Посланник железного бога Каполь Дмитрий

Глава I. Жесткая посадка

Пробуждение было безрадостным. Даже пробуждением это сложно было назвать. Черт побери, да и на сон это не было похоже. Казалось, что еще мгновенье назад он прикоснулся головой к подушке, и уже пора вставать. Какое-то пятисекундное забытье. О долгом сне, точнее времени, проведенном без движения, свидетельствовали только затекшие мышцы. Он понимал, что системы жизнеобеспечения криогенной камеры должны были заботиться о его беззащитном и неподвижном теле на протяжении всей космической одиссеи, но, скорее всего, какие-то нанороботы взяли отпуск на пару недель, и эта халатность обернулась для астронавта несколькими малоприятными моментами. Первую минуту после пробуждения мозг отказывался работать и воспринимать какую-либо информацию. Вскоре, словно через густую пелену тумана, а если быть точнее, через внутреннюю тишину начал пробиваться голос бортового компьютера.

– Что ты лепечешь там, Пром, – пробормотал астронавт и усилием рук вытянул свое худощавое стройное тело из капсулы криогенной камеры. Коридор тут же отозвался всполохом ламп по бокам, и помещение залило мягким светом. Больно резануло по глазам.

– Сколько же я спал? – задал риторический вопрос космонавт, взъерошил коротко подстриженные светлые волосы и потянул онемевшие руки. На белом комбинезоне с левого боку было вышито «Юрий Алферов». Он заприметил зеркальную поверхность гостевой каюты, вытянул в сторону зеркала лицо и провел рукой по подбородку. Гладко выбрит и модно подстрижен. Похоже, что не все нанороботы брали себе отгулы.

– …десят световых лет.

– Десять, что ли? – переспросил парень.

– Если быть точным, то пятьдесят целых и шесть десятых световых лет от земного исчисления. По Вашему биологическому возрасту сон занял две тысячи четыреста шесть часов, девятнадцать минут и восемь целых ноль десятых секунд. Не желаете ли выслушать доклад?

– Повременим с докладом, – ответил астронавт, делая наклоны в разные стороны, после чего кровь активнее потекла по жилам. – Надо сперва разбудить командира судна.

– Знаете, – Юрию показалось, что робот замялся, – я как раз хотел с этого начать.

Огромная вселенная. Необъятные и не поддающиеся разуму здравомыслящего человека просторы, напичканные миллионами созвездий, сотнями миллионов галактик и светил, миллиардами планетных систем и невообразимым количеством планет. Холодная, негостеприимная и пугающая. Таящая в себе неисчислимое количество опасностей для простого человека. И этот человек был заперт в консервной банке межгалактического научно-исследовательского корабля. С каждым шагом в командирский отсек таяла надежда на благополучное возвращение из этого вынужденного путешествия в глубины космоса. Когда реальность предстала перед глазами Юры, надежда разбилась, как хрустальная ваза о мраморный пол, и брызнула радужными осколками слез во все стороны. Он стоял у второй криогенной камеры и сквозь муть защитного стекла смотрел на то, что осталось от командира космического судна.

Робот что-то говорил, но слова таяли в общем гуле. Огромным усилием воли Юра заставил себя сосредоточиться на текущем моменте и заорал что есть мочи:

– Заткнись! Ты, дубина цифровая! Помолчи хоть немного и дай прийти в себя!

Голос робота резко оборвался, и астронавт почувствовал себя в полной звукоизоляции. Было так тихо, что он услышал биение собственного сердца.

– Пятьдесят, нет, сто, нет, сто пятьдесят грамм водки. И огурчик.

Тишина как будто подтаяла, и раздался голос робота:

– А Вам не кажется неразумным начинать утро с…

– Молчать! – голос парня задрожал от ярости. – Я не просил давать советы, я просил дать мне выпить!

Тишина вернула свои позиции. Через несколько секунд с глухим щелчком откинулась одна из панелей в коридоре и приняла подобие столика, на нем появилась запотевшая рюмка с алкоголем. Рядом на тарелочке лежал темно-зеленый малосольный, с каплями рассола, огурчик, а рядом горбушка черного хлеба и долька чеснока.

– Проще, чем на велосипеде прокатиться, значит? Ты так говорил, отец? – Юра схватил рюмку, опрокинул в себя, занюхал рукавом комбинезона, после чего схватил с тарелки огурчик и яростно захрустел им. – Тоже мне, Гагарин нашелся.

По телу расползлось тепло, в голове немного зашумело. Все-таки кто-то из этих наногавнюков халявил. Водка явно была выпита на голодный желудок. Он только прикрыл глаза, наслаждаясь моментом, как в голову пришла мысль.

– Пром, ты тут?

Тишина лопнула как мыльный пузырь.

– Так точно.

– Сколько прошло времени на земле с момента нашего отлета?

– Пятьдесят лет, шесть месяцев и двадцать четыре дня.

Мысли, одна безумнее другой, запрыгали в голове. Вот так космическая одиссея! Вот так путешествие! Вот это афера! Прокатиться в космосе с ветерком! Погулял и будет. Пятьдесят лет туда, пятьдесят обратно. Сто лет на Земле как корова языком слизнула, а он все тот же. Да и кто о нем помнить будет? Никто! В этом и весь кайф.

Юра развернулся и побрел в свою криогенную камеру. Водка дала о себе знать – он хмелел с каждой секундой. Ему теперь хотелось только одного – забраться обратно в свой отсек, проспать секунд пять и опять проснуться на Земле.

– Пром, коли наша экспедиция не задалась с самого начала, поворачивай обратно к Земле. А я пока посплю.

Он уже дошел до своей капсулы, как голос робота возразил.

– Боюсь еще огорчить Вас, командир. Думаю, Вам все-таки придется выслушать мой доклад.

– Экспедиционный корабль класса «Прометей», бортовой номер Н-102, прибыл в пункт назначения 25 октября 2358 года по земному летоисчислению. Место назначения: планетарная система Мю Жертвенника. Предполагаемый объект исследования: планета b. Характеристики экзопланеты: планета находится на орбите с высоким эксцентриситетом и периодом обращения около 743 дней, период обращения планеты b составляет 643,25±0,90 суток. Объект исследования был выбран на общем заседании Единого Космического Совета 17 января 2338 года, голосованием…

Юра сидел на диванчике в корабельной гостиной, обхватив голову руками. Хмельное состояние пошло на убыль, веселая бесшабашность сменилась глухой тоской и отчаянием безысходности. Слова бортового компьютера то доносились до его сознания, то тонули в вязком болоте паники.

– …первого августа 2347 года по земному летоисчислению. Данный пояс астероидов ранее не был обнаружен исследовательским центром Земли, и, предположительно, мог возникнуть в результате внешнего воздействия неустановленной силы. На скорости, равной скорости света, не представлялось возможным оперативно скорректировать маршрут, в результате чего первый энергоноситель и командирский отсек были повреждены. Корабль, не снижая крейсерской скорости, принялся за ремонт поврежденных отсеков. Так как повреждения приняли крупные масштабы, то…

Астронавт сильнее сжал голову руками, и ему показалось, что он даже тихо и отчаянно заскулил. Было невыносимо слушать долгие разглагольствования робота. Каждое слово этого цифрового бездушного ублюдка болью отдавалось в висках. Тоска сменилась похмельем, а чувство безысходности, наоборот, росло как снежный ком.

– …система была на 98,37% уверена в успехе ремонта криогенной системы отсека командира экипажа и в запуске всех нанороботов для обслуживания биологического тела командира экипажа. Оставшиеся 1,63% не были приняты во внимание, как незначительные в данной ситуации. По факту, запуск нанороботов был произведен не в полной мере, и обслуживание организма было выполнено…

Юра подавил подкатившуюся к горлу тошноту. Он помнил эти 1,63 неудавшихся процента. О них свидетельствовали длинные седые борода и волосы, сморщенное лицо старика и кусок блевотины, застывший на потрескавшихся губах командира. Казалось, что еще полчаса назад они с Юрой обменивались дружественными пожатиями рук перед долгим и таким коротким сном. А теперь, за тридцать световых лет полета, он состарился и умер от того, что тромб в его головном мозге устал держаться и решил отправиться в свое последнее путешествие.

– Таким образом, ремонт первого энергоблока в нынешних условиях не представляется возможным. Вероятность отказа перегруженного второго энергоблока при обратном путешествии составляет 73,82%, что является неприемлемым результатом.

– Пром, – осипшим голосом перебил докладчика Юра. – Пром, я тебя понял. Прошу теперь, ответь коротко и ясно – мы сможем вернуться на Землю?

После недолгой паузы, как бы замявшись, по крайней мере так показалось Юре, бортовой компьютер ответил:

– С вероятностью в 87,35%…

– Короче, – требовательно прохрипел астронавт и откашлялся.

– В условиях данных повреждений, – начал было робот, но Юрий, кашлянув, его еще раз перебил.

– Еще короче!

– В ближайшие тридцать лет – нет!

– Но почему так долго?!

– Количество погибших нанороботов составляет 87,63%. Среди выживших экземпляров нет способных к самовоспроизводству. Ремонт энергоблока может затянуться на 17—20 лет. Восполнение энергии, при отсутствии антивещества на планете b, еще десять лет.

Юра с трудом поднялся с дивана и вялой походкой направился в командирскую рубку. Там через огромное окно он впервые с момента своего пробуждения посмотрел на зелено-голубую планету. Она чем-то напоминала Землю, но материковая часть выглядела совсем иначе. Да и два спутника ничем не напоминали луну. Один был голубой с кольцами наподобие Сатурна, а второй – ярко-розового цвета.

– Очень сильно сомневаюсь, что там есть антивещество, – Юра в задумчивости потер щеку и опустился в рядом стоящее кресло. – Пром, а если послать сигнал бедствия на Землю? Как скоро они смогут нам помочь?

– В лучшем случае подмогу стоит ждать не раньше, чем через сто два года и три месяца, – с готовностью откликнулась программа.

– М-да, ждать долго. Хотя, если залечь в криогенную камеру и поспать… А потом через сто лет проснуться как огурчик и обратно домой? Что же, идея неплохая!

Юра приободрился.

– Пром, что скажешь?

– Идея и вправду неплохая. Единственное, для полного восстановления Вашей криогенной камеры необходимо время. Если судить по Вашему внешнему виду и таким факторам, как вялость походки, быстрое алкогольное опьянение, перепады настр…

– Пром! – рявкнул Юра. – Ты когда-нибудь начнешь говорить проще?!

– Прошу прощения. В общем, Вы заметили некий дискомфорт при пробуждении? Это и есть отказ работы некоторого процента нанороботов. Для восстановления криогенной системы мне понадобится два года семь месяцев и двадцать один день.

Астронавт в задумчивости потер подбородок. Что ни говори, а уцелевшие наномальки вычистили его подбородок как надо. Три с половиной года. Потом залечь в спячку и через сто лет проснуться постаревшим еще на полгода. Сейчас ему двадцать три. Если все пойдет по плану, то в двадцать семь вернется на Землю, на которой пройдет уже лет двести. А там о нем вообще никто не вспомнит. Что же, другого выхода нет. Остается только этот вариант. А пока Пром будет чинить криогенную камеру, можно будет прогуляться по планете, правда, без фанатизма. Итак, решение принято. Юра хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.

– Пром, отсылай сигнал бедствия на Землю. И ответь мне, пожалуйста, ты сможешь заниматься ремонтом корабля на поверхности этой планеты?

– Да, Пром, знаю, идея дурацкая, но мне все равно чем-нибудь надо будет заняться в ближайшие три года.

– Но фотографии, и разведывательный зонд… – голос робота был взволнованным.

– Ну и что? – пожал плечами Юра. – Ну, засвечиваются фотографии – ничего страшного, радиационный фон ведь в норме, сам говорил. А то, что зонд не прилетел обратно, еще ничего не значит. Вон, у Ноя ворон тоже не вернулся, может, просто не захотел?

– Но зонд не ворон, – возразил робот.

– А я не Ной, – согласился Юра. – Обещаю тебе, что при малейшей опасности мы вернемся на орбиту. Да пойми же ты, что не смогу я тут три года проторчать взаперти.

– Хорошо, – согласился робот, хотя в его интонации сквозило сомнение. – При малейшей опасности я возвращаюсь на орбиту.

– Заметано! – радостно воскликнул парень и кинулся в отсек со скафандрами. – Смотри, я все делаю по инструкции, – радостно добавил он, одевая гермошлем на голову. – И сам даже сяду за штурвал.

– Позволь мне вести корабль, – пробурчал робот и отключился.

За штурвал Юра сел не зря. Конечно, кто мог предположить, что произойдет то, что произошло. Сперва все шло по плану. Они сделали еще один обход вокруг планеты, выбирая координаты для посадки. Темная сторона шара не освещалась огнями мегаполисов, как это было на Земле. Лишь кое-где вспыхивали иголочки молний, и больше ничего – абсолютная темнота. Да с орбиты толком и не разглядишь – есть разумная жизнь на планете или нет. «При посадке будет видно», – подумал Юра, а вслух добавил: «Пром, начинай».

Робот ничего не ответил. Астронавт почувствовал легкий крен корабля и немного увеличившуюся перегрузку. Они как раз вышли из затемненной стороны планеты, оставив позади два фантастических спутника, и взяли курс на снижение в выбранной программой точке.

Юра со всей силы сжал заблокированный штурвал. Главное – не паниковать. Под днищем корабля плескался огромный океан, где-то вдалеке виднелся материк.

– Пром, где ты собираешься садиться? – немного запоздало спросил парень.

– Место посадки запланировано в центре континента, – откликнулся робот. – На экране можете посмотреть на приблизительные расчетные координаты. В данный момент мы входим в плотные слои атмосферы, в связи с чем…

На этой фразе робот замолчал. Все огни панелей погасли. Стало темно и тихо.

– Пром? – позвал робота Юра. – Пром, что случилось?

Вместо ответа парня вжало в кресло, и штурвал в его руках заходил ходуном. Внутри него все похолодело от страха.

– Пром, твою мать, ответь! – заорал астронавт и дернул штурвал на себя. Перегрузка едва уменьшилась и нос корабля немного выпрямился. Юра забарабанил по приборной панели. Никакой реакции. Корабль был мертв. И он с возрастающей скоростью приближался к поверхности планеты.

– Главное – не паниковать, главное – не паниковать, – забормотал парень, пытаясь вытянуть штурвал на себя. Сил явно не хватало. Корабль вошел в плотные слои атмосферы, и эти несколько тонн легкого металла, экопластика и стекловолокна стремительно падали вниз.

– Катапульта, – осенила его спасительная мысль. – Точно, катапульта. Так, где у нас тут эта кнопка?

Он нащупал рычажок. Осталось только немного выждать, чтобы ничего не горело. Сам корабль был сделан из огнеупорного материала, но вот парашют с парашютистом могли вспыхнуть. Как ему показалось, прошло достаточно времени, и он нажал на рычажок. Ничего не произошло. Юра судорожно задергал рычаг, словно он заел, но безрезультатно. Лоб покрыла холодная испарина.

– Главное – не паниковать, главное – не паниковать, – снова затараторил парень.

Тут его посетила еще одна мысль. Он окинул взглядом приборную панель и увидел то, что искал. Досчитав до десяти, Юра вжался в кресло и нажал на рычаг аварийной выброски парашютов. Пневматическая защелка сработала. Корабль дернулся что есть силы. Юре показалось, что кишки, желудок и зубы приготовились выходить именно здесь. Мгновение дурноты сменилось приступом отчаяния, а затем и некоторого облегчения. Субъективно он перестал падать. А вот объективно…

Парень приоткрыл зажмуренные глаза и посмотрел через стекло кабины. Поверхность планеты приближалась, но уже не с такой угрожающей скоростью. Он увидел леса, реки и какие-то непонятные возвышенности. Сложно было сказать, что это. Да он и не задумывался над увиденным. Хотя скорость стала меньше, она все еще носила угрожающий характер. Кабина озарилась светом восходящего солнца, и Юра разглядел рычаг ручного управления. Из рассказов отца он помнил, что эти корабли способны переходить на ручное управление. Но получится ли этот фокус с данным экземпляром? Оставалось только рискнуть.

Горе-астронавт сдернул защитную пломбу и потянул рычаг на себя. Ничего не произошло. Он покачал штурвал, и звездолет отозвался покачиванием крыльев. Удивительно, но это работало! Юра сел поудобнее и приготовился к жесткой посадке. Впереди виднелось черное поле, а за ним густое темно-зеленое пятно леса. И где-то вдалеке, посередине чащобы, проглядывало что-то похожее на поляну. Парень направил космолет в центр этой поляны. Машина грузно, словно нехотя, изменила курс. Парашюты тормозили многотонную махину, но скорость все еще была угрожающей. Аппарат вплотную приблизился к макушкам деревьев. Корабль тряхнуло, и Юра услышал, как макушки деревьев заскребли по днищу звездолета. Это продолжалось какое-то время. Затем раздался треск ломаемого дерева, и штурвал заходил ходуном в руках парня, в конце концов окончательно перестав слушаться астронавта. Шум ломаемой древесины усилился. Корабль тряхануло, и он выскочил на поляну, задрав кверху нос, после чего шлепнулся на корму. Кресло пилота приняло горизонтальное положение, и в глаза Юре ударил яркий луч солнца. Он инстинктивно прикрыл глаза ладонью.

– Приехали, – выдохнул путешественник и отстегнул ремни безопасности.

Глава II. Без электричества

Юра отстегнул ремни безопасности, неуклюже перекатился со спины на четвереньки и аккуратно влез на приборную панель. Макушкой скафандра он уперся в стекло кабины.

– Как-то же ты должна открываться, – пробормотал парень, нащупывая рукой стыки стекла. – Если не электроникой, то руками – точно.

Юра понял, что с электроникой что-то случилось. Отказали все системы корабля. Работало только то, что не зависело от электричества. Защелки нигде не было. Парень со злостью ударил по стеклу и ойкнул от боли. Стекло кабины было сверхпрочным. Даже кувалдой его было не разбить. В толстом скафандре он вспотел в считанные минуты.

– А зачем мне скафандр, если он не работает? – задал сам себе вопрос Юра. – Собственно, да.

Он стянул толстые перчатки, расстегнул и отбросил в сторону гермошлем. Шлем загрохотал и укатился куда-то вниз. Пару раз дернул застежку. С первого раза не получилось, на второй раз она поддалась, и защитный комбинезон с треском расстегнулся. В кабине было жарко. Почти как в парилке. Юра отбросил костюм, и он укатился в сторону гермошлема. Парень оттер испарину со лба, чтобы пот не заливал глаза, и решил обследовать боковые окна. Поиски были успешными. Он нащупал механическую защелку, откинул ее, и боковое окно с чавканьем открылось. Юра на миг забыл об опасности и полной грудью вдохнул воздух.

Воздух был опьяняюще свеж и чист. Если верить памяти, еще вчера он вдыхал воздух родной планеты, который по сравнению с этим казался спертым и отравленным. Вдалеке запела птица, а в траве застрекотало какое-то насекомое. Воздух постепенно начал наполняться лесными звуками: жужжанием насекомых, плеском воды, разноголосьем птиц.

– Красота, – прошептал ошеломленный космонавт, отвыкший от такого обилия живых существ. По крайней мере, на Земле, даже во время редких вылазок в горы вместе с отцом, он не встречал сразу столько живых организмов. Некоторые из местных обитателей тоже испытали восторг от пришельца – насекомые, очень похожие на комаров, впились в открытые участки кожи.

– Ах ты ж, – вскрикнул Юра от боли и прихлопнул нахальных кровопийц.

Он забрался на нос корабля и осмотрелся. Звездолет упал с краю озера, зарывшись кормой в заболоченный берег. Озеро было шириной километра три. За ним сразу же начинался густой лес с просекой, которую проделал падающий космолет. Со стороны падения, сразу же за небольшой плешью берега, начинался густой лес. Сложно было сказать, что это за деревья. Они были похожи на земные, и в то же время отличались от них. Та же зеленая хвоя и те же зеленые листья. Но форма другая. И хвоя неестественной длины.

– Ну я и влип, – прошептал Юра. Он вылез на крыло и сел на его край. Один, на чужой планете, затерянной в глубоком космосе, в пятидесяти световых годах от Земли. С затопленным в болоте звездолетом. С неработающей аппаратурой и с базовыми навыками выживания, обязательными для любого курсанта высшей школы Службы безопасности Земли. С огромным, и вместе с тем не нужным, багажом гуманитарных знаний, слабыми познаниями в электронике и блестящими знаниями в области шпионского программирования. На хрен не нужного на этой Богом забытой планете. От осознания своего вселенского одиночества он зарыдал. Конвульсии сотрясали тело. Он даже не обращал внимания на комаров, облепивших его запястья и шею. Слезы иссякли сами собой. Хорошо, хоть со стрессом научили бороться, и на том спасибо. Он вытер глаза тыльной стороной ладони, размазывая по лицу соленую влагу вперемешку со своей кровью из раздавленных насекомых. Юра с ужасом посмотрел на кровавые руки и вздрогнул от неожиданности. Через некоторое время вернулось осознание реальности, и он разозлился.

– Чтоб вам пусто было.

Он замахал руками, отгоняя гнуса, и спрыгнул на берег. Нагнулся к озеру, зачерпнул руками воды и ополоснул лицо и шею, смывая кровь. Холод немного унял зуд от укусов. Юра провел пальцами по щекам и стряхнул остатки воды, после чего вытер мокрые ладони о штаны. В животе громко заурчало.

Со всеми этими приключениями и стрессовой ситуацией Юра совсем забыл, что ничего не ел с момента пробуждения. Если не считать малосольного огурчика, синтезированного из запасов корабля. С небольшим усилием он взобрался на крыло звездолета, оттуда на нос, и через открытое боковое окно нырнул в кабину. Аккуратно, стараясь не запачкать кресло, слез с приборной панели и, держась за выступы, раскорячившись как паук, полез исследовать отсеки, чтобы найти провизию.

После того как электроника отказала, все приходилось открывать вручную. Хорошо, что проектировщики звездолета предусмотрели это. Юра нащупал защелку сбоку от панели электронного выключателя и нажал ее. Дверь наполовину открылась. Видимо, на середине заклинило. Он поставил ногу на заевшую дверь и навалился всем весом. Раздался треск, дверь провалилась в проем. Парень нырнул в открывшийся проем и начал изучать содержимое. Весь фокус был в том, что он не знал, где что должно находиться. Он настолько быстро и неожиданно попал на корабль, что толком не успел с ним ознакомиться. В памяти возникали смутные образы, которые он почерпнул из разговоров с отцом. Отец участвовал в создании межгалактической звездной программы, и весь дом Юры с самого детства был пропитан космосом. Даже назвали его в честь первого космонавта – Юрием.

В этом отсеке была одежда. Комбинезоны, огне- и водоупорные штаны, куртки, головные уборы, солнцезащитные очки, пуховики и нижнее белье. А также всевозможные ботинки, тапочки, кроссовки и туфли. Сюда надо будет наведаться немного позднее, когда придет пора совершать вылазку в лес.

Юра спустился в другой отсек. Дверь распахнулась. Было плохо видно – свет в эту часть корабля едва поступал. Он нащупал какую-то коробку и извлек ее на свет. Это был старый добрый НАЗ – Носимый Аварийный Запас. По инструкции, ими укомплектовывались все космические летательные аппараты с самой зари освоения космоса. Юра вылез с добычей в капитанскую рубку и открыл ящик. Первым, что он схватил, был фонарик. Он пощелкал переключатель. Ничего не произошло.

– Батарейки, что ли, сели, – пробормотал он и положил фонарик на место. Из одного кармашка торчала зажигалка. Юра взял ее, крутанул колесико, и зажигалка отозвалась теплым ярким пламенем.

– Порядок, – довольно кивнул парень, складывая все аккуратно в чемоданчик. Он положил его на приборную панель и полез обратно в тот же отсек, чтобы найти другие НАЗ и проверить новые фонарики.

К его разочарованию, в отсеке оказался всего один НАЗ, в котором фонарик также не работал.

– Что за чертовщина, – выругался Юра.

Кроме НАЗ на полках лежали сложенные парашюты и сдутая резиновая лодка. Пошарив немного, он нашел небольшой мешочек, в котором узнал рюкзак, наподобие того, что они брали с отцом в поход в горы. Чрезвычайно легкий и вместительный. Юра сунул его в карман штанов.

Он выбрался из отсека и пополз к следующей двери. Нажал на рычаг, надавил на дверь. Ничего не произошло. Он ладонями попытался отодвинуть дверь. Безрезультатно. Еще попытка. Створка немного сдвинулась, и образовался проем. Юра вернулся в предыдущий отсек, взял нож из НАЗ, вставил его в образовавшуюся щель и навалился всем весом. Дверь нехотя поехала вниз и открылась. Он положил нож на выступ, зажег огонь зажигалки и осмотрелся. Это было то, что он искал. На полках лежали контейнеры с едой. Система «нажми и ешь». Юра сгреб три контейнера и проворно вскарабкался в капитанскую рубку. Он удобно расселся в кресле, разложив перед собой три упаковки, и замер в нерешительности – с чего бы начать? На него аппетитно смотрели картинки горячих блинов с икрой, картошки со свининой и рассольника. Лучше начать с супа. Он нажал на кнопку и… ничего не произошло. Не было привычного «дзинь», крышка не открылась, из-под нее не повалил ароматный дымок супа, и ложечка не выскочила из бокового отсека.

– Хм, – пробормотал парень и повертел коробку со всех сторон. – Вроде целая. Давай, работай.

Он еще раз нажал на сенсор кнопки, и опять ничего не произошло. С досадой он отставил суп в сторону и взял упаковку, на которой аппетитно блестела надпись «Картошечка со свининой от шеф-повара» и фотография самого блюда. Юра провел рукой по сенсору – и вновь ничего не вышло. Коробка осталась глуха к мольбам, просьбам и встряскам. Парень схватил третью, с блинами, что есть мочи надавил на кнопку, отчего раздался треск, и контейнер лопнул. На штаны упала вязкая резиноподобная жижа несинтезированной пищи. Он понюхал ее и с отвращением поморщился. В молекулярном виде это было абсолютно непригодно для еды.

– Да что же случилось с электричеством?! Ладно, система корабля сдохла, но фонари? Еда?

И тут неприятная мысль зашевелилась в его голове. Он отбросил в сторону контейнеры с едой и положил на колени ящик НАЗ. Вытащил из него кусок медной и кусок оцинкованной проволоки, достал и раскрутил фонарик, вытащил из него лампочку. Сложил все аккуратно на приборной панели.

– Интересно, а он есть в баре? Должен быть.

Юра повторил свой путь к корме звездолета, только на этот раз завернул в гостевую каюту. Открыл дверцу мини-бара. Лимон для коньяка, как и положено, лежал на своем месте.

– Отлично! – Юра схватил добычу и покарабкался наверх.

«Я так скоро акробатом стану», – поймал себя на мысли парень.

Он вернулся на кресло, вынул ножик, разрезал лимон и достаточно быстро и ловко, словно занимался этим всю сознательную жизнь, соорудил простейшую батарейку.

– Ну-с, посмотрим, – довольно промурлыкал Юра и поднес лампочку к проводам. Ничего не произошло. Не было даже намека на всполох лампочки. Ни-че-го. Он поднес провода к языку, намереваясь ощутить небольшой разряд электричества, но во рту был лишь привкус меди.

И тут Юру словно прорвало. Он сметнул НАЗ на пол, все содержимое разлетелось по стенкам командирской рубки. Топорик, который выпал из ящика на кресло, он схватил и что есть силы долбанул им по приборной доске. Во все стороны брызнули искры стекла. Юра поднимал топорик вверх и с удвоенной силой опускал его на панель. С силой крушил он ни в чем не повинные схемы и платы. Пластик, краска и металл летели во все стороны. А он продолжал бить, ломать и крушить. Юра отбросил топорик в сторону и голыми руками потянул за появившиеся из нутра корабля провода. Они затрещали, и в сторону был отброшен один из блоков управления автопилотом.

– Значит, небольшое космическое путешествие, да, отец?! – Юра что есть силы рванул на себя очередную плату, и та с треском сломалась. – Пара мгновений сна, туристический обзор планеты и домой, где все про тебя забудут? Да? ДА?! О, ДА!!!

Он нащупал очередной пук проводов и с наслаждением потянул на себя. Провода не поддавались.

– Военный Совет был бы рад, узнав, что я тут застрял навсегда. И помощь, ах да, помощь!

На этих словах Юра рассмеялся, и слезы брызнули у него из глаз. Он хохотал снова и снова, даже никак не пытаясь успокоиться.

– Помощь! Да! Вы, надеюсь, уже спешите сюда?! Прямо СЮДА!

Смех превратился в рыдания.

– Давайте, летите! Я готов прожить эту сотню лет, только чтобы посмотреть, как вы будете вытаскивать меня с планеты, на которой нет электричества. В самом деле, как?!

Слезы текли по раскрасневшемуся от эмоций лицу. Руки судорожно тянули на себя провода. Устав бороться, он отбросил в сторону пучок проволоки и затих.

С усилием сделал глубокий вдох и на выдохе, сквозь плотно сжатые зубы, прошептал:

– Вашу же мать…

Время застыло. Несколько минут он сидит, словно опустошенный. Никаких эмоций, никаких движений. Вдох-выдох, медленный вдох – с усилием, толчками, выдох. Вдох, задержка дыхания, выдох. Вялой рукой он смахивает осколки стекла с приборной панели. Надо покушать. Молекулярную субстанцию есть нельзя. Надо найти консервы. Покушать. Поддержать жизнь. И выбраться к людям. Если они здесь есть. Если они его примут. Если он сможет выжить. Если… если… если…

Пустые консервные банки он бросил в болото. Желудок благодарил за тушенку, хлеб и холодное молоко. На полках он нашел огромный пакет сухого концентрата и развел его с водой. Пить было можно.

Юра сидел на крыле и смотрел в незнакомое ему небо. Комары, или кто они там были, перестали докучать. Хорошо, что в НАЗ кладут рефтамид, и вдвойне спасибо-вам-ученые-кто-его-разработал за то, что местные кровососы к нему так же чувствительны, как и земные. Из-за горизонта медленно и величаво поднялся светло-голубой спутник планеты, окруженный кольцами. За его спиной краснела местная луна. Созвездия чертили непривычные для земного взора узоры. В траве шелестели и трещали насекомые. Он подпер голову рукой, и до его слуха донеслось едва заметное тиканье. Он посмотрел на запястье, и его сердце сжалось от тоски. На запястье в неровном свете голубого спутника планеты матово поблескивали антикварные часы «Луч».

– Надо же, наверняка помнят Советский Союз, а идут, – прошептал Юра, поглаживая пальцами циферблат.

Их перед полетом вместе с фальшивым пропуском на космостанцию дал ему отец.

– От прадеда к деду, от деда к отцу, от отца к сыну, – повторил он последние слова родителя.

Вдалеке раздалось что-то похожее на вой. Юра вздрогнул и положил руку на пистолет, который вытащил из НАЗ. Вой вскоре стих. И тут же рядом, метрах в пятидесяти, раздался угрожающий рык. Юра проворно вскочил на крыло и нырнул в проем окна.

Депрессия депрессией, а жить хотелось не меньше, чем перед отлетом. Немного помешкав, он устроился в кресле, прикрыл окно, чтобы свежий воздух поступал вовнутрь, и закрыл глаза. В первую ночь на планете b Мю Жертвенника ему ничего не снилось.

Глава III. Этот странный дивный мир

Он проснулся от чувства, что кто-то на него смотрит. Юра приоткрыл глаза и вздрогнул от неожиданности. На стекле с носовой стороны корабля, снаружи, сидело существо размером с мелкую кошку. Оно было зеленого цвета, имело растопыренные уши, мордочку с мимикой обезьяны, перепончатые лапы и заостренный на конце хвост. Существо посмотрело черными смышлеными глазами-бусинками на Юру и пронзительно крикнуло:

– Тринкл!

От неожиданности Юра подпрыгнул на кресле. Существо никак не ожидало такой реакции от исследуемого объекта и достаточно проворно убежало прочь.

– Ну ни хрена себе, – выдохнул парень, окончательно проснувшись, – интересно, тут все зверушки говорят?

Он потянулся, отчего суставы захрустели, а тело отдалось приятной истомой. Он схватил с соседнего кресла с вечера приготовленное полотенце с умывальными принадлежностями и неспешно полез наружу, мурлыча себе под нос стишки:

  • Рано утром на рассвете
  • Умываются мышата,
  • И котята, и утята,
  • И жучки, и паучки.

Он спрыгнул на крыло, а оттуда на каменистый берег:

  • Надо, надо умываться
  • По утрам и вечерам…

Юра разложил умывальные принадлежности. Затем снял майку и в ботинках вошел в воду. Ботинки не стал снимать, потому что опасался незнакомого дна. Он зачерпнул руками пригоршню воды и плеснул себе в лицо, после чего удовлетворенно продекламировал:

  • Давайте же мыться, плескаться,
  • Купаться, нырять, кувыркаться
  • В ушате, в корыте, в лохани,
  • В реке, в ручейке, в океане, —
  • И в ванне, и в бане,
  • Всегда и везде —
  • Вечная слава воде!1

Это все напомнило ему детство, когда они с отцом ходили в горы. Сердце опять защемило, скулы сжались, но он зачерпнул воды и выплеснул себе на лицо. Стало полегче.

Вода с правой стороны звездолета была прозрачная. Буквально двадцать квадратных метров чистой воды. Ничего не напоминало о болоте, которое плескалось с левой стороны, в тридцати метрах от звездолета. Через зеленоватую гладь были видны камешки и мальки, снующие туда-сюда в поисках еды. Они выскакивали из редких зарослей водорослей, устремлялись за водной букашкой и, настигнув или же потерпев неудачу, возвращались обратно в свое укрытие. Юре показалось, что под плавниками у них были небольшие лапки. Да и голова у этих мальков была приплюснута сверху и не совсем походила на рыбу, к которой привык астронавт на Земле. Над водой жужжали диковинные, похожие на стрекоз, но с коротким и шарообразным телом, насекомые. Этакие шмели с длинными крыльями и голубоватой окраской. Мальки посмелее выпрыгивали из воды, и кому-то из счастливчиков удавалось вернуться в укрытие с добычей.

Краем глаза он увидел какое-то движение в воде, и что-то вцепилось ему в ногу. Это нечто со всей силы сдавило ботинок. Так, что Юра едва не закричал. Он дернул конечностью, и тварь, вонзившая в него зубы, затрепетала всем телом. Со дна поднялась муть и скрыла в себе нападавшего. Парень почувствовал рывок в сторону, который едва не сбил его с ног. Он перенес вес тела на свободную левую ногу и потянул к ней правую. Хищник тянул на себя. Ничья. Юра осмотрелся в поисках подручных средств. Пистолет остался лежать в кабине. На берегу лежала палка, но до нее еще надо было добраться, а тварь не давала ступить и шагу. Он отодвинул еще дальше правую ногу и почувствовал, что она во что-то уперлась. Точно! Там был камень. Юра помнил его непривычный для земного взора розоватый отлив. Он потянулся к булыжнику, но тщетно. Челюсти нападавшего сомкнулись еще сильнее, но ботинок так и не прокусили. Материал, из которого была сделана обувь, оказался крепким. Хищник почувствовал, что жертва собралась дать деру, и удвоил усилия. В планы Юры тоже не входило так быстро сдаваться. Он сделал рывок, ботинок чуть соскользнул с ноги, и, оп-па, парень дотянулся до камня. Он взял в руку булыжник и дернул на себя. В воздухе камень потух, но перламутрово-розовый цвет сохранил. Он взял в обе руки каменюку размером с гимнастический мяч и что есть силы опустил на невидимого нападавшего. Хватка немного ослабла, но не до конца. Он замахнулся камнем еще раз и вновь опустил на гада. Раздался мерзкий хруст ломаемых костей, и мутная зеленая вода начала окрашиваться красным цветом. Челюсти разомкнулись, и Юра выдернул из этого живого капкана освободившуюся ногу. На поверхность всплыл виновник утреннего беспокойства.

Существо было похоже одновременно на крокодила и на щуку. От щуки у него было длинное тёмно-зелёное в белую крапинку тело и раздвоенный хвост. А от крокодила – две пары коротких кривых лапок и вытянутая приплюснутая голова с клыкастой пастью.

Юра взял палку, лежащую на берегу, и аккуратно перевернул труп водоплавающего, разглядывая его со всех сторон. После чего брезгливо отбросил подальше в воду. В воде сразу же началось какое-то шевеление, и пятно крови животного увеличилось в разы. По всей видимости, труп был растерзан другими обитателями водоема.

Юра нервно поежился, одел майку и стянул ботинки. Слил из них воду. Мыться не было никакого желания. Кто еще мог водиться в этой воде? Не было похоже, чтобы этот мир был населен огромными ящерами, но кто знал, что еще скрывалось в нем? За густыми зарослями леса, в ледяной толще воды…

Парень залез на крыло звездолета, оттуда в кабину. Он без аппетита позавтракал, выпил стакан холодного концентрата молока и принялся собирать разбросанный вчера в приступе отчаяния НАЗ. Что-то лежало в рубке, что-то скатилось в самый хвост корабля. И искать потерянные вещи было бессмысленно. Он захлопнул не до конца собранный чемоданчик, полез в отсек, откуда его достал. Положил на полку и взял другой, целый НАЗ. После чего залез в отсек с одеждой, где достал чистые вещи. Переоделся в чистое и переобулся в сухие ботинки. С НАЗ он взобрался обратно на кресло, раскрыл его и еще раз начал внимательно изучать. Вот, что было в Носимом Аварийном Запасе: компас, карандаш с резинкой на торце, блокнот, рыболовные снасти, нитки, иголки, булавки, спички, фонарик на светодиодах, моток нихромовой проволоки, газовая зажигалка, вата, сухое горючее, моток прочного капронового шнура, проволочная пила, охотничьи спички, нож Гарпун, зеркало, сигнальные патроны, медикаменты, фал, страховочный шнур, ремень, леска, шило, таблетки для обеззараживания воды.

Юра достал компас, закрыл герметичный контейнер с НАЗ и аккуратно поставил его на приборную доску. С компасом в кармане брюк он выбрался наружу. Пистолет был в наплечной кобуре, и парень решил вообще с ним не расставаться.

Он спустился на берег и вытащил компас. Ему было необходимо определить стороны света и установить астрономическое время. После чего можно было бы выбирать маршрут и отправляться в путь. Сидеть в корабле сто лет он не намеревался. Запасов еды хватало максимум на четыре дня. А это значит, что надо либо приспосабливаться к охоте, либо искать разумную жизнь на планете и вступать с ней в контакт. Внезапный порыв холодного ветра скорректировал его мысли. При наступлении холодов ему необходимо было убежище. Корабль если и мог укрыть его от непогоды, то наверняка не мог защитить от холода. А данное место вынужденной посадки не было пригодно для постройки жилья и зимовки. С одной стороны непроходимый лес, который мог таить в себе немало сюрпризов, а с другой – вода, в которой неожиданностей было не меньше. Доказательством служила сегодняшняя встреча с местной фауной. Значит надо было выбираться в ту сторону, откуда он прилетел, и искать убежище там. Потому что идти сквозь густой лес значило терять много времени и сил. А чтобы не заблудиться, необходимо было сориентироваться на месте и понять, где какие части света на этой планете. Точнее, в какую сторону он географически пойдет.

Юра взял в руки компас и положил его на берег. Стрелочки не шелохнулись. Он развернул компас на тридцать градусов. И стрелки повернулись за ним. Юра не верил своим глазам. Компас не мог не показывать направление магнитного поля планеты! Однако факт оставался фактом. Парень облизал пересохшие губы, взял компас в руки и отошел поближе к лесным зарослям. Он держал прибор в руках и пристально смотрел на стрелки. Если верить восходу и закату, которые он единожды наблюдал, то сторона леса должна быть северной, а прилетел он с южной. Но стрелки ничего не показывали. Он уже отчаялся чего-то добиться, как указатель дрогнул и медленно начал крутиться. Юра замер от неожиданности. Он старался не дышать и не шевелиться. Курсор немного покрутился из одной стороны в другую, пока окончательно не замер. Юра схватил палочку и нарисовал на земле стрелки, согласно показанию азимута.

Он спрятал компас в карман и принялся делать простейшие солнечные часы из подручных материалов. Через некоторое время все было готово. Самодельные часы показывали одиннадцатый час. Для точного замера времени следовало дождаться полудня и по полученному результату выставить наручные часы. Юра присел в тенек, сорвал травинку, вставил ее себе между зубов и принялся ждать.

Мысли текли медленно и лениво. Ситуация была неприятная, но пока что и не смертельная. Он планировал выбраться на открытую местность и решить, где сможет перезимовать. Он видел холмы и небольшие возвышенности, когда летел. Он мог бы найти пещеру и потихоньку провести эту зиму в ней. Он не мог сам себе ответить на вопрос: хотел бы он встретиться с местными гуманоидами, если, конечно же, они тут были, или нет. С одной стороны, он мог взвыть от тоски и одиночества, с другой – была неплохая перспектива попасть в местный зоопарк. И перспектива эта была не очень радужной.

Также его занимал вопрос природы этой планеты. На ней не работало электричество. И магнитное поле было едва заметным, хотя сила притяжения, по ощущениям, была равна земной. Кругом одни загадки!

От этих мыслей его отвлекла тень, вплотную приблизившаяся к камушку, который указывал ровно на север. Юра вскочил на ноги, подошел поближе, внимательно посмотрел на лежащий рядом компас и тень, после чего выставил на часах точное время. Одно дело на сегодня сделано.

Он вернулся на корабль, наспех пообедал, и начал собираться на вылазку в лес. С собой он решил взять пистолет, четыре банки консервов, сухое горючее, зажигалку, спальник, нож и вещевой мешок, с поправкой на крупную добычу и непредвиденные обстоятельства.

В его планы входило найти и подстрелить какое-нибудь животное, чтобы с усиленным запасом провизии выступить в путь.

Лес встретил незваного гостя недружелюбно. Заросли из деревьев и кустарников плотной стеной перекрывали возможность двигаться вперед, ветви цеплялись за одежду, а комары здесь были гораздо злее, чем на берегу – некоторым был нипочем Рефтамид, и они жалили сквозь одежду.

За час мытарств Юра продвинулся вглубь не дальше, чем на сто метров. Он не нашел ни одного животного, хотя звуки и шорохи раздавались со всех сторон. Продравшись через кустарник с ядовито-зелеными листьями и загнутыми шипами на каждой веточке, парень вышел на небольшую полянку. Она была метров десять в окружности. Под ногами произрастала целая россыпь ядовито-оранжевых ягод, виднелись голубые шляпки грибов.

Он нагнулся и срезал один из грибов. В воздухе запахло озоном. Из срезанной ножки потек белесый сок. Голубая шляпка гриба потускнела, стала серой и сморщилась. Юра отбросил сморщенный гриб в сторону и вытер руки о штанину брюк. Не хватало только отравиться. Он присел, вытащил нож и лезвием аккуратно приподнял листья ягод и гроздь оранжевых плодов. Было похоже на облепиху. Но только цветом. На этом сходство заканчивалось. Ягодки были вытянутыми: у плодоножки широкие, а к концу – заостренные. Этакая клубника размером с чернику, только гроздями. Юра понюхал ягоды. Запах был восхитительный. Пахло свежестью и чем-то похожим на карамель. Он не удержался, отщипнул один плод, положил себе на язык и тут же выплюнул. Результат был поразительным. На языке, казалось, расцвел букет из душистого травянистого вкуса, который тут же ударил в нос. Эффект был краткосрочным. Через пару секунд все прошло. Юра тут же захотел повторить опыт, но с трудом сдержал себя. Мало ли какие опасности могли таить в себе эти ягоды.

Парень отбросил гроздь в сторону и встал на ноги. За полянкой начинался смешанные лес – хвоя и листья. Он подошел к стене деревьев и с удивлением заметил паутинку, растянутую между ветвями очень странной ели. Странность заключалась в том, что иголки были непривычно длинные, с ладонь взрослого человека. В середине паутинки билась в истерике фиолетовая муха. Ее волосатое тельце усыпала зеленая крапинка. Нить паутины задрожала, и Юра увидел паука. Насекомое было размером с циферблат его часов и одним своим видом внушало ужас. Юра не замечал у себя признаки арахнофобии, однако в данном случае он почувствовал, как вереница мурашек покрыла его шею и бегом спустилась вниз до самого копчика. Все тело членистоногого было покрыто чешуей, в отличие от земных собратьев. Пластинки чешуи то топорщились, вставая дыбом, то приглаживались и становились незаметными. Когда чешуйки подымались, из-под них выскакивали короткие жесткие волоски. Волоски тоже топорщились и торчали во все стороны. Сложенная же чешуя тускло блестела на солнце. И Юра даже подумал, не привлекает ли паук своим отблеском птиц. Но потом рассудил – какого размера должна быть птичка, чтобы склевать такого великана. Тем более с момента своего приземления он почему-то не встретил здесь ни одной пернатой.

Тем временем паук добрался до своей жертвы, оплел ее плотным коконом паутины, «взвалил» на плечи и проворно поволок в убежище. Юре почему-то вдруг резко расхотелось продолжать свой путь в этом направлении. И он решил возвращаться. Тем более солнце начало скрываться за макушкой деревьев.

Уставший, с расцарапанными руками и лицом, порванными в двух местах брюками, он вышел к кораблю, когда небо уже совсем потемнело, и над лесом нависла голубая с кольцами громада спутника.

Тут его ждал неприятный сюрприз. Сначала Юре показалось, что корабль глубже просел в болоте. Но посмотрев внимательнее, он пришел к выводу, что это не так. Вода из озера-болотца поднялась и затопила прибрежную отмель. Вода поднялась до нижней кромки крыла, скрыв под собой сопла двигателя. Чтобы добраться до корабля, надо было лезть в воду, и возможно даже немного проплыть, потому что воды стало реально много. Вспоминая об утреннем инциденте, Юра решил не искушать судьбу и не лезть в темноте в воду. Он не помнил, чтобы вчера вечером вода так же разлилась, но он и не выходил вчера на берег, лишь сидел на крыле до наступления полной темноты. Он быстро поставил палатку, насобирал охапку хвороста, хвои, дров и развел костер. Пламя весело взметнулось вверх и рассыпало брызги искр во все стороны. Юра поблагодарил сам себя за осмотрительность. Из мешка он достал провизию и из одной банки соорудил нечто похожее на сковороду. Пожарил тушенку, поужинал ей и растянулся в спальном мешке в палатке. Оставалось надеяться, что никто из зверей не выйдет к его лагерю и не попробует его убежище на прочность. Он также удивился одному факту: куда-то исчезли все комары. Обычно с наступлением темноты на Земле эти кровососы вылезали из всех щелей, а тут они попрятались. Данное обстоятельство его нисколько не расстроило, и он свернулся калачиком, подложил руки под щеку, и тут же крепко заснул.

Сны были обрывочными и сумбурными. То он летел на корабле обратно на Землю и терпел крушение на какой-то планете, населенной многоногими крокодилами и волосатыми ящерами. Потом снилась операция по выявлению заговора в среде лаборатории по изучению антивещества. Последний сон был связан с его спешным отлетом. Он прощался с отцом. Отец дарил ему часы «Луч». «От прадеда – деду, от деда – отцу, от отца – сыну», – говорит он и застегивает кожаный ремешок на запястье сына. Затем обнимает его и ведет по коридору к буферной зоне, где космонавты готовятся к отлету. Внезапно одна из боковых дверей за их спиной раздвигается, и боковым зрением он видит выросшие за ними тени. Как в замедленной съемке он оборачивается и пытается разглядеть тех, кто его настиг. Но не получается. Незнакомцы набрасывают на его голову мешок. Холодная прорезиненная ткань накрывает его и отдается в носу запахом грязи. Он повинуется инстинкту и выбрасывает вперед обе руки, чтобы оттолкнуть нападавших. Рука упирается во что-то жесткое, и он слышит крик, от которого стынет в жилах кровь. Он открывает рот, накрытый мешковиной, и пытается закричать. Крик застревает в горле, а ор нападавшего становится все громче и громче, пока не накрывает собой все пространство.

Юра открыл глаза и попытался вдохнуть полной грудью. На миг ему показалось, что сон продолжается. Прорезиненная мешковина с запахом грязи все еще закрывала его рот, а вопль нападавшего достиг своего пика и резко затих. Парень замер и прислушался. Кто-то ходил рядом с палаткой. И этот кто-то едва не повалил его убежище. Осторожно, стараясь не шуметь, он сунул голову под мешок, служивший ему подушкой, и вытащил пистолет. После чего перегруппировался и откатился в другую сторону палатки. Туда, где он лежал мгновение назад, обрушился удар. Палатка накренилась, но не обрушилась. Дрожащей рукой Юра нащупал застежку и быстрым движением распахнул полог. После чего кубарем выкатился наружу и вскочил на ноги. Изо рта валил пар. На улице было холодно. Что ни говори, а палатка очень хорошо хранила тепло.

В трех метрах от него, по ту сторону от убежища, стоял нарушитель спокойствия. Размером с крупного поросенка, он и по телосложению напоминал хряка. Вместо пятачка развивался толстый хобот, а по земле волочился усеянный шипами хвост. Юра сделал еще несколько шагов к воде, стараясь не упускать из виду этого хвостатого с хоботом свинтуса.

План был таков: прыгнуть в воду и, уповая на удачу, доплыть до космолета. Он бросил взгляд на темную гладь воды и поежился: у кромки воды плескались осколки льда. Лезть в ледяную воду было самоубийственно. Пневмония была бы обеспечена.

Зверь тем временем перестал рыть землю хоботом и передними лапами и посмотрел на беглеца. В отблеске красного спутника блеснули налитые кровью глаза. Слонохряк издал своим хоботом победный рев и бросился на человека. Юра вскинул обе руки, в которых был зажат пистолет, и, не целясь, выстрелил. Раздался гром, в ушах зазвенело. Пуля пробила хобот. По крайней мере, ему показалось, что от этого нароста отлетел кусок плоти с брызгами крови. Победоносный рев сменился скулением и визгом страха. Попал ли Юра в цель, или существо испугалось громкого выстрела, но животное развернулось и бросилось в чащу леса.

О том, чтобы лечь и заснуть, не было и речи. Юра посмотрел на часы – четверть второго. Оставалось ждать утра и надеяться, что вода либо спадет, либо станет теплее. Холодная волна воздуха подступила слишком быстро.

Он до самого рассвета сидел у костра, укутавшись в спальник. Телу было тепло, но вот уши и нос мерзли.

С первыми лучами солнца вернулось и тепло. Юра с удивлением почувствовал, как воздух прогрелся, а ото льда у кромки берега не осталось и следа. Вода спала, обнажив каменистый берег. Парень едва не валился с ног от усталости. Дико хотелось кушать и спать. Он собрал палатку и спальник в мешок и побрел к космолету. На пути попалось вчерашнее странное существо. Оно выскочило перед пришельцем, замахало хвостиком, пронзительно прокричало «Тринкл!» и бросилось наутек.

– Не до тебя, – махнул рукой астронавт и вскарабкался в кабину. Он бросил вещмешок на соседнее кресло и принял привычную позу в своем. Солнце светило в глаза. Он приподнялся, нашел солнцезащитную шторку и дернул за шнурок. Кабина погрузилась в полумрак. Юра закрыл глаза и заснул. На этот раз сны ему не снились.

Глава IV. В путь!

Проснулся он, когда солнце клонилось к макушкам деревьев. Юра потянулся, выпрямил затекшие ноги и сел в кресло. В животе пронзительно заурчало. Утром он не кушал и лег так, на голодный желудок. Восстановив кровоток в ногах, он не спеша, вяло передвигая руками и ногами, спустился в отсек с едой, достал банку с консервами, крокеты и пакет с сухим молоком. Подумал и оставил молоко на месте. Подсветив зажигалкой, нашел пакетики с кофе, сунул один за пазуху и поднялся до следующего отсека. Там он взял штыковую лопатку, рыболовный набор, надувную лодку и небольшой пластиковый насос. Со всем этим Юра поднялся в командирскую рубку, сложил пожитки в мешочек, надел парку, теплые штаны и вылез на свежий воздух.

Снаружи было морозно, около нуля градусов. Изо рта вырывались клубы белесого пара. Вода еще не поднялась, и он легко спрыгнул на берег. Юра положил мешок с вещами рядом со вчерашним кострищем и пошел к деревьям, чтобы насобирать хвороста и наломать дров.

Когда все было готово, он положил посередине углей камень, вокруг него разложил дрова и разжег костер. Дрова весело затрещали, и парень инстинктивно потянул руки к теплу. Он отогрел озябшие руки, подобрал пустую консервную банку и пошел с ней к воде. Нагнувшись, он увидел свое отражение. На него смотрело заросшее трехдневной щетиной лицо. Юра в задумчивости потер подбородок. Не мешало бы побриться. Надо будет подумать об этом завтра. Он ополоснул в воде пустую консервную банку, наполнил ее водой и поставил на камень.

Пока вода закипала, Юра достал из мешка рыболовный набор и соорудил пару закидов.

Через десять минут вода закипела. Парень достал из мешка пакетик с кофе, высыпал его содержимое в кипяток, вытащил из костра палочку, размешал варево и вдохнул аромат кофе.

– М-м-м, – прошептал Юра и осторожно, обжигая губы, отхлебнул ароматный напиток.

Он отставил баночку в сторону и принялся за консервы и крокеты. Вкус тушеного мяса показался ему настолько восхитительным, словно он ничего подобного давно не ел. Он отправлял в рот один кусок мяса за другим, закусывая тушенку крокетом и запивая подстывшим кофе. Наевшись, он откинулся на запакованную резиновую лодку и блаженно улыбнулся.

– Если бы я курил, я бы закурил, – мечтательно прошептал Юра и прикрыл глаза.

Через пять минут подул пронзительный ветер. Он забирался под куртку, вытесняя собой тепло. Парень поежился и с неохотой встал на ноги. Солнце коснулось макушек деревьев. Надо было приниматься за работу, пока не стало совсем поздно. Хорошо, что на этот раз он захватил с собой лодку на случай прилива. Юра посмотрел на воду – вода начала прибывать. Он взял банку из-под кофе, сполоснул ее, достал из мешка лопатку и пошел к деревьям.

Земля еще не вымерзла, и копать было легко. После второго копка он нашел, что хотел. Или, по крайней мере, ему показалось, что это то, что ему надо.

Черви на вид были тускло-голубого цвета и имели по четыре отростка с каждого конца. По крайней мере, они шевелились так же, как и земные. Юра брезгливо взял одного из них за склизкое кольцевое тельце и бросил в банку. Ничего страшного не произошло. Рука не опухла, не посинела. Червяк был явно неядовитым. Юра раскидал землю, выудил еще с пяток червяков, положил их в банку и присыпал землей. Чтобы они не вылезли, парень сорвал огромный, как лопух, лист с ближайшего дерева и замотал им жестянку.

– Надеюсь, вы его не прогрызете, – пробормотал астронавт, после чего подобрал с земли лопатку и вернулся к своим пожиткам.

Солнце уже совсем скрылось за лесом, небо потемнело. На нем зажглись первые огоньки чужих созвездий, и из-за деревьев, с другой стороны от зашедшего солнца, выплыл голубой спутник-гигант. Вода прибыла и скрыла под собой береговую впадину. Юра распаковал лодку, надул ручным насосом, после чего сложил туда мешок с вещами, аккуратно положил банку с червями на дно, сел внутрь, достал весло и отчалил.

Плыть пришлось около тридцати метров. Он причалил к крылу звездолета и привязал лодку, чтобы завтра с утра опять ее не надувать. Банку с червяками пристроил там же, на крыле. После чего залез в кабину, достал из отсека с одеждой одеяло, укутался и уснул.

Солнце еще не поднялось, когда Юра открыл глаза. Посмотрел на часы. Почти что шесть утра. Проснуться без будильника – трюк, которому он научился еще в спецшколе. Он отбросил одеяло, тепло оделся, обулся, положил в мешок гермошлем, схватил пожитки и вылез на крыло. Вода начала спадать. Он складировал вещи в лодку, залез в нее сам и отплыл метров на пятьдесят от звездолета. Выбрав место стоянки, он зачерпнул гермошлемом воду и пристроил его на корме лодки, сделав что-то вроде ведра. Поднял со дна банку с червями, достал одного и нанизал на крючок. Брызнула холодная голубоватая сукровица, от которой немного онемели пальцы. Юра ополоснул руку и забросил наживку в воду. Прошло не больше минуты, как поплавок заплясал над гладью воды. Юра выждал немного и потянул на себя. Рыбина, которую он вытянул, была необычна. В первых лучах солнца чешуя переливалась всеми цветами радуги. Формой рыба походила на каплю и была плоской. Плавники нежно-голубого цвета слегка подрагивали. Рыбина беззвучно открывала беззубый рот и энергично лупила хвостом. Если бы не необычный цвет, рыбу вполне можно было принять за окуня.

Юра снял рыбу с крючка и бросил в гермошлем. Она пару раз плеснула хвостом и вскоре затихла.

Парень опять надел червя и забросил удочку. В этот раз ждать пришлось немного дольше, минут пять. Леска натянулась, и он вытянул рыбку поменьше, той же самой породы. Добыча была отправлена к своей товарке.

– Смотрите, не шалите там, – погрозил Юра пальцем и выудил из банки еще одного червяка.

Двух рыб было достаточно, но Юрой уже овладел азарт рыбака. Он закинул удочку и принялся ждать. Рядом с лодкой пошла волна, и леску что есть силы дернуло вниз. Он едва не выпустил леску из рук. Что-то крупное вцепилось в крючок и принялось рвать уду из стороны в сторону. Лодка начала раскачиваться из стороны в сторону. Над водой показался длинный темный силуэт крокощуки. Чудище вынырнуло из воды и хлестануло хвостом по борту лодки. Лодка качнулась, и Юра едва не выпал за борт. Свободной рукой он достал из наплечной кобуры пистолет, который после нападения носил с собой, и выстрелил в монстра. По воде пошли кровавые круги. Хватка ослабла, и крокощука всплыла на поверхность.

В окровавленной пасти между желтыми зубами в десне торчал крючок с остатками червяка. Юра подергал леску, и крючок соскользнул вниз. Парень вытянул уду, сложил и положил на дно лодки. Рыбачить больше не хотелось. Крокощуку брать с собой в качестве добычи тоже. Под лодкой замелькали силуэты, и тело хищника исчезло под водой.

Через час он уже сидел на берегу и жарил улов на лопате. Аромат жареной рыбы разлетался далеко, и он не без основания боялся, что кто-нибудь наведается на его огонек. Первыми пожаловали тринклы. Он не знал, как на самом деле зовут этих существ, но раз кроме него здесь нет людей, то он как первый человек на этой планете вполне может дать им названия.

Их было около семи особей. Тринклы выскочили гурьбой из ближайшего кустарника. На их смышленых мордах были написаны удивление и интерес к происходящему. Они становились на задние лапки, опираясь о хвост, и носиками ловили запах жареного.

– Тринкл! Тринкл! – верещали они и крутились метрах в семи от костра, не рискуя подойти поближе.

Юра рассмеялся и бросил им рыбий хвост. Один из тринклов осторожно понюхал подачку, потрогал лапкой, брезгливо, словно кошка, отряхнул ее и бросился наутек.

– Только выпрашивать горазды, – проворчал парень без злобы и перевернул рыбу на другую сторону.

Страницы: 123 »»

Читать бесплатно другие книги:

At first sight, a usual family consisting of two vampires. Brother and sister love each other very m...
«Затаившиеся ящерицы» — сборник рассказов, в которых автор исследует тему страха и его преодоления. ...
Много лет назад, в результате катастрофы, вызванной неудачным научным экспериментом, на территории Р...
Эта книга вызвала неоднозначные суждения и много критики со стороны приверженцев духовных практик, н...
Нет в истории времени, когда один человек не строил бы преступных планов, а второй пытался если не п...
Легкий слог автора, четкие рекомендации, открытость и искренняя любовь к читателям позволили «Настол...