Изумруд раджи (сборник) Кристи Агата

Когда они вернулись в дом, Джеральд настоял, чтобы она легла, и принес одеколон смочить ей виски. Он был, как всегда, заботливым мужем. Аликс чувствовала себя такой беспомощной, словно попала в ловушку и связана по рукам и ногам.

Муж ни на минуту не оставлял ее одну. Он пошел вместе с нею на кухню и помог ей принести простые холодные блюда, которые она приготовила раньше. За ужином еда застревала у нее в горле, но Аликс заставляла себя есть и даже выглядеть естественной и веселой. Она понимала, что борется за свою жизнь. Она была наедине с этим человеком, без всякой помощи, никого на много миль вокруг; она полностью в его власти. Ее единственным шансом было успокоить его подозрения настолько, чтобы он оставил ее одну на несколько секунд, и тогда она сможет добраться до телефона в холле и позвать на помощь. Теперь это было ее единственным выходом.

На мгновение в Аликс вспыхнула надежда, когда она вспомнила, как он уже один раз отказался от своего плана. Предположим, она скажет ему, что Дик Уиндифорд собирается сегодня вечером их навестить…

Эти слова уже чуть не слетели с ее губ, но она поспешно отвергла этот вариант. Этот человек во второй раз не отступит. Под его спокойствием чувствовалась решимость, эйфория, и от этого ей стало плохо. Она лишь ускорит преступление. Он убьет ее прямо здесь и сейчас, а затем хладнокровно позвонит Дику Уиндифорду, скажет, что ее внезапно куда-то вызвали. Ох, если бы только Дик действительно пришел к ним в этот вечер! Если бы Дик…

Внезапно ее осенила идея. Аликс искоса быстро взглянула на мужа, словно боялась, что он подслушает ее мысли. У нее появился план, и к ней вернулось мужество. Она стала вести себя так естественно, что сама себе удивлялась. Приготовила кофе и вынесла его на веранду, где они часто сидели погожим вечером.

– Между прочим, – вдруг сказал Джеральд, – потом проявим эти фотоснимки.

По телу Алекс пробежала дрожь, но она невозмутимо ответила:

– А ты один не справишься? Я сегодня очень устала.

– Это не займет много времени. – Он улыбнулся про себя. – И я обещаю, что потом ты не будешь чувствовать усталости.

Казалось, эти слова его позабавили. Алекс содрогнулась. Она должна осуществить свой план, теперь или никогда.

Женщина поднялась.

– Я как раз собиралась позвонить мяснику, – спокойно заявила она. – Ты посиди здесь.

– Мяснику? Так поздно вечером?

– Его лавка закрыта, конечно, глупый. Но он у себя дома. А завтра суббота, и я хочу, чтобы он привез мне рано утром телячьи отбивные, пока их не перехватил кто-то еще. Милый старик сделает для меня все, что угодно.

Аликс быстро прошла в дом и закрыла за собой дверь. Она услышала, как Джеральд сказал: «Не закрывай дверь», – и быстро и весело ответила:

– Так мошки не залетят. Терпеть не могу мошек. Ты боишься, что я заведу роман с мясником, глупенький?

Оказавшись в доме, Аликс схватила телефонную трубку и назвала номер паба «Герб путешественника». Ее сразу же соединили.

– Мистер Уиндифорд все еще живет у вас? Могу я с ним поговорить?

Тут ее сердце сильно забилось. Дверь распахнулась, и в холл вошел ее муж.

– Уходи же, Джеральд, – капризно произнесла она. – Терпеть не могу, когда кто-то слушает, как я разговариваю по телефону.

Он только рассмеялся и упал в кресло.

– Ты уверена, что звонишь именно мяснику? – пошутил он.

Аликс была в отчаянии. Ее план провалился. Через минуту Дик Уиндифорд подойдет к телефону. Следует ли ей рискнуть всем и позвать его на помощь?

Она нервно нажимала и отпускала маленькую кнопочку на трубке, которую держала в руке; эта кнопка позволяла отключать и включать микрофон, и ее голос то был слышен на другом конце, то прерывался. Ей в голову мгновенно пришел другой план.

«Это будет трудно, – подумала она. – Это означает, что нужно не терять голову и подобрать нужные слова и ни на мгновение не запнуться, но я думаю, что сумею это сделать. Я должна это сделать».

И в эту минуту она услышала голос Дика Уиндифорда на другом конце провода.

Аликс глубоко вздохнула. Потом крепко нажала кнопку и заговорила:

– Говорит миссис Мартин из коттеджа «Филомела». Я очень прошу вас приехать (она отпустила кнопку) завтра утром и привезти шесть хороших телячьих отбивных (она опять нажала кнопку). Это очень важно (она отпустила кнопку). Большое спасибо, мистер Хексуорти. Это ничего, что вам так поздно звоню? Надеюсь, но эти отбивные для меня (она снова нажала кнопку) – вопрос жизни и смерти (она отпустила ее). Очень хорошо, завтра утром (она нажала кнопку), как можно скорее.

Аликс повесила трубку на рычаг и повернулась лицом к мужу, тяжело дыша.

– Значит, вот как ты разговариваешь со своим мясником, да? – спросил Джеральд.

– Это женская уловка, – весело ответила Аликс.

Она еле сдерживала волнение. Он ничего не заметил. Дик, даже если он не понял, придет.

Она прошла в гостиную и включила свет. Джеральд пошел за ней.

– Теперь ты воспрянула духом? – спросил он, с любопытством глядя на нее.

– Да, – ответила Аликс. – Моя головная боль прошла.

Она села на свое обычное место и улыбнулась мужу, который опустился в свое кресло напротив нее. Она спасена. Сейчас еще только двадцать пять минут девятого. Дик должен прийти задолго до девяти часов.

– Мне не очень понравился кофе, который ты мне дала, – пожаловался Джеральд. – Слишком горький на вкус.

– Я попробовала новый сорт. Мы больше не будем его заваривать, если он тебе не понравился, дорогой.

Аликс взяла вышивание и принялась за работу. Джеральд прочел несколько страниц из своей книги, потом взглянул на часы и отбросил ее.

– Половина девятого. Пора спуститься в подвал и взяться за дело.

Вышивка выскользнула из пальцев Аликс.

– О, еще рано. Давай подождем до девяти часов.

– Нет, детка, половина девятого. Это время я наметил. Ты сможешь пораньше лечь спать.

– Но я бы хотела подождать до девяти.

– Ты же знаешь, когда я намечаю время, я всегда придерживаюсь его. Пойдем, Аликс. Не стану ждать больше ни минуты.

Молодая женщина посмотрела на него, и на нее невольно нахлынула волна ужаса. Маска исчезла. Руки Джеральда дергались, глаза сияли от возбуждения, язык непрерывно облизывал сухие губы. Он уже не пытался скрыть свое возбуждение.

Аликс подумала: «Это правда, он не может ждать, он похож на безумца».

Джеральд подошел к ней и рывком поднял на ноги, положив руку ей на плечо.

– Пойдем, детка, или я отнесу тебя туда на руках.

Его голос звучал весело, но в нем слышалась неприкрытая свирепость, которая потрясла ее. Аликс изо всех сил рванулась и освободилась, потом прижалась спиной к стене. Она ничего не могла сделать. Она не могла убежать – она ничего не могла, а он приближался к ней.

– Ну, Аликс…

– Нет… нет!

Вскрикнув, она беспомощно выставила вперед руки, чтобы остановить его.

– Джеральд, стой… Мне надо тебе что-то сказать, признаться…

Он все-таки остановился.

– Признаться? – В его вопросе звучало любопытство.

– Да, признаться. – Она сказала это, не имея в виду ничего конкретного, но продолжала в отчаянии, стараясь заставить его слушать себя.

На его лице появилось выражение презрения.

– Бывший любовник, полагаю, – фыркнул он.

– Нет, – возразила Аликс. – Другое. Думаю, ты бы назвал это… да, ты бы назвал это преступлением.

И она сразу же заметила, что взяла правильную ноту. Джеральд снова внимательно слушал ее. При виде этого к ней вернулось самообладание. Она снова почувствовала себя хозяйкой положения.

– Тебе лучше сесть, – тихо произнесла женщина.

Она сама пересекла комнату и села в свое старое кресло. Даже наклонилась и подняла с полу свое вышивание. Но под спокойным видом она лихорадочно соображала и изобретала, так как придуманная ею история должна заинтересовать его и продержать до прихода помощи.

– Я рассказывала тебе, что пятнадцать лет работала машинисткой-стенографисткой. Это не совсем правда. Были два перерыва. Первый, когда мне было двадцать два года. Я познакомилась с человеком, с пожилым мужчиной, имеющим небольшое поместье. Он влюбился в меня и сделал мне предложение. Я согласилась. Мы поженились. – Она помолчала. – Я уговорила его застраховать жизнь в мою пользу. – Аликс увидела, как на лице мужа внезапно появился острый интерес, и продолжала с большей уверенностью: – Во время войны я какое-то время работала в больничной аптеке. Там я имела дело со всевозможными редкими наркотиками и ядами.

Она задумчиво помолчала. Теперь Джеральд очень заинтересовался, в этом нет сомнений. Убийца должен интересоваться убийством. Она поставила на это – и не прогадала. Аликс украдкой взглянула на часы. Без двадцати пяти девять.

– Там был один яд, мелкий белый порошок. Одна его щепотка приводит к смерти. Ты что-нибудь знаешь о ядах?

Она задала этот вопрос с некоторым трепетом. Если он в них разбирается, то ей придется быть осторожной.

– Нет, – ответил Джеральд, – я очень мало знаю о них.

Она вздохнула с облегчением.

– Ты слышал о скополамине, конечно? Это наркотик, который действует почти так же, но его совершенно невозможно обнаружить. Любой врач выпишет справку об инфаркте. Я стащила небольшое количество этого вещества и хранила у себя.

Она замолчала, собираясь с силами.

– Продолжай, – сказал Джеральд.

– Нет. Я боюсь. Я не могу тебе рассказать. В другой раз.

– Сейчас, – нетерпеливо возразил он. – Я хочу услышать.

– Мы были женаты уже месяц. Я очень хорошо относилась к своему пожилому супругу, была очень доброй и преданной женой. Он хвалил меня перед всеми соседями. Все знали, какой преданной женой я была. Я всегда сама варила ему кофе каждый вечер. Однажды вечером, когда мы были одни, я положила щепотку смертоносного алкалоида в его чашку…

Аликс сделала паузу и старательно вдела новую нитку в иголку. Она никогда в жизни не играла в театре, но сейчас могла бы соперничать с величайшими актрисами мира. Она буквально проживала роль хладнокровной отравительницы.

– Все было очень мирно. Я сидела и наблюдала за ним. Он начал слегка задыхаться и попросил свежего воздуха. Я открыла окно. Потом он сказал, что не может встать с кресла. Через некоторое время он умер.

Аликс замолчала, улыбаясь. Было без четверти девять. Наверняка скоро сюда придут.

– Сколько денег оказалось по страховке? – спросил Джеральд.

– Около двух тысяч фунтов. Я занялась спекуляциями на бирже и потеряла их. Пришлось вернуться на работу в контору. Но я не собиралась долго там оставаться. Потом я встретила еще одного мужчину. В конторе я пользовалась своим прежним именем. Он не знал, что я уже была замужем. Он был моложе первого, довольно красив и вполне обеспечен. Мы тихо поженились в Сассексе. Он не захотел страховать свою жизнь, но, разумеется, составил завещание в мою пользу. Ему нравилось, чтобы я сама готовила ему кофе, так же, как и моему первому мужу… – Аликс задумчиво улыбнулась и простодушно прибавила: – Я делаю очень хороший кофе. – Затем она продолжила: – У меня было несколько подруг в той деревне, где мы жили. Они меня очень жалели, когда мой муж внезапно умер от сердечного приступа однажды вечером, после ужина. Мне не очень понравился врач. Не думаю, что он меня заподозрил, но, несомненно, его очень удивила внезапная смерть моего мужа. Я не вполне понимаю, зачем опять вернулась в контору. По привычке, полагаю. Мой второй муж оставил около четырех тысяч фунтов. На этот раз я не стала играть на бирже, а инвестировала их. Потом, понимаешь ли…

Но тут ее прервали. Лицо Джеральда Мартина налилось кровью; он задыхался и показывал на нее дрожащим пальцем:

– Кофе… боже мой! Кофе!

Аликс уставилась на него.

– Я теперь понимаю, почему он был горький… Ты дьявол! Ты снова взялась за свои штучки…

Он вцепился в подлокотники кресла, готовый прыгнуть на нее.

Алекс отступила к камину. Теперь, в ужасе, она открыла рот, чтобы все отрицать, но потом остановилась. В следующую минуту Джеральд бросится на нее. Она собрала все свои силы и посмотрела ему прямо в глаза, пылко, убедительно.

– Да, – произнесла она. – Я тебя отравила. И яд уже действует. В эту минуту ты не можешь встать с кресла, не можешь пошевелиться…

Если бы она смогла продержать его там хотя бы несколько минут…

А! Что это? Шаги на дороге. Скрип калитки. Потом шаги на дорожке к дому. Открылась наружная дверь.

– Ты не можешь пошевелиться, – повторила она.

Затем проскользнула мимо него, стремительно выбежала из комнаты и почти без чувств упала в объятия Дика Уиндифорда.

– Боже мой! Аликс! – воскликнул он, потом повернулся к пришедшему с ним высокому крепкому человеку в мундире полицейского: – Пойдите и посмотрите, что происходит в комнате.

Затем Дик осторожно опустил Аликс на диван и склонился над ней.

– Девочка моя, – пробормотал он. – Моя бедная девочка… Что с тобой сделали?

Ее веки затрепетали, а губы прошептали его имя.

Дика отвлек полицейский, который прикоснулся к его руке.

– В той комнате нет никого, сэр, кроме мужчины, сидящего в кресле. Похоже, его что-то сильно напугало, и…

– Да?

– Ну, сэр, он… умер.

Они вздрогнули, услышав голос Аликс. Молодая женщина говорила, будто во сне, по-прежнему не открывая глаз.

– И вскоре после этого, – произнесла она, словно цитировала какую-то книгу, – он умер…

Девушка в поезде

– Вот и все! – грустно произнес Джордж Роуленд, глядя снизу на внушительный, почерневший от копоти фасад здания, из которого он только что вышел.

Можно сказать, что оно служит удачным воплощением власти Денег – и Деньги, в лице Уильяма Роуленда, дядюшки вышеупомянутого Джорджа, только что откровенно высказали свое мнение. За короткие десять минут из зеницы дядюшкиного ока, наследника его состояния и молодого человека с многообещающей деловой карьерой Джордж внезапно превратился в одного из представителей огромной армии безработных.

«А в такой одежде мне даже не выдадут пособия по безработице, – мрачно размышлял мистер Роуленд. – Что же касается возможности писать стихи и продавать их вразнос за два пенса – или за «сколько вам не жалко, леди», – то у меня просто не хватит на это мозгов».

В самом деле, Джордж был настоящим олицетворением вершин портняжного искусства. Он одевался изысканно и красиво. Соломон и майские ландыши по изяществу просто не шли ни в какое сравнение с ним. Но мужчина не может жить одной одеждой – если только он не получил хорошего художественного образования, – и мистер Роуленд остро это сознавал.

«И все из-за паршивого шоу вчера вечером», – печально подумал он.

«Паршивым шоу вчера вечером» был бал в Ковент-Гарден. Мистер Роуленд вернулся с него довольно поздно – или, скорее, рано. По правде сказать, он не мог бы утверждать, что помнит, как он вообще вернулся. Роджерс, дворецкий его дядюшки, всегда готовый помочь, мог бы, несомненно, более подробно рассказать об этом. Раскалывающаяся голова, чашка крепкого чая и появление в конторе без пяти минут двенадцать вместо половины десятого ускорили катастрофу. Мистер Роуленд-старший, который двадцать четыре года прощал его и платил за него, как и подобает тактичному родственнику, внезапно отказался от такой тактики и показал себя в совершенно новом свете. Нелогичность ответов Джорджа (в голове у молодого человека все еще что-то открывалось и закрывалось, подобно какому-то средневековому орудию инквизиции) вызвала у дядюшки еще большее негодование. Уильям Роуленд все делал основательно. Он отправил племянника по миру несколькими короткими, сочными выражениями, а потом взялся за прерванный обзор нефтяных месторождений в Перу.

Джордж Роуленд отряхнул с ног прах дядиной конторы и вышел в лондонский Сити. Он был практичным парнем. Хороший ленч, подумал Джордж, необходим для того, чтобы обдумать положение. Он его получил. Затем вернулся в семейный дом. Дверь открыл Роджерс. Вышколенное лицо его ничем не выдало удивления при виде Джорджа в столь необычный час.

– Добрый день, Роджерс. Уложите мои вещи, пожалуйста. Я уезжаю отсюда.

– Да, сэр. С коротким визитом, сэр?

– Навсегда, Роджерс. Сегодня вечером я отправляюсь в колонии.

– Неужели, сэр?

– Да. В том случае, если есть подходящий корабль. Вы что-нибудь знаете о кораблях, Роджерс?

– Какую колонию вы собираетесь посетить, сэр?

– Мне все равно. Подойдет любая. Скажем, Австралия. Как вам эта идея, Роджерс?

Дворецкий деликатно кашлянул.

– Ну, сэр, я слышал, что там найдется место для каждого, кто действительно хочет работать.

Мистер Роуленд взглянул на него с интересом и восхищением.

– Очень точно сказано, Роджерс. Именно так я и думал. Я не поеду в Австралию, по крайней мере сегодня. Принесите мне железнодорожный справочник, пожалуйста. Мы выберем что-нибудь поближе.

Роджерс принес нужный том. Джордж открыл его наугад и стал быстро листать страницы.

– Перт – слишком далеко. Патни-Бридж – слишком близко. Рэмсгейт? Думаю, нет. Рейгейт тоже меня не прельщает… О, как необычно! Есть место под названием Роуленд-Касл. Вы когда-нибудь о нем слышали, Роджерс?

– Мне кажется, сэр, что туда едут с вокзала Ватерлоо.

– Какой вы удивительный человек, Роджерс, все-то вы знаете… Ну-ну, Роуленд-Касл! Интересно, что это за город?

– Не слишком большой, я бы сказал, сэр.

– Тем лучше, там будет меньше конкуренции. В этих тихих деревенских селениях царит старый феодальный дух. К последнему из истинных Роулендов там должны проникнуться мгновенной симпатией. Не удивлюсь, если через неделю меня выберут мэром.

Он со стуком захлопнул справочник.

– Жребий брошен. Уложите мне маленький чемодан, пожалуйста, Роджерс. А также передайте от меня привет кухарке и попросите ее одолжить мне кота. Дик Уиттингтон, вы знаете[2]. Когда решаешь стать лордом-мэром, необходимо иметь кота.

– Мне очень жаль, сэр, но кота взять нельзя в настоящий момент.

– Почему это?

– Он обзавелся семейством из восьми котят, сэр. Сегодня утром.

– Не может быть! Я думал, его зовут Питер…

– Это правда, сэр. Большой сюрприз для всех нас.

– Результат небрежного присвоения имени и заблуждения относительно пола, э? Ну-ну, придется ехать без кота… Уложите мои вещи немедленно, пожалуйста.

– Слушаюсь, сэр.

Роджерс поколебался, потом продвинулся в комнату немного дальше.

– Простите мою вольность, сэр, но на вашем месте я бы не придавал слишком большого значения тому, что сказал сегодня утром мистер Роуленд. Он вчера вечером был на одном из этих городских обедов, и…

– Ни слова больше, – перебил его Джордж. – Я понимаю.

– И будучи склонным к подагре…

– Знаю, знаю. Довольно напряженный для вас вечер, Роджерс, из-за нас обоих, а? Но я уже принял решение занять видное место в Роуленд-Касл – колыбели моей исторической борьбы за власть, – это хорошо будет выглядеть в речи, правда? Дайте мне туда телеграмму или поместите неброское объявление в утренних газетах, и я вернусь в любое время, если здесь будут готовить фрикасе из телятины. «А теперь – в Ватерлоо!» – как сказал Веллингтон накануне исторической битвы.

Вокзал Ватерлоо в тот день был не самым лучшим и привлекательным местом. Мистер Роуленд в конце концов нашел поезд, который мог доставить его к месту назначения, но он оказался ничем не привлекательным, невпечатляющим поездом, и казалось, никто не горел желанием путешествовать на нем. Роуленд получил в свое распоряжение весь вагон первого класса в голове состава. Туман нерешительно окутывал столицу, то поднимался, то опускался. Платформа была пустынной, и лишь астматическое пыхтение паровоза нарушало тишину.

А потом, совершенно неожиданно, начали происходить события, причем с такой быстротой, что Джордж пришел в замешательство.

Девушка случилась первой. Она распахнула дверь и запрыгнула в купе, выдернув мистера Роуленда из состояния, губительно близкого ко сну, и при этом воскликнула:

– О! Спрячьте меня, пожалуйста, спрячьте меня!

Джордж был, в сущности, человеком действия: «Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен»[3], и так далее. В купе железнодорожного вагона было только одно место, где можно спрятаться, – под полкой. За семь секунд Джордж поместил туда девушку, а его чемодан, небрежно придвинутый к ней, скрыл ее убежище. И как раз вовремя. В окне вагона появилась разъяренная физиономия.

– Моя племянница! Она здесь, у вас. Мне нужна моя племянница!

Джордж, немного запыхавшийся, сидел в дальнем углу, поглощенный чтением спортивной колонки вечерней газеты. Он отложил ее в сторону с видом человека, которого вернули издалека.

– Прошу прощения, сэр? – вежливо произнес он.

– Моя племянница, что вы с нею сделали?

Действуя по принципу «лучшая защита – это нападение», Джордж ринулся в бой.

– Что вы хотите сказать, сэр, черт побери? – воскликнул он, весьма правдоподобно подражая манерам своего собственного дядюшки.

Незнакомец на мгновение умолк, пораженный его неожиданной яростью. Это был толстый мужчина, все еще тяжело дышавший, словно ему пришлось пробежать изрядное расстояние. Он был подстрижен «ежиком» и носил усы по моде Гогенцоллернов. Говорил он с гортанным акцентом, а скованность его движений доказывала, что он больше привык к военному мундиру, чем к гражданской одежде. Джордж питал свойственное истинным британцам предубеждение против иностранцев, а особенно не любил иностранцев, похожих на немцев.

– Что вы хотите сказать, сэр, черт побери? – повторил он сердито.

– Она вошла сюда, – сказал незнакомец. – Я ее видел. Что вы с нею сделали?

Джордж отшвырнул газету в сторону и высунул в окно голову и плечи.

– Ах вот в чем дело, да? – прорычал он. – Шантаж… Но вы напали не на того человека. Я все о вас прочел в утренней «Дейли мейл». Сюда, проводник, проводник!

И так уже привлеченный издалека шумом, железнодорожный служащий поспешно подбежал к ним.

– Вот, проводник, – сказал мистер Роуленд с тем повелительным видом, которые обожают представители низких классов, – этот человек мне досаждает. Я предъявлю ему обвинение в шантаже, если понадобится. Он утверждает, будто у меня здесь прячется его племянница. Целая шайка этих иностранцев действует подобным образом. Прогоните его, пожалуйста. Вот моя визитная карточка, если хотите.

Проводник переводил взгляд с одного на другого. И очень быстро принял решение. Его учили презирать иностранцев и с уважением и восхищением относиться к хорошо одетым джентльменм, которые путешествуют первым классом.

Он положил руку на плечо нарушителя спокойствия и сказал:

– Прекратите это безобразие.

От такого поворота событий незнакомец забыл весь английский и разразился потоком брани на своем родном языке.

Страницы: «« 123

Читать бесплатно другие книги:

Книга вторая ещё более необычная, чем первая. В ней реконструированы события, которые никогда не мог...
С помощью этой книги вы откроете для себя новый мир – мир гаданий на кофе и чае. Обыкновенные ежедне...
Предметом исследования стали положения национального законодательства и международного регулирования...
Вы держите в своих руках уникальную книгу, в которой собраны самые актуальные методы гадания на карт...
Стихотворения интуитивно-спонтанные, написаны на вибрациях Любви Света))) Многомерны по восприятию и...
Миллион книг рассказывают, как заработать миллион. Рисковать всем и любить работать хотя бы по 16 ча...