Хунак Кеель Петров Евгений
Слова его прозвучали несколько неестественно среди лесной тихой сказки. Словно почувствовав чужеродность слов, стройная тоненькая рябинка вздрогнула и уронила часть своего прекрасного бело-оранжевого наряда.
– Вот ведь незадача, – пробормотал Виктор, – тут и говорить-то опасно.
А лыжня звала все дальше и дальше за собой, маня в заснеженные глубины сказки…
- В лесу родилась елочка.
- В лесу она росла.
- По всей округе елочка
- Красавицей слыла.
- Решили подруги, что елочка чудо;
- Красива, но очень горда.
- И молодой, могучий кедр
- Страдал по ней всегда.
- Однажды мимо елочки
- Шел парень молодой
- На нем штормовка рваная,
- На нем рюкзак большой.
- Он к елке нагнулся, он ей улыбнулся,
- Он елку королевой назвал.
- И на прощанье лапу ей
- Мохнатую пожал.
- С тех пор влюбилась елочка
- В бродягу с рюкзаком.
- И днем и ночью елочка
- Все думала о нем.
- Искала, искала, искала, искала
- Следы те по тропинкам лесным,
- Пока зима не скрыла их
- В сугробах снеговых
- Однажды ночью темною
- Тайгу окутал снег.
- Пришел под нашу елочку
- Тот самый человек.
- И возле завала, где елка стояла,
- Он голову на снег положил.
- И возле самой елочки
- Упал совсем без сил.
- А елка лапкой шелковой
- Ласкала все его.
- А человек под елочкой
- Не слышал ничего.
- Ласкала, ласкала, ласкала, ласкала;
- Забыла про мороз и пургу.
- А человек под елочкой
- Навек заснул в снегу…
…Неожиданно земля вырвалась из-под ног Виктора, и он уткнулся носом в колючий снег. Очарование волшебной сказки разбилось о суровую действительность. С трудом, опираясь руками на зыбкий, проваливающийся сугроб, Виктор перевернулся на спину и увидел над собой смеющиеся лица товарищей.
– Вставай! – Володя протянул руку, помогая подняться.
Виктор ухватился за предложенную помощь и рывком вырвался из снега. И тут же его руки словно тисками оказались сжаты крепкими пальцами Володи и Сявки. Виктор посмотрел на обоих друзей. Выражение их лиц заставило его насторожиться.
– Почему ты опоздал? – из-за елочки не спеша показался Александр, привычно почесывая подбородок.
Виктор попытался освободиться, но его отчаянная попытка не увенчалась успехом: пальцы друзей сжались еще сильней.
– Не спеши, – добродушно сказал высокий и крепкий Сявка, – Успеешь еще…
– Итак, почему ты опоздал? – повторил свой вопрос Александр и приставил какую-то вицу к груди Виктора.
Виктор обреченно огляделся… Спасения не видно…
– Ну, – Александр нетерпеливо ткнул вицей в Виктора.
– Понимаете, ребята, – Виктор с деланным смущением опустил голову, – я… просто проспал…
Громкий хохот был ему ответом.
Виктор снова рванулся, но не тут-то было. Его тут же приподняли над землей, и он стремительно влетел в ближайший сугроб.
– Как говорил мой далекий предок – Денис Давыдов, – произнес Володя свою любимую поговорку, – finite la comedia! – и демонстративно отряхнул руки.
Путаясь в лыжах, Виктор выкарабкался из сугроба. И почти сразу он услышал звонкие аплодисменты и какой-то серебристый смех, словно зазвенели праздничные колокольчики. Все четверо резко повернулись в сторону странных звуков.
Напротив стояла раскрасневшаяся с мороза очаровательная девушка и радостно хлопала в ладоши.
– Великолепно, – проговорила она певучим голоском.
Виктор восхищенно смотрел на девушку. Он как-то сразу заметил и ее стройную фигурку, и довольно приятное лицо, и чуть выбившиеся из-под вязаной шапочки локоны светлых волос. Зеленоватые глаза девушки, светящиеся весельем, смотрели прямо и доверчиво.
– Что это вы меня так разглядываете? – снова прозвучал ее завораживающий голосок.
– Да, так, – отчего-то робко ответил за всех Виктор и тут же спросил, – А что, нельзя?
– Почему же нельзя? Правилами не запрещается. Смотрите, если хочется…
– А как тебя зовут, прекрасная фея зимнего леса? – почему-то напыщенно спросил Володя.
– А зачем тебе, доблестный рыцарь, надо знать мое имя? – в тон ему отозвалась девушка и, оттолкнувшись палками, быстро исчезла среди деревьев.
Виктор, как заколдованный, смотрел ей вослед.
– Ты чего? – Александр положил руку на плечо друга, – Ты даже с лица спал.
– Знаешь, Сашка, – обернулся к нему Виктор, – еще немного, и я побегу за ней…
– За чем же дело стало? Давайте догоним ее…
***
– Не спи! Вставай! – прозвучал над ухом голос девушки.
7. Встреча с людьми
Виктор проснулся как от толчка. Утренняя свежесть навевала холодом. Все тело била крупная дрожь, зубы громко стучали. Молодой человек резво поднялся и, перебирая в голове события, произошедшие во сне, растерянно огляделся вокруг, не в состоянии сразу отделить сон от яви и понять, где он находится. И тут Виктор увидел спящего Александра и лежащий у того под головой notebook-машину времени.
– Мы же в Америке, – произнес он, хлопнув по лбу, – в шестнадцатом веке.
Стараясь хоть немного согреться, Виктор сделал несколько резких движений из комплекса утренней гимнастики и снова огляделся. Александр еще спал, свернувшись клубком и сладко посапывая во сне.
– Вставай уже… Хватит дрыхнуть! – потряс друга Виктор.
– Отстань, – отмахнулся Александр, дернул недовольно ногой и постарался плотней завернуться в курточку.
Виктор внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на свисавшие над другом ветви дерева. В глазах юноши промелькнул лукавый огонек.
– Сейчас ты у меня точно проснешься…
Он подошел ближе и высоко подпрыгнул. Пальцы вцепились в ветви. Дерево слегка качнулось, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы сверкающий каскад водяных капель сорвался с листвы и обрушился на Александра. Александр вскочил как ужаленный и недоуменно посмотрел на друга. Виктор, глядя на мокрого, взъерошенного, злого и не совсем проснувшегося Александра, не выдержал и громко расхохотался. С ближайшего дерева стремительно вспорхнула яркая птаха, напуганная непривычным звуком.
– Чего ржешь, как лошадь Приживальского? – хмуро поинтересовался Александр.
Виктор повалился на землю от хохота.
– Да, перестань ты. Самого бы так… – Александр озабоченно почесался, – А ты уверен, что клещей не было? Мне снилось, что мы в тропических джунглях…
Он посмотрел вокруг уже более осмысленно.
– Где это мы? Е мое, так это не сон… Сознавайся, куда ты затащил меня?
Виктор подавился смехом и ошарашенно посмотрел на друга.
– Он еще спрашивает? Ведь это благодаря твоей неотработанной хреновине мы оказались здесь, а…
– Ах, да, – Александр угрюмо сплюнул, – это же по твоей милости мы оказались в Америке во времена этой… как ее… конкисты! И ты имеешь наглость обвинять меня?
– Извини, Саша…
– Ты еще вчера пробовал извиняться! Пошли!
– Куда?
– Здрасте – приехали! Сам же вчера предлагал идти в какое-нибудь селение. Или уже забыл?
Друзья снова двинулись в путь. Их окружал все тот же густой и влажный тропический лес, но в этот раз у них не было ни малейшего желания любоваться первозданной природой джунглей. Несколько отдохнувшие за время короткого и совсем некомфортного сна, стараясь не замечать мучавшего их голода, они решительно продирались сквозь заросли. Тучи мошкары вновь облепили незащищенные части тела.
– Кровососы проклятые, – зло выговорил Виктор, – наши комары и то лучше.
Александр, не говоря ни слова, мрачно тащился вперед, яростно сжимая в руке свою машину времени. Виктор попытался, как и в прошлый день, взять у него из рук эту неудобную для переноски по джунглям штуку, но Александр лишь крепче сжал ручку notebookа.
– Я сам, – хрипло проговорил он, обливаясь потом.
По-прежнему казалось, что все силы природы объединились с одной единственной целью: помешать нашим путешественникам продолжать свое движение по избранному пути. Солнце поднималось все выше. От липкого пота, лившегося противными струйками, резало глаза. Жара и духота стали невыносимыми, но друзья шли и шли вперед в, теперь, казалось бы, уже напрасной, надежде встретить местных жителей. Под ложечкой нестерпимо сосало. В этой чаще, даже при наличии такого количества живности, подкрепиться живущим в современном городе было практически нечем.
– Проклятье, – проговорил Виктор, тяжело дыша, и остановился, – так можно и вконец скопытиться…
– А что же делать? Кому щас легко? К тому же это твое предложение…
– Но…
– Никаких «но»… Пошли дальше.
И оба друга принялись за свой нелегкий путь, стараясь не обращать внимания на всевозможные препятствия, которые выставляла на их пути всемогущая и безжалостная природа. Виктор медленно плелся впереди, ощущая, что в горле у него пересохло. Попить бы чего. Он провел языком по пересохшим губам распухшим от сухости языком. С ненавистью он всматривался в окружающие деревья, не желающие поделиться хоть каплей влаги.
Неожиданно сзади он услышал шум ломаемых веток. Виктор резко и настороженно обернулся. Александр, обессилев, привалился к какому-то стволу. Лицо его было белым как бумага. Виктор бросился к другу.
– Что с тобой?
– П-пить…
– Потерпи, Саша, – засуетился Виктор, – еще немного… Сейчас найдем… воду…
Он осторожно усадил друга возле дерева.
– Я сейчас, – пробормотал он, лихорадочно шаря вокруг глазами.
На этот раз судьба была благосклонна к ним. Шагах в десяти Виктор увидел дерево, листья которого напоминали чашу. Боясь поверить себе, молодой человек бросился к нему и, о радость, увидел, что в углублении каждого листа скопилось немного влаги. Юноша бережно слил в один наиболее крупный лист как можно больше воды и аккуратно, стараясь не пролить ни капли, принес другу.
– Пей, – он приподнял Александру голову и медленно влил ему в рот воду.
Потом напился сам.
– Пойдем… потихоньку.
Он взял уроненную другом машину времени и помог ему подняться. Александр тяжело оперся на плечо Виктора и огляделся.
– Витька, смотри, там что-то есть, – слабым голосом указал он на едва заметный просвет между деревьями.
Виктор пригляделся и решительно потащил друга в сторону предполагаемого простора. Через некоторое время наши путешественники вышли на опушку леса. Перед ними простиралось сравнительно большое вспаханное поле. Точнее даже не вспаханное, а скорее, вскопанное.
Друзья внимательно всматривались в это свидетельство деятельности людей. И тут Александр заметил, что на поле работают какие-то люди.
Они трудились парами: один человек делал на взрыхленной почве неглубокие ямки заостренной жердью, а другой опускал туда зерна.
– Наверное, они…
Александр приложил к губам палец, призывая к тишине, но было уже поздно: как ни тихо говорил Виктор, его услышали и, бросив работу, смотрели на двух друзей полными ужаса глазами. Виктор протянул вперед обе руки, показывая, что не имеет при себе оружия, и медленно направился к ним. Люди настороженно смотрели за каждым его движением.
– Не бойтесь, мы не сделаем ничего плохого.
Звуки его голоса произвели совсем не то действие, на которое он рассчитывал. Люди резко развернулись и с громкими криками бросились бежать прочь.
– Пошли, – проговорил Виктор, первым оправившись от потрясения.
И друзья пошли вослед беглецам. Идти по полю было не в пример легче, чем по практически непроходимым джунглям, и оба путешественника шли довольно весело и бодро. Но вот поле кончилось, и перед друзьями зазмеилась уходящая в чащу тропинка.
– Этот путь наверняка ведет в селение, – размышлял вслух Виктор, – там-то мы и объясним, кто мы и что нам нужно.
Тропинка бежала впереди путешественников, то, скрываясь в зарослях, то, вновь появляясь перед глазами. Ноги немного пружинили на слегка утоптанной земле. Над головами так же, как и день назад, на значительной высоте густо переплетались кроны тропических исполинов, создавая уже привычный полумрак. Но сейчас это уже не вызывало раздражения. Путешественники приближались к человеческому жилью. На душе было светло и весело…
…На друзей со всех сторон посыпались вооруженные люди. Друзьям пришлось вступить в схватку – погибать почему-то не хотелось. Александр, как мельница размахивал своими натренированными руками, отбивая противников. Потрясая каменным оружием, воины, тем не менее, атаковали все решительнее.
Один из наиболее нетерпеливых воинов вырвался вперед, набросился на Александра и со всего размаха налетел на сокрушительный удар ногой. Колени воина подломились, он закачался и начал медленно сползать на землю. Виктор поспешил воспользоваться этим обстоятельством и выхватил из его ослабевших рук деревянное подобие меча с вставленными в ребро острыми каменными вкладышами. Как достаточно опытный фехтовальщик, он значительно приободрился, почувствовав в руках тяжесть боевого оружия.
Александр по-прежнему молотил руками и ногами воздух. Неожиданно боевая дубинка, ведомая умелой рукой, опустилась ему на затылок. Он упал и потерял сознание.
Виктор яростней завертел обретенным мечом. Некоторое время ни один из противников не мог подойти к нему на расстояние удара. Но Виктор сам потерял осторожность, и тотчас получил сильнейший удар, который поверг его на землю рядом с другом.
– Откуда взялись эти двое? – недоуменно проговорил предводитель отряда, склонившись над ними.
8. Аш-Каок
– Послушай, Оксана, – Андрей пристально взглянул на собеседницу, и ожерелья на его груди громко звякнули, – Как ты думаешь, кто эти двое?
– А в чем дело? – девушка непонимающе посмотрела на него.
– Понимаешь, Оксана…
– Перестань называть меня так, – наставительно перебила девушка, – мы на задании, и тут меня зовут Эк-Никте.
– Но мы же одни…
– Ну и что? Правила запрещают пользоваться именами несоответствующими месту и времени работы. Смотри пункт 3 параграфа 7. – она нахмурилась, – И потом, вдруг кто-нибудь нас подслушает…
– Не смеши меня. Подслушивает… Да, тут до этого еще не додумались…
– Не додумались, значит? Ты уверен? А Ак-Болам – верховный жрец К’ук’улькана?
– Пожалуй ты права… – в голосе юноши послышалась тревога, – Это еще тот типчик. Извини, Эк-Никте.
– Принимаю твои извинения, Аш-Каок, – церемонно произнесла Эк-Никте, – но продолжай. Что ты хотел сказать?
– Так вот, Эк-Никте, – Андрей сделал особое ударение на имени собеседницы, – эти двое не похожи ни на испанцев, ни на кого-нибудь другого, подходящего для союза с конкистадорами.
Девушка все с большим интересом слушала этого крепкого, обычно немногословного парня, с которым за последний год, то есть с того времени, как они вместе взялись за дипломную работу в Чампотоне – одном из городов майя зоны «+15» – по заданию НИИМИ, крепко подружилась.
Конечно, они были знакомы и раньше. Учились на параллельных курсах в НИИМИ. Он на экспериментальном факультете, а она на исследовательском. В институте Андрей был незаметен, хотя на него заглядывались многие девушки. Оксане Андрей был непонятен. Был он все время чем-то занят. Правда, его авантюрные проекты временных экспериментов порой приводили в шок маститых руководителей НИИМИ. Оксана же пользовалась популярностью в студенческой среде. Она была душой любой компании. Могла всегда поддержать в трудную минуту. Кропотливое копание в груде материалов, доставленных всевозможными экспедициями и хронодесантниками, органично сочеталось с бесшабашной открытостью и коммуникабельностью. Назначение таких разных людей в пару, удивило очень многих сокурсников. Но, кто знает, как порой может повернуться. По мнению же руководства проекта, они должны были взаимно дополнять и уравновешивать друг друга.
Перед людьми Чампотона они считались братом и сестрой, прибывшими из столичной Ч’ич’ен-Ицы. Андрею удалось за это время стать командиром двадцати воинов «Ордена Орла». Оксана же, благодаря этому, смогла пробиться в достаточно высокие слои провинциальной знати.
Историческое событие, ради которого они и находились здесь, а именно экспедиция Франциско Эрнандеса де Кордовы, неотвратимо приближалось. Но тут, вдруг, совершенно неожиданно для историков, испанцами было сожжено селение Чбаламте, находящееся в нескольких днях пути от Чампотона. Андрею пришлось заниматься еще и этим событием. В рабочей круговерти он почти не встречался с Оксаной. Теперь же, когда его воины захватили двух совершенно непонятных людей, до смерти напугавших крестьян Шиманче, ему, кроме как с Оксаной, не с кем было посоветоваться.
– Чем же они непохожи на конкистадоров? – пытливо спросила девушка.
– Ну, во-первых, одеты они в соответствии с традициями зон «97—99» сектора «+19» и зон «00—08» сектора «+20». Во-вторых, во времена Конкисты еще не было, и быть не могло такого прибора, – Андрей жестом фокусника поставил перед девушкой машину времени Александра, – Кстати, это тоже можно датировать сектором «+20» и зоной, примерно «04—06».
– А что это такое?
– Похоже на примитивную модель хронокара.
– Хронокар? Из зоны «05» сектора «+20»? Это невозможно…
– Смотри сама. – Андрей откинул крышку notebookа.
Оксана изумленно вглядывалась в мешанину шкал и проводков.
– А это еще что такое? – палец девушки осторожно погладил края неровной дыры на задней стенке машины времени и измочаленные проводки, и разбитые циферблаты внутри.
– Хун Цу-Ан метнул дротик. А я не имел возможности помешать ему.
– Но ведь из-за такого повреждения хронокар можно считать безнадежно испорченным. Починить его можно только в НИИМИ.
– Что же нам теперь делать? – удрученно вопросил Андрей, – Оставить здесь их нельзя. Отправить назад, не выполнив задания – не имеем права. Да, и открыться нам перед ними невозможно.
– Девушка задумалась.
– Давай сделаем так, – в голосе ее послышалась полная уверенность в своей правоте, – мы с тобой снимем точную молекулярную запись с этого аппарата и телепортируем ее в НИИМИ. Сам аппарат, естественно, дезинтегрируем.
– Почему?
– Понимаешь, сам хронокар не спасти, а оставлять в Чампотоне – опасно для будущего. А по нашей копии его восстановят и вернут в исходное время.
– А с этими горе-хронистами что делать?
– Ими я займусь сама. Где они?
– Они в хижине напротив храма К’ук’улькана. Но ты не должна пользоваться перемещениями во времени. Они должны исчезнуть из города простым бегством. Иначе…
– А может все-таки перенос. Я бы подготовила их к этому.
– Вечером я помогу им выйти из Чампотона. Охрану я уже убрал.
– Тогда я хотя бы накормлю их…
– Аш-Каока зовет к себе Ак-Болам – Верховный Жрец К’ук’улькана, – раздался за стеной приглушенный голос одного из прислужников жреца.
– Зачем бы это? – пробурчал Андрей, надевая резной шлем воина.
***
Ак-Болам был доволен. Белолицые люди пойманы и находятся в одной из хижин города. Непонятно только одно, почему они только вдвоем и без оружия пришли в ту же местность, где сожгли Чбаламте? Возможно, что это и не те же самые люди, что напали на селение. Тогда, кто они?
Жрец прошелся по комнате.
«А если их приход и поимку представить, как волю богов, которые хотят мести разорителям? Хорошая мысль. – Ак-Болам потер руки. – Тогда то, что они в плену поднимет мою власть – власть жречества. – Зубы Верховного Жреца К’ук’улькана яростно сжались. – Моч Ковох отменил человеческие жертвоприношения, ссылаясь на то, что на жертвенных камнях теряется в течении года больше людей, чем в самой кровопролитной войне. И самое отвратительное то, что народ поддержал его. Люди теперь меньше чтут богов, чем в далекую старину, когда все знания находились в их, а точнее – в наших – жрецов, руках. – Ак-Болам с силой ударил посохом в пол. – И только этот новый правитель Чампотона с невероятным упорством пытается проникнуть во все тайны мироздания, тогда как его предшественник следовал только моим советам. Сейчас люди, конечно, тоже обращаются к жрецам, но скорее по привычке, чем по необходимости. Эх, надо было мне еще тогда, после смерти прежнего правителя, занять его место, благо была такая возможность. И теперь бы я стал не только Верховным Жрецом, но и Халач-Виником Чампотона вместо этого дальнего потомка Хунака Кееля. В дальнейшем я смог бы уничтожить одряхлевшую Ч’ич’ен-Ицу и возглавить весь народ майя. Это было бы великолепно! А теперь только Моч Ковох стоит у меня на пути. Как бы убрать его?»
У Верховного Жреца были и другие причины ненавидеть правителя. Сам он оставался последним из поклонников древней религии, считавшей человеческие жертвоприношения необходимостью. Остальных жрецов Халач-Виник свергал одного за другим. Менее стойких он переманил на свою сторону, а самых непокорных жестоко покарал, замуровав их в большую пирамиду в виде почетного последнего жертвоприношения. Ак-Болам уцелел только из-за того, что смог прикинуться верным последователем дела Халач-Виника.
Уничтожение белыми селения Чбаламте несколько приблизило его мечту о возрождении старой религии с человеческими жертвами. Жрецу очень хотелось представить это событие, как кару богов за то, что люди отвернулись от них. Но он смолчал. Смолчал он и тогда, когда обезумевшие от страха жители Шиманче прибежали в город с сообщением о новом появлении белолицых недалеко от их селения. Сейчас же, когда двое белых находятся в городе, молчать больше нельзя.
– Этих двоих необходимо принести в жертву богам, – тихо, но твердо произнес Верховный Жрец, – И тогда может удастся возобновить уже почти забытый древний обряд. Мне откроется прямая дорога к верховной власти. Да, и белые, напуганные жертвоприношением, остерегутся лишний раз нападать на нашу землю, – тут жрец остановился в задумчивости, – А, если это не те люди…
Он пожевал губами.
– Приведите мне Аш-Каока, предводителя воинов Орла, захватившего белых, – приказал он в пустоту.
И снова принялся выхаживать по комнате.
– Аш-Каок прибыл, владыка.
– Пусть войдет.
И почти сразу же в помещение вошел высокий широкоплечий человек в боевом убранстве. Его молодое лицо выражало твердую уверенность в себе. Видно было, что он всегда готов отстаивать свои решения, чего бы это ни стоило. Почувствовав это, жрец нахмурился. Аш-Каок пристально посмотрел в глаза старику и, подчиняясь этикету, сделал слабое подобие униженного поклона.
«Этот старик все еще является Верховным Жрецом К’ук’улькана? – с презрением подумал Аш-Каок, впервые увидев Ак-Болама так близко перед собой, – Жаль, что Моч Ковох не поступил с ним так, как он того заслуживает…»
Чувствуя, что молчание слишком затягивается, Ак-Болам начал говорить:
– Аш-Каок! – стараясь придать своему дребезжащему голосу оттенок кремня, произнес он, – Насколько мне известно, твой отряд вчера поймал двух белолицых, одних из тех, кто сжег селение Чбаламте.
– Это не они, жрец, – смело возразил Аш-Каок.
Жрец удивленно взглянул на дерзкого воина, осмелившегося возражать ему, избегая к тому же должного титулования.
– Эти двое, – продолжал между тем юноша, – не могли быть среди разорителей Чбаламте. Они просто совсем непохожи на тех людей, – Аш-Каок с трудом сдержался, чтобы не сказать: «Они из другого времени.»
– Но они белые…
– Все равно это не те люди, – твердо перебил Аш-Каок, – И я буду говорить об этом и с Халач-Виником.
Верховный Жрец К’ук’улькана задумался.
«Этот мальчишка может крупно помешать мне в осуществлении моего плана. Правителю должно понравиться такое заявление. Оно полностью удовлетворит его. Он может запретить приносить их в жертву. А может и дарить по всей древней религии, сказав, что боги теперь уже даже не в состоянии отличить людей друг от друга.»
Ак-Болам неприязненно взглянул на Аш-Каока, который безуспешно пытался уловить смысл бессвязного бормотания жреца.
– Иди, Аш-Каок, – совладав, наконец, с собой, выговорил Верховный Жрец К’ук’улькана.
Аш-Каок вышел. «Зачем эта старая жаба вызывала меня?»
Но тут его мысли были неожиданно прерваны: из-за угла ближайшего здания выскочил человек, и не успел юноша даже подумать о защите, как обсидиановый кинжал вонзился ему в бок. Аш-Каок, не чувствуя боли, перехватил нежданного противника за руку, развернул к себе и изо всей силы рубанул ребром ладони по горлу.