Люди на земле совсем не гости Бор-Паздникова Марианна

О, Русь моя!

Исток

Удивительным был тот мир, мир, которого больше нет. Далеко осталась светлая полоса, далеко от дня сегодняшнего. Но когда-то не было и её, а вернее была, но сокрыта где-то там, глубоко, у истоков. Время безжалостно, небрежно оголяло, теперь она совершенно беззащитна. И те, кто пытались защитить её, пали.

Точат песчаный берег тяжёлые воды. Усыпан он скелетами погибших дерев, стоявших плотной ратью. Хмуро выглядывают топляками из глубин тёмных. Рёбрами торчат из песка выбеленные водой и ветрами остовы их. Птицей раскидывают крылья коряги, пытаясь взлететь… А может, наоборот, только что приземлились, грудью припали к земле родной. Что это? Здесь, не капище ли богов, не кумирница ли язычников? Дрогнуло сердце, затрепыхалось мелкой пташкой, попавшей в сети. По всему частоколу облики зверья лесного коряжного. Уносится мысль на века назад, к истокам Перми Великой…

Как? Когда? Почему Господь сделал её своей избранницей? Кто это знает? Никто… Не знает и она… Но, ощущение это не даёт покоя. Гложет душу вопросами: Что!? Что я должна сделать? Долго брела по каменистой дороге. Безумная усталость лишь на время отвлекает от мучавших вопросов. Хочется одного – уснуть. Хорошо, если удастся уснуть и больше не проснуться. Так прекратятся все мучения… Но, внутренняя сила заставляет упрямо идти туда, где она будет в безопасности. Но будет ли она в безопасности там, куда идёт? Она не знала. Тогда останавливалась в раздумье, не зная упасть и уснуть или идти дальше. Подняв глаза к небу, долго всматривалась в него, ища там ответ на вопрос, но не находила и опустив голову брела дальше.

В галерее икон было тихо и прохладно. Со всех четырёх стен со старинных потемневших списков пристально смотрели на неё глаза Одигитрии. Казалось, они изучают её душу, проникая так глубоко, куда для других вход закрыт. Сейчас она осталась с ней один на один, суетливый мир и знойный августовский день исчезли за стенами, и она не могла оторвать глаз своих от взгляда Богородицы, уводившим её за собой…

«Глаза мне не дают покой. В них не укор. В них боль земная. Путь указующей рукой нам открывает Пресвятая…»

– Поверни немного левее голову, – вывел из задумчивости голос спутника, – один взгляд…. – прошептал он.

Укоризненно нахмурившись, она слегка повела плечом, давая понять неуместность шутки, и одними глазами попросила не мешать ей, не нарушать текущей мысли.

Удивительны места эти! Пышные разлапистые сосны мирно уживаются с толстоствольными берёзами. Земляничник прорастает между тонкими веточками черники, выглядывает из-под глянцевых листьев брусники. Тут же колючими змейками из зелёных клубков тянется мох. Может это всё с тех, языческих времён? Заклинатели змей за непослушание превратили их в мох… А может быть они ждут своего часа чтобы вернуться? Тихо кругом. Чайка и та молчаливо, усердно пытается выхватить когтистыми лапами добычу из воды. Только лёгкий шелест волны по песку, усыпанному цветным галечником, переливается музыкой. Удивительное место! Исток моей жизни…

«… Глаза.

Глаза передо мной…

Напомнить —

краток миг Земной…»

(М. Б-П)

Гимн России

Упаду в траву высокую,
Русь руками обниму.
В колокольчик наклонившийся
Гимн России прозвоню.

Шмель подхватит песнь хвалебную,
А за ним пчелиный хор…
Разнесёт молву о Родине
Он на весь её простор.

Переливы трав весёлые,
В небе жаворонка трель.
Низко в пояс поклонюсь
Малой Родине своей.

Не бросайте домов

Усталым путником прошёл
я много, много верст.
Просторы Родины моей
богаче всех невест.
И больно, Господи!
Как больно!
Куда не бросишь взор
везде одно и то же —
везде немой укор.
Заснеженная Русь…
И по полям разлита
белеющая грусть…
А вдоль дорог безмолвно
с надломленной душой
стоят дома без окон
с пониклою ветлой.
Берёзы в платьях белых
их берегут покой —
не заплетённые косы
ветер полощет злой.
Вихрем он крутит позёмку
в небо – столбом, в никуда…
Март. Он уже занедужил,
скоро уйдёт зима.
Не бросайте домов!
Не бросайте…
Вас заклинаю я!
Горько слепые глазницы
лупят пустые дома.
А по кривому наличнику
тихо сползает слеза.

Я не мыслю себя
без России

Я не мыслю себя без России:
Без ромашковых белых лугов.
Где вразброс васильковые сини
Затерялись средь спелых хлебов…
Где звенят комары на покосе
В перекличку со звоном косы,
И девчата в платках на обозе
Так, что видно лишь только носы…

Я не мыслю себя без России —
Вновь духовно цветущей страны.
Где на флаге цвета, в знак Мессии,
Триединства, как прежде полны.
Сквозь молочную свежесть тумана
На ближайший у церкви погост
Разбросала свои румяна
Нам заря – долгожданный гость.

Зарастает бурьяном душа

Зарастает бурьяном душа,
Недосуг всё заняться прополкой,
А когда-то была хороша —
Звонкой песней под ясною зорькой…

У забора растёт крапива,
Затянулась репейником улица,
А когда-то была весела…
Но теперь, лишь, в пыли квохчет курица.

Под окном не слышны голоса,
Лишь прошаркает мимо старуха…
А тогда, не болела душа —
В ней ещё не жила разруха.

У плетня не вздыхает гармонь —
И не вспомнит ни рук, ни лица.
С колоколен не слышен звон,
Здесь давно позабыли молиться…

Обветшали давно уж дворы.
Поржавели замки на двери.
И грызутся ничейные псы
На окраине чьей-то весны.

Дедов дом

Милый сердцу ветхий забор
Да с десяток лип вековых,
Что собой окружают двор…
Только дома нет уж в живых.

А когда-то стоял на горе,
Возвышаясь над графским заводом —
Мои предки по старой поре
Присягали ему пред народом.

А потом затопили завод,
Чтобы больше не плавить медь —
Заметался в тоске народ,
На гербе на дыбы встал медведь.

Погрустнел графский сад, затревожел…
Оголённые корни берёз
Доводили до слёз прохожих,
И ротондам теперь не до грёз.

Над заливом стал дом стоять,
Отражаясь в камской воде…
Стал гудки пароходов ждать,
Провожая вверх по реке.

А зимой по толстому льду
Шли обозы с товаром по ней.
И курились попоны коней,
Кони ели овёс на ходу.

Сквозь волшебный глазок в стекле,
Отогретый детской ладонью,
Открывался мир на земле
И немного пугал дальней далью.

За спиною в русской печи
Строил замки свои огонь.
За коней было страшно в ночи,
Убегут ли от волчьих погонь.

Дедов дом нас всегда защищал,
Как наседка своих цыплят.
Он любил нас и оперял…
Память предков он нам завещал.

Ты прости, если сможешь нас, дом!
Мы тебя не смогли уберечь.
Я частенько бываю в нём,
Наши души ведут свою речь.

Кама – Камушка

Кама – Кама – Камушка
По камушкам течёт…
Воды жёлтые, глубокие
Студёные несёт.

Кама – Камушка по камушкам
Вдоль высоких берегов…
Навидалась наша Камушка
Слёз и сброшенных оков…

Кама – Камушка сторонкой —
Вересковые леса
Сизой дымкой, сизой дымкой
Приукрыли берега.

Кама – Камушка неистово
В бурю треплет корабли.
Мимо берега скалистого,
Дай, Господь, им чтоб прошли…

Кама – Камушка игристая —
Солнце плещется в волне.
Ты невинная, ты чистая,
Душу прячешь в глубине…

Кама – Камушка привычная —
Вдоль пологих берегов,
Где поляна земляничная
Средь берёзовых лесов…

Кама – Камушка по камушкам
Вдоль высоких берегов…
Навидалась наша Камушка
Слёз и сброшенных оков…

Кама – Камушка печальная
Свои воды вдаль несёт…
Тому песня обручальная,
Кто её судьбой зовёт…

Жизнь

Неторопливо катится
Жизнь по московским улочкам,
И нам, как каракатицам
К ним хочется подладиться:
Умерить прыть и бег…
Недолог людской век.
Куда мы всё торопимся?
А жизнь проходит мимо…
А здесь, а здесь, а здесь, а здесь,
А здесь такое трио —
Фонтан1 и клён2 зелёный
И с колокольни звон…
«О, господи, помилуй!» —
Тебе тройной поклон.

Питер

Ростральные колонны. Бегущая волна
Стремится на ступени. Нева… Нева… Нева…
Здесь чайка горделиво над площадью парит.
Торжественно «Исакий» в небесную глядит.
Напротив – позолотой пронзает небо шпиль;
Тяжёлые ворота… За ними судьбы – в пыль.
Величие гранита. Величие колонн.
Немеркнущая слава величия имён!
Адмиралтейства купол, а рядом – на скале
Великий Пётр на страже, на вздыбленном коне.
По вечерам он тайно садится в лёгкий бот:
По Финскому катается. По Балтике плывёт.
Владенья проверяет. Границу бережёт.
Огромна ты Россия! Могуч ты, мой народ!

Никогда я понять не смогу

Сквозь холодную, серую мглу
Рисовался трубы силуэт.
Никогда я понять не смогу,
Зачем нужен был тот «Пируэт».
И накал тех страстей, и обман?
Леденящий звериный оскал —
Злоба в маске любви и добра…
И разрушенный Мир. И тоска.
Я иду по творенью Петра —
Пробивается свет свысока.
Луч скользнул по тяжёлой броне.
Вздрогнул Пётр на летящем коне.

По всей России…

Белеют маковки церквей,
По всей России, средь полей…
В кипрейном буйстве вокруг них
Кипрейный дух!

Манит к себе. Зовёт сорвать.
А в небе синь да благодать.
И с колоколен алый звон…
И волен дух!

Большие ль, малые кресты,
Неважно… Нам их все нести…
Дорогу к Богу не сокрыть —
Там светел Дух!

По всей России средь полей,
Белеют маковки церквей…

Родина моя!

Ой, ты Мать – Россия,
Милая земля,
Ты меня взрастила,
Родина моя!

Даль лесов зелёных,
Ширь морей да рек…
Здесь мне сердцу дорог
Каждый уголок.
А пройдусь я полем,
Где волной плывёт,
Золотом сверкая,
Хлебный колосок.
Да нарву цветов я —
И вплету в венок
Голубой и милый
Сердцу василёк.

Ой, ты Мать – Россия,
Милая земля,
Ты меня взрастила,
Родина моя!

Упаду усталый я
В мягкую траву
И глаза к высокому
Небу подниму.
А в выси безоблачной
Песнею звенит,
Точкой быстрокрылою
Жаворонк висит.
От раздолья русского
И в душе полёт.
Не заменит Родины
Чужой уголок.

Ой, ты Мать – Россия,
Милая земля,
Ты меня взрастила,
Родина моя!

Мы живы тобою, природа…

«… Я по свету прошла
босоногою нищенкой,
подорожник лечил
раны, сбитые в кровь.
И томимая жаждой,
я колени склоняла
пред духовною истиной,
у лесных родников…»
(М.Б-П)