Шестой Жоголь Сергей

Вот тебе, будешь знать, как со мной связываться, старый упрямец.

– В общем я могу… – Мира сознательно затягивала ответ.

– Что? Что можете?

– В нашем последнем разговоре, я вам сказала, что закончила работу. Все эскизы готовы. Перед отъездом я могла бы их завести.

– А вы могли бы это сделать сегодня? Или я могу кого-нибудь прислать?

Дело серьёзное, раз он так суетиться. Как же? Кого-нибудь прислать! Курьером, скорее всего, окажется какой-нибудь Яша Скобелин – угрюмый молчун из отдела поставок, или Григорий Палыч – хмурый язвительный старикан из документационного. Из этих двоих и слова не вытянешь. А Мире очень хотелось узнать, что же случилось в конторе. Неужели Логинова так накосячила? Она сама приедет в офис и там уже всё узнает. С подробностями. У Миры тут же поднялось настроение.

– Нет, у меня вечером свидание! – почти что крикнула она в трубку. – Я сама завтра утречком заеду. Или после обеда. Смотря как свидание пройдёт.

В трубке раздался жуткий стон. Но Вениамин Павлович мужественно перенёс этот удар.

– Не забудьте. Я очень жду. Если по каким-то причинам меня не будет на месте, передайте всё Леночке, я её предупрежу. Она утром вам позвонит…

– Не надо! Вы за кого меня держите? Если я сказала, что завтра приеду, то значит приеду, и не нужно мне ничего напоминать. Раз уж вы меня всех премий лишили…

– Мира! Мира Сергеевна! О чём вы говорите? Сегодня же дам указание главбуху, чтобы перевела ваши отпускные и премию. Понимаю же, отпуск, путешествия и всё такое…

Может зря я с ним так? Мира засомневалась. В трубке прозвучало:

– Хотя, судя по вашему голоску, в деньгах вы не особо нуждаетесь, – хохотнул Вениамин Павлович. – Свидание у вас. Не иначе, отыскали перспективного кавалера, готового бросить мир к вашим ногам?

Ну, вот! Зачем он это сказал? Настроение сразу упало.

– Завтра заеду, завезу чертежи, до свидания, – Мира повесила трубку.

Она направилась на кухню, налила в стакан молока и уселась перед телевизором. Настроение от молока не улучшилось. На одном из каналов показывали передачу о бомжах. Мире невольно вспомнился Григорич. Это надо же так опуститься. Жену схоронил и поселился на кладбище. Интересно, а дети у него есть? Сколько же надо бухать, чтобы тебя «белочка» посетила? Покойники ему мерещатся. Вспомнились её собственные видения. Может это тоже от алкоголя? Ведь это не сны – наяву всё происходило. Неплохо бы, пока отпуск, отыскать нормального психотерапевта и проконсультироваться. Если Алексеичев не забудет и ей переведут премию…

Так, а ведь путёвку-то надо искать. Иначе чем заниматься весь отпуск? От безделья ведь тоже, можно с ума сойти, хуже, чем от водки. Убавив звук, Мира позвонила ещё в две конторы. Вежливые сотрудницы турфирм, в очередной раз, ответили отказом. Щёлкая кнопками пульта, Мира ломала голову над проблемой внезапно появившегося свободного времени. Прощелкав несколько раз все принимаемые каналы, и больше ни на одном не задержавшись, Мира выключила телевизор. Может книжку почитать, или журнал?

Пролистав несколько имевшихся в наличии старых журналов и проведя несколько раз рукой по плотным рядам, стоявших на полках книг, Мира застонала. А если в магазин смотаться, купить что-нибудь вкусненькое? Точно! Закажу ка суши! Мира схватила телефон, и… рука самопроизвольно опустилась. Самое страшное было в том, что есть совсем не хотелось. Она же Денису хотела позвонить!

Услыхав, в очередной раз, что абонент не доступен, Мира готова была обругать девушку, вежливо сообщившую ей эту новость на нескольких языках. Хоть бы мама позвонила. Или, нет! Если ей рассказать, что её выгнали в отпуск, начнётся такое… Мира достала папку с эскизами коттеджа Задворского и по нескольку часов провозилась с каждым. Вот так я отдыхаю! В два часа ночи она завалилась спать. Так прошёл второй день её отпуска.

2

На этот раз Мира вошла в здание с видом победительницы. Одарив охранника чарующей улыбкой, она сразу же направилась к кабинету Алексеичева, но тут её ждало разочарование.

– А Вениамин Павлович на объекте, – пролепетала, одиноко сидящая в приёмной, Леночка. – Но, он мне говорил, что ты приедешь.

Мира почувствовала разочарование. Ей так хотелось отдать чертежи Алексеичеву лично. Она-то была уверена, что он сам бы ей всё рассказал. Она нехотя отдала папку и собиралась уходить…

– Не будешь его ждать? Можно ведь позвонить, вдруг он уже на подъезде? Посидела бы тут, вон у нас журналы новые…

Вот я дура, уйти хотела. Её аж распирает. Леночка мне всё и расскажет. Нужно лишь намекнуть.

– Значит, может подъехать? – Мира сделала вид, что что-то ищет в сумочке. – Что-то у вас тихо сегодня, народу никого, шеф уехал. Скукотища.

– Да уж не говори. Только знала бы ты, что у нас тут случилось. С Корецким и с Верой Алексеевной.

– Неужели Логинова снова увеличила грудь, и теперь у неё вместо четвёртого размера – пятый? – изобразила равнодушие Мира.

– А она увеличила?

Неправильный ход. «Снаряд» угодил не туда.

– Нет, конечно. Шучу я, куда уж увеличивать?

С шутками надо поосторожней, Леночка всё понимает по-своему. Вдруг теперь обидится, надуется и ничего не расскажет? Но, опасения Миры были напрасны, Леночку словно прорвало, и она рассказала следующее. После попытки «подкатить» к Мире, Вадик Корецкий, получив решительный «от ворот поворот», действительно примчался к Алексеичеву. Всего их разговора Леночка, конечно, не слышала, но и без того всё было понятно. Убедив начальника передать дела Логиновой, Вадик убил сразу двух зайцев: заработал благосклонность пышногрудой красавицы, а за одно и отомстил Мире.

– Ты, конечно, молодец, что отшила этого хама, – задрав глазки в потолок выдала. – А то он совсем обнаглел, даже ко мне приставал. Только я ему сразу дала понять, «не на ту напал».

Что уж ты ему дала, не знаю, качала головой Мира, но как он тебя по заднице хлопал и не раз, я видела. И ничего. Руки ни не отсохли… Пока сии дума щекотали Мирины нервы, Леночка продолжала рассказ.

После перераспределения обязанностей и выпроваживания Миры на вынужденный отдых, у Вениамина Павловича, возникла необходимость на некоторое время покинуть офис. У него давно болела супруга, ей требовалась операция. Вениамин Павлович сумел договориться с кем-то из своих знакомых, и решил лично отвезти жену в клинику. За себя Алексеичев оставил Корецкого. Вадик лишь один день руководил офисом, но именно этот день теперь запомнится всем надолго. Корецкий выпроводил Леночку, пригласил Логинову к себе… поработать над эскизами…

– Представляешь, они этим занимались в кабинете босса, прямо в рабочее время? – Леночка сморщила маленький носик и тут же стала похожа на пекинеса. – Уходя, добавила она гордо, я прихватила с собой ключи. Они даже дверь не заперли. А что? Ключ у меня на общей связке висит, а свои ключи я им оставлять не собираюсь. И надо же было, именно, в этот день заехать Задворскому?

– Решил посмотреть, как работа идёт? – хохотнула Мира.

– Во-во! Он по каким-то своим делам проезжал и нагрянул без предупреждения. То, что Вениамина Павловича нет, он и знать не знал. Пролетел мимо охраны, те звонить в приёмную. Но меня ж нет, – Леночка невинно хлопала ресничками. – Задворский прямо в кабинет к Вениамину, а дверь не заперта… Ты же знаешь, как эти начальники привыкли… всюду без стука…

– Знаю. Знаю. И…

– Вваливается он в кабинет, а там эти… двое… почти голые.

Верочка визжит, Вадик орёт, кто пустил? охрану ко мне!

А Задворский на него, вот значит, как вы тут работаете?

А Вадик, да знаешь кто я? Да у меня…

Задворский как услыхал, что чей Вадик племянник, давай звонить. Они оказывается с Пестовым – друзья-приятели. Вместе в бани ходят, общий бизнес у них, или ещё что? Пестов через пару часов приехал. Сам! Пока ждали его, Вадик наш притих, и ясно стало почему. Я к тому времени уже вернулась, дальше всё своими глазами видела. Пестов племянника та-а-ак уде-е-елал: влетел, как бешенный, схватил папку и давай колотить. Орёт, будешь знать, как меня позорить! Вадик наш всё прощения просил, чуть не плакал. Совсем как маленький. Вечером Алексеичев приехал, бледный, как мел. Одним словом, Вадик у нас теперь, простой курьер в отделе по связям с клиентами. Порой, даже жалко его становится, – Леночка снова искоса глянула на потолок и, как бы невзначай, добавила: – Место главного, между прочим, пустует. Так, что имей ввиду.

– А с Логиновой что?

– Уволили её. А ты, как думала? Такой позор! Да, она бы и сама ушла после такого. Я бы точно ушла, – Леночка сморщила носик.

А я бы не стала с таким как Вадик шашни крутить, подумала Мира. Выйдя из приёмной, Мира задумалась. Перспектива роста, конечно же, захватила. Может, стоило всё же дождаться начальника? Мира замечталась и тут… на лестничной площадке она столкнулась с Корецким. Тот нёс куда-то целую кипу бумаг и тоже ничего перед собой не видел. Вадик выронил ношу, вскрикнул и, оступившись, кубарем покатился по лестнице. Мира завизжала, несколько сотрудников выбежали из кабинетов.

Увидев лежащего Вадика, Мира бросилась к нему, перевернула и ужаснулась. Лицо Вадика было полностью залито кровью. Мира отшатнулась.

– Не трогай меня! Это всё ты! – громкий крик заставил заткнуть уши. Алое пятно расплывалось перед глазами. Дышать стало трудно, в горле першило. Мира ловила воздух ртом. Чувствовала, как капли текут по вискам. Очередное видение, не заставило себя ждать…

***

На этот раз мужчина и женщина лежат на песке. Те же горячие объятия, те же рыжие волосы, но, снова другой мужчина.

Мира сглатывала слёзы! Да, он сильно изменился! Но она, конечно же, его узнала, как узнала и двух предыдущих. Мира забыла обо всём, о возможной должности главного инженера, о полетевшем с лестницы Корецком. Она видела лишь рыжеволосую женщину. Ту же, которую она несколько раз встретила на кладбище, а мужчина…

Сергей Громов, симпатичный новичок-одноклассник, тот которого она считала первой любовью. Всё это было так давно, но уколы ревности всё ещё не давали Мире покоя. Неужели это она – рыжеволосая незнакомка с кладбища не даёт ей обрести счастье. Это она крадёт у неё мужчин. А потом жестоко расправляется с ними.

Кто следующий? Денис? Куда он подевался? Если ему грозит опасность…

Мужчина и женщина на траве продолжали свой дикий танец любви. Мира почувствовала возбуждение. Нет! Только не это!

Когда двое на траве достигли финала, обнажённые, они поднялись на ноги и уселись на стоящий поблизости мотоцикл. Взревел мотор, мощная струя песка вылетела из-под заднего колеса, огромный байк сорвался с места…

Но, зачем? Зачем? Остановись, пока не поздно! Удар! Вспышка! Клубы удушливого дыма! Яркое пламя! Огонь! Он полыхает…

***

Мира пришла в себя. Она лежала на стуле в фойе, вокруг суетились люди. Перепуганный охранник протянул Мире стакан с водой.

– Вадик! Вадим Викторович! Он мёртв? – прошептала Мира хриплым голосом.

– Да, полно вам, Мира Сергеевна, – прошептала одна из женщин. – Голову немного расшиб. Лоб перевязали, да домой отправили. Чего ему будет – бугай здоровый? А ещё вас ругал, такую хрупкую. Вы вон, почти полчаса без сознания пролежали. Я видела, как он на вас налетел. Вот мужики пошли! Мало ему папкой по башке надавали.

Кто-то из мужчин попытался вступиться за Вадика, но ещё несколько женщин тут же поддержали говорившую. Услыхав, что с Корецким ничего не случилось, Мира облегчённо вздохнула. Что же происходит с ней? Стоит ей увидеть кровь… Данила, Володя, теперь вот Сергей! Она уже не сомневалась, что видела именно их смерти. Что же у них общего с той женщиной с кладбища. Неужели они все и впрямь были её любовниками? Всё это неспроста! Завтра же она займётся поисками психолога. Мира вышла на улицу и направилась к стоянке автомобилей.

3

Телефонный звонок заставил вскочить с постели. Посмотрев на часы, Мира ахнула, уже одиннадцать!

– Мира Сергеевна, дорогая моя. Я очень рад, что застал вас в городе, – звонил Вениамин Павлович. – Кстати, когда вы уезжаете?

– Куда?

– На Урал! Вы же сами говорили.

Вот дура, чуть не проболталась. Надо что-то соврать.

– Я никуда не еду, сдала путёвку.

– Правда? Я так рад! В таком случае у меня к вам серьёзный разговор. Вы уверены, что не хотите прервать свой отпуск? Ой, простите, а могу я узнать, почему вы сдали путёвку?

Потому, что я вижу мертвецов! Потому, что меня преследует рыжеволосая маньячка с потрясающей фигурой! Ещё я бухаю на кладбище с синюшными мужиками, и не вздумайте мне предлагать должность «главного», ведь «крыша» у меня окончательно съехала. Главный вопрос, который мне предстоит решить прост, психолог мне нужен, или психиатр? Во что она хотела бы сказать Вениамину Павловичу, но сказала совсем другое:

– Я простудилась. На днях попала под дождь, немного температурю!

– В таком случае, если снова не соберётесь на свой Урал, у меня есть к вам предложение. На днях к нам приезжал Задворский.

Да я уже в курсе. Есть добрые люди. Поделились новостями.

– Ему очень понравились ваши рисунки.

Так вот в чём дело. Ну, наконец-то. Хоть кто-то меня оценил по-настоящему. А то… наберут по объявлению…

– Вы великолепно проделали порученную работу. И я хочу предложить вам освободившуюся должность…

– Главного инженера?

– Значит вы уже в курсе, что Корецкий отстранён от дел.

– В общих чертах.

– Ну, и хорошо. Так как? Вы согласны?

Ну наконец-то, вот она долгожданная победа.

– Говорю же, я болею.

– Нет, нет. Вы лечитесь, конечно, а как выздоровеете…

– Подлечусь и выйду на работу, принимать должность.

– Вот и славно.

Ещё несколько минут Вениамин Павлович говорил о том, в каком восторге был его лучший клиент, но Мира уже слушала его вполуха. Когда она повесила трубку, её снова одолели сомнения. Может чёрт с ним, с этим психологом. Нужно ловить удачу за хвост, пока не улетела. Может выйти на работу прямо завтра? Ну, уж нет! Пара-тройка дней ничего не изменит. Обойдусь без психологов, но вот Денис. Надо бы его отыскать. Вдруг ему тоже грозит опасность. А ещё нужно навестить могилу Сергея Громова. Мира быстро собралась и снова отправилась на кладбище.

4

Нет! Ну, она точно съехала с катушек. Всё же так хорошо, а она попёрлась сюда именно сегодня. Ветер носил листву, пыль забивалась в нос и глаза, холодная влажная морось обжигала щёки. Мира, кутаясь в платок, прокладывала себе путь среди поскрипывающих оградок, ища могилу Сергея. Он где-то здесь! Ведь именно тут хоронили тех, кто умер за последние несколько месяцев. В прошлый свой приезд на кладбище, она хотела отыскать Серёжину могилу, но этот психопат Григорич спутал все её планы. Проходя мимо Володиной могилы, Мира остановилась. Свежая краска лежала ровным слоем, столбики стояли ровно, вокруг насыпи всё вычищено, любо дорого посмотреть.

Вот те раз! Молодец Григорич – постарался. А, может это не он? Может из родни кто опомнился, да навёл порядок? Очередной порыв ветра ударил в лицо, едва не вырвал зонт. Дождь хлынул так, что пока Мира выправляла выгнутые наружу спицы зонта, промокла с головы до ног. Где же могила Сергея? Мира устремилась вперёд, грязь, прикрытая слоем из листьев, убегала из-под ног. Несколько раз Мира хваталась за оградки, чтобы не упасть. Небо над головой заволокло тучами, стемнело так, что Мире показалось, что наступила ночь. Мрачные плиты и кресты, размахивающие ветвями деревца и кустарники, наводили такую жуть, что Мира подумала, не мудрено, что работая на кладбищах такие как Григорич, видят привидений. Я бы так не смогла, точно сбежала бы, в первую же ночь. А мужики, значит, водкой спасаются. Сквозь завесу Мире показалось, что она увидела тени. Нет не тени! Одну тень!

Существо не шло, а плыло, не кланяясь, ни ветру, ни дождю, не хватаясь за оградки и не размахивая руками. Ну, вот и мне черти мерещатся. Ладно, чего это я? Просто ещё кого-то занесло сюда в такую погоду. Мира поднесла ладонь к лицу, защищая его от ветра, прищурилась…

Не может быть! А ведь это она! Рыжеволосая…

Чьи-то сильные пальцы вцепились в локоть, сжали руку так, что Мира испытала боль, закричала, рванулась…

– Да я это! Я!

Прижавшись спиной к ограде, Мира разглядела перед собой знакомое лицо.

– Предупреждать надо! Да и зачем было хватать исподтишка?

– Потом болтать будешь. Пойдём скорее отсюда, пока она нас не видит, – Григорич снова попытался взять Миру за руку, та отмахнулась.

– Чего вы ко мне лезете! Не трогайте!

– Да чего ж ты орёшь-то, милая? Услышит ведь.

– Ничего не понимаю! Кто услышит?

Только сейчас Мира увидела, как трясутся руки мужчины. Григорич почти шептал:

– Уходить надо. Пойдём в сторожку, туда она не войдёт.

– В сторожку? С тобой? – Мира впервые назвала Григорича на «ты». – Так ты не только псих, но и извращенец.

– Тьфу ты, бестолковая, – Григорич добавил пару «крепких» словечек. – Встань хоть сюда. За стелу.

На этот раз Мира позволила подтолкнуть себя и укрылась вместе с сумасшедшим дядькой за мраморной плитой. Она посмотрела в ту сторону, куда указывал Григорич, плывущий силуэт, который недавно приняла за свою старую знакомую – рыжеволосую незнакомку, двигался чуть левее.

– Вишь, рыщет. А чего рыщет? – мужчина вытер рукавом нос, сглотнул. – Понял я теперь. За тобой она следит. Вон она, гадина.

Мира обратила внимание, что Григроич по-прежнему смотрит не на рыжеволосую, а совсем в другую сторону. Опять – двадцать пять! Снова у дяденьки «глюки».

– С чего вы это взяли? Вы видите привидений, а я нет. Так? Но, ведь эту женщину мы видим оба. Значит она живая!

– Кто живая?

Григорич стоял рядом, спиртным от него не пахло. Странно! Не пил, а духи опять мерещатся. Григорич снова перешёл на шёпот.

– С мужем я твоим разговаривал, c Володей, что от наркотиков помер. Это она его сгубила. Точно тебе говорю. И этого тоже она.

Григорич указал скрюченным пальцем на памятник, за которым они с Мирой укрылись. Мира ойкнула. Нашёлся-таки! На чёрной мраморной плите Мира различила знакомое лицо и прочла надпись: «Сергей Игоревич Громов». Как же она его раньше-то не заметила? Григорич тем временем продолжил:

– Гонщиком он был. Я его пару раз по телевизору видел. На мотоцикле разбился, и тоже по её вине.

– Да, что вы такое несёте? Взрослый ведь мужчина, а ведёте себя…

– Вот не верит она… – Григорич ударил себя в грудь. – Говорю же, разговаривал я, и с мужем твоим, и с гонщиком этим, и с тем молодым. Как его? С Данилой. Тем, что с крыши сиганул.

Мира вздрогнула. Колени её затряслись.

– А про Данилу вы откуда?.. – она почувствовала, как мурашки побежали по спине.

Откуда этот пьяньчуга может всё это знать? Про Сергея он мог где-нибудь прочитать, про Володю она сама ему сказала, но вот Данила?..

– Значит, вы утверждаете, что общаетесь с духами?

– Ну, наконец-то! Говорю, она их всех убила. Рыжая эта. Теперь ещё одного преследует. Это мне он сказал, – Григорич указал на могилу Сергея. – Того, который «сидел».

– Вы имеете в виду Дениса? Дениса Зимина?

– Не знаю я, как его зовут, и фамилии не знаю. Только этот сказал, что одноклассники они были, Володя твой, он и тот, что в тюрьме сидел.

– Ну, да! Мы в одном классе учились. А с Данилой потом уже познакомилась, – прокричала Мира. – Значит, Денису грозить опасность! Поэтому я уже несколько дней до него дозвониться не могу.

Григорич сдёрнул со своей головы шапку и прогнусил:

– Да, чего ж ты так орёшь? Ну вот, услышала? Ну, всё, конец мне. Она ведь мне говорила, чтобы я тебе ничего не рассказывал, бежать отсюда нужно.

Григорич оттолкнул Миру, и, пригнувшись, петляя меж могил, побежал к своему домику. Мира в ужасе прижалась к стеле.

Существо, которое напомнило ей рыжеволосую незнакомку, двинулось за убегающим мужчиной. О, боже! Не может быть! Привидение, словно прочитав мысли Миры, замерло, посмотрело на дрожащую женщину. Они встретились взглядами. Мира поняла, что эта она – женщина из видений. Это она заставила Данилу прыгнуть с крыши, дала Володе шприц, направила мотоцикл Сергея в ограждение!

Холодный взгляд незнакомки пронизывал сильнее ветра, голова чуть на бок, в глазах холодный блеск. Тонкая полоска губ, они не движутся… Мире услышала, что женщина что-то говорит ей, именно ей Мире:

– Шестой! Найди шестого!

– Шестой? Я не понимаю?

Лицо привидения напряглось. В один миг оно утратило свою холодную красоту и преобразилось в уродливую маску. Рыжеволосая протянула к Мире руки. Вместо изящных ногтей, на длинных пальцах красовались изогнутые когти.

– Срочно найди шестого!

Мира отпрянула, уклонилась от корявых пальцев и побежала. За спиной она услышала чудовищный хохот. Под ногой что-то хрустнуло, Мира поняла, что зацепилась за какую-то ветку. Голень выгнулась под весом навалившегося тела… Мира почувствовала боль и рухнула. Ударившись головой о край бордюра, женщина потеряла сознание.