Отравитель Абдуллаев Чингиз

– Там большая политика. Это не просто коммерсант, а выходец из известной семьи. И сейчас все завязано на их контрактах. Поэтому дело очень важное. Как видите, я откровенен.

– И дело поручили вам, – понял Хринюк. – Тогда получается, что все действительно очень серьезно. Как его отравили?

– Непонятным образом. Он приехал к себе домой и вошел в квартиру, лег на диван и умер.

– Значит, отравили дома.

– В квартире никого не было. У него была аппаратура. На ней видно, что в квартиру никто не входил.

– Может, отравили в другом месте. Не понимаю, в чем загадка?

– Он приехал на своей машине. А яд был сильнодействующим. Должен был сработать в течение нескольких минут.

– Тогда отравили в машине.

– Водитель и телохранитель уверяют, что погибший ни к чему не прикосался.

– Кто-то из них врет.

– Поэтому я сюда и приехал. Я ведь помню, как ловко работал Факир. Вы убили человека, не входя в его номер гостиницы. Всего лишь обработав ядом дверную ручку. Это было достаточно, чтобы его убить, не вызывая особых подозрений. Но в нашем случае к дверной ручке никто не прикасался. Я хочу знать, кто в Москве может считаться специалистом равным Факиру?

– Это другой вопрос, – согласился Хринюк. – Я не думаю, что в Москве есть специалист моего класса. Но советчика я вам дам. Очень толковый и знающий человек. При одном условии. Никто и никогда не узнает его имени. Никто, кроме вас.

– Вы могли бы и не говорить мне этого. Это само собой разумеется. Кто это?

– Старый человек. Он даже старше меня на несколько лет. Этот человек сможет вам помочь. Но учтите, что никто и никогда не должен узнать его имени. Ни при каких обстоятельствах. Он никогда не проходил ни по одному уголовному делу. Ни подозреваемым, ни свидетелем. И я могу назвать его имя только потому, что ему осталось жить всего несколько месяцев. Если он захочет с вами разговаривать и вы сумеете его убедить, то вам повезло. Если нет, то не обессудьте.

– Почему несколько месяцев?

– У него онкология. Рак поджелудочной железы. Говорят, что это самая сложная форма, почти не поддающаяся излечению.

– Понятно, – кивнул Дронго. – Он был вашим «казначеем»? Только в этом случае его никто и никогда не мог узнать.

– Нет. Конечно нет. Зачем вам «казначей»? Он только хранитель денег. Это не тот человек, который вам нужен. Мой «советчик» занимался совсем иными делами.

– Он планировал преступления? – очень тихо произнес Дронго. – Один из тех, кто...

– Храните свои догадки при себе, господин Дронго, – быстро перебил его Хринюк, – и учтите, что многие чехи понимают русский язык.

– Считайте, что я принял ваше замечание. Итак, как мне его теперь найти?

– Дайте ручку и бумагу. Я вам напишу. А вы потом сможете съесть эту бумагу в моем присутствии. Так будет надежнее.

– Это прямо шпионские страсти. А вы не думаете, что за нами могут наблюдать?

– Думаю. Поэтому я напишу совсем не то, что вам нужно, – давайте бумагу и ручку.

Дронго протянул ему ручку и бумагу. Хринюк быстро написал. Затем, прикрывая ладонью бумагу, поднял голову.

– Я уберу руку на одну секунду, – сообщил он, – а затем сам съем эту бумагу.

Он приподнял руку. И снова накрыл ей записку. Дронго успел запомнить все, что там было написано. Хринюк поднял бумагу, смял ее и начал жевать.

– Если хочешь сделать дело хорошо, то сделай его сам, – спокойно сообщил он, – вы видите, на какие жертвы я иду ради вас. Приходится есть даже бумагу. Теперь ее не смогут даже достать из меня. И учтите, что вы должны звонить ему не из своего дома и не со своего мобильного. Надеюсь, такие вещи вы понимаете лучше меня. А сейчас наклонитесь ко мне.

Дронго наклонился к своему собеседнику.

– Поправка на Турцию, – прошептал тот.

Дронго согласно кивнул.

– Если все будет так, как вы сказали, то в некоторой степени я буду считать вас своим напарником в этом деле, – сказал он.

– Надеюсь, что у вас все получится, – добродушно заметил Хринюк, – хотя я думаю, что вы сумеете все сделать. Если вы смогли найти меня, то неизвестного отравителя найдете тем более. Только последний совет. Учтите, что сейчас нравы несколько изменились. Никто больше не планирует подобных преступлений. Старые профессионалы уходят в прошлое. Сейчас другие времена. Человеческая жизнь и раньше недорого стоила, а сейчас вообще ничего не стоит. У кого появляется хоть немного денег, нанимает убийцу, какого-нибудь бомжа или отставного военного, и за несколько тысяч долларов решает свои проблемы. Глупо и просто. Вы меня понимаете? Только ничего не отвечайте. Достаточно, если вы мне кивнете.

Дронго кивнул во второй раз.

– Значит, вы все поняли, – удовлетворенно сказал Хринюк, – до свидания. Надеюсь, что мы больше никогда не увидимся. Мне было бы неприятно снова видеть вас. Два раза – это более чем достаточно. А три – это уже почти дружба, которой я хотел бы избежать.

– Прощайте, – сказал Дронго, выходя из комнаты.

Он понял, что хотел сказать ему Факир. Человек, сумевший спланировать и осуществить убийство Вилаята Ашрафи, не мог быть обычным преступником. И это стало не совсем обычным преступлением, ведь отравитель при желании мог действовать гораздо более примитивным способом. Собственно, об этом он догадывался и раньше.

Вечером он вылетел в Москву, чтобы начать свое расследование.

Глава четвертая

Утром ему позвонил Муса Халил. Адвокат был уже в Москве. Он уже знал о возвращении в Москву Дронго.

– Вы поговорили с нужным вам человеком? – уточнил адвокат.

– Да, я успел заехать в Прагу.

– Не забудьте предоставить мне копии ваших билетов, чтобы мы могли их оплатить, – предложил пунктуальный адвокат.

– Если вы будете требовать от меня столь доскональных отчетов, то боюсь, что я стану думать только о копиях моих счетов, а не об успехе дела. Давайте договоримся так. Все, что у меня потом останется, я вам передам. Что не останется, вы поверите мне на слово. Я просто не привык к подобным ненужным процедурам.

– Но отчетность важная...

– Мы договорились, господин адвокат. Сегодня мне предстоит еще одна важная встреча, после которой я собираюсь встретиться с вашим телохранителем Тауфиком Шукри, который работал с погибшим. Надеюсь, вы его вызвали в Москву?

– Он отсюда никуда не уезжал. Все три месяца живет здесь. У него нет дипломатического иммунитета, поэтому следователь отобрал у него паспорт и ему не разрешают возвращаться в Египет, пока уголовное дело не будет закончено. Он очень переживает из-за этого, ведь дома у него остались молодая жена и годовалая дочь, с которыми он не может увидеться.

– Это понятно. Где находится ваш офис?

– На Краснопресненской, кажется, так называется эта улица.

– Я туда приеду сегодня после полудня. Найдите вашего подследственного.

Он положил трубку. Теперь следовало выйти из дома, чтобы позвонить нужному человеку. Дронго мог бы нарушить данное Факиру слово и позвонить со своего телефона. Но в подобных мелочах он бывал пунктуален. Нельзя давать слово, если собираешься его нарушить. И в конце концов, важно быть честным человеком прежде всего по отношению к самому себе. Поэтому он позвонил водителю, вызвал свой автомобиль и поехал на один из московских вокзалов, чтобы позвонить оттуда. За рулем сидеть он не любил. Эта устойчивая привычка возникла много лет назад, еще в Индонезии, где представление об автомобильном движении было в те годы достаточно примитивным. И очень укрепилось в Египте и в Индии, где понятия автомобильных правил, кажется, вообще не существовали. С тех пор он предпочитал пользоваться такси и нанимать водителей для собственных автомобилей во всех странах, где жил. Это было удобно еще и потому, что он мог спокойно думать в машине, предоставленный самому себе, и не следить за дорогой.

Он вообще не отвечал всем стандартным правилам настоящего детектива или хорошего разведчика. Не умел хорошо водить машину, почти никогда не злоупотреблял алкоголем, не курил, боялся летать самолетами, хотя побывал почти во всех странах мира, плохо плавал. К числу его достоинств относились интеллект, своеобразное оригинальное мышление, хорошая физическая подготовка, отменное владение оружием. Кроме того, в отличие от всех известных сыщиков, которые когда-либо существовали в истории мировой литературы и частного сыска, он не был обычным статичным героем, раз и навсегда законсервированным в своих привычках и пристрастиях. С годами он менялся, и не всегда в лучшую сторону. Изменялись его привычки и пристрастия, он встречался с женщинами и терял их, он приобретал новых друзей и вспоминал ушедших.

Приехав на вокзал, он позвонил по номеру телефона, который был написан на бумаге «Факира» с поправкой на время Турции, то есть на одну единицу назад, ведь московское время отличалось от турецкого ровно на час. Поэтому цифры, которые написал Хринюк, нужно было менять каждый раз на единицу. Ему сразу ответили, как будто неизвестный ждал его звонка. А может, и ждал. У такого криминального авторитета, как Хринюк, была масса возможностей, даже сидя в пражской тюрьме, суметь донести необходимую информацию до нужного человека.

– Добрый день, – начал Дронго, – извините, что беспокою вас рано утром. У меня к вам привет от Факира.

– Приятно слышать. Как он себя чувствует?

– Мне он не жаловался.

– Значит, хорошо. Он вообще никогда не жалуется. Мы знакомы уже целую вечность.

– Да, он мне сказал. Я хотел бы увидеться с вами.

– Это понятно. Раз он дал вам мой номер телефона. Вы звоните с вокзала? У меня стоит определитель, я знаю серию этих номеров.

– Ваш определитель показывает и звонки с обычных городских телефонов? – спросил Дронго.

– У меня новая система, – радостно сообщил собеседник, – она позволяет мне определять любой телефон, который соединяется со мной. Даже если вы позвоните из другой страны.

– Вы меня убедили. Когда я смогу с вами встретиться?

– Через полтора часа. На Чистопрудном. Вы знаете, где он находится?

– Найду.

– Тогда увидимся на месте. Меня легко узнать, мне уже много лет.

Через полтора часа Дронго, приехав на Чистопрудный бульвар, сразу увидел человека, которого он искал. Высокий мужчина в длинном пальто и шляпе со старомодной тростью неторопливо шел ему навстречу. Ему было явно за семьдесят. Вытянутое, продолговатое лицо, серые уже слезящиеся глаза, тонкие губы. Очень большие уши, прижатые к почти лысому черепу. Неизвестный тоже сразу увидел Дронго, очевидно, признав в нем позвонившего от «Факира» человека.

Они подошли друг к другу.

– Добрый день, – еще раз поздоровался Дронго, не протягивая руки, – вы Георгий Аристархович Изумрудов?

– Во всяком случае, так написано в моем последнем паспорте, – ответил Изумрудов, – а как мне называть вас?

– Меня обычно называют Дронго.

– Понятно. Я так и думал. Никто другой не сумел бы переиграть моего друга Факира. Есть такой известный гармонист Петр Дранга, он не ваш родственник?

– Вы же знаете ответ на этот вопрос.

– Мне была интересна ваша реакция, – признался Изумрудов. – Итак, о чем вы меня хотите спросить?

– У меня разрешение только на одно желание? – уточнил Дронго.

– Во всяком случае, я не обещал Факиру, что буду бескорыстно помогать всем, кого он решит ко мне послать. Итак, чем именно я могу вам помочь?

– В Москве три месяца назад отравили египетского бизнесмена. Его нашли мертвым в своей квартире. Эксперты установили, что он был отравлен.

– Вилаят Ашрафи, – сразу сказал Изумрудов, – я слышал об этом преступлении. Довольно интересное дело. Очевидно, его отравили где-то в другом месте, а домой он вернулся умирать. Так, во всяком случае, я слышал.

– Факир успел сообщить вам об этом деле? – изумленно спросил Дронго. – Или вы действительно знаете все, что происходит в Москве? Неужели такое возможно? Если бы вы сейчас мне не сказали, я бы не поверил.

– Вы же понимаете, что ответа не будет, —усмехнулся Изумрудов. – Расскажите, что вам известно.

– Яд был исключительно сильнодействующим, – пояснил Дронго. – Вилаят – представитель очень известной семьи, и по их просьбе вскрытие производили лучшие патологоанатомы ФСБ. Это был необычный яд. И поэтому я решил обратиться к вам за помощью.

– Это я уже понял, – кивнул Изумрудов.

Они неторопливо прогуливались. Со стороны могло показаться, что беседуют двое знакомых мужчин.

– Я могу сказать вам, что ни один из известных мне специалистов в этой области не был задействован в убийстве египетского бизнесмена, – сообщил Изумрудов. – Там действовал либо приглашенный гость, либо специалист в области ядов. Я думаю, вам нужно искать среди специалистов такого уровня. В химических институтах.

– Это уже более чем полезная информация, – пробормотал Дронго.

– Насколько мне известно, убитый был человеком достаточно богатым и сибаритом, – продолжал Изумрудов, – нужно искать организаторов убийства в этой среде. Он любил богему и разные тусовки, как сейчас говорят молодые люди.

– Поразительно, – сказал Дронго. – Если бы я сам вас не слышал, то решил бы, что мне рассказывают невероятные истории. Я прилетел вчера вечером и ни с кем еще не разговаривал. И рано утром позвонил вам. Даже если предположить, что Факир каким-то абсолютно неведомым способом сумел передать вам за ночь свое сообщение и оно так быстро дошло до вас, то и тогда вы не сумели бы так оперативно собрать всю информацию. Тогда я должен сделать единственный и абсолютно фантастический вывод, что вы работаете лучше, чем информационный центр МВД или аналитическое управление ФСБ. Если бы я вас не встретил, то никогда бы не поверил, что подобные люди существуют. Это ведь такие, как вы, планируют большинство самых сложных и изощренных преступлений в стране?

– Не нужно так категорично, – добродушно заметил Георгий Аристархович, – просто я пожилой человек и мне бывает интересно разговаривать с разными людьми, которые приходят ко мне за советом. А информацию такого рода лучше хранить у себя в голове. Сейчас ученые пришли к выводу, что работающий мозг – лучшее средство для долголетия. Вот я и пытаюсь обмануть природу.

– Это вам удается. Сколько вам лет? Под семьдесят?

– Восемьдесят два, – улыбнулся Изумрудов, – будем считать, что я оценил вашу небольшую лесть. Надеюсь, вам пригодится моя осведомленность. И последний совет. Больше никогда не пытайтесь меня найти или позвонить. Телефон у меня уже поменялся. Еще полтора часа назад. Сразу после того, как вы мне позвонили.

– Я понимаю, – тихо ответил Дронго, – простите, что доставил вам такие неудобства. У меня есть еще один личный вопрос. Не относящийся к делу. Только для себя. Личный вопрос. Разрешите?

– Если не конкретный вопрос, то зачем вы его задаете? Я могу и не ответить. Какой у вас вопрос?

– Факир сказал мне, что вы неизлечимо больны и только поэтому он дал мне ваш номер телефона.

Изумрудов усмехнулся. Прошел несколько шагов. Затем взглянул на Дронго:

– В общем, он сказал вам правду. Дело в том, что сразу после нашего разговора я должен буду «умереть». В течение суток или двух. И в этом городе больше никогда не будет Георгия Аристарховича Изумрудова. У меня уже сейчас другой номер телефона. В моей квартире будет жить другой человек, а Изумрудова похоронят на одном из городских кладбищ, и на могиле будет даже моя фотография. Поэтому он так и сказал.

– Неужели у вас столь абсолютная конспирация? Я всю жизнь занимаюсь организованной преступностью, но даже я не мог предположить, что существуют такие люди, как вы, господин Изумрудов.

Дронго обратил внимание на автомобиль, который следовал за ними на некотором расстоянии. В затемненном джипе сидело несколько молодых людей. Еще двое крепышей шли за ними по другой стороне улицы. Неужели это сотрудники правоохранительных органов?

– Мы уже реликты прошлого, – признался Георгий Аристархович, – сейчас появились компьютеры, Интернет, мобильная связь. Такие люди, как я, уже никому не нужны. Ни своим, ни чужим. Мы становимся просто опасными для своих и не нужными для чужих. Просто обо мне еще помнят такие «динозавры», как Факир. И, к сожалению, некоторые дотошные сотрудники правоохранительных органов из тех, кого не успели выгнать за последние пятнадцать-двадцать лет.

– Ясно. Значит, я причинил вам определенные неудобства. Приношу свои извинения.

– Ничего страшного. Я все равно должен был менять свой адрес. Время от времени нужно менять прописку. Это помогает оставаться на свободе, дышать свежим воздухом. Прощайте, господин Дронго. Хочу сделать вам на прощание и свой комплимент. Я много о вас слышал. Говорят, что вы неплохой специалист. И человек, с которым можно договариваться. Постарайтесь не меняться как можно больше. Это тоже полезно для здоровья.

– Я уже обратил внимание, как за нами следят сразу с двух сторон, – заметил Дронго.

– Конечно следят. Если бы вы оказались не тем человеком, который разговаривал с Факиром, то эти ребята сразу бы начали стрелять.

– В меня?

– Нет, в меня, – ответил Изумрудов, – моя голова еще набита такими ценными сведениями, что их не следует выдавать сотрудникам правоохранительных органов. Поэтому в какой-то мере Факир был прав, когда говорил о моей возможной болезни. Только в самом сложном случае у меня был бы хотя бы один шанс на выздоровление. А если бы вы привели с собой сюда сотрудников милиции, такого шанса у меня не осталось бы. Ни единого. И если даже предположить, что каким-то чудом меня сумели бы здесь арестовать и я избежал бы смерти, то уже сегодня вечером меня бы убили в камере, как бы хорошо меня ни охраняли. Даже если бы меня посадили в одиночную камеру, то и тогда меня убил бы кто-то из офицеров милиции или ФСБ, которому заплатили бы огромные деньги за мою ликвидацию. Я носитель слишком ценной информации. Чтобы меня устранить, многие готовы заплатить не один миллион долларов. Достаточно того, что я знаю имена некоторых «казначеев», которые никто и никогда не должен знать.

– Я начинаю чувствовать себя должником Факира, – пробормотал Дронго. – Спасибо за то, что со мной встретились. И прощайте.

– Прощайте, – кивнул Изумрудов.

Дронго быстро перешел на другую сторону улицы. Его провожали взгляды сразу нескольких молодых людей. Изумрудов стоял, опираясь на палку, словно памятник прежней жизни. Дронго вспомнил, на кого был похож этот удивительный человек. В его лице было что-то чеховское. «О чем я думаю? – разозлился Дронго. – Сравниваю великого писателя с криминальным авторитетом. Хотя наверняка Изумрудов в жизни не совершал ничего плохого. Его берегли, как своебразный мозг, который всегда нужен криминальной братии. Как «хранителя традиций». Кажется, у кавказских цеховиков были такие «третейские судьи», которые решали все споры, возникающие между разными сторонами. И их решения считались обязательными для всех. Но цеховиков давно уже не было. Одних расстреляли, другие ушли в легальный бизнес, третьи стали обычными уголовниками.

Дронго подумал, что получил сегодня наглядный урок. Он приехал на встречу с адвокатом в третьем часу дня. В офисе фирмы его уже ждал телохранитель убитого бизнесмена.

Глава пятая

Тауфик Шукри учился в Москве в лихие девяностые, когда уровень преступности в столице зашкаливал за привычные нормы добропорядочных европейских столиц. Приехав сюда в девяностом пятом, египтянин уехал через шесть лет. За это время он не только выучил русский язык и получил диплом инжинера-мостостроителя, но и узнал другую сторону жизни. Он был хорошим спортсменом и дважды это спасало ему жизнь, когда ночью на него набрасывались группы молодых скинхедов. С профессиональным боксером справиться вообще трудно. Достаточно несколько точных и сильных ударов, чтобы раскидать всех нападающих. К тому же он не бросал занятия спортом и трижды становился чемпионом института в своей весовой категории. Ему даже разрешили один раз принять участие в международных соревнованиях и выступить за свою страну, где он занял третье место. Он приучился к водке, которая так согревала во время непривычных российских морозов, у него появились друзья среди местных ребят – из Краснодара и Махачкалы.

Тауфик Шукри полюбил этот огромный, часто не совсем понятный город, населенный таким количеством разных людей, среди которых было и много мусульман. До приезда в Россию он даже не подозревал, что в столице есть мусульманские мечети и местным единоверцам разрешают их посещать. Ему нравились просторные улицы и площади Москвы, красивые женщины, которых здесь было так много, особенно в окружении его погибшего шефа. И он любил своего бывшего босса, с которым работал уже больше двух лет. Тауфик Шукри в душе даже немного восхищался своим шефом, стараясь быть похожим на него.

Убийство Вилаята Ашрафи стало для него большим личным потрясением. К тому же он никак не мог понять, каким образом неизвестный убийца мог отравить его босса. Единственным подозреваемым мог быть водитель погибшего – Петр Голованов, который был арестован почти сразу после заключения патологоанатомической экспертизы.

Но Тауфик Шукри не верил в виновность и Петра Голованова, с которым он тоже работал почти два года. Голованову было сорок четыре года. Это был спокойный, уравновешанный, рассудительный человек, отец двоих мальчиков-подростков. Представить себе его убийцей Тауфик Шукри не мог при всем желании. Но тогда получалось, что смерть его босса невозможно было логически объяснить, и оставалось предположить, что сам дьявол хотел смерти Вилаята Ашрафи.

Приехавший сюда полтора месяца назад голландский специалист досконально опросил всех возможных свидетелей, дважды обыскал квартиру погибшего. Провел несколько экспертиз, но так ничего и не добившись, уехал обратно. Теперь Тауфик Шукри уже не верил в возможность установления истины. Дьявол, или иблис, как его называли в Египте, иногда устраивает подобные вещи, когда никакого разумного рационального объяснения случившемуся дать невозможно. А домой Тауфику очень хотелось. Он скучал по своей молодой супруге, по своей дочери. Но появление Дронго встретил спокойно, сидя на диване и скрестив руки на груди. Он уже не верил, что новый эксперт сможет что-либо выяснить.

Дронго вошел в кабинет, где телохранитель его ждал, и сразу протянул руку. Тауфик Шукри поднялся с дивана. Он был высокого роста, почти таким же, как и вошедший незнакомец. Перебитые уши и нос сразу выдавали в нем боксера. Щегольские тонкие усики придавали несколько нагловатый вид.

– Добрый день, – начал Дронго по-русски, – насколько мне успели сообщить, вы понимаете русский?

– Хорошо понимаю, – кивнул Тауфик Шукри.

Вошедший следом за Дронго Муса Халил подошел к столу, усаживаясь в кресло, словно давая понять, кто именно здесь хозяин положения. Формально он был прав, это был кабинет самого погибшего, в котором наиболее уверенно мог чувствовать себя адвокат семьи Ашрафи. Кабинет был большой, мебель тяжелая и, на взгляд Дронго, излишне претенциозная. Массивные кресла, стулья, диван, встроенные шкафы из очень дорогого красного дерева. Такие кабинеты были у преуспевающих коммерсантов средней руки, которые пытались произвести впечатление. Хотя необходимо было делать ставку и на менталитет погибшего. На Востоке такой кабинет был символом успешного бизнеса.

– Давайте сядем и поговорим, – предложил Дронго. – Вы давно работали с погибшим?

– Около двух лет, – сообщил Тауфик, – но я учился в Москве шесть лет и поэтому хорошо знаю город и русский язык.

– Да, об этом мне сообщили. За это время какие-нибудь конфликты или недоразумения встречались? Когда вам пришлось бы применить свои способности телохранителя?

– Нет, никогда. Господин Вилаят Ашрафи, да примет Аллах его душу, никогда не посещал каких-либо мест, где ему могла угрожать такая опасность. Он понимал, что является представителем великой семьи.

– Можно подумать, что вы не ездили в клубы или на вечеринки? – уточнил Дронго.

– Ездили, – кивнул Тауфик, – но мы посещали очень элитные клубы, где всегда была своя охрана. В обычные места господин Вилаят никогда не ездил. Только в очень дорогие клубы, куда пускали не всех желающих. И на вечеринки он отправлялся только к очень уважаемым людям.

– Каким образом вы различали, где очень уважаемые, а где просто мало уважаемые? – улыбнулся Дронго.

– Это легко, – ответил Тауфик, – во-первых, я знаю Москву, во-вторых сразу видно, куда мы приехали. Нужно посмотреть на телохранителей, вокруг дома, на дорогие автомобили, на женщин, входящих в здание, как они одеты, какие у них бриллианты и украшения. Все сразу становится понятно.

– Значит, вы у нас почти психолог, – весело кивнул Дронго. – Судя по всему, ваш шеф был человеком достаточно компанейским и не пропускал светских мероприятий.

– Господин Вилаят Ашрафи работал в Москве нашим представителем, – предостерегающе вмешался адвокат Муса Халил, – и если он иногда позволял себя отдохнуть, то это ничего не значит. А посещение светских мероприятий входит в обязательную программу любого бизнесмена такого уровня.

– Успокойтесь, – посоветовал ему Дронго, – мы сейчас не рассматриваем моральные качества погибшего и не пытаемся его осудить. Он был молодой и очень состоятельный человек, который имел право на личную жизнь. Все, что я буду узнавать, мне нужно для расследования, а не для того, чтобы где-то обнародовать факты из личной жизни Вилаята Ашрафи.

– Вы должны понимать, – снова не выдержал Муса Халил, – семья Ашрафи Мостоуфи не просто представители одного из самых известных родов Ирана, они были родственниками изгнанного из Ирана шаха. И компрометация такой семьи может отвечать интересам некоторых кругов в Иране, которые боятся возвращения прежнего режима.

– Я учту ваши слова, – кивнул Дронго. – А теперь мне интересно, с кем ближе остальных общался погибший? Я имею в виду прежде всего женщин.

– У него было много знакомых, – осторожно сказал Тауфик Шукри, посмотрев на адвоката и отводя глаза.

– Так не пойдет, – сказал Дронго, заметил взгляд телохранителя, —я приехал сюда для расследования убийства, а не для того, чтобы вы от меня что-то скрывали. Если я снова почувствую какую-то недомолвку или вы попытаетесь что-то от меня скрыть, то я прямо отсюда позвоню уважаемому Аббасу Ашрафи, чтобы объявить о прекращении расследования, вследствие того, что мне здесь просто мешают работать.

– Никто вам не мешает, – нервно заявил адвокат, – можете спрашивать все, что угодно.

– А ты говори ему все, что он хочет, но в рамках приличий, – добавил он по-арабски, обращаясь к телохранителю.

– Итак, я узнавал про женщин, – напомнил Дронго. – У него было много знакомых?

– Да, – кивнул Тауфик Шукри, – много.

– Женщины бывали у него дома. На той квартире?

Телохранитель молчал.

– Я спрашиваю не для личного интереса, – напомнил Дронго.

– Да, – ответил Тауфик Шукри.

– Он поэтому переехал из отеля на квартиру, чтобы не привлекать внимание служащих отеля?

– Да, – опустил голову телохранитель, – он любил женщин. И он им нравился. Я видел, как они на него смотрели. И как сами к нему лезли.

– Ну еще бы. Молодой миллиардер из Египта, – иронично заметил Дронго. – Я думаю, что его внешность и манеры интересовали многих женщин гораздо меньше, чем размеры его кошелька.

– Что вы такое говорите, – снова вмешался Муса Халил, – господин Ашрафи никогда не прибегал к услугам продажных женщин.

Судя по лицу телохранителя, это было неправдой.

– Помолчите, вы мне мешаете, – попросил Дронго. – Значит, у погибшего были разные женщины?

Тауфик Ашрафи снова замолчал. Это начинало нервировать. Если разговор продолжится подобным образом, то ничего узнать не удастся. Дронго подумал, что ему понадобится решить этот вопрос раз и навсегда. Он достал свой телефон и набрал номер Аббаса Ашрафи глядя по очереди на адвоката и телохранителя. Услышав голос старшего брата погибшего, он попросил своего собеседника приказать всем сотрудникам филиала компании в Москве предельно искренне отвечать на все вопросы эксперта.

– Мне нужно их сотрудничество, – сообщил Дронго, – иначе я не смогу ничего сделать.

– Вам мешают работать? – уточнил Аббас Ашрафи.

– Скорее не помогают. Они считают, что сохранение морального облика вашего младшего брата гораздо важнее самого факта расследования.

– Передайте телефон Мусе Халилу, – попросил Аббас Ашрафи.

Дронго протянул аппарат адвокату.

– Сделайте так, чтобы мне больше он не звонил и не беспокоил меня, – строго приказал Аббас Ашрафи, – и дайте ему все, что он хочет. Любые сведения, любые справки. Уже поздно что-то скрывать, прошло почти три месяца. Нам нужно найти убийцу, а не скрывать наши никому не нужные тайны. Ясно?

– Я все понял, – пробормотал адвокат, возвращая аппарат.

– Господин Аббас Ашрафи приказал отвечать на все вопросы эксперта, – строго произнес он, глядя на телохранителя.

– Мне придется повторить свой вопрос, – напомнил Дронго. – Значит, у погибшего были разные женщины?

– Да, – ответил Тауфик, – к нему приезжали разные женщины.

Для приехавшего сюда голландца это было нормальным явлением. Его даже не интересовали сексуальные увлечения погибшего. Может, потому, что сам приехавший имел несколько другую сексуальную ориентацию и для голландца подобные связи были в порядке вещей. Поэтому он менее всего обращал внимание на эту сторону жизни погибшего.

– В том числе и проститутки? – настаивал Дронго.

– Да, – покраснел Тауфик, – приезжали разные женщины. Некоторым он платил, некоторые появлялись по собственному желанию.

– Среди них были постоянные посетительницы его квартиры?

Тауфик огорченно вздохнул, словно его призывали предавать хозяина.

– Были, – ответил он.

– Их имена, – попросил Дронго.

Телохранитель поднял голову.

– Они не имеют отношения к убийству, – твердо сказал он, – никакого отношения. В день убийства и за день до этого никто из них не посещал квартиры досточтимого хозяина. Никто из них там не был.

– Вы не ответили на мой вопрос, – повторил Дронго.

– У него были свои близкие друзья, – подтвердил Тауфик Шукри, – которые приезжали чаще других. Наталья Кравченко, она журналист, и Рита Эткинс, она представитель канадского телевидения. Я говорил про них и следователю и приехавшему голландскому специалисту. Насколько мне известно, их обеих вызывали к следователю, но они ничего не знали об этом убийстве. И голландец тоже с ними разговаривал. Они ничего не знают.

– Очевидно, эти две журналистки были теми женщинами, которых вам разрешили назвать, – усмехнулся Дронго, – в результате жестого отбора, который мог произвести наш уважаемый адвокат. У вас есть номера их телефонов?

– У секретаря есть их номера, – кивнул Тауфик Шукри, – я могу их взять для вас.

– Обязательно. Я хотел бы с ними переговорить. А теперь назовите другие имена. Женщины, которые чаще всех приходили в гости к вашему боссу и которые получали за это соответствующую плату.

– Иногда приходили и такие женщины, – кивнул несколько смущенный Тауфик Шукри.

– Имена, – требовательно произнес Дронго.

– Их ничего не связывало, – попытался объяснить телохранитель. – С обеими журналистками он близко дружил, а с этими девицами его ничего не связывало, кроме секса. Абсолютно ничего. Он вызывал их, платил им и снова отсылал. Даже давал деньги на такси, чтобы они не садились в наши машины.

– Настоящий джентльмен, – согласился Дронго, – куда он обычно звонил?

– У него были свои связи, – ответил Тауфик Шукри, – и свои номера телефонов. Он знал, куда нужно звонить.

– И вы, очевидно, тоже. Куда он обычно звонил?

– Одной своей знакомой.

– Ее имя?

– Лаура. Лаура Манкузо.

– Неужели итальянка или испанка?

– Я не знаю.

– У вас есть ее номер телефона? Только смотрите на меня, а не на адвоката. Отвечайте.

– Конечно есть.

– Прекрасно. И среди тех, кого иногда приглашал ваш шеф, наверно были и девицы, которые ему особенно нравились?

– Были, – кивнул Тауфик Шукри. Он уже понял, что этот человек настойчиво идет к своей цели и лучше, не сопротивляясь, говорить всю правду.

– Кто?

– Одна из них появлялась чаще других. Я знал только ее имя. Эвелина. Больше ничего. Но она бывала чаще других.

– Вы знали, сколько ей платил ваш шеф?

– Сначала не знал, потом случайно узнал.

– Сколько?

– Две тысячи долларов за ночь. Но они почти никогда не оставались на ночь.

– Почему они? – сразу спросил Дронго.

Тауфик отвел глаза. Облизнул губы. Было понятно, что он оговорился.

– Как вам не стыдно, – сразу пришел к нему на помощь адвокат. – Разве можно интересоваться такими интимными вопросами?

– Почему вы оговорились и сказали «они»? – снова настойчиво повторил Дронго. – У него бывали оргии или вечеринки прямо на квартире?

– Никогда не бывали, – выдохнул Тауфик Шукри, – но он любил... в общем, он так встречался... Мы об этом знали...

– Постарайтесь внятно объяснить, что именно вы имеете в виду, – попросил Дронго.

– Он любил, когда женщина была не одна, – выдавил телохранитель, краснея от смущения.

– Вам достаточно или нужны еще подробности? – снова вмешался Муса Халил. – И не забудьте, что об этом не должен никто знать. Это была личная жизнь господина Вилаята Ашрафи.

Страницы: «« 123 »»

Читать бесплатно другие книги:

Новая книга автора включает стихотворения, посвященные как философским размышлениям о жизни и о чело...
Система питания, сущность которой заключается в ограничении потребления углеводов, продолжает остава...
В популярной форме излагаются история возникновения и сущность православия, рассмотрены его таинства...
Книга раскрывает секреты мастеров маникюра и педикюра. Советы по уходу, средства и приемы могут быть...
Все дети ходят в школу – они учатся тому, что им пригодится во взрослой жизни. Смысл и содержание ур...
Описаны устройство и технология монтажа и ремонта электропроводок, воздушных и кабельных линий, дома...