Обитель Порока Мисюряев Иван

Джефри, как всегда по четвергам, досматривал старый комедийный сериал восьмидесятых годов, после выключал телевизор и начинал отходить ко сну. Было уже поздно, все обитатели приюта давно спали, но директор все никак не мог уснуть, его что-то беспокоило, но он не мог понять, что именно. Поздний телефонный звонок подтвердил его озабоченность, звонил его дядя Уильям из министерства образования, Джефри взял трубку:

– Да, я слушаю.

– Как такое могло произойти?

Джефри угадал голос дяди и ответил:

– Прости Уильям, я не понимаю, о чем идет речь?

– Включи телевизор.

Джефри включил новостной канал и увидел репортаж о трагедии с детским автобусом. Директор тут же схватился за сердце и стал повторять:

– Что же это делается?

– Это я у тебя хотел узнать…. Послушай, все это время, я прикрывал тебя и не позволял комиссии добраться до твоего дома определения. Я даже выбил тебе автобус, который по правде говоря, не очень-то и нужен был. А теперь ответь на мой вопрос, как такое произошло?! И почему ночью вместо того, чтобы стоять на стоянке, он попал в аварию, да и еще с посторонними лицами в салоне?

– Я не знаю, точнее, знаю… Карлос взял автобус, чтобы довести своего брата до дома. Была страшная гроза и…

– Я бы смог это как-то обыграть, если бы не было человеческих жертв, но они есть. Двое погибших! И это на твоей совести. Вот, что я скажу, обычно после таких страшных аварий находят козла отпущения и вешают все на него, и, поверь мне, Джефри, ты сейчас как никто другой подходишь на эту роль. Мой тебе совет: убирайся подальше до приезда комиссии и добровольно уйди в отставку. Тогда я смогу отмазать тебя от тюрьмы, а пока не звони мне, я сам с тобой свяжусь.

Уильям положил трубку. Джефри был весь бледен и, молча, схватился за голову, на которой осталось не так много волос. Страх перед публичной расправой начал терзать сердце директора. Это чувство тревоги разливалось по воздуху будто бы след крови от раненного зверя. Стэфан учуял слабость человеческой души директора и в одно мгновенье оказался в комнате Джефри. Директор увидел темный силуэт и, вскочив с кровати, закричал:

– Кто ты?

Стэфан устремил свой взгляд на испуганного директора и его взору были открыты все слабости Джефри от алкоголизма до игровой зависимости, дремлющей в нем, будто бы вулкан. Стэфан спокойным голосом ответил:

– Я? Ответ. Ты же сокрушал воздух вопросом «что делать».

– Стой, что ты? Да что происходит?

– В десять лет, чтобы заслужить внимания у мальчиков постарше, ты взял полено и забил насмерть бездомную собаку.

Джефри каждый день пытался забыть этот грех, но стоило ему закрыть глаза, и он тут же вспоминал его. Директор заплакал и посмотрел на Стэфана как на что-то зловещее.

– Откуда ты знаешь? Что тебе нужно? Я прошу небеса прощенья каждый день за тот порыв злобы, я не знаю… Я отдал бы все, чтобы это исправить.

– Но этого уже не исправить. Равно также не исправить и то, что Найджел и Карлос мертвы из-за твоей халатности. А скоро об этом узнают все, и тебе больше не будет спасенья от своей совести на этой планете. Но я пришел не за этим, и я могу помочь тебе.

– Как?

– Я вижу твое желание удрать, спастись бегством и забыть этот проклятый дом с детьми, и это правильно! Беги, забирай все деньги и уезжай в Лас– Вегас. Это же твоя мечта, и ты, наконец, можешь ее осуществить! Дерзай, Джефри, и беги.

Комнату заполнил карающий свет правосудия. Стэфан был изгнан ожогами сродни тех, что жалили его в небытие. От такого света директор зажмурил глаза и лег на пол. Жером появился рядом с потерянным и сбившимся духом Джефри. Мужчина весь дрожал и повторял:

– Уходите, я не сделал ничего плохого.

Жером поднял мужчину на ноги и, коснувшись его своей рукой, умиротворенно произнес:

– Успокойся. Теперь все будет хорошо. Свет не позволит тебе сгинуть во тьме.

– Я не понимаю… Что происходит? Ты ангел?

– Я добрый вестник. Я помогу принять тебе правильное решение.

– Я его уже принял.

– Бежать? Ты собрался покрыть свое имя позором?

– Послушайте, все же ясно. Меня сделают крайним.

– Если ты не виновен, то и бежать не нужно.

Жером почувствовал присутствие тьмы рядом, Стэфан стоял у окна и улыбался. Его улыбка была так же коварна, как и сам он… Заблудший дух украл Кристин у Жерома, а сейчас пытался уничтожить самого избранника Кристин через обычных людей. Жером подошел к окну и направил свой меч в сторону Стэфана, ослепительный луч был послан вестнику тьмы. Стэфан обратился в рысака и бросился в соседний лес. Жером был обеспокоен присутствием Стэфана, тем временем Джефри попытался выйти из комнаты незаметно. Жером растворился в воздухе и тут же появился за дверью. Директор тихо открыл дверь, и вновь увидел Жерома. Испугавшись, он вскрикнул, а после, попятившись назад, задев порог, упал. Жером поднял Джефри и тихим голосом сказал:

– Не бойся меня. То, что было тут до праведного света, изгнано и больше не появится.

– Он.… От него веяло чем-то смертельным.

– Джефри, ты должен принять правильное решение. От тебя зависит судьба многих детей. Вспомни, ты хотел провести грандиозный день открытых дверей и постараться найти для них как можно больше хороших семей.

– Да, но сейчас я неуверен… точнее, я знаю, что после такого меня больше не послушают.

– Ты не убивал Найджела и Карлоса. Они должны были выжить, и тогда все было бы по-другому.

– Тогда бы мне помог Уильям?

– Он и сейчас может помочь тебе. Позвони ему и расскажи свою идею. Я уверен, ты успеешь провести этот день до приезда комиссии.

– Да, звучит очень разумно. Я постараюсь, но что мне делать после этого? Куда мне податься?

– Я не покину тебя, но пока что постарайся помочь как можно большему количеству детей.

– Если ты, светлый ангел, будешь рядом, у меня все получится.

Жером обнял по-отечески Джефри и растворился в луче ослепительного света. Каждый такой посланник знал сразу все о душе, которой нужна помощь. Все воины света чувствовали присутствие брата, они все были едины. В отличие от духов тьмы, которые питались одиночеством и находили в этом силу.

Утренний дождик смыл странную ночь из жизни директора. Джефри, проснувшись, облегченно вздохнул. Сейчас ему казалось, что вся эта страшная авария произошла только во сне. Но репортеры, хлынувшие сюда со всей Европы, доказывали обратное. Директор сел на край кровати и попытался понять: те духи, навещавшие его вчера, были ли выдумкой или все-таки нет? На этот вопрос ответило одеяло Джефри: кусок материи был покрошен на множество ледяных частичек именно там, где сидел темный дух, от которого веяло гибелью. Но после директор вспомнил Жерома и, выдохнув, спокойно пошел чистить зубы. Свет прогнал тьму и обещался вновь придти на помощь, и это придавало сил.

Когда Джефри вернулся в комнату, то заметил, как воздух буквально светиться от гармонии и порядка, привнесенного Жеромом своим появлением. Сам воин света стоял в комнате директора. Из окна он пристально всматривался в черные глаза рысака, дежурившего все это время на улице. Даже не повернувшись к Джефри, Жером протянул телефонную трубку и сказал:

– Это твой последний шанс перед своим уходом сделать доброе дело, позвони Уильяму.

– А что мне ему сказать? Он сказал, что сам мне позвонит. Я его только разозлю.

– Загляни в душу и отыщешь там спокойствие и правильные слова.

Джефри закрыл глаза. Успокоившись, директор приюта и вправду отыскал нужные слова.

– Здравствуйте, это Джефри, – набрав номер своего дяди, начал разговор директор.

– Ты не помнишь наш уговор?

– Я принял решение уйти в отставку.

– Это само собой!

– Но сначала я хотел попросить у тебя помощи. Уже очень давно я мечтал провести день открытых дверей и попытаться помочь детям, но ты сам знаешь, как это сложно. А сейчас, когда я уйду с поста директора этого дома, никто не сможет поручиться, что его вовсе не закроют.

– Скорее всего, так и будет, слишком большой шум поднялся из-за твоей халатности.

– Я думаю, нам нужно сыграть на этом, то есть… как сказать… Мы можем позвать всех сочувствующих и помочь детям.

– Чего ты хочешь от меня?

– Я прошу только одного. Пожалуйста, дай мне пять дней и придержи комиссию.

– Здесь комиссией не обойдется. Приедет комиссар по особо важным делам, но дату визита устанавливает мое ведомство. Ну, только я помогаю тебе в последний раз. Мне надоело разгребать за тобой снова и снова. Пять дней, и все.

– Спасибо! Я успею. Спасибо еще раз!

Жером слышал разговор и радостно произнес:

– Видишь: твое доброе сердце не испугалось глупых условностей. Тебя ждет много журналистов, это лучший повод рассказать о своей идее. Но помни, люди по своей массе склоны линчевать любого провинившегося. Терпи и тогда будешь вознагражден счастьем своих подопечных.

Джефри вышел из кабинета и, спустившись со второго этажа, подошел к россыпи журналистов со всей Европы. В директора тут же полетели сотни вопросов, но суть каждого была одинакова: все как один спрашивали, считает ли Джефри себя виноватым в гибели двух человек. Под таким натиском Джефри съежился и почувствовал рвотный позыв. Микрофоны сражались за право первым ткнуть бледного директора в рот, горизонт поплыл, а сознание Джефри захотело скрыться в обмороке. В самый критический момент, когда один из центральных телеканалов Франции удостоился чести попасть прямо в рот смущенному директору, Жером возник рядом с испуганной душой Джефри.

– Свет не покинет тебя, – спокойным и размеренным голосом произнес вестник света.

Директор почувствовал, как благодатная сила наполняет его и помогает справиться с животным страхом тела.

– Вы можете думать, что угодно и в этом ваше право, – отпихнув микрофон ото рта, ответил Джефри, – но я хотел бы попросить вас помочь мне в одном добром деле. Я уйду с поста директора, как этого требует общественность, но вместе со мной исчезнет гарантия сохранности этого дома. Я отдал двадцать лет своей жизни этим детям и помощи тем кому, она по правде была нужна. Так что я хочу сообщить всем, кого тронула эта история, вы не можете просто так тыкать на меня пальцем в экран телевизора, осуждая и ругая. Но, если вам правда жалко детей, приезжайте послезавтра к нам сюда и посмотрите в глаза лично каждому жителю этого дома, и, если ваше сердце отзовется на их взгляд, просящий любви и заботы, я буду рад и думаю, все эти люди, тычущие в меня этой страшной катастрофой, будут счастливы тоже.

Джефри закончил говорить. Все это время Жером держал свою руку на плече директора. Такой сильной речи никто из присутствующих не ожидал. Обвиняемый всеми Джефри предложил помочь детям, и всем не оставалось ничего, кроме как поддержать этот порыв, дабы не показаться бессердечными разносчиками сплетен.

Глава 14

Журналисты взяли перерыв и оставили в покое Джефри и его детей на какое-то время. Все ожидали приезда Милинды, которая после аварии попала в больницу, но девочку не стали долго держать в лечебном заведении с ушибом руки. Самой Милинде хотелось поскорее вернуться назад в привычную обстановку. Ее детская психика вычеркнула из памяти ту роковую ночь, и девочка вела себя так, как будто бы и не теряла отца в аварии. Стая журналистов роем налетела к госпиталю и с нетерпением ожидала выписки чудом спасшейся девочки. Джефри воспользовался минутами спокойствия в своем бывшем родном доме. Директор обошел все комнаты и заметил, как дети тревожно выбирали себе платья и рубашки для встречи с такой массой потенциальных мам и пап.

Обычно Уильям направлял в этот дом заявку от подходящих родителей, и Джефри, ориентируясь на пожелание семьи, подбирал ребенка. Настроения в различных частях приюта были разными. Самыми счастливыми казались девочки. Брошенные дети по разным причинам выучили правила этого мира на зубок, каждая девочка старалась быть более улыбчивой и приветливой, чем ее подружка. Инстинкт выживания в этот момент заставлял еще маленького человека бороться за право жить в нормальной семье и быть любимым. Мальчики были заняты своими привычными делами, кто-то играл на приставке, кто-то рисовал, но самыми хмурыми были взрослые обитатели этого дома. Статистика неумолима, и если ей верить, то выходило, что мальчикам старше десяти лет надеяться было не на что. Под началом Джефри таких детей было больше десяти человек.

Директор остановился около кучки подростков, которых вел их предводитель Джимми. Юноше уже было семнадцать, и оставался ровно год до его совершеннолетия. Мальчик уже готовил себя к взрослой и беспощадной жизни для таких как он. Джефри услышал обрывки фраз и, обратившись к Джимми, произнес:

– На что теперь ты их толкаешь? Помни, Джимми, не все после восемнадцати лет получат наследство.

Юноша терпеть не мог, когда Джефри упоминал этот факт при всех. Отец мальчика вместе с матерью погибли в авиакатастрофе. К тому моменту семья Джимми владела двумя магазинами по продажам пейджеров и телефонов. Дядя Джимми не планировал заботиться о своем племяннике, поэтому упек его сюда, пообещав долю с прибыли своему племяннику, которую тот получит по достижению восемнадцати лет. Джимми проглотил обидные слова и ответил:

– Мы обсуждаем, что нам делать, когда это все закроется. Никто из нас не хочет переезжать в другой дом определения.

– Это зависит не от вас и не от меня. Я верю, что новый дом будет не хуже нашего.

Кто-то из толпы подростков выкрикнул: «Черт из два мы туда поедим!». Директор возмущенно посмотрел на обиженных жизнью парней и хотел наказать выкрикнувшего за это, но по многочисленным звукам моторов Джефри понял, вся ватага журналистов вернулась.

Все центральные новостные каналы вели передачу в прямом эфире и смаковали возвращение девочки, чудом спасшейся в той катастрофе. Джефри вышел на крыльцо и, взяв ребенка на руки, пронес его мимо сверкающих фотовспышек, вопросов и выкриков. Когда дверь закрылась, Милинда крепко обняла своего директора.

– Я очень устала. Я хочу иметь маму и папу. Почему это так сложно?

– Милая моя, не переживай. Твои мама и папа найдутся. Я уверен, они уже в пути.

Милинда побежала к своим подружкам и, как ни в чем не бывало, помогла завязать ленточку в волосы одной из девочек. Посттравматический шок пока что помогал Милинде не думать о Найджеле. Джефри позвонил в больницу и проконсультировался с лечащим врачом девочки. Доктор посоветовал избавить свою пациентку от лишних переживаний и потрясений.

В день открытых дверей все подъезды к осажденному журналистами зданию были забиты сердобольными людьми. Кто-то сразу пробирался внутрь, но большинство не упускали шанса и давали интервью, в котором рассказывали, что подвигло их на такой ответственный шаг как усыновление. Джефри надел свой лучший костюм и начистил обувь до блеска. Страх перед толпой вновь вернулся в душу директора и не позволил ему открыть дверь. Лоб быстро покрылся потом, а руки задрожали. Стэфан, дежуривший у окна, почувствовал эти переживания в душе Джефри. Темный дух больше не рискнул явиться в комнату, помня огненные ожоги оставленные Жеромом. Вместо этого слуга Нечто нашептал множество дурных мыслей себе в ладонь, а после пустил темную маленькую лошадку из дыма. Лошадка быстро пробиралась к голове испуганного ответственностью директора. Дым проскользнул в маленькое отверстие и, вновь собравшись в силуэт темной лошадки, продолжил свое движение к Джефри. Стэфан послал сомнения и переживания, но свет в виде Жерома пресек дым ярким светом. Светлый дух появился в комнате как раз вовремя. Жером, рассеяв лошадь Стэфана, устремил свой взгляд в окно, но на месте пребывания тьмы была только ледяная корка. Воин света подошел к Джефри и положил ему руку на плечо.

– Чего ты боишься?

– Я… ну, я… это все так быстро… а что, если эти люди здесь только из-за шумихи, и детям будет плохо с ними? Я буду виновен в их несчастье.

– Ты поможешь многим найти свою семью. Те, кто пришли сюда не из милосердных побуждений, не смогут побороть в себе жажду комфорта и уж точно не возьмут такую ответственность.

– Ты прав. Когда ты рядом, мой ангел, мне всегда так легко на душе.

Директор вышел из комнаты и отправился за своими детьми. Потенциальные родители получили обещание быстрого рассмотрения их заявок в связи со сложившимися обстоятельствами. Общество будто бы вспомнило о давнем долге сострадания и решило загладить свою совесть, помогая этим детям. Работники дома не могли сдержать натиска журналистов, и пытливые умы все-таки проникли в дом детей. Девочки все как одна ожидали этой минуты. Джефри открыл комнату и увидел россыпь счастливых и волнующихся глаз. Директор оказался в центре круга из шумных детей. Джефри дал наставление своим маленьким красавицам:

– Давайте покажем, как мы воспитаны с вами, и поздороваемся со всеми. Хорошо?

Все девочки в одном порыве прокричали: «Да!». Джефри вел за собой толпу милых созданий. Директор постарался открыть дверь мальчиков, но она была заперта. Джефри сразу догадался, кто был инициатором импровизированной забастовки.

– Джимми открой дверь.

– Мы не пойдем туда. Вы прекрасно знаете, что нас никто не возьмет.

– Послушай, Джимми не нужно говорить за всех. Быть может, не все из вас найдут себе дом, но я уверен, кто-то сегодня встретит свою новую семью.

Никто не ответил Джефри, директор решил зайти с другой стороны.

– Хорошо, раз вы все объединились против меня, я хочу говорить с самым старшим из вас. Если он скажет, что вы остаетесь здесь запертыми, я соглашусь с этим.

Мальчики были сильно зависимыми от влияния Джимми, но гордый парень был не самым старшим. Через пять дней свое совершеннолетие праздновал самый тихий юноша в комнате. Его звали Брюс, и он редко общался со своими товарищами по комнате. Брюси был замкнутым ребенком и проводил большинство времени за компьютером, моделируя различные ситуации на поле боя в собственной программе, написанной им полгода назад.

Дети смотрели на Джимми, ожидая его ответа, но теперь единство обиженных детей было порушено парочкой мальчиков. Они боялись выступить напрямую против своего вожака, но каждый из них усердно готовился к этому дню. Одним из этой мальчиков был Кевин. Кевин достал свои новые туфли, подаренные ему по одной из благотворительных акций, организованных Джефри. Кевин сам себе пообещал надеть их только в день переезда в новый дом с мамой и папой, так что ребенок не мог позволить Джимми разрушить его планы. Кевин ответил за всех:

– Да, пусть говорит Брюс. Это будет справедливо, он самый старший из нас.

Этот порыв поддержали еще трое ребят. Джимми, обиженный таким предательством, открыл замок.

– Да, пожалуйста! Я не держу вас, – гордо произнес Джимми. – Хотите унижаться перед толпой напыщенных придурков, выбирающих вас как колбасу в лавке, вперед.

Джефри услышал эти слова и поэтому не открыл дверь. Директор хотел, чтобы этот конфликт был решен без его вмешательства. Большинство детей тут же осело после циничных слов Джимми. Каждый почувствовал, что-то обидное и неприятное к людям ожидающим их внизу. Только Кевин, заулыбавшись, сказал:

– А я люблю колбасу.

Мальчик открыл дверь и первым побежал вниз по лестнице, за ним последовали еще пять мальчиков. Все они были примерно одного возраста, не старше семи лет. Самые старшие дети продолжали заниматься привычными делами. Брюс, сидевший все это время в наушниках, даже не знал, что вообще происходит.

Джефри спустился вниз к толпе, ведя за руки маленьких девочек. Дети сами стали подходить к взрослым и знакомиться с ними. В эту минуту в приюте происходило что-то волшебное. Чистые дети всецело верили, что сегодня они попадут в новую семью и никак иначе. Взрослые люди, пришедшие сюда изначально из-за чувства долга, заражались этими эмоциями от воспитанников детского дома Джефри. Директор увидел, как вся стая журналистов незаметно проникла внутрь и наперебой вклинивалась в общение ребенка и потенциального родителя. Джефри обратился к многочисленной публике:

– Я попрошу удалиться всех журналистов. Давайте не будем мешать первому знакомству.

Журналисты на секунду замерли, но было понятно: уходить они явно не собираются. Тогда Директор сказал следующее:

– Хорошо, пусть останется один телеканал. Какой? Решайте сами.

Эти слова были опасней всех пуль и бомб. Масса корреспондентов начала тут же кричать и спорить с конкурентами и объяснять, почему именно их телеканал должен остаться здесь и продолжить съемку. Тогда Джефри ткнул пальцем в ближайшего журналиста и сказал:

– Он остается. Остальных прошу покинуть помещение.

Вся стая удивленно посмотрела на двадцатилетнего Жака, молодой человек представлял собой местные СМИ и никак не надеялся на такую удачу эксклюзивного репортажа. Его коллеги, покидая приют, по-разному смотрели на своего конкурента. Кто-то кидал в него взгляд ненависти и разочарования, кто-то награждал Жака взглядом презрения. Большинство журналисток смотрели на непривлекательного парня как на что-то очень сексуальное и, подмигивая, намекали на тесное знакомство за полученный им материал. Жак с видом лауреата нобелевской премии продолжил свой репортаж.

Одна из пар в отличие от прочих людей вскользь смотрела на детей, будто бы они икали определенного ребенка. Джефри очень боялся этого, ему казалось, что после той истории с Милиндой все захотят только ее. Директор подошел к молодой паре.

– Здравствуйте, – обратился к молодым людям Джефри. – Я заметил, вы ищете кого-то конкретно? Если это Милинда, то она вон в том круге из людей.

Глава семейства Чаки ответил Джефри:

– Простите? Нет…. не то, чтобы…. – глава семейства Чаки пытался ответить директору.

– Мой муж не хотел обидеть вас или Милинду, – супруга Чаки Орлин помогла своему мужу сформулировать мысль. – Нам правда ее очень жалко, но мы хотели бы увидеть мальчика.… По-моему, его зовут Брюс.

– Брюса? – удивленно переспросил Джефри. – Он наверху, чем-то занят в компьютере.

Чак поправив очки с толстой оправой, произнес:

– Да, мы знаем, точнее, он писал мне, – поправив очки, ответил Чаки. – Видите ли, два года назад, когда Брюс попал к нам на работу, его заинтересовало программирование. И вы направили его к нам в контору на стажировку. Мы там сдружились с ним, и я помог ему написать его великолепную программу. За этим мальчиком большое будущее, мы с женой хотели бы помочь ему, взяв его к нам.

Директор был в восторге от услышанного и радовался такому проявлению человеческой доброты. Джефри, заулыбавшись, сказал:

– Я сейчас приведу его.

Джефри, воодушевленный такой новостью, зашел в комнату мальчиков, Джимми сидел на окне и рассматривал странную лошадь, стоявшую неподалеку от забора ограждающего приют от леса. Стэфан видел Джимми и его взгляд. Заблудившийся в темноте дух почувствовал что-то больное внутри себя, этот мальчик возвращал Стэфана к свету. Его боль и одиночество были знакомы Стэфану. Стэфан и Джимми были заворожены взглядом друг друга, и каждый ощущал что-то родное. Джефри прервал этот момент словами:

– Брюс, можно тебя на минутку?

Юноша оторвался от монитора и посмотрел на директора. Джимми, вспылив, выбежал из комнаты.

– Ты спугнул ее!

Джимми, спустившись по лестнице, выбежал на улицу и тут же попал в окружение журналистов, кричащих что-то ему в лицо. Темный рысак начал бить копытом, зазывая Джимми к себе. Разозлившейся юноша начал пробивать себе дорогу, распихивая журналистов по сторонам.

Все корреспонденты, оставшиеся за бортом, быстро потеряли интерес к агрессивному парню и принялись сторожить кого-нибудь помилее.

Джимми осторожно подошел к темному рысаку.

– Да ты копия Тенегрива! Какой красавец.

Темный дух ощущал родство с Джимми и, поклонившись, пригласил мальчика прокатиться. Джимми кое-как забрался на рысака. Слуга Нечто, чувствуя такую же вражду к окружающему миру, как и Джимми, решил показать ему скорость и жизнь, которую заблудший дух Стэфана потерял и которой ему так не хватало. Ледяная лошадь быстрее стрелы неслась по опушкам леса. Карабкаясь на возвышенности за один шаг и спускаясь к речке в следующий, Стэфан превращал живую воду в лед под мертвыми копытами. Джимми чувствовал абсолютную свободу и счастье от единения с лошадью и природой, расступающееся перед ее величием.

Директор взял Брюса за руку и радостно повел вниз. Замкнутый мальчик тихим голосом спросил Джефри:

– Зачем вы меня ведете к этим незнакомым людям?

– Не бойся, сейчас увидишь.

Джефри и Брюс начали спускаться по лестнице. Милинда осталась на секунду без внимания, девочка была сконфужена таким количеством улыбок и рук вокруг себя.

– Моя мама! Наконец она нашлась! – посмотрев на Орлин, вскрикнула Милинда.

Все резко посмотрели на Орлин и ее супруга, стоявших немного позади большой толпы. Милинда подбежала к Орлин и, обняв ее ногу, закричала:

– Мамочка, обещай, что больше не бросишь меня!

Орлин не ожидала таких слов от девочки. Чак посмотрел на Милинду, и искренность девочки не могла оставить сердце мужчины без ответа. Мужчина, обычно тщательно скрывающий свои порывы, поднял малышку в воздух.

– Мы теперь никуда тебя не отпустим.

Орлин посмотрела на мужа и без слов поняла, они должны помочь несчастному ребенку, если она сама выбрала их. Джефри замедлил шаг. Директор, поняв, что произошло, остановился и посмотрел на Брюса с большим сочувствием.

– Брюс, ты уже взрослый и должен понимать, что этот мир не справедлив. Ты сам сможешь позаботиться о себе, а Милинде нужна забота и тишина. Эти люди смогут защитить ее. Понимаешь?

– Я… ну, я не хочу обсуждать это с вами. Вы просите меня уйти? Чаки писал мне, что заберет сегодня.

– Посмотри, они выбрали Милинду, и мы с тобой не вправе осуждать их. Потому что это выбор девочки, а ты знаешь, что ей пришлось пережить?

Брюс больше не хотел говорить, и, вбежав вверх по лестнице, обычно замкнутый и не общительный мальчик импульсивно принялся собирать свой чемодан.

Его планы должны были сбыться. Чаки и Орлин были предназначены ему и могли бы дать мальчику хорошее образование. Брюс мог стать полезен стране как военный программист, но Стэфан перечеркнул эти планы света на талантливую душу. Филипп должен был спасти Найджела, и тогда бы Милинда не вернулась назад, украв Чаки у Брюса.

Брюс чувствовал, что так быть не должно и это несправедливо. Интроверт от рождения, успокоившись, вышел в интернет и отыскал неподалеку от Лиона однокомнатную квартиру. Мальчик имел небольшое количество денег, но на первое время их должно было хватить. Никто не заметил, как Брюс выходит из приюта. Джефри обсуждал с Чаки и Орлин, которая держала Милинду на руках, условия переезда девочки к семейной паре. Жак, притаившись за стеной, вел свой репортаж. Он боялся спугнуть сенсацию из первых рук. Остальные репортеры, пихаясь, пытались заглянуть в окно и стать свидетелями того, как Милинда находит себе новую семью. Красивая концовка для сердобольных масс. Брюс открыл дверь и спокойно прошел мимо корреспондентов, даже не заметивших его побег.

Все это время Жером был поодаль от Джефри, придавая ему уверенности. Свет начал тревожно колыхаться в нем, Жером почувствовал еще одну жертву эгоизма Стэфана – Брюса. Воин света не мог позволить мальчику сгинуть в суровом мире, так и не раскрывшись в своем предназначенье. Воин света без всяких приказов исчез из этого дома определения и появился рядом с обиженной несправедливостью душой Брюса. Застенчивый паренек сидел на остановке и дожидался автобуса. Жером встал прямо перед ним, но душа мальчика его не распознала, а это значило, что ей пока что не требовалась помощь света. Жером все равно не смог оставить Брюса и сел рядом с ним в автобус до Лиона. Мрачные мысли стали терзать душу мальчика, в такие минуты многие подвергаются тяжелому испытанию, и только единицы способны, выдержав его, не изменить себе. Жером держал руку на плече мальчика, но свет, исходивший от Жерома, не помогал и не успокаивал Брюса. Его душе предстояла сложная дорога взросления и осознания себя в окружающем мире.

Путь был долгим. Женщина, сдающая комнату, жила напротив. Осмотрев понурого паренька, Матильда запросила за два месяца вперед. Брюс достал все свои деньги и, пересчитав, убедился, что ему едва хватало на один. Предприимчивая хозяйка забрала все до евроцента у юноши и только после этого отдала ему ключи. Брюс вошел в свой новый дом. Все было в удручающем состоянии, от ржавого туалета до обычного матраца на полу вместо кровати. Брюси аккуратно достал маленький ноутбук. Прошлым летом Джефри имел договоренность с Ганцом Градским о труде старших ребят на винодельне немца, за который мальчики получали неплохие деньги. Брюсу хватило только на слабенький аппарат, который не мог потянуть программу талантливого мальчика, но хотя бы был выход в интернет из этого свинарника. Жером осмотрел новое жилище несправедливо обиженного юноши. Воину света стало понятно, что мальчик вряд ли будет развиваться дальше в правильном направлении, тем более после того, как Брюс уснул, оставив открытой вкладку в браузере с вакансией в местный ресторанчик официантом.

Глава 15

Джимми открыл глаза. Ясное небо над ним освещало нетронутый людьми лес. Природа была укутана спокойствием и умиротворением ночи. Молодой человек сильно замерз, снег покрывал пространство вокруг. Теплый пар дыхания Джимми не мог согреть его руки, оледеневшие в сугробе. Стэфан любовался непрекращающейся тайгой. Эта местность его привлекала, она была сродни пропасти, пожирающей его душу. Это пропасть заняла место сердца. Джимми искал своего грациозного рысака, но вместо лошади неподалеку стоял странный темный силуэт. Джимми обратился к нему:

– Кто ты?

– Ты мой Тенегрив?

Стэфан с удивлением повернулся в сторону родственной души, его ледяной взгляд не трогал кожи и так замерзшего мальчика. Заблудшая душа Стэфана, подлетев поближе к Джимми, произнесла:

Джимми обессилил от использования запретного языка для живых существ. Гость Стэфана в замершем краю Сибири, подкосившись, упал в сугроб, и, ударившись об ледышку носом, выпустил на снег свою невинную кровь. Темный рысак подобрал юношу и пустился назад в края, не тронутые льдом и смертельным оцепенением природы как этот. С каждым новым скачком темная лошадь удалялась от губительного края. Джимми постепенно стал приходить в себя и не сразу увидел плату за нарушения табу.

Темный рысак подобрал юношу и пустился назад в края, не тронутые льдом и смертельным оцепенением природы как этот.

День открытых дверей подошел к концу. Джефри был очень доволен. Ему далось пристроить практически всех детей, не считая самых старших мальчиков. Без Брюса и Джимми восемь парней играли в MK по очереди. Удовлетворенный Директор даже не заметил отсутствие Жерома и его поддержки. Не успел Джефри переодеться и принять свой обычный вид, как ему позвонил Уильям.

– Я слышал о твоем успехе. Ну, что же, это позволило тебе избежать народного гоненья, хотя министерство все равно закроет этот дом, и проведет серьезные проверки по всей стране. Сколько детей осталось?

– Десять, но все они старше шестнадцати лет.

– Понятно. Ну, тогда думаю, не пропадут, социальная служба займется ими и поможет найти работу и жилье.

Джефри увидел поднимающегося по лестнице Джимми, и тут же положил телефонную трубку. Директор подбежал к мальчику и посмотрел на него с ужасом.

– Что с тобой случилось?

– О чем ты?

– Ты пепельно-седой.

Джимми развернулся, и его отражение в небольшом зеркальце, висевшем на стене, показало ему молодого юношу с абсолютно седой головой. Директор заметил обмороженные руки у юноши и попытался осмотреть их, но Джимми оттолкнул Джефри.

– Что вы строите из себя заботливую мамашку? – возмутился Джимми. – Вам наплевать на меня и моих взрослых товарищей! Я смотрю, вы спихнули всех остальных детей. Мои вам поздравления. Обещаю, мы не заставим себя выгонять, сами уйдем.

Джефри не находил логического объяснения внешнему виду Джимми, он тут же вспомнил Жерома и второго злого духа. Его мысли были не так далеки от правды. Уже бывший директор приюта боялся, что Джимми обидел тот страшный образ, что приходил к нему не так давно.

Стэфан не хотел причинять боли Джимми, но зло, проникнув внутрь, редко делает исключения. Заблудший дух наблюдал за Джефри и ждал подходящего момента для появления, чтобы погубить его.

Брюси проснулся от будильника на пять утра. До собеседования было достаточно времени, и теперь уже самостоятельный мальчик привык к утренней зарядке и пробежке. Сирота имел лишний вес и всячески пытался избавиться от него. Спокойный мальчик аккуратно убрался в комнате, но в самом конце, когда оставалось сложить последнюю простыню, Брюси замер и, скомкав кусок ткани, бросил его в стену с криком:

– Я не должен был быть здесь! Но я же чувствую, я это чувствую.

Брюси залился горькими слезами несправедливой участи, постигшей его из-за прихоти Нечто. Жером сказал:

– Все будет хорошо. Я помогу тебе, – пытался исправить ситуацию Жером.

Но эти слова только сотрясали воздух, они были глухи для уха поникшего мальчика. Несмотря ни на что, Брюси пришел вовремя на собеседование и даже надел красную бабочку, что в сочетании с его кудряшками и толстыми очками делали его похожим на комика.

Администратор ресторана Армэль бегло пробежался по анкете Брюси и задал первый вопрос:

– Значит, хотите работать у нас официантом?

– Да, нужно же с чего-то начинать.

– Хорошо, а в ночные смены сможете?

– Да, я живу здесь недалеко, и могу в любое время.

– Хорошо. Ну, а в дальнейшем кем вы видите себя в этой жизни?

– Я? Программистом. Мне это ближе всего.

– Программистом. Интересно… А вы уже что-то умеете или это только в планах?

– Я проходил стажировку в одном из Парижских бюро и написал программу для развития боевых ситуаций на поле сражения.

– Так зачем же вы тогда идете простым официантом?

– Пока что нужно на что-то жить.

– Слушайте. На этом наше собеседование законченно. Вы нам подходите, и можете приходить на стажировку сегодня в восемь вечера.

– Спасибо. Я рад. Ну, тогда до вечера.

Брюси пожал руку Армэлю. Администратор незаметно положил номер телефона своего родного брата Леджера в карман пиджака юноши, а после шепотом добавил:

– Позвони сегодня ему. Думаю, у него найдется для тебя работа поинтересней, чем простым официантом.

Брюси смущено кивнул головой и вышел из ресторана. Юноша перешел дорогу и, купив две картошки, сделал себе простенький завтрак и обед в одоном лице. До стажировки была еще уйма времени, поэтому Брюси попытался провести вторую тренировку за день, но, отжавшись пять раз, тучный мальчик рухнул на пол и уснул. Жером смотрел на мирный сон все еще ребенка и понимал, что его очень тревожит судьба Брюса, но воин света пока что не мог помочь несправедливо обиженному юноше, потому что душа мальчика еще не могла увидеть посланника света.

Стажировка снежным комом обрушилась на непривыкшего к работе Брюси. Армэль перечислил сотни правил и обязанностей, половину из которых тут же были позабыты программистом от Бога. Армэль закончил краткий курс выживания официанта, но, посмотрев на испуганные глаза своего стажера, тяжело выдохнув произнес:

– Если ты не умеешь слушать, тогда просто смотри, как работают другие, а потом сам возьмешь заказ. Зря ты так и не позвонил, такую возможность профукал.

Брюси подошел к барной стойке, где обычно сидели официанты и ожидали новых клиентов. Сегодня был будний день, и поэтому работало всего два человека, но этого было достаточно, ресторанчик был совсем небольшой.

Немногочисленных выпивох обслуживало два брата близнеца Патриса. Матери близнецов показалось забавным назвать их одинаковым именем, а после путаться и путать окружающих бесконечное число раз. Братья работали здесь с самого первого дня и трудно сходились с новенькими рабочими, поначалу Армэлю показалось интересным иметь одинаковых официантов. Администратор даже пытался сделать это фишкой ресторана, но братья оказались грубыми и неприветливыми. Армэль оставил братьев, но постоянно лишал их премий за дерзость с посетителями.

Брюси не успел представиться, как к нему обратился один из двух Патрисов:

– Новенький?

– Здравствуйте, я…

– Ты какой-то несуразный. Армэль прикрепил тебя к нам?

– Ну, он сказал, чтобы я…

– Понятно. Ну, как говориться, с места в карьер.