жизнь и жизнь других людей зависят от того, насколько успешной будет их погоня за этим человеком.
Они опустились вниз. Так низко, что не заметили, как коммандер выехал с заправки.
Гамаш вздохнул и притормозил на выезде с заправки, не выключая мигалку. Он разве что не гудел, чтобы привлечь их внимание.
«Первым делом утром, – подумал он, – встречусь с преподавателем Маккиннон и попрошу, чтобы она освежила в памяти кадетов основы слежки за подозреваемым».
Устав от игры и проголодавшись, коммандер Гамаш поехал прямо домой. Преследователи пристроились за ним.
– Не потеряй его, – велел Жак.
– Постараюсь, – откликнулась Хуэйфэнь.
Она умирала с голоду, а им еще предстояло сообразить, как вернуться в академию. Они наверняка пропустят ужин, и им придется либо взламывать кухню, либо довольствоваться крекерами, припрятанными в комнатах.
Двигавшаяся впереди машина коммандера вдруг исчезла из виду, словно свалилась в пропасть.
– Что случилось, черт возьми? – спросил Жак.
Хуэйфэнь сбросила газ, проехала некоторое расстояние и остановилась.
– Черт побери, – прошептала она.
У нее за спиной вытянули шею Амелия и Натаниэль.
Внизу под ними, среди темного леса, раскинулась сияющая деревня.
Хуэйфэнь заглушила двигатель, и кадеты вышли и сделали несколько шагов вперед. Их ботинки хрустели по снегу, теплое дыхание клубилось над головой.
Им показалось, что они стоят на краю света.
Амелия запрокинула голову, ощущая щеками холодок морозного воздуха.
Высоко в небе бесчисленные звезды соединялись в фигуры лошадей и птиц, всяких волшебных существ.
А под звездами лежала деревня.
– Она таки существует, – прошептал Натаниэль.
Машина Гамаша медленно ехала мимо старых домов: кирпичных, сложенных из плитняка, обитых вагонкой.
Из окон со средниками лился свет и сверкал на снегу.
В дальнем конце деревни кадеты увидели людей, входящих в нечто похожее на ресторанчик и выходящих оттуда, хотя разглядеть все как следует мешали три огромные сосны в самом центре деревни.
– Поехали назад. – Натаниэль дернул Хуэйфэнь за рукав.
Но девушка не тронулась с места:
– Ну уж нет. Мы должны выяснить наверняка.
– Выяснить что? – спросил он. – Мы поехали за ним и нашли эту деревню. Вот в чем тайна. Не в том, что ее не существует, а в том, что она существует. Поехали отсюда, пока не напросились на какую-нибудь неприятность.
– Разве тебе не любопытно? – спросила у него Амелия.
У них на глазах машина Гамаша остановилась перед двухэтажным белым домом, обитым вагонкой, с ярко горящими окнами. Из трубы в холодный трескучий воздух устремлялся дымок. Клубами. Словно дом дышал.
Коммандер вышел из машины, но, вместо того чтобы идти по тропинке, проложенной в снегу до веранды, он повернулся и двинулся в другом направлении. К ним.
– О черт. Не двигайтесь, – прошептал Натаниэль. – Он увидит движение. Услышит нас.
У подножия холма коммандер остановился и поднял голову.
– Тихо, – прошептал Натаниэль. – Ни звука.
– Сам ни звука, – прошипела Амелия.
– Обед готов! – крикнул в темноту Гамаш. – Boeuf bourguignon[34], если вас интересует.
После чего двинулся обратно, ступая по следам, оставленным покрышками в снегу. Он остановился, наблюдая за машиной, которая спустилась по склону холма и обогнула деревенский луг. Одна-единственная машина. Гамаш поднял голову и увидел слабый свет, приближающийся к краю холма. Потом свет стал отступать. Он полз назад, пока вершину холма не накрыла полная темнота.
Арман Гамаш медленно пошел по тропинке к дому. Думая. Понимая, что ошибся.
Все кадеты ехали в одной машине.
Кто же находился во второй?
Глава десятая
– Вы на нас злитесь? – спросил Натаниэль.
– Злюсь? – переспросил Гамаш, передавая ему корзинку со свежими булочками. – А с чего мне злиться?
– Ну, мы следили за вами, – пояснил юноша, хватая теплую булочку и отогревая ею замерзшие пальцы.
– В какой-то мере – да. Я сержусь, но не из-за того, что вы следили, а из-за того, как следили.
– И мы подвергли сомнению ваши слова, – сказала Хуэйфэнь. – Мы думали, вы нас обманываете, когда говорите, что живете в деревне.
Голос ее затих, когда она увидела, как мадам Гамаш накладывает большие куски тушеной говядины на тарелки с яичной лапшой.
Молодые люди смотрели так, будто никогда прежде не видели еду.
Кроме Амелии, которая играла в гляделки еще с одним человеком за столом.
С древней старухой. И с ее уткой.
Коммандер Гамаш улыбнулся:
– Сомнения не такая уж плохая вещь для агентов Квебекской полиции. Вы сделали именно то, чего я и ожидал. Вы не поверили мне на слово и стали искать доказательства.
– Но почему деревни нет на картах? – спросил Жак, обращаясь к куску boeuf bourguignon на своей вилке.
– Куча маленьких деревень показаны, – сказала Хуэйфэнь, с трудом отрывая взгляд от мяса, чтобы посмотреть на Гамаша. – Мы не поверили, что вы живете здесь, потому что ваша деревня не нанесена ни на одну карту.
При этих словах Рейн-Мари улыбнулась и протянула руку к тарелке Натаниэля. Он съел первую порцию со скоростью, какой позавидовал бы Анри, и теперь Рейн-Мари выуживала для него из ароматного бульона с луком и морковкой новые куски нежной говядины.
Питание в столовой академии улучшилось после расторжения контракта с крупной сетевой компанией и приема на работу шеф-повара из местных. Но тут была совсем другая еда.
Амелия быстро прикончила свою порцию. Она наклоняла голову над тарелкой, заталкивала еду в рот и глотала, почти не пережевывая. Затем вытерла тарелку хлебом, съела все до крошки и села, скрестив руки на груди.
Старуха тоже откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. У Амелии создалось впечатление, что если бы эта дьявольская утка могла скрестить крылья, то непременно так бы и поступила. Старуху представили как соседку Гамашей по имени Рут, и она, похоже, намеренно подражала всем действиям Амелии. Когда Амелия потянулась за лимонадом, старуха сделала то же самое.
Только в стакане Амелии была кола, а у старухи – виски.
Когда ела Амелия, ела и старуха. Когда Амелия откинулась назад, старуха повторила ее действия.
А сейчас они играли в «кто кого переглядит».
– Что ж, вы нашли деревню, – сказал Гамаш. – И разгадали первую тайну. И теперь вам предстоит разгадать вторую тайну: почему деревни нет ни на какой другой карте, кроме этой.
– Ее нет даже на «Гугл-картах», – пожаловалась Хуэйфэнь. – А навигатор показывает, что мы остановились посреди леса.
– Заехали в никуда, – добавил Жак.
– Навигатор все еще пытается сориентироваться, – сказал Натаниэль. – Он переживает за нас.
Хуэйфэнь взяла старую карту с соснового стола и снова принялась ее разглядывать.
– А вы знаете ответ? – спросила она, переводя взгляд с коммандера на мадам Гамаш и обратно. – Почему деревни нет нигде, кроме этой карты?
Оба отрицательно покачали головой.
– Меня напрягает, почему здесь нарисованы такие вещи, которых нет ни на одной нормальной карте, – сказала Хуэйфэнь.
– Например, снеговик и корова, – подхватил Жак, подаваясь к ней. – Почему снеговик? Он не может быть каким-то дорожным указателем – снеговики тают.
– А еще тут пирамида, – заметил Натаниэль.
– Может, это просто такой способ провести время, – сказала Хуэйфэнь. – Вроде старинных вышивок. Как они называются?
– Орнамент, – подсказала Рейн-Мари.
– Это не орнамент, – возразила Амелия, не отрывая глаз от старухи. – Тоненькие линии – это контуры. Они показывают профиль местности. Это настоящая карта.
– Но зачем ее сделали? – спросила Хуэйфэнь.
– Вот вам и третья тайна, которую скрывает карта, – сказал Гамаш. – Каково ее назначение?
Когда они впервые увидели эту карту на стене в комнате Гамаша, она показалась им почти смехотворной, а теперь выяснилось, что она полна загадок.
– То, что Трех Сосен нет на официальных картах, не так уж и плохо, – заметила Рейн-Мари. – Значит, нас тут не тронут.
– Слишком поздно, – сказала Амелия, намекая на тронутую Рут.
Арман ничего не сказал, вспомнив свет на вершине холма.
– Откуда вообще взялась эта карта? – спросила Амелия, отводя взгляд от сумасшедшей старухи.
На протяжении всего обеда в кухне витали запахи корицы и коричневого сахара, перемешивавшиеся и переплетавшиеся с грубоватым ароматом boeuf bourguignon и булочек.
А теперь Арман встал и извлек что-то из духовки, после чего запах стал еще ощутимее.
Он снял рукавички для духовки и ответил Амелии:
– Карту мне подарил человек, который ее нашел. Он увидел, что мне нравится рисунок.
– Ее нашел не Оливье, – рявкнула Рут. – Ее нашла я.
Это были первые произнесенные ею слова, если не считать «пошла в жопу», адресованного Хуэйфэнь, которая хотела помочь дряхлой старушке усесться за стол.
– Верно, – кивнула Рейн-Мари. – Но карта принадлежит Оливье. Не знаю, заметили ли вы бистро, когда приехали. Им владеют Оливье и его партнер Габри.
– А где он ее нашел? – спросила Амелия. – Нарисовали ее не вчера, и, вероятно, она пролежала где-то много лет.
– Она была в стене, – ответила Рут, которая тоже отвела глаза от Амелии и уставилась на копию рисунка на сосновом столе.
А утка продолжала сверлить Амелию взглядом и победила, переглядела.
– Ее замуровали в стену, – сказала Рут.
– Как? – удивился Натаниэль. – Почему?
– Почему? – повторил коммандер, расставляя перед ними вазочки с яблочными и малиновыми чипсами и тающим ванильным мороженым. – Очень хороший вопрос.
По их лицам он видел, что кадеты начинают понимать: расследование не будет простым. Оно похоже на эту карту с контурными линиями и петляющими дорогами. И препятствиями. А время от времени вы сталкиваетесь с чем-то совершенно неожиданным.
– Зачем прятать карту в стену? – спросил Гамаш.
– Она ждала там, – ответила Рут.
– Ну-ну, Рут, – пожурила ее Рейн-Мари. – Не играйте в игры разума с нашими молодыми гостями.
– Это не игра. В карте есть что-то странное. Я чувствую. И я знаю, что ты тоже.
Она обращалась к Арману. Дождавшись его короткого кивка, старуха обратилась к Амелии, возобновив игру в гляделки:
– И ты тоже чувствуешь.
– Я ничего не чувствую. Все это совершенно не важно. Просто упражнение, – сказала Амелия. – Задание. Ничего больше. Причем даже не самое интересное задание.
– Тогда почему ты здесь? – спросила Рут, с трудом поднимаясь со стула.
На сей раз никто не попытался ей помочь. Она пошла к двери, Арман – следом за ней.
– Некоторые вещи исчезают не без причины, Арман, – сказала она, а потом повернулась к кадетам, сидящим за столом.
Такие молодые. Притворяются, что совершенно равнодушны к этой жутковатой старухе. Но их выдают широко раскрытые глаза.
– Вы спросили, чего ждала карта. Может быть, она ждала вас, – сказала Рут. – Вы нашли деревню, и, возможно, этого достаточно. Возможно, вам лучше здесь и остановиться. «Не дай вам бог попасть в тот ад, где молодость и смех громят»[35].
– Вот женщина, которая умеет эффектно уйти, – сказала Хуэйфэнь, когда Рут ушла.
Рассмеялась даже Амелия. Хотя и ожидала узреть клубы своего дыхания во внезапно похолодевшем воздухе.
В окно кухни они увидели коммандера Гамаша, который поддерживал Рут на скользкой дороге. Утку он прижимал к себе, чтобы не замерзла.
– Альцгеймер? – спросила Хуэйфэнь.
Рейн-Мари отрицательно покачала головой:
– Поэзия.
– Bonne nuit, – сказал Арман, когда Рут открыла свою незапертую дверь и он протянул ей Розу.
– Да, хорошо, – сказала Рут, собираясь захлопнуть дверь перед его носом.
– Постойте… – Арман придержал дверь рукой. – Почему вы сейчас процитировали Зигфрида Сассуна?
– Почему я говорю то или иное? Пусть каждый решает сам.
На этом она закрыла дверь, и Арман пошел домой, остановившись ненадолго полюбоваться звездами. Многих из них уже не существовало. Остался только их свет.
Потом его взгляд упал на деревню. Которая существовала и одновременно не существовала.
Карту замуровали в стену. Она стала частью здания. Выполняла роль изоляции, защиты. Помогала спасаться от зимнего холода.
Но ее извлекли из стены, и холодные ветра снова выли, снова наступали.
Он поплотнее запахнул куртку и, проходя мимо кухонного окна своего дома, остановился и заглянул внутрь. Рейн-Мари сидела, уперев подбородок в ладонь, и слушала кадетов. Она была так красива. А они – так молоды.
Гамаши пригласили кадетов остаться на ночь, и, пока Рейн-Мари доставала для них свежие пижамы и зубные щетки, Арман позвонил в академию предупредить, чтобы об этой четверке не беспокоились.
Несколько часов он провел в своем кабинете, просматривая программы, намечая даты предстоящих встреч с преподавателями и представителями администрации округа, а Рейн-Мари разбирала в гостиной архивные материалы.
Кадеты, посидев спокойно около наносекунды, решили отправиться в бистро.
После полуночи Арман услышал, как открылась входная дверь. Рейн-Мари давно ушла спать, а он остался ждать молодежь.
Кадеты остановились в дверях его кабинета, где он сидел, закинув ногу на ногу, в очках и с открытой папкой.
– Доброй ночи, сэр, – сказал Натаниэль.
– Спасибо за обед, – сказала Хуэйфэнь. – И за то, что позволили нам остаться.
– Повеселились в бистро? – спросил он.
– Хозяин показал нам, где была спрятана карта, – ответил Жак. – Но добавить к этому ничего не смог.
Амелия прошла мимо дверей, не остановившись, и затопала вверх по лестнице, к кровати. Остальные последовали за ней. Закончив читать, Гамаш встал, запер входную дверь, проверил задний вход и окна. Впрочем, он знал, что, если опасность существует, она не прячется в засыпанном снегом саду. Как и в случае с Великой Китайской стеной, большинство опасностей таились внутри.
Ночью Армана разбудил скрип старого дерева.
Он сел в кровати и настороженно прислушался.
Потом надел халат и тапочки, бесшумно подошел к верхней площадке лестницы и пригнулся.
Оттуда он увидел фигуру, входящую в гостиную из кухни.
Читать бесплатно другие книги:
