Единокровные. (киносценарии и пьесы) Соколов Игорь

Алекс поглядел на девочку, невозмутимо вытер салфеткой губы и молча вышел из-за стола, покидая гостиную.

– И зачем ты так?! – окинула Наташа девочку презрительным взглядом.

– Пусть не воображает, – ответила Маша, – а то я у вас стала похожа на домашнюю кошку, чуть что, и пугаете меня собакой или строите мне надменные рожи!

– Если тебе здесь не нравится, то можешь уходить, я тебе денег дам на дорогу, – с улыбкой прошептала Наташа.

– Ах, какие вы добрые, – опять засмеялась Маша и бросила в Наташу утиной косточкой со своей тарелки.

– Ну, это уж чересчур! – сдвинула брови Наташа, и решительно подойдя к девочке, стала за руки ее поднимать со стула.

Маша укусила ее и вырвалась, и выбежала в коридор.

Алекс стоял перед ней с невозмутимым видом.

– Ага, значит, сторожите, – усмехнулась девочка и, развернувшись, побежала к себе в комнату.

Наташа вышла из гостиной с растрепанной прической и размазанной по щекам тушью.

– Кажется, еще немного, и я убила бы ее, – сказала она Алексу, шумно дыша и поблескивая злыми глазами.

– Что поделаешь, – вздохнул Алекс, – всех диких кошечек весьма трудно приручить!

– А надо ли приручать-то, – скривила губы в усмешке Наташа, – и зачем она тебе?!

– Ты, что, ревнуешь?! – задумался Алекс.

– Ничуть, – ответила Наташа и спустилась по лестнице в сад.

– И все же ревнуешь, – Алекс еще раз поглядел ей вслед и вошел в комнату. Маша лежала на постели под одеялом.

Ее платье было неаккуратно брошено и смято на кресле.

– Может, вам хочется со мной переспать, а, покровитель?! – жеманно улыбнулась ему девочка. – Ну, правда же, ведь вам сразу же станет легче! Ну, правда, покровитель, ну попробуйте ведь очень юное тело, пока оно вам до чертиков еще не надоело!

Алекс сел в кресло и закурил, глядя на девочку.

– Ты, что, сумасшедшая?!

– Ноу смокинг, покровитель! Детям нужен кислород! – засмеялась девочка и тут же накрыла голову одеялом.

Алекс нервно потушил сигарету и молча вышел из комнаты, на прощанье бросив на нее задумчивый взгляд.

На экране титры: ТРИ ДНЯ СПУСТЯ.

Сцена 18.

Цветущий сад. Наташа поливает розы. Алекс стоит рядом и курит.

– Ну, как, вы еще в здравом рассудке? – улыбается ему Наташа.

Под левым глазом у нее расплывается багровый синяк.

– Даже не знаю, что сказать, – вздыхает Алекс, – раньше она хоть только смеялась, а сейчас и кричит, и бросается на всех с кулаками!

– Ну, нет, на тебя она не бросается! – с сарказмом усмехается Наташа. – Тебя она уже заочно любит!

– Да, за что?! – удивляется Алекс.

– Ты мужчина, и этим все сказано!

– Да, но она еще совсем ребенок!

– Это не имеет никакого значения! – перебивает его Наташа. – К тому же брошенные дети гораздо раньше взрослеют! И девочки больше любят своих отцов, чем матерей!

– Но дочери не показывают отцам свои голые телеса, – возразил Алекс.

– Бездомные кошки все могут, не так ли, покровитель, – нервно засмеялась Наташа.

– Ничего, мы что-нибудь решим, – нахмурился Алекс и с какой-то яростью сорвал куст цветущей розы.

Из его руки засочилась кровь от шипов, вонзившихся в ладонь.

– Ничего ты не решишь, ты будешь играть с ней, как с кошкой, как с дикой и безумной кошкой, но только игра эта будет идти по ее правилам, я в этом уже убедилась! – Наташа бережно вытащила у Алекса из ладони зубами впившиеся шипы и поцеловала его раны, и тихо заплакала.

– Это не так, Наташа, – мягко провел по ее голове рукой Алекс, – рано или поздно ты в этом сама убедишься!

– Да, ты признайся, что, и сам не ожидал, что эта девчонка может оказаться таким ужасным монстром, – нервно засмеялась Наташа.

– В тебе говорит одна только ревность, – грустно вздохнул Алекс.

– Да какая, к черту, ревность, если ты ведешь себя, как идиот!

– Все сплетничаем?! – раздается за их спиной голос Маши.

Оба, и Алекс, и Наташа вздрогнули от неожиданности.

– Ну что, – продолжала говорить Маша, – я вам, наверное, уже изрядно поднадоела, ведь у вас до меня была спокойная и сытенькая жизнь! Не так ли, покровитель?!

– Замолчи! – крикнул Алекс, – ты не должна с нами так разговаривать! Ты совершенно забываешься и не отвечаешь за свои слова и поступки! За что ты ударила вчера Наташу?! Что она тебе сделала такого плохого?!

– Она мешала мне зайти к вам в спальню, покровитель, – улыбнулась лукаво девочка и сорвала с куста цветок алой розы. Ее ладонь тоже окрасилась кровью.

– Ты, почему срываешь цветы?! – совсем тихо спросила Машу Наташа.

– Ты что, боишься ее?! – с удивлением взглянул на нее Алекс.

– Нет, это ты ее боишься, – нервно засмеялась Наташа.

– Ах, боже ты мой, – схватился за голову Алекс, и тут же взяв за плечи девочку, стал ее трясти, – если ты только сейчас не попросишь у Наташи прощения, то я за себя не отвечаю!

– Не утруждайся, маэстро, я все равно ухожу, – остановила его Наташа.

– От меня?! – вскрикнул в испуге Алекс.

– От кого же еще?! – всхлипнула Наташа.

– Этого не может быть, не может быть, – в замешательстве словно безумный, зашептал Алекс. Его взгляд обращенный на Наташу, переместился неожиданно в небо.

Небо в кадре закружилось со стремительной силой. Темные кучевые облака поменялись неожиданно местами, и Алекс упал в траву.

Крупным планом – дергающееся на траве в конвульсиях тело Алекса.

Его расширенные от непонятного ужаса зрачки. В зубы вставлен черенок от лопаты.

– Он больной, больной, – жалобно закричала девочка и убежала в дом.

Сцена 19.

Вечер. Гостиная. За столом сидят Алекс, девочка и Наташа. Все тихо едят. Даже слышно, как на стекле жужжит муха. У девочки опущены вниз глаза, а по щеке ее медленно сползает слеза.

Меланхолическая музыка Дебюсси набирает опять безумные обороты, перерастая в грустное смятение.

Маша робко встает из-за стола, подходит к Алексу и целует его в щеку. Алекс прижимает ее к себе и гладит рукой по волосам.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – шепчет он ей на ухо.

– О, Боже! – громко вздыхает ревнивая Наташа и закрывает ладонями глаза.

Алекс виновато улыбаясь, смотрит то на Машу, то на Наташу.

– А я не верю, – говорит Маша и смотрит на него с лукавой улыбкой, проводя языком по верхней губе.

– Ну и зря, – улыбается Алекс.

– Сволочь! – кричит Наташа и, выливая суп из тарелки в лицо Алексу, убегает из гостинной.

– Не обращай на нее внимания, – шепчет Алекс, гладя Машу по волосам как ребенка.

– Да, это уж вы не обращайте внимания, а мне то что, – весело смеется Маша.

– Ты, знаешь, я к тебе все больше и больше привязываюсь, – Алекс снимает у себя с головы запутавшуюся в волосах вермишель.

– Да я уж вижу, чай не каменная, – и девочка обнимает Алекса и целует его в щеку.

Алекс зажмуривает от счастья глаза и по щеке пробегает слеза. Он улыбается девочке и прижимает ее к себе.

– Что ты хочешь от меня?! Проси, все, что пожелаешь! – просит он.

– Сукин сын! – громко кричит Наташа из-за двери.

– От сукиной дочери слышу! – кричит в ответ возмущенный и покрасневший Алекс.

– Развратник! – кричит Наташа.

– Дура! – отвечает Алекс.

– Сам дурак! – уже тихо отвечает Наташа. Раздаются ее рыдания и торопливый стук каблуков.

– И охота вам ее держать, – вдруг заговорила Маша, – взяли бы и вышвырнули ее!

Я и сама могу вам готовить, стирать и убирать весь дом!

– Ты, что, с ума сошла?! – вспыхнул Алекс, с удивлением разглядывая ее, – или тоже белены объелась?!

– Да, нет, я просто пошутила, – покраснев, улыбнулась девочка.

– Разве так можно шутить, – удрученно покачал головой Алекс

– Ну, честное слово, больше не буду, – девочка прижалась к Алексу, и его лицо сразу умиротворенно разгладилось, а губы растянулись в улыбке.

– Эх, женщины, женщины, и что вы с нами только делаете?! – прошептал он.

Сцена 20.

Утро. Алекс и Сэм играют в теннис на корте, в саду у Алекса, недалеко от дома.

– Ты знаешь, с тех пор, как Маша узнала про мою болезнь, она стала любить меня, почти как дочь, – говорит Алекс, посылая Сэму мяч ракеткой.

– А я думал, как мать, – усмехнулся Сэм, отбивая подачу.

– Зря смеешься, Сэм, – обиженно смотрит на него Алекс, не сумев отбить подачу, – иногда во мне просыпаются такие странные чувства, что я даже никак не могу их выразить словами… Вроде бы она мне чужая, взятая из другого какого-то фантастического мира, и в то же время есть в ней что-то такое, что связывает нас, как родных, и даже, кажется, что это и не любовь, и не жалость, это просто какое-то фантастически необъяснимое чувство, чувство родства, ведь я вырос сиротой и у меня не было родителей и я всегда хотел иметь семью, – Алекс делает подачу.

– По-моему, ты просто относишься к ней как к подрастающей гетере, – Сэм отбивает мяч, – которая тебя заменит и мамку, и няньку, и все остальное, – Сэм с сарказмом улыбается, видя, что Алекс опять упустил его подачу.

– И почему я так люблю тебя, и ненавижу, Сэм?! – удивляется сам себе Алекс.

– Потому что я говорю тебе одну только правду…

Постепенно камера перемещается от них на девочку, которая скрывается за кустами и настороженно слушает их, покусывая свои нестриженные ногти.

– Все-таки иногда, Сэм, мне кажется, что ты, как и Наташа, ревнуешь меня к ней.

– Какой ты все-таки самовлюбленный, Алекс, – грустно смотрит на Алекса Сэм, – ты живешь, и ничего не видишь кроме себя любимого!

– Так ты что, тоже ее любишь, что ли?!

– Да, но не так, как ты! Поверь, Алекс, ты привык любить только те вещи, которыми ты обладаешь, а я наоборот, дорожу только теми вещами, которых у меня нет! К тому же я тоже сирота, и мне гораздо легче ее понять, чем тебе, и вообще, мне кажется, что из-за этой девочки ты испортишь жизнь и ей, и Наташе, и даже может быть и мне, – Сэм бросает ракетку к ногам Алекса.

– И если бы я тебя не знал так долго, и не дружил с тобой, то, может быть, давно бы уже с тобою расстался!

– Очень жаль это слышать, – развел руками Алекс.

– Мне тоже, – вздохнул Сэм, – впрочем, заранее прошу простить меня за эту раздражительность, и позволь тебя покинуть, хотя бы на денек, очень хочу побыть один. Что-то уже старею!

– И ты меня извини, – неловко улыбнулся Алекс и, подобрав с травы ракетки, кивнул на прощание Сэму и пошел к дому.

Сэм идет по аллее к машине. У его белого «мерса» стоит девочка. Она смотрит ему в глаза и улыбается, и тут же стыдливо опускает перед ним голову.

– Хочешь поехать со мной? – неожиданно предлагает ей Сэм.

– Нет, – усмехается девочка и отступает от него на шаг.

– Что, никак не можешь обойтись без своего покровителя?!

– Да пошел ты, говно на палочке, – девочка бросает на него презрительный взгляд.

– Значит, ты все-таки любишь его, – криво улыбается Сэм.

– Не твое собачье дело, – хмурится девочка.

– Значит, уже влюбилась в него, – смеется Сэм, – может, тебе еще замуж выйти за него хочется?!

– Да, он просто любит меня как человек, как приемный отец, – кричит девочка и, подобрав с дороги камень, кидает его в белый «мерс». Правая фара разбивается на осколки, и девочка убегает в заросли сада.

– Ну, сучка, я тебе еще отомщу, – Сэм со злобой разглядывает разбитую фару, потом садится в машину и уезжает.

Сцена 21.

Алекс сидит в кресле на веранде и читает газету. Входит Наташа.

– Нет, я так больше не могу, – говорит она, – я, наверное, скоро с ума сойду!

– В чем дело? – Алекс с тревогой складывает газету.

– Она только что разбила Сэму машину.

– И как сильно?! – Алекс старается выглядеть невозмутимо.

– Не знаю. Я слышала только звон стекла, и ее крики, а еще шум отъезжающей машины.

– Н-да, придется ему возместить ущерб, – тяжело вздыхает Алекс и настороженно вглядывается в окно.

– Но это еще не все, – уже как-то злорадно улыбается Наташа.

– Что там еще? – морщится Алекс.

– Она разбила градусник с ртутью в моей комнате!

– Ну, может это случайно, – Алекс пытается выглядеть спокойным и невозмутимым.

– А я уверена, что это не случайно! – кричит Наташа.

– Да, ну, что за глупость такая, – раздражается Алекс, – приведи ее ко мне!

– А ты думаешь, она меня послушается? – усмехается Наташа, подперев руки в бока.

– Скажи, что я попросил, – вздохнул Алекс.

Наташа уходит, через минуту в комнату робко входит Маша.

– Это ты разбила градусник в комнате у Наташи? – спрашивает ее хмурый Алекс.

– Да, что я сумасшедшая что ли?! – возмущается Маша, – не верь ей, она просто хочет выжить меня! Ну, честное слово! – она опускается на колени перед Алексом и обхватывает его ноги, – я так люблю тебя, – шепчет она.

– Встань и прекрати надо мной издеваться, – с презрением шепчет Алекс, поднимаясь и отталкивая ее от себя, – я уже устал от этого идиотизма! Кстати, почему ты разбила машину Сэма?

– Он оскорбил нас с тобой, а самое главное, тебя! – Маша с вызовом поглядела ему в глаза, – Я ведь люблю тебя, неужели ты не видишь?!

– Ты еще ребенок, – смущенно шепчет Алекс.

– Ничуть, – она обнимает Алекса и пытается поцеловать его в губы, но он с силой усаживает ее в кресло.

– Успокойся, – задыхаясь от перевозбуждения, шепчет он.

Маша, сидя в кресле, неожиданно начинает стаскивать с себя платье.

– Что ты, что ты, сейчас же оденься, – испуганно шепчет Алекс.

– Я вам не помешала?! – громко и с язвительной улыбкой, спросила Наташа, входя в комнату, – или может мне уйти куда-нибудь?!

– Вот, гадина! – крикнула девочка, опять накинув на себя платье, и кидаясь с кулаками на Наташу.

– Прекрати! – крикнул Алекс, оттаскивая девочку от рыдающей Наташи, которую девочка все же успела ударить кулаком в лицо.

– Или я, или она! – крикнула Наташа в лицо онемевшего Алекса и убежала из комнаты.

– Ну, я же говорила, что она хочет меня выжить, – захныкала девочка.

Алекс с недоумением взглянул на нее, и в то же время прижал ее к себе.

– Не бойся, я тебя никому не отдам, – зашептал он.

– Дай-то Бог, – улыбнулась она и поцеловала его в губы.

– Черт! – отшатнулся с испугом он от нее.

– Да, не бойся, я больше не буду! Честное слово!

Крупным планом ее лукавая улыбка, задумчивый взгляд Алекса и тело рыдающей Наташи под деревом в саду, а рядом с ней сочувственно воющий дог – Рэй.

Сцена 22.

Жаркий летний день. Алекс с девочкой, качаются на качелях, сидя на раскачивающейся доске, привязанной цепями к толстому суку дуба.

– Хочешь, я почитаю тебе собственные стихи, – шепчет Алекс, с обожанием глядя на смеющуюся девочку.

– Так вы, оказывается, поэт, – улыбается удивленная девочка и кивает в знак согласия головой.

– Ну, вот, послушай, – говорит Алекс и начинает читать стихи, закрыв глаза:

Во время чтения у Алекса из прикрытых глаз пробегает слезы.

– Вы, это кому-то посвятили? – спросила девочка.

– Да, я посвятил эти стихи своей девушке. Она погибла в автокатастрофе, – прошептал Алекс.

– Я знаю, как ужасно терять своих близких, – вздохнула девочка.

– Это ужас всей моей жизни, – задумался Алекс.

– Ваши стихи чем-то похожи на поэзию Лермонтова. Моя мама очень любила стихи Лермонтова и часто читала мне их. Вот, послушайте, я запомнила эти, любимые стихи моей мамы.

Пока девочка читает стихи, у нее из глаз текут слезы, тихо звучит «Сицилиано» Баха, а Алекс осторожно опускается с качелей на землю возле девочки и смотрит на нее завороженными глазами.

– А что с твоей мамой, где она сейчас? – спросил Алекс, когда она перестала читать стихи.

– Моя мама сейчас на небе, – сквозь слезы улыбнулась девочка.

– То есть ее нет в живых?

– Да, ее убил мой отец и сейчас он в тюрьме, – девочка закрывает лицо руками.

– А за что он ее?!

– Не знаю, – беспомощно разводит руками девочка, – он пил, она гуляла от него! Однажды он приходит домой, а у нее любовник в кровати.

Сцена: В квартиру заходит пьяный мужчина и слышит в спальне стоны, и вбегает в спальню.

Он видит на кровати голых любовника и свою жену. Любовник сидит на ней верхом и оборачивается к нему с испуганными глазами.

– О, Боже, прости меня, – плачет женщина под любовником, который застыл от удивления и страха как статуя.

– Ни за что! – кричит пьяный мужчина и неожиданно выхватывает из-за пазухи нож и наносит множество ударов в грудь любовнику и в грудь своей жены.

В этот момент в комнату вбегает девочка и кричит: Мама!

– Не представляю, как ты все это пережила, – вздыхает Алекс, прижавшись лицом к ее ногам, свисающим с качелей.

– Человек может пережить все, что угодно, – убежденно говорит девочка.

– Наверное, ты права, и все равно о таких вещах тяжело думать.

– Просто мои родители никогда не любили друг друга, – задумалась девочка и провела ладонью по голове Алекса, – никогда!

– Но он же ее убил из ревности, а значит, любил, – попытался возразить ей Алекс.

– Он убил ее из ненависти. Он уже давно ее ненавидел, а поэтому и напивался как скотина, и жил он с ней только из-за меня! – лицо девочки искривилось в яростной ухмылке, – О, если б я только могла, я бы его сама убила собственными руками!

– А может, все же лучше по-христиански простить, а там уж Бог его за все накажет! – с жалостью поглядел на нее Алекс.

– Да какой там Бог, – вскричала девочка, вскочив с качелей, – сказки все это, Бог! Где он был, когда мой отец убивал мою мать прямо у меня на глазах?! И ты хочешь сказать, что ты веришь?! – с недоумением взглянула на него девочка.

– А почему бы и нет, – Алекс уже шел за ней по саду, девочка шла по дорожке, обернувшись к нему, – ведь кто-то все это создал, землю, небо, солнце, нас! А потом Бог дал свободу человеку, чтобы тот мог осуществить свою волю, самого себя!

– Все мы звери, а не люди! – прошептала со злобой девочка и топнув ногой о дорожку.

– Несчастье подломило тебя, – прошептал Алекс, – просто нужно время, чтобы все это понять и успокоиться! Хочешь, выпьем?!

– Давай, – мотнула головой девочка.

Алекс сбегал в дом и вернулся с бутылкой вина и двумя стаканами, и двумя яблоками.

– Давай, присядем здесь, – предложил Алекс. Они молча сели и Алекс разлил вино.

– Я хочу выпить за тебя, – сказал Алекс, подняв стакан, – я хочу, чтобы тебя убили!

Девочка вздрогнула от его слов.

– И не просто убили, а убили из ревности и когда тебе исполнится двести лет!

Девочка молча, без улыбки с ним чокнулась и выпила.

– Как жалко, что все быстро проходит, – прошептала она, привалившись к Алексу, и положив голову ему на колени.

– Ты о чем? – удивился Алекс.

– О жизни, – вздохнула она, – ведь и ты тоже, когда-нибудь уйдешь из моей жизни!

– Надеюсь, что это случится не скоро, – улыбнулся Алекс.

– Ты знаешь, я очень хочу стать твоей женой, и хочу скорее вырасти, чтобы ты меня не стеснялся! Хочешь, я отдамся тебе?!

– Ну, что ты, – смутился Алекс, – ты еще маленькая!

– А я не хочу быть маленькой, я очень и очень хочу стать взрослой! Хочу носить красивые платья, хочу нравиться тебе и вообще я хочу учиться! Я уже два класса школы пропустила! Ты ведь поможешь мне окончить школу и получить образование?!

– Конечно, помогу, – Алекс налил себе вино и выпил, – а кем ты хочешь стать?!