Лабиринты Ехо. Том 1 Фрай Макс
– И еще для конфликтов с соседями, – проворчал я.
– Между прочим, я с самого начала говорил тебе: не селись в этой дыре! – Джуффин заботливо подлил мне камры.
– А я с самого начала объяснил, что действую исключительно в интересах дела. Сколько душ он еще повыел бы, если бы не напоролся на меня!
– Жители Границ обладают очень развитой интуицией, теперь я в этом убежден, – подвел итог сэр Лонли-Локли.
– И очень развитой удачливостью, – усмехнулся Джуффин. Обернулся ко мне и пояснил: – А ведь ты даже не догадываешься, как вовремя получил Королевский Подарок. Могу поделиться еще одним научным открытием. Надеюсь, последним на сегодня. Знаете ли вы, господа, что мне удалось выяснить, каковы чудесные свойства детей Багровой Жемчужины?
– Пока мы там работаем, здесь раскрываются государственные тайны! – возмутилась растрепанная леди Меламори. Вытянулась по струнке, отрапортовала: – Все отлично, сэр Джуффин. Мелифаро скоро заявится, он там допрашивает Джубу вместе с этим… из полиции. Ну, который на четвертом месте. Действительно, замечательный парень! Но бедняга Джуба пока не в себе. Когда я становилась на его след, я ужасно сердилась. Даже стыдно теперь. Он и так плох после разбирательств со своими «детишками»… И все-таки, почему этот Шихола на четвертом месте? По мне, так должен быть, как минимум, на втором.
– Если я правильно понял, интеллект лейтенанта Шихолы проявляется следующим образом: он в восторге от тебя, леди, и не пытается это скрыть.
– Ничего подобного! – фыркнула Меламори. – Мы с ним только о делах поговорили.
– Этого, насколько мне известно, вполне достаточно. Ладно, шучу, шучу! Продолжай, девочка.
– Да Магистры с ними. У вас тут как я смотрю, новости поинтереснее. Сэр Джуффин, сияющий, не тяните!
– Да я и не тяну. Это ты меня перебила. Могла бы спокойно подслушать под дверью, а потом уже заходить… Так вот, господа. Как я уже говорил, отвечая на вопрос Макса о фэтанах, эти существа умеют прятать воспоминания о себе в самых дальних уголках человеческого сознания. Несчастные жертвы фэтанов никогда не помнят содержание своих кошмарных снов. Они приписывают дурное самочувствие другим причинам. Следовательно, остаются дома и снова ложатся спать, когда приходит время сна, отдавая себя на милость голодной твари. Вот так. Соучаствуя в твоем кошмаре, сэр Макс, я заодно проследил, каким образом работает каждый из амулетов. И собственными глазами увидел Дитя Багровой Жемчужины в деле. Даже не обязательно было класть вещицу в изголовье, вполне достаточно того, что ты однажды подержал ее в руках. Оказывается, эти жемчужинки помогают своим владельцам сохранять память в любых обстоятельствах. Вот, собственно, и все. Прожуй свой кусок, Меламори, и рассказывай. Что там у вас было?
Леди Меламори не последовала мудрому совету и заговорила с набитым ртом. Правила поведения за столом явно не являлись настольной книгой столичной аристократии. Впрочем, меня это зрелище только умиляло.
– Я же говорю, все замечательно! Я встала на след Джубы Чебобарго. Вообще-то это было не так уж обязательно, его домашний адрес – не самая великая тайна этого Мира, но я очень рассердилась. Да оно и к лучшему, вы же сами знаете. К моменту ареста из преступника веревки можно вить! В общем, мы отправились на улицу Маленьких Генералов – я, Мелифаро и этот симпатичный сэр Шихола. Когда мы пришли, господин Чебобарго находился в большом затруднении. Он сидел на полу в гостиной, а эти маленькие твари облепили его с ног до головы. Они как раз решали, что с ним делать. Как мы поняли, у некоторых кукол проснулось что-то вроде сыновних чувств, а в другом лагере преобладала идея борьбы с тиранией. Когда мы пришли, они совещались. Ох, господа! Они ничего не говорили, а только ритмично поскрипывали зубами, этакий компромисс между Безмолвной речью и нормальной. В общем, мы с порога грохнули несколько куколок, и началась безобразная паника. Они рванули кто куда. И господин Чебобарго тоже. Не знаю уж, от кого он удирал – от них или от нас? Наверное, бедняга уже не соображал, что происходит. Ну и мне пришлось отправиться за ним, а Мелифаро и сэр Шихола остались давить эту мелкоту. Остальное вы сами знаете. Да, вот еще что. Полицейские нашли в ванной комнате Джубы Чебобарго почти все похищенные сокровища. И мои тоже. Они как раз были сверху, поскольку меня обокрали последней. А как там ваше «дельце поважнее»? Чем вы занимались? Я же ничего не знаю! – Меламори жалобно посмотрела на Лонли-Локли. Тоже мне, нашла великого скальда.
– Сэр Джуффин сам расскажет, я полагаю.
Сэр Шурф, мягко говоря, не самый несносный болтун в Соединенном Королевстве.
– Расскажу, когда дождемся остальных. Не обижайся, девочка. Терпеть не могу нудить несколько раз одно и то же.
– Ладно уж. Но я умру от любопытства у вас на руках, так и знайте.
Не прошло и получаса, как явился Мелифаро. В отличие от остальных он даже успел переодеться. На сей раз скаба была салатного цвета, а лоохи – в крупную красно-синюю клетку. Неужели парень держит на рабочем месте целый гардероб?
Почти сразу за ним в кабинет Джуффина заглянул сэр Кофа. Дескать, мимо проходил и решил справиться, как у нас дела. Потому что в городе рассказывают удивительные вещи. Например, о Джубе Чебобарго, который якобы оказался главарем банды лилипутов. И о том, что господин Почтеннейший Начальник собственноручно прирезал бывшего царедворца Толакана Ена, за которым, оказывается, водился некий старый карточный долг. Заодно пришиб и супругу жертвы. А потом подмахнул отчет: дескать, Ены баловались запретной магией, да еще и состояли в дружеской переписке с двумя дюжинами мятежных Магистров.
– Хорошая сплетня, – ухмыльнулся Джуффин. – Поучительная. Пусть все запомнят, что карточные долги лучше платить вовремя.
Но главным анекдотом дня стал сэр Бубута Бох, который, невзирая на тяжкое ранение, успел состряпать официальный отчет, в каковом говорилось, что под его мудрым руководством Городская полиция уверенно встала на след, который в будущем может привести к раскрытию серии загадочных ограблений, потрясших Ехо. То есть до бедняги так и не дошло, что дело уже раскрыто. К счастью для Бубуты, его сообразительные подчиненные не стали торопиться с отправкой письма. Спасли своего шефа от позора.
Весь остаток вечера Джуффин повествовал о наших подвигах. Я чуть не задремал в своем кресле, убаюканный сытостью, теплом и возможностью выслушать историю о собственном приключении, как захватывающую, хоть и страшную сказку.
– Сэр Макс, я все-таки отправлю тебя домой, – объявил Джуффин. – Все тайны раскрыты, а пирожные съедены. Что тебе сейчас нужно, так это поспать сутки без всяких кошмаров.
– Никаких возражений, – улыбнулся я. – Только еще один вопрос, напоследок. Сэр Мелифаро, я давно хотел выяснить, есть ли в твоем поместье кошки?
– Есть, конечно. А зачем тебе?
– Я дал себе зарок, что если это дело когда-нибудь закончится, я заведу котенка. А поскольку закончилось не одно дело, а целых два, мне понадобится пара котят.
– Я могу одарить тебя хоть дюжиной. Но что ты будешь с ними делать, скажи на милость? Ты их ешь?
– Мы, жители границ, едим все, – объявил я. Но сжалился над озадаченными коллегами и объяснил: – Гладить я их буду. А они – мурлыкать. Так, собственно, и выглядят классические отношения между человеком и котом.
Дома было хорошо. Кошмары остались позади, а я так устал за эти дурацкие дни. Улегся в постель, закрыл глаза, потянулся так сладко, что чуть не закричал. И уснул – не как младенец даже, как медведь в берлоге. И спал почти так же долго. Только в начале вечера следующего дня удосужился подняться с постели – очень уж проголодался. А жиру, в отличие от медведя, пока не нагулял.
Через час в мою дверь постучали. Это был молоденький курьер Управления Полного Порядка.
– Посылка от сэра Мелифаро, сэр Макс, – почтительно доложил парнишка, протягивая мне огромную корзину. Я еле удержал в руках эту тяжесть. Заперев дверь за курьером, я поднял с корзины узорчатое покрывало. Два темных мохнатых существа посмотрели на меня яркими синими глазами. Я извлек их из корзины. Каждый котенок весил куда больше, чем взрослый кот у меня на родине! Внимательно осмотрел. Черный мальчик и кофейного цвета девочка. Котята продемонстрировали исключительное спокойствие нрава, граничащее с феноменальной ленью. Еще бы, при такой-то упитанности! Я был в полном восторге от приобретения. Настолько, что даже послал зов Мелифаро.
«Спасибо, дружище! Звери обалденные. Слов нет».
«Грешные Магистры, Макс! Ты так забавно говоришь на Безмолвной речи. Что же до кошек – пустяки, невелика услуга. Приятного аппетита!»
А что еще я надеялся услышать?
Котенка-мальчика я назвал Армстронгом, а девочку – Эллой. Решение родилось после того, как они громким басовитым мяуканьем напомнили, что животных нужно кормить. Голоса у моих зверей были достойные, что и говорить. А я любил послушать старый джаз в те далекие времена, когда еще не был сэром Максом из Ехо.
Камера № 5-хох-ау
Есть у меня такая примета: перед всяким большим делом в Доме у Моста наступает затишье. Если мне приходится несколько ночей кряду дремать в кресле, задрав ноги на стол, значит, скоро начнется кутерьма.
Впрочем, я не возражаю. Служба в Тайном Сыске пока не кажется мне рутиной. И вряд ли когда-нибудь покажется, если все пойдет, как сейчас.
Когда неотложных дел становится больше, чем исполнителей, все вокруг стоят на ушах, и крыша едет от избытка новых впечатлений, мое личное время перестает совпадать с ходом часовых стрелок. Порой за один день словно бы проживаешь несколько лет, но не успеваешь стать старше.
Это мне нравится. Я жаден до жизни. Даже те несколько сотен лет, которые почти гарантированы каждому обитателю этого Мира, кажутся мне очень маленьким сроком. Положа руку на сердце, я просто хочу жить вечно, желательно не слишком дряхлея, хотя и старость меня не так уж пугает. Стоит только посмотреть на Джуффина или на того же сэра Кофу, и сразу понимаешь, что солидный возраст – скорее преимущество, чем проблема.
В то утро сэр Кофа Йох явился ровно на десять секунд раньше Джуффина. За это время он успел усесться в кресло, стереть с лица очередной дежурный облик (низкий лоб, длинный хрящеватый нос, высокие скулы, чувственные губы, раздвоенный подбородок) и сладко, с хрустом потянуться.
Словно бы соглашаясь с коллегой, сэр Джуффин заразительно зевнул на пороге. Водрузил себя на место, снова зевнул – протяжно, с подвыванием. Такие вещи чрезвычайно заразительны, я тоже начал зевать и потягиваться, хотя не так уж скверно выспался сегодня на рабочем месте. Просто отлично выспался, если начистоту. Стоило устраиваться на ночную работу, чтобы наконец сменить привычный совиный режим на общечеловеческий.
Мне, собственно, можно было идти домой. Даже положено. Но прежде я решил выпить кружку камры в обществе старших коллег. А то ведь знаю я их: вот уйду, и они сразу же начнут беседовать о каких-нибудь Самых-Интересных-В-Мире-Вещах. Нет уж! Сейчас меня можно было вытурить со службы только силой.
– Судя по тому, как отвратительно я спал этой ночью, мы можем арестовать все население Ехо за злоупотребление недозволенной магией, – проворчал наконец Джуффин, сердито отхлебнув полкружки камры за один прием. – Куда мы их только сажать будем? В Холоми не так уж много свободных камер.
– Так скверно? – недоверчиво прищурился сэр Кофа.
– Хуже, чем скверно. Стоило мне задремать, как очередной сигнал о применении недозволенной магии заставлял меня подскакивать до потолка. Угораздило же меня уродиться столь чутким. Что такое творилось сегодня, Кофа? Вы в курсе? Фестиваль «Колдуем вместе» с участием представителей всех Древних Орденов? – наш начальник возмущенным залпом прикончил камру и с удовольствием предположил: – Неужели я проспал государственный переворот?
Сэр Кофа с отеческой снисходительностью взирал на его возмущение из глубины своего кресла. Дождавшись наконец тишины, Кофа соизволил пуститься в объяснения.
– Сочувствую вам, Джуффин. Но все не так уж занимательно. Скорее, печально.
– Еще бы не печально. Так что все-таки случилось?
– Вы не хуже меня знаете, что старый сэр Фрахра совсем плох. Знахари тут бессильны – ему, как ни крути, больше тысячи лет. Не всякий колдун столько проживет, а Фрахра всего-то и был младшим послушником какого-то задрипанного Ордена; впрочем, и оттуда его быстро выперли. Пристроили ко Двору, тем дело и кончилось.
– Да, все это я знаю. Неужели старик решил попробовать продлить свою жизнь? Сомнительно что-то. Он мудрый человек и хорошо знает предел своих возможностей.
– Он, безусловно, очень мудрый человек. Достаточно мудрый, чтобы понимать, с чем в Мире надо как следует проститься перед уходом. При этом домочадцы и слуги его обожают. В том числе повар.
Взор Джуффина просветлел.
– Ну да, господин Шутта Вах, младший сын легендарного Вагатты Ваха, главного повара Двора Гурига VII. Того, что ушел в отставку после принятия Кодекса Хрембера.
– И правильно сделал. Старая кухня – есть старая кухня. Такой виртуоз, как Вагатта Вах… Что он стал бы делать на кухне без магии двадцатой-тридцатой ступени? Командовать поварятами? Да уж…
– А Шутта кое-чему научился от папеньки, насколько я знаю, – мечтательно протянул Джуффин.
– Естественно. Как вы понимаете, Шутта Вах за своего старого господина – в огонь и в воду. Ну, а немного нарушить закон, чтобы побаловать умирающего сэра Фрахру фирменным блюдом их семьи, – самое малое, что он мог сделать. Короче говоря, вчера ночью рождался пирог Чаккатта. Все ночные гуляки Ехо до утра держали нос по ветру, сами не понимая, почему.
– Я прощаю ему свой истерзанный сон, – вздохнул Джуффин. – Парень, конечно же, нашел вас и попросил замолвить словечко за свою грешную голову?
– Шутта Вах действительно нашел меня и предупредил, что намерен нарушить закон, – кивнул сэр Кофа. – Его преданность Королю – вопрос наследственности, а не убеждений. Парень решил избавить нас от лишних хлопот. Сказал, что если мы сочтем нужным отправлять его в Холоми – на здоровье. Просил только подождать до утра. Дескать, накормит старика, а там хоть на плаху.
– Этот пройдоха прекрасно знает, что рука Джуффина Халли не поднимется на кухонного чародея. Что ж, надеюсь, сэр Фрахра умрет счастливым. Хотел бы я быть на его месте!
– Шутта действительно надеется на вашу лояльность. И в знак признательности он решил разделить с вами ответственность, – сэр Кофа извлек из складок своего лоохи шкатулку и бережно передал ее Джуффину.
Тот принял шкатулку как величайшую драгоценность. Клянусь, никогда прежде я не видел на его лице столь почтительного выражения. Он поднял крышку, аккуратно опустил откидывающиеся стенки. Нашему взору предстал огромный кусок пирога. Он выглядел как аккуратный треугольник чистейшего янтаря, сияющий изнутри теплым светом. Руки Джуффина дрожали, честное слово! Вздохнув, он взял нож, отрезал маленький ломтик.
– Держи, Макс. Ты представить себе не можешь, как тебе повезло!
– Ты представить себе не можешь, какую тебе оказывают честь, – улыбнулся Кофа. – Если бы Джуффин отдал за тебя жизнь, это я еще как-то смог бы понять. Но поделиться пирогом Чаккатта?! Что это с вами, Джуффин?
– Не знаю. Просто он везучий, – вздохнул Джуффин. – С вами, Кофа, не делюсь. Уверен, что свою порцию вы уже получили.
– Не без того. Так что пусть ваша совесть будет спокойна.
– И наверняка тот кусок был побольше!
– У зависти глаза велики. Мой кусок был почти вдвое меньше.
Я зачарованно крутил в руках свой ломтик. Что же это за пирог такой? Что это должно быть, чтобы у сэра Джуффина Халли дрожали руки? И я осторожно откусил краешек сияющего чуда.
Ни в одном из человеческих языков нет слов, дабы описать, что случилось в моем рту в то чудесное утро. И если вы думаете, будто испытали все наслаждения, которые могут извлечь ваши вкусовые рецепторы… Что ж, пребывайте в счастливом неведении! Я умолкаю, ибо вкус пирога Чаккатта – по ту сторону слов.
Когда пиршество кончилось, мы некоторое время печально молчали.
– Неужели невозможно отменить запрет хотя бы для поваров? – жалобно спросил я, потрясенный несправедливостью мирового устройства. – Если это – одно из блюд старой кухни, не решаюсь представить себе остальные.
Мои старшие коллеги печально переглянулись. У них были лица людей, навеки утративших самое дорогое.
– К сожалению, Макс, считается, что Мир может рухнуть и от этого, – вздохнул Джуффин. – К тому же Кодекс Хрембера писали не мы.
– Тот, кто его писал, наверное, лет сто просидел на строжайшей диете и возненавидел все человечество, – буркнул я. – Неужели даже Его Величество и Великий Магистр Нуфлин не могут себе позволить есть пирог Чаккатта за завтраком? Не верю!
– Интуиция у тебя и правда отменная. Насчет Короля сомневаюсь, зато в городе судачат о секретной кухне, укрытой в подвалах Иафаха, главной резиденции Ордена Семилистника, – с деланным равнодушием заметил сэр Кофа.
– Может быть, мне вовсе не в Тайный Сыск надо было наниматься? – я адресовал Джуффину укоризненный взгляд. – Замолвите за меня словечко в этом вашем Семилистнике, пусть хоть в дворники наймут, а?
Джуффин рассеянно покивал, залпом допил остывшую камру и одарил нас ослепительной улыбкой.
– Жизнь продолжается, – провозгласил он, – а посему скажите мне, драгоценный мой друг: пирог пирогом, но ведь были и еще происшествия?
– Все, можно сказать, по ведомству генерала Бубуты, – отмахнулся Кофа. – Мелочовка. Просто слишком много происшествий за одну ночь, вот вам и не спалось. Например, идиоты контрабандисты пытались скрыть свой груз от таможни, применив Черную магию пятнадцатой ступени. Представляете?
– Да, – сокрушенно кивнул Джуффин, – исключительное слабоумие. Все равно, что украсть старую скабу и потом взорвать весь Правый Берег, чтобы никто не догадался.
– Еще подделка драгоценностей. Черная магия всего-то шестой ступени. Потом была неумелая попытка самостоятельно приготовить снотворное. Это вообще чистой воды ерунда… Ну вот вам кое-что посерьезнее. Белар Гроу, бывший послушник Ордена Потаенной Травы, заделался карманником. Хорошим, кстати, специалистом. Этой ночью его чуть было не поймали… да посмотрите сами.
Он протянул Джуффину несколько самопишущих дощечек: удобнейшее, скажу вам, изобретение. Знай себе думай, а они запишут. При этом, правда, выясняется, что некоторые люди даже думают с грамматическими ошибками, но тут уж ничего не поделаешь.
Джуффин снисходительно изучил дощечки.
– Хотел бы я знать, чем все-таки занимается Бубута Бох в рабочее время? И какую часть тела он использует для мышления, когда в этом возникает острая надобность? Ведь даже не задницу: она у него большая, глядишь, до чего-то путного могла бы додуматься… Ладно. Отдадим ему горе-знахаря и контрабандистов, а ювелира и карманника придержим на потом.
Сэр Кофа важно кивнул.
– С вашего позволения, я откланяюсь. Хочу по дороге домой выпить камры в «Розовом Буривухе». Готовить ее они толком не умеют, но там собираются самые языкастые кумушки Ехо, как раз утром, по дороге с рынка. Не думаю, что… Хотя… – сэр Кофа умолк и почти машинально провел рукой по лицу, которое тут же начало изменяться. Потирая растущий на глазах нос, он отправился прокучивать остаток казенных средств.
– Джуффин, – смущенно сказал я, – скажите, а почему бы не передать Бубуте Боху все дела сразу? Он, конечно, козел. Но разгуливающий на свободе преступник – это, кажется, неправильно? Или я опять чего-то не понял?
– Неверно формулируешь. Не «чего-то не понял», а не понял ни-че-го! Разгуливающий на свободе преступник – это мелкая неприятность, а разгуливающий по Дому у Моста Бубута – это катастрофа государственного масштаба. Тем не менее, мне приходится с ним уживаться. А «уживаться» в моем понимании означает – контролировать ситуацию. А «контролировать ситуацию» – это значит, что генерал Бубута Бох всегда должен быть нам обязан. Это – единственное состояние его сознания, которое способствует конструктивному диалогу. В то же время у нас всегда должно быть про запас нечто такое, о чем генерал Бубута не знает. Вдруг придется срочно сделать ему подарок или, напротив, припугнуть? Благодарность Бубуты Боха столь же неудержима и шумлива, как газы, которые он испускает на досуге. И так же недолговечна, как их аромат.
– Как все сложно-то, – посетовал я.
– Сложно?! Да ну, элементарно. Кстати, а что такое «козел»?
– «Козел» – это генерал Бубута Бох. А вот вы – настоящий иезуит, сэр!
– Ты здорово умеешь ругаться, если захочешь, – восхитился Джуффин.
– Прошу прощения, – незнакомец, в которого только что превратился сэр Кофа, снова заглянул в кабинет. – С этим грешным пирогом я совсем забыл о главном. Всю ночь в городе циркулировали слухи, что в Холоми умер Бурада Исофс. Я проверил – так и есть. Он сидел в камере номер 5-хох-ау. Джуффин, обратите внимание! Как вам это нравится?
– Подумать только, – проворчал наш начальник. – Каким образом ночные гуляки узнают подобные вещи? Тем паче, что дело было в Холоми.
– Сами говорили, что в Ехо полно дерьмовых ясновидцев, – напомнил я.
– Да уж… Спасибо, Кофа! Порадовали. Сколько народу перемерло в этой камере за последние несколько лет, Куруш?
Сонный буривух недовольно нахохлился, но выдал информацию на 225 день 115 года.
– Досот Фер умер в 114 день 112 года в камере № 5-хох-ау Королевской тюрьмы Холоми. Толосот Лив умер в 209 день 113 года там же. Балок Санр умер в 173 день 114 года. Цивет Марон умер в 236 день 114 года. Ахам Анн умер в 78 день 115 года. Совац Ловод умер в 184 день 115 года. Бурада Исофс умер там же в 224 день 115 года, если я правильно понял сэра Кофу… Дайте кто-нибудь орехов, – неожиданно неофициальным тоном закончил Куруш.
– Конечно, дорогой. – Джуффин покорно полез в ящик стола за орехами, которых там было куда больше чем секретных документов. – Ступайте по своим делам, Кофа. Спасибо, что напомнили мне об этой истории. Подумаем, что тут можно сделать.
Наш несравненный «Мастер Кушающий-Слушающий», как окрестил его Мелифаро, кивнул и исчез в полумраке коридора. Дверь бесшумно закрылась. Я поежился под изучающим взглядом сэра Джуффина Халли.
– Ну как, Макс, возьмешься за это дело?
– С какого, интересно, конца я за него могу взяться?
– С того единственного и неповторимого конца, который мы имеем. Отправишься в Холоми, посидишь в этой камере. Нарвешься на неприятности, узнаешь, что там творится. Ну и сообразишь по обстоятельствам, что можно предпринять.
– Я? В Холоми?!
– Ну, а куда же еще? Мрут-то там, а не у тебя дома. Завтра и отправишься… Да не переживай ты так. Судя по всему, долго ждать развития событий тебе не придется. Я уверен, что лучше тебя с этим делом никто не справится.
– С каким делом? С сидением в тюрьме?
– И с этим тоже, – сэр Джуффин Халли плотоядно улыбнулся. – Да что с тобой, сэр Макс? Где твое чувство юмора?
– Где-то там, сейчас поищу, – я махнул рукой в неопределенном направлении, доказав, что мои дела не так уж плохи.
– Послушай меня внимательно, Макс. Рано или поздно это все равно бы случилось.
– Вы имеете в виду, что меня все равно упекли бы в Холоми?
– Далась тебе эта тюрьма! Я с тобой серьезно говорю. Рано или поздно тебе придется в первый раз начать действовать самостоятельно. Поэтому лучше уж пусть это произойдет сейчас. Не самое решающее для судеб Мира дело. И не самое сложное, кажется. И я в любой момент смогу прийти на помощь, хотя уверен, что это не понадобится. В общем, сэр Макс, в твоем распоряжении весь день, ночь и завтрашнее утро в придачу. Думай, планируй. Все, что потребуешь – к твоим услугам. А сегодня вечером вместо службы приходи ко мне. Прощальный ужин для будущего узника, все доступные гастрономические наслаждения Мира к твоим услугам.
– Спасибо, Джуффин.
– Ничего, сочтемся.
– Но может быть, вы мне все-таки объясните…
– Никаких объяснений, и не проси. Вот ужином накормить – это всегда пожалуйста.
На том мы и расстались.
Вечером я отправился на Левый Берег, окрыленный надеждой, что сейчас мне наконец объяснят, какого черта я должен делать в тюрьме Холоми.
Но как же, станет это чудовище менять свои ужасные решения. Дескать, ты сюда жрать пришел – вот и двигай челюстями мне на радость. А то все о работе, да о работе – сколько можно-то!
Ужин, по словам Кимпы, был создан господином «Па-а-а-ачетнейшим Начальником» лично. Оказалось, что сэр Джуффин Халли великолепно готовит. Но я-то ждал совершенно другого. Я жаждал инструкций.
– Расслабься, сэр Макс. Забудь! Завтра – это завтра. Кроме того, я совершенно уверен, как только ты окажешься на месте, тебе в голову тут же придет какая-нибудь глупость, которая окажется единственно верным решением. Попробуй лучше вот это…
Хуф, маленький песик Джуффина и мой лучший друг, сочувственно сопел под столом. «Макс тревожится… плохо», – донеслась до меня участливая Безмолвная речь собачки. «Один ты меня любишь и понимаешь», – с нежностью ответил я. И снова принялся ныть.
– Джуффин, всем вашим комплиментам я предпочел бы лист бумаги, где печатными буквами по порядку перечислены все действия, которые я должен осуществить.
– Все равно перепутаешь. Ты жуй давай! Это – лучшее, на что я способен. Уже лет сорок мечтаю уйти в отставку и открыть ресторан. Это было бы похлеще «Обжоры»!
– Не сомневаюсь. Только Король не отпустит вас в отставку.
– Оно, конечно, так – до поры до времени.
– А вам не приходит в голову, что народ побоится ходить в такое заведение? Какие слухи пойдут по городу о вашей кухне? Что вы строгаете во все блюда вяленое мясо мятежных Магистров? И сцеживаете в суп кровь невинных младенцев?
– Вурдалаки с тобой, парень! Это же лучшая реклама! Впрочем, невинные младенцы – это что-то новенькое. Надо будет запустить и такой слух.
Ничего более содержательного я от него так и не дождался.
Впрочем, одна идея меня в тот вечер все же осенила, уже перед самым уходом.
– Я решил взять с собой сэра Лонли-Локли, – торжественно заявил я, поражаясь собственной гениальности. – Это, надеюсь, возможно?
– Вообще-то камера рассчитана на одного. Будете спать в обнимку? Впрочем, с твоими представлениями о комфорте…
– Нет, вы не поняли. Я собираюсь его уменьшить и спрятать в кулаке. Сэр Шурф меня как раз этому научил несколько дней назад. Он говорит, у меня здорово получается. Правда, мне пока не доводилось практиковать на живых людях, – нерешительно добавил я.
Моя самоуверенность испарялась, как лужа в пустыне.
– А никакой разницы, – успокоил меня Джуффин. – Отличная идея, Макс. Говорил же я, что никто лучше тебя с этим делом не справится!
– Надеюсь, что так оно и есть. А сам-то Лонли-Локли согласится?
– Во-первых, Шурф будет польщен твоим доверием. Он воспринимает тебя куда серьезней, чем ты можешь вообразить. А во-вторых, его мнение, по большому счету, никого не интересует: приказ есть приказ. Привыкай, кстати. Ты – мой заместитель и приказывать – твоя прямая обязанность.
– Грешные Магистры, чего я терпеть не могу, так это приказывать, – поморщился я.
– Да уж. А кто запугал своим грозным рычанием всех младших служащих на нашей половине Дома у Моста? А кто генерала Бубуту до припадка чуть не довел? Не прибедняйся, сэр Макс. Из тебя выйдет отличный тиран – из тех, кого с наслаждением убивают во время государственных переворотов.
– Когда у меня наконец появилась возможность отдавать приказы, первые дня два я действительно был счастлив, – смущенно признался я. – А потом понял, что это занятие не по мне. Даже посылая курьера за камрой, я перестаю быть тем симпатичным Максом, которого я столько лет знаю. Так что приказ отдает кто-то другой. Не могу сказать, что он мне нравится.
– Экая ты у нас сложная натура, – ухмыльнулся Джуффин. – Ладно, не переживай, я сам пошлю Шурфу зов и все ему объясню. Есть еще пожелания?
– Пока нет. В чем я действительно уверен, так это в том, что в компании Лонли-Локли мне будет спокойнее. Джуффин, я вам никогда не говорил, что я – довольно трусливый парень? Имейте в виду.
– Представь себе, мне тоже так будет спокойнее, – признался Джуффин. – А я тебе никогда не говорил, что я – не в меру осторожный старый хитрец?.. Учись формулировать, сэр Макс. Я сказал примерно то же, что и ты, а насколько приятней для самолюбия.
Гостеприимный дом шефа я покинул почти в смятении. Я пытался убедить себя, что если уж у Джуффина хватило ума доверить мне самостоятельно разработать и провести операцию, то так ему и надо. Получалось довольно неискренне. Внезапно проснувшийся «комплекс отличника» нашептывал, что я должен все сделать на «пятерку», или умереть, чтобы не видеть собственного позора. Где он был, этот комплекс, когда я учился в школе, хотел бы я знать?!
Впрочем, сколько бы я ни ворчал, заранее было ясно, что когда все закончится, я буду счастлив узреть улыбку сэра Джуффина Халли и услышать его покровительственное заявление, способное доконать человека, только что своротившего горы: «Вот видишь, Макс, я же тебе говорил, что все будет в порядке, а ты мне не верил». Пришлось смириться с мыслью, что я готов героически свершать неведомо что во имя снисходительной улыбки своего начальника. Вот ведь до чего докатился.
Была холодная ночь. Одна из самых холодных за всю зиму. Ртутный термометр моей родины наверняка стоял бы сейчас на нуле по Цельсию. Климат в Ехо вообще более чем умеренный: ни морозов, ни жары, что, к слову сказать, совершенно меня устраивает. Романтика снежной зимы никогда не пленяла мое сердце. Терпеть не могу в сумерках идти на работу, шлепая по грязно-белым тротуарам одеревеневшими ногами в промокших ботинках. И раздумывать о том, в какую сумму влетят новые. А в разгар лета я душу отдать был готов за глоток свежего воздуха. Так что мягкий климат Ехо делает меня счастливым. Ну, хоть что-то делает меня счастливым, хвала Магистрам!
Я ехал домой и старался думать не о завтрашнем деле, а о чем-нибудь другом. Например, о том, успею ли я утром увидеть леди Меламори.
К тому моменту моя симпатия к Меламори уже начала принимать опасную форму. Хуже всего, что я никак не мог ее понять, хоть толмача нанимай. С вечера нашего первого знакомства она смотрела на меня с нескрываемым обожанием. Кажется, даже с легким испугом. Но чрезмерное восхищение, насколько мне известно, редко способствует возникновению настоящей близости. Так что я сам не знал – надеяться мне на что-то или взять себя в руки, пока не поздно? И уверен ли я, что еще не поздно – вот в чем проблема.
Несколько дней назад она меня огорошила: «Приходите ко мне сегодня вечером, сэр Макс! Вы еще не знаете, где мой дом? Его очень просто найти, я живу возле Квартала Свиданий. Правда, забавно?»
У меня закружилась голова, я надулся, распустил хвост, два часа отмокал в бассейнах и напялил лучшее лоохи из своей скромной коллекции. Еще немного, и нос бы припудрил, благо здесь, в Ехо, мужчины не стесняются пользоваться декоративной косметикой, по крайней мере, в особо торжественных случаях. Но от последнего рокового шага меня все же удержало консервативное воспитание.
Сторожить рабочий кабинет я поручил Курушу: эта птица способна и не на такое. И помчался в гости.
Но, явившись к Меламори, я застал там Малое Тайное Сыскное Войско, практически в полном составе. Поначалу я не смог скрыть разочарование:
– Леди, вы бы предупредили, что это обычное рабочее совещание. Мы что, на службе редко встречаемся?
Растерявшись, я всегда начинаю говорить бестактности. По счастию, на меня никто не обиделся.
– Зато у меня дома нет Бубуты, сэр Макс, – похвасталась хозяйка. – Скажу вам больше: его нет ни в одном из соседних домов. Удивительно, правда?
– Какой ужас! С кем же я буду общаться? Я как раз намеревался побеседовать с компетентным специалистом обо всем, что плавает в сортирах. Дай, думаю, зайду к леди Меламори, наверняка там уже сидит генерал Бубута.
Я развлекался как мог. Мои коллеги явно получали от этого удовольствие. В конце концов, я тоже развеселился, но завязкой романа на той вечеринке так и не запахло. Вероломная леди вовсю кокетничала с Мелифаро и сэром Кофой, а мне доставались лишь нежные взгляды – с расстояния дюжины шагов, не меньше.
Я понял, что начинаю грустить, и постарался отвлечься от размышлений о Меламори. Как же, отвлечешься тут. Неопределенность наших отношений меня здорово издергала. Ну, послала бы леди меня подальше, что ли. По крайней мере, все стало бы ясно. Нет – значит нет, заинтересованные лица вешаются в сортирах, жизнь продолжается. Но при каждой встрече она пялилась на меня, как пятилетняя девочка на трехметрового Микки-Мауса: благоговейно приподнималась на цыпочки, восторженно хлопала ресницами, только что подружек не звала поглазеть. Сердце мое, ясен пень, от такого внимания таяло. И я увязал все глубже.
Фу ты, черт! Я отвлекся от печальных размышлений, внезапно заметив, что уже давно сижу в собственной гостиной и механически что-то пережевываю. Желудок со стоном заявлял, что я перестарался. Грешные Магистры, сколько же я успел съесть? И зачем?!
А в городе звонили колокола. Начиналось утро. Время, когда некоторым господам Тайным сыщикам следует вытряхиваться из кресел и отправляться в тюрьму Холоми, чтобы приятно провести время в камере, где слишком часто умирают узники.
В Холоми мне по-прежнему не хотелось. Но вовсе не потому, что в этой грешной камере все время умирают заключенные. В конце концов, это – их проблемы. Стыдно признаться, беспокойство вызывал сам факт предстоящего тюремного заключения. До сих пор мне как-то не приходило в голову, что я могу попасть в тюрьму. Тем более здесь, в Ехо. В интересах дела, конечно, но все-таки… По правде говоря, у меня коленки тряслись, когда я представлял себя в арестантской робе у зарешеченного окна. Кстати, а есть ли в Холоми окна с решетками? И зачем, собственно, решетки, когда к услугам тюремщиков магия всех мыслимых оттенков и ступеней?
Относительно сроков предстоящего нам с Лонли-Локли заключения Джуффин не сказал ничего определенного. Дескать, вернетесь, как только с делом закончите. Это что же получается – ежели мы это грешное дело никогда не закончим, то я там так и останусь? Ничего себе перспектива!
Ладно бы я, а бедняга Лонли-Локли за что страдать будет? Впрочем, если нас откажутся выпускать, мы весь остров Холоми в клочки разнесем. В тот момент, как сэр Шурф о супруге своей покинутой затоскует, сразу и разнесем.
С женой Лонли-Локли я познакомился на все той же вечеринке у Меламори. Потрясающая женщина. Умница, красотка и очень смешлива. Наверное, веселый нрав и предопределил ее сердечный выбор. Нет ничего забавнее, чем эта парочка: она маленькая, пухленькая, длинному сэру Шурфу чуть ли не по пояс. К тому же, под рукой у леди Лонли-Локли всегда имеется объект для бесчисленных острот, совершенно не способный на них обижаться. Фамилию его она за годы супружеской жизни научилась правильно выговаривать – вот и ладно.
Впрочем, мне показалось, что они все еще влюблены друг в друга. Когда сэр Шурф смотрел на жену, его непроницаемое лицо становилось вполне человеческим. Что ж, хорошо, что Лонли-Локли счастлив в семейной жизни, личное благополучие профессионального убийцы способствует общественному спокойствию.
Сделав такой вывод, я развеселился.
Оставаться в кресле я мог бесконечно, неприятные хлопоты всегда хочется отложить на завтра. Но «завтра» уже наступало. Уютное праздное «вчера» следовало сдать в архив и забыть. Коротенькое теплое «сегодня» все еще пребывало в мягком кресле, прямо под моей задницей. Но это не могло длиться вечно.
Я встал и начал собираться. Армстронг и Элла, мои понемногу взрослеющие котята, басовито напомнили, что им пора завтракать. На прощание я был щедр, даже расточителен.
– Теперь вас будет кормить наш курьер, господин Урф, – сообщил я зверюгам, наполнив их миски. – Говорят, он хороший человек и вырос на ферме, где тоже кормил таких пушистых малышей. А я скоро вернусь. Посижу немного в тюрьме и вернусь, – я рассмеялся, осознав нелепость собственного монолога.
Армстронг и Элла задумчиво смотрели на меня синими глазами, неподвижными и непроницаемыми, как у сэра Джуффина Халли.
Утро было таким же холодным, как ночь. Я шел в Дом у Моста, наслаждаясь каждым шагом. Мысль о том, что в Холоми я могу скоропостижно скончаться, как все мои предшественники, приятно обостряла ощущения. Хотя… Может же все это быть просто цепью нелепых совпадений? Да запросто!
Но сердце не обманешь. Мое сердце, во всяком случае. А оно понемногу наливалось свинцом. Что же будет, когда я окажусь в Холоми? Я нервничал все больше и больше. Даже мысль о том, что грозный Лонли-Локли все время будет прятаться в моем кулаке, как некий волшебный кукиш, успокаивала лишь отчасти. Надо еще успеть его вовремя выпустить в случае нужды.
Сэр Шурф Лонли-Локли ждал меня в Зале Общей Работы. Как всегда, невозмутимый, спокойный, надежный. Чтобы не терять время, что-то записывал в свой «рабочий дневник». Глядя на него, и я приободрился.
– Вы готовы стать моей жертвой, сэр Шурф?
– «Жертвой»? Сэр Макс, вы явно преувеличиваете значение предстоящего события, – флегматично возразил он. – Поверьте, у меня нет никаких причин для беспокойства. А уж у вас – тем более.
– Что ж, спасибо за доверие, – и я совершил наконец почти незаметное стороннему глазу движение левой рукой. Лонли-Локли исчез. Теоретически я знал, что он не исчез, а оказался между большим и указательным пальцами моей собственной верхней конечности. Но в голове сие полезное знание как-то не укладывалось.
– Здорово, сэр Ночной Кошмар! – восхитился Мелифаро, высовываясь из своего кабинета. – Скажи, пожалуйста, а не мог бы ты оставить его у себя лет на сто-двести?
– Леди Лонли-Локли будет возражать, а ее огорчать мне не хотелось бы, – улыбнулся я. – А с чего это ты так рано?
– Джуффин разбудил. Прислал мне зов, сказал, что приедет не раньше полудня. Велел тебя проводить. Смерти моей он хочет… И ведь всегда вскакивал на рассвете, а сегодня – на тебе!
– Это он от меня скрывается, – гордо сообщил я.
– От тебя? Делаешь успехи! Насколько я знаю историю Соединенного Королевства, последние лет сто сэр Джуффин Халли ни разу ни от кого не скрывался. Вот в Эпоху Орденов было дело и не единожды. Так то ж Эпоха Орденов, тогда все друг от дружки бегали. Чем ты его запугал? – Мелифаро уселся напротив.
– Дашь камры – скажу, – посулил я, аккуратно укладывая ноги на стол. Из какого количества дурацких кинофильмов я выудил этот пошлейший жест, вспомнить страшно. – Ты же проводить меня пришел. Значит, должен позаботиться, чтобы я вышел отсюда счастливым. Вот и ублажай меня всеми доступными способами.
– Ну вот еще – ублажать уголовника! – проворчал Мелифаро. – Ладно уж, пользуйся моей щедростью, – он неспешно прогулялся в свой кабинет и принес оттуда кувшин с камрой и две кружки совершенно неправдоподобных размеров.
– Так почему же наш сэр «Па-а-а-ачетнейший Начальник» от тебя бегает?
– Я задаю слишком много вопросов. За это, собственно, он меня и упек в Холоми.
– А, всего лишь. Подумаешь – вопросы! Я-то решил, что вчера вечером ты попытался напоить его каким-нибудь отваром из конского навоза, фирменным блюдом ваших Пустых Земель.
– Было дело, – скромно потупился я. – Но Джуффин сказал, что всю неприятную работу обычно делает его Дневная задница. Молодец, что напомнил, сейчас я тебя угощу.
– Не надо! – Мелифаро изобразил на своем лице выражение неподдельного отчаяния и пулей улетел в кабинет. Несколько раз испуганно выглянул оттуда, потом шутка наскучила, и он вернулся.
Таким приятным образом я убил еще полчаса. Леди Меламори, ради которой я, собственно, и тянул резину, так и не появилась. В конце концов я все-таки сел за рычаг амобилера и поехал в Холоми, сдаваться.
– Вижу вас, как наяву! – старый комендант Холоми почтительно прикрыл глаза, исполняя ритуал первого знакомства. – Счастлив сообщить свое имя: сэр Марунарх Антароп.
Я представился, и меня повели завтракать.
– Вы такой худенький, сэр Макс. В Тайном Сыске очень тяжелая работа, уж я-то знаю. Вам надо много кушать! – приговаривал сэр Марунарх, снова и снова наполняя мою тарелку. – Ничего, у нас вы поправитесь, это я обещаю.
Роскошный завтрак подозрительно смахивал на званый обед. Комендант возился со мною, как заботливый дед. Я-то ехал в тюрьму, а угодил в санаторий. И так, оказывается, бывает.
– Все, я уже поправился. Килограммов на десять, – вздохнул я час спустя. – Спасибо, сэр Марунарх. Мне бы теперь в камере посидеть. Я же, собственно, затем и приехал.
– Я так сожалею, сэр Макс! Боюсь, что у нас вам будет неудобно. Но сэр Халли просил, чтобы я поселил вас не в апартаментах для гостей, а в тюремной камере. Как вы думаете, он не шутил?
– С него бы, пожалуй, сталось, – усмехнулся я. – Да нет, сэр Марунарх, я действительно должен там находиться. В ваших-то апартаментах, хвала Магистрам, никто пока не умирал?
– Я понимаю, – вздохнул старик. – Хорошо, идемте. Кстати, сэр Макс, вы знаете, что, пребывая в камере, вы не сможете пользоваться Безмолвной речью? Тут я ничего не могу исправить, тюрьма устроена таким образом. Вы же знаете, Холоми – волшебное место, не нам, служащим, решать, что здесь возможно, а что – нет.
– Да, мне говорили.
– Поэтому если вам понадобится связаться с сэром Халли или еще с кем-нибудь, скажите охранникам, что хотите отправиться на прогулку, и вас приведут ко мне, в любое время суток. Здесь вы можете делать все, что душе угодно. Мои служащие предупреждены на ваш счет, разумеется.
– Отлично, – кивнул я. – А теперь арестуйте меня, пожалуйста.
Читать бесплатно другие книги:
