Сообразительный мистер Ридер. Воскрешение отца Брауна (сборник) Честертон Гилберт

Мистер Ридер нервно переминался с ноги на ногу, стоя у дороги и дожидаясь, пока остановится, как он это называл, «движение автотранспорта», когда на него налетел странный человек.

– Прошу прощения, сэр, – произнес незнакомец.

– Ничего страшного, – пробормотал мистер Ридер. – Часы у меня спешат на пять минут… Если вам нужно узнать точное время, лучше взгляните на Биг-Бен.

Остолбенев, мистер Ломер почувствовал, как в его глубокий карман влезла рука, и, опустив глаза, увидел, как часы перекочевали обратно в карман Дж. Г. Ридера.

– Надолго к нам? – радушно поинтересовался мистер Ридер.

– А?.. Да.

– Сейчас хорошее время года, – мистер Ридер снял пенсне и медленно вытер стекла об рукав, после чего вернул его, правда, несколько кособоко, на место. – Но в нашей стране, конечно же, осенью не так красиво, как в Канаде. Как поживает Леони?

Нет, Арт Ломер не упал в обморок, он всего лишь немного покачнулся и часто заморгал, как будто силясь проснуться. Леони был владельцем одного ресторанчика в Буффало, где планировалось большинство «операций», приносивших баснословные барыши Арту и его друзьям.

– Леони? Простите, мистер…

– А труппа?.. Гастролирует в Англии или же… э-э-э… отдыхает? Кажется, так это называется.

Арт вперился ошалелым взглядом в мистера Ридера. Лицо сыщика выражало внимание и глубочайший интерес. У него был такой вид, будто благоденствие «труппы» заботило его больше всего на свете.

– Кхм… – Арт прочистил горло. – Послушайте… – начал он.

Но прежде чем он успел собраться с мыслями, Ридер вышел на проезжую часть и, беспокойно осматриваясь по сторонам, направился на противоположную сторону, крепко сжимая в руке зонтик.

– Наверное, я сошел с ума, – пробормотал мистер Ломер и медленно поплелся к тому месту, где оставил своего обеспокоенного гида.

– Не вышло… Он ушел, прежде чем я успел притронуться к нему. – Арт не стал вдаваться в подробности, не желая выставить себя посмешищем. – Ладно, пойдем перекусим куда-нибудь. Сейчас уже почти двена…

Он машинальным движением опустил руку в карман, где всегда носил свои часы, но их там не оказалось! Как и дорогой платиновой цепочки. Мистер Ридер умел пошутить.

– Арт Ломер… У нас что-то есть на него? – поинтересовался директор государственного обвинения[10], в подчинении которому пребывал мистер Дж. Г. Ридер.

– Нет, сэр, у нас на него не жаловались. Ко мне… э-э-э… случайно попали его часы (я нашел их), которые, по моим личным данным, были украдены в Кливленде в 1921. Об этом сказано в полицейских записях за тот день. Только… кхм… мне кажется необычным, что этот джентльмен оказался в Лондоне под конец туристического сезона.

Директор в сомнении вытянул губы.

– М-м-м… Сообщите полиции в Ярд. Он не по нашей части. А вообще, чем он занимается?

– Содержит труппу… Кажется, так они себя называют. Мистер Ломер как-то занимал в одной театральной компании… скромную должность.

– Он что, актер? – удивился прокурор.

– Да… сэр. Вернее, больше режиссер, чем актер. Я слышал об этой «труппе», хотя не имел удовольствия встречаться с ними раньше. Талантливая компания.

Он тяжко вздохнул и покачал головой.

– Что-то я не совсем понимаю вас насчет этой труппы, – нахмурился директор. – Как эти часы к вам попали, Ридер?

Мистер Ридер кивнул.

– Это была маленькая шутка с моей стороны, – негромко произнес он. – Небольшой розыгрыш.

Директор знал мистера Ридера слишком хорошо, чтобы продолжать расспросы.

Ломер остановился в гостинице «Калфорт» в Блумзбери[11]. Он занял один из лучших номеров, поскольку, почитая себя ловцом крупной рыбы, не мог позволить себе экономить на наживке. И крупная рыба клюнула намного раньше, чем Арт Ломер мог надеяться. Звали рыбу Берти Клод Штаффен, и аналогия с рыбой была очень даже уместной, поскольку в этом молодом человеке что-то очень напоминало рыбу. Может быть, большие холодные глаза, может быть, вечно открытый рот. Отец Берти был очень богат, намного богаче тех богачей, о которых мечтают актрисы. Он производил гончарные изделия, попутно скупая бумагопрядильные фабрики. Он зарабатывал так много, что никогда не заказывал такси, если мог добраться до нужного места на автобусе, и никогда не ездил на автобусе, если мог дойти куда-то пешком. Это помогло ему сохранить печень (о которой он постоянно упоминал в разговорах), но ускорило старение сердца.

Берти Клод унаследовал все отрицательные черты своего батюшки и ту часть его состояния, которая не была завещана преданным слугам, сиротским приютам и различным благотворительным обществам; другими словами, Берти Клод унаследовал почти каждый пенни. У него был округлый подбородок и покатый лоб человека со слабо развитым интеллектом, но он знал, что в шиллинге двенадцать пенсов и что сто центов равняются одному доллару, а это больше, чем обычно знают единственные сыновья миллионеров.

Однако обладал он и еще одним качеством, о чем мало кто догадывался: он был мечтателем. Когда мистер Штаффен не боролся с налоговым ведомством, стараясь уменьшить непомерные отчисления, и не пытался увеличить выпуск продукции, он любил расслабиться, посидеть с сигаретой в зубах и, полузакрыв глаза, представить себя в разных героических и романтических ситуациях. Так он представлял себе, как найдет какую-нибудь мрачную пещеру с пыльными сундуками, доверху набитыми сокровищами, или воображал себя в казино «Девилль», обложенным горами фишек, выигранных у греческих и армянских богатеев… Впрочем, национальность богатеев для него не имела значения. Большая часть его фантазий была о деньгах в количестве, достаточном для того, чтобы вернуть то, что ушло на налог на наследство, который из него выжали бессовестные налоговые инспектора после того, как к нему перешло отцовское имущество. Он богатый человек, но должен стать еще богаче – таково было его твердое убеждение.

Когда Берти Клод прибыл в гостиницу «Калфорт» и его провели в личную гостиную Арта, от сладостного ощущения романтики у него закружилась голова, ибо большой стол посередине комнаты был весь завален образцами кварца всевозможных цветов. Все они были добыты в недавно найденном несуществующим братом Арта месторождении, расположение которого знали только два человека во всем мире, одним из которых был сам Арт Ломер, а вторым с недавних пор – Берти Клод Штаффен.

Мистер Штаффен снял легкое пальто и, подойдя к столу, внимательно осмотрел образцы руды.

– Я провел химический анализ, – сказал он. – Парень, который занимался этим, мой друг, он за работу не взял с меня ни пенни. Он дает многообещающие прогнозы… Очень многообещающие!

– Компания… – начал Арт, но мистер Штаффен предупреждающе поднял палец.

– Я полагаю, вы знаете, и мне нет необходимости напоминать вам, что я не собираюсь спекулировать на этом месторождении. Я не вкладываю в дело своих денег. Моя задача – использовать свое влияние для продвижения дела на условиях quid pro quo. Вам известно, что это означает?

– Когда из ничего получаешь что-то! – сказал Арт, и в данном случае замечание это было не так уж далеко от истины.

– Не совсем… Я подразумеваю долю в акциях. Возможно, в будущем я соглашусь занять директорский пост, когда затея начнет приносить деньги и работа предприятия наладится. Я не могу связывать свое имя с… так сказать, неизвестной величиной.

Арт согласился.

– Один мой приятель предоставляет деньги, – легкомысленно заявил он. – Если б этому парню еще долларов сто, он был бы самым богатым человеком в мире. Я думаю, само собой разумеется, мистер Штаффен, что я бы не приехал сюда с тем, чтобы зарабатывать деньги с джентльменом, которого почти не знаю. Мы встречались в Канаде… Да, точно. Встречались! Но что вам известно обо мне? Я же могу оказаться и аферистом, верно? Мошенником, да кем угодно!

Подобная идея приходила в голову Берти Клоду, но откровенность друга до некоторой степени развеяла его подозрения.

– Я после нашей встречи часто думал, что вы должны были подумать обо мне, когда увидели меня за одним игровым столом с теми бандитами, – продолжал Арт, задумчиво затягиваясь сигарой. – Вероятно, вы сказали себе: «Этот парень знает жизнь… И жизнь эта сводит его с разными людьми». И это правда. В Канаде в шахтерских поселках приходится жить бок о бок с действительно сильными людьми… Да, это уж точно. Суровые там нравы…

– Я прекрасно все понимаю, – сказал Берти Клод, хотя на самом деле ничего не понял. – Я льщу себя надеждой, что разбираюсь в людях. Если я не показал этого в своей «Homo Sum»[12], значит, я неправильно подобрал выражение.

– Разумеется, – лениво произнес мистер Ломер и добавил еще одно «разумеется», очевидно, для доходчивости. – Очень даже неплохая книга! Когда вы дали ее мне в гостинице «Король Эдвард», я решил, будто это что-то про арифметику, а оказалось, поэзия. И замечательная! Все строчки с большой буквы, последнее слово в каждой строчке звучит похоже на последнее слово в предыдущей. Я сказал своему секретарю: «Да этот мистер Штаффен, сразу видать, парень с головой!» Я диву даюсь, откуда вы это все берете? А то, которое насчет принцессы, появляющейся из раковины…

– Из перламутровой раковины… Это воплощенный образ жемчуга, – поспешил объяснить Берти. – Вы ведь имеете в виду «Белую деву»?

Ломер равнодушно кивнул.

– Я был поражен. Прочитал и понял: вот это настоящая поэзия! Даже чуть слезу не пустил, как дурак последний! Если б мне такой талант, я бы не стал по всему Онтарио носиться с геологоразведкой. Это уж точно!

– Это дар от Бога, – немного подумав, произнес мистер Штаффен. – Так вы говорите, что раздобыли деньги на организацию компании?

– Все до цента. Правда, все акции уже на руках, но вам не нужно об этом беспокоиться. Я отложил парочку для вас. Нет, сэр, я не позволю вам заплатить ни цента.

Он сбил пепел с сигары и нахмурился.

– Вы такой славный парень, мистер Штаффен, – медленно произнес он, – и так хорошо отнеслись ко мне, что я, хоть ни с кем не обсуждаю свои дела, вам скажу честно. И не говорил бы, да взяли вы меня за душу, чувствую я, что вам можно довериться. Это месторождение – пустышка.

Брови Берти Клода поползли вверх.

– Не совсем понимаю, – сказал он.

Арт нешироко и немного грустно улыбнулся.

– Вам не приходило в голову, что, если бы у меня был капитал на эту собственность, с моей стороны было бы глупо приезжать в Европу?

Берти, разумеется, захотел знать почему.

– Продавать это месторождение – все равно что продавать золотые слитки. Тут и делать ничего не надо. Я мог продавать его, живя в лесу Амаганни. Это уж точно! Но нет, сэр, я здесь по другому делу, и когда вы узнаете, по какому, волосы у вас встанут дыбом, это я вам обещаю.

Он вскочил и принялся нервно шагать по комнате, задумчиво хмуря брови.

– Вот вы – гениальный поэт! – неожиданно воскликнул он. – Воображение у вас наверняка получше, чем у многих. Вот скажите, как по-вашему, что это месторождение значит для меня? Еще несколько тысяч долларов, – он равнодушно пожал плечами и вдруг без всякого перехода спросил: – Что вы делаете в среду?

Неожиданный вопрос застал Берти Клода врасплох.

– В среду? Ну, не знаю. Ничего…

Мистер Ломер в сомнении покусал губу.

– У меня небольшой дом на реке. Приезжайте ко мне на ночь, и я посвящу вас в тайну, да такую, что газетчики отдали бы миллион, лишь бы что-нибудь о ней пронюхать. Если бы вы об этом в книге прочитали, вы бы не поверили, что такое возможно. Вдруг когда-нибудь вы и сами об этом напишете. Тут дело такое, что по плечу только человеку с воображением, такому, как вы. Но я сейчас вам все объясню.

И все еще сомневаясь в правильности своего решения, мистер Ломер рассказал свою историю:

– В политике я ничего не смыслю. Но мы-то с вами знаем, в России произошла революция, и там сейчас интересные дела творятся. Не такой уж я болван, чтобы не понимать этого. Мои интересы в России были примерно того же порядка, что и ваши в Саскачеване, в Пайктауне. Но где-то полгода назад я познакомился с двумя русскими. Они бежали из Соединенных Штатов. Еле оторвались от шерифского отряда, а я как раз случайно оказался на ферме рядом с границей, когда они выскочили. И чем, как вы думаете, они занимались?

Мистер Штаффен покачал головой.

– Сбывали изумруды, – важно произнес канадец.

– Изумруды? Сбывали? Что вы имеете в виду? Пытались торговать изумрудами?

Арт кивнул.

– Это точно. У одного из них был целый бумажный пакет каких хочешь размеров. Я купил все, что у них было, за двенадцать тысяч долларов, отвез их в Торонто и там продал почти за миллион.

Берти Клод слушал его, раскрыв рот от удивления.

– Эти парни приехали из Москвы и сбывали ювелирные изделия четыре года. Один из них оказался разорившимся князем и приторговывал украшениями других аристократов… Но я лишних вопросов ему не задавал, потому как не любопытный я человек. Не люблю совать нос в чужие дела.

Он подался вперед и похлопал Берти Клода по колену, чтобы придать бльшую важность своим словам.

– У них такого добра еще раз в двадцать больше того, что я купил. Я отослал их обратно в Россию за остальным, и они приезжают сюда на следующей неделе.

– Двадцать миллионов долларов, – не веря своим ушам, пробормотал Берти. – А сколько это будет стоить вам?

– Один миллион долларов… Это двести тысяч фунтов. Приезжайте ко мне в Марлоу, я покажу вам такие изумруды, каких вы еще в жизни не видели… Вернее, то, что у меня осталось. Я большую часть одному миллионеру в Питсбурге за… Но я не скажу вам цену, а то вы решите, что я попросту ограбил его. Если вам какой-нибудь из моих камней понравится, я, конечно же… продам его вам, хотя вообще-то и не собирался расставаться с ними. Разумеется, с друга я лишнего не возьму, об этом не может быть и речи.

Берти Клод изумленно слушал, как его хозяин деловито перечислял принадлежащие ему сокровища. Когда мистер Штаффен вышел из номера своего друга, голова у него шла кругом, поскольку то, что начало происходить, до боли напомнило ему то, о чем он так часто мечтал.

Шагая по вестибюлю, он увидел средних лет мужчину в фетровой шляпе с плоской тульей. Правда, помимо того что на мужчине этом был дешевый галстук, ботинки с квадратными носками и он сильно смахивал на судебного пристава, мистер Штаффен не заметил в нем ничего примечательного и прошел бы мимо, но старомодный господин перегородил ему путь.

– Прошу прощения, сэр. Вы ведь мистер Штаффен, не так ли?

– Да, – коротко ответил Берти.

– Вы не уделите мне несколько секунд? У меня есть к вам разговор, относительно одного… гм… одного вопроса.

Берти нетерпеливо махнул рукой.

– У меня нет времени на разговоры, – бесцеремонно бросил он. – Хотите со мной поговорить, запишитесь на прием.

И он вышел, а грустного вида мужчина проводил его задумчивым взглядом.

Небольшой дом мистера Ломера представлял собой каменное бунгало, стоявшее чуть в стороне от остальных зданий между местечком Марлоу и парком Куорри-вуд, и надо сказать, что, как мистер Ломер ни старайся, он не нашел бы для своих целей места более подходящего. Берти Клод, который, слыша слово «река», всегда представлял себе солнце и отдых, выйдя на станции и бросив взгляд на серое небо, зябко передернул плечами. Моросил дождь, и вода, казалось, стекала с каждого уголка ожидающего его станционного кеба.

– Что за идея снимать дом у реки в такой месяц… – пробормотал он.

Мистер Ломер, который плохо себе представлял, какой месяц лучше всего подходит для снятия домов у реки, согласился.

– Но меня он устраивает, – добавил он. – В этом доме я чувствую одиночество, а я, знаете ли, ненавижу, когда на меня смотрит кто ни попадя.

Дорога от станции до дома шла параллельно с руслом реки. Выглядывая из заливаемых водой окон, мистер Штаффен видел лишь стальную ленту реки да мокрую траву на раскисших лугах, через которые проходил их путь. Но уже через пятнадцать минут езды они оказались у маленького симпатичного коттеджа, стоявшего посреди роскошного сада. В камине передней полыхал яркий огонь, и вообще все это место дышало уютом и теплом, что до определенной степени оживило упавшее было настроение Берти. Еще пара секунд – и они уже сидели в столовой с наполовину деревянными, наполовину кирпичными стенами, где на столе их ждал чай.

Окружающая обстановка оказывает незаметное воздействие на большинство людей, и Берти не стал исключением. Его в равной степени изумили укромное расположение дома и неожиданно высокий уровень обслуживания, поскольку в доме он уже успел увидеть опрятную симпатичную горничную, степенного средних лет дворецкого и молодого человека с грустным лицом в лакейской ливрее, который снял с него макинтош и насухо вытер его ботинки еще до того, как Берти успел войти в столовую.

– Нет, дом не принадлежит мне, но я всегда останавливаюсь здесь, когда бываю в Англии, – сказал мистер Ломер, который никогда не опускался до лжи в мелочах, поскольку ложь в мелочах проще всего распознать. – Дженкинс, дворецкий, – мой слуга, лакей тоже, но остальных слуг я просто снял вместе с домом.

После чая он провел Берти в свою спальню и там достал из ящика комода с зеркалом небольшой стальной коробок, закрытый на два замка. Мистер Ломер открыл замки и вынул из коробки неглубокий металлический лоток, на котором лежал свернутый пополам лист ваты.

– Можете взять любой, который вам приглянулся, – сказал он. – Покажите камень, и я скажу, сколько он стоит.

Он развернул ватный лист и выставил на обозрение шесть изумительных камней.

– Этот? – сказал мистер Ломер и взял двумя пальцами самый большой из них. – О, этот стоит шесть тысяч долларов… то есть примерно тысячу двести фунтов. Но если вы предложите мне за него эту сумму, умным я вас не назову, потому что единственный безопасный способ покупать изумруды – покупать их на пятьдесят процентов ниже стоимости. Если я не ошибаюсь, этот стоил мне… – он подсчитал в уме. – Девяносто фунтов.

Глаза Берти загорелись. В изумрудах он разбирался прекрасно, и у него не было сомнений, что перед ним настоящие камни.

– Но вы ведь не захотите продать его за девяносто фунтов? – с беззаботным видом поинтересовался он.

Арт Ломер покачал головой.

– Нет, сэр. Мне же нужно получать хоть какой-нибудь доход, пусть даже и с друзей. Но вам так и быть, уступлю за сотню.

Рука Берти тут же потянулась к внутреннему карману.

– Нет-нет, сейчас платить не нужно. И к слову, вы вообще-то разбираетесь в изумрудах? А что если это добротная фальшивка, а? Возьмите их с собой в город, покажите специалисту…

– Я выпишу вам чек прямо сейчас.

– Как хотите.

Арт аккуратно завернул камень, положил его в коробочку и передал компаньону.

– Это единственный камень, который я продам, – пояснил он, когда они вернулись в столовую.

Берти, не тратя ни секунды, подошел к маленькому секретеру, заполнил чек, вырвал его и передал мистеру Ломеру. Арт посмотрел на бумагу и нахмурился.

– И что же мне прикажете с этим делать? – спросил он. – Здесь у меня банковского счета нет. Все мои деньги лежат в «Ассошиэйтед экспресс компани».

– Я подпишу «с уплатой предъявителю», – услужливо предложил Берти.

Однако мистер Ломер все еще сомневался.

– Добавьте еще записочку президенту банка или как он у них там называется, чтоб он бумажку эту вашу принял и выдал за нее наличные. Ненавижу банки!

Предупредительный Берти Клод нацарапал необходимое дополнение на чеке. Когда с этим покончили, Берти приступил к делу, поскольку был деловым человеком.

– Я могу вступить в долю в этой сделке с драгоценностями?

Арт Ломер с недовольной миной покачал головой.

– Прошу меня простить, мистер Штаффен, но это почти невозможно. Я буду с вами откровенен, потому что все еще верю в честность. Когда вы просите меня о подобной сделке, вы попросту просите меня дать вам денег!

Берти издал легкий протестующий звук, но не успел ничего сказать, поскольку канадец прервал его нетерпеливым жестом и продолжил:

– Да-да, я выразился несколько грубовато, но от этого ничего не меняется. Я взял на себя весь риск, я организовал операцию… К тому же парня этого из России вывезти тоже недешевое дело: аэропланы, специальные поезда и так далее. Поймите, мне совсем не хочется отказывать вам, мистер Штаффен, уж очень вы понравились мне, но дело есть дело!.. Эх, так и быть, если вам понравился еще какой-то камушек, уступлю его вам по сходной цене.

Берти на миг задумался.

– Сколько вы потратили на эту сделку до сегодняшнего дня?

Мистер Ломер снова покачал головой.

– Не в том дело, сколько я потратил… Да предложи вы мне хоть вчетверо больше того, что я потратил (а это, поверьте, очень внушительная сумма), я бы и то не передал вам дело. Я готов даже предложить вам небольшую долю, но денег я за это с вас не возьму.

– Поговорим об этом позже, – сказал Берти, который никогда не терял надежды.

Дождь уже прекратился, а заходящее солнце залило реку бледным золотом. Берти шел через сад со своим хозяином, когда откуда-то сверху послышался едва заметный гул мотора аэроплана. Через какое-то время он рассмотрел и саму машину, которая кружила над Куорри-вудом, то скрываясь, то показываясь в черных кронах деревьев. Услышав восклицание спутника, он повернулся и увидел, что Арт недовольно и с сомнением поморщился.

– Что случилось? – спросил он.

– Нет, ничего, просто думаю… – медленно произнес Арт. – Мне сказали… на следующей неделе… Ах нет, все-таки это я ошибся!

Стемнело. Дворецкий уже зажег свет и задернул занавески, когда они снова вошли в дом, и Берти прекрасно видел, что случилось нечто такое, что сильно взволновало его хозяина. Он сделался молчалив и следующие полчаса почти не проронил ни слова, просто сидел перед камином, вперив взгляд в прыгающие языки пламени и вздрагивая при каждом звуке.

Обед, достаточно простой, подали рано, и пока слуги убирали со стола, двое мужчин направились в крошечную гостиную.

– Что вас тревожит, Ломер?

– Ничего, – вздрогнув, ответил тот. – Только…

В этот миг раздался звонок в дверь, и Арт напряженно прислушался. Он услышал зазвучавшие в прихожей голоса, а потом в гостиную вошел лакей.

– К вам двое мужчин и леди, сэр, – сказал он.

Берти увидел, как канадец закусил губу.

– Проведите, – резко сказал Арт, и через мгновение в комнату вошел высокий мужчина в кожаной куртке и авиационном шлеме.

– Маршем! Какого дьявола…

Появившаяся в дверях девушка отвлекла на себя его внимание. Это была стройная брюнетка. Несмотря на бледные щеки и усталое выражение глаз, она была красива. Второй мужчина, вошедший вслед за ней, отнюдь не был так приятен: приземистый, судя по виду, явно иностранец, с короткой бородкой, по самую шею закутанный в старую меховую шубу, на непокрытой голове во все стороны торчали взъерошенные волосы.

Арт плотно закрыл дверь.

– Итак, что это значит? – спросил он.

– У нас осложнения, – мрачно произнес высокий мужчина. – Князь получил другое предложение. Часть товара он выслал, но жемчуг и алмазы придержал до тех пор, пока не получит от вас обещанных денег. Это княжна Полина Димитрова, дочка князя.

Арт бросил сердитый взгляд на девушку.

– Ну вот что, барышня, – сказал он. – Надеюсь, вы по-английски понимаете?

Она кивнула.

– В нашей стране так дела не делаются. Ваш отец обещал…

– Мой отец поступил очень опрометчиво, – сказала она с едва слышимым акцентом, который Берти показался даже приятным. – Взял на себя слишком большой риск. Я даже думаю, ему ради вашей сделки пришлось пойти на прямой обман. Но вам ведь ничего не стоит заплатить сейчас. Если он получит ваши деньги сегодня…

– Сегодня?! – вскричал Арт. – Да как же я могу передать деньги сегодня?

– Он сейчас в Голландии, – сказала девушка. – Аэроплан ждет.

– Но откуда мне взять деньги сегодня?! – свирепея воскликнул Арт. – Я что, по-вашему, ношу сто тысяч фунтов с собой в кармане?

Она пожала плечами и, повернувшись к растрепанному человечку, сказала что-то на незнакомом мистеру Штаффену языке. Он что-то ответил сиплым голосом, и она кивнула.

– Петр говорит, отец примет ваш чек. Только он хочет удостовериться, что вы не… – Она замолчала, подбирая нужное английское слово.

– Я хоть раз обманывал вашего отца? – совсем вышел из себя Арт. – Я не могу дать вам ни денег, ни чека. Все! Можете отменять сделку… Я умываю руки!

Но тут летчик развернул пакет, который держал под мышкой, и положил его на стол. Берти Клод обомлел, увидев заигравшее перед его глазами разноцветное сияние. На столе лежали алмазы, в оправе и без, причудливые старинные драгоценности, которые, должно быть, когда-то хранились в фамильных сокровищницах древних родов. Впрочем, их историческая ценность ни на секунду не взволновала его. Он отвел Арта в сторону.

– Если вы сможете сегодня задержать здесь этих людей на ночь, – вполголоса произнес он, – я берусь найти сумму, которой хватит на покупку этой коллекции.

Арт покачал головой.

– Бесполезно, мистер Штаффен. Я знаю этого парня. Если я не пришлю ему деньги сегодня, остальной части нам не видать.

Неожиданно он хлопнул в ладоши.

– Идея! – тихо произнес он. – У вас же с собой чековая книжка, верно?

Холодное подозрение появилось в глазах Берти Клода.

– Конечно же, моя чековая книжка со мной, – сказал он, – но…

– Идемте в столовую, – Арт чуть ли не бегом бросился из комнаты, и когда они вошли в столовую, плотно закрыл дверь. – Чек нельзя обналичить два-три дня. Завтра его уж точно нельзя обналичить, – торопливо заговорил он. – К этому времени мы успеем привезти товар в город вашим банкирам, и пусть камни хранятся у вас, пока я не выкуплю их. Даже более того, если вы посчитаете, что они не стоят этих денег, завтра же утром вы сможете остановить выплату по чеку.

Берти обдумал предложение с десяти разных сторон, потратив на это такое же количество секунд.

– А что если я для верности выпишу чек передним числом? – предложил он.

– Передним числом? – Мистер Ломер был озадачен. – А это что еще такое? – И когда Берти объяснил, его лицо просветлело. – Ну конечно! – воскликнул он. – Это же двойная защита. Пусть чек вступит в силу послезавтра.

Берти больше не колебался. Сев у стола, он достал чековую книжку и перьевую авторучку и указал нужную дату.

– Напишите, «уплатить предъявителю», – подсказал Арт, и когда заметил на лице товарища сомнение, добавил: – Как и в предыдущем чеке.

Берти кивнул и поставил размашистую подпись.

– Подождите здесь секунду.

Арт вышел и вернулся менее чем через минуту.

– Они взяли его! – восторженно воскликнул он. – Ну, дружище, – сказал он, одобрительно хлопнув довольного молодого человека по плечу, – раз уж вы попали в это дело, хоть я и не хотел этого, теперь уж пятьдесят на пятьдесят – я ведь не свинья! Идемте, я покажу вам такое, чего не собирался показывать ни одной живой душе.

Он вышел в коридор, открыл маленькую дверцу, ведущую на каменные ступеньки в подвал, и стал спускаться, включая по дороге свет. Внизу, открыв замок на массивной двери, он распахнул ее и посторонился.

– Смотрите! – значительным, даже торжественным тоном произнес он. – Видели когда-нибудь что-то подобное?

Берти Клод чуть подался вперед, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в темноте за дверью.

– Ничего не… – начал он, и в ту же секунду его сзади толкнули с такой силой, что он полетел вперед, едва удержавшись на ногах.

В следующий миг дверь темного подвала захлопнулась у него за спиной. Услышав, как лязгнул в замочной скважине ключ, он что есть мочи закричал:

– Эй там, что это значит?!

– Эй там, через денек-другой поймете, – прозвучал в ответ насмешливый голос мистера Ломера.

Арт закрыл вторую дверь и легко взбежал наверх в гостиную, где его ждали лакей, дворецкий, опрятная горничная и трое посетителей.

– Готов голубчик. Останется там, пока чек не обналичим… В подвале полно еды и питья, ему на неделю хватит.

– Так ты его запер? – спросил бородатый русский.

– Запер, это было проще простого, – презрительно скривился Арт. – А теперь, мальчики и девочки, шевелитесь, да побыстрее. У меня письмо от этого парня управляющему его банка, где он просит его… – он заглянул в письмо и прочитал: – «Обналичить прилагаемый чек для моего друга мистера Артура Ломера».

Труппа одобрительно закивала.

– Аэроплан улетел, я надеюсь?

Мужчина в кожаной куртке кивнул.

– Да, я его только на пару часов нанял.

– Хорошо, вы тоже можете возвращаться. Рэй, Эл, вы езжайте в Париж, в Гавре садитесь на корабль. Слики, ты сбривай свои бакенбарды, поплывешь как честный человек из Ливерпуля. Полина и Эгги едут в Геную, встретимся четырнадцатого числа следующего месяца у Леони. Поделим добытое!

Через два дня мистер Арт Ломер вошел в величественную контору Северного коммерческого банка и попросил провести его к управляющему. Управляющий прочитал письмо, внимательно изучил чек и нажал кнопку звонка.

– Сумма немалая, – важно произнес мистер Ломер.

Управляющий улыбнулся.

– Мы часто обналичиваем довольно крупные чеки, – сказал он и добавил вошедшему секретарю: – Мистер Ломер желает получить эту сумму наличными по возможности в американской валюте. – Он снова повернулся к Ломеру. – Как поживает мистер Штаффен?

– О, мы с Берти были в Париже по делам моей новой компании, – сказал Арт. – Вы не поверите, до чего сложно вкладывать деньги в канадскую индустрию в этой стране, мистер Соумс, но в Париже, доложу я вам, мы заключили совсем неплохую сделку.

Он еще какое-то время непринужденно болтал о сугубо коммерческих вопросах, а потом вернулся секретарь и положил на стол объемную пачку векселей и банкнот. Мистер Ломер достал большой бумажник, аккуратно переместил в него деньги, пожал руку управляющему, вышел из его кабинета и остановился как вкопанный, ибо чуть не натолкнулся на стоящего у самой двери мистера Дж. Г. Ридера.

– Сегодня день выплаты гонорара для труппы? Или вы называете это «жалованьем»? В театральном жаргоне я не силен.

– Мистер Ридер? – запинаясь, пробормотал Арт. – Рад вас видеть, но я сейчас несколько занят…

– Вы случайно не знаете, что произошло с нашим дорогим другом мистером Берти Клодом Штаффеном? – с беспокойством в голосе спросил Ридер.

– Ну как же! Он в Париже.

– Уже! – воскликнул Ридер. – А полиция всего какой-то час назад освободила его из подвала в вашем загородном доме! Просто удивительно, до чего в наши дни развился транспорт. Сейчас ты в Марлоу, через минуту в Париже, еще через минуту, скажем, в Москве.

Арт не стал продолжать разговор. Оттолкнув сыщика, он бросился к двери. Он был до того зол, что двоим мужчинам, которые дожидались его на улице, с огромным трудом удалось надеть на него наручники.

– Да, сэр, – сказал мистер Ридер своему начальнику. – Арт всегда путешествует со своей труппой. То, что до сих пор труппа не показывалась, вызывало у меня серьезные опасения, и, разумеется, я взял дом под наблюдение, как только исчез мистер Штаффен. Конечно, это дело меня не касалось, – извиняющимся тоном добавил он, – и мне не следовало вмешиваться. Только, как я не раз объяснял, разум мой имеет одну необычную особенность…

Главной причиной, по которой мистер Ридер знал о существовании Маргарет Белмэн, было то, что жила она на Брокли-роуд, всего через несколько домов от него. Имени ее он не знал, поскольку совершенно не интересовался законопослушными гражданами, зато знал, что она симпатична, что у нее розовая кожа и белоснежные зубы (сочетание, которое очень редко встречается не на обложках журналов, а в настоящей жизни). Одевалась она со вкусом, и если что-то особенно выделяло ее в его глазах, так это то, что ходила и держалась она с той особенной грациозностью, которая доставляет удовольствие мужчинам, наделенным эстетическими наклонностями.

Бывали случаи, когда он шел следом за ней или впереди нее, а то и доезжал с ней в одном трамвае до Вестминстерского моста. Маргарет неизменно выходила на углу набережной Виктории, и так же неизменно там ее встречал некий симпатичный молодой человек, с которым они уходили вместе. Присутствие этого молодого человека для мистера Ридера почему-то было источником внутреннего спокойствия. Особого повода на то у него не было, если не считать его внутренней предрасположенности к порядку: дикой розе он предпочитал розу в букете, а при виде чашки без блюдца ощущал смутное волнение.

Ему не приходило в голову, что он и сам может вызывать интерес и любопытство у мисс Белмэн.

– Видели? Это был мистер Ридер. По-моему, он имеет какое-то отношение к полиции, – сказала она.

– Мистер Дж. Г. Ридер?