Хочу жить. Книга первая. Восставший из огня Марченко Александр

Глава 3

Четверо суток пролетело незаметно, спиртные напитки и деньги быстро закончились. Последние копейки собирали на сигареты. Поезд уже колесил по Иркутской области. Прапорщик привел себя в порядок, чего и потребовал от остальных новобранцев, чтобы не осталась и намёков на буйный сабантуй, который длился трое суток. Сергей лежал, Наташа сидела рядом на гитаре возле струн шариковой ручкой она писала свой адрес.

– Зачем гитару мараешь? Не проще на бумаге написать? – с ухмылкой спросил Сергей.

– Бумажку ты потеряешь или выбросишь, а это на века, – шутливо ответила она.

На горизонте виднелся город Черемхово. Особенно были видны искусственные горы, огромные, глубокие котлованы, внутри которых работала тяжёлая техника и огромные машины марки «БелАЗ».

Сергей пристально смотрел в их сторону, из любопытства он спросил:

– Наташа, а что там золото добывают?

– Да нет, это добыча каменного угля открытым способом. Мой папа там работает, ездит на огромном тракторе.

– А мне казалось, что уголь только в шахтах добывают? Я в кино видел, как Стаханов отбойным молотком план перевыполнял.

– Это в кино, но здесь всё проще, залежи пластов угля находятся на глубине до ста метров, тем более это дешёвый и безопасный способ добывать уголь.

Поезд прибыл на станцию города Черемхово. Сергей и Наташа вышли на перрон. Сергей обнял Наташу.

У девушки из глаз потекли слёзы, она прижалась к Сергею вплотную, смотря ему в глаза, произнесла:

– Серёжа, пиши мне, пожалуйста, я буду очень ждать твоих писем, и спасибо тебе большое за всё.

– Глупенькая, я обязательно буду тебе писать, а компотик был чудесный. У тебя губы красивые, не надо их больше красить ярко-красной помадой, – вытирая девушки слезы, в ответ сказал молодой человек.

– Поезд трогается, прощайтесь скорей, – крикнула проводница.

Наташа из сумки достала листок отдала его Сергею. Нежно поцеловав его в губы, произнесла:

– В вагоне прочитаешь, это что-то вроде любовной записки.

Сергей поднялся по ступенькам, послав девушке воздушный поцелуй, крикнул:

– Наташа, ты чудо!!!

Поезд тронулся, медленно набирая ход, всё дальше и дальше удаляясь от перрона станции Черемхово. Сергей стоял у открытой двери.

– Всё, Ромео, дай дверь закрыть, – положив ему руку на плечо, пробормотала проводница.

Сергей вошёл в соседнее купе забрать свою гитару, Снежана и Арина пили чай с ребятами.

– Всё твоя тёлка вышла, а мы с ребятами в Усолье едем! Шанцев увидеться у нас больше, – издевательски произнесла Арина.

Сергей, молча взял гитару, ушёл в своё купе, сел на боковую полку, где спал прапорщик, положил гитару на свою полку, с безразличием посмотрел в окно, развернул листок, который ему дала девушка и начал читать.

«Я сейчас не способна думать о своей душе. Она валяется, где-то на дне… Я ее не трогаю, пусть отдохнет. Ей пришлось нелегко, я перед ней виновата. А потом я её очищу, но потом… Конечно, она уже никогда не будет такой, как раньше. Но я постараюсь придать ей достойный вид, настолько насколько это будет возможно… Выходит, что ты просто временно мной пользовался… Знаешь, тела мне совсем не жалко, оно быстро забудет… Жалко душу, она очень страдала, терзалась, рвалась за тобой… Она хотела к твоей душе, она почувствовала родство… Жалко, что ты никогда не прислушиваешься к своей душе… Ты не разговариваешь с ней… А она у тебя так хочет любви… Настолько сильно, насколько твой разум этому препятствует… Когда ты спишь, твой разум отключается и душа шепчет, душа кричит… душа плачет… Но ты не слышишь – не хочешь слышать… Ты был в моей жизни и ушел… И я ушла… в никуда… Не знаю, стоило ли вообще это все писать, просто надо кому-то высказаться. Да и я хочу все-таки быть с тобой откровенной, чтоб ты знал мои истинные чувства. Это не игра. А может, ты это никогда и не прочитаешь. Не могу понять ни тебя, ни себя. С самого начала не так все было. Ты боялся, я чувствовала это, я и тоже не могла полностью открыться. Боялись друг друга. Теперь понимаю, что во многом была не права, что не так нужно было поступить в том или другом случае. Не поняла вовремя, что у тебя тогда что-то происходило в душе. А ведь на самом деле, я хотела в этой жизни сейчас. Наверное, большего счастья мне и не нужно. Ты стал для меня настолько большой частью жизни, я пыталась полностью измениться, быть другой, как-то подстроиться под тебя. Мне сейчас очень тяжело, я чувствую, что теряю что-то невосполнимое, главное в своей жизни. Знаю, что уже никогда так не буду ни к кому относиться, как к тебе. Никого не буду любить. Хотя до встречи с тобой я хотела быть только свободной, была какой-то мужененавистницей. И в первый раз в жизни я прогибаюсь, я не хочу отпускать это. Но, наверное, для меня это гораздо серьезнее, чем какие-то амбиции. Я тебя никогда не забуду. Ты будешь вечно в моей душе и сердце.

Нежно целую. Наташа. На веки твоя».

Сергей аккуратно свернул листок, положил его в свой китель. Внезапно им овладела тоска, было желание бросить всё и бегом по шпалам обратно в Москву. Через некоторое время из купе проводницы вышел прапор, глядя на унылый вид Сергея он спросил:

– Серёга, всё пучком?

– Всё в порядке. Я настоящий подонок. Поддался на минутные слабости и совсем забыл про свою Лизу. Я даже не подонок, а просто тварь, – произнёс он в ответ.

– Не бери в голову, это естественно, за два года ты ещё раз будешь чувствовать себя подонкам. Плюнь и забудь – это жизнь, – усмехнувшись, в ответ сказал прапор.

– Когда я уходил в армию, моя девушка клялась, божилась, что будет ждать, – начал прапорщик свой рассказ.

– Мы с ней дружили с пелёнок, а вот итог. Я – в армию, она – замуж, сука! Извини эмоции.

Их беседу прервала проводница, посмотрев на прапорщика, сказала ему:

– Серёжа, я отойду минут на тридцать в другой вагон, посмотри.

– Хорошо, Галчонок, иди не волнуйся, всё будет на высшем уровне.

Сергей смотрел в окно, восхищался природой и огромными бесконечными полями, которые были все зелёные, словно изумруды.

– Красивые здесь места, – произнёс прапор.

– Здесь моя родина, я родился в этих местах, мой папа начинал свою военную карьеру здесь, потом его перевели служить в Москву, а затем он попал в Афганистан, – тяжело вздохнув, пробормотал Сергей.

– Я тебя понимаю прекрасно, жизнь наша как бумеранг, как ни кидай, всегда возвращается обратно. Видишь, вдалеке виднеются огромные бочки. Напротив – железнодорожный переезд, от него нам останется ехать ровно пятнадцать минут.

– Я это уже припоминаю, огромные бочки это нефтебаза, хоть мне было шесть лет, когда папу перевели в Москву служить.

– Извини, что я тебя заставил вспомнить твоё прошлое.

– Всё нормально, товарищ прапорщик, это судьба, от неё никуда не убежишь.

Поезд сравнялся с огромными бочками и железнодорожным переездом, на котором стояли машины в ожидании открытия проезда. Прапорщик увидел, как в районе нефтебазы полыхнуло зарево, огромный огненный гриб поднялся высоко вверх. Выражение лица у него резко переменилась, он закричал:

– Все на пол!!! Быстро на пол!!!

Столкнув Сергея на пол, сам упал на него сверху. Через секунду донеслась мощная взрывная волна.

Оглушительный звон стёкол, скрежет железа, деревянные полы, перегородки и оконные рамы трещали, словно где-то ломались от ветра сухие деревья. Вагон подняло и отбросило в сторону, создавалось впечатление, что вагон разорвет на несколько частей. Слышались крики пассажиров, падающих вниз с верхних полок. Казалось, что весь этот ужас никогда не закончится. Сергей лежал на полу, ему было тяжело дышать, большое тело прапорщика лежало на нём сверху. Когда всё это закончилось, вагон стоял на месте, наклонившись на правый бок, из вагона доносились постоянные крики и стоны.

– Помогите…

– Мне больно…

– Мама…

Прапорщик и Сергей поднялись с полу, то ужаснулись. В соседнем купе лежала Арина с большим осколком в области груди от оконной рамы. Она была прижата к стене, не подавая признаков жизни. Её светло-голубая блузка была вся в крови. Окровавленная Снежана лежала рядом, издавая глухие стоны, судорожно дёргая правой рукой. Тело Беса билось в конвульсии, головы не было. Его голову, словно лезвием бритвы, срезало большим осколком стекла. В вагоне повсюду лежали окровавленные тела, и были слышны стоны раненых пассажиров.

– Живые есть?! – спросил прапор.

– Да, да, есть! Только помогите встать.

Прапорщик с Сергеем начали спешно освобождать людей, которые были завалены вещами и матрасами с верхних полок. Следом к ним присоединились уцелевшие пассажиры.

– Двери закрыты, проводницы в вагоне нет! Выбираемся в разбитые окна! Раненых и погибших также подаём в окна! Вопросы есть?! – скомандовал прапорщик.

– Нет! – услышал он в ответ.

Все пассажиры как один начали помогать друг другу, выбираться из вагона, они поднимали с полу раненых и погибших.

– Где Леший, Упырь и Вурдалак? В вагоне их нет? – спросил у Сергея Гнедой.

– Не знаю! Возможно, они в тамбуре.

– Мы здесь! Откопайте нас! Мы засыпаны вещами с Упырём, – крикнул в ответ Вурдалак.

Сергей с Гнедым откопали парней, картина была ужасающая: у Вурдалака рука была вся в крови, кисть руки была вывернута в обратную сторону. Упырь лежал на животе в большой луже крови, Сергей повернул его на спину, у него из горла торчал осколок от разбитой бутылки. У двери, в туалет, согнувшись калачиком, лежал Леший, его лихорадочно трясло.

– Живой? – спросил у него прапор.

Он, испуганно посмотрев на прапорщика, дрожащим голосом произнёс:

– Я жить хочу, там война. Война там.

Когда никого в вагоне не осталось, они ещё раз осмотрели вагон, Сергей с прапорщиком выбрались из вагона и ужаснулись. Поняв, что случилось что-то страшное, Сергей спросил:

– Товарищ прапорщик, это война?!

– Не знаю, потом разберёмся! Хватай простыни, бегом тушить людей!!!

Сергей побежал в сторону семнадцатого вагона. Дверь у вагона была вырвана с корнем. Сам вагон развернуло на 90 градусов. Он заскочил в вагон, повсюду лежали окровавленные мертвые тела. Поднял с полу несколько шерстяных одеял и направился к выходу.

– Помоги мне, я не чувствую своих ног, помоги, – едва был слышен женский голос.

Сергей увидел в середине вагона женские руки, он положил одеяла, подошёл к женщине, которая звала на помощь, её ноги были в крови, рядом лежал небольшой деревянный ящик. Он взял женщину на руки, понёс к выходу, по ходу прихватив одеяло. Вынес женщину из вагона, положил её на землю. Сергей посмотрел в сторону посёлка, то пришёл в ужас: Как гигантские свечи, горели деревья, деревянные дома, которые стояли рядом с нефтебазой. Горящая жидкость из искорёженных огромных бочек текла вниз по посёлку огненной рекой. Охватывая один дом за другим, они как спички, вспыхивали друг за другом.

Небо было затянуто густым черным дымом. Языки пламени поднимались далеко в небо. Искореженные, охваченные огнём вагоны стояли вдоль насыпи. Несколько вагонов были завалины на бок. Грузовые и легковые машины, которые стояли на железнодорожном переезде, были отброшены на несколько метров в сторону, перевёрнуты, охвачены огнём. Деревянная будка диспетчера железнодорожного переезда от взрывной волны разлетелась на мелкие части. От неё остался лишь один фундамент. Слышны были нечеловеческие крики людей, охваченных огнём.

– Помогите, я горю!!!

– Где моя дочь!!!

– Сынок!!!

– Мама!!!

– Паша, где мой сын Паша!!!

Люди выбирались из искореженных горящих вагонов, бежали в разные стороны. Они, как живые факелы, метались из стороны в сторону, падали на землю, катаясь по ней, чтобы затушить на себе горящую одежду. Прапорщики и другие пассажиры подбегали, тушили их.

– Ты что стоишь, как истукан, давай одеяла!!! – крикнул Сергею прапорщик.

Сергей пришёл в себя от этого ужаса. Схватив одеяла, начал тушить людей. Из горящего вагона выбежала женщина, она металась из стороны в сторону, кричала от боли. Одежда на ней горела, на руках был маленький ребенок, она укрывала ребёнка от огня простынею из поезда. Сергей кинулся тушить женщину с ребёнком, она упала на землю, плачущий ребёнок выпал из её рук. Хриплым голосом она произнесла:

– Мои дети внутри, пятнадцатый вагон, спаси! Они там, спаси! Они должны жить!

Сергей увидел вагон, на который показала женщина. Верхняя часть крыши вагона была охвачена огнём, сам вагон был сильно деформирован. Не раздумывая ни минуты, он побежал в сторону вагона. Прапорщик побежал за ним, кричал ему в след:

– Стой! Уже поздно, там всё горит!!!

Сергей заскочил в открытую дверь горящего искореженного вагона. В проходе у двери он увидел на полу мальчика, лет семи, который был в бессознательном состоянии. Его светлые волосы местами были в крови. Сергей взял мальчика на руки, понёс к выходу, он увидел мужчину, который неподалёку стоял у вагона, крикнул ему:

– Примите ребёнка!!!

К вагону подбежал лысоватый мужчина, взял ребёнка на руки, понёс его к остальным пострадавшим. А Сергей вернулся обратно в горящий вагон, чтобы убедиться, что там не осталось живых. В вагоне было много дыма, дышать было очень тяжело, местами вырывались языки пламени. Сделав несколько вдохов свежего воздуха, он снова исчез внутри вагона. Среди наваленных вещей и мёртвых тел людей в середине вагона он увидел девочку лет десяти. Она пыталась ползти к выходу, тело у неё было всё в крови.

– Мама! Где мама? Мне больно? Мама мне больно? – постоянно повторяла она.

Взяв девочку на руки, Сергей подошёл к разбитому окну, увидев прапорщика, крикнул ему:

– Возьмите ребёнка!!!

Прапорщик подбежал к вагону принял девочку, сказал:

– Вылезай! Не дури, вылезай! Погибнешь, всё равно всем не поможешь! Я приказываю тебе, вылезай!

– Вы отнесите ребёнка. Я сейчас ещё посмотрю. Вдруг имеются ещё раненые.

Прапорщик понёс девочку к месту, где находились пострадавшие. Молодой человек в это время, задыхаясь от едкого дыма, огляделся внутри вагона. Из туалета раздавался глухой стук, он подошёл, выбил ногой дверь. На унитазе сидела девушка, лицо у неё было всё в крови, она ногой стучала по стенке, тяжело стонала от боли. Сергей взял девушку на руки, понёс к разбитому окну. Он увидел двух парней, которые несли раненого, крикнул им:

– Примите раненую!!!

Положив на землю раненого мужчину, которого они несли, подбежали к окну. Сергей подал им девушку, сам сделал несколько вздохов свежего воздуха, ещё раз решил осмотреть всё внутри. Он прошёлся по вагону, убедившись, что спасать уже было некого. Задыхаясь от едкого дыма, он подошёл к двери, собрался только выйти из вагона. Внезапно произошёл второй взрыв небольшой мощности.

Взрывной волной его вытолкнула, и отбросило на несколько метров, он упал на выжженную землю. Сергей лежал на животе, голова была повёрнута в правую сторону. Глаза у него были приоткрыты, изо рта текла кровь. Он издавал глухие стоны, в области живота и лопатки торчали осколки от деревянной оконной рамы. Спина и ноги были в крови. Его белая футболка медленно меняла окрас от сочившейся крови. Вдали был слышен вой сирен. Прапорщик подбежал к нему, сел на колени.

– Серёга, держись, не умирай. Помощь на подходе. Ты слышишь, как воют сирены, держись, – сказал он спокойным голосом.

Вскоре начали прибывать пожарные машины, расчёты с ходу приступали к тушению, прилегающих деревянных домов, которые уже давно были охвачены огнём. Другие пожарные расчёты тушили горящие вагоны поезда. Машины скорой помощи одна за одной прибывали, отвозили пострадавших в больницы.

К Сергею подошёл фельдшер, проверил пульс, зрачки.

– Он выживет? – спросил прапорщик.

– Надеюсь, всё зависит от него.

Сергея положили на носилки, занесли в машину.

Если сверху смотреть на происходящее, то в радиусе трёх километров всё было похоже на огненный ад, всё горело. Ударной волной с путей было сброшено 18 вагонов, они были очень сильно деформированы. Некоторые вагоны были завалены на бок. Недалеко от вагонов лежали мёртвые тела людей, накрытые белой простынёй. Прапорщик сидел на выжженной земле, взявшись за голову. Рядом с ним сидели и курили Николай Вершков (Вурдалак), Слава Нестеренко (Леший), Гена Денисов (Гнедой). Недалеко от них лежали накрытой белой простынёй Костя Упырёв (Упырь), Саня Березников (Бес), Снежана и Арина….

Глава 4

Сергей вошёл в открытую дверь своей квартиры, она ему показалась необыкновенно просторной. Обои на стенах в прихожей были необычно белого цвета, в прочем, и как вся мебель. Особенно его удивил вид белого пуфика, который был в памяти Сергея старым и потёртым от времени.

Яркий белый свет слепил его глаза.

– Ну, бабуль даёт, без меня ремонт сделала, – удивлено пробормотал он, – Бабуль, ты дома?!

В ответ никто не откликнулся, в квартире было тихо. Он прошёл на кухню, где Тамара Сергеевна проводила большую часть свободного времени. К его удивлению, на кухне стены и мебель также были белого цвета. На газовой плите стоял белый двухлитровый чайник с черной окантовкой, в котором бурлила вода. Сергей выключил конфорку, пожимая плечами, пошёл в свою комнату. Открыл дверь и не поверил своим глазам, вся его комната была в белых тонах, яркие лучи солнце, пробирающиеся через занавеску, слепили его глаза.

– Да, бабуль, я – в армию, она – ремонт. Одного не учла, белый цвет очень маркий.

За этими размышлениями Сергей не заметил, как медленно открылась дверь большой комнаты, и к нему на встречу вышел высокий стройный мужчина в парадной военной форме, на его погонах сверкали майорские звёзды. Седые волосы и густые усы подчёркивали его возраст. Глаза у Сергея заблестели, появилась улыбка, эмоции захлестнули его, переводя дух, он закричал:

– Папа! Ты вернулся? Я тебя так долго ждал!

Сергей обнимал своего отца, кинув косой взгляд в большую комнату, где он увидел свою маму и Лизу.

Они сидели за столом, беседовали, не обращая внимания на него.

– Мы опять будем жить одной большой семьёй! – от радости воскликнул Сергей.

– Серёжа, я тобой горжусь, ты вырос настоящим мужчиной. Возвращайся, ты нужен там. Сюда ты всегда успеешь, – в ответ сказал отец, оттолкнув от себя своего сына.

Внезапно Сергея ослепил яркий свет. Он закрыл глаза руками, а когда открыл глаза, вокруг всё было чужое, непонятное. Светлая просторная комната, рядом с кроватью, на которой лежал Сергей, стоял странный ящик с небольшим экраном, по которому двигалась таблица. Постоянно издавался монотонный звук « пи, пи, пи». На голове и его груди были прикреплены провода, которые шли к этому ящику. В правую руку Сергея была воткнута толстая игла, через капельницу в вену капала прозрачная жидкость. Рядом у стены стоял стол с медицинскими инструментами. У кровати стояла молодая девушка. Напрягая свое зрение, Сергей рассмотрел, что волосы у девушки были темные и длинные до пояса, сплетены в косу. Девушка была небольшого роста с темными глазами, одетая в белый халат ниже колена. На голове была белая шапочка.

– Анатолий Петрович, он пришёл в себя!

От непонимания, где он находится, молодой человек водил глазами по сторонам. Тело ниже груди было в бинтах. К нему подошёл лысоватый мужчина лет 50, в халате светло-зелёного цвета, визуально осмотрев, тихонько сказал:

– Добро пожаловать обратно в наш мир, сынок.

– Вы врач, я в больнице? Где мой папа?

– Ты в ЦРБ города Усолье – Сибирского. Где твой папа, я не знаю. Я твой ангел хранитель.

– Я должен быть в армии.

– Извини, друг, тебе ещё нескоро в армию. Месяц, это точно, пробудешь здесь, дальше посмотрим.

На следующий день Сергей окончательно пришёл в себя, уже пытался заигрывать с медсестрой, стараясь забыть про свои невыносимые боли в области спины. Медсестра в палате меняла бинты и мази для перевязки. Сергей внимательно наблюдал за девушкой. В очередной раз для осмотра своего пациента в палату вошёл врач Анатолий Петрович.

– Ну, как дела, герой? Как самочувствие?

– Если бы я узнал имя, вот этой прекрасной девушки, мне бы было вообще хорошо, – в ответ пробормотал Сергей.

Врач взял тонометр, подошёл к кровати своего пациента, сел на стул и измерил у Сергея давление, осмотрел руки и зрачки.

– Ну, что, боец, если всё пойдет в таком духе, то ты скоро выздоровеешь.

– Доктор, вы меня скоро выпишите?

– Да, нет, брат, месяц это точно тебе придётся провести здесь.

– Вы можете, мне сказать имя этой прекрасной девушки?

– Ай, яй, яй, Лера, такой парень желает познакомиться, а ты, негодница, своё имя не говоришь, непорядок.

– Я стесняюсь, – опустив глаза вниз, смущенно ответила девушка.

Врач осмотрел раны своего пациента, сделав перевязку, вышел на территорию больнице. Из кармана халата достал пачку сигарет, закурил. На небе не было ни одного облака, яркие весенние лучи солнца пригревали весеннюю землю. На лавочках, расположенных в парковой зоне на территории больницы, сидели пациенты и общались между собой. Лера неторопливо убирала бинты и мази, а молодой человек внимательно наблюдал за её действиями.

– Вы очень красивая девушка, особенно ваши глаза.

– Вы делаете мне комплимент? – смущенно произнесла ответ Лера.

Врач по-прежнему курил на ступеньках, как у ворот больницы остановилась черная Волга.

Из машины вышел мужчина лет 55 крепкого телосложения в камуфлированной форме с генеральскими погонами. Он, обратив внимания на цвет халата врача, подошёл к нему, спросил:

– Добрый день, доктор! Солдат из моей дивизии у вас лежит, мне нужно его забрать.

– День добрый, генерал! У нас в ЦРБ один только солдат лежит – Кувалдин Сергей. Я заведующий реанимационным отделением, Анатолий Петрович Сидоренко. Солдат находится под моим наблюдением. Вы, так понимаю, командир части?

Генерал протянул свою руку, добавил:

– Вот, вот, он мне и нужен, место для него в госпитале приготовили, кстати, будем знакомы, Николай Геннадьевич Баталов – командир дивизии ВДВ, где должен проходить службу Сергей Кувалдин.

– Вы в своём уме, генерал, ему было сделано три операции, неделю в коме провёл, вчера только пришёл в себя. Вам не позволю забрать. Вот окрепнет тогда, пожалуйста.

Генерал положил руку на плечо своего собеседника, спокойно сказал в ответ:

– Присядем на лавочку для разговора.

Они сели на свободную лавочку, генерал посмотрел на врача, добавил:

– Вы поймите меня правильно, он сын моего друга. Я отца его в Афгане не уберёг, когда мы с ротой добрались, где был сбит вертолёт, было уже поздно. По иронии судьбы Сергей случайно попал служить в мою дивизию и мой долг, чтобы он поправился и вернулся к нормальной жизни.

– Генерал, поймите вы меня правильно. Он бросился в горящий вагон, из огня вытащил четырёх человек и двух детей, при этом сам едва не погиб, в рубашке родился парень, на время оставьте его в покое. И ещё о птичках, парню нужна одежда, его одежду мы выбросили, она была вся в крови. Дайте ему месяц прийти в себя, тогда можете отвозить в свой госпиталь, добро?

– Доктор, пожалуй, я соглашусь с вами.

– Ответь мне, генерал, на вопрос, почему об этой страшной трагедии в газетах ни строчки? Где, правда?! Почему всё стараются молчать?! Мне лично пришлось пережить весь этот огненный ад. У меня был выходной, в тот вечер находился в гостях у мамы в посёлке. Узнав, что произошла страшная катастрофа, я сел в свою машину, как и многие жители поселка, мы поехали к месту трагедии. Там действительно был настоящий огненный ад. Огромное количество трупов, раненых. Мы не успевали развозить их по больницам. Тот вечер я запомню на всю жизнь. В морг тогда привезли 196 погибших, среди них 18 детей. В больницу города доставляли раненых 360 человек, это только в ЦРБ, также имеется другие больницы и морги.

Генерал, внимательно выслушав врача, достал пачку сигарет, закурил, сказал в ответ:

– Когда случилась эта беда, все части гарнизона подняли по тревоге. Из гарнизона для ликвидации катастрофы прибыли более 2000 солдат и офицеров. Трое суток делали железную дорогу, сгоревшие искореженные вагоны убирали подальше, накрывали специальной маскировочной сеткой. Пойми, Анатолий, катастрофы происходят только за границей, а не у нас. В Союзе всё всегда прекрасно, полная идиллия. Что это было, теракт или случайное совпадение? Следствие идёт под грифом совершенно секретно.

После нескольких минут молчания генерал спросил:

– Доктор, я могу увидеть Сергея? Мне ему надо письмо от его бабушки передать.

– Генерал, вопросов нет. Состояние у него стабильное, я провожу вас в его палату.

Доктор и генерал вошли в здание больницы, в гардеробе доктор взял белый халат и дал генералу. Когда вошли в палату, то увидели, как Лера стояла около кровати молодого человека и мило с ним беседовала.

– Мы вам не помешаем, молодые люди? – спросил врач.

Девушка посмотрела в сторону врача и генерала, смущённо ответила:

– Нет.

– Лера, оставим их, пускай поговорят, тебе ещё в процедурном кабинете надо порядок навести.

– Хорошо, Анатолий Петрович.

Оставив генерала в палате, девушка с неохотой пошла в процедурный кабинет. Врач взял в руки тонометр, зашёл в палату напротив. Генерал сел рядом на стул, произнёс:

– Ну, здравствуй, Сергей, как самочувствие?

– Здравию желаю, товарищ генерал-майор, извините, на голове у меня фуражки нет, руку к пустой голове не прикладывают. Самочувствие так, слегка паршивое, если я не ошибаюсь, вы друг моего папы?

– Так точно, как ты похож на своего отца, просто копия. Кстати, тебе огромный привет от Тамары Сергеевны, держи письмо от неё, она в курсе, всё знает.

– Как она там?

– Нормально, я пообещал ей, когда она приедет к тебе, я тебе увольнительную на неделю дам.

Дальше генерал рассказывал, как он с отцом Сергея учился в Московском Суворовском училище, как судьба их раскидала в разные части Советского Союза. По иронии судьбы они встретились в Афганистане и там же расстались. Сергей внимательно слушал генерала, его интересовала любая мелочь, что касалось его отца. Посмотрев на часы, генерал, пожимая руку Сергею, сказал:

– Ну, ладно, поправляйся, мне надо ехать.

После ухода генерала молодой человек лежал, анализировал информацию о прошлой жизни отца. Сергея переполняла гордость. У него в данный момент было одно желание, быстрей поправиться и пополнить ряды ВДВ. Он взял в руки письмо, которое принёс ему генерал, открыл конверт, начал читать:

«Здравствуй дорогой мой, Серёжа!

В гости заходил генерал – друг твоего папы, думаю, ты его помнишь. Рассказал мне о трагедии. Я горжусь тобой, самое главное, что ты жив и здоров. За раны не волнуйся, они заживут, самое главное – слушайся врачей и пей лекарства, которые будут тебе давать. У меня всё хорошо, жива, здорова. В ноябре отпуск – приеду к тебе, генерал пообещал мне, что увольнительную тебе на неделю даст. Я не хотела тебе писать, но ты всё равно узнаешь рано или поздно, что Лизы больше нет. В тот день, когда тебя проводили, мы с Лизой вернулись из военкомата, попили чаю, долго сидели и разговаривали. Позвонила её мама, Лиза побежала домой. Через час раздался очередной телефонный звонок, опять звонила её мама, спрашивала, где ее дочь. Я ей сказала, что Лиза ушла. Мы вначале решили, что Лиза встретила по дороге знакомую, вот и задержалась. Но она не пришла ночевать домой, утром родители сообщили в милицию, написали заявление. Только через три дня нашли Лизу в Тимирязевском лесу. Она была зверски убита. Следователи говорят, над ней долга издевались. Кто это сделал, я думаю, ты догадался. Бог не Тимошка видит немножко, на следующий день всю эту банду взяли. Только главарю и одному подельнику удалось бежать. Остальные в перестрелке были убиты.

Серёжа, прости, что не уберегла Лизку… ещё раз прости».

Сергей положил письмо на тумбочку около кровати, глазами уставился в потолок, правой рукой провёл себе по лицу. Из правого глаза просочилась слеза, она медленно скатилась по щеке.

– Теперь я понял, почему видел всех троих.

Молодой человек смотрел в потолок, припоминая слова, сказанные отцом во сне. В палату вошла Лера, увидела, как он с безразличием смотрит вверх, спросила:

– Что случилась?

– Ты очень красивая девушка, береги себя.

Лера села на стул возле кровати, взяла его за руку. Молодой человек по-прежнему не сводил глаз с белого потолка. В этот момент в палату вошёл врач. Анатолий Петрович ничего не стал говорить, только сделали ему укол в плечо. Не прошло и пяти минут, как Сергей уснул. Врач увидел письмо, бегло прочитал, аккуратно убрав в конверт, сказал:

– Вот это дела, у парня девушку убили.

– Как убили?

– Я прекрасно вижу, что парень тебе нравится, его здоровье в твоих руках. Ты немаленькая, я думаю, понимаешь, о чём речь.

– Я подумаю, – смущенно ответила девушка.

Врач ушёл, Лера осталось в палате со спящим Сергеем. Из любопытства взяла конверт с письмом и внимательно его прочитала, также аккуратно убрала письмо в стоящую рядом с кроватью тумбочку и внимательно посмотрела на Сергея, с сочувствием нежно стала поглаживать его руку. Дни пролетали незаметно. Уже через неделю Сергея перевели в палату интенсивной терапии. Он сам начинал садиться, пробовать ходить, пока только вокруг кровати. В новой палате вместо медицинского оборудования стояли ещё три кровати, на которых лежали мужчины старше его на много лет. Лера попросила главврача, чтобы её перевели в отделения интенсивной терапии, чтобы она смогла помогать Сергею. Временно обязанности главврача исполнял Анатолий Петрович, поэтому Лерино желание охотно одобрил. Девушка всё свободное время проводила в палате Сергея, выпрашивая дополнительное дежурство. Тайком по просьбе Сергея приносила в палату гитару. И часами слушала, как он играл и пел, тайком восхищалось им. Мужчины подшучивали над этой прекрасной парой.