Хроники Темного Универа. Начало (сборник) Готти Саша
– Да, готовимся к отъезду, – сообщил лохматый парень, проследив за взглядом Влады. – Кстати, я Егор, лучший друг Мурановых. А зачем тебе Гильс понадобился? Вообще, он по делам ушел…
– Понимаешь, Егор… Нужен он мне, – не найдя подходящих слов, неловко выдавила из себя Влада. – То есть нужна его помощь… нет, просто его совет, – окончательно запутавшись, она смутилась и замолкла.
Вдруг тяжелая черная бархатная штора у окна всколыхнулась. Из-за нее осторожно выглянула девица в кокетливых шортиках и маечке, такая миниатюрная, что едва доставала лохматому парню до плеча. У нее был остренький вздернутый носик и карие глазки с огромными ресницами, которыми она хлопала, как двумя веерами, а волосы рассыпались по спине множеством тоненьких зеленых косичек.
– Дурацкие шутки! – напустилась на балбеса девица. – Я чуть не слилась по трубам с перепугу! Марик-то где?
– Марик туточки, – послышалось из дальнего угла, где темнела ниша огромного камина, сложенного из грубых камней.
Из ниши выползло что-то большое и толстое, отплевываясь от пыли и сажи. «Оно» поднялось с четверенек и оказалось подростком-увальнем с рыжими длинными волосами и крупными передними зубами, что делало его похожим на гигантскую говорящую белку. У рыжего были розовые, как яблоки, щеки, а за толстыми стеклами очков блестели поросячьи глазки.
Яростно фыркая и чихая, он отряхивал от сажи свою майку цвета «взрыв в тропиках» и растянутые на коленях тренировочные штаны.
– Я никогда тебе этого не прощу, Бертилов, зараза, – начал он наскакивать на Егора. – Споткнулся о мангал, в нем сажа, а у меня аллергия на нее… и на твою мамашу тоже. Что ты, что Муранов – шуточки ваши невыносимые…
– Марик, ты полегче про Муранова, все-таки он мой друг, – предупредил Егор и кивнул на Владу: – Вот, к Гильсу гостья приехала.
Толстяк наконец-то заметил Владу и спохватился, безуспешно пытаясь одернуть майку на выступающем пузе.
– Марибор Уткин, – представился он, с любопытством щурясь подслеповатыми глазками из-за толстых очков. – А как тебя зовут?
– Влада… Огнева Влада.
– А я Дрина Веснич! – улыбнулась девица с зелеными косичками, протягивая руку с длинными зелеными ногтями. – Ты подружка Гильса? У тебя на коленке что-то подозрительно знакомая тряпочка! Ты мне все-все расскажешь, да?
Влада только кивнула головой – девица говорила очень быстро, громко и энергично. Даже как-то слишком – в разговоре с такими людьми даже слово-то трудно вставить.
– Да мне нечего рассказывать, – честно призналась Влада, пытаясь погасить громкое любопытство Дрины. – Мы с ним поговорили всего раза два… Но после этого возникла одна проблема.
– Только одна? – рассмеялся лохматый Егор. – Странно, обычно бывает больше. А что стряслось-то?
– Это очень долго рассказывать. Гильс такой человек, понимаете, он соседа очень разозлил…
– Человек? – удивился и нахмурился Егор. – Ах, вот оно что… И что он сделал?
Путаясь в словах, Влада начала сбивчиво объяснять, что произошло, потом выдохлась и почувствовала, что глаза как-то режет, а фигуры всех троих ребят вдруг стали расплывчатыми и задрожали.
– Извините, Гильс меня сюда не звал, – голос предательски дрогнул, и Влада поспешила отвернуться. – Но… Я не знаю, что делать.
Она запнулась и замолчала, вдруг почувствовав соленый вкус во рту. Еще не хватало разреветься прямо на глазах у этих веселых и беззаботных ребят.
– Так дело не пойдет! – вдруг радостно гаркнул ей на ухо Егор, нагловато приобнял за плечо и объявил: – Первым делом – ужин. Ужин завтрака мудренее, сам придумал…
– Да не могу я! – с досадой начала Влада. – Мне домой надо, понимаешь?
Но Егор не понимал.
Пришлось отнекиваться, упираться, пока она не оказалась в просторной столовой за столом длиной, как показалось Владе, в километр.
То, что сейчас в этом доме царят подростки-раздолбаи, было видно – на полу у стены громоздилась гора немытого фарфора, в тяжелой серебряной вазе посреди стола сохли огрызки яблок, а на шелковых темно-красных шторах были отчетливо видны отпечатки чьих-то жирных пальцев.
Ребята принялись готовить бутерброды, нарезая сыр и колбасу, а Дрина вдруг кинулась к окну.
Влада оглянулась, увидев на каменном подоконнике огромную трехлитровую банку с зеленовато-мутной водой. В ней плавало нечто похожее на медузу, только вот там, где у медуз купол, просматривалось полупрозрачное маленькое личико, искаженное злостью, а вместо щупалец шевелились крохотные ручки. Дрина быстро задернула штору, скрыв за ней банку, но Влада успела заметить, как полупрозрачные ручки-ниточки сжались в кулачки, и на нее с яростью глянули два рыбьих, но при этом осмысленных глаза.
– Уже солнце садится, а в дальних домах окна не горят, – увидев настороженный взгляд Дрины, заметила Влада. – Электричество в районе отключили?
– Ой, блин! – Егор, бросив нарезание колбасы, принялся копаться в ящиках стола, отодвигая их один за другим. В конце концов, он выудил пластиковую зажигалку и толстую свечку, зажег ее, водрузив на блюдечко посредине стола, и отблески огонька весело заплясали на стенах столовой, отражаясь в посуде, оконных стеклах и очках Марика.
– А все-таки, почему ты решила, что именно Гильс может помочь? – начал расспрашивать Егор. – Может, и я сгожусь чем?
– Ты? – Владе пришлось вежливо улыбнуться, чтобы сгладить неловкость от невежливо-удивленного тона, с которым вырвалось это слово. – Нет, я думаю, что ты – вряд ли… Тут только чудо поможет.
Она успела заметить, как Дрина кинула на Егора лукавый взгляд, а потом быстро опустила ресницы.
– Чудо, говоришь? – Егор горделиво заулыбался, на загорелых щеках появились ямочки. – Люблю это слово.
– Нет, ты не понял, – с досадой произнесла Влада. – Ты просто не знаешь, что за монстры Царевы…
– Это они не знают, что такое монстр Егор Бертилов, – парень подмигнул Владе, начиная веселиться, – тихонько захихикал и Марик, уткнув нос в чашку с какао, и Дрина заулыбалась, наматывая на пальчик одну из своих косичек. – Все, мы едем в город, от соседей я вас с дедом избавлю!
– Да как ты справишься-то с ними? Ты шутишь, наверное?!
– Не шучу. Сказал – сделаю.
Егор серьезно глянул на нее исподлобья.
Надо же, какие у него пронзительно-зеленые глаза… Такого цвета глаз просто не бывает, не может быть, как будто что-то нереальное…
– Но только с условием, что мы все поужинаем, а то я есть не могу, когда рядом сидит голодная девчонка, – добавил парень.
Влада и сама была рада поесть, только, как обычно, стеснялась. Но после слов Егора выдохнула и даже положила на стол локти, хотя дед ее за это всегда ругал. Больше уговаривать не нужно было – Влада только постаралась не слишком жадно набрасываться на пироги с ягодами, на сочные сосиски, бутерброды с ветчиной и хрустящие ломтики арбуза, которые Дрина вытаскивала из огромного серебристого холодильника.
Сами гостеприимные хозяева не отличались хорошими манерами – Марик жрал все подряд, запихивая еду руками в огромную пасть, Егор начал коптить на свечке сосиску, а потом они с Мариком дрались на вилках и оба чуть не рухнули под стол. Это был веселый ужин, и Владе вдруг показалось, что именно здесь она всегда и хотела оказаться, почувствовать себя немного свободнее и счастливее…
Вдруг Марик сморщил нос, будто в него что-то попало, и… оглушительно чихнул, подпрыгнув вместе со стулом.
Пламя свечи на столе метнулось из стороны в сторону и погасло.
– О, черт… – с досадой произнес голос Марика. – Пылюка в камине, а у меня аллергия.
Но столовая уже погрузилась во тьму.
Влада собралась было сказать, что в темноте ужинать гораздо интереснее, как вдруг ее пальцы разжались, и чашка с компотом со звоном шмякнулась об пол.
Из темноты смотрели три пары глаз – страшных светящихся глаз.
В них переливался холодный нечеловеческий огонь, бросая отсвет на лица Дрины, Егора и Марика, которые сейчас казались лицами трех привидений.
Глава 4
Огни в темноте
– Постой! – крикнул чей-то голос. – Не бойся ты нас…
Хорошо, что за спиной оказался коридор, – Влада ринулась туда, натыкаясь на стенки, больно стукнулась обо что-то плечом, потом стена поддалась, провалилась, и Влада, сообразив, что это дверь, быстро захлопнула ее.
Ванная!
Потому что пахнет сыростью и шампунем.
Раз ванная – должна быть защелка на двери. Нащупать защелку даже в незнакомой ванной и быстро ее закрыть может любая девчонка, это инстинкт с рождения.
Кромешную темноту Влада ненавидела, а тут как раз такая и была. В глазах выплясывали танец цветные пятна – так всегда бывает, когда быстро становится очень темно.
А потом на кафельный пол легла чуть заметная полоска бледного света из-под двери.
То, чего она испугалась в столовой, сейчас стояло за дверью, светило своими жуткими глазами. Или это сон… Хотя какой уж там сон, когда все так реально, слишком реально, даже запах стирального порошка, от которого щекочет в носу?!
Трое ребят, которые только что веселились в столовой… что с ними произошло в темноте? Как вообще могут у людей ТАК светиться глаза? Это не был отраженный свет, как отблескивают глаза у кошек в темных подворотнях, – нет, их глаза светились сами, будто изнутри…
В плохих фильмах после таких сцен вдруг откуда-то протягивались скользкие щупальца, которые утаскивали несчастного человека куда-нибудь в подвал дома, чтобы там сожрать.
А может, это какой-то фокус, вроде неснимаемой повязки на ее коленке? Какие-нибудь линзы для глаз, а она уже устроила истерику… Хотя пугаться было чего.
Прошла минута, другая, и в дверь кто-то тихо постучал.
– Темноглазка? – настороженно позвал голос Егора. – Ты там живая?
– Ч-что? – не поняла Влада. – Кого ты зовешь?
– Тебя. Я говорю – а ю о'кей? В порядке, живая? Кстати, минус одна чашка в доме Мурановых.
– У меня аллергия на пы… – послышался голос Марика, но его, видимо, отпихнули от двери, судя по удаляющемуся грохоту.
– Ты мне будешь сейчас рассказывать, что мне померещилось? – осторожно начала Влада.
– Уфф… Нет, не буду, – отозвался Егор. – Ты приехала в дом к нечисти, хотя даже хуже – в район к нечисти… Понимаешь?
Нечисть, что уж тут непонятного.
Перед глазами пронеслись рога, хвосты и дьявольское хихиканье с какими-то котлами. Как-то не вязалось это с загорелой физиономией Егора, с тренировочными штанами Марика и огрызками яблок в серебряной вазе.
– Я не понимаю. Нечисть – какая еще нечисть? Вы черти, что ли?
– Ой, не смеши меня, – хихикнул Егор и поскреб ногтем дверь. – Марик – упырь… Дринка – кикимора. А я, насколько я себя помню, с утра был троллем…
– Так… – Влада судорожно вздохнула. – Троллем, значит. Угу. А Гильс – он тоже… нечисть?
– Даже не сомневайся… – Егор за дверью тихо рассмеялся. – Еще какая нечисть, хотя нас еще называют пестроглазыми. Ты знаешь, мы с людьми не очень часто общаемся… Я вообще не понимаю, зачем Муранова понесло к вам в город.
Влада вспомнила, что впервые увидела Гильса, когда в их дворе уже стемнело. Он пришел в темных очках, и теперь стало понятно, почему.
– Погоди, Егор, я сама ей объясню и успокою! – затараторил голос Дрины. – Мы тебе зла не причиним!!! Это предрассудки, что нечисть гоняется за людьми, у нас своих других дел полно, учеба в МУНе, например!
– В МУНе?
– Международный университет нечисти, понимаешь? Хочешь посмотреть на мой студенческий билет? Сейчас просуну под дверь! Только на фотографии не смотри на прическу, там неудачно!
Под дверью ванной что-то зашуршало.
Надо же, тупить могут, оказывается, не только люди, но и нечисть.
– Тьфу, Дрина! Она не видит в темноте! – возмутился за дверью Егор. – Где у Мурановых фонарь был и батарейки?!
Где-то в недрах дома послышалась возня – начались поиски фонарика. Скрежетали по полу ножки стульев, что-то гремело и позванивало. Потом Егор объявил, что полез на антресоли, и сразу же послышался грохот и вопли – Марику на ногу упал утюг. По звукам, которые издавал Марик, Влада смутно догадалась, чем упыри могут отличаться от людей.
Продолжать сидеть в ванной в компании стирального порошка, да еще в кромешной темноте уже совсем не хотелось.
Влада, немного подумав, открыла защелку и толкнула дверь, осторожно выглянув наружу.
В темноте заметался тусклый луч света – ребята все-таки отыскали фонарик, и теперь Егор боролся за то, чтобы он не потух.
– Мурановы могли бы и позаботиться заранее, – ворчал Егор. – Если к ним внезапные люди приедут. Этой штуки хватит на пять минут, не больше.
– Ты действительно тролль? – переспросила Влада, глядя, как Егор стучит фонарем о квадратное загорелое колено и ругается.
Парень на секунду замер, потом фыркнул, отбросив фонарь, и тот покатился по полу, высветив каменный черный плинтус, кое-где затянутый серебристой паутиной.
– Он тупой тролль, – хихикнула Дрина. – Ну ты даешь, Бертилов… Раньше не подумал?
– Ах, я тупой? – оскорбился Егор, щелкнул пальцами, и… стены коридора ожили, задвигались, загорелись мерцающими огнями.
Влада, как зачарованная, застыла, не в силах оторвать взгляд от огоньков, хотя каждый из них светился на спине огромного лупоглазого жука, который деловито топал лапками по шершавой каменной стене.
Дрина вскрикнула, и жуки со стрекотанием начали срываться с места, чтобы пролететь как можно ближе от ее носа.
– Жукии-и!!! – вопила кикимора. – Убери это, Бертилов!!!
– Так я же тупой, я не помню, как… – пожимал плечами Егор. – Тупой ведь?
Тролль только посмеивался, потирая руки, и вот вслед за жуками по стенам запрыгали светящиеся ящерки, поползли змеи с фонариками на хвостах. Кажется, парень поочередно умудрился вспомнить всех-всех существ, которых страшно боятся девчонки, оставив напоследок огромного кузнечика.
У Влады к тому моменту наступил настоящий ступор, и она даже не шелохнулась, когда лупоглазый кузнечик с хихиканьем прыгнул прямо Дрине на голову и запутался в ее зеленых косичках.
Раздался визг – чудовищный, разрывающий барабанные перепонки.
Марик вдруг заухал по-совиному и кинулся на стену, раздался треск, и по коридору заметались черные кожистые крылья.
Кикимора визжала, мотая головой и размахивая руками, а Влада, упав на колени, зажимала уши руками и, кажется, уже кричала сама…
Часы пробили пять раз.
Влада пересчитала их удары сквозь сон, а потом открыла глаза и обнаружила себя лежащей на диване – ноги укрывал леопардовый пушистый плед, под голову кто-то заботливо положил черную мягкую подушку.
Она была в гостиной в доме Мурановых.
За окнами была чернота, но глаза слепила настольная зеленая лампа, которая беззвучно парила в воздухе над диваном, топорща полупрозрачные крылышки, то поднимаясь повыше, к потолку, то спускаясь вниз.
Опять тролльские выкрутасы, но на этот раз хотя бы без насекомых.
В ушах до сих пор звенело, будто в них застрял маленький, противный и очень фальшивый оркестрик.
Ну да: визг Дрины, его и вспоминать-то жутко. Влада даже дотронулась до ушей – к счастью, они были на месте, не отвалились.
– Дрина, ты убийца, – послышался шепот Егора. – Тебя за это сошлют в подземелья гоблинов, но я буду сверху спускать тебе упырские пироги на веревочке.
– Не смей меня обзывать убийцей, – отозвался из-за спинки дивана сердитый девичий голос. – Сам дурак, Бертилов, понял? До девятнадцати лет в подземелья не ссылают…
– Для тебя сделают исключение, – пообещал голос Егора.
– Заткнись, балбес! – зашипела кикимора. – Сам-то со своими светящимися тараканами хорош! Повыпендривался перед девчонкой, да? Теперь ее, наверное, в больницу надо. Я без понятия, как и чем лечат темноглазов.
– Вы бы лучше вызывали скорую ее деду, на Садовую улицу, – шепотом вмешался Марик. – Я сразу заявляю, что был против этой авантюры…
– Какой авантюры??! – вскрикнула Влада, сев на диване и заглядывая через его спинку. – Что с моим дедом???
Все трое ребят, сидевшие на ковре, подняли головы.
– Вот тебе за убийцу! – размахнувшись, Дрина вдруг отвесила Егору со всего размаху подзатыльник. – Я чуть с ума не сошла, идиот! Живая она! Жи-ва-я!!!
Пока тролль, озадаченно почесывая затылок, поднимался на ноги, кикимора уже подскочила к Владе и затараторила:
– Бедняжка, пострадала из-за этого дурака! Ты не волнуйся, с твоим дедом все в порядке, мы отправили ему почтальона!
Влада чуть было снова не оглохла – от охов, извинений, восклицаний и трескотни Дрины. Егор оттащил кикимору за плечи, а сам внимательно вгляделся Владе в зрачки.
– Хорошо же тебя квизгом долбануло, – заметил тролль. – Голова не кружится?
– Чем-чем меня долбануло?
– Квизгом. Мы так кикиморский визг называем. Если вовремя уши не зажать – можно отключиться.
– Да я нечаянно квизгнула! – с вызовом вскинулась Дрина. – Из-за этого балбеса!!! Да еще из Марика летучие мыши полетели…
Как смеются упыри, Влада теперь знала – эти звуки часто вставляют в фильмы ужасов, когда надо озвучить темный лес, полный мертвецов.
– Да, я сбросил немного веса, – похвастал Марик, теперь без труда натянув яркую майку на живот. Заметив недоуменный взгляд Влады, он хмыкнул: – Мало вы про упырей знаете, темноглазы. Скажите спасибо, что в тараканов не развалился, а мог бы, если бы злой был…
– …но ты не беспокойся, мы уже отправили тебе домой послание, так что твой дед уже в курсе, что ты у нас! – выпалила кикимора.
– Послание? – похолодев, переспросила Влада, уже предчувствуя что-то нехорошее – от этой компании нечисти можно было ожидать чего угодно.
– Только спокойно, темноглазка, – тролль шмыгнул носом. – Мы смотрим – ты после обморока заснула. Ну не будить же. А Дринка говорит – у нее дед дома старый, будет волноваться. Телефона мы не знали, ты только адрес называла. Садовая, дом двадцать, квартира тринадцать. Мы водяного и отправили…
– Водяной – это то, что сидело в банке? – При мысли, что это существо отправилось к ее деду этой ночью, Владе стало нехорошо.
– Да все нормально, – не слишком уверенно заверил ее Егор. – Водяных использовали раньше, чтобы посылать сообщения, когда не было телефонов… Только этот странный попался – оплевал все, банку разбил, меня за палец тяпнул… – Тролль виновато посмотрел на побледневшее лицо Влады и добавил: – Ну поехали его догонять, что ли…
Путь от дома Мурановых до площади, где останавливались автобусы, пробежали почти бегом – и если бы тролль не тащил Владу за руку, то она бы полетела кувырком в темноте. Вот когда Пестроглазово оживало – сейчас из темных окон домов доносилась музыка, звучали голоса и смех.
Марик то и дело оглядывался, будто боялся, что мать Егора вот-вот выскочит откуда-нибудь из-за дерева, но все обошлось – автобус, едва ребята запрыгнули в него, почти сразу закрыл двери и поехал.
Пассажиров из Пестроглазово в нем было немного, нелюди и люди вперемежку, – причем многие ехали одной компанией.
Несколько серьезных молодых людей и девушек в костюмах, светя желтыми глазами, раскрыли ноутбуки и уткнулись в них. Забавно, но их глаза светили в полутьме салона ярче, чем экраны ноутбуков.
– Я не могу понять, как такое может быть, – вполголоса сказала Влада Егору. – Почему есть люди, которые про вас знают, а я, сколько жила – не знала ничего. Вы же близко совсем… А если я, к примеру, в школе про вас расскажу?
– Ой, расскажи, – тролль приложил руку к сердцу. – Я давно мечтал прославиться, расскажи, что есть такой тролль на свете, Егор Бертилов, умный и красивый. Обещай мне, что расскажешь.
Влада, улыбаясь, помотала головой.
– Да ну тебя, я же серьезно.
– И я серьезно, – улыбнулся Егор. – Люди вообще так устроены, чтобы не видеть ничего лишнего. Мозги у вас отсеивают все, что не вписывается в то, к чему вы привыкли. А если уж что-то и увидели, так поспят ночку – просыпаются и уже сами себе не верят. Говорят – померещилось… Это защитная реакция – мы проходили реакции и поведение людей не так давно.
– А эти люди, которые с нами едут?
– Эти? – Егор оглядел салон автобуса. – Их жизнь по какой-то причине пересеклась с нами, но, заметь, они же не бегают и не кричат: «Караул, рядом живет нечисть!»
– Но ведь кто-то может взять и прийти в Пестроглазово… Ну или забрести случайно.
– Не-а, – замотал головой тролль. – Не может. Тебя вот пропустили, потому что на тебе нелюдская вещь. – Егор кивнул на колено Влады, стянутое повязкой. – Поняли, что ты приглашена. Не было бы повязки – высадили бы в Купчино. А просто так, пешком, в Пестроглазово не пройдешь – тебя будет разворачивать обратно против твоей воли, будешь ходить кругами, пока не потеряешь силы и не заснешь. Люди такие места проклятыми называют, а на самом деле – обычные пограничные зоны, чтобы, кто не надо, к нам в гости не лез. Тех, кто на границе засыпает, – тихонечко относят восвояси, и все…
– Не едят? – с полуулыбкой спросила Влада.
– Кстати, о еде! – встрепенулся Марик и полез в карманы куртки. – Я же кое-что припас…
Егор закатил глаза к потолку, а Дрина зажала нос. Упырь долго копался по карманам, потом вытащил сверток, пропитанный настолько кошмарной вонью, что Егор выронил из рук свой рюкзак, и на пол вывалилась стопка тетрадок и учебников.
Пока ребята откашливались и отсаживали Марика с его едой подальше, Влада поспешила их поднять – уж очень ей хотелось рассмотреть поближе нелюдские книги.
– Что – интересно? – лукаво спросил Егор, заметив, что Влада вертит их в руках. – Я вот историю нечисти подтягиваю, когда есть время, – неуд у меня по ней…
– История нечисти? – Влада улыбнулась. – Красиво звучит. А почему у тебя неуд – неинтересный предмет?
– Да как раз очень даже интересный, – Егор шмыгнул носом. – Просто плохо запоминаю даты и имена, а там их столько, что черт ногу сломит… Прикинь – только по войне с Тьмой надо запомнить пять страниц!
– Я даже не слышала о такой войне, – решив не делать умный вид, призналась Егору Влада. – А что это за Тьма?
– Уфф, – тролль наморщил лоб и приготовился к серьезным, явно несвойственным ему словам. – Это плохая нечисть, в отличие от нас, хороших… – Тролль постучал себе кулаком в грудь. – Они хотели захватить весь мир, но им не удалось…
– Жаль, что это было триста лет назад, – вздохнул Марик. – Было бы прикольно посмотреть, что это за Тьма такая…
– Балбес ты, Уткин, – хихикнула Дрина. – От тебя бы ничего не осталось, кроме любопытного носа. Все, кто не успевал убежать от Тьмы, – рассыпались в пыль, так в учебнике написано. Если бы не маги, которые остановили все это, погибло бы все живое.
– Да-да, это я помню… Как семью-то этих магов звали? – силился вспомнить Егор. – Румыны? Нет, не так… Венго, кажется…
– Уфить фафо фыфо, хофь и фяфила фафа уфифка ифофии! – выпалил вдруг Марик, обернувшись и давясь чем-то, что отчаянно пыталось спасти себе жизнь.
Дрина показала ему кулак, и упырь отвернулся, чавкая и вполголоса ворча что-то вроде «фрефная фифимора».
– Я не говорил, что не надо учить, – отмахнулся от упыря Егор. – Просто последний год Инферна сама валяла дурака на лекциях, будто ей ни до чего и дела нет.
– Инферна? – переспросила Влада. – Странное имя…
– Да это наша училка истории нечисти, – проглотив то, что он жевал, добавил Марик. – Вела лекции просто никак. Хорошо, хоть Гильс один умный нашелся, пошел в деканат и объяснил там, что наша историчка – некомпетентный преподаватель.
– Ого, – заметила Влада. – А Гильс молодец.
– Он – Муранов, – пояснил тролль, будто фамилия была синонимом этого слова. Это у них семейное – не бояться ни преподов, ни деканатов. Его вызвали на разборки с Инферной в деканат, но я уверен, что Муранов отобьется. Что вампиру упырица…
– Вампиру? – Влада даже подпрыгнула на сиденье. – Гильс что – вампир?!
– Он самый, – подтвердил Егор. – Мурановы – очень уважаемая вампирская семейка, и людей бережет, не боись…
«Вампир, значит, – с упавшим сердцем подумала Влада. – Теперь понятно, почему он так разговаривал с отцом Анжелы… Да и что ему какая-то учительница истории… Про меня можно вообще не говорить».
– Что-то ты загрустила, темноглазка, – хмыкнул Егор. – Хочешь, покажу два зеленых светофора, которые приносят удачу? Во-о-о-он там, видишь? – Тролль кивнул в окно автобуса.
– Где? – Влада принялась вертеть головой, но в темноте где-то далеко вдали ритмично мигали только желтые огни на перекрестках. – Не вижу…
– Смотри…
Тролль повернулся к ней и вдруг приблизился, сделав круглые глаза. Владе на секунду показалось, что Егор собирается ее поцеловать, она непроизвольно отодвинулась и чуть не слетела с сиденья на пол. Тролль в последний момент подхватил ее под руки и втащил обратно, радостно хихикая.
– Балбес ты, – Влада сначала возмутилась, а потом рассмеялась, вдруг поняв, кого до сих пор ей так напоминал Егор Бертилов.
Ну конечно же, ее деревянного троллика, который дожидался ее дома на банке из-под йогурта!
Такая же нахальная задорная физиономия, чуточку грубоватые, но правильные черты, зеленые пронзительные глаза. И, самое главное, ей уже начало казаться, что этого оболтуса она знает всю жизнь, просто они надолго зачем-то расставались, а теперь встретились. С ним легко болтать, не надо вымученно улыбаться, чтобы не выглядеть слишком угрюмой, можно не осторожничать со словами, боясь ляпнуть что-то не то…
– Подъезжаем к Купчино, – бесстрастным голосом объявил водитель в динамик.
На потолке салона автобуса вспыхнули тускло-желтые лампы, а глаза Егора, Марика и Дрины тут же потухли и стали как у самых обыкновенных людей.
Глава 5
Тень прошлого
Ранним утром двор был совсем пустой, только дворник вез по дороге тележку, громыхая ведрами и вполголоса ругаясь на припаркованные на газоне машины.
Прежде чем зайти в подъезд, Влада с тревогой осмотрела окна.
Так, Нина Гавриловна уже и в такую рань шпионит – тюлевые занавески в ее комнате качнулись, и кто-то быстро отодвинулся от окна.
От почему-то мокрого каменного пола в подъезде пахло сыростью, в звенящей тишине лестницы сердито жужжали огромные мухи, пытаясь вырваться на свободу через запыленное окно.
Звонить в дверь пришлось долго.
Влада держала палец на пуговке звонка, уже решив, что дед еще спит.
– Темноглазка, если хочешь, я с твоим дедом сам поговорю, – громким шепотом предложил тролль. – Чтобы не ругал тебя.
– Никаких наваждений на деда, ты что?! – ужаснулась Влада. – Он старенький… и он один у меня. Понял?
– Понял, – согласился тролль и тут же рявкнул на всю лестницу: – Чего не открывают-то? Эге-ге-гей! Где злые соседи, а?? Хозяин! Тролль пришел на подмогу, открывай!!!
– Вот как дам сейчас по лбу! – резко сказали из-за двери, она распахнулась и не кто иной, как Гильс Муранов, схватив Егора за шиворот, втолкнул в квартиру.
– Быстро входите и не отсвечивайте! – коротко бросил он, махнув рукой Владе, Марику и Дрине.
Едва Влада оказалась за порогом, как в нос ударила почти невыносимая рыбная вонь. Линолеум в прихожей блестел от разлитой воды, к стене прислонился свернутый в трубку ковер из гостиной – мокрый, он стал из выцветше-красного почти черным.
По полу были расставлены кастрюли и тазики, валялись мокрые тряпки, а Гильс, в повязанном вместо банданы на голове кухонном клетчатом полотенце, собирал тряпкой воду с пола и выжимал ее в один из тазов.
– Ты что… ты что тут делаешь? – изумилась Влада, с трудом заставив себя не грохнуться в обморок от того, что Гильс Муранов моет пол в их квартире. – Что тут вообще творится? Где дед???
– Вот он меня как раз и пригласил, в отличие от одной неприветливой барышни, – даже не посмотрев на Владу, ответил Гильс. – Творится тут потоп, а с твоим дедом все в порядке. Зато с нижним соседом – Львом этим – совсем не в порядке. Это мы ему квартиру затопили, уже дверь ломал, а теперь пошел за полицией.
Гильс выжал мокрую тряпку в таз и, бросив ее на пол, выпрямился и громко позвал:
– Вандер! Ваша Влада приехала! Хватит кормить булкой этого дармоеда!
– Да он молчит, когда ест… – отозвался дед, выходя из кухни с трехлитровой банкой воды в руках. В этой банке на зиму засаливали огурцы, но теперь в ней сидел тот самый водяной, которого Влада видела в столовой у Мурановых. Водяной что-то жевал, умудряясь при этом корчить недовольную рожу.
Дед, увидав внучку, радостно кивнул и постучал по банке ногтем:
– Смотри, Владочка! Вот это чудище мы с Гильсом ловили по всей квартире. Я даже прошлое вспомнил, как гонял упырей по Карпатам, ха-ха-ха…
Влада опешила.
И это вместо упреков, криков, вопросов – почему уехала, где была… И что это он несет про упырей в Карпатах?!
Сейчас дед был чем-то необычайно доволен, даже помолодел – спина больше не горбилась, а давно потухшие глаза сияли.
– А кто эти молодые люди? – поинтересовался он, увидав вошедших ребят.
Читать бесплатно другие книги:
