Обожженные языки (сборник) Паланик Чак

Майкл де Вито-мл.

Мелоди[8]

От одного запаха Мелоди все волоски у меня на шее встают дыбом.

По ночам мы лежим вплотную друг к дружке. Живот к спине. Молочный шоколад в сахарной глазури. Тело Мелоди липнет к моему, и мой дружок встает, упираясь ей в бедра, такие гладкие и блестящие в ночном свете. Я вдыхаю исходящий от нее аромат ванили и коричневого сахара… Просто словами не передать! Мы прижимаемся друг к другу, ни на секунду не размыкая объятий.

Когда я впервые вдохнул чудесный запах Мелоди, она стояла на кассе в супермаркете «Шопрайт». Волосы цвета карамели рассыпаны по плечам, точно ревущий водопад. На футболке видны только буквы «оди» и «лит». Я стоял перед ней, словно конкурсант на шоу «Колесо фортуны»[9], тихонько щелкал пальцами рядом с ширинкой и пытался отгадать слово.

И тут она отбила очередному покупателю чек, взяла с кассы какой-то флакончик, спрыснула запястья и потерла ими шею.

Тогда-то я и прочел надпись на футболке:

«Мелоди рулит».

Дорожный знак, указывающий прямо на небеса! В воздухе запахло ванилью, как в отделе мороженого. На языке я ощутил сладкий вкус коричневого сахара.

Когда подошла моя очередь, единственное, что пришло мне в голову, – накупить этого спрея, чтобы завоевать Мелоди. Поэтому я не стал расплачиваться, а бросился назад – набрать столько флакончиков, сколько смогу унести. По дороге я чуть не сбил с ног свою соседку миссис Лаудер.

– Осторожнее! – вскрикнула она.

Но я мог только щелкать пальцами в такт имени Мелоди – что за имя! Так и хочется повторять его снова и снова.

В отделе, где расставлены всякие пахучие бутылочки, я сразу узнал ванильно-сахарный спрей по картинке на этикетке и сгреб в охапку восемь флаконов. До кассы я донес только шесть. Ох уж эти руки-крюки… Я свалил их в корзину, в которой уже лежало арахисовое масло «Питер Пэн», набор губок «Аякс» и журнал «Ворлд реслинг энтертейнмент».

Миссис Лаудер сохранила за мной место в очереди – словно место в раю! Так что я снова занял его и встал перед Мелоди. А она подняла на меня свои глазища цвета голубых «Скиттлз» и сказала:

– Здравствуйте!

А потом добавила:

– Этого вам хватит надолго.

Тут-то я и протянул ей три флакончика с ванильно-сахарным спреем. Я знал, что это мой шанс, поэтому заглянул в ее огромные глаза и прощелкал пальцами в такт словам: «Будь моей девушкой!»

Мелоди отвела взгляд, но флакончики взяла.

– Ой… спасибо! Увидимся позже.

Я аж пальцами прищелкнул: «Да!» Забрал покупки и пошел к выходу. Да, Мелоди, увидимся позже!

Когда я переходил дорогу, машины с визгом тормозили, а один шофер заорал:

– Придурок, етьтвою!

За спиной у меня миссис Лаудер кричала, чтобы я был осторожнее.

Дома, чтобы нескучно было ждать, когда наступит обещанное Мелоди «позже», я врубил группу «Джет», а сам встал перед зеркалом и начал шевелить губами, будто пою под фонограмму. Я громко топал в такт барабанному «та-та-та», горстями запихивая в рот «Скиттлз», пока язык у меня не сделался зеленым, как у Джорджа Стила по прозвищу Зверь[10].

Я зарычал на свое отражение в зеркале и высунул язык – совсем как Зверь.

Наконец «позже» наступило, и я понял, что должен – просто должен! – вернуться.

Она стояла одна и сбрызгивала овощи водой, чтобы не увяли.

Мелоди и ее белоснежная, как из рекламы «Колгейта», улыбка сказали мне: «Ты вернулся!» А потом Мелоди выпустила из спрея струю прямо в красные перцы: «Конеш-шшно!»

Это «Конеш-шшно» придало мне смелости. Я схватил в фруктовом ряду яблоко в карамели и упал на одно колено. Потом протянул яблоко Мелоди, и, представьте себе, она его приняла! Да с таким изяществом – ну вылитая Ванна Уайт![11]

Вот так Дуги с Мелоди стали парочкой.

Такая уж штука – любовь. Вдохновляет на то, чего сам от себя не ожидаешь. Ставит тебя н колени.

В общем, выхожу я из супермаркета «Шопрайт», а мне навстречу – миссис Лаудер, нагруженная покупками. Она увидела, как я лихо перемахиваю через столбики ограждения, и сказала, что ей требуется «грубая мужская сила». «Будь душкой, поднеси мне сумки до дома». Ну, после того как я завоевал сердце Мелоди, мне все было нипочем: я сгреб миссис Лаудер в охапку вместе с сумками и ринулся через улицу. Такая уж штука эта любовь! Делает человека сильнее. Всю дорогу живот у миссис Лаудер трясся, титьки подпрыгивали, а сама она вопила:

– Дуги, не надо! Дитя великовозрастное! Ты же убьешься!

Мистер и миссис Лаудер живут этажом ниже. Когда я к ним заглядываю, они всегда угощают меня сэндвичами с болонской колбасой «Оскар Майер» и даже наливают мне пива «Курс». У меня нет денег на компьютер, и они разрешают пользоваться своим, когда мне надо пошарить в интернете.

Есть один такой сайт, где можно найти все что угодно с надписью «Мелоди». Я тут же покупаю сразу три футболки: «Я и Мелоди», «100 % Мелоди» и «Собственность Мелоди». Как только заказ приходит по почте, миссис Лаудер помогает мне завернуть все три в оранжевую бумагу цвета «Скиттлз» со вкусом манго.

Когда я вручаю сверток Мелоди, она открывает рот от удивления: «О!»

«Сюрприз!» – громко щелкаю я пальцами.

Теперь по ночам мы оба надеваем эти футболки и ничего больше. Никаких трусов – так легче двигаться. Она обычно бывает в той, что с надписью «100 % Мелоди». Ее голая попка прижимается ко мне, как воздушный шар. Моя футболка, «Собственность Мелоди», покрыта засохшими пятнами – их оставляет мой дружок, которому Мелоди разрешает входить в себя. Когда я кончаю в нее, то стискиваю ее в объятиях со всей своей грубой мужской силы – так крепко, что жидкость сочится наружу.

Каждое утро я просыпаюсь под одну и ту же песню.

Я завязываю галстук перед зеркалом – правый конец через левый, потом в центр. Сопли не гоняю, потому что Мелоди спит. Наконец в два счета натягиваю коричневый пиджак.

Перед уходом я поворачиваюсь к Мелоди и выщелкиваю: «Ты – моя девушка!»

С порога я посылаю ей воздушный поцелуй, чтобы она знала: мы встретимся позже и вместе будем сбрызгивать овощи водой. Разумеется, я не забываю помахать мистеру Лаудеру, который сидит перед домом с газетой. Я щелкаю пальцами рядом с ширинкой в такт имени Мелоди и отправляюсь на другую сторону холма – работать.

В офисе вечно играет какая-то попсятина. Я сижу в тесном кресле, перебирая папки, и день тянется нескончаемо долго. Такая уж штука – любовь: даже час без Мелоди кажется целым днем!

Наконец менеджер, этот мистер Всезнайка, проверяет, что я там наработал.

– Дуги, в алфавите буква «Е» стоит перед «М», – говорит он, поправляет очки на крючковатом носу и продолжает просматривать папки. – Раньше ты таких ошибок не допускал. Придется все переделывать.

Когда я сажусь на место, штаны у меня на заду рвутся.

Все оборачиваются на треск, и я нарочно разрываю какую-то бумажку и стараюсь не гонять сопли.

И тут, представьте себе, по радио звучит группа «Джет»: «Ты станешь моей девушкой?»… Я начинаю раскачиваться взад-вперед, потому что это и есть моя утренняя мелодия. Поняли, в чем соль? Моя утренняя ме-ло-ди-я.

Менеджер хлопает в ладоши в такт музыке. Он достает телефон, нажимает кнопку и говорит:

– Привет, детка! Ну что, как моя девочка поживает?

Переделывая работу заново, я поглаживаю трубку телефона, который стоит у меня на столе.

Но миссис Лаудер говорит, что в разлуке любовь только крепче.

Потом менеджер манит меня пальцем.

– Готово?

Я утвердительно щелкаю пальцами, стуча коленками в такт музыке. Стою перед столом менеджера и притопываю на месте. На столе – фотография его девушки.

Он видит, что я на нее смотрю, и говорит:

– Красотка, да?

В ответ я только щелкаю пальцами – куда уж ей до моей Мелоди! Или до Ванны Уайт! – и тычу в фотографию пальцем.

У мистера Всезнайки неплохая реакция. Он ловит фотографию на лету и ставит на место, потом машет мне на дверь:

– Дуглас, на сегодня достаточно. Можешь идти.

Я выбегаю из офисного здания и так спешу на встречу с Мелоди, будто мои порванные брюки горят адским пламенем. Машины оглушительно гудят, словно сигнал на ринге, и я сам не слышу, как выщелкиваю: «Мелоди, Мелоди, Мелоди».

По другой стороне улицы идет миссис Лаудер.

– Осторожнее, Дуги! – кричит она мне.

Я машу ей рукой и вхожу в супермаркет. Моя девушка стоит рядом со складским помещением и разговаривает с другой девушкой, которая пытается под нее косить. Те, кто воображает себя кем-то другим, не настоящие, а просто подделки. Но добрые люди во всех видят только хорошее.

При виде меня Мелоди высоко вскидывает руки:

– Вот и ты!

Я опускаюсь на одно колено и широко развожу руки в стороны: «Вот и я».

Когда я начинаю вставать, девушка-подделка проносится мимо и заезжает мне локтем в грудь. Она отскакивает от меня, как Брайан Кендрик[12] от натянутых вокруг ринга веревок, но я быстро подхватываю ее, чтобы она не упала. Презрительно задрав носик, она говорит Мелоди:

– И чего ты в нем нашла?

Мелоди встает на цыпочки и дотрагивается до моего плеча. Я вспыхиваю так, что лицо у меня становится краснее клубничных «Скиттлз».

– Дуги – мой счастливый рыцарь в конфетных доспехах, – произносит она.

В ответ девушка-подделка обидно бросает:

– По-моему, он больше похож на сорокалетнюю лысеющую гориллу, которая все время ходит в одном и том же старом костюме.

Но Мелоди вкладывает свою маленькую ручку в мою большую ладонь, и мы вместе идем сбрызгивать овощи. Когда мы проходим мимо яблок в карамели, Мелоди хлопает в ладоши и спрашивает:

– Помнишь?

А я заверяю ее в верности и выщелкиваю: «Разве можно забыть такое?»

Мы вместе сбрызгиваем перцы и помидоры, а потом идем к выходу, всю дорогу держась за руки. Я подпрыгиваю и ногой нажимаю на кнопку, которая открывает дверь. Ох, ну и любит же Мелоди посмеяться!

На прощание она целует меня в лоб:

– Ну что, увидимся позже, да?

«Конечно!» – выщелкиваю я в ответ.

Переходя через дорогу, я широко улыбаюсь мистеру и миссис Лаудер. Машины сигналят как сумасшедшие, так что я даже перестаю гонять сопли.

Супермаркет «Шопрайт» хорошо виден из окна моей квартиры. Мелоди всем помогает укладывать покупки – каждую упаковывает в два пакета и никогда не положит отбеливатель «Клорокс» вместе с яйцами «Лэнд олейкс».

Сегодня в гостях у Пэта[13] и Ванны особые конкурсанты – близнецы. Веселая компания. Мы вместе покупаем гласные, но как я ни стараюсь, они всегда отгадывают слово вперед.

К полуночи веки у меня становятся настолько неподъемными, что впору выступать в тяжелом весе. Мелоди прокрадывается в квартиру на цыпочках – боится разбудить своего игривого тигра. Подходит поцеловать меня на ночь, а я притворяюсь, что крепко сплю, а потом внезапно вскакиваю и обнимаю ее: «Попалась!» Мелоди всегда хватается за сердце, когда я так делаю.

Стоя перед висящим возле шкафа зеркалом, я помогаю Мелоди снять грязную рабочую одежду, затем поднимаю ей руки вверх и так и держу, пока она натягивает футболку с надписью «Мелоди рулит». Потом, от избытка «грубой мужской силы», я подхватываю Мелоди на руки и отношу в постель. Мы лежим спина к животу, тремся, сдавливаем, стонем. «Я люблю тебя, Мелоди», – выщелкиваю я.

Иногда я стискиваю ее так сильно, что она пукает.

Мы просто умираем со смеху, когда это случается.

А потом плачем, пока не заснем.

В субботу наша утренняя песня включается слишком скоро, потому что по субботам Мелоди уходит на работу раньше обычного. Я помогаю ей подняться с постели и делаю нам две большие кружки горячего шоколада «Нестле». Потом открываю перед Мелоди дверь и отдаю ей честь.

С нижнего этажа мистер Лаудер кричит мне:

– С добрым утром!

Я отдаю честь и ему.

Ближе к обеду я собираю несколько пакетиков «Скиттлз» – угостить Мелоди – и начинаю натягивать костюм.

Но сегодня я вижу за окном такое, что задаю себе совсем другой вопрос. Мелоди сидит на капоте машины, стоящей на парковке. И она не одна. «Эй, Мелоди! – стучу я по стеклу. – Почему ты с другим?!» Она прижимается к нему. Обнимает. Целует в лоб.

Штаны одевать некогда. Я должен – просто должен! – добраться до супермаркета и отодрать мистера Шофера от моей Мелоди. Я бегу вниз по лестнице, сигая через две ступеньки, и чуть не сшибаю с ног мистера Лаудера.

– Дуги, где твои штаны? – Он хватает меня за руку. – Немедленно вернись!

Но я опрокидываю соседа на пол и перепрыгиваю через него.

Стеклянные двери разлетаются на миллион осколков. Мелоди оборачивается, видит, как я бегу к ней в одних трусах и рубашке, и выхватывает из кармана телефон.

Раздается визг тормозов, но машина все-таки врезается в меня. Я отскакиваю от ветрового стекла, сползаю по капоту, совсем как чемпион Томми Дример[14], и бегу дальше.

Все это время мистер Лаудер кричит у меня за спиной:

– Дуги, вернись!

Но моя цель – «Шопрайт». Когда я оказываюсь на месте, то даже не нахожу что сказать, поэтому просто сгребаю шофера-совратителя в охапку и швыряю его на землю.