Девочка на цепи Дышев Сергей
Савушкин и Кошкин прошли в комнату и осмотрелись. Все свободное пространство было заставлено, заполнено, завалено ажурными скатерочками, фигурками собачек, кошечек, ангелочков, на стенах висели жуткие репродукции с натюрмортами, и в завершение – положенный по бессмертной моде – сервиз «мадонна» в шкафу за стеклом.
Среди всего этого подавляющего изобилия сыщики не сразу и заметили застывшего в кресле Курбана в черной кожаной куртке. Тут он дернулся, не зная, как поступить: встать или продолжать сидеть, приняв хозяйский вид.
Савушкин, заметив Курбана, тоном, не оставляющим альтернативы, рявкнул:
– А вы кто, гражданин? Документы!
Курбан подскочил, будто получил хорошего пинка, быстро достал из кармана куртки азербайджанский паспорт, протянул Савушкину.
– Курбан Степанович Алиев. – Савушкин хмыкнул.
Курбан торопливо пояснил:
– Папа у меня русский, а дедушка – азербайджанец.
Варвара тем временем шустро заскочила в ванную комнату, скинула халат, достала внушительный флакон с какой-то парфюмерией, опрыскалась со всех сторон, особенно основательно под мышками. Потом резкими движениями поправила прическу, встряхнула грудь, натянула блузку и брюки.
В комнату вошла со свежей улыбкой.
Савушкин и Кошкин принюхались, переглянулись и поморщились: от парфюма Варвары по комнате пошел густой дух.
– Он у вас проживает? – закашлявшись, спросил Савушкин у Варвары.
Варвара с наигранным смущением ответила:
– Он приходит в гости.
– Есть показания соседей, что Алиев проживает постоянно, – внес ясность Кошкин.
– И без регистр-а-ации… – подвел итог Савушкин.
– Мы оформляем документы на постоянную прописку, – тихо сказала Варвара.
– А Мария Олеговна даст согласие? – спросил Савушкин.
– Ну, в принципе, да…
Курбан угодливо поддакнул:
– Она очень привязалась ко мне…
– А вас не спрашивают! – оборвал Савушкин.
– Не из-за этого ли принципа у вас в квартире ночью был скандал с криками и грохотом, после которого и пропала без вести Мария Олеговна? – поинтересовался Кошкин.
– Какой скандал? – пожала плечами Варвара и переглянулась с Курбаном.
– Весь дом слышал ваши крики, голос Марии и даже тишайшего Курбана, – с напором продолжил Кошкин. – Есть показания жильцов.
– Это Ромка, филолог занюханный, настучал? – скривилась Варвара. – Да, мы немножко повздорили… Мне же надо устраивать свою жизнь… Годы проходят. Летят, как стая гусей. – Голос Варвары постепенно окреп. – И я вправе выбирать себе спутника жизни без чьих-то указаний и рекомендаций!
– Мне этот дом тоже очень родной стал! – запальчиво воскликнул Курбан. – Здесь часть моей души и сердца! А также – ламинат, там вот – унитаз новый, а еще – кафель на кухне. Даже картины купил! А Маша – она мне как дочка!
– Сколько вы здесь живете? – перебил отческий монолог Савушкин.
– Да не живу я – только в гости прихожу! – уже оправдывался Курбан, размахивая руками.
Савушкин, как пасту из тюбика, продолжал выдавливать показания.
– Конкретно?
Варвара и Курбан вновь переглянулись.
– Ну, года три, наверное… – хмыкнула Варвара и пожала плечами.
– Все понятно, – безапелляционно произнес Савушкин. – Значит, вы, вступив в тайный сговор, без согласия Марии Лихолетовой решили прописать в квартиру гражданина Азербайджана Алиева. Это и послужило причиной конфликта, в результате которого почему-то бесследно исчезла ваша падчерица, родителям которой и принадлежала эта квартира. Следовательно, у нас есть все основания предъявить вам, гражданин Алиев, и вам, гражданка Шпонка, обвинение в похищении или же убийстве вашей падчерицы Лихолетовой Марии.
– Это какой-то бред… – опешила Варвара. – Может быть, она у кого-то из родственников? Ну, может, обиделась…
– Не может! – жестко внес ясность Савушкин. – Все родственники и знакомые опрошены. Кстати, мы просили найти школьный альбом Марии…
– Мы все обыскали, но не нашли.
– Есть хоть какие-то фотографии Марии?
– Что самое странное, не осталось ни одной ее фотографии. Даже в детском возрасте.
– Не поторопились ли уничтожить? – напирал Савушкин.
– Да как вы смеете? – взвизгнула Варвара. – У меня от вас голова кругом идет! Вы просто изверги!
– Зачем женщину обижаете? – взялся было заступиться Курбан.
– А вас, Алиев, – Савушкин повысил голос, – мы задерживаем за незаконное проживание в квартире без регистрации… Кстати, мы хотим осмотреть комнату Маши.
– Пожалуйста! – махнула рукой Варвара.
Кошкин и Савушкин прошли в комнату девушки. Тут не было показной «роскоши» мачехи: милые куколки, мягкие игрушки, акварельки на стене, безделушки, открытый учебник, компьютер. Заправленная постель. Подушечки… Девичья…
– Ну, честное слово, она ушла утром, не попрощалась, даже не позавтракала, – взмолилась Варвара. – Ну, не знаю я, куда она пропала.
Варвара подавила спазм, по ее щекам потекли слезы.
– Да, мы сильно поругались. Маша не хотела, чтобы я прописывала Курбана. Но мне в жизни не на кого больше опереться. Я работаю кардиологом в районной больнице. После гибели Олега Машка на мою шею села, так и сидит до сих пор. – Для убедительности Варвара показала рукой.
Савушкин уже не слушал.
– Так… гражданин Алиев, собирайтесь, задерживаем вас в административном порядке. А вам, гражданка Шпонка, завтра к 15 часам прибыть в управление, в уголовный розыск. Со всеми документами.
Савушкин повернулся к Кошкину.
– Фотографию Лихолетовой возьмешь в паспортном столе, будем объявлять в федеральный розыск… А вам, гражданка Шпонка, даю ночь, чтобы вспомнить все подробности… той ночи!
Савушкин и Кошкин увели Курбана. На лице Варвары – страх и смятение.
2-е число. Поздний вечер.
Савушкин устало поднялся по лестнице родного дома, позвонил в квартиру. Дверь открыла жена. Никита коротко чмокнул ее.
– Привет, Наташа.
– Привет… – хмуро ответила, принюхалась, сморщилась, на лице – гамма чувств. – Да-а… Ну и вкусы у твоих женщин. Представляю, как они выглядят.
Громко шлепая тапочками, будто замедленно аплодируя, приплыла теща.
– Натик, ну зачем же ты… Ники, наверное, допрашивал особо опасную преступницу, которая пыталась удушить его своей парфюмерией.
– Близко к истине, Матильда Жановна. Чувствуется жизненный опыт. Были применены отравляющие духи особого назначения.
Наташа бросила ядовито:
– Ты хоть бы душ после нее принял. Простыни там хоть чистые? А то можем выдать комплект…
– А мы на панцирной сетке. Обожаем экстрим…
Наташа не нашла, что ответить, а Никита в скорбной тишине прошел на кухню. На подоконнике на видном месте лежали книги – «Парапсихология» и какой-то детектив – новое увлечение Матильды Жановны. Никита сел за стол, положил рядом мобильный телефон, снял блюдце с тарелки: там покоятся сарделька и холодные макароны. Он рассеянно ткнул вилкой. Неожиданно телефон начал призывно мигать. Никита включил, увидел сообщение, адресат – «НАСТЯ». Никита торопливо прочитал: «Извини, действительно была занята. Не пропадай!»
В кухню вошла теща, заглянула Никите через плечо.
– Кто это, Ники?
– Так, по работе.
Савушкин убрал телефон.
– Ники… – укоризненно начала теща.
– Можно не называть меня этой собачьей кличкой? – устало произнес Савушкин.
– Почему собачьей, Ники? – пораженно вопросила теща. – Так, между прочим, императрица Александра Федоровна называла своего мужа Николая Второго.
– Я не император, Матильда Жановна.
– Но это говорит о вкусе.
– Поэтому плохо и кончили.
– Э-э… Никита, скажи мне, что происходит? Ты перестал называть меня мамой.
– Ваше имя звучит для меня, как мелодия: Матильда Жановна… – почтительно ответил Савушкин.
– Иронизируешь?.. – догадалась теща.
– Отнюдь.
– У тебя нет никакой личной жизни. А временами ты как ненормальный…
– Мама, когда мне показывают окровавленную тряпку, я превращаюсь в бешеную милицейскую собаку. Пока не поймаю зверя… – с этими словами Савушкин вонзил вилку в сардельку. – И сейчас у меня именно такая ситуация… Пропала девятнадцатилетняя девушка. Все признаки похищения или убийства.
– Да? И какие версии? – встревоженно спросила теща.
– Похоже, что причастны мачеха и ее сожитель, – задумчиво ответил Савушкин. – Квартирный вопрос…
– Мне думается, что если бы я только глянула на них, то сразу бы определила, виновны или нет.
Никита покосился на «Парапсихологию» и детектив, лежащие на подоконнике, но от комментариев воздержался.
– Я приглашу вас в качестве понятой. – Никита пристально, даже оценивающе посмотрел на Матильду. – Но никто не должен знать, что вы моя теща.
– Клянусь!
Матильда Жановна положила руку на сердце.
3-е число. День.
В назначенное Савушкиным время в здание УВД вошла Варвара Шпонка. Она тяжело оперлась на подоконник дежурного и продышала в окошко:
– Я Шпонка. Меня пригласили в уголовный розыск.
Дежурный кивнул, Шпонка с кислой миной на лице стала подниматься на второй этаж. Навстречу под конвоем вели Курбана.
– Кубик! – охнула Варвара.
Курбан взвился, насколько позволяло его положение.
– Варвара, ничего не подписывай!
Порывисто вздохнув, Шпонка вошла в кабинет. Трое присутствующих сотрудников занимались каждый своим делом: Савушкин кричал в телефон, Кошкин писал что-то протокольное, а следователь прокуратуры Миша Белозеров, зевая, перелистывал дело.
– Присаживайтесь! – сказал Белозеров, прикрыв ладошкой очередной зевок.
Варвара села и огляделась.
Савушкин удовлетворенно завершил разговор, положил трубку и, не медля, ухватил Варвару в свои «тиски».
– Итак, Варвара Борисовна, вы не отрицаете, что в ночь перед исчезновением Маши у вас произошла серьезная ссора?
– Ну какая там серьезная? – спокойно отреагировала женщина. – Поругались чисто по-бабьи…
– Чисто по-бабьи – по квартирному вопросу! – возмутился Кошкин. – Крики слышал весь дом…
– То есть вы считаете, что ваша ссора никакого отношения к исчезновению Маши не имеет? – продолжил Савушкин. – Хорошо, тогда куда, на ваш взгляд, она могла деться?
– А вы у соседа, Романа, филолога вшивого, не интересовались? А ведь Маша чуть что, когда поругаемся, когда нахамит мне, так сразу к нему. Не знаю, о чем они там лясы точили… Книжки давал ей всякие умные-заумные читать.
Белозеров скучно поинтересовался:
– У них были интимные отношения?
– Чего не знаю, того не знаю… Хотя не исключено.
Белозеров, снова зевнув, протянул Варваре документы:
– Вот это подписка о невыезде. Подпишите. И ордер на обыск в вашей квартире.
Варвара хмыкнула, подбоченясь:
– И что же будете искать?
– Машу. Кстати, какая у нее группа крови? – ответил Белозеров.
– Не помню.
– Вы же кардиолог! – напомнил Белозеров, заставив женщину стушеваться.
– К-кажется, вторая. Надо посмотреть в мед-книжке, – она тяжко вздохнула. – Вы всерьез думаете, что это мы ее убили и порезали на кусочки?
– Это – вы сами сказали, – бесстрастно ответил Белозеров. – Подождите пока в коридоре… Домой к вам поедем вместе.
Варвара обреченно вышла в коридор, села на стул. Мимо нее на допрос провели соседа Романа. Поздороваться обоюдного желания не возникло, глянули друг на друга волками.
Роман был сейчас с иголочки: лоснящийся, прилизанный, с пробором посредине, в костюме и при галстуке. Первым заглянул в дверь.
– Здравствуйте, господа! По ваши души прибыл. Отставной учитель словесности Кухаркин Роман Евгеньевич. – Увидел Кошкина, перешел на легкую фамильярность: – О-о, товарищ милиционер, всем гражданам пример!
– Присаживайтесь, Роман Евгеньевич, – сухо произнес Савушкин. – Скажите, вы хорошо знали вашу соседку Марию Лихолетову?
– Ну как – знал… – Роман пожал плечами. – Не более как соседку. Еще с детского возраста.
– Она бывала у вас в квартире? – поинтересовался Савушкин.
– Нет. Чего ей делать в квартире старого холостяка?
– А вот ваша соседка Варвара утверждает, что Маша иногда приходила к вам, когда ссорилась с ней.
– Старая змея… – процедил Роман. – Да, приходила, – когда училась в школе. Я помогал ей по литературе и русскому языку. Диктанты писали. Я помог ей открыть Булгакова, Аксенова, Довлатова, Искандера… Ну а сейчас, чем я могу быть ей интересен?
– Простите за прямоту, у вас не было с ней интимных отношений? – спросил вежливо Белозеров.
– Да вы что, ребята?! – Роман округлил глаза. – Она ж для меня всегда ребенком была…
– Как думаете, куда могла исчезнуть Маша? – спросил Белозеров.
– Они и убили ее – из-за квартиры!
– Кто?
– Ясно кто – Варвара и Курбан! – Кухаркин кивнул в сторону Кошкина. – Я же Сереге все вчера как на духу рассказал… Ссорились они все время. А Варька Курбана хочет прописать… Да, теперь уж точно пропишет… – Роман спохватился, прикрыв ладошкой рот. – Только это в протокол не заносите!
Белозеров протянул Роману написанный от руки протокол. Роман достал очки, напустив умный вид, прочитал, расписался на всех листах.
– Мы хотели попросить вас быть понятым на обыске вашей соседки Шпонки, – предложил Белозеров.
– С удовольствием! – расцвел Роман.
– Тогда встречаемся на вашем этаже.
Роман кивнул и вышел. Вслед за ним ушли Кошкин и Белозеров.
Савушкин потянулся к телефону на столе, набрал домашний номер.
– Матильда Жановна, это Никита. Выходите к подъезду, едем на обыск.
– Ура-а!
Теща так бурно отреагировала, что Никита даже отдернул трубку от уха, почесал его и пошел догонять коллег.
Уже вечерело.
В здании УВД зажглись первые окна.
Кошкин сел за руль машины, рядом – Савушкин, на заднее сиденье – Белозеров.
Варвару посадили в отдельный автомобиль.
– Давай, Серега, к моему дому, понятого возьмем, – попросил Савушкин.
Кошкин тронулся, поехали. Вслед тронулась машина с Варварой.
– Ну, и как ты собираешься колоть эту нафталиновую парочку? – спросил Кошкин у Савушкина.
– Пока не знаю. Нужен экспромт.
Когда подъехали к подъезду, теща уже ждала в полной готовности. Она надела черный официальный костюм, очень похожий на судейскую мантию.
Савушкин вышел из машины, открыл дверцу.
– Садитесь, Матильда Жановна.
– Вот это экспромт! – оценил Кошкин.
Теща грузно села на заднее сиденье.
– Здравствуйте, товарищи! О, и Сережа здесь!
– Мое почтенье, Матильда Жановна! – почтительно склонил голову Кошкин.
– Как поживает молодая семья?
– Лучше всех, – радостно ответил Кошкин.
– Как Ирусик?
– Занимается тантрической аэробикой.
– Мой приветик ей.
– Всенепременно! – пообещал Кошкин.
…В кабине лифта Кошкину не хватило места, и он рванул по лестнице, да так шустро, что успел встретить коллег у дверей лифта на этаже. Кошкин позвонил в квартиру Романа, на этот раз дверь открылась сразу. Роман еще не успел переодеться, стоял в футболке и трусах.
– Я мигом! – выпалил он.
Шпонка открыла ключом дверь, вошла первой, за ней последовали остальные: Белозеров, Савушкин, Кошкин с портативной камерой и, наконец, теща. Последним вошел Роман.
Белозеров объявил:
– Начинаем процедуру обыска. Производится видеосъемка. Понятые, назовите себя.
Кошкин включил камеру, начал снимать.
Теща гордо подняла голову.
– Луканина Матильда Жановна. Домохозяйка.
Следом назвал себя сосед:
– Кухаркин Роман Евгеньевич, в прошлом – филолог, интеллигент.
– Возражения есть против кандидатур понятых? – спросил Белозеров.
– Есть! – резко отреагировала Шпонка. – Интеллигента уберите. Замените на кого угодно, хоть на бомжа.
Белозеров замешкался.
Читать бесплатно другие книги:
