Меня больше нет Разина Инна

– Мне никогда не будет тридцать лет, – первый раз я произнесла это ещё в детстве в ответ на стандартное: «Когда тебе будет тридцать лет, тогда и посмотрим…»

– Мариночка, откуда ты такое взяла? – удивилась мама. Я не смогла объяснить то, что чувствовала, не нашла нужных слов. С тех пор прошло много времени, и я так часто говорила эту фразу, что сама уже не сомневалась в ней. Сначала родители переживали, а потом привыкли.

Ребёнком я не задумывалась о значении моего заявления, а когда выросла, попробовала разобраться в ощущениях. Как ни странно, такая перспектива совсем не пугала, наоборот, добавляла остроты и помогала не терять ни минуты.

Окружающим казалось, что я вообще не ценю жизнь, но они ошибались. Просто у меня со смертью был договор – до тридцати лет я могла делать что угодно безо всяких последствий. Я не злоупотребляла этим и сильно не рисковала – всегда очень хорошо чувствовала границы дозволенного мне.

Лет в восемнадцать-двадцать я проверяла эти границы: сплавы по горной реке, парочка восхождений к вершинам, несколько прыжков с парашютом, стрелковый клуб и всякое такое. Судьба не обманула. Даже в сложных ситуациях, которых было немало, я всегда знала, куда можно идти, а куда не стоит. И выходила из них целой и невредимой. А потом успокоилась, поняв, что острые ощущения меня не очень-то привлекают.

В последнее время я оставила лишь ежегодные поездки в красивые места с потрясающей природой, типа каньонов или фьордов. В остальном вела обычный образ жизни, стараясь наслаждаться каждой прожитой минутой, как можно полнее прочувствовав её. В результате, я не обращала внимания на страхи и опасения, что сдерживают остальных людей. И в чём-то обладала большей свободой, чем другие.

Однако вера в собственное предсказание будущего накладывала и ограничения. У меня было много хороших знакомых, но ни одной близкой подруги. Просто не интересовали темы, которые обычно обсуждают девушки – поиски мужа, мечтания о семье. Я никогда не задумывалась о семье и детях – знала, это не для меня. Что тоже не приводило в ужас. Некоторые пары добровольно не хотят иметь детей, и ничего. А за родителей я не переживала. Слава богу, была не единственным ребёнком, и мой старший брат уже обеспечил их двумя внуками.

Благодаря таким взглядам отношения с мужчинами складывались довольно легко и не были отягощены разными сложностями. Большую роль в них играла ещё одна моя странная для многих убеждённость. Примерно лет в пятнадцать я поняла, что не существует никакой второй половинки, ждущей меня где-то там. И искать её, то есть его – единственного принца на белом коне – бессмысленно.

Я чувствовала, что этих половинок может быть много. В зависимости от нынешнего состояния я притягивала к себе соответствующего моему настрою человека. Когда во мне происходили изменения, менялся и человек рядом. Причём, это происходило вполне естественно, без сильных эмоций и выяснений отношений. Просто обстоятельства складывались так, что мы расставались.

Я привыкла и, прощаясь, не испытывала сожалений. Правда, не все мужчины принимали такие правила игры, иногда проявляя настойчивость. Но обычно мне удавалось заранее определить, с кем не стоит связываться, и избегать проблем при расставаниях. Знакомые считали, что я легкомысленна. На самом деле у меня было гораздо меньше партнёров, чем это выглядело со стороны. Далеко не со всеми, с кем бывала на людях, я вступала в близкие отношения.

Свой двадцать пятый день рождения я встречала одна. Неделю назад попрощалась с очередным ухажёром, отношения с которым и в этот раз не дошли до постели – он надоел мне раньше. Познакомились мы благодаря моему последнему увлечению – мотоциклу. Устав от постоянных пробок на дорогах, я давно уже задумывалась о смене средства передвижения на более мобильное и наконец купила его. Теперь нужно было получить права на мотоцикл, а для этого научиться его водить.

Через знакомых я нашла инструктора, и в процессе занятий мы стали встречаться. Сашка оказался очень хорошим учителем и вообще отличным парнем, высоким и симпатичным. Вначале, на почве общего увлечения, нам было интересно общаться. Но вскоре, когда говорить о мотоциклах мне надоело, я почувствовала скуку.

В отличие от поклонника, я не собиралась делать средство передвижения центром своей жизни. Сдала на права, благодаря парню научилась разным интересным штукам. Взяла у него несколько уроков экстремального вождения, но вливаться в ряды байкеров не собиралась. Железный конь был мне нужен чисто в утилитарных целях ускорения передвижения по городу. Даже несмотря на то, что не приходилось торопиться на службу. Работала я дистанционно. А для этого необходим лишь ноутбук, который у меня постоянно с собой, и доступ в интернет, что в современном городе не представляет проблемы.

Осознав бесперспективность наших отношений, я прямо сообщила об этом Сашке. Обычно я старалась быть честной перед собой и другими и говорить то, что думаю. Хотя за это иногда приходилось выслушивать обвинения в резкости и жестокости. А я не понимала, как можно обижаться на правду. Даже если она неприятна, всё равно лучше, чем ложь. Сашка, конечно, был недоволен, но не стал навязываться и прекратил мне звонить.

Так я и оказалась одна в кино. Свои дни рождения я не отмечала, естественно, после того, как вышла из детского возраста. Как ни спокойно уже воспринимала фразу про тридцать лет, вести обратный отсчёт жизни всё же не хотелось.

За этот день я получила много поздравлений от родных и знакомых, ответила на них, но, как обычно, никого не собирала. Ближе к вечеру прогуливалась по торговому центру и присматривала себе подарок. Перекусывая на одном из этажей в кафе, изучила афишу кинотеатра и увидела объявление о большой скидке на билет в день рождения.

Несмотря на позднее время, я никуда не торопилась – дома никто не ждал. Жила я уже несколько лет отдельно от родителей, снимая в спальном районе однокомнатную квартиру. И я решила сходить в кино, тем более начинался фильм, который давно собиралась посмотреть.

Передо мной в очереди стояла компания подвыпивших молодых людей, громко смеясь и отпуская плоские шутки. Я даже подумала, может, лучше уйти? Но вместо этого попросила парня в кассе посадить меня подальше от буйных ребят. Тот понимающе улыбнулся и предложил место в последнем ряду, сказав, что он практически свободен, и мне не будет никто мешать. Для покупки льготного билета надо было показать документы. У меня с собой были права, я их предъявила, получила скидку и прошла в зал.

Народу было немного, всё же сеанс начинался достаточно поздно. Действительно, мой ряд остался свободным, лишь у противоположного края сидел мужчина. Шумная компания оказалась в центре зала. И когда начался фильм, я порадовалась своей предусмотрительности – даже сюда долетал их пьяный смех.

Минут через двадцать после начала мимо меня протиснулся парень в кепке, прошёл в самый конец и уселся рядом с мужчиной. Я следила за напряжённым сюжетом, когда меня снова отвлекли – парень в кепке пробирался обратно. Он поравнялся со мной, и в это время у меня зазвонил телефон.

Чертыхаясь, что опять забыла отключить звук, я быстро вытащила мобильный и задела локтем парня. Подняла голову, чтобы извиниться, и взглянула на него. Свет от ещё не погасшего дисплея хорошо осветил его лицо. Он резко отвернулся. Я пробормотала извинения, но парень не прореагировал, даже не кивнул. Ну и ладно, я снова переключилась на фильм.

Когда пошли финальные титры, я подождала, пока пьяная компания покинет зал, и направилась к выходу. Оглянувшись, увидела, что мужчина с моего ряда не встал и не шевелился. Может, заснул? Это показалось странным – фильм не был скучным. Навстречу мне входили работники кинотеатра, один из них поднялся наверх – сейчас разбудит мужчину.

Пора было ехать домой. Я зашла в туалет, потом перезвонила знакомому, который домогался меня во время сеанса. Мы мило поболтали несколько минут, и я направилась к лифтам. Проходя мимо кинотеатра, увидела, как уборщица с перекошенным лицом подбежала к стоящему у касс охраннику и заговорила с ним. Тот дёрнулся и нервно оглянулся. Стало интересно, что там у них случилось? Лифт подъехал, и я зашла внутрь, сразу же забыв о своём интересе.

Мотоцикл ждал меня в подземном паркинге. Народ активно разъезжался по домам, и вслед за мной выехало несколько машин. Пробок в это время уже не было, я получала удовольствие от быстрой езды на свободной дороге. А когда свернула на пустынный мост, услышала, как сзади сильно газанула машина.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я с удивлением заметила, что она догоняет меня, не пытаясь перестроиться в другой ряд. Что за чёрт? Случается, что водители не очень хорошо реагируют на мотоциклистов, но обычно для этого нужен хоть какой-то повод. Я такие поводы давала редко. Снова взглянула в зеркало и успокоилась – машина взяла немного левее меня.

Но тревога почему-то не отпускала. Я была настороже, и это помогло быстро среагировать, когда автомобиль вдруг вильнул в сторону, притирая меня к ограждению моста. Вспомнив некоторые трюки, я смогла уйти от столкновения и мысленно горячо поблагодарила Сашку за уроки.

Сумасшедшая машина не отставала. Я подумала, что мне сегодня везёт на неадекватных людей и, как только закончился мост, ушла вправо в узкий проезд, куда она не могла повернуть. Быстро объехала дворы и свернула в сторону дома. Я не сильно испугалась, всё же в моих давних рискованных приключениях сталкивалась с ситуациями посерьёзней. Просто было не понятно, чего он ко мне пристал?

Следующее утро началось со звонка из полиции. Мужчина представился следователем и уточнил, была ли я вчера в кинотеатре на вечернем сеансе. Получил утвердительный ответ и попросил прибыть к нему во второй половине дня. Записав адрес, фамилию и номер кабинета, я повесила трубку.

Чёрт, как они меня нашли? А… водительские права. Парень на кассе, видимо, меня запомнил, я долго с ним беседовала. Ну вот, сделала себе подарок на день рождения! Я вспомнила испуганную уборщицу и нервного охранника. Значит, мне тогда не показалось – у них действительно что-то случилось. Может быть, виновата пьяная кампания? Мне было любопытно, но и только.

В нужное время я прибыла в отделение полиции. Следователь оказался мужчиной средних лет, невысоким, но крепким, с небольшим пивным животом. Изучив мои документы, он стал задавать вопросы. Постепенно я поняла, что его интересует мужчина, сидевший на другом конце моего ряда. Здесь я уже насторожилась. Когда рассказала следователю про хождения туда-сюда парня в кепке, заметила, как он весь подобрался. Его взгляд стал острым и внимательным, хотя наш разговор продолжался также неспешно и спокойно.

Я уже догадалась, каким будет следующий вопрос и прислушалась к себе. Интуиция определённо говорила, что лезть в это дело не следует. Поэтому, когда он как бы между прочим спросил, смогу ли я узнать того парня, покачала головой и ответила, что в зале было темно, и лица его я не видела.

Следователь посверлил меня взглядом, я не смутилась, спокойно глядя ему в глаза. Вскоре он отпустил меня, предварительно записав всё, что я рассказала. Уходя, я поинтересовалась, что всё-таки случилось? И узнала, что того мужчину убили прямо во время сеанса. Новость не удивила, чего-то подобного после заданных мне вопросов я и ждала.

Выруливая со стоянки, я пыталась разобраться в себе. Беспокоила лёгкая тревога внутри, как будто я что-то упустила. Вдруг меня осенило – сумасшедшая машина в тот вечер, сразу после кино! Предположить, что парень в кепке – убийца, после того, что я узнала, было нетрудно. Он, конечно, понял, что я разглядела его лицо. Понял и попытался от меня избавиться.

Так, и что теперь делать? Может, стоило всё же признаться следователю? Подумав, я решила не торопиться. Попытка убийства меня не сильно испугала, я продолжала верить в свою судьбу. Она пока не подводила, мне ведь удалось тогда спастись. А сейчас, когда я побывала в полиции, логично предположить, что всё им рассказала, и теперь убивать меня бессмысленно. Или нет?

Я ехала домой и напряжённо всматривалась в зеркало, вспоминая, как выглядела вчерашняя машина. А через некоторое время убедилась, что за мной действительно следят, только на другой. Та была неприметной иномаркой, а этот автомобиль – довольно заметным большим чёрным джипом. Сомнительно, что убийца мог пересесть на такой, он больше подходил охране какого-нибудь бизнесмена.

Я проверила свои подозрения, пару раз свернув на светофоре. Машина повторила мои манёвры. Ладно, самое время вспомнить, чему ещё меня учил Сашка. Надо же, второй день подряд пригождаются его уроки!

Не торопясь, я высматривала узкий проезд. Через несколько минут успешно оторвалась от хвоста, а ещё через полчаса повернула в свой двор и прямо напротив подъезда увидела чёртов джип. Можно было уехать, но раз они знают мой адрес, это бесполезно. Я не собиралась подаваться в бега. Людей во дворе было достаточно, преследователи стояли у всех на виду и вряд ли собирались на меня нападать. И я решила посмотреть, что им надо. Припарковала мотоцикл, сняла шлем и пошла к подъезду.

Из машины выбрались двое высоких квадратных парней в костюмах и чёрных очках. Такое сочетание выглядело глупо, я усмехнулась, подошла ближе и остановилась. Один из них кивнул на открытую дверь.

– Садись.

– Это зачем?

– С тобой хотят поговорить.

– А мне оно надо?

– Садись, тебе всё объяснят.

– А если я сейчас позвоню в полицию и скажу, что меня собираются похитить?

– Звони, если дура.

Я демонстративно посмотрела на номер их машины и достала телефон – будем считать, что я дура. Найдя в контактах следователя, набрала его. Парни стояли рядом, ничего не предпринимая.

Когда трубку сняли, я представилась, сообщила, что у подъезда меня ждали незнакомые люди и хотят отвезти на какую-то встречу. Потом продиктовала номер машины. Следователь записал номер, вздохнул и ответил, что я могу не бояться, это по тому самому делу. И выразился в том духе, что лучше бы я рассказала всю правду ему. Я удивилась недоверию и громко объявила, что поделилась с полицией всем, что знала. Отключила телефон и посмотрела на парня. Он равнодушно уточнил:

– Ну, и чего ты добилась?

– Теперь они знают номер вашей машины. Поехали, – я залезла в джип.

Мы остановились у высокого офисного здания в центре. На сверкающей вывеске сбоку было только название, безо всяких пояснений. Внутри всё выглядело очень круто, явно с запахом больших денег, и я подумала: «Куда это меня занесло?» Меня посадили на диванчик в холле, один охранник остался рядом, другой прошёл в открытую дверь, где за столом сидела секретарша. Он не обратил на неё внимания и повернул налево, скрывшись с моих глаз. Минут через пять вышел и позвал:

– Заходи.

Я прошла в кабинет, охранник остался снаружи.

Мужчина за столом молча кивнул на ближний к нему стул. Я села, он рассматривал меня, а я его. Обычно я не испытывала к людям сильных чувств ни в ту, ни в другую сторону, считая себя вполне уравновешенной. Но к этому человеку практически сразу ощутила явную антипатию. С удивлением изучала его: лет сорок-сорок пять, высокий, крупный брюнет с резкими чертами лица. Ничего особо неприятного, за исключением холодного, высокомерного взгляда. Даже странно, что он вызывал у меня такие чувства.

Не знаю, какие ощущения вызвала у него я, но хозяин кабинета тоже закончил осмотр и перешёл к делу:

– Почему ты пыталась оторваться от моих людей?

Я хмыкнула, интересный вопрос и так сразу, без «здравствуйте» и всё такое. Надо образумить человека.

– Вы не представились.

Он проигнорировал мои слова.

– Так, почему?

– Вы не могли бы говорить мне «вы», – я продолжала испытывать его терпение.

– Нет.

Похоже, антипатия была взаимной. Я решила ответить.

– Они тоже не представились.

Он задумчиво смотрел на меня и даже не разозлился.

– Ты видела его?

– Кого?

– Не прикидывайся идиоткой. У тебя это слишком хорошо получается.

Я рассмеялась.

– Мне нужно, чтобы ты его опознала. Я готов заплатить, сколько скажешь.

Ладно, на прямой вопрос – прямой ответ:

– Я не видела его лица и уже говорила это следователю. Он мне поверил.

– Не обольщайся, не поверил.

Я пожала плечами, мужчина попробовал ещё раз:

– Твой ответ?

Хотя мне и казалось, что здесь всё ясно – редко когда я чувствовала такое отторжение, всё же решила спросить свою интуицию. На моё удивление, она говорила, что с ним можно иметь дело. Я заколебалась. За много лет привыкла, не задумываясь, доверять внутреннему голосу, но чёртова неприязнь мешала. Я просто не могла сказать ему «да» и впервые за последнее время поступила наоборот.

– Я уже ответила.

Он заметил мои колебания и предложил:

– Можешь подумать. Не долго, пару дней. Возьми, позвонишь, когда надумаешь, – мой собеседник бросил на стол визитку. Я подошла ближе, взяла её и рассмотрела. Тиснёный золотом логотип с тем же названием, что и на вывеске, никаких должностей, только фамилия, инициалы и внизу телефоны. Значит, Глеб Николаевич, запомним.

Я подняла на него глаза и положила карточку обратно на стол. Всё же мне удалось его достать! Он дёрнул щекой, но промолчал, а я развернулась и, не прощаясь, ушла. Вышла из кабинета и направилась к лифтам, меня никто не задерживал.

Дома я залезла в интернет, хотелось узнать побольше о том, с кем свела меня жизнь. Тиснёный золотом логотип оказался названием строительной компании, а мужчина – её генеральным директором. Я просматривала ссылки. Похоже, фирма была в фаворе у властей, выигрывала тендеры, что-то строила. Никаких особо скандальных новостей, типа брошенных дольщиков или долгостроя за ней не значилось.

Вдруг я наткнулась на сообщение, в котором имя Глеба Николаевича упоминалось вместе со словом «убийство». Пробежала глазами заметку – в ней безо всяких подробностей говорилось, что погиб директор его дочерней компании. Теперь стало ясно, какое отношение ко всему этому он имеет.

Я ещё немного поизучала его биографию: похоже, в строительном бизнесе он давно, сорок один год, женат, сын девятнадцати лет учится за границей. Потом набрала в интернете имя убитого и открыла первую попавшуюся страницу. Посмотрела на фото человека, сидевшего на одном ряду со мной на том злополучном сеансе. Узнала, что его жена умерла два года назад, осталась дочь-студентка, и отключила компьютер. Дальше копаться мне не захотелось.

Я понимала, что Глеб Николаевич предпримет ещё несколько попыток добиться от меня того, что ему нужно, но потом оставит в покое. Всё же он бизнесмен, а не бандит, хотя у нас часто бывает и то, и другое вместе. Но про его криминальные связи в интернете ничего не было сказано.

Вечером второго дня на мой мобильный позвонили. Глядя на незнакомый номер, я сразу подумала о Глебе Николаевиче и не ошиблась.

– Хочу услышать твой ответ.

Он опять не поздоровался и не представился. Похоже, считал это излишним и был уверен, что я обязана его помнить. А я снова почувствовала раздражение, один только его голос вызывал желание говорить гадости. Странно, раньше я за собой такого не замечала.

– Мой ответ «нет», – я не скрыла насмешки. В трубке раздались гудки. Вот и отлично, пусть отстанет от меня! Но это, конечно, я размечталась, такие как он не терпят слова «нет», если не они сами его произносят. Я не сомневалась, что ещё услышу о нём.

На следующее утро я выруливала со своего двора – спешила на встречу в городе. В переулке, перед выездом на шоссе, меня подрезал джип, довольно нагло прижав к обочине.

Я уже прикидывала, как от него уйти, когда узнала машину, на которой меня отвозили к Глебу Николаевичу. Дверь открылась, вышел он сам, собственной персоной, и направился в мою сторону. Крепкие парни, знакомые мне, остались у джипа. Я ждала мужчину, не пытаясь бороться со своим раздражением.

Он остановился напротив, холодные глаза изучающе смотрели на меня, как будто я была сложной проблемой, которую надо решить. Дорогое кашемировое пальто, не менее дорогой костюм и спокойная уверенность хозяина жизни – всё в нём вызывало у меня отторжение. Обычно я не общалась с такими типами и не видела причин менять свои привычки.

– Извини, что немного нарушил твои планы. По телефону ты была не очень вежлива.

Если он хотел моего сотрудничества, то явно выбрал не тот тон. Видимо, я всё-таки сильно его злила. Стоит закрепить достигнутый успех.

– У вас, кажется, проблемы со слухом. Очень жаль, подсказать врача?

Он даже не поморщился, но желваки на скулах заиграли.

– Смотри, как бы врач не понадобился тебе самой. Киллер не оставит тебя в покое.

– А, так вы обо мне заботитесь? Большое спасибо! Ко мне пока никто, кроме вас, не лезет.

– Так, это ж только пока, – он постарался взять себя в руки и убрал издёвку из голоса. – Слушай, я думаю, у тебя нет выхода, и ты просто набиваешь себе цену. Так я и не отказываюсь хорошо заплатить, только назови сумму.

– Ясно, перешли на знакомые категории. Вам, наверное, будет трудно понять, но меня не интересуют деньги. Ваши – в особенности. Я ещё могла бы помочь из общего гуманизма и человеколюбия, но для вас это слишком сложно.

– Так в чём причина? Помоги из человеколюбия.

– К вам, что ли? Вы не вызываете у меня подобных чувств.

В его глазах уже не было спокойствия, они сверкали холодным бешенством.

– Не ко мне, к жене и детям убитого.

Так я и думала, что он не побрезгует соврать ради достижения цели.

– Разве его жена не умерла несколько лет назад? А дети – это двадцатилетняя девушка?

Он помолчал несколько секунд, потом с угрозой заявил:

– Ладно, в конце концов, есть и другие пути. Я не очень хотел их использовать, ты не оставила мне выбора.

– Отвали, дядя! – он уже достал меня, я надела шлем и, обогнув его, выехала на дорогу.

Несколько дней всё было как обычно. Я работала дома, встречалась с родителями, ходила по магазинам. Всё это время внимательно присматривалась к окружающей обстановке и часто смотрела в зеркало заднего вида. Но никого, кто бы мной интересовался, не заметила.

Вечером неожиданно позвонил Сашка и пригласил в кафе. Я отдыхала дома. С самого утра доделывала работу и только что отослала её по электронной почте. Выбираться куда-то было лень, но он грустным голосом сообщил, что стоит у моего подъезда. Похоже, мой бывший воздыхатель ещё на что-то надеялся. Значит, надо объясниться ещё раз.

Парень сидел на своём мотоцикле. Увидел меня и печально улыбнулся, я пошла ему навстречу. Сердце вдруг забилось быстрее. Я просто кожей почувствовала опасность, но не знала, откуда она исходит, и стала вертеть головой во все стороны. Вокруг, как и в любом дворе, было полно припаркованных машин.

Я подошла к Сашке, хотя на самом деле просто мечтала вернуться к себе. Он начал что-то говорить, я не слушала, продолжая оглядываться, и бросила ему:

– Уезжай, я никуда не поеду! – объяснюсь с ним потом, сейчас быстро домой. Я повернулась к подъезду, но парень слез с мотоцикла и попытался схватить меня за руку. Я инстинктивно отшатнулась назад. В это время что-то сильно толкнуло меня в предплечье, глаза у Сашки стали круглыми.

– Чёрт, что это?! – по рукаву моей лёгкой куртки текла кровь.

Одна из машин во дворе быстро взяла с места. Мне даже марку не удалось разглядеть, только тёмно-серый цвет. За ней сразу сорвалась другая такая же неприметная машина. Что за ерунда? В это время первая заблокировала узкий проезд, из неё выскочил человек и скрылся в арке. Вторая машина резко затормозила. Выбравшиеся из салона парни, ругаясь, бросились за ним.

Руке было больно, и немного кружилась голова. Сашка подтащил меня к лавке, снял ветровку и перетянул плечо выше раны. Потом позвонил в скорую. Пока мы ждали, смотрел на меня так, будто я с минуты на минуту скончаюсь.

Я чувствовала себя вполне терпимо, но была сильно удивлена. А как же договор – до тридцати лет ещё далеко? Если бы я не отшатнулась, пуля попала бы в грудь! И тут вспомнила, что не послушалась интуицию и отвергла предложение Глеба Николаевича. Приехала скорая, меня увезли, а моего друга попросили дождаться полицию.

Всё оказалось не так страшно, как выглядело, пуля лишь слегка зацепила руку. Мне обработали рану и оставили в больнице до утра. А вот полиция замучила вопросами. Прибыл сначала один следователь, а потом тот, к которому я ходила. Они оба сошлись во мнении, что это был убийца из кинотеатра, и попытались ещё раз выяснить, видела ли я его лицо?

Мне надо было подумать в одиночестве. Я вызвала доктора и потребовала вколоть лекарство, пожаловавшись, что сильно болит рука. Врач выгнал всех из палаты и спас меня хотя бы ненадолго. Следователи уехали, оставив у дверей молоденького парня в форме охранять меня.

Мне действительно сделали укол, и я заснула, но проснулась рано. Чувствовала себя более-менее нормально – рука ныла, но голова не кружилась. Умывшись, я надела джинсы, села на кровать и стала обдумывать своё положение. Я была готова дать полиции описание убийцы, но опознать-то его всё равно могла только я. Теперь стало ясно, что он настроен решительно и от меня не отстанет.

Парни во второй машине – явно люди Глеба Николаевича. Я подумала, что меня могли специально подставить киллеру, чтобы попытаться его поймать. Скорее всего, именно это имел в виду мужчина, говоря о других вариантах. Что ж, он действовал своими методами. Я вполне его понимала, хотя это и не добавляло добрых чувств к нему.

К тому же убийца рано или поздно всё равно узнал бы, где я живу. Так что очередная встреча с ним была только делом времени. А значит, придётся принять предложение Глеба. Я вздохнула и загрустила, очень не хотелось ему звонить.

В это время дверь в палату открылась, и вошёл он сам. Подвинул к кровати стул, сел и уставился на меня.

– Ну что, ты немного поумнела?

Я разозлилась – что ж такое, только решила всё ему рассказать. Отвернулась и разглядывала стену.

– Ты совсем дура? Не понимаешь, что он тебя убьёт?

Я уже взяла себя в руки.

– Почему же, понимаю. Два раза пытался, правда, пока неудачно.

Мужчина удивлённо поднял брови.

– Тебе сколько лет?

– Двадцать пять.

– Выглядишь моложе, совсем девчонкой. Слушай, а у тебя с головой всё в порядке? Другая на твоем месте уже бы от страха тряслась.

– Я психически здорова. Вы чего пришли?

– Надеялся, что у тебя прибавилось мозгов, и ты передумала. Я ошибся?

Вздохнув, я поняла, что придётся соглашаться. Но очень хотелось чем-нибудь ему ответить.

– Нет. А что, ваша охрана упустила его, как тогда меня? Жалеете, что ловля на живца не удалась?

Он посверлил меня взглядом и хмыкнул.

– Ну, слава богу, с головой у тебя всё же порядок. Не хотелось связываться с больной. Собирайся. Я поговорил с врачом, он готов тебя выписать. Поедем ко мне составлять фоторобот и смотреть фотографии.

За дверью послышался шум, Глеб встал и открыл её. Я увидела Сашку, который пытался продраться через охранника. По моей просьбе тот пропустил парня, он бросился ко мне и сжал в объятиях. Я поморщилась, руке было больно. Мой друг ойкнул и отстранился.

– Ты как? Врач сказал, тебя выписывают? Я подожду и отвезу тебя домой.

Глеб всё ещё стоял у двери, с неудовольствием глядя на эту сцену. Затем бросил мне:

– Давай быстрей, я жду, – и вышел. Сашка удивлённо смотрел ему вслед. Я вкратце объяснила, что попала в неприятную историю, и теперь придётся кое с чем разбираться. А этот мужик будет мне помогать. Чмокнув парня в щёку и поблагодарив за вчерашнюю помощь, отправила его домой и пообещала позвонить, когда что-нибудь прояснится.

Собирать мне было нечего. Я взяла сумку, а порванную куртку в пятнах крови выбросила в мусор. Доктор вручил мне выписку, дал с собой обезболивающее лекарство и сказал, когда прийти на перевязку. Ко мне подошёл Глеб и пара его шкафов-охранников, всей толпой мы направились к выходу.

Хотя уже приближалось лето, рано утром на улице было свежо, и я поёжилась от холода. Взглянув на меня, мой спутник спросил:

– У тебя что, больше ничего нет из одежды?

– Нет. Остальное пришлось выбросить, – покачала я головой. Он снял куртку и передал мне, я не стала отказываться и надела её. В машине было тепло, и я уснула. Разбудил меня Глеб, оказалось, я спала у него на плече.

В офисе меня усадили на диван, секретарша принесла кофе и бутерброды – я не успела позавтракать. Глеб открыл ноутбук и стал пролистывать фотографии. Я их внимательно просмотрела, но никого не узнала. В кабинет пришли ещё люди и почти час задавали мне вопросы, как в полиции, но более дотошно. А потом я помогала составлять фоторобот парня в кепке.

Когда меня наконец оставили в покое, к боли в руке добавилась головная боль. Я выпила таблетку, прилегла на диван и уснула. Проснувшись, увидела, что в кабинете темно и пусто. Кто-то укрыл меня пледом, а на столе снова лежат бутерброды.

Я перекусила и пошла искать туалет. Вымыла руки и взглянула в зеркало. Да, вид ещё тот: бледное лицо, круги под глазами, никакой косметики и помятая футболка. Я махнула рукой и вернулась в кабинет. Глеб уже сидел за своим столом. Увидел меня, встал и сказал:

– Поехали. Жить пока будешь у меня.

– С чего это вдруг?

– Есть другие предложения? Всё, не начинай! Мне надо, чтобы ты всегда была под рукой, а тебе надо, чтобы тебя защитили. У меня это проще всего.

– Я должна заехать домой за вещами.

– Хорошо, по дороге заедем.

В машине я пыталась представить, как всё это будет выглядеть? Как отнесётся ко мне его жена? Впрочем, это не моё дело. Надеюсь, у него большая квартира, и мне не придётся часто сталкиваться с другими жильцами.

Мы ненадолго остановились у моего дома, один из охранников поднялся со мной. Я быстро собрала всё необходимое, включая ноутбук, и побросала в дорожную сумку. Охранник забрал её, и мы спустились вниз.

С квартирой я не угадала. Выехав за город, минут через двадцать мы остановились на стоянке у большого коттеджа. Как оказалось, Глеб жил в загородном доме в три этажа. Было уже темно, и я не смогла рассмотреть территорию.

Дверь нам открыла пожилая женщина в строгой форме и сразу же проводила меня в одну из комнат на верхнем этаже. Пока я оглядывалась и раскладывала вещи, женщина принесла поднос с едой. Поблагодарив её, я поела. Обнаружила за одной из дверей ванную, умылась и свалилась в кровать, мгновенно заснув от усталости.

Проснулась я поздно, меня никто не будил и не беспокоил. Привела себя в порядок и спустилась вниз. Дом казался вымершим. Стояла полная тишина, не было слышно ни звука работающего телевизора, ни голосов людей. Я вдохнула восхитительный запах свежезаваренного кофе и отправилась искать кухню. Проходя через большой холл, рядом с входной дверью увидела развалившегося на диване охранника. На моё приветствие он кивнул и проводил суровым взглядом.

На кухне хозяйничала та же женщина, что встретила нас вчера. Мы познакомились. Татьяна Михайловна держала вежливую дистанцию, накормила меня вкусным завтраком и пожелала приятного дня. Стало понятно, что поболтать с ней вряд ли удастся. Впрочем, я привыкла жить одна и особо не нуждалась в обществе. Ни Глеба, ни его жены, ни каких-то других домочадцев не было видно.

Подойдя к охраннику у входа, я поинтересовалась, могу ли выходить на улицу? Тот ответил, что мне разрешено гулять где угодно, только не выходить за ворота. Парень выпустил меня и сам отправился следом. «Он что, так и будет за мной таскаться?» – недовольно скривилась я. Но мужчина лишь сел в кресло, стоящее на крыльце.

Я перестала обращать на него внимание и огляделась. Ландшафтный дизайн впечатлял. Изумрудные газоны, клумбы из роз, пока ещё не цветущих, беседка у пруда. А вдали даже виднелась небольшая рощица. Захотелось узнать, сколько здесь всего соток?

День был солнечный, я решила притащить ноутбук и устроиться где-нибудь на свежем воздухе. И надеялась, что у них везде есть доступ в интернет – моя работа редактора нескольких сайтов требовала постоянно быть на связи.

Почти весь день я просидела в саду, зайдя в дом только на обед. А ближе к ужину вернулась в свою комнату. Удивило то, что за всё это время в доме и на улице я заметила лишь трёх человек: двух охранников и Татьяну Михайловну. Стало интересно – тут всегда так малолюдно?

Приняв душ, я собиралась спуститься вниз, надо было только поменять повязку. Как я её ни защищала, она всё же намокла. Размотать бинт я смогла и обработать рану тоже, а вот забинтовать её одной рукой никак не получалось. Я мучилась минут десять и уже решила просить помощи у домработницы.

Раздался стук в дверь. Решив, что женщина, как вчера, принесла мне еду в комнату, я крикнула:

– Войдите!

Но вместо Татьяны Михайловны вошёл Глеб. Я мысленно чертыхнулась и порадовалась, что успела одеться после душа. Впредь стоит быть осторожнее.

– Хотел только позвать тебя на ужин, – начал он. Разглядел, чем я безуспешно занимаюсь, и предложил помощь. Я пожала плечами и протянула бинт. Накладывая повязку, Глеб изредка посматривал на меня. Я поморщилась – даже его аккуратные касания причиняли боль. Он быстро убрал руки.

– Ещё болит?

Я молчала и, уходя, он добавил:

– Завтра кто-нибудь из охраны отвезёт тебя на перевязку. Только не отходи от них ни на шаг.

Через несколько минут я спустилась в гостиную. Глеб сидел в одиночестве за огромным столом. Рядом лежали ещё приборы, и я села туда. Похоже, больше никто с нами ужинать не собирался. Мне не удалось сдержать любопытство:

– Вы что, один живёте в таком доме?

– Сейчас один, – ответил он тоном, который ясно давал понять, что ничего больше говорить на эту тему не намерен. Я подумала: «Где же его жена? Может, на каком-нибудь курорте?» Но задавать такой вопрос не решилась и вместо этого попробовала прояснить своё положение:

– Мне придётся всё время сидеть здесь?

– Да, мы ищем. Когда понадобится, я пошлю за тобой. Если тебе скучно, в доме есть бассейн, можешь гулять по саду. Считай, что у тебя отпуск.

– Вообще-то, я работаю.

– Я читал – ты что-то делаешь в интернете.

Он произнёс эти слова таким тоном, будто в моём занятии было что-то неприличное. Похоже, совсем не считал то, что я делаю, работой. И напрасно, у меня были контракты с несколькими крупными сайтами, и зарабатывала я неплохо. Конечно, по своим меркам, а не по его.

И где это он читал обо мне? Наверное, его охрана собрала на меня досье. Забавно, что в нём было? Я смотрела на мужчину и чувствовала, как возвращается моя неприязнь. Вчера я, видимо, не ощущала её под воздействием стресса и лекарств. Отказавшись от десерта, я ушла к себе.

Неделя прошла в таком же духе. С утра Глеб уезжал на работу, а я оставалась в доме и занималась своими делами. Ужинать старалась пораньше, чтобы лишний раз не встречаться с хозяином дома. Иногда вечером он просил меня посмотреть ещё фотографии, но никого похожего на парня в кепке на них не было. В этом пока и заключалась вся моя помощь в поисках убийцы.

Как я поняла, на третьем этаже, где была моя комната, располагались только гостевые спальни. И сейчас весь этаж находился в моём распоряжении, что радовало, даря ощущение уединённости. Глеб ночевал на втором этаже, а охранники по очереди спали в небольшом служебном помещении на первом. Впрочем, в таком огромном доме и при столь малом количестве проживающих в нём, я подозревала, что скоро начну скучать по людям.

Казалось, Глеб не обращает внимания на моё отсутствие за столом, но я ошиблась. Через несколько дней он зашёл ко мне в комнату и поинтересовался, увидит ли меня на ужине? Я валялась на кровати с ноутбуком, подняла голову, буркнула «нет» и снова уставилась в экран. Он опустился в кресло у двери и недовольно осведомился:

– В чём дело? Ты не хочешь сидеть за одним столом со мной?

– Да. Это не доставляет мне удовольствия, – не стала я лукавить. Мой собеседник поморщился.

– Я помню, что не вызываю у тебя приступов человеколюбия. Слушай, ты не можешь ненадолго спрятать свою неприязнь? Нам ещё неизвестно сколько придётся торчать здесь вместе. Это бы облегчило наше существование.

– Не вижу необходимости, не люблю себя заставлять. А в этом доме мы вполне можем не встречаться, если не хотим видеть друг друга.

Глеб помолчал с минуту, потом сказал:

– Счастливо ты живёшь, если тебе удаётся никогда себя не заставлять.

– Не жалуюсь.

– Какого чёрта! Чем я так тебе не нравлюсь? Ты меня совсем не знаешь, – разозлился он.

– Положим, уже успела кое-что узнать.

– Что же это?

– То, что и так подозревала, увидев вас в первый раз. Такой милый и добрый человек, который спокойно пройдёт по головам, когда ему что-то надо.

– Это ты о том, что использовал тебя как приманку? Так сама не оставила мне выбора, я тебя просил по-человечески.

– Может мне ещё вас пожалеть?

Глеб встал, хмуро глядя на меня:

– Послушай, как это у тебя получается? Обычно я редко выхожу из себя, но ты… Кстати, если надеешься, что тоже стану говорить тебе «вы» – напрасно тратишь время.