Роман без обязательств Земша Владимир

Первый блин комом

Август 1984 г. Свердловск

Отпуск у майора Полунина только начался. Родной город встретил его своими распростёртыми объятиями. Замечательный этот город Свердловск! Здесь всё знакомо, здесь всё напоминает о днях безмятежного детства и курсантской отпускной юности.

А какие здесь театры…! Полунин любил театры. Так, как играют свердловские театральные труппы, никто не играет! Ты сидишь в красно-бархатном партере и наслаждаешься каждым мгновением, каждой сценой этой бесподобной, наполненной какой-то неописуемой одухотворённостью, игрой талантливейших театральных артистов.

И вот, задёрнут занавес. Умолкли несмолкаемые аплодисменты. Рассосалась толкучка в фойе…

Полунин шёл по освещенной фонарями улице, наполненной запахами летнего воздуха.

– Марина, могу ли я вас проводить? – обратился он к своей спутнице, с которой только что познакомился в театральном буфете во время антракта….

Что ж, помимо самого театра, Полунин любил в этих стенах не только соприкасаться с прекрасным… искусством, но и знакомиться с прекрасным полом. Ибо считал, что именно здесь можно встретить свою настоящую судьбу. Судьбу ближайшей ночи, всего отпуска или, кто знает, всей жизни! «Театралки» – прекрасная партия», – считал он.

– Игорь, если вы собираетесь меня проводить, то я бы предпочла перейти на «ты». Не против?

– Конечно! Да я и сам хотел предложить.

– Что ж не предложил?..

– Просто ты оказалась проворнее.

– Хм…

Итак, они медленно шли, совершенно не спеша, скорее растягивая удовольствие летнего вечера под уличными фонарями, вокруг которых неутомимо роилась мошкара.

– Ты родом из Свердловска? – спросил Полунин так, чтобы вокруг чего-то завязать разговор.

– Да. Родом отсюда. И вот сейчас приехала сюда навестить родителей. А я вообще-то,… я сейчас живу в Москве. Давно уже. Нечего здесь делать. Вот Москва-то город! И театры здесь так, периферия! – Марина поморщилась.

– А мне нравятся, – пожал плечами Полунин.

– А ты в Москве в театрах-то был?

– Не довелось!

– Тогда всё понятно! – усмехнулась девушка. – А мои лучшие годы жизни прошли в Москве!

– Здорово! Ну, а мои лучшие годы прошли в Армии! – усмехнулся майор.

– Насколько я знаю, это деревенские парни считают дни своей службы лучшими, а вот что касается москвичей, тут другое дело! Москвичи не хотят идти в Армию. Что там делать нормальному образованному человеку?

– Во-первых, я имел ввиду, под «лучшими днями», лучшие дни для любого человека – дни его юности, и эти лучшие свои годы юности я посвятил службе. Жаль, конечно, порой. У меня не было беззаботной студенческой жизни, но и дай мне бог выбор сейчас, то, пожалуй, ничего бы и не изменил! Что там только юность, всю свою жизнь я посвятил Армии! Что же касается «срочников», то два года это не так уж и много! Во-вторых, я и сам не из деревни, ведь у нас в стране Москва – не единственный же в Союзе город!

– А я считаю, что Москва – это и есть единственный город в СССР, ну может Питер ещё.

– Выходит, по-твоему, только Москвичи – городские?

– Выходит, что так!

– Что касается москвичей, то факт проживания в Москве не делает всех москвичей одинаково особенными! Типа, есть Москва – ква-ква, а всё остальное – деревня.

– Ну не знаю, никто из Москвичей не хочет служить. Нечего там делать, в Армии! Я своего сына ни за что не пущу!

– А у тебя уже есть сын?

– Представь себе, есть!

– Ты замужем?

– В разводе.

– Ясно. Я не спорю, делать там совершенно нечего. Вот я, можно сказать, там уже много лет ничего и не делаю, – иронично усмехнулся майор. – А желание любой матери уберечь сына от Армии очень понятно и объяснимо. Это совершенно нормальное желание. Только вот каждый юноша должен стать мужчиной. А Армия – это отличнейшая школа! Вы там все явно недооцениваете её ценность в закалке мужского характера. Эти современные малахольные мальчики, сидящие под мамиными юбками едва ли не до седин, могут так никогда и не повзрослеть. Мужчина – он воин по природе! Он – защитник! Защитник своей семьи, в конце концов. Потом, на 23-е февраля, поздравлять будете своего сына?

– Всех поздравляют.