Черная сила Головачев Василий
Он постучал в дверь костяшками пальцев:
– Разрешите войти?
Молчание в ответ, пустой шелест мыслефона, пульсация крови в голове, тишина.
– Есть здесь кто-нибудь?
Снова молчание.
Дар толкнул дверь – тяжелую, массивную, как в старинных сейфах, шагнул вперед.
Комната была небольшой – четыре на пять метров. Стены ее серебрились инеем и были металлическими на вид, с решетками сложного рисунка по всей площади. Такими же были потолок и пол. В комнате стоял стол из прозрачного материала зеленоватого цвета, необычной формы шкаф из такого же материала, с какими-то предметами на полках, кокон-кресло операционной системы неизвестного назначения, кресло обыкновенное и сумка с «молниями», брошенная в кресло. Кроме того, на стене напротив двери висели две картины, светящиеся так, будто они были окнами в красочные, полные жизни и необычных природных форм миры. Картины манили, притягивали взор, волновали, будоражили воображение, и Дар не сразу смог оторвать от них взгляд. Вспомнил о человеке, след которого привел его сюда, вздрогнул, озираясь, ожидая, что тот сейчас выберется из какой-либо замаскированной двери. Однако шли минуты, а никто не объявлялся, комната была пуста, кокон-кресло не прятало внутри себя оператора. Человек, зашедший сюда, таинственным образом исчез. Лишь запах его остался, наряду с болотными запахами – лягун тоже побывал здесь, – тонкий, будоражащий, ощутимо чужой этому дому и одновременно знакомый, шевелящий память. Дар напрягся и вспомнил: такой запах издавал наставник во время занятий, не запах пота и кожи, а скорее «запах силы».
Куда же ты делся, милый друг? Назад не выходил, это точно, там только следы лягуна, но и здесь тебя нет… Магия? Или сверхтехнология? В Хрониках сказано, что люди владели системой мгновенного транспорта – метро. Но оно заблокировано и не работает уже бог весть сколько лет. Неужели ты владеешь секретом включать его в нужный момент в любой точке пространства?..
Кто-то посмотрел на гостя.
Дар вздрогнул, ища источник угрозы. Потом понял: это на него «посмотрели» картины. Заинтересовался, подошел ближе, разглядывая висящие в воздухе без каких-либо креплений и приспособлений, не имеющие рамок прямоугольники. Одна была побольше – метр по длине и сантиметров восемьдесят в высоту, другая чуть поменьше. Но самой удивительной особенностью картин оказалась толщина: Дар едва не порезался, дотронувшись до края картины, настолько она была тонкой, буквально – сотые доли миллиметра, если не тысячные.
– Мамма миа! – прошептал Дар, вглядываясь в творения неизвестного мастера, больше похожие на цветные фотографии, нежели на картины.
На первой был изображен инопланетный пейзаж: странное дерево слева с темно-зеленым кружевным стволом, состоящим из жил, дырчатых древесных наплывов и пленок, опирающееся на растяжки ходульных корней. На концах его сросшихся в арки и паруса ветвей – шапки крупнозернистой желтой пены. Холмистая оранжево-сиреневая равнина, заросшая белым бамбуком с вершинами, расходящимися дымными султанами, опускается к подножию горной страны дикой красоты. На фоне гор – спиралевидные, металлические на вид постройки со шпилями, вонзавшимися в розово-жемчужное небо. На переднем плане рядом с деревом – громадный зверь с туловищем динозавра в ромбовидной, блистающей изумрудной зеленью броне и с головой зубастой черепахи. Он поднял четырехпалую когтистую лапу и чуть повернул голову, глядя куда-то в угол картины, где виднелся крупный коричневый валун, пробитый насквозь круглой дырой.
Вторая картина представляла собой исполинский кратер, накрытый алым куполом неба, со слоистыми стенами, сложенными из сверкающих кристаллических пород. В центре кратера повис гигантской запятой огненный фонтан, окруженный кольцом сизого дыма. Перед фонтаном виднеется ртутно-блестящий бок какого-то аппарата, а рядом с ним высится мрачная черная фигура, карикатурно напоминающая человеческую: намеки на руки, бугор головы, выпуклый зад. От фигуры исходит волна угрозы и силы, будто она живая. И еще Дар заметил чуть в стороне, на фоне скал, некий туманно-стеклянный блик, напоминающий просверк крыла птицы в полете.
Он покачал головой, понимая, что видит нечто совершенно необычное, неординарное, с виду только прячущееся под знакомыми предметами, в данном случае – картинами. На самом деле эти «картины» представляли собой некие артефакты, являющие иной смысл. И они для хозяина явно имели немалую ценность, раз он поместил их в экранированную комнату, а потом еще накрыл весь дом силовым пузырем.
Какое-то беспокойство зародилось в груди Дара, не выходя на уровень ощущений. Тем не менее он очнулся, с сожалением оторвался от созерцания картин, прислушался к себе. Что-то изменилось на поверхности болота, и это изменение было негативным. Настала пора возвращаться.
Он шагнул к порогу и задержался у шкафа с открытыми дверцами. Бегло оглядел покоившиеся на полках предметы.
На самой верхней лежал изумительной красоты кинжал с рукоятью, перетекающей в двухстороннее лезвие. По рукояти струился выдавленный узор – петлистая нить с более глубокими, но маленькими – с булавочное острие – отверстиями. Выглядел он как-то странно, необычно, не как оружие, а как замаскированный под кинжал более массивный и глубокий объект.
Чуть ниже располагался самый настоящий круглый стакан, сотканный из переливающихся на свету золотых паутинок. Дар невольно дотронулся до него, снял с полки, любуясь узором, похожим на звездное скопление. Стакан был почти невесом, но тоже казался массивным и глубоким, как бездонный колодец.
Камешек величиной с ладошку ребенка, толщиной в палец, из серого, с черными прожилками, зернистого материала, с виду обыкновенный округлый речной окатыш, если бы не мигающая желтая искра на одной из сторон. Дар взвесил его, ощущая необычную легкость окатыша, перевернул… и вздрогнул, открыв рот. Камень исчез!
Святой наставник! Куда он подевался?!
Дар посмотрел под ноги, сомневаясь в своей трезвости, но камня не нашел. И не мог найти. Он его не ронял! «Окатыш» исчез сам, будто мгновенно испарился.
Лучше здесь ничего не трогать, рассудительно проговорил внутренний голос. Эти экспонаты не зря охранялись столь надежно. Они только похожи на знакомые вещи, а внутри могут быть совсем не тем, чем кажутся.
На нижних полках стояли и лежали еще три интересных предмета: витая свеча с наплывами стеарина, верх которой подрагивал, как желе, и испускал почти прозрачную струйку дыма, чаша из черного металла, изукрашенная письменами, и большой фолиант с массивной кожаной обложкой и бронзовыми застежками. Эти предметы Дар щупать не стал.
«Я еще вернусь», – пообещал он сам себе, заинтригованный открытием странного музея. Его и в самом деле заинтересовало и озадачило исчезновение хозяина, вошедшего в тщательно заблокированное помещение, оставившего следы и затем испарившегося как дым. Да и экспонаты «музея» стоили того, чтобы осмотреть их более тщательно и разобраться с тайной происхождения в более спокойной обстановке. Все они казались более сложными и массивными, чем можно было предположить, и роднила их некая метафизическая глубина и скрытая неведомая сила.
Не оставалось сомнений и в том, что лягун именно здесь нашел магическую сферу (с тем же потенциалом) и подарил человеку в знак благодарности за спасение. Как он догадался о существовании под силовым пузырем древнего строения, каким образом проник под оболочку (наткнулся на специальное окно?), оставалось загадкой. Но факт оставался фактом: Вщижское болото скрывало в своих глубинах тысячелетний артефакт, сохранившийся до нынешних дней. Теперь Дар уже сомневался, что его встреча с отеллоидом и спасение лягуна были случайными. Как и координаты Испытания. Черноболь, которую он разминировал благодаря вмешательству тех же отеллоидов, граничила с болотом, а черные люди искали именно Вщиж, древний хутор, располагавшийся в этих местах тысячи лет назад. Уж не является ли терем на дне болота одним из строений хутора? И не этот ли терем искали отеллоиды?..
Что-то сверкнуло на полке в шкафу.
Дар вытаращил глаза.
Исчезнувший камень-окатыш возник на прежнем месте, словно выпрыгнул из воздуха, мигая покрасневшей искрой.
Чудеса в решете! Ведь его же не было! Что это за голыш такой, отвергающий законы физики? Или он подчиняется законам другой физики, не земной?..
Дар преодолел соблазн перевернуть камень еще раз, двинулся к выходу. Дверь оставил открытой, собираясь на самом деле вернуться сюда в ближайшее время, но уже более подготовленным к изучению свойств коллекции. Оглянулся, отзываясь на ощущение взгляда: висевшие в воздухе без опоры картины снова «посмотрели» на человека оценивающе и с надеждой, будто ждали от него какого-то действия.
– До встречи, – сказал им молодой человек. – Я вернусь.
Он спустился на первый этаж терема, поколебался немного, но все же толкнул одну из дверей, ведущую в большую – судя по пси-эху – комнату. Дверь задрожала и рассыпалась на струйки серой пыли.
Вероятно, комната раньше служила спальней. У стены виднелся ровный продолговатый холмик пыли – все, что осталось от кровати. Другая стена представляла собой пересечение гнутых матовых поверхностей и стоек с пятнами серебристого налета. Три самые настоящие «сосульки» свисали с потолка – то ли система освещения, то ли какие-то технические устройства. Еще два этажерчатых холма пыли – стол и кресло. Несколько молочно-белых обручей на стене слева, внутри одного из них – объемная фотография мужчины в расцвете лет и красивой девушки. Еще одна фотография: тот же мужчина, суроволицый, сероглазый, с твердым волевым подбородком, и еще двое мужчин рядом – смуглый, с характерным разрезом глаз и высокими скулами, и гигант с очень знакомым лицом… очень знакомым…
Дар почувствовал, как забилось сердце и горло сжал спазм. На фотографии был его отец, князь Светоруси Бояр Железвич!
– Не может быть!..
Дар шагнул в комнату, поднимая облачка пыли, подошел ближе.
Нет, это был не отец. Но человек на фотографии был так похож на него, что не приходилось сомневаться в их родственной связи. В голове поднялся тарарам, на сознание обрушился град вопросов: как, откуда, почему, кто изображен, где снимались, каким образом родич Железвичей оказался в этой компании?.. Потом Дар опомнился, привел мысли в порядок, снял со стены фотографию (как живые!) и спрятал на груди, под уник. Ссыпался по лестнице на песчаную площадку перед теремом, безошибочно определил проход в силовом пузыре – по ритмичной пульсации видимой в радиодиапазоне окружности. Автоматика защитного купола еще работала и без особого сопротивления пропустила гостя за пределы охраняемой территории, хотя потребовалось значительное усилие, чтобы преодолеть давление массы болотной жижи, стремящейся затолкать человека обратно.
Через несколько минут Дар вынырнул на поверхность трясины; для этого ему пришлось вдесятеро уменьшить вес тела, иначе выплыть из густого, вязкого месива не удалось бы.
Интуиция не подвела.
Обстановка на болоте изменилась, пока он отсутствовал.
Летак Боряты обнаружился в сотне метров от того места, где его оставил Дар, в тени гигантской красной ели. Как только Дар поднял руку, летак сорвался с места, метнулся к нему.
– Наконец-то! – выдохнул Борята, помогая другу забраться в кабину. – Я уже беспокоиться начал. Тут недалеко еще два летака крутятся, вынюхивают что-то, следят друг за другом. Мне это показалось подозрительным, и я…
– Где они? – перебил словоохотливого приятеля Дар.
– Здесь с полкилометра на юг есть еще одна топь, не меньше этой, из нее речка вытекает, вот там они и кружат. Ну что, помчались домой? Да, ты хоть что-нибудь интересное нашел?
– Потом расскажу.
Дар сел на место пилота, поднял куттер повыше и вскоре заметил в коричнево-зеленом растительном пространстве просиявшую золотом точку. Это действительно был летак, небольшой, поменьше куттера, и что-то в его обводах показалось Дару знакомым. Он напряг зрение и отчетливо увидел под стеклянным колпаком аппарата – двухместный пинасс – две женские головки, светлую и темную.
– Дарья!
– Что? – не понял Борята.
– Это те самые девушки, Дарья и Аума, с которыми мы познакомились в Брянске.
– Не может быть! Что они здесь потеряли, на болоте?
Дар сосредоточился на полевом зрении и ощутил-увидел еще один летак, прятавшийся в густых зарослях папоротника на краю топи. Судя по поведению его пассажиров, они с живым интересом следили за аппаратом девушек, который то ходил кругами над топью, то зависал на одном месте, то опускался к самой поверхности болотного пространства.
– Что они делают? – прошептал Борята.
– Ищут, где можно искупаться, – буркнул Дар. Интуиция подсказывала, что их новая встреча с девицами тоже не случайна. Незнакомки явно что-то искали – там, в городе, и здесь, на болоте, и возможно, это был тот самый терем, в котором только что побывал чистодей.
– Давай подъедем, – предложил Борята.
Ответить Дар не успел.
Прятавшийся в зарослях летак вдруг метнулся к аппарату с девушками. Сверкнули две извилистые голубоватые молнии, неяркие в свете дня. Одна прошла мимо, вторая вонзилась в корму пинасса. Сверкнула тусклая вспышка. Аппарат развернуло, и он стал косо падать в болото, оставляя за кормой дымный хвост.
– Что они делают?! – воскликнул Борята.
Дар не ответил, уже мчась к месту неожиданного боя, выжимая из куттера все, на что тот был способен.
На преодоление дистанции, отделяющей их от места развернувшихся событий, потребовалось всего десять секунд.
Пассажирки пинасса пытались остановить падение, и это им удалось. Но хищно кинувшийся за ними серый летак – шестиместный скоростной флайт – вновь метнул молнии, и пинасс, получивший два попадания подряд, рухнул вниз, разваливаясь на куски.
В этот момент к нему на помощь и подоспел куттер хуторян. Оружия у них не было, отобранный у отеллоидов разрядник остался у отца Дара, и он сделал единственное, что мог в этой ситуации. Догнал флайт с неизвестными стрелками и ударил его дном сверху, всей массой машины, помноженной на скорость.
Колпак флайта разлетелся стеклянными брызгами. Сам аппарат спикировал вниз, коснулся поверхности болота, едва не перевернулся. С трудом вылез из густого месива, потянул к лесу. Дар не стал его преследовать, хотя и увидел в кабине две черные фигуры. Это были отеллоиды. Но появились дела поважнее.
Летак от удара почти не пострадал. Развернувшись, прыгнул к сыпавшейся в болото струе обломков пинасса.
Зашлось от страха сердце: неужели погибли?!
Однако два наиболее крупных обломка вдруг притормозили падение и оказались его пассажирками, обтянутыми зеркально-защитными комбинезонами. Зависли в двух метрах от черных пятен, пробитых обломками летака в сплошной зелено-желто-коричневой массе водорослей. Дар подвел куттер поближе, сдвинул блистер, сказал вежливо:
– Добрый день. Помощь нужна?
– Благодарю, – ответила светловолосая смуглянка с зелеными глазами, Дарья. – Вы, как всегда, вовремя. Интересно, что вы делали на болоте?
– Орехи собирали, а вы? – сказал Борята.
– Может быть, они за нами следили? – заговорила спутница Дарьи.
– За вами следили те люди, что стреляли, черные, наши их зовут отеллоидами, – качнул головой Дар. – А мы увидели вас случайно. Хотите, подбросим до города? Отеллоиды могут вернуться.
Девушки переглянулись. Никаких видимых приспособлений для полета у них не было, но в воздухе они держались так, будто стояли на земле. Видимо, в их необычного кроя комбинезоны были встроены антигравы. Из Хроник Дар знал, что в прежние времена такие антигравы использовались широко.
– Нет, спасибо, – отвергла предложение Дарья. – У нас тут еще есть… дела. Не волнуйтесь, мы сможем постоять за себя.
– Как знаете. Если понадобится помощь – назовите мое имя, я услышу.
– Это как? – сморщила носик черноволосая смуглянка.
– Я поняла, – прищурилась Дарья, и в голове Дара вдруг возникло призрачное видение – две тянувшихся навстречу руки. – Непременно позовем.
Дар кивнул, круто вонзил летак в небо.
Оставшиеся девушки посмотрели ему вслед.
– Что ты поняла? – спросила Аума.
– Он не просто симпатичный мальчик, местный супермен, он интрасенс. А вообще странно…
– Что странно?
– Дважды случайно такие люди не встречаются… Однако за дело, отеллоиды действительно могут вернуться, а мы еще не проверили и половины территории.
Две сверкающие фигурки нырнули в болото…
– Надо было попросить у них позывные для связи, – сказал Борята, оглядываясь. – Или договориться о встрече.
Дар и сам подумал о том же, но, во-первых, было уже поздно, а во-вторых, у него и без того появился шанс отыскать незнакомку с зелеными глазами. Потому что она была не из обычных горожан, населявших дома-ульи и дома-муравейники, она и в самом деле была интрасенсом.
Глава 6
Отец отсутствовал, а мама не знала, куда он полетел. Сказала лишь, что у него дела в Смоленах.
Разочарованный, Дар поплелся приводить себя в порядок, помылся, переоделся, пообедал с матерью, не пытавшейся разговорить сына и выяснить, где он был: захочет – сам расскажет. А он о своих приключениях на Вщижском болоте говорить не стал. Только признался, что нашел старинный терем и познакомился с девушками.
– Нашенскими? – понимающе улыбнулась Веселина. – Или дальними?
Дар порозовел. Он не знал, где живет Дарья, хотя считал ее скорее жительницей города, нежели хуторянкой.
– С дальними. Одну зовут Аума, а вторую Дарья.
Брови матери взлетели на лоб.
– Любопытное совпадение. Горожанка, надо полагать?
– Наверно… я не узнавал… но она еще к тому же сенс…
В глазах матери отразилось сомнение.
– Среди городских сенсов нет.
Дар доел творог, запил молоком, торопливо поднялся.
– Пойду готовиться, у меня сегодня еще одно Испытание.
Веселина поняла его настроение, мягко улыбнулась.
– Разумеется, сынок. Потом как-нибудь поговорим на эту тему. В наше время сенсы – редкое явление, а тем более среди женщин. Она красивая?
– Очень! – вырвалось у Дара.
– Тем более. Тебе повезло. Ну иди, не переживай, все будет хорошо.
Дар с облегчением вышел из столовой, поднялся к себе в спальню. Вопросы матери всколыхнули память, перед глазами снова проявилось лицо зеленоглазой, и он некоторое время вспоминал ее речь, глаза, жесты, пока не опомнился и не заставил себя заниматься другими делами.
Вытряхнул из травяной сумки подаренную лягуном невесомо-эфемерную, как мыльный пузырь, скользкую сферу, с трудом поймал ее и установил на столе. Теперь, при дневном свете, она выглядела иначе. Размером с голову ребенка, легкая, как тополиный пух, и неуловимая, она казалась сгустком опалесцирующего тумана, не ограниченного никакой твердой оболочкой. Внутри нее то и дело вспыхивали искорки, складываясь в настоящие звездные россыпи, которые вдруг расплывались черным дымком, исчезали, чтобы через некоторое время засиять вновь.
Дар присмотрелся к ним, напрягая зрение, и словно провалился в глубокий колодец, на дне которого зыбко колыхалась россыпь золотых шариков… не шариков, конечно, но и не звезд. Планет? Тоже не очень-то похоже.
В ушах вдруг раздался удивительно мягкий раскатистый баритон:
– Иригути кэнкон. Предупреждаю: переход фиксирован. К сожалению, система масс-переноса вырождается, связи рвутся, многие зависимые финиш-терминалы системы вышли из строя, будьте осторожны. Предельная масса перехода – сто восемьдесят – двести. Ближайший фиксированный узел – система Лем-одиннадцать, сорок шесть световых лет.
Ошеломленный Дар перевел взгляд на один из золотых шариков, тот вспыхнул ярче, пространство спальни шатнулось, так что желудок прыгнул к горлу, как при падении с высоты. Спохватившись, Дар вышел из колодца, с облегчением узнал обстановку спальни, однако голова прояснилась не сразу, пребывая в состоянии необычной эйфорической расслабленности.
Пресвятая мать! Сфера-то далеко не простая вещь! И не игрушка! Иригути кэнкон… что это означает? А главное, что за голос родился в «колодце» и почему он предупреждал об опасности, советовал быть осторожнее? Может быть, сфера – узел какой-то машины с «фиксированным переходом»? Рация? Или передатчик материи?..
Стараясь не дышать, Дар отодвинулся от стола, с удивлением и опаской глядя на сферу, и подумал, что она сродни тем таинственным предметам, которые он видел в заэкранированной комнате под толщей болотных вод. Они тоже создавали впечатление невероятной глубины.
«Ладно, потом поэкспериментируем, сейчас мне некогда. Полежи пока в сумке».
Он осторожно коснулся сферы пальцами, но, каким легким ни было касание, ему показалось, что туман внутри сферы «посмотрел» на него строго и недовольно. Мало того, в момент касания стены комнаты, стол, кровать и другие твердые вещи на мгновение завибрировали, расплылись, как расплывается гитарная струна, если ударить по ней пальцем.
Дар вспотел, заставил себя успокоиться, уложил сферу в сумку. Посидел немного, отдыхая. Потом достал фотографию трех мужчин, один из которых был похож на отца как две капли воды, утвердил ее на столе. Снова в голове вихрем заклубились вопросы, не имеющие ответов, пришлось усилием воли загнать их поглубже и сосредоточиться на расслаблении. Добившись состояния полной «немысли», Дар ушел в созерцание работы всех по очереди органов тела, пока не настроился на Испытание. После этого встал, натянул свободную белую рубаху, такие же штаны, перехватил волосы алой лентой, чтобы не мешали, и мысленно позвал наставника: я готов!
«Мы ждем тебя», – прилетел не слышимый никем, кроме Дара, ответ.
Суть любой высокой боевой системы заключается не в количестве освоенных приемов, а в психофизической готовности бойца жить среди людей без напряжения, но в то же время постоянно контролируя ситуацию. Настоящее боевое искусство – это стопроцентное владение физикой, физиологией и энергетикой организма, умение оценить обстановку и адекватно отреагировать на ее изменение. Специалист, свободно владеющий системой целостного движения, способен, не задумываясь, сплести «силовую паутину» любых возможных траекторий ударов и ответов, поскольку для него это – как способность дышать или ходить.
Но эти двое, замершие друг против друга в свободных позах, не спешили проявить все свои возможности и знания. Со стороны казалось, что они просто стоят и молчат, изредка делая мелкие шажки из стороны в сторону, мелкие жесты, неспешные движения. На самом деле это был бой, состязание двух стратегий, двух тактик, двух отражений мира, очень близких по духу, но разных в силу возраста и опыта.
Вольга был старше Дара на тридцать девять лет, хотя на вид ему нельзя было дать больше сорока, и занимался с учеником более пятнадцати лет, вложив в него все, что знал и умел сам. Испытание боем должно было дать оценку готовности ученика идти дальше самостоятельно.
Старший сделал шаг в сторону и будто растворился в воздухе, исчез.
Младший ответил тем же.
Они встретились в определенной точке пространства – бой происходил на лесной поляне, усыпанной валунами, – рассчитанной обоими, но с разных сторон и разными подходами. Вихрь невидимых глазу обычного человека движений, полууклонов, полунырков, полупрыжков, многоуровневое оперирование всеми органами тел, энергетические всплески, потоки намерений и ответов на них, стремительное перемещение по «рингу» – никто не споткнулся, не пошатнулся, не задел камень, не раздавил сухую веточку – и выход на главный удар…
Они угадывали потенциалы атаки, опасность маневра, возможные уходы и угрозы, прогнозируемые и вероятностные ответы и отвечали такой же блестящей виртуально-реальной защитой, не доводя ситуацию до контакта.
Потом тот, что был старше, вдруг сделал отскок назад, еще один, чуть не упал и выставил вперед ладонь.
– Остановись!
Дар замер, прекратил двоиться и троиться, выпал из пространства боя, опустил руки, с которых сорвались на землю и погасли струйки розоватого свечения.
– Я горжусь тобой, – продолжил наставник. – Ты превзошел все мои ожидания. – Он поклонился. – Спасибо, чистодей! Теперь я спокоен за тебя.
Дар очнулся, порозовел, ответно поклонился.
– Благодарю тебя, учитель! За терпение. За строгость. За все!
Вольга глубоко вздохнул, гася огонь в глазах.
– Да, ты превзошел меня. Так я не двигался даже в молодости. Живи долго! Но запомни, сынок: реализация резервных возможностей организма – не главное. Тебе еще надо научиться не доводить наметившийся конфликт до боя. Бой надо выигрывать до его реализации.
– Я понимаю, – тихо сказал Дар.
– Буду горд убедиться, что это так. Ты научился воздействовать на любые биосистемы, попадающие в сферу досягаемости, однако постарайся отличать действительно опасные физические биосистемы от потенциально опасных. Не навреди!
– Я постараюсь.
Вольга улыбнулся, обнял ученика за плечи.
– Поздравляю, сынок. Ты прошел Испытание. Теперь я могу спокойно вернуться в свой скит.
Из-за кустов лещины вышли двое: Боригор и старейшина общины Голован.
– Давай теперь со мной, – пошутил главный витязь общины. – Не терпится получить по сопатке.
– Уж лучше я потревожу медведя в берлоге, – ответил шуткой Дар, пожимая твердую руку воина.
– Ты заслуживаешь правила, – прищурился Голован, очень старый, больше века проживший на земле, но оставшийся стройным, прямым и бодрым; длинные седые волосы были пышными, а глаза сияли молодым голубым огнем. – Живи по закону, имя которого – совесть! И тогда тебе станет доступен высший уровень живы — устроение повелевания.
Дар молча поклонился, посмотрел на Боригора.
– А вообще-то лучше с тобой не связываться, – сделал тот озабоченное лицо. – Да и времени нет.
Голован усмехнулся, Вольга хмыкнул:
– Это уж точно. Потеряем защитника.
Дар усилием воли сдержал довольную улыбку. Боригор заметил его мимику, захохотал, обнял за талию.
– Рад за тебя! Вижу, что у меня есть достойная замена. Ну что, други, отметим это дело хмелем?
– Невозбранимо, – согласился Голован. – Право имеем.
На хутор возвращались в приподнятом настроении, веселые и довольные. Душа Дара пела, он был счастлив. Вольга посматривал на него понимающе, пряча усмешку, а Голован – с одобрением и скрытой печалью. Он знал, каким непростым будет путь молодого чистодея в будущем.
Борята, переживающий за друга, встретил делегацию за околицей хутора, понял по лицам мужчин, что все сладилось, и порывисто сжал локоть Дара.
– Я знал, что ты пройдешь Испытание! – На миг его лицо отразило сожаление. – Теперь ты сможешь выбирать дело самолично… – Он вздохнул.
Дар его понял. Борята был на год моложе, не закончил универсалий и не мог решать свою судьбу без одобрения старших. Ему еще предстояло пройти Испытание и доказать свое право на самостоятельную реализацию возможностей.
Все участники события сели за накрытый стол в тереме Железвичей, Веселина поставила праздничный пирог, разлила в кружки горячий облепиховый взвар, и началось веселье. Через полчаса заявился князь, обнял сына, шепнул на ухо: молодец, мальчик! – присоединился к пирующим. Дар захмелел слегка, с удивлением прислушиваясь к своим ощущениям – до этого он ни разу не пробовал хмельных напитков, – заметил испытующий взгляд Голована и вдруг сообразил, что застолье – тоже часть Испытания, быть может, не менее важная, чем боевая. Старшие наблюдали за ним исподтишка, чтобы проверить его реакцию на психотропную зависимость, на разрешенное расслабление, дающее легкое удовольствие.
Усилием воли он задавил приятное эйфорическое головокружение, отставил кружку.
– Еще, сынок? – с готовностью поднесла кувшин мама.
– Нет, не хочу, – с достоинством ответил он.
Голован встал; глаза его смеялись. Поклонился.
– Прошу прощения, князь, мне пора. Можешь гордиться, у тебя есть опора и надежа.
Засобирался и Вольга.
– Пожалуй, засиделись мы тут. Пусть молодежь еще посидит, пошумит, а нам действительно пора.
– Пойдемте, други, побеседуем, – поднялся Бояр. – Есть о чем.
– Ты послал дружину?
– Об этом и речь.
Взрослые поднялись на второй этаж хоромины, голоса их стихли.
Дар и Борята остались доедать пирог и пить чай. Потом пошли в спальню Железвича-младшего.
– Ты мне так толком и не рассказал, что обнаружил в болоте, – заявил Борята.
– Терем, – ответил Дар, сбрасывая бранную одежду для боевого Испытания и оставаясь в чем мать родила.
– Ты мне это уже говорил, – возмутился приятель, взирая на него с восхищением и завистью: Дар был прекрасно сложен и ощутимо энергичен, сила переливалась по его жилам, как жидкий огонь.
– После обеда слетаем туда еще раз.
Глаза Боряты загорелись.
– Правда? Не шутишь? Здорово! Только, чур, – я тоже нырну в болото!
– Посмотрим.
Дар накинул рубаху, достал из сундука травяную сумку с магической сферой. Борята с любопытством придвинулся к нему.
– Что ты хочешь делать?
– Руками не трогай, это не простой шарик.
– А какой?
– Внутри него спит не наша жизнь.
– Шутишь?
Дар вытряхнул туманно-текучую сферу на стол, уже не обращая внимания на шаткое сотрясение всего объема комнаты. Внимательно вгляделся в мерцающие искры в центре сферы. Снова проявился тот же эффект, что и вчера, когда он начал изучать подарок лягуна, пытаясь понять его назначение.
Сфера как бы протаяла в глубину, мягко качнув пространство дома, превратилась в колодец с зыбкими стенами, искры выросли в размерах до золотых вибрирующих дышащих кругляшей.
– Что это?! – прошептал потрясенный Борята, затаив дыхание.
«Иригути кэнкон, – прозвучал в головах молодых людей мягкий бархатный баритон. – Переход фиксирован…»
«Кто ты?» – мысленно перебил Дар обладателя голоса.
Короткая пауза.
«Я независимый оператор перехода интергалактической системы связи на местную линию метро».
«Что такое метро?.. Постойте, но ведь метро – это система масспереноса… транспортная система…»
«Абсолютно верно».
«Но метро не работает уже много лет!»
«Земная сеть просто заблокирована, сеть Солнечной системы и межгалактическая сеть работают в аварийном режиме».
«Почему?»
«На этот вопрос у меня нет ответа».
Сбитый с толку Дар не сразу пришел в себя, помедлил, формулируя более корректный вопрос:
«Вы… ваш комплекс работает?»
Неизвестный оператор «перехода интергалактической системы связи» не потерял ни грана вежливости, он был очень терпелив:
«Я еще работаю, хотя велика вероятность сбоя программ из-за износа интерфейса».
«А система… тоже работает?»
«В относительно стабильном режиме».
«И метро?»
«На тридцать три процента».
«Что это значит?»
«Многие станции вышли из строя и не подлежат восстановлению».
«А ты можешь перенести меня в сеть? На одну из работающих станций? Или они все заблокированы?»
«Вы, наверное, не расслышали: я независимый оператор».
«То есть можешь?»
Читать бесплатно другие книги:
