Виолончушь (сборник) Фомальгаут Мария

Шолади-долаши-дошали-лодаши

Мой экипаж умер на полпути до Таймбурга. Я давно ждал, что он умрет – экипаж с самого начала дышал на ладан – но не думал, что это случится так скоро. Я еще надеялся добраться до столицы, хотя бы до пригородов, еще надеялся сдать повозку в ремонт, еще надеялся выискать себе более подходящий транспорт…

Человек предполагает, а Господь располагает – вспомнил я, когда экипаж плавно опустился на безлюдную дорогу и замер. Мне еще повезло, крепко повезло: я вспомнил леденящие душу истории о людях, которые разбились в камнем упавших экипажах – и понял, что легко отделался.

Я еще попытался вернуть экипаж к жизни. Я еще сидел в повозке, прижимал озябшие руки к кристаллу, я еще мысленно уговаривал повозку добраться до города, – тебе же будет хуже, если останешься здесь, я же тебя брошу, я же не вернусь за тобой, тебя унесут сборщики мертвого… Но уже было понятно, что экипаж умер.

Бывает.

Если до этого как-то везло, не значит, что со мной такого случиться не может.

Я оглядел бескрайние равнины – насколько хватало глаз. Здесь ничего не напоминало о человеке, не было даже отоснившихся снов. Только поодаль светлели осколки чьих-то надежд, но бесконечно давних: много лет назад умерли и те, кто потерял свои надежды, и те, по чьей вине они были разбиты. В другое время можно было бы постоять здесь, насладиться безмыслием и безмолвием – но не теперь, под моросящим дождем поздней осени. Я проклял себя, что даже не взял плащ, понадеялся на теплый экипаж. Но теперь не оставалось ничего кроме как идти по шоссе в поисках жилья.

До города я добрался только ближе к вечеру, когда уже почти стемнело – я едва различал впотьмах дорогу, даже споткнулся о пробегавшую черную кошку, которую принял за дурной сон. Мелкий дождичек превратился в первый снежок, сияющий в лучах фонарей. Конечно, городком оказался, конечно, не Таймбург – до Таймбурга я бы не дошел и до следующего утра.

Любой здравомыслящий человек на моем месте пошел бы искать гостиницу. Но я не относил себя к категории здравомыслящих людей. Прежде всего, мне хотелось поискать в маленьких переулках маленькие лавочки и магазинчики с раскрытой книгой на вывеске. Да, книги привлекали меня больше, чем чашка горячего чая и теплый плед у камина.

Лавка нашлась почти сразу же, как будто ждала меня за поворотом – а может, у меня был какой-то дар приманивать к себе книжные лавки. На мое счастье магазин оказался еще открыт – что странно для такого позднего часа. Звякнул дверной колокольчик, седой хозяин вышел из-за занавески, приветливо улыбнулся.

– Что-то конкретное выбираете?

Я почувствовал, что давлюсь собственным языком. Мне всегда трудно было подбирать слова, проще было бы выразить свои мысли на бумаге.

– Да… я… посмотрю.

– Ну, смотрите.

Хозяин сразу потерял ко мне всякий интерес. Он принял меня за одного из туристов, которые приехали поглазеть на старинный городок и ходят по улицам со скучающим видом. Или еще хуже, владелец посмотрел на мой вымокший костюм и решил, что я просто заплутал в пути и забился в первую попавшуюся лавочку, чтобы согреться.

Я посмотрел на клетку. Книги никак не хотели сидеть смирно, прыгали по жердочкам, перепархивали на прутья, кружились под куполом клетки. С невозмутимым видом я взял притулившуюся в углу серебряную палочку и постучал по клетке – книги послушно расселись по жердочкам, сложили страницы, повернулись ко мне обложками.

Взгляд хозяина переменился – старик даже изумленно поднял бровь. Он никак не ожидал увидеть настоящего специалиста по книгам – да и ничего в моем облике не выдавало знатока.

Я решил добить его. Окончательно.

– Вы старинную астрономию напрасно в общую клетку посадили.

– Простите?

– Напрасно, говорю, старинную астрономию в общую клетку посадили. Заклюют её там. Смотрите, вон уже корешок исклевали.

– Это она случайно о прутья клетки задела.

– Не случайно. Смотрите, астрономия-то допотопная, в ней говорится, что солнце вращается вокруг земли, а обе луны приколочены к небесному куполу. А тут вокруг сидят современные книги, в них совсем другое написано, что Земля вертится вокруг солнца. Вот они и дерутся.

Хозяин недоверчиво покосился на меня.

– Вы думаете?

– Я знаю. Пятнадцать лет с книгами уже… профессионально.

Хозяин смущенно кашлянул. Я осторожно перебирал палочкой, книги покорно перепархивали с жердочки на жердочку, чтобы я смог рассмотреть их все.

– Что-нибудь заинтересовало? – с надеждой спросил хозяин.

– Да… пожалуй, возьму несколько книг для Академии.

Слово «Академия» подействовало на продавца, как электрический разряд.

– Большая честь для меня. Очень большая честь.

Я осторожно спросил:

– Это… все книги, которые у вас есть?

Торговец смутился.

– Ну, там, в дальнем зале есть еще очень старые книги. И несколько умерших книг.

– Разрешите взглянуть?

Владелец лавки повел меня в дальние комнаты, бормоча что-то почтительное.

– Вот… пожалуйста. Редчайшие экземпляры.

Я посмотрел книги – два старинных фолианта со сказками и мертвая книжица-однодневка, которая умерла, так и не родившись. Мне приглянулся один из фолиантов – в общем-то я остался доволен своим визитом.

За исключением того, что я так и не нашел то, что искал.

На улице стало подмораживать – я спохватился, наконец, что следует позаботиться не только о книгах, но и о себе, найти какую-нибудь гостиницу.

Как назло я не видел в городе ни одной вывески. Я уже был близок к тому, чтобы постучаться в первый попавшийся дом и попросить ночлега – неслыханная дерзость для меня – когда впереди показалось что-то, похожее на гостиницу.

Я постучал в дверь. Дверь долго не открывали, наконец, послышалась возня, полоска света упала на ступеньки и тут же потемнела от массивного силуэта.

– Вам чего?

Я вздрогнул. Я не привык, чтобы со мной обращались подобным образом. Слова снова все куда-то подевались, я с трудом их подбирал.

– Я… гхм… я хотел бы…

– Короче!

– Я хотел бы попросить ночлега.

– Номеров нет.

Это было пострашнее грома среди ясного неба. Почему-то я был уверен, что как только я найду гостиницу, мои злоключения закончатся. Кто же мог предположить, что в этот вечер для меня все только начинается.

– Я замерз…

– Вы что, не слышали? Номеров нет.

– Да я замерз, вы что, не понимаете? Умоляю вас… хотя бы на кухне… у помойного ведра.

– Нет у меня на кухне помойного ведра, ради Вас его там ставить не намерен! – он усмехнулся, я расценил его усмешку, как приглашение, шагнул на порог. Каково же было мое удивление, когда хозяин схватил меня за воротник с явным намерением оттолкнуть прочь. Не помню, что нашло на меня, как я сцепился с хозяином, как мы покатились по комнате. Как со стороны я увидел себя лежащим на полу, как со стороны увидел ногу хозяина, поставленную мне на грудь, книги, разбросанные по прихожей – мой противник оказался сильнее меня.

– Это что у вас… – спросил хозяин, убирая ногу.

– Книги, – ответил я как можно непринуждённее.

– Неужели… – он задумался – вы торговец?

– Нет. Книжник.

Мое признание грянуло как гром среди ясного неба.

– Что же Вы сразу не сказали, – засуетился хозяин, – книжник… Боже мой, какая честь для меня… книжник… и где – в моем доме! Настоящий книжник!

Я осторожно кашлянул.

– Вы говорили, у Вас нет комнат.

– Что же, могу уступить Вам свою.

– Об этом не может быть и речи. Нет, нет, не могу быть Вам обузой… – я вспомнил облик дома снаружи, спохватился, – насколько я понимаю, у вас есть башенка наверху? Я бы с удовольствием там устроился.

– Да там даже камин не растоплен… боже мой, боже мой, никак не ожидал… никак не думал, что вы… разрешите… ваш багаж…

Хозяин пошел за мной наверх. Чем дальше, тем больше мне становилось не по себе, я уже пожалел, что пришел в этот дом. Убранство дома не наводило на мысли о гостинице, и как я ни напрягал свой слух, не слышал в комнатах голосов и других признаков присутствия людей. Я пытался успокоить себя, мысленно говорил себе, что час поздний, все спят, и виной всему мое разыгравшееся воображение.

Мы поднялись по винтовой лестнице в башню – отсюда открывался великолепный вид на городок, я даже первый раз за время пути порадовался, что судьба занесла меня в эти края. Внутреннее убранство башенки не отличалось роскошью, однако, сейчас я был рад и самой скромной обстановке.

Хозяин растопил камин, принес чистые простыни и свежие сны. Лично я бы предпочел сон, проверенный временем, но так устал, что у меня уже не было никакого желания что-то заказывать и просить. Я поставил клетку с книгами у окна – конечно, я мог бы выпустить книги, но еще не успел приручить их достаточно хорошо, чтобы отпустить летать по комнате.

– Быть может, разогреть вам ужин? – спросил хозяин.

– Не стоит. Разве что от чашки чая не откажусь.

– Сию минуту. Кстати, может, открыть для вас старый сон?

– Вы прямо-таки читаете мои мысли. Сон ведь чем древнее, тем лучше.

Хозяин вышел за дверь, – я слышал, как заскрипели ступени извилистой лестницы. Я остался один наедине с поздней осенью, медленно переходящей в зиму. Кто-то там, наверху, услышал мои молитвы, кто-то послал мне уютный вечер у очага. Я уже почти начал дремать в кресле у камина, когда меня разбудил стук в окно.

Да-да, не могло быть никакой ошибки – кто-то стучал в окно. И это было тем более странно, что я находился на высоте пятого этажа, куда просто не мог добраться никакой человек.

Тем не менее, я отдернул занавеску и посмотрел в темноту ночи. Сначала я ничего не увидел, – передо мной расстилался город насколько хватало глаз. Потом мне показалось, что за окном мелькнула ночная птица или летучая мышь. Я хотел уже было задернуть занавеску и вернуться к уютному камину, когда, наконец, увидел, что за существо трепещется за окном, бьется в стекло.

Я увидел книгу.

Я осторожно приподнял раму и так же осторожно подхватил книгу. Я не боялся, что она меня клюнет – просто осторожничал, сам не знаю, почему. Книга тоже побаивалась меня, далеко не сразу села мне на руку. Но все-таки устроилась на запястье, позволила внести себя в дом. Бедняжка страшно вымокла, страницы разбухли, вообще любой другой на моем месте не стал бы связываться с такой книжицей. Но я не был любым другим, я не мог пройти мимо пострадавшей книги. Я бережно расправил её страницы и положил странницу на коврик возле камина – не слишком близко, чтобы книга не загорелась, но и не слишком далеко, чтобы книга могла просохнуть.

Вернулся хозяин. Я сразу почувствовал аромат крепкого чая и не менее крепкого сна. Да, этот человек знал толк в хороших снах, я понял это сразу же.

Мы выпили за встречу. Чай понемногу развязал язык мне и хозяину, разрушил какие-то невидимые границы между нами.

– Разрешите узнать… вы на каких книгах специализируетесь?

– Да, собственно… Какие попадутся.

– Прямо таки все?

В другое время я бы не стал рассказывать чужому человеку о своих планах. Но чай действительно разговорил меня, да и крепкий сон над головой лишил меня бдительности.

– Понимаете… я ищу самородки.

– Помимо книг еще и самородки?

– Нет. Книги-самородки. Те, которые написаны не людьми…

– …а которые появились сами?

– Да.

– Это большая редкость… дикие, вольные книги.

– Да. Разыскиваю их для заповедников. Вы и представить не можете, в каком соре мне доводилось находить книги. Вот, смотрите, какой экземпляр прибился только что…

Хозяин оторопело глянул на книгу, видимо, заметил её только что.

– Самородок?

– Даже не знаю, не успел разглядеть. Видите, в каком она состоянии.

– Да, в ужасном… Но думаю, вы сможете вернуть её к жизни.

– Несомненно.

Мы поговорили так еще минут десять. Сон постепенно стал убаюкивать меня, я даже не помнил толком, как хозяин пожелал мне спокойной ночи и ушел. Последнее, что сохранилось в памяти – как книга вспархивает от камина и перелетает мне за пазуху.

Я проснулся глубокой ночью – от странного чувства, как будто кто-то смотрел на меня. Любопытная луна заглядывала в окна, пряталась за темным силуэтом, нависшим над кроватью. Я попытался встать, но тут же был отброшен назад, а холодное лезвие коснулось моего горла.

– Нда-а, вы не вовремя проснулись… Очень не вовремя. Сопротивляться не советую. У меня есть еще и самострел. Не двигайтесь. Да не бойтесь вы за свои деньги, не нужны мне ваши деньги. А вот клеточку я конфискую.

Я вздрогнул, лихорадочно стал соображать, во что можно пересадить книги, если отнимут клетку. Каково же было мое удивление, когда хозяин подхватил клетку и понес к выходу.

– Книги… книги…

– Да, друг мой, книги.

– Книги… оставьте книги…

– Друг мой, а разве вы не поняли, что мне нужны именно ваши книги? Не двигайтесь: я не хочу причинять вред своему дорогому гостю…

Я больше не контролировал себя – я бросился на него, мощный кулак отшвырнул меня на пол, а я и забыл, что хозяин сильнее меня…

Сознание возвращалось медленно – я несколько раз то пытался прийти в себя, то снова проваливался в небытие. Наконец, я постепенно начал осознавать, где я нахожусь – я лежал у обочины в траве, надо мной проплывали легкие облака. Все случившееся за ночь казалось дурным сном, наваждением, приснившимся мне на улице. Так обычно и бывает, когда засыпаешь вне дома и даже не ставишь оберег от дурных видений – обязательно прицепится какой-нибудь кошмар, от которого не отмахнешься, потом просыпаешься, и понять не можешь, было с тобой это или нет.

Я попытался встать – нестерпимая головная боль швырнула меня снова в траву. Я понял, что происходящее не было сном, не было случайным наваждением. Меня действительно заманили в гостиницу и ограбили. Заманили… гхм… Я тут же вспомнил, что пришел в гостиницу сам, и мне некого винить, кроме как самого себя.

Я даже не сразу понял, в какой стороне находится город – видно, крепенько меня вчера приложили. Когда я поднимался на ноги, что-то шелохнулось у меня за пазухой. Отчаяние сменилось легкой надеждой: за пазухой оказалась книга, та самая книга, которую я подобрал вчера ночью, впустил в окно. А ведь мне так и не удалось хотя бы пролистать эту книгу, не говорят уже о том, чтобы как следует познакомиться с ней. Кое-как, пошатываясь, я добрался до города – в свете дня он показался мне совсем другим, я даже усомнился, да был ли это тот самый город. Отделение полиции подвернулось мне неожиданно быстро – как будто поджидало меня за углом.

– Слушаю вас, – кивнул мне человек в форме.

Я застыл на пороге, оторопевший.

– Слушаю. Говорите же. Что-то случилось?

– Меня… обокрали.

– Кто, где?

– В гостинице…

– Носильщик?

– Н-нет… хозяин.

– Ничего себе… Адрес гостиницы?

Земля перевернулась у меня под ногами.

– М-м-м… не помню.

– Как не помните?

– Темно было… вчера… поздно вечером…

– Вы были пьяны?

– Нет.

– И не помните?

– Даже не посмотрел на адрес…

– Что пропало? Деньги?

– Да нет… книги.

– Книги?

– Ну да. Клетка с книгами.

– Редкие экземпляры?

– Очень.

– В какую сумму вы оцениваете потерю?

– Две тысячи. Не меньше.

– Гхм… ну вы уверены, что это хозяин украл, а не сами вы клетку где-то потеряли, оставили?

Я вздрогнул.

– Да где это видано-то, чтобы человек клетку потерял? С книгами?

– Да, действительно… перечислите пожалуйста украденные книги. И клетку опишите подробнее.

Перечисляю украденные книги. Описываю подробнее. Уже понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. То есть, совсем.

– Ну что я вам могу сказать… – человек в форме постучал вечным пером по столу, – конечно, попробуем ваши книги поискать. Но преступников сейчас как звезд на небе… так что скорее всего книги ваши уже продали. Конечно, я посмотрю на рынке, может, найдется что-то такое. Но вряд ли.

Я хотел ответить ему – вряд ли.

Не сказал.

– Что же… большое спасибо.

– Не за что пока. Если что-то найдем, мы с вами обязательно свяжемся.

Я вышел из участка, уже точно зная, что никто со мной не свяжется, и никто никакие книги мне не вернет.

Потому что за столом в участке сидел хозяин гостиницы – или тот, кто выдавал себя за хозяина.

Я решил добраться до Таймбурга в крылатке – у меня уже просто не было сил покупать новый экипаж взамен умершего. Крылатка оказалась на редкость вместительной, я первый раз видел, чтобы в подобных сооружениях были отдельные каюты. Тем не менее, мне предоставили именно такую каюту, с диваном и столиком, и даже с книжной. Я посмотрел на книжную, вспомнил свои собственные книги – и сердце мое сжалось.

Скорбь о потерянных книгах напомнила мне о единственной уцелевшей книжице. А она уже пришла в себя, и весело вспорхнула, когда я выпустил её из-за пазухи. Обычно люди начинают читать книгу с начала, страница за страницей – но я никак не мог избавиться от застарелой привычки сначала раскрыть книжицу на случайной странице и читать…

Ночь выдалась безлунная, прекрасная ночь для побега. Я знал, что в половине первого меняется караул, и в это время у западной башни никого не было. Высота от окна…

Я прервал чтение. Что-то насторожило меня, я еще не мог толком понять, что именно, какая-то нестыковка, неувязка в сюжете, как бывает, когда… Я долго не мог понять, в чем дело, я читал и перечитывал попытку побега безлунной ночью, пока, наконец, не хлопнул себя по лбу.

Ну, конечно же.

Ночь стояла безлунная.

Безлунная ночь.

Я еще посмотрел на обложку книги, не стоит ли там пометка – фантастика, или сказка. Нет, ни фантастикой, ни сказкой здесь и не пахло, – но книга говорила про безлунную ночь.

Я стал листать книгу в поисках места издания – каково же было мое изумление, когда я увидел, что страница с местом издания книги вырвана. Нет, не потерялась, не оборвалась случайно, как бывает в старых, полурассыпавшихся книгах – просто вырвана самым грубым образом.

Я не понимал, я не верил себе. У меня в голове не укладывалось, как можно выдернуть страницу из книги. Я чувствовал себя так, как будто при мне кто-то вырвал человеку язык или глаза.

Чем больше я осматривал книгу, тем больше убеждался, что моя находка стала жертвой не бури и не дождя. Конечно, многое говорило о том, что книга преодолела очень долгий путь. Но были и признаки того, что кто-то пытался сжечь книгу.

Уничтожить книгу…

Мне стало страшно. Я поверить себе не мог, что у кого-то поднимется рука уничтожить книгу. Конечно, в последнее время то и дело говорили о падении нравов, но книги были и оставались величайшей ценностью. Только безумец мог искалечить книгу – но повреждения не были похожи на действия безумца.

– Что с тобой случилось? – спросил я, – откуда ты?

Я знал, что книга мне не ответит: страницы могли рассказать только то, что было написано на них. Тем не менее, книжка поняла мой вопрос, вспорхнула и закружилась у меня над головой, как будто приглашала отправиться за ней в те края, откуда она прилетела.

– Милая книжица, я еще не вернулся из одного путешествия, а ты уже зовешь меня в другое, – я попытался урезонить её.

Книга как будто не слышала и не хотела слушать, кружилась и кружилась у меня над головой, хлопала страницами. Когда же я лег на диван, всем своим видом показывая, что не намерен отправляться в путь, книга забилась на полку в книжницу, явно обидевшись. Мне стало неловко.

– Если бы я хотя бы знал, откуда ты родом… и кто хотел убить тебя…

Книжка перепугано захлопала страницами, показывая, что не хочет вспоминать про этого ужасного человека. Мне стоило большого труда успокоить книгу, я взял её в руки и даже спрятал за пазуху, чтобы показать, что не дам в обиду. Потом я снова раскрыл её, пытаясь догадаться, откуда же судьба занесла её в наши края.

Я прервал чтение, когда мне попалось слово настолько незнакомое, что я даже не мог вспомнить, чтобы слышал его хоть когда-нибудь. Это слово явно означало какое-то транспортное средство, потому что на странице значилось: мы взяли двух лошадей, чтобы доехать до Лондона. Лошадей, лошадей, повторял я про себя, представлял себе то экипаж, то что-то двухколесное, то легкое и крылолётное. Но чем больше я представлял себе, тем больше убеждался – я никогда не слышал такого слова.

– Что такое долашь? – спросил я у книги, – что такое… м-м-м… дошаль?

Я ожидал, что книга не ответит мне. Каково же было мое удивление, когда она взмахнула страницами и раскрылась на развороте, где два человека – герой и героиня – сидели верхом на странных животных.

– Это лошадь? – спросил я, – эти звери называются лошадь?

Книга мотнулась в воздухе, что можно было расценить, как кивок головой.

– Ты же сказка, да? – догадался я, – волшебная сказка?

Книга мотнулась, что можно было понять, как «нет».

– М-м-м… ты хочешь сказать, что где-то есть эти… шалоди… лошади?

Снова – да.

– Не может быть… ты меня разыгрываешь… Ну конечно, ты же сказка, ты искренне веришь во все, что в тебе написано…

Книга не дала мне договорить, захлопала меня страницами по макушке. Я поднял руки в знак капитуляции. Я совсем забыл, что каждая книга не ставит под сомнение то, что в ней сказано, и если вам попадется древний фолиант об устройстве мира на четырех слонах – даже не пытайтесь рассказывать ей про планеты и звезды.

…Шокирующее происшествие всколыхнуло общественность на прошлой неделе. Кто бы мог подумать, что невинный подарок ребенку на день рождения может обернуться такой катастрофой?

Тем не менее, случается и такое. Маленькому Рипу подарили книгу сказок – что может быть лучше для ребенка! Однако, недолгое счастье мальчика и родителей омрачилось ужасным происшествием: неделю спустя Рип пропал.

Убитые горем родители заявили в полицию. Отрабатывались самые безумные и страшные версии – от похищения с целью выкупа до убийства ребенка. К счастью, три дня спустя мальчика удалось найти. Каково же было изумление всех и вся, когда обнаружилось, что причиной побега мальчика стала… книга.

Да-да, невинная книга сказок. Она стала для малыша настоящим другом, увлекла доверчивого мальчугана своими историями: ребенок поверил, что где-то и правда есть дивные края, о которых повествует книга. Однажды утром он отправился в путь – как было написано в книге, куда глаза глядят. Мальчика нашли в соседнем городе – как он туда попал, до сих пор остается неизвестным. Родители и полиция настаивали, чтобы книгу изъяли, как вредную и опасную – но детский психолог настоял, чтобы книга осталась с мальчиком, ведь расставание с ней может нанести ребенку нешуточную травму. Что об этом думает сама книга, полиция не сообщает, – хотя скорее всего книга продолжает уверять, что где-то есть дивные края и удивительные страны, в которых путешественников ждут удивительные приключения…

По материалам «Таймбургского вестника»

В Таймбург я приехал ближе к вечеру – и, несмотря на то, что выспался в крылатке, чувствовал себя смертельно уставшим. Все, о чем я мечтал, – немедленно вернуться домой и лечь в горячую ванну, пока мой умный дом растопит камин, приготовит ужин и застелет постель.

Но картинка в книге не давала мне покоя. Эта картинка выглядела слишком… реалистично, что ли. Как будто художник не выдумывал диковинное животное, а нарисовал его едва ли не с натуры. Поэтому я первым делом решил отправиться в библиотеку при академии, правда, я совершенно не знал, что там искать.

Я настолько отвык от Таймбурга, что величие и суета столицы подействовали на меня удручающе. Обилие крылолёток, крылаток, экспрессов, многоярусные дома, рвущиеся в небо, стаи летучих писем, горластых газет…

– Что-то подсказать? – услужливый библиотекарь повернулся ко мне, тут же спохватился, – молодой господин, со своими книгами нельзя.

– Это очень важно.

– Очень сожалею, нельзя.

– Но…