Жизнь прожить – не поле перейти Лиштванов Владимир

– Мы же вас предупреждали, чтобы вы здесь больше не появля- лись. Вы геройство проявляете? Сейчас мы тебя отучим, как сюда к нам захаживать.

В голове у Паши пронеслась мысль, что, может быть, его спутали с кем-то, но в свете фонаря он же различает их лица, значит, и они его хорошо видят, путаницы нет никакой. По их настрою было видно, что его хотят побить, значит, как-то надо обороняться. Вряд ли кто из них знает приемы каратэ, главное, чтобы не зашли сзади и не шлепнули, как хотели сразу, дубиной по голове. Отступая назад, он произнес:

– Ребята вы меня с кем-то, наверное, спутали?

– Ничего мы не спутали, сказали вам не появляться здесь, значит, и не появляйтесь, – раздраженно говорил ближе всех подошедший парень, готовый нанести удар.

Паша успел уклониться от удара, напрягся, подпрыгнул и, в один миг, врезал ногой в подбородок этому приблизившемуся крупному парню, тот как-то глухо ойкнул и повалился. Второй, из нападавших ребят, подскочил с левой стороны, пришлось ударить его по коленям и еще куда-то по голове, тот тоже повалился. Но в этот же момент увидел, с другой стороны, ту же дубину, опускающуюся над собой, уклониться от которой, он не сможет, поздно. От удара по правой стороне затылка у него потемнело в глазах, почувствовал, что падает.

Коля, тоже проводив Таню, направляясь к остановке, увидел впереди идущего Пашу, хотел окрикнуть, позвать его, но в это время того окружили какие-то люди, и набросились на него, завязалась потасовка. Он понял, на Пашу напали, хотят побить. На какой-то момент, оцепенев, он остановился, потом рванулся к ним, с разбегу сбил одного, второго и увидел, как Паша от удара дубиной по голове падает. Здесь мгновенно ему вспомнились все приемы каратэ, набитые на тренировках. Он легко подпрыгнул и ударил парня, держащего дубину в руках, в правое ухо, почувствовал, что переусердствовал, но уже было поздно об этом думать, тот, как пласт повалился. Еще двое сорвались с места драки и побежали. Он нагнал одного и сходу ударил в спину, тот распластался, ударившись лицом об асфальт. Второго догнать уже было невозможно. Коля вернулся к Паше, уже пришедшего в себя, но еще сидевшего на земле, ощупывая место удара. Его рука была в крови, в крови были его куртка и рубашка. Коля дал ему свой носовой платок, поднял его, отвел на остановку, посадил на скамейку и выбежал на дорогу остановить такси или какую-нибудь машину. Минут через десять они были уже в травматологическом пункте. Рану промыли, сказали, что удар пришелся вскользь, поэтому это не опасно. Но все же перевязали, просили, в случае головокружения, позвонить. Выходя из здания, Паша поблагодарил Колю за то, что тот вовремя вмешался в драку. Но не тот, ни другой не могли понять причину нападения этих неизвестно чем разъяренных им, людей, и главное в такой суматохе они не могли их, как следует рассмотреть, запомнить их лица.

По заведенному правилу, врачи, при обращении за помощью в травматологический пункт пациента с травмами, обязаны сообщать в милицию, они и сообщили. Не успели ребята выйти из этого кабинета, как подъехала милицейская машина, составили протокол, записали адреса и предупредили, что их вызовут. Коля с Пашей понимали, что нападавшим тоже досталось от них, но не знали, что трое тоже попали с сотрясением мозга в ближайшую больницу, а двое в тот же вечер, вскоре после их ухода, оказались в том же травматоло- гическом пункте клиники. Кто-то позвонил в скорую помощь, видимо, все же тот убежавший парень, их подобрали и доставили сюда. Если бы Павел с Колей задержались бы минут на десять в медпункте, они увидели бы доставленных нападавших, и узнали бы причину этого нападения.

Мать Паши, дожидавшаяся возвращения запаздывающего сына, не находила себе места. Она знала, что из его товарищей, с кем он обычно бывает, ни у кого нет телефонов, как и у них самих, звонить можно было бы от соседей, но некуда. Она быстро собралась и побе- жала к недалеко живущему Степе. Он больше часа, как вернулся домой и, открыв дверь тете Оле, матери Паши, очень удивился такому позднему ее визиту и не менее был удивлен задержке друга. На всякий случай стал успокаивать ее, что, мол, никуда он не денется, сейчас придет, они, видимо, с Колей, где-ни -будь, забыв о позднем времени, беседует. На шум вышла мать Степы. Узнав, в чем дело, тоже была удивлена такому обстоятельству, и при- нялась успокаивать подругу. Степа, успокаивая женщин, предложил:

– Теть Оля, давайте сходим к Коле, если его тоже нет, значит, они где-то вместе.

Он быстро оделся, и они пошли. Дверь им открыла мать Коли. По ее состоянию тоже было видно, что она очень встревожена. Сына ее тоже не было дома. Войдя в комнату, обе женщины тяжело опусти- лись на стулья со слезами на глазах, не зная, что им предпринять.

В это время послышался шум вставляемого ключа в замочную скважину, но дверь была не заперта, ее открыли, и кто-то вошел в прихожую. Это был Коля. Увидев Степу и мать Паши, Коля понял, что это ищут их. Чтобы успокоить тетю Олю он сказал:

– Вы у нас? А мы были вместе, разошлись, я пошел к себе, а Паша к себе. Если бы знали, что вы здесь у нас, мы зашли бы сюда с ним.

– Где вы были, Коля? Так нельзя. Вы хотя бы посмотрели на часы, сколько сейчас времени? Гулять можно, но и за временем надо следить. И вообще, хотя вы и повзрослели, по ночам вам гулять еще рано. Завтра пойду в школу и выясню, кто это придумал собираться на дополнительные занятия в вечернее время. Бог знает, что мы с твоей матерью передумали за это время. По улицам ночью столько хулиганья шатается. Вы, что, тоже такими хотите стать? Посмотрите вон на своего друга Степу, он всегда вовремя домой приходит. Скажи, с Пашей все в порядке? – перестав возмущаться, спросила тетя Оля.

– Конечно в порядке, чего ему сделается. Тем более что мы были вместе. Он вас уже дома дожидается. Теть Оля, мы со Степой прово- дим вас, – ответил и предложил Коля.

– Проводите тетю Олю, а вернешься, я с тобой еще поговорю. С этого дня по вечерам дома будешь сидеть, – проговорила еще не успокоившаяся Маргарита Семеновна.

В это время, Паша, вернувшись, домой, войдя в квартиру и видя, что матери нет, разделся, снял повязку, спрятал ее, помылся, на голову надел спортивную вязаную шапочку, и принялся застирывать куртку и рубашку от крови. К его удивлению, кровь, еще не успев, как следует засохнуть, хорошо отстирывалась. Только успел он все убрать за собой, как послышался топот ног, вошла мать и его друзья. Он понял, что она его искала и была у кого-то из них дома. Увидев ее встревоженный вид, даже растерянность на лице, ему стало жаль ее. Он обнял мать со словами:

– Прости мам, мы с Колей после занятий остались музыку послушать, увлеклись. Когда спохватились, уже было много времени, да мы еще решили не автобусом ехать, а пройтись пешком. Этого больше не повториться, я обещаю больше не задерживаться, без предупреждения. Успокойся, пожалуйста, а то при твоем виде мне тоже плакать хочется. Мам, я больше не буду.

Он соврал матери, скрыв, что на самом деле произошло с ним, желая ее успокоить, а последнюю фразу «я больше не буду» он гово- рил всегда, и уже став взрослым, извиняясь, тоном, напоминавшим ей те его детские годы. Когда он произносил эти волшебные слова, сделав какой-нибудь проступок, она его прощала. Мать, вспоминая те времена, сравнивала его уже большого с той крошкой, была готова простить и сейчас, хотя и не подавала вида, стараясь быть в данной ситуации серьезной и требовательной.

Ребята собрались уходить, Паша вышел их проводить, прощаясь, сказал Степе, что подробности он расскажет завтра, а основное ему сообщит Коля по пути домой. Степа, выслушав историю, произошед- шую с его друзьями, проговорил:

– Коля, недельку назад ко мне подходили два парня там же на остановке, мне показалось, они были во хмеле, и предупреждали, чтобы мы отстали от их девчонок, то есть от Нины, Тани и Ани. Гро- зились побить, если появимся там еще раз. Может, это и были те са- мые ребята. Один среди них был такой здоровый, шея бычья. Я не придал этому значение. Помню, что я спросил его, «Ребята, вы в какое время живете?» Тот здоровый парень сквозь зубы процедил – «потом узнаешь в какое». Я хотел об этом вам рассказать, но потом как-то забыл, думая, что всяких «проходимцев на свете много». Как видишь, я не придал этому значения.

– Ты лица ребят запомнил, которые тебя предупреждали, -пораженный рассказом друга, спросил Коля.

– Если еще раз увижу, конечно, вспомню, – ответил Степа.

– Эх, Степа, Степа, если бы ты про это чуть раньше сказал, всего этого не было бы. Ты знаешь, нас, наверное, в милицию вызовут. В порыве гнева мы так им вложили, наверное, не скоро на ноги встанут. Из-за Пашиной раны мы сами поехали в травматологический пункт, а там порядок – сразу сообщать в милицию. Ну и записали наши адреса, составили протокол, сказали, что вызовут для уточнений. Теперь неизвестно чего ждать. Если мы их сильно отделали, и они в больницу попали, то будут выяснять, кто прав, а кто виноват. Коле дома тоже пришлось выслушать от матери неприятные слова. Кроме Пашиных слов, сказанных им своей матери, что остались слушать музыку и засиделись, позабыв про время, ему тоже нечего было привести для оправданья, поэтому слушал молча, ведь она была во всем права. Но если бы она узнала действительную причину его задержки, и что у Паши на голове шрам от дубины, то она, упала бы в обморок, и в следующий раз, никуда бы из дома не выпустила.

Но завтра в школу. Паша, встав рано, не расставаясь со своей шапочкой, наспех позавтракав, побежал к дому Коли. Его здесь поджидали оба друга. Каждый из них внимательно осмотрел вчерашнюю рану Паши, слегка трогая руками, выясняя, как ощущается боль. Высказали свое заключение, что рана уже засыхает, но надо как-то утаиться на несколько дней, чтобы ее не увидела мать Паши, придется теперь приходить несколько позже с дополнительных вечерних занятий, когда она станет спать.

В классе Паша сидел в крайнем ряду у стены, и выбирал такое положение, чтобы рана, прикрытая волосами, всегда была к стене. На перемене выходил только в своей шапочке, закрывавшей ею рану. За неделю так и никто в классе ее не заметил, он старался накрывать ее длинными волосам чуба.

Проходя мимо почтовых ящиков, Паша заметил торчащий край конверта, открыв, увидел на свое имя повестку из милицейского уча- стка. Явиться надо было завтра до шестнадцати часов дня. Положил книги, подогрел обед, покушал и пошел к Коле узнать, не прислали ли ему такую же повестку. Подходя к дому Коли, он увидел его шагаю- щего навстречу, видимо направляющегося к нему. Присели на скамейку на детской площадке и стали обдумывать, как вести себя на допросе. Решили говорить все так, как было на самом деле, но постараться умолчать, что они занимаются в секции каратэ, и что применили эти приемы при защите.

В милиции их допрашивал пожилой, седоватый следователь. В процессе допроса, Паша с Колей узнали от следователя, и были очень удивлены, что из шестерых напавших, от которых им пришлось защищаться, пятерым потребовалась определенная медицинская по- мощь, один с травмами лица, один с поломанным носом, трое оказались с сотрясением мозга, у одного из них была полома челюсть. Двое, с незначительным сотрясением мозга, выписаны из больницы.

Следователь интересовался, как они вдвоем смогли так отде -лать пятерых. Коля напомнил, что он подошел, когда собственно нападение тех ребят завершилось ударом по голове его друга, и тот уже лежал в крови без сознания. Он помог ему подняться с земли, потом довести его до остановки автобуса, где с трудом остановил такси, которые проносились мимо с пассажирами, и доставил в травматологию.

Ввели одного из нападавших, Коля узнал в нем прошлогоднего ученика выпускного класса их школы. Следователь спросил, кто ему сломал нос, тот указал на Пашу. Следователь попросил рассказать подробнее. Оказывается, этот верзила первым попал под удар Паши. Паша в то время не разглядел его лица. Потом ввели второго, с ободранным лицом, как бы протащенным по земле. На вопрос следователя, как он ухитрился так ободрать свое лицо, тот, показывая на Колю, ответил, что получил от него сильный удар в спину, от чего упал вниз лицом. Следователь вопросительно посмотрел на Колю, ожидая его разъяснений. Тот подумал и стал говорить:

– Я не знаю, был ли это он, но, когда я подбежал к Паше, уже ле- лежавшего на земле, кто-то двое со всей прытью побежали в противо- положную сторону от остановки. Я видел, как один из них упал, видимо, споткнувшись, распластался на асфальте. Смысла не было их догонять, да они так бежали, что догнать их было невозможно. Ну, об остальном я уже говорил: поднял Пашу, довел до остановки, потом такси и в травматологический пункт.

Следователь улыбнулся и произнес:

– Говоришь, так бежали, что догнать их было невозможно.

Ввели третьего, выглядевшего, совсем нормальным, без царапин и ссадин. На вопрос следователя, какое участие он принял в этой драке, тот ответил:

– Я в драке не участвовал. Никого ни разу я не ударил, даже не вступал в драку, я просто присутствовал. И вообще мы не собира- лись их бить, а просто хотели попугать вот его, – показывая на Пашу, говорил все же испугано новый участник допроса, потом продол- жил, – для устрашения Толя взял палку. Но как только мы подошли к нему, – опять показывая пальцем на Пашу, продолжил, – он в один миг, как на пружине, высоко подпрыгнул и одним разом повалил Гену, а потом и Славу. Ответно, находящийся сзади Толя, и ударил ему палкой по голове, он и повалился. Вдруг откуда не возьмись, подбе- жал вот этот, – теперь показывая на Колю, продолжал он, – и сходу ударил ногой, также высоко подпрыгнув, Толю, не успевшего даже свою палку поднять. Ну, а мы с Андреем и побежали, от греха подаль- ше. Оглянулся, вижу, мой друг лежит лицом вниз, я и вернулся, помог ему подняться, теперь вон какая у него физиономия.

Следователь, обращаясь ко всем, спросил:

– С этим все ясно. Теперь говорите, почему вы начали драться?

– Мы даже не знали об их существовании. Я был удивлен, когда они меня окружили с намерением побить, спросил их, что, может быть, они спутали меня с кем-то. Но они, не слушая, сразу полезли с кулаками, а один из них с большой дубиной. Что мне оставалось делать, я и стал защищаться, как мог. В ответ успел кого-то из них ударить, помню ногой, а потом меня стукнули чем-то по голове, я и отключился. Пришел немного в себя, когда Коля подошел. Хорошо он вовремя подвернулся. Не знаю, какие их были намерения, но, наверное, избили бы меня лежащего, как следует. Вот и вся история. Главное, я их не успел разглядеть, как следует. Теперь вот, вижу, и тоже хочу спросить, когда и где я им перешел дорогу, – рассказывал Паша.

– Ну, а вы что скажете, где и когда он вам дорогу перешел? —сно-ва спросил следователь.

– Они повадились к нам во двор ходить, – как-то неуверенно со смущением ответил один из них.

– А что к вам во двор ходить нельзя, это кем-то запрещено? – переспросил, удивленно, следователь.

– Они к нашим девчонкам ходят. Пусть ищут других и в другом месте, а от девчонок нашего двора и с нашей улицы, пусть отстанут, – снова ответил Слава.

– А какие это ваши девчонки, и когда они стали вашими, извольте полюбопытствовать? – спросил Коля.

– А то ты не знаешь? Аня, Таня и Нина, которые живут у нас во дворе, – ответил, потупив глаза, Слава.

– Так это же наши одноклассницы, – проговорил Коля.

– Ну и что, что одноклассницы, – еще тише вымолвил Слава, по- том добавил, – мы хотели с ними встречаться, а они к вам.

Следователь, видимо, вспомнив свои такие же годы, как-то зага- дочно улыбнулся, и, обращаясь к Паше, спросил:

– А как ты оказался у них во дворе в такое время?

– Мы в неделю три раза собираемся по очереди у кого-нибудь из девочек дома и дополнительно занимаемся по математике. Иногда задерживаемся, слушаем музыку. Мы же никому не мешаем. Собира- емся с согласия наших родителей, потом провожаем девочек домой, чтобы посторонние к ним не приставали.

– А сколько вас человек собирается? – спросил следователь.

– Как и в других группах, нас шестеро, три девочки, и нас ребят тоже трое, – ответил Паша.

– А где же третий был в тот вечер? И как его звать? – опять спросил следователь.

– В этот вечер он никого не провожал и ушел чуть раньше нас, он наш одноклассник, а звать его Степа, – ответил Паша.

– А собираться вы решили вместе сами, или было какое-то официальное решение дирекции школы? – продолжал задавать воп- росы следователь Павлу и Коле.

– Было решение комсомольского собрания школы, о повышении успеваемости, согласованное с дирекцией, на котором и утвердили состав групп, – ответил теперь Коля.

– Ладно, с вами Павел и Николай, все ясно. Вы можете идти. А с этими голубчиками нам придется еще поговорить, а может быть и под суд отдать за хулиганство. По этой статье три года могут дать. Посидят в колонии, уму разуму наберутся, там научат, как родину любить, – проговорил, как бы, между прочим, следователь, видимо, решив их попугать.

При этих словах все трое, недавних зачинщиков драки, измени- лись в лицах, побледнели. Они и не предполагали, что это дело примет такой серьезный оборот. Все трое, встав с места, стали упрашивать следователя не передавать дело в суд, оправдываясь, объясняли, что они просто хотели их попугать, чтобы те не ходили к ним во двор, к их девчонкам.

– Не меня надо уговаривать и упрашивать, а тех, на кого вы напали с дубиной, – ответил следователь и дал указание посадить подозреваемых под охрану.

– Как это посадить, нас же будут родители разыскивать, мы же ничего дома не сказали, куда пошли. Потом, мы же работаем на предприятиях, на сегодня отпросились на полдня, считая, что дадим показания, и нас отпустят, – завопили они все сразу вместе.

Выйдя из здания милиции, Коля проговорил:

– Все же жалко, что их посадят. С кем не бывает, ну подрались. Правда, не по правилам, целой кучей на одного. Ты не возражаешь, чтобы их отпустили?

– Конечно, не против. Я уже простил им. Да мне, кажется, что их немного попугают и отпустят. Тем более, что им скоро в армию. Там их научат, как вести себя, – ответил Паша.

Вечером друзья опять направились к девчонкам на занятия, на этот раз на квартиру к Ане. Теперь условились, к остановке автобуса после вечерних занятий, проводив девочек до подъездов их домов, подходить, по возможности, одновременно.

Как только ребята вошли в комнату, девочки, уже узнавшие о том происшествии, бросились к ним с просьбой все рассказать, как все было, но пока не говорили от кого они все узнали. Ребята с удивле- нием на них посматривали. Но в комнату вошла мать Ани и присое- динилась к девочкам в их просьбе. Тогда Паша, нехотя, кратко расска- зал, что ребята посчитали всех девочек со своего двора, почему-то, своими, не захотели, чтобы чужие ребята ходили в их двор, решили попугать непрошеных гостей.

Елена Николаевна, поняла, что ребята не хотят распространяться подробностями инцидента, решила сама им рассказать, что было ей известно, как все произошло:

– Приходили родители Славы и с ними он сам с товарищем, просили, чтобы вы их простили, извинялись за свой поступок. Они спрашивали ваши адреса, чтобы прийти с извинениями к вам и вашим матерям. Двое из них еще лежат в больнице один с сотрясением мозга, другой с челюстью. Они тоже могут прийти. Без вашего согласия милиция не может закрыть это дело, которое квалифицируется, как хулиганство, говорят, что по закону виновных должны судить.

– Да, мы уже забыли про все это, пусть успокоятся, – ответил Паша, переживая, что действительно они могут всей гурьбой ввалить- ся к его матери со своими извинениями, тогда точно она не выдержит, подумает, что он по ночам хулиганит.

Елена Николаевна подошла к телефону, и произнесла:

– Сейчас я им позвоню, что вы против ничего не имеете. Соглас- ны? Ведь матери их, как узнали о проделке своих детей, не перестают плакать, переживают, что их посадят.

Даже в стороне от телефона был слышан обрадованный голос матери Славы, прерываемый плачем.

Положив трубку, Елена Николаевна доложила о разговоре, и пере- дала ее просьбу, что ребятам надо зайти в милицию и написать заявление о примирении.

– Придется зайти и написать, что делать, надо так надо, – ответил Паша, а потом тихо на ухо Коле, не без гордости, продолжил, – вот отморозки, в драку ввязываться они смелые, а как ответ держать ноги задрожали, шелковыми стали, не до гонора им теперь. Хорошо, что мы им так врезали, долго будут помнить, как на не виновных нападать.

– Утихнет все, надо тренеру похвастаться, как его наставления по разным приемам карате нам пригодились и как мы ими воспользо- вались в безысходной ситуации, – тихо, чтобы только слышали Паша и Степа, с гордостью сказал Коля.

Как и ранее, расселись вокруг большого, раздвижного стола и принялись заниматься решением дополнительных задач.

Все же чувствовалось, что девочки гордятся собой, что из-за них между ребятами их двора и их одноклассниками произошла драка, и старались быть с ними еще вежливее и еще внимательнее. Чувство- алось также, что они горят желанием выведать какие-то подробности произошедшей драки, зная, что двоим, Паше и Коле, удалось побить пятерых, которые оказались в больнице, нуждаются в медицинской помощи, а один удрал. Конечно, жалели Пашу, получившего удар палкой по голове, хорошо, что обошлось без сотрясения мозга. Он носил спортивную шапочку, ухитрился скрывать от всех свою рану, все же на видном месте.

Аня не могла дождаться окончания вечерних занятий, чтобы подробнее расспросить Пашу об инциденте. Проводив гостей, направляющихся домой, она стала расспрашивать, как все произошло. Паша в свою очередь задал ей вопрос:

– А что, кто-то из этих ваших дворовых ребят пытался за тобой ухаживать, предлагал свою дружбу?

– Не знаю, я об этом как-то не задумывалась. Играли мы все вместе во дворе на детской площадке, потом в старших классах иногда вместе ходили в кино, вместе пели песни в сквере около дома. Да и с тобой мы каждый день виделись в школе, не придавая особого значения этому. Это потом вдруг все изменилось, и наши отношения приняли такой характер, как сейчас. Мне кажется, они просто из бах- вальства, не находя с нами общего языка, решили отвадить от нас всех других. Они же отлично понимают, что насильно мил не будешь. Я знаю, Гена все увивался около Тани, предлагая свою дружбу. Но, узнав об этом, Танин отец запретил ему на пушечный выстрел не подходить к ней. У Гены семья своеобразная, отец частенько бесконтрольно пьет и мать иногда бьет. А Танин отец ты знаешь кто? Он начальник какого-то большого главка. За ним каждое утро «Волга» приезжает и с работы привозит. И живут они безбедно, все у них есть. А Коля им понравился, он очень вежливый, начитанный. Когда родителей дома не было, Таня пригласила его в дом, думала, что они не скоро вернуться, а они оказались дома намного раньше. Так Тане пришлось знакомить Колю со своими родителями. Ужинали вместе, естественно разговаривали на разные темы, и Танин отец остался им очень доволен. Потом мать сказала и Тане, и Коле, чтобы они не стоя-ли в подъезде по вечерам, а приходили в квартиру и проводили время в комнате Тани, естественно, под ее контролем. Я это считаю правильным, поэтому я предлагаю, со следующего раза тоже заходить к нам домой и будем проводить время в моей комнате. Там имеется и телевизор, и магнитофон. Согласен? – говорила, а потом спросила Аня, одобряя поступок Тани и ее родителей.

– Конечно, согласен. Только я как-то стесняюсь твоих родителей. Может, привыкну потом. А Коля, каков, об этом ни слова, стал таким скрытным. Понять его можно, конечно, если подумать, он прав. Не все положено знать другим, даже нам друзьям, – ответил Паша, прижимая ее к себе и встречая уже приготовившиеся ее губы к поцелую.

Раздался не громкий свист, это уже вернулись его друзья, прово- див девочек. Теперь они уже по договоренности – по одному не дол- жны ходить, и втроем поспешили домой.

Ожидая автобус на остановке, Паша решил попытать Колю:

– Коля, а Танин отец оказывается шишка, начальник какого-то главка. Тебе повезло, у тебя будет богатый тесть. Его привозят и увозят домой на служебной «Волге». Так что, если задумаем куда -нибудь рвануть за город, будем к тебе обращаться. Согласен?

– Я не знаю, какой он шишка, но его действительно возят на служебной машине. Да и живут они ни как мы с тобой. Ты бываешь у них в квартире и видишь, там не подсчитывают гроши, как наши матери, когда на рынок отправляются. Что касается возможности воспользоваться чужой машиной, то я придерживаюсь правила – «на чужой каравай, рот не открывай». Спокойнее на своих двоих прошагать. Между прочим, а ты знаешь, кем работает отец Ани? По виду твоему догадываюсь, что ты не знаешь. Он главный инженер какого-то крупного завода, и его тоже на служебной машине возят, – отвечал, Коля и продолжил, – при необходимости мы можем рассчитывать и на тебя. В общем, счет одди-один.

– Степа, теперь твоя очередь, колись, рассказывай какой у тебя будущий тесть. Нина тебе ничего не рассказывала? – спросил Паша, с интересом ожидая рассказа друга.

– Честно говоря, я не знаю, кем работает отец Нины, вы его же видели, бывая у них на занятиях, но явно небольшим начальником, но человек он хороший, воспитанный, серьезный и очень сильно любит свою дочь, Нину. Он начитанный, очень интересный рассказчик и собеседник, много знает, его интересно слушать. Я думаю, не все достоинство в богатстве, и в занимаемой должности человеком, а в его интеллекте. Мне он очень нравится. Я хотел бы быть на него похожим, – серьезным тоном продекламировал Степа, считая, что удовлетворил интерес своих друзей.

Подошел автобус, в нем было много людей, но им удалось протиснуться в него, и остаться у дверей, им же недалеко ехать.

– Вы что-нибудь говорите дома с мамами о своих девушках, они знают о встречах с ними? – спросил Степа, выйдя из автобуса.

– Моя мама знает, что я встречаюсь с Таней. Она ее видела нес- колько раз. Иногда спрашивает о ней. Мама не возражает, что мы встречаемся, только просит не забывать об учебе, и чтобы мы вели себя подобающим образом, – ответил Коля.

– У меня тоже мама знает, что я встречаюсь с Аней, она нравится ей. Просит привести ее домой, хочет познакомиться поближе и, вооб- ще, пообщаться.

– А я все стесняюсь, – стал говорить Степа, – мама спрашивает, хотя сама, видимо, уже знает, что мы встречаемся, а я не могу с ней об этом говорить. Мне кажется, все это в какой-то начальной стадии и еще рано знакомить их. Мама все переживает, когда я вечером с опозданьем прихожу домой. Хорошо это Паша придумал ходить на занятия, а то каждый раз надо было бы предупреждать, где будешь находиться и когда вернешься домой не с занятий, а со встречи с девушкой. Ведь, наши матери не могут свыкнуться с мыслями, что мы уже давно выросли, и у нас появились соответствующие интересы.

– Надо выбрать подходящий момент, привести девушек домой и познакомить. Нас же девушки познакомили со своими родителями, и ничего не случилось. Да так и лучше, мы же не прохвосты какие-нибудь, – тоже без шуток проговорил Паша.

На завтра прямо со школы они, все трое, зашли в милицию, переговорили со следователем, написали заявление о примирении, под его диктовку. Нападавшие ребята, тоже пришли сюда к этому времени. Теперь все были в сборе и могли рассмотреть, как следует друг друга, пожали руки примирения и разошлись.

Все же следователь в последний момент попросил остаться Колю с Пашей и спросил:

– Скажите все же, как вы ухитрились побить пятерых? В руках у вас ничего не было. Я угадаю, если скажу, вы использовали какие-то приемы единоборства?

– Да, вы угадали, мы занимаемся уже несколько лет в секции каратэ, многому научились. Однако, в минуты испуга, видимо, мы немного потеряли контроль над своими навыками, хорошо, что не до конца. У этого единоборства большие возможности. Видите, иногда это необходимо для самозащиты, – ответил Павел.

Следователь пожал им обоим руки и сказал:

– Вы молодцы, и учитесь хорошо, и спортом занимаетесь. Это в жизни вам и в дальнейшем, при случае, пригодится. Но помните, все в жизни должно быть в пределах дозволенного правилами поведения и в соответствии с законом. До свидания.

Примерно через неделю, возвращаясь из школы, домой, три друга зашли к Паше посмотреть найденного им котенка. К своему удивлению они увидели здесь в это рабочее время, что было исключе- нием для их матерей, всех их вместе. Это их очень настрое- жило. Они понимали, что сбор их матерей вызван, какими-то обстоятельствами, что-то случилось, тем более лица их были встревоженными. Разговор начала мать Коли, тетя Рита. Обращаясь, сразу к троим, она спросила:

– Кто из вас более смелый, сможет честно рассказать, что прои-зошло, из-за чего вы оказались в милиции?

Ребята переглянулись, пожали плечами, но ответил Коля:

– В один из дней, после наших занятий дома у Нины, Степа сразу поехал домой, мы с Пашей пошли проводить девочек тоже домой, проживающих в разных домах их большого двора. Проводив, по одному направились к остановке автобуса. Он шел впереди, а я догонял его. Не доходя до остановки, на Пашу напали ребята со двора, где живут девочки, хотели, почему-то побить или напугать нас. Не убегать же от них, не трусы же мы, в конце концов, пришлось защищаться, ну и подрались. Да мы уже помирились, написали заявления, что ничего против них не имеем.

– А почему вы нам дома ничего не рассказали? Мы только сего-дня узнали, когда напуганные родители тех ребят, узнав, что их детей теперь не посадят, пришли выразить благодарность вам и нам за чуткий жест прощения и примирения. Мы не знаем, что послужило причиной этой драки, но думаем, вы не должны были ввязываться в нее. Что скажут соседи, знакомые, когда об этом узнают, пойдут разные разговоры, пересуды, пальцем начнут показывать, какие вы у нас хулиганистые, и что это результат плохого воспитания, безотцов- щины, – уже на слезах, расстроенно, прерываясь, говорила, тетя Оля.

Потом принялись их увещевать с укором тети Маргарита и Галина, хотя точно не знали степень участия в драке своих детей. Раз провинились, то провинность их относилась ко всем троим и в равной степени. Так уж повелось, они всегда становились неразрывными участниками любых происшествий. Единственное, что утешало мате- рей, их дети не были зачинщиками драки. Выговорившись, матери как-то успокоились, подобрели. Степа и Коля со своими матерями пошли домой, о чем-то беседуя.

Матери ребят, собираясь вместе, отпросившись с работы, с намерением жестоко наказать своих чад, хотели запретить им ходить на занятия вечером, но теперь поговорив с ними, узнав, как это произошло, что их дети не виноваты, на них напали задиристые, практически такие же мальчишки, а они только защищались, довольно быстро забыли о своих угрозах. Иначе и не могло быть, их дети для них были всем, чему была посвящена вся их одинокая жизнь без мужей все это долгое время. Скоро о происшествии с тремя друзьями стало известно всей школе. Здесь они в глазах большинства учеников школы выглядели героями, ведь наклепали пятерым, оказавшимся в больнице, двое дали деру.

В один из дней Паше не хотелось так рано расставаться с Аней, и он предложил ей зайти к нему домой, предполагая, познакомить ее с матерью. Аня сначала не хотела идти, считая неудобным кого-то тревожить, но потом согласилась. Увидев вместе с Пашей Аню, кото- рую видела как-то издалека, она мило и приветливо улыбнулась и пригласила войти. Оставив их в прихожей, сама подошла к столу и села на стул, ожидая их. Паша с Аней разделись, вошли в комнату и тоже присели к столу.

Паша, чтобы не смущать Аню представил ее, как свою одноклас- сницу из параллельного класса. Мать, улыбаясь, сказала:

– Аня мне очень приятно видеть тебя у нас дома, представилась возможность поближе познакомиться. Правда, похвастаться нам нечем. Видишь, какая у нас скромная квартира и все, что есть в ней. Никак не разживемся, надеемся на лучшее в будущем.

Аня была здесь впервые и непринужденно осматривалась в но-вой обстановке. Она знала, что Паша с матерью живут скромно, видела скромность у других, бывая у подружек, но не предполагала, что до такой степени. Квартира была, хотя и двухкомнатной, но очень малогабаритной и как-то давила и низким потолком, и стенами. Бедность ощущалась во всем ее интерьере, включая и старую мебель, давно вышедшую из моды.

Ольга Ефимовна и Паша копались на кухне, готовя что-то покушать, а она, оставшись одна, имела возможность все внимательно рассмотреть. Только сейчас она поняла, почему Паша ходит в школу практически в одной и той же куртке осенью, зимой с ее морозами и ранней весной. У него, наверное, только одни туфли, и те ботинки, которые она видела на нем. Потому-то он никогда не посещает школьного буфета. Ей стало жаль его. «Боже мой, а я еще недовольна своими родителями, возмущаюсь, считая, что они одевают меня хуже, чем другие родители своих детей. Это мне не так, да не то. Никогда не задумываюсь, есть ли у родителей деньги», – думала она, сравнивая убогую квартиру Паши со своей, светлой, просторной трехкомнатной, обставленной сравнительно новой, модной мебелью.

Из задумчивого состояния ее вывел появившийся Паша с тарел- ками в руках, передал их ей в руки, а сам снял скатерть, расстелил клеенку и скомандовал, чтобы теперь она их ставила на стол. Из кухни послышался голос Ольги Ефимовны:

– Аня, иди, помогай мне, носите на стол и расставляйте там все.

Она направилась на кухню, принося вместе с Пашей тарелки, бокалы и все другое, стала накрывать на стол, переговариваясь с Пашей. Это по-свойски сказанные слова Ольги Ефимовны и необхо- димость участия в накрытии стола взбодрили ее, она повеселела и с увлечением включилась в общую работу.

Во время обеда мать Паши умело поддерживала разговор и, как бы, между прочим, узнавала о семье Ани, о ней самой, ее взглядах и суждениях. Иногда шутили, смеялись. Пообедав, Аня в хорошем настроении стала собираться домой, а Паша пошел проводить ее, оставив Ольгу Ефимовну снова одну..

Убирая со стола и моя посуду, Ольга Ефимовна не переставала думать о только что ушедшей Ане, перебирая в памяти ее ответы и рассказы. Ей стало понятно, что Аня из хорошо обеспеченной семьи, отец ее работает главным инженером крупного завода, живут они в просторной трехкомнатной квартире. У них есть собственная машина, капитальный гараж. Собственно, она живет, ни в чем не нуж- даясь, родители обеспечивают ее необходимым. Многие ее суждения и определяются, исходя из сложившегося образа жизни. Что для них с Пашей кажется роскошью, о чем они мечтают, для нее повседневная необходимость. Да и на ней все добротное, модное, дорогое. И те часики на руке, и те серьги, отсвечивающие бриллиан- тами, а та модная из крокодиловой кожи сумочка. С одной стороны, приятно, что ее сын дружит с такой красивой и обеспеченной девушкой, с другой, что такие девицы требовательны к себе. Одно дело встречаться, проводить время, другое дело жить вместе, когда надо будет обеспечивать ее привычные запросы. Вряд ли она согласится жить в таких условиях, в каких живут они. Когда они с Пашей смогут побороть эту нужду? По крайней мере, сначала надо поступить и окончить институт, устроиться, если повезет, на хорошую работу, набраться опытом, вырасти по карьерной лестнице, это при хорошем раскладе еще лет пятнадцать. Разве будет ждать и надеется на лучшие условия такая видная и привлекательная девушка, как Аня? Конечно, не будет и вряд ли она захочет выйти замуж за Пашу, а если выйдет, долго жить с ним не будет, ей подавай богатого, обеспеченного, не меньше, чем на уровне ее теперешней семьи. Она пока учиться в школе, об этом не думает, а завтра непременно задумается, а может, уже и задумалась, увидев эту бедноту сегодня. Она предста- вила, как будет мучиться разрыву с этой, в принципе хорошей и общительной девушкой, ее сын. От этой мысли ей стало не по себе, она присела на табуретку и стала думать, как обо всем этом рассказать сыну, как довести до его сознания, чтобы он понял, что он для этой девушки не пара. Ох, как правдива и еще жизненна поговорка – «каждый сверчок, должен знать свой шесток».

«Господи, до чего же не справедлива жизнь. Всю жизнь работаю, но из-за маленькой зарплаты не могу жить по-человечески, нет, не богато, хотя бы на уровне среднего, когда можно было бы кого-то в дом пригласить, не стыдясь своей бедности. Нет, не стоит говорить Паше ничего, не стоит теребить ему душу, он же может бросить учиться, пойдет работать, думая, что этим он сразу обеспечит себе безбедную жизнь. К сожалению, многие рабочие семьи, за исклю- чением не многих, живут скромно, тоже не блещут богатством. Пусть лучше учится, все же для человека с образованием имеется больше возможностей создать для себя более-менее нормальную жизнь», – думала Ольга Ефимовна, сидя у себя на кухне.

Паша между тем, провожая Аню, пребывал в веселом приподня- том настроении, он был счастлив сегодня удачно сложившимся днем. Аня впервые побывала у них дома, познакомилась с его матерью, даже пообедали вместе. Дойдя до дома Ани, они попрощались, и увидев приближающийся автобус, побежал на остановку.

Ольга Ефимовна, работая теперь на повышенной должности, нача- ла понемногу откладывать деньги, ее зарплата стала выше. Она наметила купить новый костюм и туфли Паше к окончанию школы, на выпускной вечер. Выбирая время, она все заглядывала в промто- варные магазины, посматривая, не появилось ли там что-то новое подходящее, но недорогое. Как-то в одном из магазинов она столкнулась с Маргаритой Степановной и Галиной Сергеевной, тоже занятых поиском костюмов и туфель Коле и Степе.

Отойдя в сторонку, они разговорились. У всех одна и та же за-бота – скопить деньги и одеть своих ребят подобающим образом, хотя бы теперь, к выпускному вечеру и еще купить что-нибудь поде- шевле на обычные будничные дни, но пригодные для посещения института, если удастся поступить. Договорились, кто найдет первым что-то подходящее, сообщает всем.

Ольга Ефимовна не удержалась и поделилась своими думами и переживаниями о том, что ее сын встречается с девушкой из обеспе- ченной семьи, ни в чем не нуждающейся, и выразила озабоченность, что такие девушки, выйдя замуж, будут предъявлять соответствующие требования. А когда сын будет иметь такие возмож- ности, неизвестно, и появятся ли они вообще. Поэтому переживает, как бы он не раз- думал поступать в институт, желая начать, как можно быстрее, зарабатывать деньги для семьи.

– В этом плане я спокойна. Степа давно определился, что пойдет по стопам отца, о женитьбе он и не думает. Сейчас главное получить образование. Будет получать стипендию, это все же добавка к моей зарплате. Как-нибудь проживем. На меньшие деньги жили, а теперь с его стипендией немного будет легче. Студенты тоже подрабатывают, и он может немного подрабатывать, разгружая вагоны,. Что же делать? Потом будет легче. Все-таки получит образование. А девушки, если не Нина, которая, конечно, ждать не будет его диплома, так будет другая. А если решится ожидать, ну и славу богу, значит, любовь настоящая, как говорят, до гроба, – говорила Галина Сергеевна.

– А я тоже переживаю за Колю. У него, как и у Паши, девушка из обеспеченной семьи, отец начальник крупного главка. Тоже ведь изнежена. Но мне, кажется, они очень любящая пара и будут, при необходимости, ждать друг друга сколько потребуется. А, скорее всего, они быстро поженятся, и жить будут у нее в квартире. А я согласна, пусть женятся и учатся на здоровье. Все равно будут и без женитьбы жить как муж с женой, так лучше пусть сразу объединяются и живут, как многие семьи. У нее характер покладистый, да и Коля спокойный, выдержанный, рассудительный, – делилась своими сооб- ражениями Маргарита.

– Я бы на это тоже согласилась бы, куда деваться, но, мне кажется, Паша не захочет жить у тестя с тещей. Да еще неизвестно пожелают Аня и ее родители, принять его в свою семью. В общем, чем ближе окончание школы, тем больше у меня вопросов. С одной стороны, хочется, чтобы он продолжил учебу, и чтобы не расстался с Аней, с другой стороны, как подумаю, о ее требованиях и о наших возмож- ностях, меня сразу в дрожь бросает, – высказывалась Ольга.

Весна давно вступила в свои права. Выпускники школы отсчиты- вали последние оставшиеся дни до экзаменов, продолжая, усиленно готовится к ним и выбирать время для общения со своими девочками. В двух выпускных классах их школы, кроме известных пар, образо- вались еще другие. Если сначала большинство из них встречались скрытно, то теперь никто не таился. Многие строили планы совмест- ной учебы, работы. Некоторые ребята к осени рассчитывали отпра- виться в армию. Но сейчас все усиленно готовились к выпускным экзаменам за среднюю школу.

Мамы Коли, Паши и Степы, наконец, в одном из магазинов наткну- лись на только что выброшенные для продажи мужские костюмы. Одна из них осталась сторожить отобранные для ребят костюмы, две другие поехали за ребятами. Вскоре они вернулись вместе и занялись их примеркой. Костюмы были хорошо пошиты, нескольких расцветок. Степа выбрал серого цвета, Паша коричневый, а Коля темно-серый с заметной елочкой из этого же материала. Ребята, приодевшись, выглядели, непривычно, по-взрослому и интеллигентно. Мамы купили им и по паре новых рубашек. Туфли ребята купили сами, отстояв в очереди в универмаге.

Но вот и подошло время, начались экзамены. Сдан первый, потом второй. В свободные от экзаменов дни ребята продолжали усиленно готовиться к следующим, забыв про свои развлечения. И вот, наконец, сдан последний экзамен, все облегченно вздох- нули, намечен день выпускного вечера. Девушки заканчивали приготовление своих нарядов. Три друга радовались неплохо сданным экзаменам. Степа окончил школу с круглыми пятерками и должен был получить аттестат с золотой медалью. Теперь с интересом ждали выпускного вечера.

Ребят и девушек на вечере было не узнать, все разодетые, повз- рослевшие, веселые, и серьезно относящиеся к сегодняшнему, долго- жданному мероприятию. Пришли родители посмотреть, полюбоваться своими детьми. Пришли и матери Коли, Степы, Паши и их девушек Ани, Нины и Тани, да девушек, иначе уже называть их было нельзя, они повзрослели. Родители и до этого неоднократ- но виделись, бывая на родительских собраниях, но здесь другое дело. Сегодня последний вечер в школе.

Ольга Ефимовна обратила внимание, что Елена Николаевна, мать Ани, поздоровавшись, не пыталась как-то заговорить с ней, даже на отвлеченные темы, несмотря на то что сын практически не расста- вался с ее дочкой. Их дети были молоды, стройны, бросались в глаза своей красотой, от танцев щеки их горели, постоянно они улыбались друг другу, казалось, счастливее их нет на вечере. Но Ольга Ефимовна уже ощущала какую-то тревогу за своего сына, уж очень не нравилось ей поведение Елены Николаевны, держащейся по отношению к ней, как ей казалось, свысока. Не отличавшаяся здоровьем, она почувст- вовала тупую, хотя и не сильную, боль сжимающегося сердца. Неза- метно, тихо она вышла из зала на улицу, прислонилась к перилам лестницы, вдыхая свежий вечерний воздух, продолжая думать, о сыне, о себе. Она поняла, что Паша не нравиться матери Ани, нет не по внешним данным и не по умственным способностям, а что он из бед- ной семьи. Она не может смириться с таким положением, считая, что ее дочь должна быть не с таким парнем. Почувствовав себе лучше, она вернулась в зал, с намерением немного посидеть и уйти домой, если захотят того же ее подруги, матери Коли и Степы.

Войдя в зал, она увидела мать Тани, Марину Григорьевну, на своем месте, на котором она только что сидела, рядом с Маргаритой Семеновной. Они мило и оживленно о чем-то продолжали беседовать. Не желая прерывать их разговор, она присела сзади них и невольно стала свидетелем их беседы. Они делились мнениями, как обустроить жизнь своих детей, одна сына, другая дочь, после окончания школы. Из их разговора выходило, что они обе желали бы видеть своих детей вместе в одном институте, и каждая хотела поговорить об этом дома.

Ольга Ефимовна была рада за обеих женщин, и невольно зави-довала им. Марина Григорьевна, видимо, она была не жадной, чужда заносчивости, держалась просто, по-свойски, хотя тоже знала о нео- беспеченности семьи Коли. По положению ее муж занимал более высокую и более высокооплачиваемую должность, был в большем авторитете, чем отец Ани.

Мать Степы, увидев скучающую Ольгу, позвала ее к себе.

– Что-то у тебя невеселое настроение, сегодня же праздник, ве-селиться надо. Про заботы следует пока забыть. Смотри и радуйся какими выросли наши ребята – настоящие орлы, и каких красивых, статных девушек себе нашли», – говорила она, улыбаясь, решив под- нять настроение подруге.

– Вот это, наверное, меня и пугает. Не по себе Паша выбрал невесту. Аня еще глупая, а вот ее мамаша мне не нравиться своей чопорностью и высокомерием, не даст, наверное, она им быть вместе, – ответила, озабочено Ольга Ефимовна.

Побыв еще немного, они издалека помахали своим сыновьям, и пошли к выходу, позвав Маргариту Семеновну, оторвав ее от интересной беседы с Мариной Григорьевной.

– А я почему-то не придаю значения увлечениям Степы. Ему долго учиться и вряд ли Нина станет его так долго ждать, хотя девушка она хорошая. Если он надумает жениться, то его мечте стать ученым будет не суждено сбыться. Пусть выбирает, что для него главней – учеба, или такая ранняя женитьба. Если хочет хорошо жить, то этого надо добиваться трудом, а не мечтать об этом. Об этом я им обоим и сказала, когда Нина была у нас дома. Да я и не думаю, что он с головой увлекся ей, – рассуждала Галина Сергеев- на, держа под руки своих подруг, размеренно шагая к своим домам. Немного поговорив, матери ребят распрощались, договорились чаще звонить друг другу на работу.

Шли дни, выпускникам выдали аттестаты зрелости. Многие из них уже определились, в каких ВУЗах будут пробовать свои силы, но некоторые еще колебались, не зная, на чем остановиться. Одному Степе было все ясно. Он приготовился поступать в Московский Государственный Технический университет имени Баумана, у него была золотая медаль и он особенно не переживал за поступление в университет. Нина любила историю и хотела попробовать поступить на исторический факультет, рассчитывая стать педагогом.

Коля с Таней перебирали варианты, какой ВУЗ выбрать. Таня склонялась сдать документы в медицинский институт, и уговаривала Колю тоже стать врачом. Он предпочитал все же стать инженером. Здесь у них интересы расходились. Не помогало даже вмешательство их матерей. Тогда Маргарита Семеновна и Марина Григорьевна, встретившись, договорились, что пусть будет так, как каждый из них решит сам, но, чтобы это было в одном городе, где они имели бы возможность быть вместе.

Не определился еще, кем хочет стать Паша, он все раздумывал, какую выбрать специальность. Тем более ото дня ко дню, он стал ощущать меняющееся к себе отношение Ани и не мог понять, чем это обусловлено. На прямой вопрос, что случилось, она прямо не отве- чала, но чувствовалась в ней какая-то недоговоренность, тяготящая ее. Ему показалось, что она даже заплакала, но быстро пришла в себя и даже стала шутить. Аня тоже еще подумывала, что ей делать – пробовать поступать в институт или вообще не учиться. Потом все-таки решила поступить в университет, на биологический факультет.

Степа, Коля, Таня и Аня уехали в Москву. Как и ожидалось, Степа, пройдя собеседование, был первым из друзей, кто стал студентом. Коля все же сдал документы в технический ВУЗ, как он хотел, и на первом экзамене получил отличную оценку. Такую же оценку по первой дисциплине получила и Таня в медицинском институте. В университете на биологический факультет сдавала экзамен Аня. Паша, после долгий раздумий, неожиданно для себя и многих остался в родном городе, сдав документы в народнохозяйственный институт, пожелав стать экономистом. Переживал за первый экзамен, но напра- сно, тоже сдал на «отлично».

Нина, в самый последний момент, заявила Степе, что они с семьей, не назвав причины, переезжают жить в Пензу, и что поступать в институт она будет там. Обещала поддерживать связь. Письмом сообщила, что, хорошо сдав вступительные экзамены, поступила на исторический факультет в том городе. Так из их компании Степа, Коля, Таня и Аня будут учиться в Москве, Паша у себя в городе. Сдав вступительные экзамены, и дождавшись списков принятых, все друзья, кроме Нины опять соб- рались вместе в родном городе, делясь впечатлениями пройденного марафона. Все они стали студентами. Несколько вечеров собирались на квартире Тани, где Марина Григорьевна с неподдельной радостью, накрывала на стол. К молодежи каждый раз приходил отец Тани и поддерживал веселую обстановку. Всеми ожидалось, что на какой-то ближайший вечер, всех их пригласит Аня, но она молчала.