Приключения по шаблону Сарычева Екатерина

Предисловие

Наверняка, каждому из вас хотелось когда-нибудь очутиться в центре захватывающих событий и получить свою порцию чуда, но порой, обретая желаемое, мы разочаровываемся. Возможно, в этом суть всем известного закона подлости. Но на то он и закон, чтобы периодически сбываться.

А что такое, в сущности, законы? Наверное, они ничего особенного собой не представляют. Возможно даже, что люди придумали их лишь для того, чтобы показать природе, что они тоже умеют делать незыблемые вещи. Но получилось ли? Сможет ли какой-нибудь теоретик вывести доказательство теоремы о незыблемости законов общества, которые постепенно растворяются во времени, оставаясь лишь на страницах исторических книг, в легендах и памяти прошлых поколений? Конечно, нет. Потому что у этих законов нет основ, закономерностей. Многие из них настолько нелепы, что их начинает скандировать каждый второй юморист. Вот хоть взять закон, по которому нельзя выбрасывать лосей из самолета. Может такой закон изменить нашу жизнь в худшую или в лучшую сторону? По-моему, ответ ясен.

А вот если рассматривать законы природы: физики, химии, биологии, да даже элементарной математики, то мы увидим, насколько они точны, просты и закономерны. Их можно доказать миллион раз, рассматривая с разных сторон, но итог всегда будет один и тот же. Природа продумывала их, настолько скрупулезно высчитывая каждую деталь, что и придраться не к чему. Такие законы, не считая некоторых исключений1, абсолютно не нарушаемы.

Таким образом, получается, что все имеющееся в нашем мире было создано по закономерным подсчетам. Словно игра, придуманная программистом: человеком, который за одну ночь создает из нескольких символов невообразимой красоты виртуальное творение.

Еще в древние времена люди пытались вычислить коды природы: раскрывали тайны неба, придумывали широту и долготу, изобретали градусники и составляли календари. Числа – вот то, что крутится вокруг нас и по сей день. Даже наука о закономерности чисел давно появилась – нумерология.

Но речь сейчас совсем не о нумерологии. Я хочу рассказать вам предысторию.

Предыстория

Каждый поступок, выбор и решение направляют нас в ту или иную сторону. Как будто мы идем по дороге с множеством развилок, попадающихся через каждый метр. Иногда мы все время идем в одну и ту же сторону, иногда сворачиваем, а зачастую просто бродим годами по замкнутому кругу. Получается, каждый поступок ведет за собой цепь неизменных событий, которые и составляют нашу жизнь.

Так произошло и в тот августовский вечер. Петербург встречал закат. Необычайно красивое зрелище, надо сказать. Дворцовый мост заставлял остановиться и любоваться, любоваться, любоваться… Дома, дворцы и храмы переливались в лучах засыпающего солнца. По реке, выпуская веселый дымок, скользил пароход. По набережной со стороны Летнего сада шел подросток. Подросток, каких можно встретить в любом дворе, но было в нем что-то особенное. Наверное, дело в каком-то совершенно ему неподходящем выражении лица человека, немало повидавшего в жизни. Впрочем, не будем заглядывать вперед – все-таки это предыстория…

Он возвращался из кинотеатра, где работал билетером. Пожалуй, это был самый влюбленный в свою профессию билетер. Кинотеатр был единственным местом на земле, где он по-настоящему чувствовал вкус жизни.

Обычно в этот час на улицах было многолюдно, но сегодня было непривычно пустынно. Да и фонари неважно горели. Впрочем, Васе Панину, так звали подростка, было совершенно не до этого. Он находился в настоящей эйфории. Вообще, он редко предавался мечтаниям – в его жизни и так было достаточно впечатлений, но этот фильм… Он всегда вдохновлял Васю. Да и не только его, ведь это были «Пираты Карибского моря»! Панин смотрел «пиратов» несколько десятков раз и не переставал восхищаться. Его влекла вся эта старина, приключения, корабли, сражения…

После сегодняшних пяти подряд просмотров картины ему как никогда чудилось, что должно произойти что-то необычное и важное, что-то, что обязательно перевернет его жизнь с ног на голову. Нет, ему и в обычной жизни хватало приключений, но это было совсем не то. Хотелось настоящих чудес и реальных спецэффектов.

Ему даже представилась сцена, как они с Фисой2 и еще каким-то человеком идут по оживленной торговой площади, где продается множество диковинных товаров, которые он никогда раньше не видел. Вдруг где-то вдалеке появляется человек в накрахмаленном парике, указывает на них рукой, и вот уже вся толпа на площади с громкими криками несется в их сторону…

Продолжая погоню в своем воображении, Вася завернул за угол и… увидел хорошо одетого плотного мужчину, лежащего на асфальте, и склонившегося над ним человека в синем плаще из грубой ткани, лицо которого закрывал капюшон. Человек рылся в карманах мужчины, и, казалось, не замечал появления Панина. Рядом, в полуметре от них, лежала полностью опустошенная барсетка, содержимое которой было раскидано по асфальту.

Прервав размышления, Вася оценил еще раз обстановку и осознал, что человек в плаще – грабитель, а мужчина, в карманах которого он роется, скорее всего мертвый. Любой другой на месте Васи закричал бы, убежал или вызвал милицию, но не Панин. Общение с Фисой научило Васю не удивляться таким вещам и принимать их как должное.

Панин осторожно приблизился к грабителю со спины и хотел стянуть капюшон, но тот неожиданно развернулся, толкнул Васю в грудь и рванул во дворы соседних домов. Не ожидавший подобного Панин упал на асфальт, но быстро вскочил и помчался за ним.

Вокруг подмигивали множеством желтых глаз проносящиеся с огромной скоростью дома. Мелькали редкими огнями фонари. Ежась от ночной прохлады, торопились домой случайные прохожие. С визжащим звуком колес поворачивали спешащие в неизвестном направлении легковушки. А Васе думалось, что он никогда не догонит этого таинственного грабителя, потому что наверняка давно бежит в каком-нибудь другом направлении. Словно в опровержение его мыслей вблизи мелькнуло что-то синее, и впереди показался сам человек в синем плаще. Показался и… исчез, не успел Панин и посмотреть на него.

Вася остановился, чтобы отдышаться, и хорошенько огляделся. Здесь не было ничего примечательного: обычный двор, детская площадка и запертый спуск в подвал, лишь на траве, случайно оброненная грабителем, лежала отправительная открытка. Разочарованно вздохнув, Панин сунул ее в карман и пошел обратно, к месту, где остался лежать мужчина с барсеткой.

Как ни странно, за десять минут его отсутствия там ничего не изменилось: ни милицейских машин, ни паникующих прохожих, даже вещи лежали в точно таком же беспорядке.

Вася огляделся по сторонам и, убедившись, что вокруг никого нет, склонился над мужчиной, чтобы рассмотреть хорошенько, что с ним произошло. Через 10 минут Панин удивленно осознал, что на теле и одежде, насколько он мог видеть, нет ни одного повреждения, и решил, что мужчине что-нибудь вкололи или ему стало плохо, а грабитель решил этим воспользоваться. Правда, на больного человек совсем не был похож: слишком розовощекий и крепкий. Решив убедиться до конца в правильности своих рассуждений, а заодно узнать какие-нибудь данные о мужчине, Вася стал рассматривать «багаж» незнакомца.

Как ни удивительно, все ценные вещи оказались на месте. Нашлись даже паспорт, медицинская книжка, права на вождение какого-то везделета (возможно, он был летчиком) и кожаный мешочек, доверху наполненный золотыми и серебряными монетками, в драгоценности которых Вася не сомневался. В общем, ничего примечательного: по бумагам – самый обычный человек. Вот только адрес какой-то странный: «ИМО…». «Интересно, что бы это значило?» – подумал про себя Панин. Была в вещах незнакомца и странная закономерность – шестерки. Они пестрили везде: в дате рождения, в адресе, в правах и медицинском полисе, написаны серебристыми нитями на галстуке. Даже декоративных пуговиц на рукавах пиджака было по шесть!

Он поднялся на ноги, чтобы еще раз осмотреть окрестности, но тут его взгляд привлекла одна вещь. В стороне, на асфальте, одиноко лежала черная роза. Вася нагнулся, чтобы взять ее. Было в этой розе что-то особенное, завораживающее, волшебное. Она словно хранила какую-то зловещую тайну. Но Васе отчего-то совсем не хотелось разгадывать ее. Чутье подсказывало ему, что это слишком темная история, чтобы совать в нее свой любопытный нос. Больно уж мрачная была эта роза. Блики фонаря, чуть попадая в темноту ее изогнутых лепестков, тут же гасли. Но руки так и тянулись к цветку.

Нет, все-таки это была непростая роза. Как же Панин жалел, что не познакомился с мужчиной раньше человека в синем плаще! Сколько интересного он мог от него узнать! Панин коснулся бутона и задумчиво провел по нему пальцами. Раздался хлопок, и кончик стебля загорелся, словно бенгальский огонь. Вася одернул руку и в недоумении стал ждать развязки. Искры дошли до бутона и, вспыхнув синим пламенем, он превратился в пепел. Панин был разочарован – он надеялся, что огонь появился неспроста, но больше ничего не происходило.

В конце концов, решив, что на сегодня хватит чертовщины, Вася направился было к барсетке, чтобы собрать вещи незнакомца, как вдруг пепел начал обретать очертания. Панин затаил дыхание, наблюдая, как горстка пепла превращается в книгу.

– Большая Магическая Энциклопедия, – прочитал он, поднимая книгу, и тут же открыл ее.

На секунду его взгляд скользнул на часы. Вспомнив, который час и какая ему будет взбучка из-за такого позднего возвращения, Вася начал аккуратно собирать вещи в барсетку, оставив себе только книгу. Затем, покраснев от тяжести, взял мужчину под руки и потащил вместе с барсеткой к Летнему саду, благо, было недалеко.

Чего только не сделаешь ради интересного дела! Вот только пусть попробует теперь мне не поверить! – констатировал он в темноту и медленно побрел вдоль набережной.

Летний сад

Реставрационное училище №7 находилось в одном из живописных местечек Санкт-Петербурга близ набережной Кутузова, где открывается замечательный вид на Неву и Летний сад. Что может быть прекрасней? Директором сего учреждения была хваткая женщина по имени Агнесса Павловна Брюллова. Она пропагандировала порядок и дисциплину во всем, чем очень досаждала ранимым творческим натурам преподавателей-художников. Любовь к дисциплине привила ей предыдущая работа – Агнесса Павловна 15 лет отдала КГБ. Но, как часто бывает с женщинами, она влюбилась в простого художника. Вместе они создали реставрационное училище, которому со временем нашлось место на нескольких этажах дома №36 по набережной Кутузова. Именно здесь, в комнатах для иногородних студентов, и жили наши герои. Кто бы мог предположить, что их, двух учеников реставрационного училища, ждут необычайные приключения, а в округе, начиная с этого августа, одно за другим произойдут странные и необъяснимые события, которые откроют им тайну Летнего сада.

Анфиса напряженно всматривалась в холст – не хватало последних штрихов. Уже месяц она по крупицам собирала образ потемневшей от времени картины. Это была ее первая серьезная реставрационная работа. Кроме того, была в этой картине какая-то загадка, а загадки Фиса очень любила. Таинственным казалось Анфисе и то, что нашла она ее у себя под кроватью, и то, что было на ней изображено. В центре картины была нарисована корзина с цветами. Корзину несли голуби3, в ней лежал младенец. Фисе понравилась задумка художника – она доказывала знаменитую отговорку взрослых, что детей приносят птицы, только в данном случае это были не излюбленные аисты, а голуби.

– Муромцева? – прервал ее размышления голос директора.

– Я здесь! – ответила Анфиса.

– Панин?

– Его сегодня не будет на занятии. Он в прошлый раз закончил работу, – бодро соврала Фиса.

– Разве? У меня ничего не отмечено, – удивилась Агнесса Павловна. – Пусть в следующий раз возьмет с собой работу на занятие.

– Хорошо, я передам, – сказала Анфиса.

Вася Панин был ее лучшим другом. Фиса знала его с пеленок. Они были как брат и сестра. Сколько Анфиса себя помнила, они с Васей вечно где-то бродили. Если Панину был нужен совет, он обязательно обращался к ней, а если Муромцева попадала в какую-нибудь историю, что бывало с ней довольно часто, он ей помогал. Фиса не без гордости смотрела на своего «братца». За последние несколько лет он сильно вымахал и был на целую голову выше Анфисы. Вася был обаятельным светловолосым ясноглазым юношей лет шестнадцати. Он отличался приятным мягким голосом и потрясающим чувством юмора, отчего слыл душой компании и имел популярность у девчонок. Муромцева даже не старалась запомнить имена его подружек, потому что они никогда надолго не задерживались. А любвеобильный Панин каждый раз уверял ее, что «в этот раз все серьезно». Но стоило на горизонте замаячить новой юбочке, как наш герой бросался по течению Амура и ничего не мог с собой поделать. Правда, была у Васи еще одна страсть – кино. Он был на нем просто помешан: знал все и обо всех, смотрел и помнил наизусть любую новинку и шарил в каждом закоулочке интернета, только чтобы найти что-нибудь о кино. А сколько он книг о нем перечитал!

– Альбина? Почему не отзываешься, – вновь вернула к реальности Муромцеву Агнесса Павловна.

Фиса перевела взгляд на Альбину, которая жила с ней в одной комнате. Красивая, модная, с гладко уложенными каштановыми волосами – девушка нового миллениума, как однажды сказал про нее Вася.

– А я? – спросила тогда Анфиса, на что Вася улыбнулся и сказал:

– Нет, ты совсем другая, и в этом твое очарование. Твое лицо интересно рисовать, на тебя хочется смотреть. Решительная, задорная, миниатюрная, с этими большими голубыми глазами и вечно кривой льняной челкой. Твой заливистый смех и улыбка никого не оставят равнодушным! За это я тебя и люблю, сестренка.

Он в тот день настолько тонко подметил ее особенности, что даже она не смогла бы описать себя точнее. Муромцева вздохнула. Сколько себя помнила – она шла против течения. Что стоила хотя бы ее поразительная особенность оказываться не в то время и не в том месте. Когда другие девчонки ходили в кино и на дискотеки, Анфиса носилась по городу, пытаясь скрыться от периодически преследующих ее неприятностей. Панин, любивший более спокойные ритмы жизни, никогда не мог ее понять.

Муромцева, когда ты закончишь попадать в истории? С тобой словно балансируешь на лезвии бритвы. Я никогда не знаю, увижу ли тебя завтра! – не раз говорил он Фисе.

Фиса снова задумчиво посмотрела на картину. Агнесса Павловна вот-вот должна была подойти к ней, чтобы принять работу.

– Анфиса, очень недурно, – сказала директор, делая пометку в журнале. – Я принимаю твою работу.

– Но она еще не закончена, – неуверенно сказала Муромцева.

– Ты думаешь? – удивленно посмотрела на нее Агнесса Павловна. – Что ж, ты сможешь закончить ее в любой момент, оставь ее пока у себя.

– Спасибо, – улыбнулась Анфиса.

– Итак, занятие окончено, – подытожила директор, и ребята радостно заспешили на улицу.

Анфиса отнесла картину к себе в комнату, спустилась вниз и, радостно напевая «Happy birthday to you…», вбежала в комнату Панина.

Стояло радужное и деловитое августовское утро, с которого, собственно говоря, и начинается наша история. За окном виднелся Летний сад, весело размахивающий густыми кронами деревьев, и ничто, включая шаловливый ветерок, срывающий шляпы с прохожих, и норовящий залететь в уши и нос тополиный пух, не предвещало будущих неожиданностей и происшествий, коих ожидалось немало.

«Та-дам!» – Муромцева достала из-за спины новенький MP3-плеер и диски.

Сидевший на кровати Вася даже не обратил на Фису внимания. Он был поглощен книгой. Анфиса была так удивлена, что не знала: обижаться или нет.

– Что за книга? – спросила Муромцева, садясь рядом.

Это гениальная книга! Тут все так просто и понятно! Вот, например, магия. Ты когда-нибудь задумывалась о силе своей интуиции? А о том, почему, мечтая об определенном красном платье, ты довольно быстро его находишь, именно таким, каким представляла? Оказывается, магия – это сила мысли. А волшебные палочки? На самом деле они и не нужны – вместо палочки может быть любой предмет. Здесь их все объединяют термином амулеты. Амулет помогает концентрироваться на определенном предмете или собирать всю силу в один сгусток энергии, чтобы ее потом куда-нибудь направить. А параллельные миры? Ты знаешь, почему нам снятся сны? Потому что миры существуют в разном времени: есть миры настолько медленные для нас, что надоест ждать, пока увидишь, а есть быстрые, существование которых мы не успеваем заметить. Материя миров устроена так хитро, что темпы жизни миров-соседей никогда не совпадут: или слишком быстро, или слишком медленно. Но есть миры, живущие в одном темпе. Они были созданы искусственно. Например, людям, развившим свою силу мысли, в XVI веке пришлось создать такой, чтобы спрятаться от инквизиции. Так появился мир антов и атров, в который потом переселились чудесные существа и народцы нашего мира. Вот почему сейчас нет ни русалок, ни фей…

– Стоп! Вася, столько информации! У меня голова кругом. Неужели ты в это веришь?

– Но все так логично.

– Тебе пора на свежий воздух. Ты во сколько лег спать?

– Со мной все в порядке. Просто вчера произошло кое-что необыкновенное.

Фиса вопросительно на него посмотрела.

– О! Плеер! – просиял Вася. – Я так о нем мечтал!

– Надо же, заметил, – язвительно улыбнулась Муромцева.

– Он ведь, наверное, жутко дорогой!

– Не зря же я работала весь июль, – гордо сказала Фиса. – Итак, ты хотел мне что-то рассказать, – вернула она разговор в нужное русло.

– А давай прямо сейчас пойдем в Летний сад, мороженое по дороге купим. Там я тебе все и расскажу.

– Пошли.

Вася вставил в плеер диск, и они с Фисой вышли на набережную. Подходя к мостику через Мойку, Панин заметил двух дворняг, ведущих напряженную шахматную партию. Неподалеку с задумчивым видом прохаживалась персидская кошка. Сначала Вася в недоумении посмотрел в сторону собак, потом уставился на кошку.

«А что?! Я сама обалдела», – выдало пушистое серое создание на чистом русском языке.

Панин на всякий случай потряс головой и еще раз посмотрел в сторону странной компании. Шахматной доски уже не наблюдалось, кошка спокойно умывалась, а дворняги с самым невинным видом сидели на асфальте и разглядывали прохожих.

Решив, что ему привиделось, Вася выбросил собак из головы и, сделав музыку погромче, стал покупать мороженое. Но на этом странности не закончились. Сидевший на лавочке в начале аллеи мужчина читал газету с весьма странными заголовками на первой странице: «Как отличить эльфа от гнома, гнома от домового, домового от хоббита, а хоббита от гоблина? Этот, казалось бы, простой вопрос последнее время тревожит многих чародеев», «Интервью с вампиром. Какая группа крови нынче в моде?», «Почему так резко возросла миграция единорогов в Россию? На этот вопрос ответит специалист по миграциям единорогов Ефрем Рихардович Морской»…

К счастью, Панину так и не удалось дочитать данной газеты, потому что мужчина резко свернул газету и поспешил к выходу из сада. Вася решил не медлить и рассказал о вчерашней находке, грабителе в синем плаще и странностях, которые преследовали его всю дорогу, и отвел Фису к Петровскому домику, около которого вчера оставил труп.

Трупа, как обычно бывает в таких случаях, на месте не оказалось. Вася обошел все вдоль и поперек, но это ему мало помогло.

– Он же вчера был здесь! Куда он делся? – воскликнул он.

– Может, его нашли? Охрана или сторож?

– Исключено. Рано еще. В новостях бы объявили.

– Ты уверен, что тебе это не показалось? – спросила его Фиса.

– Я что, похож на сумасшедшего? – возмутился Вася. – И газета про хоббитов и единорогов – тоже плод моего воображения?

– Я даже не знаю, как выглядят твои хоббиты! Это ты у нас фантастикой увлекаешься. Давай рассуждать логично.

– Давай. Правда, твою логику сложно назвать логикой нормального человека. Она чересчур неординарная.

– Опять ты за старое! Нормальная у меня логика. Если не нравится – не слушай!

– Все, молчу-молчу. Ну, дак вот… Я, как человек, в подобные вещи не верящий, могу тебе точно сказать, что за этим стоит какое-то конкретное лицо.

– А я с тобой не согласен! Потому что как человек, верящий в подобные вещи, могу тебе сказать, что происходит что-то связанное с волшебством.

– Историй о Гарри Поттере, что ли, перечитал?

– Почему сразу перечитал. Разве ты не можешь предположить, что такое бывает в реальности?

– Не могу. Сам подумай. Если бы это было реально, то сотни жителей нашей страны были бы связаны с волшебством. Вспомни, сколько писали о странностях людей, о нечеловеческих способностях.

– Может, они и связаны. Я вчера собственными глазами видел мертвеца, напичканного шестерками: меня теперь везде это число преследует! А ты вообще сплошь из шестерок состоишь! Вот посмотри только! Где мы живем? Правильно, дом №36 – это шесть на шесть! Раз. Твой день рождения шестого июня, сейчас две тысячи шестой год, то есть ноль шесть, ноль шесть, ноль шесть, и тебе исполнилось пятнадцать! Пять плюс один – шесть! Ты видишь? Четыре шестерки!

– Все, что ты сейчас говорил, – глупости.

– Но даже вчера было 8 августа! Два да шесть плюс две восьмерки – двадцать четыре! Четыре шестерки!

– Кажется, я поняла, в чем проблема: ты опять насмотрелся фантастики.

– Да ничего я не насмотрелся! Я правда его видел! Почему ты мне не веришь?

– Просто это глупо, понимаешь?! Какие-то совершенно нелепые подсчеты! С каких пор ты ударился в нумерологию?

– Я ни во что не ударялся! – вдруг Панин застыл на месте, а спустя пару секунд начал отчаянно рыться в карманах. – Вот! Это грабитель потерял, – Вася торжествующе вынул из кармана письмо. – Я его еще не открывал. Специально оставил, чтобы мы его вместе прочитали. Теперь ты мне веришь?

– Смотря что там, – ответила Фиса, явно заинтересованная происходящим.

Панин аккуратно разорвал конверт и достал отправительную открытку с изображением какой-то чересчур зловещей таверны.

«Ад, пожелай Диме ни пуха на Семерочке. А Нинке поясок я к поездке нашила. В Санкт-Петербург, Адам, я вам свадьбу по-белому не перетащу. Ян мне, если смог бы, принес все, а я доделаю, у него пока нет, но он старается».

– Очень содержательное послание, – заметила Фиса, несколько разочарованно.

– Нет, тут что-то не то! Ты же видишь – написано как-то неестественно: запятые близко, открытка… Зачем отправлять почтовую открытку в конверте? Глупо как-то, неправильно, – цеплялся за последнюю возможность доказать свою правоту Панин. – Ох, что-то подсказывает мне – неспроста все это. Почему ты мне не веришь?

– По-моему, эта твоя история сильно притянута за уши, – Фиса смотрела на Васю, как на пациента, не желающего верить, что зеленые чертики по подоконникам не гуляют, и ей было его жаль. Панин это понимал и злился. Его мозг судорожно соображал, что делать дальше и где выход, но сознание работать на него не желало и постепенно убеждало, что Муромцева права и все это галлюцинации. Чтобы немного успокоиться, Вася начал считать статуи.

– Шесть! Я знал, шесть! – вдруг радостно закричал он. Анфиса уставилась на него с непониманием. – У него везде были шестерки, значит, это письмо – шифр. Ты понимаешь?! Шифр!

– Если честно, то не особо, – откровенно призналась Муромцева.

– Ну, смотри же! – Панин торжествующе указал на письмо и внимательно смотрел на него еще минут пять. – Я же говорил! Видишь? Сосчитай каждую шестую букву, считая пробелы. Получается… Нет, ты только посмотри, как хорошо все получается!

«Ад, пожелай_Диме_ни_пуха_на_Семерочке. А_Нинке_поясок_я_к_поездке_нашила. В_Санкт-Петербург, Адам, я_вам_свадьбу_по-белому_не_перетащу. Ян_мне, если_смог_бы_принес_все, а_я доделаю, у_него_пока_нет, но_он_старается».

– Мы и так ее ждем, – заметила Анфиса.

– Интересно, кто такая Н… ая? – в свою очередь размышлял Вася.

– Да кто угодно! Невская, Новосельская, нежная, новая, невозмутимая, неприятная, немолодая, неуклюжая, – вариантов масса! Выбирай, какой нравится. Предлагаю пока погулять и подождать нашу Неторопливую, – сказала Муромцева с улыбкой. У нее начинал появляться интерес к этой истории.

– Ладно, пошли, – согласился Вася. – Может, правда, придет…

– Они бродили по саду и болтали. Из наушников летела музыка «Сплина». Земля была покрыта редким ковром из разноцветных листьев, а по краям аллеи стояли белоснежные статуи.

– А если бы какая-нибудь из этих статуй ожила?! – решила перевести тему разговора Анфиса, – Интересно было бы с ней поболтать. Ведь здесь кругом одни древние знаменитости: Психея, например.

– Воображаю: идут люди и видят, как статуя жалуется подросткам на свою горькую судьбину.

– Только представь! – с этими словами Муромцева подошла к статуе какого-то хмурого грека, который показался ей наиболее недовольным, и картинно положила руку ему на плечо. – Добрый день! Как поживаете? – статуя повернулась и, удрученно повесив голову, ответила:

– Хуже не бывает, – Муромцева, не ожидавшая ничего подобного, уставилась на грека во все глаза.

– Молодец, я тебя поздравляю! Что теперь будем с ним делать? – саркастически заметил Вася, который после шахматной партии дворняг и газеты про эльфов принимал чудеса как должное, чего нельзя было сказать об оцепеневшей Анфисе.

– Вася, у нас белая горячка началась, – расстроено прошептала Анфиса.

– Какая белая горячка?! Мы в полном порядке, – шепнул он ей. – Это ты оживила статую! Я же говорил, что после моей недавней находки можно ничему не удивляться. Тем более эта статуя была шестой в ряду – я считал, – заметил он как бы между прочим.

– Опять ты со своими шестерками! – с досадой сказала Фиса. – Сколько можно говорить? Волшебства не существует!

– Молчи женщина! Не видишь, мужчины разговаривают?! – прикрикнула на нее статуя. Вдалеке показались люди.

– Надо срочно спрятать грека в кусты и подумать, как сделать из него статую, – засуетилась пришедшая в себя Муромцева.

– Пройдемте, – Вася проводил грека в кусты.

– Простите, на чем я остановился? – вежливо спросил грек у Панина.

– Стоп. Мне надо успокоиться. Давай свою энциклопедию, – попыталась отвлечься Фиса.

– Знаешь, друг, – тяжело вздохнул грек, – со мной каждый день фотографируются, а это так утомляет!

– Ты говоришь, он бы в синем плаще? – спросила Анфиса, пролистывая энциклопедию. – Смотри, что я нашла. Синие плащи – отличительный знак работников Магистериума. Магистериум, хм… Что это, как думаешь?

– Мне больше интересно, что это, – указал Вася на небольшую тучку, нависшую ровно над ними.

– Начался дождь, который быстро превратился в ливень. Почувствовав капли, статуя грека оживилась.

– Какое счастье! Я чувствую капли!

– Тише, – шикнул на него Панин.

Рядом с Муромцевой из ниоткуда возник высокий небритый мужчина в вязаном берете, который насквозь промок и смотрелся на нем крайне нелепо. Мужчина передал ей конверт, обклеенный множеством марок, повернулся на каблуках своих модных ботинок и исчез. Пока Фиса всматривалась в пространство, пытаясь понять, куда делся почтальон, Панин вскрыл конверт.

Муромцевой Анфисе

Уважаемая гражданка Муромцева!

Согласно имеющимся у нас данным, сегодня, не далее как одиннадцать минут назад, вы оживили одну из статуй, расположенных в Летнем саду, для неизвестных нам целей. Вы были осведомлены, что оживление статуй в людных местах, каковым и является Летний сад, запрещено, но нарушили запрет, а значит, понесете за это ответственность.

Вы обвиняетесь в несанкционированном использовании мыслей с целью оживления статуй. За это грубое правонарушение Вы должны будете заплатить штраф в размере, установленном судом. Также Вы обвиняетесь в пособничестве оживленному Вами преступнику. У нас нет сведений, каким образом Вам удалось снять тройное заклятие смешанного типа, но мы обязательно это выясним. Просим Вас оставаться на месте, дабы избежать ненужных осложнений. Если Вы попытаетесь уйти от правосудия, то знайте, что мы видим каждый Ваш шаг. Настоятельно советуем сохранять спокойствие и оказать содействие следствию. В ближайшее время представители Магистериума прилетят на место происшествия.

Ваше дело будет рассмотрено в суде. Ждем вас в здании Магистериума 24 ноября в три часа дня.

Искренне ваш,

Альфред Шумков.

Коллегия по борьбе с преступностью.

Магистериум РМО.

– И ты до сих пор отрицаешь существование волшебства?! – возвел указательный палец к небу Панин.

– Почему всегда я? – возмутилась Муромцева, дочитав письмо до конца. – И вообще, не прошло еще одиннадцать минут – пять от силы!

– Рядом с ней очутился еще один странный почтальон, правда, одетый намного скромнее, и передал еще одно письмо.

– Подождите! – крикнула ему Фиса, но он уже исчез.

– Открывай скорей, – поторопил ее ликующий Панин, и Анфиса достала письмо.

Помогите! Мне больше некого просить. Он убил уже несколько ни в чем не повинных людей. Только я знаю об этом, и он знает, что я знаю. Мне страшно. Срочно приезжайте. Я не могу писать в письме подробностей, он может проверить почту.

Адрес: Тимор, ул. Багровых Туманов, д. 8.

– Веселенький адресок, – заметил Вася.

– От кого это письмо? – Муромцева непонимающе уставилась на Панина.

– Нашла, у кого спросить.

«Скромный» почтальон появился во второй раз и, быстро сунув Анфисе в руку очередной конверт, исчез.

Лучше забудьте то, о чем узнали. Вам незачем ввязываться. Н… ая.

– Вы обо мне забыли, что ли? – в разговор вклинилась статуя.

– Стоп. Что там говорится в первом письме?

– Что… – Панин взглянул на текст. – Что тебя сейчас арестуют, – Вася не сразу понял, что сказал. Смысл дошел до него, когда Фиса крепко схватила его за руку и помчалась к выходу из сада.

– Ты хочешь сказать, что тебя собираются посадить в тюрьму? В каком-то другом мире? За что? – недоуменно спросил он, когда они вбежали в дом №36 по Кутузовской набережной и поднялись в комнату Муромцевой.

– Потому что я, якобы, оживила статую, которая оказалась каким-то опасным преступником, – возмущалась Анфиса. – Вася, иди быстрей собирай вещи, у нас мало времени!

– Вечно ты во что-нибудь ввязываешься. Вот наградил меня бог подругой, – проворчал Панин и спустился к себе.

Фиса посмотрела в окно. У входа маячили два нестандартно одетых человека. Один из них, озираясь по сторонам, зашел внутрь. Она сразу поняла, кто это. «Чародеи! Значит, выход закрыт», – подумала она, застегивая сумку.

Вдруг дверь открылась, и на пороге возник человек в синем плаще с глубоким капюшоном, который закрывал его лицо. Без лишних разговоров он вынул из-под плаща руку, держащую серп. Анфиса затаила дыхание. Человек начал медленно двигаться в сторону Фисы. В этот момент в комнату влетел Панин с возгласом «А вот и я!». По своей старой привычке Вася распахнул дверь настежь, и она сильно ударила человека в плаще, который как раз стоял у стены со стороны петель двери. Воспользовавшись ситуацией, Муромцева схватила сумку и припустила в сторону лестницы. Панин бросился за ней. На первом этаже они столкнулись с одним из чародеев и побежали на второй этаж, в комнату Панина. Пока Вася баррикадировал дверь, Фиса связывала простыни, чтобы спуститься через окно с другой стороны дома. В комнату отчаянно ломились. Муромцева полезла первая. Для нее спуск по простыням был в новинку, но она старалась закончить его как можно быстрее. Вася немного задержался и был еще на середине пути, когда преследователи прорвались через баррикаду.

Началась погоня. Вдогонку друзьям неслись искры амулетов и перстней. Прохожие с удивлением оглядывались на чародеев. Одна женщина даже вызвала милицию, предполагая, что по городу носятся преступники с лазерным оружием. Второй чародей, несколько отстающий от остальных, стирал людям память и исправлял урон, нанесенный своим напарником и человеком в синем плаще.

Незаметно для себя, они добежали до Дворцовой площади. Человек в синем плаще куда-то испарился. Зато два других чародея значительно сократили отделявшее их от друзей расстояние.

Вокруг проносились с бешеной скоростью витрины, прохожие, машины; одна улица сменяла другую. У Фисы с Васей уже не хватало дыхания, и они заметно снижали обороты, чего нельзя было сказать о преследователях, которые наоборот, казалось, при каждом повороте заряжались новой энергией. В нескольких метрах от чародеев показалась милицейская машина.

Расстояние между беглецами и чародеями становилось все меньше и меньше. Совсем чуть-чуть – и преследователи победят в этом Петербургском марафоне, но не тут-то было. В дело живо вмешался мистер Случай в лице молодого таксиста. Еще издали он заметил бегущих ребят и несущиеся им вслед проклятия. Водитель быстро сообразил, что им нужна помощь, и открыл переднюю и заднюю двери. Это было очень кстати. Как раз в тот момент, когда один из преследователей почти схватил Анфисину сумку, друзья прыгнули в такси, и водитель нажал на газ.

– Вы просто наш спаситель, – сказала Фиса, немного отдышавшись.

– Да чего уж там. Сам в школьные годы не дружил с этими ребятами. А тебя как зовут-то? – водитель повернулся к Муромцевой.

Это был брюнет с сияющими зелеными глазами и улыбкой до ушей. У него было приятное лицо, покрытое легкой щетиной, которая необыкновенно ему шла. На брюнете свободно сидели спортивный костюм и спортивная шапочка с кисточкой. Он слегка размахивал в такт музыке, идущей по радио, искусно вырезанной курительной трубкой.

– Анфиса, а его – Вася.

– А меня Улль.

– Какое интересное имя!

– Мне все так говорят.

– Кажется, нас преследуют, – заметил Вася, посмотрев назад.

– Прямо за ними колонной ехали черная «волга» без номеров и новенькие синие «жигули» с мигалкой. Сидевший рядом с водителем «волги» чародей запустил в их машину парочкой искр. Водитель такси не остался в долгу и отправил в него несколько ответных заклятий. На лицах друзей читалось удивление.

– Да, – ответил таксист, предвосхищая вопросы. – Я тут проездом. Можно сказать, подрабатываю.

– А кем вы обычно работаете? – спросила Анфиса.

– Алхимиком, – непринужденно ответил новый знакомый и начал рассказывать об университете, в котором работал.

– У меня кончается бензин, – с легким разочарованием отметил водитель где—то через полчаса.

– И что вы предлагаете? – заметно посерьезнев, спросила Фиса.

– Можно меня на «ты». Уверен, еще не раз встретимся, – сказал Улль туманно. – Сейчас завезу вас во дворы. Тут недалеко живет моя знакомая. Вы спрячетесь где-нибудь. А когда эти, на «волге», проедут, пойдете к Лиане. Она живет в крайнем подъезде, на третьем этаже, в левой квартире. Скажите, что от меня, – с этими словами он замедлил ход, и друзья, выбежав из машины, спрятались за припаркованной у подъезда красной «ладой».

Улль быстро набрал скорость и завернул в арку. Мимо пронеслись милицейская машина и черная «волга».

– Кажется, повезло, – облегченно вздохнул Панин.

– Думаю, это еще не конец, – оборвала Анфиса забрезжившую было в нем надежду на отдых. – Пошли к Лиане. Может, она что-нибудь знает о Тиморе.

Подъезд встретил их обшарпанными стенами. Дверь нужной квартиры выглядела уныло, звонка не наблюдалось. Панин постучал. С другой стороны послышались шаги. Дверь открыла молодая цыганка. Она закрывала лицо платком. Это показалось Муромцевой немного странным. Лиана заметила ее взгляд.

– У меня простуда. Не хочу вас заразить. Проходите.

Цыганка провела их в комнату и ушла на кухню готовить чай.

– Знаешь, у меня такое ощущение, будто что-то не так, – поведала свои предчувствия Фиса.

– Опять, ты со своей интуицией. Мы в полной безопасности. Она на нашей стороне.

– В том-то и дело, что мы ничего о ней не знаем, – шепотом возразила Муромцева. – По идее, человек, который в первый раз видит кого-то у себя на пороге, знакомится с ним. А Лиана встретила нас как старых знакомых. Да и платок этот. Зачем прятать лицо по самые глаза? Она даже ни разу не чихнула!

– Пожалуй, я допустила пару промахов, – Лиана или кто-то другой, похожий на нее, поднес к горлу Фисы хорошо знакомый ей серп, на котором были свежие капельки крови. – Но об этом и о письме никто не узнает.

Буквально через миг после этих слов раздался грохот, и Лиана рухнула на пол.

Тимор

– Это всего лишь склянка с зельем. С ней ничего страшного не случится. Очнется через часик и даже не вспомнит, – оправдывался симпатичный юноша в клетчатой рубашке.

– Фиса не без интереса его осмотрела. На вид парню было лет девятнадцать. Он был немного выше Панина, крепко сложен и по-своему красив. У парня было приятное лицо. А еще от него веяло какой-то особенной смесью дружелюбия и роковой загадочности. Вы бы видели его глаза… Именно про такие поют: «Очи черные, очи жгучие…». Порой кажется, что это обычные карие глаза, но стоит чуть-чуть убрать свет, как в них появляется зловещая тайна и необычайная притягательность.

– Фиса, проснись и пой! – раздался над ухом знакомый голос. – У нас не больше получаса!

– Я в курсе.

– Чего тогда сидишь? Шевели копытами!

– Вася, не паникуй!

– Я совершенно спокоен. Сегодня просто великолепный день! Самый лучший мой день рождения! Сначала собаки-шахматисты и болтливая кошка, потом газета про гоблинов и вампиров, затем спуск из окна, с учетом того, что я боюсь высоты, парочка бесшабашных магов-милиционеров и маньяк с серпом на десерт! А так я совершенно спокоен и день сегодня крайне удачный! Особенно для знакомства со своим ангелом-хранителем, – констатировал Панин.

– Извините, что вмешиваюсь, но нам надо спешить, – в комнату вошел парень в клетчатой рубашке. В одной руке он держал теплую темно-зеленую куртку, а в другой – дорожную сумку.

– Давно пора, – встрепенулся Вася и помчался прочь из квартиры.

– Куда пойдем? – спросила Анфиса нового знакомого, имени которого она даже не знала, когда они вслед за Паниным вышли из подъезда.

– А ты куда хочешь? – ответил вопросом на вопрос незнакомец.

– Мне нужно в Тимор, – деловито ответила Муромцева.