По ту сторону чуда Буторин Андрей
– Пошли. Но только без фокусов, а? Я на самом деле устала. Может, тебе и кажется, что, оригинальничая, ты больше нравишься девушкам, но поверь, что это не так. Перебор – он во всем вреден.
Саша продолжала читать Мирону мораль о вреде излишнего выпендрежа, на что в ответ не услышала ни реплики, пока они не подошли к самому дому. Вблизи тот оказался еще более убогим, чем издали. Да и то его спасало отсутствие в непосредственной близости фонарного столба. Точнее, сам-то столб имелся, но лампочка в нем не горела.
– Да уж, – сморщила носик Саша. – И ты тут живешь?
– Да, – скупо обронил Мирон. – Снимаю комнату.
– А почему не с родителями? Свободы захотел? Девушек водить сподручней? – Последний вопрос вылетел словно бы сам по себе, да еще и задала его Сашенька неожиданно дрогнувшим голосом, что ее ужасно разозлило. Но Мирон не обратил на это внимания. И ответил вовсе не то, что она ожидала услышать:
– У меня нет родителей. Они погибли, когда я был маленьким.
– Как погибли?.. – ахнула Саша, ругая себя за бестактность. – Ты прости, я не знала…
– Да что уж там! Восемнадцать лет прошло. Но я их хорошо помню. Мы в машине ехали, когда… В общем, я вот жив остался, а папа с мамой…
– Прости-прости! – неожиданно прижалась к Мирону Сашенька, обняла его, но тут же, спохватившись, отпрянула. На глазах ее блестели слезы.
Мирон замер, боясь пошевелиться. Все мысли разом повылетали у него из головы. Единственное, что ему хотелось сейчас, – чтобы Саша снова обняла его и не расцепляла руки подольше.
Сашенька же, устыдившись спонтанного проявления чувств, сухо, грубовато даже, бросила:
– Ну, все. Проводила тебя, дальше сам. До дверей и без меня дойдешь. Пока. Звони, если что.
Однако Мирон не двинулся с места. Он смотрел на Сашеньку таким взглядом, как смотрят взрослые на несмышленого ребенка – с укоризной, но в то же время с умилением.
– Что опять не так? – насупилась девушка.
– Куда же я пойду?
– Домой. Это ведь твой дом?
– Мой. Только он здесь.
– Разве это плохо? Поскольку дом здесь, то в него осталось только зайти. – Сашенька тоже перешла на тон воспитательницы детского сада.
– Это ничего не даст, – покачал головой Мирон. – Я ведь зайду в дом здесь, а не там.
– Где там?
– Не могу сказать… Ты не разрешаешь. Но ты ведь поняла?
– Ага, опять параллельные миры и перпендикулярные измерения?
– Ну да.
– Вот что. Ты один живешь?
– Нет, я ведь говорил: я снимаю комнату. У бабушки одной, – сказал Мирон. И на всякий случай уточнил: – Старенькой.
– То есть ей уже за двадцать? – невольно вырвалось у Саши.
– Думаю, что за все восемьдесят, – улыбнулся парень.
– Ладно. Стой пока здесь, – сказала Сашенька. – Я сама сейчас проверю. Какой номер квартиры?
– Шестнадцать. На втором этаже самая крайняя. Только давай все же вместе пойдем!
– Я сказала: стоять! – сверкнула глазами девушка. Но тут же добавила совсем другим тоном, спокойно, даже ласково: – И ждать меня.
– Я готов ждать тебя сколько… – начал было Мирон, но Саша уже скрылась за облупленной дверью подъезда.
Быстро взлетев на второй этаж, Сашенька остановилась возле крайней двери. Подняла руку с выставленным пальчиком, но так и не смогла обнаружить то, к чему хотела этот пальчик приложить. Звонка не было. Отсутствовала, впрочем, и табличка с номером квартиры, так что девушка слегка засомневалась, к нужной ли двери она подошла. К тому же та была настолько неопрятной – в драных клочьях грязного дерматина, в отвратительных бурых пятнах, – что вызывало сомнение, живет ли кто вообще за ней.
Саша отступила на пару шагов и осмотрела соседние двери. Они тоже не выглядели новыми, но все-таки отвращения не вызывали. Да и номера были на месте: 13, 14 и 15. Так что как ни крути, а попадать следовало именно за непронумерованную дверь. Сашенька снова подошла к ней и замерла в нерешительности. Теперь она услышала доносившиеся из квартиры голоса, так что сомнения в ее обитаемости рассеялись. Это уже было что-то. Но главная задача – дать людям в квартире знать о себе – решения пока не находила. Поскольку звонком и не пахло (некий запах, и вполне отчетливый, от двери все-таки шел, но девушка побоялась его с чем-либо ассоциировать), оставалось только стучать. Но касаться рукой этого непотребства показалось Саше делом немыслимым. И хоть была она девушкой воспитанной и прекрасно знала, что так делать нельзя, все же повернулась спиной к двери и постучалась в нее каблуком.
Голоса поутихли. Но тут же стали еще громче. А открывать дверь, похоже, никто и не собирался. Пришлось постучаться еще, теперь уже совсем не стесняясь и не сдерживаясь. Оказалось, что пренебрежение стыдом приносит вполне реальные плоды: за дверью послышались шаги. Затем щелкнул замок, дверь открылась, и Саша увидела… Нет, она далеко не сразу поняла, кто же стоял перед ней на пороге. И причин тому было несколько.
Во-первых, на Сашеньку пахнуло непередаваемым букетом запахов. Да таких, что девушке сразу расхотелось дышать.
Во-вторых, в прихожей квартиры было темно.
В-третьих, тот, или, скорее, то, что стояло, покачиваясь, перед девушкой, было существом без пола и возраста.
То есть ожидала-то Саша увидеть древнюю старушенцию, а потому и приняла сначала открывшего дверь человека за старую женщину, но сомнения тут же захлестнули взбунтовавшееся сознание. Сначала оно споткнулось о предполагаемый возраст. Ведь человек, которому за восемьдесят, в любом случае должен иметь морщины и седые волосы. И если волосы еще можно перекрасить, хотя и вряд ли в таком возрасте этим заморачиваются, то морщины скрыть гораздо сложнее. Так вот, морщин у открывшего дверь существа не было. Впрочем, возможно, потому, что лицо у него представляло собой вздутый синяк, откуда поблескивала щелочка глаза. Волосы теоретически могли оказаться и седыми, но были настолько грязными, сальными и слипшимися, что истинный их цвет определить в настоящий момент не имелось возможности.
Пол существа разум также не смог определить. Единственным отличительным половым признаком оказалась юбка. Но она была настолько грязной, мятой и драной, что и юбкой-то ее называть не поворачивался язык.
– Чего тебе? – спросило существо. Судя по голосу, оно, скорее всего, принадлежало когда-то к прекрасной половине человечества.
– Мирон здесь живет? – спросила девушка.
– Ми-и!.. – икнуло чучело, – …рон? Это который?
– А что, их у вас несколько?
– До хрена, – кивнуло существо, потеряв при этом равновесие, и чуть не упало. Но все-таки непостижимым образом удержалось на ногах и даже сумело махнуть в темную глубь квартиры рукой: – Любого выбирай!.. А ты бухло принесла?
Переход от одной темы к другой произошел стремительно. Но как выяснилось, это лишь Сашеньке темы показались не связанными между собой. У человекоподобной особи на сей счет было иное мнение.
– Дашь пузырь – бери Мишку. Если он с тобой еще пойдет! – затрясла она перед Сашиным носом грязным пальцем с обломанным ногтем. А потом омерзительно захихикала и крикнула, нелепо вывернув голову: – Мишка, ты с ней пойдешь?!
– К-какой еще Мишка? – поперхнулась Сашенька. – Я про Мирона вас спрашивала…
– Да какая на хрен разница? – Особь изумленно раскрыла, насколько смогла, единственный доступный на данный момент глаз. – Вот тебе не все равно, Мишка или Гришка? Там еще Серега вроде сидит… или уже лежит. А! Там этот еще… как его?..
Саша не стала дожидаться оглашения всего списка – и стремительно поскакала вниз по ступенькам. Она пулей вылетела на улицу, жадно вдохнула свежего морозного воздуха, и он показался ей настолько чистым и вкусным, что она принялась его буквально глотать, словно родниковую воду в знойный июльский полдень. От наслаждения Сашенька даже зажмурилась и, разумеется, не могла заметить, как подскочил к ней взволнованный Мирон.
– Ты чего же так долго? Я извелся тут окончательно! Думал уж, что ты тоже… того… в иное измерение провалилась. – Тут Саша раскрыла глаза, и Мирон испуганно добавил: – Да шучу я, шучу насчет измерения!
– Ох, Мирон, – покачала головой Сашенька. – Если бы ты только знал, какое я сейчас измерение видела! Вот уж где параллельный-то мир. Параллельней не бывает.
– Что? – дернулся парень. – Ты нашла проход?!
– Уж нашла так нашла, – вздохнула Саша. – Такой проход, что его даже задним назвать много чести будет. – Тут она посмотрела вдруг на Мирона с непонятным подозрением и резко сменила тон: – Послушай, ты, фантазер! Ты куда меня привел? Ты знаешь, что я сейчас пережила?! Да ты… да ты… Ты мерзкий, жалкий врунишка! Ненавижу! Ненавижу!..
Девушка внезапно бросилась к парню и заколотила ему по груди кулачками, продолжая что-то бессвязно выкрикивать. От неожиданности и изумления Мирон даже не стал защищаться. Впрочем, бешеный Сашин натиск быстро утих, и девушка заплакала, размазывая по щекам рукавичкой слезы. Рассудок Мирона не успел еще сориентироваться в стремительно меняющейся ситуации, а руки парня, словно они соображали быстрее, уже схватили Сашеньку за плечи и прижали к молотящему, будто набатный колокол, сердцу.
Так они стояли, обнявшись, замерев, будто ледяные скульптуры, очень долго. И лишь Сашины всхлипы нарушали совсем не городскую, поистине волшебную тишину. Саша же первая и отстранилась от Мирона.
– Ладно, все, – сказала она, судорожно вздохнув. – Теперь уже точно все. Ты сам виноват, Мирон. У нас ведь могло все так быть прекрасно! Вот как сейчас… – Саша вздрогнула и что есть силы замотала головой: – Но нет-нет-нет! Ничего больше не будет! Прощай! Я не могу жить в нескончаемой лжи.
– Нет, – тоже затряс головой Мирон. – Нет, Саша, нет! Я никогда и ни в чем не лгал тебе! И почему… Почему ты именно сейчас говоришь мне такое? Потому что узнала, что я здесь не живу? – махнул он на окна двухэтажки. – Но ведь так и должно быть, как ты не понимаешь? Я живу в этом доме, только не здесь, а там, в другом мире! Если бы ты застала здесь и сейчас мою квартирную хозяйку и она бы подтвердила, что я ее постоялец, – вот тогда-то бы я и оказался лгуном… – Мирон замолчал вдруг и звонко хлопнул по лбу ладонью: – Какой же я тупица! Ведь у меня с собой паспорт! Я ведь прописан по этому адресу! Временно, правда, но отметка в паспорте есть…
Парень полез за пазуху и быстро вынул оттуда все ту же книжицу в темной обложке, в которой он хранил газетную вырезку о покорителях Марса.
– Вот, смотри, – протянул он документ Саше. – Нагорный переулок, дом восемь, квартира шестнадцать.
– Не видно ж ничего, – буркнула все еще насупленная Сашенька. И, не оглядываясь на взъерошенного, внутренне ликующего парня, зашагала к ближайшему работающему фонарю.
Там она раскрыла паспорт Мирона, но долистать до страницы с пропиской не успела. Увидев то, что значилось на первой странице документа, она оцепенела и жадно, как несколько минут назад, стала глотать морозный воздух. Потом трясущимися руками опять поднесла к глазам раскрытую книжицу. И вновь прочла то же самое, что и в первый раз. Глаза ее не обманывали. Большими, торжественно-витиеватыми буквами на первой странице документа значилось: «Паспорт подданного Российской империи».
Глава 7
Писательский кризис Брока, последующее самобичевание и обнаружение пропажи дочери, которая знакомится с альтернативной географией
Брок бесновался. Неистовствовал! Сказка у него не получалась. Точнее, получалась, но именно что сказка.
Сказочка для дошколят. А ему хотелось написать серьезную вещь. То есть как раз не серьезную, а юморную, но серьезную в том смысле, что она… должна быть… должна стать… В общем, даже определиться, что именно он хотел написать, сыщик не мог. И это его неимоверно злило.
Брок редко выходил из себя, но сейчас как раз вышел. Сначала он убедился, что никого больше в офисе нет, а потом стал буянить. Удалил файл с началом неподдающейся сказки, порвал в мелкие клочья распечатанные страницы, раскидал их по кабинету и стал носиться взад-вперед, жестикулируя и приговаривая:
– Я бездарь! Я тупица! Я графоман!
Он заламывал руки, стучал кулаками по голове, даже попытался себя пнуть, но не удержался и упал.
Несчастный Брок лежал на полу, словно не нужная никому забытая вещь, разглядывал серые ворсинки ковролина перед носом, вдыхал запах пыли и жалел себя. Он был прекрасным сыщиком и никудышным писателем. А хотелось – наоборот. То есть не наоборот, конечно, а чтобы и тем и другим сразу. Замечательным профессионалом в обеих сферах. Прекрасным писателем хотелось быть даже чуточку больше. Наверное, потому, что недостижимое всегда кажется заманчивей.
Нажалевшись себя вволю, Брок немного успокоился и даже начал задремывать. Но лежать на полу было все-таки жестко, грубый ворс ковролина покалывал щеку, так что до настоящего сна дело не дошло. Впрочем, взглянув на часы, сыщик понял, что спать уже и некогда – рабочий день благополучно закончился.
Брок поднялся на ноги, отряхнул костюм и стал собираться домой. Оделся, погасил свет и лишь тогда заметил, что Сашин монитор остался включенным.
– Так-так-так-та-ак, – пробурчал сыщик. – А где же Сашенька?
Он торопливо подошел к столу дочери и заглянул под него. Но света от монитора оказалось недостаточно, чтобы разглядеть там что-либо, кроме тьмы.
Брок поспешно вернулся к выключателю и снова зажег лампы. Теперь даже от стены он увидел, что под Сашиным столом пусто. Не было дочери и под его столом, и под стульями. Оставались необследованными шкафы, но Брок пересилил себя и не стал заниматься глупостями – студентка технического вуза не полезла бы в шкаф. Так почему-то казалось опытному сыщику. А своей интуиции он привык доверять.
Тогда Брок расстегнул пальто, снял шапку и, усевшись в кресло для посетителей, стал вспоминать. То, что Сашенька определенно сегодня была на работе, он помнил прекрасно. Она пришла после обеда, потому что с утра сдавала экзамен в университете. Потом они принимали клиентку. И Саша при этом тоже присутствовала. Да-да, она же играла роль медсестры! Вот только зачем?.. Этого Брок с ходу вспомнить не мог, но заморачиваться не стал: какая разница – зачем? Главное, что играла. В смысле, присутствовала. Он ведь еще собирался отправить ее с этой клиенткой, но передумал. Так-так-так-та-ак!.. Уже теплее. Может быть, дочка не послушалась его и все же пошла? Нет, вряд ли. Как дочь она бы и впрямь могла его не послушаться, характером выдалась в папочку, но как подчиненная… Нет-нет, тут Саша блюла строгую субординацию. Фыркнуть – еще могла, поворчать – тоже, но чтобы пойти против воли начальника – такого она себе не позволяла никогда. Поэтому же, кстати, не могла и сбежать раньше с работы, не отпросившись у него. А она отпрашивалась?..
Стоп!.. Что-то такое было! Что-то определенно было!.. Брок вскочил. Он вспомнил! Было не «что-то» – был «кто-то»! Сумасшедший парень. Мирон. А теперь он тоже исчез. И отцовское сердце подсказывало сыщику, что исчез он… вместе с Сашенькой!
Тут и проснувшаяся память услужливо подсказала слова дочери: «Я провожу его до дома, возьму фото невесты…» И что самое ужасное, вспомнился его, Брока, ответ на это: «Обязательно проводи!» А потом еще что-то совсем уж нелепое про какие-то прыщики той самой дурацкой невесты. Какие прыщики?! Какой невесты?!
Брок схватился за голову и застонал. Это ж надо! Отдать собственную дочь в руки маньяку! Как он мог?! Почему допустил подобное?! Да потому лишь, что возомнил себя писателем, сказочником, самым талантливым, самым крутым! И что в итоге? Писатель оказался дешевым графоманом, а дочь попала в грязные лапы сумасшедшего маньяка!
Броку стало и страшно, и стыдно. Он поклялся себе, что, если Сашенька останется жива, он никогда больше не напишет ни строчки (кроме деловых бумаг и писем, разумеется). А если… Если не останется?.. Брок попытался найти ответ на сей жуткий вопрос, но почувствовал, как стремительно сжимается в черную ледышку сознание, отказываясь воспринимать подобные ужасы.
Сыщик заметался по офису. Он то рычал, то скулил. То проклинал себя, то сокрушался о Сашеньке. Снова попробовал себя пнуть, но, вспомнив, чем это закончилось в прошлый раз, быстро опустил ногу. Валяться на полу было сейчас недосуг. Пусть и очень хотелось. Упасть, закрыть глаза, зажать уши ладонями, уткнуться носом в пыльный ковролин… Ничего не видеть, не слышать, не чувствовать! Но что тогда будет с Сашенькой?
Брок замер. А что с ней сейчас? Жива ли его дочурка? Может, как раз в это мгновение она лежит связанная, истекающая кровью, в темном подвале и зовет его на помощь?
Сыщик мгновенно оказался у двери и вылетел из агентства, забыв надеть шапку и выключить свет. Да и о каком свете могла идти сейчас речь, если весь он, как пелось в старой песне, сошелся сейчас для Брока клином на дочери, с которой тот и столкнулся возле самого входа.
– Ой! – вскрикнула Сашенька и, пожалуй, упала бы, не подхвати ее Мирон, шагающий рядом.
– Прости, – сказал Брок и помчался дальше.
– Папа, ты куда? – крикнула вслед ему Саша. – И где твоя шапка? Ты ведь простудишься, на улице мороз!
Сыщик лишь раздраженно отмахнулся и ускорил бег. Вскоре он исчез за поворотом.
Девушка лишь вздохнула и развела руками.
– Побежали за ним? – неуверенно предложил Мирон.
– Ага, – буркнула Сашенька, – его догонишь, как же! Когда в папе просыпается гончая, его ни догнать, ни остановить невозможно.
– А чего она в нем вдруг проснулась?
– Наверное, какое-то срочное дело, – пожала плечами Саша.
– Так рабочий день уже закончился, – посмотрел на часы Мирон.
– Для настоящего сыщика рабочий день никогда не заканчивается, – с явной гордостью за отца изрекла девушка. – А вот мы с тобой давай-ка отправимся домой.
– К-куда домой? – попятился парень.
– Ко мне, конечно же. Не собираешься же ты ночевать на улице?
– Я лучше в агентстве заночую! – схватился за дверную ручку Мирон.
– Ты что? – подбоченилась Саша и грозно шевельнула бровями. – Хочешь, чтобы я со стыда умерла?
– А что тут стыдного?
– Ну ни фига ж себе! К нам гость из иного мира пожаловал, а я его оставлю невесть где! К тому же голодного. И где ты собрался спать? На столе или в кресле калачиком?
– Я могу на полу… – стушевался Мирон.
– Все, не хочу больше слушать подобные глупости! – топнула Сашенька и схватила Мирона за руку. Но тот продолжал цепляться за дверную ручку, осторожно отталкивая девушку свободной рукой.
– Ты потолкайся мне тут, потолкайся! – запыхтела Саша. – Я тебя так толкну, что быстро улетишь в свою параллельную реальность.
Мирон отчего-то испугался этой наивной угрозы и сопротивляться перестал. Обрадованная победой Саша поволокла его прочь от двери, но парень крикнул вдруг:
– Стой! Там свет горит.
Сашенька остановилась и оглянулась на окна «Бритвы Оккама». В агентстве действительно горел свет.
– Ох, папа, папа, – проворчала она. – Вот так всегда: вспыхнет, загорится чем-нибудь, а остальное тоже гори огнем!
– По-моему, там всего лишь лампы не погашены, – робко возразил парень.
– Ясно, что не костер, – фыркнула Саша. – Я ж образно про огонь-то. Просто папа, когда чем-то искренне увлечется, становится ужасно рассеянным. Его мозг полностью переключается на главную задачу.
– Да, – кивнул Мирон. – Знаю. Я ж почти год уже с Олегом Константиновичем работаю.
– Работаешь? Год? – округлила глаза Сашенька. – Ах да! Я все никак не могу свыкнуться с мыслью, что где-то есть еще один папа.
– Там он не папа, – напомнил Мирон. – Там он даже не женат.
– Странно. А вообще он похож на… моего папу?
– Один в один. Не только внешне, но и во всем остальном. До мелочей! Потому я сегодня так долго и не мог догадаться, что это не он.
Сашенька начала вдруг подпрыгивать и хлопать себя по плечам.
– Ты чего? – посмотрел на нее юноша.
– Замерзла.
– Так чего ж мы на улице стоим? Пойдем в офис, все равно костер потушить нужно.
– Остряк, – фыркнула Саша, и непонятно было, похвалила она Мирона или одернула.
Зайдя в офис, девушка сразу потянулась к выключателю, чтобы тут же уйти и не дать Мирону развить нелепую идею о ночевке в агентстве. Но рука повисла в воздухе, едва Сашенька бросила взгляд вглубь помещения.
– Ой! Что это? – вскрикнула она, прижав ладошки к щекам. – Что тут творилось?
Мирон, насупив брови, разглядывал царивший в офисе бардак: перевернутое кресло, рассыпанные по полу бумажные клочья, валявшуюся там же шапку Брока.
– Похоже, тут дрались, – неуверенно высказал он.
– Кто? С кем?! – вздрогнула Сашенька.
– Олег Константинович, разумеется. А вот с кем?.. Возможно, с тем, за кем он погнался.
Саша наклонилась и стала рыскать по кабинету, словно берущая след ищейка. Но вскоре выпрямилась и облегченно выдохнула:
– Слава богу, крови нет. Непохоже, чтобы тут дрались.
– Да уж, – согласился Мирон. – Олег Константинович если уж дерется, то рваной бумагой дело не обходится.
– Кресло ж еще…
– А на нем есть кровь?
– Не видно.
– Значит, оно не выступало в качестве оружия. Скорее всего, преступник за ним прятался.
– Ой! Хорошо, что ты подсказал, – подскочила к отцовскому столу Саша. Выдвинула верхний ящик и удивленно пробормотала: – Пистолет на месте…
Мирон вспомнил, как сыщик целился в него из этого пистолета, и поморщился:
– Ну, это еще ни о чем не говорит. Может, он просто не успел его взять.
– Или забыл, – согласилась Сашенька. – На папу это очень похоже. Мама рассказывала, что однажды он повел меня, маленькую, на прием к врачу, но сначала забыл, куда нужно идти, и вместо поликлиники пришел в милицию, а в итоге забыл там меня. Потом оправдывался тем, что постоянно путает телефоны 02 и 03, хотя в том случае звонить никуда было и не нужно.
– Кстати, – встрепенулся Мирон. – Мы ведь можем позвонить Олегу Константиновичу и узнать, что случилось! Надеюсь, в вашем мире есть мобильные телефоны?
– Ну, ты уж вообще нас за дикарей принимаешь, – фыркнула Саша, но за дельную мысль Мирона все же похвалила. А потом достала из кармана мобильник и сунула парню под нос: – Вот, смотри! Между прочим, крутая модель.
– Небось опять американский, – не сдержался и ухмыльнулся Мирон. А потом и вовсе хихикнул: – Или еще скажешь – корейский!
– Между прочим, и корейцы, и американцы тоже неплохие гаджеты делают. Но этот – финский.
– Ну наконец-то хоть что-то российское! – вознес к потолку руки Мирон.
– Ты что, глухой? Я сказала: финский, – по слогам повторила Сашенька.
– Я понял. Вот и говорю: российский.
– Слушай, Мирон, – с тревогой посмотрела на парня Саша. – А ведь я уже было поверила, что ты не сумасшедший.
– А… что тебя заставило опять в этом усомниться? – заморгал Мирон.
– Понимаешь, если что-то сделано в Финляндии, то оно никак не русское. Любой человек в здравом уме это скажет.
– Я и не сказал, что твой телефон русский. Я сказал, что он российский. В Российской империи произведен.
– А Финляндия… в России?.. – захлопала ресницами Сашенька.
– Ну, вчера еще была. Даже сегодня утром. А у вас что – нет?
– Не-ет… Хотя… – Саша вдруг вспомнила уроки истории. – По-моему, тоже была. Только не вчера. И уж тем более не утром. – Тут она нахмурила брови: – И вообще, какая разница, где он произведен! Главное, что звонить по нему можно.
Что Сашенька тут же и принялась делать.
Глава 8
Саша хочет стать клиенткой Брока, но в итоге остается помощницей, а клиентом становится Мирон
Мороз крепчал. А Брок спешил. Очень спешил. Хотя и сам бы не смог сказать, куда именно. Он привык доверять своей интуиции, сыщицкому нюху – вот и сейчас безоговорочно положился на них. Все равно он не знал адреса этого проклятого сумасшедшего. Мирона, или как его там?.. Кстати, неплохая зацепка, наверняка не так уж много проживает в их городе Миронов с возрастом немного за двадцать. Между прочим, он ведь и фамилию свою называл…
Сыщик даже сбавил скорость. Какая же фамилия у этого маньяка? Что-то такое звучное… Что-то еще зацепило его в этой фамилии, с фантастикой ассоциации возникли, с роботами.
Так-так-так-та-ак… Брок вовсе остановился. Почесал затылок и только сейчас заметил, что на нем нет шапки. Голове сразу стало холодно, но сыщик решил не обращать на подобные мелочи внимания. Тем более на память услужливо пришло известное высказывание Суворова о том, что голову следует держать в холоде, а все остальное – где-то еще.
Брок скрипнул зубами. Дурацкая память! Бестолковая. Суворова вспомнила, а этого… Роботова нет. Может, и впрямь Роботов? Нет, это бы он точно запомнил. Киборгов? Терминаторов? Искусственноинтеллектов?.. А вдруг не напрямую фамилия с роботами связана, а косвенно, через ассоциации? Чапек, например, или Азимов… О! Азимов – это уже вроде как теплее!
И тут запиликал телефон. Брок чертыхнулся и полез за пазуху. Звонила Сашенька.
– Папа! Что случилось? За кем ты гонишься? Почему в офисе такой бардак? Мы тут с Мироном с ума сходим!
– С Мироном?! – подпрыгнул сыщик. – Надо же, как кстати! Срочно спроси, какая у него фамилия!
– А зачем спрашивать? Я и так знаю. Андратов! – торжественно-нежно, будто смакуя, ответила Саша. – Ты только послушай, папочка, как звучит: Александра Андратова…
– При чем тут какая-то Александра?! – возмутился Брок. – Он что, трансвестит?
– Папа! – сердито отреагировала дочь. – Не говори глупостей.
– Ладно, все. Мне некогда. Это хорошо, что ты фамилию запомнила. Сейчас мы его адресок пробьем! Никуда от нас, голубчик, не денется.
– Можешь не трудиться, адрес Мирона я тоже знаю.
– Ну ты и умничка, – восторженно помотал уже насквозь промороженной головой сыщик. – Вот что значит гены! Давай, диктуй.
– Нагорный переулок, дом восемь, квартира шестнадцать. Только это тебе мало что даст.
– Перехвалил я тебя, доченька, – клацнул зубами Брок. – Как же мне мало даст адрес, тем более что я стою сейчас в двух шагах от Нагорного переулка? Да я через пару минут возьму его тепленьким!
– Кого?
– Да Мирона же этого, кого еще-то? Андроидова!
– Андратова, – машинально поправила Сашенька. – А… зачем он тебе?..
– Ты не поверишь, но он… тебя похитил… – Сыщик только сейчас понял, что происходит что-то не то. Стройный ход мыслей дал сбой. Это же, видимо, почувствовала и Саша, потому что взволнованным голосом спросила:
– Папа, у тебя с головой все в порядке?
– Нет, – честно ответил Брок. – Она сильно замерзла.
– Так беги скорей назад! Ты как маленький прямо! Говорила ж тебе: надень шапку.
– Обидно как-то возвращаться, – неуверенно пробормотал трясущийся от холода сыщик. – Я ведь уже совсем рядом…
– Папа! Там все равно нет Мирона. Он здесь, в агентстве. И я тоже здесь. И никто меня не похищал!
– Правда? Тогда и впрямь, видимо, целесообразно вернуться.
Сыщик почти физически ощущал, как мозги его превращаются в ледышку. Единственное, что он смог сейчас из них выудить полезного, – это то, что дочь находится в безопасности. Как и почему – он решил выяснить позже. Или – зачем и куда. А может быть – что, где, когда.
Все эти вязко проплывающие в глубинах замороженного сознания вопросы Брок перебирал уже на бегу, по дороге к родному агентству.
Ворвавшись в офис, сыщик первым делом до самых бровей натянул шапку. Потом он упал на колени, прополз к батарее центрального отопления и уткнул в ее горячие жесткие ребра голову. Ощущая сквозь мех блаженное тепло, Брок от всего сердца похвалил себя, что оставил эту архаичную чугунную конструкцию, несмотря на то что мастера во время ремонта предлагали провести отопление прямо в стене. То-то нелепо бы он сейчас выглядел, приложившись к стене головой!
– Папа, тебе плохо? – подскочила к нему Сашенька.
– Мне хорошо-о-о! – простонал, зажмурившись, Брок.
– Тогда ладно, оттаивай. А заодно расскажи, что ты здесь за побоище устроил?
– Ах, какие это все пустяки, – промурлыкал сыщик. – Не бери в голову, доченька.
– Ладно, пусть это пустяки. Объясни тогда, с чего ты взял, что Мирон меня похитил?
– Не помню… Путем неких логических размышлений, видимо, – не раскрывая глаз, сказал Брок.
– Они привели к ложным выводам. Хотя бы сейчас ты это понял, папа?
– Пока нет. Подожди еще минутки две, ладно? По-моему, гипоталамус еще не разморозился.
– Хорошо. Только смотри не перестарайся. Вареные мозги ничуть не лучше мороженых. Не спасет даже чудо.
– Чудес не бывает! – отрезал сыщик. Но голову от батареи все-таки отнял. И, отряхивая колени, поднялся с пола.
– Иногда все-таки случаются, – хмыкнула дочь, кивнув на притулившегося в кресле Мирона. И обратилась уже к юноше: – Сам расскажешь или мне отдуваться?
– Давай лучше ты, – потупился парень. – Я ведь пытался уже… Ты знаешь, чем это кончилось.
– О чем это вы? – прищурился Брок. – Я вот вам!..
– Да ты что, папа! – вспыхнула Сашенька. – Мы не об этом совсем! Пока.
– А о чем же тогда? – облегченно выдохнул сыщик. – Ты что-то там про чудеса вроде бы говорила. Так вот, их, как ты знаешь, не быва…
– Только не в этот раз, – перебила отца Саша. – На сей раз чудо все-таки случилось.
– Так-так-так-та-ак, – потер ладони Брок. – Это уже интересненько, знаешь ли! Сейчас мы их быстренько… того… Изобличим, так сказать, и подведем под них строгую научную базу. Или, если можно так выразиться, фундамент.
– Попробуй, – хмыкнула Сашенька. – Как твоя наука объяснит, например, вот это? – Девушка кивнула Мирону, тот протянул ей паспорт, а она, в свою очередь, передала его отцу.
– Ха, – широко улыбнулся сыщик. – Я-то думал, ты сейчас кролика трехголового вытащишь. Это, доченька, ты не поверишь, всего лишь паспорт… – Брок вдруг нахмурился, пораженный внезапной догадкой: – Вы, что ли, уже успели?..
Он стремительно раскрыл и принялся лихорадочно листать документ. Саша с Мироном недоуменно заморгали.
Читать бесплатно другие книги:
