Гринвуд Корбин Макс
– Кто написал?
– Патрик Доггерти.
– Человек или колдун?
– Откуда ж я знаю? Может, простолюдин, а может и джентри или даже пэр. Главное, что интересная. А какие там герои!
– Не искушай, сатана.
– Я старовер.
– Ты, главное, никому не говори. За веру в Небесный Триумвират тоже сжигают.
– Да плевал я! Это вера предков.
– Как хочешь, только когда в префектуру пойдешь налоги платить, не кричи, что служишь Солнцу, а не Единому Богу.
– Ты многое забыл. Воин служит Месяцу. Только мудрецы и судьи служат Солнцу.
– Тоже мне, воин. Шестнадцать лет из лесу вылезаешь только в бордель да кабак.
– А что, поведение вполне героическое, не хуже, чем в древних сагах. Все, отдохнули, давай бревна грузить.
Финли с Лиамом рубили молодые грабы и клены, что в лесной тесноте вытягивались в погоне за солнечным светом. От этого стволы становились длинными и относительно тонкими. Из одного дерева получалось примерно два бревна да еще куча толстых веток. Лиам вцепился в край самого толстого бревна, крякнул от натуги и рывком взвалил на плечо. Финли проделал то же самое с другим концом, но таким плавным и уверенным движением, что Лиам невольно позавидовал.
Бревна грузили на низкую, хоть и длинную телегу, но они все равно торчали. У телеги имелся секрет – правый борт можно было опустить, поэтому с разгрузкой мог справиться один человек, даже не обладая силой Финли. Когда все два десятка бревен погрузили, Финли вставил в рот два пальца и свистнул настолько пронзительно, что у Лиама в ушах зазвенело.
– Сейчас примчится.
И действительно, почти сразу же послышался глухой топот неподкованных конских копыт – бежал Монстр.
В нем почти сто девяносто сантиметров и девятьсот кило. Финли любил силу и мощь, поэтому называл вещи и животных именами сильными, говорящими. Когда Лиам был еще ребенком, у них жил кот по имени Убийца. Летом кот питался исключительно перепелками, а зимой часто приносил домой белок. Он был жутким хвастуном и не упускал возможности показать хозяевам свою добычу. Убийца погиб от ран, полученных в схватке с лисом, но прежде успел показать добычу Лиаму. Ему не хватило сил дотащить лиса, поэтому он привел паренька к трупу.
Убийца в отличие от Монстра любил Лиама. А вот жеребец подпускал к себе редко. Действительно говорящее имя. Со скверным характером этой животины мог справиться только Финли. Он и взялся запрягать коня в телегу, а Лиам только восхищался рельефной мускулатурой, длинной гривой и элегантными фризами, что спускались к самым копытам, как чулки. В роду Монстра явно читался тинкер[3], но была и другая порода, поскольку тинкеры такими большими не вырастают.
От созерцания этой красоты Лиама отвлек хрипловатый лай.
– Зверь!
Старый волкодав прыжком повалил парня на землю, едва не вышибив дух.
– Гав! – рявкнул Зверь, радостно молотя длинным хвостом по ногам.
– Я тоже рад тебя видеть, старик! – Лиам приподнялся, почесал пса за длинным лохматым ухом.
Монстр только фыркнул от такой фамильярности. Впрочем, и Зверь до облизывания не опускался никогда.
– Все еще отпускаешь в лес одного? – недовольно спросил Лиам у Финли.
– А что?
– Он уже старик. Поберег бы…
– Вуф! – возмутился Зверь.
– Не сомневаюсь в твоей храбрости, но ты уже не так быстр.
– Гав! – рявкнул Зверь.
В мгновение ока Лиам вновь оказался на земле, а горло его – в пасти Зверя.
– Ладно, старик, твоя взяла.
Зверь отпустил Лиама, и тот мог поклясться, что лохматая псина ухмыляется.
– Гав-гав.
– Говорит, это детям в лесу опасно бродить в одиночку, – перевел Финли.
– Ах ты наглец!
Зверь присел на передние лапы и выпятил задницу. Хвост, как тяжелый маятник, быстро раскачивался из стороны в сторону. Пес предвкушал игру.
– Ладно, развлекайтесь, а мы бревна отвезем, – сказал Финли. – Пошли, Монстр.
Жеребец фыркнул и пошел ровным шагом, высоко задирая голову, будто тянул не телегу, а королевскую карету.
– Каков гордец, – улыбнулся Лиам.
– Гав, – согласился Зверь.
– А ты, – Лиам указал пальцем на Зверя, – сейчас получишь. – Он вытянул стилет из ножен и бросил в дерево, на котором уже висел обрез. Не хотел случайно поранить пса.
Восприняв это как команду, Зверь прыгнул, но Лиам оказался шустрее, увернулся, сразу же прыгнул на пса, и вот уже Зверь еле выскочил из его рук. За игрой человек и пес позабыли, что находятся не дома за надежными стенами, а в лесу. Они сделали самую непростительную ошибку – потеряли бдительность. Лес часто прощает такое, но не всегда. На этот раз не повезло.
Первым почуял неладное Зверь, отскочил от Лиама и рявкнул. Не так, как раньше, а оглушительно громко, с угрозой и вызовом. Лиам тотчас насторожился, но там, куда смотрел Зверь, увидел только лиса.
– Просто лис, – сказал Лиам и проклял себя за глупость. – Зверь, не лезь!
Лис создание умное и никогда не попадется на глаза волкодаву по доброй воле, тем более не будет вот так стоять перед ним. А уж случайность при той возне, которую тут устроили, можно было исключить. Лис пришел на шум, а значит, не чувствовал страха. Словно в подтверждение тот оскалил длинную зубастую пасть. Меж острых клыков белели мелкие пузырьки пены.
– Приведи Финли, – приказал Лиам.
– Уф? – то ли удивился, то ли обиделся Зверь.
– Меня вылечат, если что, а тебя вряд ли. – Топоры далеко, стилет с обрезом тоже. Лиам достал последнюю защиту – короткий скиннер. Требовалось отвлечь внимание от пса. Зверь же зарычал и нехотя сделал несколько шагов назад.
Лис мутными глазами смотрел на удаляющегося пса, на приближающегося человека и никак не мог выбрать, на кого броситься. Лиам тихо наступал. Не по прямой, каждый шаг приближал его к дереву со стилетом и обрезом. Зверь отступил за кустарник, и цель у лиса осталась одна, он ринулся в атаку. Лиам понял, что не успевает подскочить к оружию, поэтому перехватил скиннер в левую и немного согнул ноги в коленях, готовясь отразить атаку. И, поступив так, оказался совершенно прав.
Лис прыгнул. Лиам перехватил его правой за лапу, а скиннером постарался полоснуть по горлу, выворачиваясь при этом, чтобы отбросить животное на толстый ствол соседнего бука. Рывок прошел почти идеально, если не считать того, что вместо горла нож скользнул по подбородку. Лису все нипочем. Его конкретно приложило о дерево, но он почти сразу вскочил на ноги и вновь прыгнул на Лиама. Видать, зверя то ли контузило, то ли повредило мышцы, потому как Лиам легко увернулся, оказавшись при этом еще на пару шагов ближе к дереву с оружием. Лис постарался вцепиться в ногу и получил крепкого пинка под ребра, а Лиам оказался в шаге от дерева. Доставать с ветки кобуру, потом еще вынимать обрез времени не было. Лиам схватил стилет, бешеный лис прыгнул вновь.
– Да у тебя как минимум пара ребер сломана, – восхитился Лиам и ударил стилетом.
Длинное трехгранное лезвие вошло точно в глотку, клацнула пасть уже мертвого зверя.
Лиам от всей души выругался. Даже мертвым лис сумел достать человека. Клыки оставили на указательном пальце маленькую царапину. Даже можно сказать – крохотную, но этого было достаточно, чтобы заболеть. Как ужаленный пчелой в задницу, Лиам дал старт с места. Такому позавидовали бы и чемпионы академии по бегу.
– Фи-инли-и-и! – заорал он во всю глотку, не сбавляя скорости. На отца налетел, едва выбежав из лесу. – Лис бешеный, там он меня…
– Брось, брось! – успокаивающе приговаривал Финли, пятясь от перевозбужденного Лиама.
– Что?
– Стилет, дурень.
– А, это… – Лиам только заметил, что и скиннер, и окровавленный стилет еще в руках. Осознав, что активно жестикулировал, парень разжал руки, и железо полетело на землю.
– Хорошо, что с лисом?
– Заколол.
– Хорошо, где укус?
– Вот! – со страхом в голосе и дрожью в руках Лиам выставил вперед указательный палец, едва не выколов Финли глаз.
Чтобы рассмотреть страшную рану, Финли пришлось схватить Лиама за запястье, а то рука дергалась, как лист на ветру.
– Да успокойся ты, вылечу! – гаркнул Финли.
– Правда? А то Волчонок рассказывал, у них в деревне трое парней от бешенства померло. Страшно рассказывал. Я не хочу такой смерти.
– Лекарство от головных болей когда принимал?
– Четыре… нет, пять дней назад. Пять дней назад вечером. А это зачем?
– Зелья разные, мешать друг другу будут. Так что извини, на период лечения вдобавок к галлюцинациям тебе еще и головные боли гарантированы.
– Главное, не помру, а остальное ерунда, – наконец-то пришел в себя Лиам. Он впервые почувствовал холодящее затылок дыхание смерти.
Глава 6
– Выпей, – приказал Финли, подав Лиаму рюмку с мутно-зеленой жидкостью.
– Что это?
– Пей давай.
Лиам осушил рюмку одним махом. В горле страшно запершило, на глаза навернулись слезы.
– Ух… твою же… Хоть бы предупредил, что такое крепкое.
– Конечно, крепкое, я виски пять раз очищал, прежде чем настойку делать.
– Меня когда зельеварению обучишь? Оно же не запрещено, да и травы уже давно знаю.
– Нет у тебя таланта к зельеварению. Пойди лучше ляг, пока стоя не уснул.
– Так это снотворное? – Лиам зевнул и поспешил в свою комнату. Финли же направился в мастерскую. Помимо верстаков в стружках металла, устройств снаряжения патронов и сушившегося на старых газетах пороха в мастерской стоял шкаф с тремя замками. Финли достал из кармана связку мелких ключей, отличавшихся только резьбой зубцов, отобрал нужные. Тихо щелкнули смазанные пружины, открылись дверцы, обнажив два ряда ящиков, тоже закрытых. Финли присел к самому нижнему правом ряду. Перебирая ключики, постарался вспомнить, какой из них… Давно уже не пользовался. Наконец нужный ключ отыскался, и Финли выудил из ящика длинный металлический футляр.
С ним направился на кухню, поставил футляр на заранее разожженную плиту. Внутри оказался набор хирургических инструментов. Финли влил кипяченой, но уже остывшей воды. Пока она закипала по новой, сбегал на чердак, нащипал разных сушащихся под балками трав. Приготовил медный тазик, откупорил бутылку крепчайшего виски, а также наполнил настойками несколько маленьких скляночек. Все это перенес в комнату мирно сопящего Лиама. Когда в футляре забулькало, обернул его полотенцем и слил всю воду в помойное ведро.
Развернув парня животом вниз, Финли заменил подушку на твердый тяжелый валик, поправил голову и привязал длинными ремнями так, чтобы она оставалась неподвижной. Заранее приготовленным виски вымыл руки в тазике, а после внимательного ощупывания и разгребания густых волос еще примерно полрюмки вылил Лиаму на затылок. Потом одним ловким движением скальпеля сделал маленький серповидный надрез, подковырнул, зажимом оттянул кожу, а пинцетом вытянул серебряный полумесяц.
Осторожно, стараясь держать серебро на вытянутой руке, вынес его в мастерскую и бросил в рюмку с виски. Когда избавился от этой мелочи, вздохнул с облегчением. Капля настойки из склянки срастила ранку за пару секунд, и Финли убрал ремни. Дальше пошла работа попроще и попривычней. В свободную склянку Финли набросал трав, залил их виски, а потом еще добавил по несколько капель других настоек, закрыл пробкой и сильно взболтал. Оставалось только прибраться. Подготовку к лечению Финли закончил.
Глава 7
Как Финли и обещал, головная боль вернулась. Собственно, от нее Лиам и проснулся, правда, была она не так сильна, как обычно. Раньше успевал почувствовать только бабочек, первый мучительный толчок, а потом мир пропадал. Во время помутнений можно было просто отрубиться, а можно было еще и ходить некоторое время. Сейчас же голова гудела, как храмовый колокол, а картинки, появляющиеся перед глазами, сильно отставали от поворотов головы. Лиам уже развернул голову в сторону двери, а все еще видел стену. Но вот картинка дернулась, и двери медленно приплыли на место. От неожиданности Лиам зажмурился, но проклятые двери так и стояли перед глазами. Он открыл глаза и погрузился в полную тьму.
– Финли-и-и, – позвал Лиам. И тут же подумал: «Слава богу, хоть звук не отстает».
– Гав! – прозвучало со стороны двери. Через секунду там появился Зверь, всем видом излучавший тревогу и заботу.
Лиам почувствовал, что его начинает мутить.
– Зверь, будь добр, приведи Финли. – Лиам вновь лег на кровать и закрыл глаза, слушая, как стучат когти по деревянному полу.
– Как там наш больной? – осведомился Финли, едва переступив порог комнаты.
– Да не ори ты так, – возмутился Лиам и едва не оглох от своего же голоса.
– Это не я, симптомы проявляться начинают. К вечеру еще и жуткий жар будет.
– Странно, Волчонок по-другому рассказывал.
– Так тех парней наверняка по-другому лечили, если лечили вообще.
– А со зрением проблемы тоже от этого?
– Наверняка. Дать повязку?
– Давай. – Лиам сел и подождал, пока Финли завяжет глаза полоской ткани.
– А что с лисом? – вспомнил парень.
– Сжег, чтобы звери не заразились.
– Мне это уже не поможет.
– На столе лекарство стоит, вот оно поможет. Пить по глотку рано утром и вечером. Постараюсь следить, чтобы принимал, но, если особо хреново станет, – хлебни, оно лишним не будет. Тазик под кроватью, если потянет на рвоту. И заранее предупреждаю, что с завтрашнего дня буду привязывать к кровати.
– И долго лечиться?
– Примерно неделю.
– Пошли есть. – Финли подал Лиаму руку, чтобы тот хоть как-то ориентировался.
– Ура, обед!
– Вообще-то ужин.
– Я полдня проспал?
– Нет, больше суток.
Держась за мозолистую руку отца, как в детстве, Лиам пошел на кухню. Финли помог сесть на табурет и придвинуться к столу. Налил тарелку ароматного бобового супа с копченой олениной. – Ты хоть ложку до рта донесешь? – спросил он Лиама.
– Не боись, есть вещи, которые можно и с закрытыми глазами делать! – В желудке парня заурчало от нахлынувших запахов. Взялся левой рукой за глиняную тарелку и опустил ложку. – Не горячее?
– Нет, – ответил Финли и на миг остолбенел, глядя, как суп в тарелке вскипает. – Но ты лучше подуй, остуди. – Лиам послушался совета и подул на ложку. Кипевшая до этого жидкость покрылась коркой льда. – Блин, извини, парень, только что вспомнил, – с досадой в голосе произнес Финли.
– Что? – Лиам так и замер с обледеневшей ложкой.
– Бобы нежелательно сейчас кушать. – Отец отобрал ложку и отодвинул тарелку с кипятком.
– Блин, Финли, а когда варил, нельзя было вспомнить?
– Вот. – Финли ткнул парню в губы кусок копченой оленины.
– Осторожно. – Лиам схватил рукой длинный ломоть мяса. – В рот зачем совать?! – Он со злостью откусил большой кусок и начал энергично жевать. Финли облегченно вздохнул. – А хлеб, сыр, этого тоже нельзя?
– Почему? Можно.
– Ну так давай.
Финли отрезал краюху хлеба, водрузил сверху ломоть сыра и вложил в левую руку Лиама.
– А запить чем-то? Оно же в горло еле лезет.
– Вот, чай из трав, холодный. – Финли налил чашку. – Перед тобой поставил.
– Ага. – Лиам положил на стол хлеб с сыром и начал шарить, ища чашку. Финли никак не мог отвести взгляда от зависшего в нескольких сантиметрах над столом бутерброда. – А чего сладкий такой?
– Что? – отвлекся Финли.
– Чай, говорю, почему сладкий такой? – Лиам отпил где-то четверть и поставил чашку на стол таким же макаром, что и бутерброд. Вот только она зависла выше и кривее.
– Мед… Я с медом случайно переборщил.
– Бывает. – Рука Лиама безошибочно определила, где лежит или, вернее, висит бутерброд. Парень ничего необычного не заметил. Так повторялось несколько раз. Чашка все время зависала над столом по-новому, а вот бутерброд ложился точно так же, пока наконец Лиам не заявил: – Все, больше не лезет, – после чего стукнул пустой чашкой по столу.
Она так и осталась стоять косо, упершись в стол краешком и зависнув в воздухе остальной частью дна. А куцый огрызок бутерброда невозмутимо повис на своем месте.
– Ничего, я думаю, Зверь не откажется от угощения.
– Уф, – подтвердил Зверь.
– А сейчас давай в туалет проведу, потом помогу искупаться.
– Издеваешься?
– Стыдишься? Не стоит, если не забыл, это я тебе пеленки менял да задницу вытирал. И поверь, пах ты тогда не розами.
– Финли! – возмутился Лиам, на что тут же среагировала кружка – начала видимо накаляться. Стол под ней почернел, задымился.
– А что Финли? Пошли давай. – Отец вновь подал Лиаму руку, тот послушно встал.
– Ничего не горит?
– Нет, тебе показалось.
– Очень по-настоящему показалось, – усомнился Лиам. – До сих пор кажется. Я дым чую.
– Я же говорю, глюки. Еще и не такое будет мерещиться. Ты, главное, если что, меня зови сразу, а то еще учудишь чего.
Глава 8
Всю неделю, пока чудилась чертовщина, Лиам ходил с повязкой. То горелым запахнет, то затрещит что-то, а еще пару раз дверная ручка казалась мягкой, как глина. Финли предупредил, что если снимет повязку, то парень еще и увидит глюки. А Лиаму хватило и того, что пару раз видел сквозь повязку Зверя. Только вместо обычного пес представал в облике огромной сияющей твари с когтями, не уступающими клыкам. Раз во время такого морока мельком увидел и Финли в облике огромного горца в сине-зеленом килте и с таким же пледом через плечо. Вот только лицо и все открытые участки тела были бледно-белого цвета. Не того белого, какой бывает у мертвецов, больных или сильно напуганных людей, а белого, как снег во время сумерек. На боку тяжелый палаш с грубой корзинообразной гардой. Лиам и сам любил прямые палаши, но как драться этой тяжелой дурой, не представлял.
– Финли, у тебя никогда элгландского[4] палаша не было?
– Почему же не было, у меня и сейчас в подвале парочка припрятана.
– Они же тяжеленные.
– Что верно, то верно. Драться таким тяжело, но он просто вырывает оружие из рук противника, если не разрубает пополам. А почему спрашиваешь?
– Привиделось.
– Понятно.
Пик глюков пришелся на утро пятого дня. Тогда Лиама действительно пришлось привязать к кровати. Но к вечеру того же дня вместе с жутким жаром глюки ушли. Лиам спокойно проспал до утра. А в конце недели впервые снял повязку.
– Это только на пару часов. Не будем рисковать, – заявил тогда Финли.
Но прошел еще день, а глюков так и не было. Лиам просился за хутор, но уломать отца так и не смог, до тех пор пока не появился Грэг. На этот раз такой же лохматый и бородатый, как Финли. Грэг завалился на хутор, когда Лиам, сидя в тени перед домом, подгонял рукоятку нового револьвера отца под себя.
– Здорово, студент, – протянул он Лиаму руку.
– Привет, Грэг, – ответил на рукопожатие Лиам. – Я курсант.
– Один хрен, – отмахнулся Грэг. – Ты чего бледный такой?
– Болею. Неделю из дома не вылезал.
– Подцепил… – Грэг понимающе подмигнул. – Надеюсь, оно того стояло?
– Да иди ты! Меня лис бешеный укусил. Это вы с Финли вечно гостинцы из борделей таскаете.
– Неправда, – совершенно серьезно ответил Грэг. – Мы ходим только в надежные места, – и добавил доверительным тоном: – Могу посоветовать.
– Да не надо.
– Ну не хочешь, как хочешь. А «Три лисы» к академии ближе всего.
– Так это же обычный паб! – удивился Лиам.
– А для тех, кто тихонько скажет бармену волшебные слова, – не только. Но ты же не интересуешься. Ладно, где твой старик?
– В мастерской, патроны делает. Не называй его стариком, он этого не любит.
– Именно потому и называю.
– Грэг, – не сдержался Лиам. – А какие слова волшебные?
– Джин с вишенкой.
Через полчаса Финли вышел в полном обмундировании. Высокие кожаные сапоги, штаны и рубашка из конопляной парусины, тяжелый походный ранец со скаткой шерстяного одеяла да однозарядная винтовка. В кобуре на правом боку один из новых револьверов, слева в ножнах – скиннер, а на левом предплечье – ножны с длинным, как у Лиама, стилетом. Только стилет Финли был четырехгранным и имел корткую гарду. Как раз для хвата через крестовину.
– Ты в бордель всегда с винтовкой ходишь?
– На этот раз в Окенхолт пойдем.
– А чего так далеко? Туда же несколько дней переться.
– Три, если лесом идти, а еще немного там задержусь.
– Много взял?
– Не твое дело, – ответил Финли.
– Надеюсь, после твоего похода не останемся без денег?
– Можешь не переживать. За частокол ни ногой и лекарство пей регулярно.
– Нормально! – возмутился Лиам. – Сам к шлюхам, а меня дома оставляет.
– Не только, еще и снаружи запру.
– Думаешь, это меня остановит?
– На какое-то время. А потом приду и поколочу, если узнаю, что выбирался.
– А как узнаешь?
– Оставлю Зверя. Как надзирателя.
Глава 9
В последние минуты Грэг образумил-таки Финли, сказав, что Лиам легко сможет перебраться через частокол, а пес останется внутри. Поэтому не нужно вешать замки на двери и ворота. Пускай лучше пес везде следует за парнем. Особого выбора не было, и Финли согласился.
Лиам тоже проявил благоразумие и не побежал в лес. Сначала спилил все лишнее с металлической части рукояти нового револьвера, потом подогнал по размеру две ясеневые дощечки и под конец лобзиком нанес на дерево неглубокую сетку порезов, чтобы рукоять никогда не скользила в руке.
И даже после этого не пошел в лес, а стал тренироваться в стрельбе и быстрой перезарядке. Для этого на хуторе использовались толстые деревянные срезы на треногах. Самый большой срез имел в диаметре полметра, а вот в толщину был всего сантиметров двадцать. С него Лиам и начал тренировку.
Вложив револьвер в кобуру, парень тут же быстро выхватил его и навел на мишень. Так повторялось несколько раз, пока наконец не выдавил барабан и не нажал на кнопку экстрактора. Патроны посыпались на землю, и Лиам быстро наполнил барабан теми, что были в поясном патронташе. Еще шесть воображаемых выстрелов – и новая замена. Парень с радостью расстрелял бы весь боезапас сразу, но тогда пришлось бы самому снаряжать новые патроны в мастерской, а это дело он не любил. В итоге Лиам сделал только двенадцать настоящих выстрелов, кучно нашпиговав сердцевину мишени свинцом.
С пистолета он переключился на стилет – быстро вгонял его в деревянную колоду и старался так же быстро вытаскивать. Действовал не своей сталью, а тренировочной железякой Финли. После этого ее пришлось равнять и затачивать. Последним упражнением было метание уже собственного стилета. Только после этого Лиам почувствовал, что готов выйти в лес, но на хутор спустились сумерки, а живот шумно потребовал еды.
С утра пораньше, перекусив куском копченой оленины и угостив таким же Зверя, Лиам нацепил кобуру с револьвером, потом ножны со стилетом. – Ну что, Зверь, погуляем?
– А может, не стоит? – переспросил пес, лениво повернув голову. Собственно, прозвучало это как «вруф-уф», но Лиам понял.
– Чего?! – распахнув рот от удивления так, что можно было и челюсть вывихнуть, переспросил он.
– Говорю, может, не стоит? – вновь сказал Зверь.
– Э-э-э. Знаешь, Зверь, я лучше пойду, лекарство выпью да полежу.
– Хорошая идея, – поддержал пес.
У себя в комнате Лиам схватил со стола склянку с лекарством и отпил большой глоток, потом посмотрел в шкафу, там стояло еще две бутылки, и сделал для надежности еще один глоток. Не каждый же день с тобой лохматые волкодавы разговаривают. В кровати пролежал до обеда, и лежал бы дольше, да вскоре опять начало урчать в животе. Зверя на кухне не было, Лиам позвал, в одну миску налил воды, а во вторую положил сыра и хлеба с олениной. Сам ел то же самое, хотя и запивал холодным чаем. Когда прибежал Зверь, Лиам осторожно спросил:
– Зверь, ты умеешь говорить?
– Гав, – ответил Зверь. И значило это «гав».
– Хорошо, совсем-совсем не умеешь? – уже более уверенно спросил Лиам.
– Уф, – ответил Зверь, пережевывая хлеб. И, к превеликой радости Лиама, значило это «уф».
– Прекрасно, значит, пойдем на луг. В лес пока не сунемся, но на луг, наверное, можно.
Говорить с псом Лиам не считал чем-то необычным. Сколько мог припомнить, Финли всегда говорил. Да и Зверь всегда проявлял прекрасную сообразительность. Но вот допустить, что пес действительно может говорить… Лиаму даже представить такое было трудно, ведь для этого нужна магия, а ее в Союзе Широв осталось ну очень мало.
Читать бесплатно другие книги:
