Радомир. Путешествие в Семиречье Карючин Андрей

Глава 1. Волхв

Ветер сегодня словно танцевал с высокой травой и приятно убаюкивал всё вокруг. Из леса спокойным, но уверенным шагом вышел старец. Огромная копна белоснежных волос ниспадала ему до самых плеч. Длинная белая борода, как будто играла с ветром, и плавно покачивалась при каждом его дуновении.

Впереди простиралась необъятная долина, посреди которой одиноко возвышался исполинский дуб, видневшийся из самого далёка. Остановившись, старец опёрся на свой вишнёвый посох, поглядел на небо, словно раздумывая, не будет ли дождя, недовольно покачал головой и размеренными шагами продолжил свой путь через поле.

Одет был старик в простую, порядком выцветшую, голубую накидку, подпоясанную тонким красным шнурком. Он мягко ступал босыми ногами, приминая зелёную траву, которая, впрочем, сразу же поднималась вновь, не оставляя никаких следов.

Время от времени на его пути встречались молодые деревья. Проходя мимо, он по-отечески приглаживал их широкой ладонью, они же лишь весело качали ему в ответ беззаботными кудрявыми головами.

Погода меж тем начинала портиться. С закатного края неба медленно надвигалась большая туча. Было уже отчётливо видно, как тонкие серебряные нити молний прорезали её то там, то здесь, а несколькими мгновениями позже до слуха докатывались угрожающие раскаты грома. Старец, казалось, не обращал на это никакого внимания, а лишь мерно продолжал свой путь.

Подойдя к богатырскому дубу, он улыбнулся и приложил руку к его неохватному стволу. Могучие корни дерева уходили глубоко в землю, потом кряж разветвлялся на четыре ствола, которые вновь тесно переплетались ветвями уже у самого неба.

– За руки держитесь… Молодцы, – еле слышно промолвил старик и вдруг насторожился.

До его слуха донеслось еле слышное всхлипывание. Обойдя дерево по кругу, он увидел маленького мальчугана лет двенадцати от роду. Тот сидел, прислонившись спиной к стволу, со слезами глядя на приближающуюся грозу. Рубашка его была вся в грязи и пыли, русые волосы растрёпаны, на правом запястье виднелась большая ссадина. Перепачканное сажей лицо выражало усталость и безразличие. Старец перевёл взгляд на надвигающуюся тучу, потом снова посмотрел на мальчика:

– Ну здравствуй, Радомир.

Мальчик вздрогнул, как будто очнулся ото сна, посмотрел на старика и тихим голосом спросил:

– Вы меня знаете?

– Конечно, – ответил тот, с едва уловимой улыбкой. – Наши с тобой имена очень похожи, меня зовут Родослов.

Мальчик поднялся, подошёл к старцу и с отчаянием в голосе произнёс.

– Дедушка Родослов, я ничего не помню… Скажите, а кто я?

– На этот вопрос ты сможешь ответить только сам, – старик улыбнулся. – Хотя если хочешь, я расскажу тебе одну загадочную историю, которая совсем недавно тут приключилась. Может быть, она прольёт свет на то, как ты всё позабыл…

– Конечно! Расскажите скорее! – глаза Радомира заблестели надеждой, и он с нетерпением сделал ещё шаг вперёд. – Я очень хочу вспомнить, кто я и откуда!

Мальчик с ожиданием смотрел на старика, и теперь было что-то забавное в его виде: волосы торчали в разные стороны, рубашка, больше похожая на лохмотья, висела бесформенным мешком, среди чумазого лица странным образом выделялись большие карие глаза.

– Сейчас ты больше похож на лешего, – старец улыбнулся и потрепал мальчика по волосам.

Радомир улыбнулся в ответ. Теперь на его лице не было и тени той грусти, которая омрачала его совсем недавно.

– Пойдём скорее, гроза уже совсем близко. Я расскажу тебе эту историю по дороге. Перун идет в нашу сторону, а когда он надевает свою чёрную мантию, то лучше не стоять у него на пути.

С этими словами старец повернулся и таким же размеренным шагом направился дальше.

Помедлив одно мгновение, Радомир вприпрыжку догнал его, но не успели они сделать и несколько шагов, как крупные капли дождя одна за другой стали падать вниз, ветер усилился, небо потемнело, и стало казаться, что всё вокруг пропитано скрытой угрозой.

Вдруг, как по волшебству, все стихло, а мгновеньем позже ослепительная вспышка разрезала чёрное небо. В то место, где ещё совсем недавно сидел мальчик, с громким треском ударила молния.

От неожиданности вжав голову в плечи, Радомир обернулся и увидел, что могучее дерево раскололось у самого корня, яркие искры посыпались во все стороны и жёлтые языки пламени в мгновенье ока охватили все его ветви.

Вновь взглянув на старика, Радомир с удивлением заметил, что тот накинул свой капюшон и, как ни в чем не бывало, продолжает свой путь.

Мальчик бегом догнал его, и некоторое время они молча шли через поле под проливным дождём. Порывистый ветер то и дело менял своё направление. Он то подталкивал Радомира в спину, то хлёстко бил прямо в лицо, заставляя низко наклонять голову. Но неизвестно откуда взявшиеся силы подгоняли его вперёд, заставляя не отставать от старца.

– Дедушка Родослов, а неужто это меня Перун хотел молнией поразить?

– Может и Перун… а может и нет. Одинокое дерево в грозовую пору особливо опасно. Оно от молнии не спасёт.

– Так оно же не одинокое было… вон у него четыре ствола…

– Важнее порой не стволы, а корни. Они дерево держат. В них вся сила таится.

– А у человека в чём сила таится?

– Тоже в корнях.

– А разве у человека корни бывают?

– А как же… Это наша память. Чем меньше мы помним, тем корни короче.

Радомир вздохнул.

– Выходит, я совсем без корней…

– Горестно дело… Дерево без корней даже Северко на землю повалит…

– А Северко – это кто?

– Северный ветер, сын Стрибога.

– А кто это – Стрибог?

– Бог Ветров. Он из дыхания Сварога родился.

– А Сварог – это кто?

– Вижу, ты и впрямь без корней… – старец недовольно покачал головой.

– Дедушка Родослов, а откуда ты всё это знаешь?

– Это потому, что есть у меня богатство Рода великое!

– А что это за богатство? Я ничего тут не вижу, – Радомир понизил голос и начал озираться по сторонам.

– А ты погляди да послушай внимательней… Богатство Рода – это же Бо-Рода.

– Ааа, – засмеялся Радомир. – О бороде-то я не подумал…

Старец мельком взглянул на хмурое небо и вздохнул.

– Ну что же… Я свой путь держу на восход. Ежели хочешь, пойдём со мною, да будем вместе о корнях твоих вспоминать.

Несмотря на кажущуюся неторопливость старца, Родослов шёл на удивление быстро. Радомир же забавно семенил за ним следом, прилагая немало усилий, чтобы не отстать.

– А как же я смогу что-то вспомнить? – чуть запыхавшись, спросил мальчик. – Ведь получается, что корней у меня уже нет, а богатство рода ещё не выросло?

– Ежели так, то придётся нам с тобой тех отыскать, у кого есть и то и другое.

Пройдя, таким образом, две версты[1], они подошли к склону холма, на котором, словно великаны, высились мачтовые сосны. Идти вверх по склону было даже легче, чем в поле. Гордые деревья не давали ветру хозяйничать в их чертоге, а капли дождя шумно разбивались сквозь миллионы иголок, рассыпанных на могучих ветвях.

– Дедушка Родослов, – вновь прервал молчание Радомир, – а что это за загадочная история, которую ты хотел мне рассказать?

– Что ж, давай отдохнём, и я поведаю тебе то, что слышал, – с этими словами старец присел у сосны, прислонившись к ней спиной.

Радомир устроился рядышком и, с трудом сдерживая любопытство, замер в мучительном ожидании. Со склона было прекрасно видно поле, где они шли ещё совсем недавно. От сгоревшего дерева шёл лёгкий дым, и сейчас оно было больше похоже на несуразную чёрную палку, стыдливо торчащую из земли.

«Давно ли то было али недавно, – начал Родослов свой рассказ, – а стоял меж двух рек на холмистой равнине один древний город. Веками великий он гордо взирал на округу. Много родов жило там в мире, согласии. Не притесняли других, но и себя не давали в обиду.

Многие хотели покорить этот город. И огнём и измором пытали. Да всё без успеху.

Однако были и такие недруги чужеземные, что лукавством больше старались. Вот и придумали они замысел хитроумный. Надо-де жителей гордого города друг перед другом рассорить. А там, где единства нет – нету и силы. Можно таких спустя рукава одолеть.

Чтобы злодейство то воплотить, заприметили хитрецы, что одни рода выше других живут на пригорке. А другие, значит, вокруг горы, на равнине пристроились. Вот и решили их недруги лбами столкнуть.

Сперва стали они по углам всем нашёптывать: дескать, правды в том нет, что одни живут на верху, а другие в низине. Получается, что Верховники к солнцу-де ближе, а Подгорники в тени отираются. А должно у всех поровну выходить.

Взбаламутив подгорный народ, отыскали доброго молодца. Он жил ниже всех, у самой реки, и у Подгорников за верховода считался. Недруги и ему свою правду в уши вложили. Дескать, негоже так жить! Где это видано, чтоб одним всё, а другим ничего?!?

Собрал верховод тогда заединщиков, да и пошли они на город свой с ополчением. Веря при этом, что служат деянию доброму.

А город тот звался Воронженец. Был окремлён он, красой своей славился.

Долго сражение то продолжалось. Да никто не мог одолеть. Но вдруг наползла над городом непроглядная туча, да, заместо дождя, молнии сверху посыпались».

На этом месте старец на миг прервал свой рассказ. Затем пригладил широкой ладонью свою белоснежную бороду и со вздохом продолжил:

«Простояли стены ещё три дня и три ночи, да не сдержала краса той неведомой силы. Всполохнулся город белым огнём и в одночасье пеплом оборотился. Словно и быть не бывало. Да и гора та с землёю сравнялась. Только холмик о том и напоминает.

Поговаривают теперь, кто молнии те пережил – память свою утерял. Как листики по земле они разлетелись, да об общих корнях и не поминают».

Родослов замолчал. К этому времени луч солнца сверкнул сквозь тёмные тучи, дождь закончился, и всё вокруг засияло яркими, удивительными красками.

На том месте, где стояло сгоревшее дерево, появилась радуга. Посреди всё ещё тёмного неба она выглядела по-волшебному ярко.

– Какая красивая райская дуга… – Радомир некоторое время зачарованно смотрел на прекрасный вид. – Так а кто же всё-таки победил? Подгорники или Верховники?

– И те и другие проиграли. Лишь хитрецы чужеземные на этом огне руки свои обогрели.

– А что же стало с тем добрым молодцем?

– Время придёт, расскажу и об этом…

Родослов медленно поднялся и, отойдя на несколько шагов, сорвал три пера невысокой, ярко-зелёной травы, которая росла красивыми кустиками среди возвышавшихся сосен. Вернувшись к мальчику, старец размельчил листики на мелкие кусочки, потёр их между ладонями, приговаривая при этом какие-то слова, и приложил получившуюся зелёную кашицу к царапинам и ссадинам Радомира.

– Это Жабрица, – сказал Родослов. – Она всегда поможет тебе излечить раны.

Солнце медленно клонилось к западу; его багряный свет мягко окутывал долину, которая лежала перед Радомиром как на ладони. Ветер совсем утих, и лишь приятная прохлада, оставшаяся после дождя, ласково обнимала всё вокруг.

– Дедушка Родослов, а куда мы идём?

Старец поглядел на мальчика и снова не смог сдержать доброй улыбки. Дождь смыл с лица Радомира следы пыли, и теперь на его щеках виднелись забавные ямочки.

– В трёх днях ходьбы отсюда есть маленький город на берегу волшебного озера.

– А кто там живёт?

– Там живут славные потомки небесного рода. Они будут рады тебя принять. А озеро то помогает многим вспомнить давно позабытое…

Глава 2. Светлояр

• Мы с вами есьмы с Богами нашими,
• а своим Богам свои не в тягость.
• Оттого едины мы и, раз мы Их несём,
• то Они у нас и есть…

«Книга Велеса», Род II, 6 г

Три дня пути с Родословом промелькнули стремительно. Радомир узнал множество увлекательного и полезного. Он научился определять местонахождение по звездам, понимать и не бояться животных, отличать съедобные растения от несъедобных, находить целебные травы и правильно ими пользоваться. Старец поведал ему, что всё в природе призвано помогать человеку. Он приоткрыл мальчику целый мир, удивительный и многогранный.

На четвёртый день их путешествия Радомир проснулся с ранней зарёй, сладко потянулся и побежал к весело журчащей неподалёку речке, чтобы смыть прохладной водой лёгкую пелену сна. Солнце ещё только украдкой выглядывало из-за восточных холмов на горизонте, а птицы уже начинали распевать свои голоса. Переливы прозрачной воды добавляли этой прекрасной музыке удивительную по красоте слаженность и благозвучие.

Несколько раз окунув голову в ключевую воду, Радомир сразу ощутил приятную свежесть. Подставив лицо первым лучам солнца, он замер на некоторое время, наслаждаясь трелями лесных мелодий.

Открыв глаза, он увидел, что над водой появились три совсем маленькие радуги. Капельки воды, отталкиваясь от гладких камешков, прыгали через эти цветные мостики, а одна вдруг залетела на склонившийся к воде листочек, на котором с важным видом сидел большой шмель. С трудом удержавшись на раскачивающейся поверхности, шмель медленно повернулся, неуклюже подошёл к переливающейся разными цветами капле, и тоже окунул туда свою, как показалось Радомиру, сонную голову.

Мальчик улыбнулся, бесшумно вскочил на ноги и побежал к старцу, который в это время уже раскладывал на большом листе лопуха ягоды, орехи и какие-то маленькие светло-зелёные листики и травы.

– Доброе утро, дедушка Родослов! – закричал Радомир на бегу. – Когда мы уже увидим волшебное озеро?

– И тебе доброго утра, Радомир! – старец приветливо улыбнулся. – В полдень ты увидишь своих новых друзей.

Радомир уселся к листу лопуха и, с большим аппетитом, принялся есть рассыпанные на нём снадобья.

– Дедушка, ты сказал однажды, что там живут потомки небесного рода. Это что значит? Они не такие, как мы?

– Мы все одинаковые и разные одновременно. Тем и сильны и дополняем друг друга, – Родослов протянул руку к ближайшей раскидистой ветке, на которую тут же выпрыгнула рыжая белка с белой грудкой, и положила ему в ладонь орешек. – Потомки Рода небесного отличаются не кровным родством, а родством духа.

– А что такое «родство духа»?

– Это величие души, чистота помыслов и глубина разума.

– Значит, этому можно научиться? – не отставал Радомир.

– Кому научиться, а кому просто вспомнить, – старец получил следующий орешек от белки и протянул ей другой рукой маленький светло-зелёный листочек, который та осторожно взяла с его ладони и в три прыжка скрылась за раскидистыми ветвями.

Спустя некоторое время Радомир и Родослов уже снова дружно шли по лесу. Перейдя вброд реку, они вскоре достигли высокого холма, у подножья которого, словно строгие стражники, возвышались могучие ели. Росли они очень плотно друг к дружке, а иглы их были настолько острые, что пройти сквозь эту преграду было просто немыслимо.

– Что же теперь делать? – спросил Радомир, в раздумье оглядывая непреодолимое препятствие. – Тут дальше и белка не проскочит.

– Эти вековые ели уже много лет оберегают Светлояр от недругов, – Родослов приложил правую руку к сердцу, а левой прикоснулся к изумрудным иголкам. – Но через любую непреступную преграду всегда есть верная тропа! Как ты думаешь, Радомир, ты сможешь её отыскать?

Радомир пожал плечами и подошёл ближе. Наклонившись, он постарался заглянуть под нижнюю ветвь. Острые иголки тут же укололи его в руку. Внизу не было видно ни малейшего просвета.

Поморщившись, Радомир потёр ладонь и, отойдя на два шага назад, стал вновь оглядывать зелёную преграду сверху донизу. Все деревья были как на подбор: ровные, одинакового цвета и высоты. Но одно из них, всё же, привлекло цепкое внимание мальчика.

Пройдя шагов десять влево от того места, где они с Родословом вышли к холму, он увидел, что ветви одной ели склонялись вниз к земле, в то время как у остальных деревьев они были слегка изогнуты кверху.

«Обычно ветви склоняются вниз, если там есть вода», – всплыло откуда-то из подсознания Радомира, – «а если там может просочиться вода, то, может статься, пройдёт и человек!». С этой мыслью он подошёл ближе и, действительно, услышал едва различимое журчание, хотя ни ручья, ни родника нигде не было видно.

Втянув свою руку в рукав рубашки, он бережно пригнул одну из ветвей к земле. В образовавшийся просвет мальчик с радостью увидел тропинку, уходящую вглубь елового частокола.

Решив взглянуть, откуда раздаётся журчание воды, Радомир протиснулся в открывшийся проём. Вдруг тяжёлые ветви тут же сдвинулись за ним непреступной стеной.

Радомир попытался приподнять ветви вновь, но не смог сдвинуть их и на пядь. Попробовал перелезть через верх, но только тщетно исколол себе руки. Огляделся, нельзя ли обойти преграду, но с обеих сторон плотным рядом стояли неприступные ели, угрожающе выставив вперёд длинные острые иголки. Путь назад был закрыт.

Радомир несколько раз громко покричал Родослова, но в ответ услышал лишь всё то же хрустальное журчание ручейка.

Странно, но он не чувствовал тревоги. Скорее любопытство и ожидание чего-то нового и увлекательного переполняло его сердце.

Взглянув вниз, мальчик увидел, что из земли, прямо у него из-под ног, пробивается небольшой родничок. Искрясь и переливаясь на солнце, он переходил в ручеёк шириною в пядь[2] и, весело журча, убегал вниз по тропинке. Радомир улыбнулся. Ручеёк словно указывал ему путь и призывал следовать за собой.

С надеждой, что этот путь сможет вывести его к Родослову, мальчик пошёл вперёд.

Проход был достаточно просторным. Тут легко смогли бы пройти плечом к плечу три-четыре человека. Ветви, смыкавшиеся высоко вверху, пропускали тонкие лучи света, образовывая на земле и по бокам прохода причудливые узоры, а раскачивающиеся на ветру деревья, заставляли эти солнечные узоры постоянно двигаться, как по волшебству меняя свою форму. Завороженный такой красотой, Радомир медленно шёл по тропинке, крутя головой во все стороны.

Вдруг он увидел, что тропинка разветвлялась и уводила в три стороны. Радомир растерянно остановился.

Первая тропа была вся окутана разноцветными цветами; вторая вся заросла острыми колючками; третья была покрыта мягкой зелёной травой.

Шагнув на третью тропу, Радомиру вдруг показалось, что на земле что-то движется. Сев на корточки, он пригляделся и увидел, что среди травинок бегают множество муравьёв. Многие из них тащили на спине веточки и листочки, а один из муравьёв настырно толкал перед собой пухлый дубовый жёлудь.

Радомир задумался. Пойдя по этому пути, он неизбежно подавит муравьёв. Выбрав же первую дорогу, ему неминуемо пришлось бы потоптать множество цветов.

Вздохнув, Радомир ступил на вторую тропу и начал осторожно протискиваться сквозь колючки.

Пройдя около четверти версты, он сильно исцарапал себе руки и ноги, и два раза больно укол щёку. Однако он не чувствовал и капли раздражения или обиды. Ведь он не навредил трудягам-муравьям и не измял ни единого цветка, сохранив удивительную красоту природного покрова.

А царапины – не велика беда… Пройдёт время, пройдут и они… Выбравшись с этими раздумьями из колючих зарослей, Радомир остановился.

Дальше тропинка раздваивалась, и нужно было вновь принимать решение – каким путём следовать. Дорога, уходящая налево, завораживала взгляд россыпями спелых ягод, в то время как путь, уходящий направо, ничем не отличался от обычной лесной дороги. Но что-то Радомиру показалось в нём милее, добрее и роднее.

Ещё раз внимательно оглядев обе тропинки, Радомир понял, почему его больше привлекает обычная дорога – сюда уходил ручей. Тот самый путеводный ручей, который помог ему отыскать вход; тот самый, который, весело журча, сопровождал его в пути.

Поняв всё это, Радомир улыбнулся, и смело свернул направо.

Но не прошёл он и сотни шагов, как путь ему преградило следующее препятствие – глубокий овраг. Шириною он был не больше пяти саженей[3], с отвесными гладкими склонами.

Подойдя к краю и с опаской заглянув вниз, Радомир увидел на дне большие острые камни. Ручеёк с журчанием падал в овраг и разбивался о них, оставляя после себя хрустальные брызги.

Перепрыгнуть такую преграду было слишком опасно, обойти вокруг – невозможно.

В растерянности оглядываясь по сторонам, Радомир вдруг заметил у дальнего куста большую деревянную бочку. Подойдя ближе, он медленно обошёл её по кругу. В такую с лёгкостью мог бы поместиться не только Радомир, но и ещё трое таких, как он. Широкие дубовые доски были накрепко стянуты железными ободами. Верхний же обод в двух местах был изогнут петлёй. Подпрыгнув, мальчик подтянулся и заглянул внутрь бочки. На дне лежала длинная крепкая верёвка.

Размышляя, как это может ему пригодиться, он стал ходить взад и вперёд, пока не остановился у молодой высокой сосны. Она росла около того самого места, где ручеёк падал в овраг.

Радомир улыбнулся. Он быстро подбежал к бочке, упёрся ногами в землю и, после недюжинных усилий, завалил её набок. Даже лёжа на боку, бочка была выше его роста. Но закатав рукава, Радомир решительно навалился на неё и с трудом покатил к сосне. В этот миг он был похож на маленького настырного муравья.

Подкатив бочку к дереву, он ловко продел верёвку в петли и накрепко завязал на двойной узел. Затем взял другой конец верёвки и, ловко забравшись на сосну, обмотал её ближе к верхушке.

Спустившись вниз, Радомир ещё раз проверил узел на бочке, затем подкатил её к обрыву и перебросил через край. Бочка повисла на верёвке и натянула её таким образом, что верхушка сосны чуть наклонилась над обрывом.

Утерев пот со лба, Радомир взялся за верёвку и подвёл бочку под падающий ручей. Вода гулко застучала по дубовому дну, и бочка стала быстро заполняться водой. Чем больше становилось воды в бочке, тем сильнее она тянула вниз гибкую сосновую вершину.

Вскоре дерево тонким мостиком нависло над оврагом, и Радомир проворно перебрался на другую сторону.

Лишь мальчик успел соскочить на землю, как бочка коснулась дна оврага и тяжело завалилась набок. Вода с шумом вылилась из неё, и дерево тут же распрямилось, радостно закачав ветвями.

Улыбнувшись, Радомир смело взглянул вперёд. Тропинка огибала небольшой холм и круто уходила в сторону.

Он вприпрыжку преодолел это расстояние и, выскочив из-за поворота, вдруг столкнулся лицом к лицу с Родословом!

От неожиданности Радомир замер на месте.

– Но как?!? – только и смог он вымолвить. – Дедушка, ты же был позади меня!?!

– Иногда не всё можно осмыслить разумом, – засмеялся старец. – Но ты молодец, Радомир. Мысль у тебя быстрая и воображение пылкое. Редко кто проходит Еловый Ход так быстро.

– Неужто все, кто в Китеже живут, должны каждый раз эти испытания преодолевать?

– А то как же! Только испытания эти не на тропе их встречают, а в жизни, – старец приобнял мальчика за плечо. – Пойдем же скорее! Сейчас ты увидишь Китеж и волшебное озеро Светлояр.

Пройдя около версты по запутанному Еловому Ходу, который, петляя, постоянно уходил вверх, они наконец вышли на ровную площадку на самой вершине холма.

От вида, внезапно открывшегося перед ними, у Радомира перехватило дыхание. Могучие ели описывали плотный замкнутый круг, посередине которого блестела на солнце изумрудная гладь прекрасного озера.

Слева от воды красовалась берёзовая роща, справа – сосновый бор, а на противоположном берегу росли огромные кедры, среди которых были рассыпаны сказочные деревянные домики.

Обилие ярких, насыщенных цветов, удивительным образом, обрамляло лазурное озеро, над которым медленно парили два орла.

Радомир и Родослов некоторое время стояли молча, заворожено любуясь этой чудесной красотой.

Затем, спустившись с холма, они вошли в сосновый бор. Прохладный воздух тут был пропитан хвойно-земляничным ароматом, а вся земля, словно ковром, устлана мягким зелёным мхом. Любопытные белочки весело прыгали по ветвям, а из-за одного дерева, приветственно фыркая, выглядывал маленький ёж.

Наслаждаясь каждым своим шагом по моховому ковру и дуновением свежего ветерка с озера, Радомир и Родослов вошли в город.

Глава 3. Китеж-град

• А у дуба… корни булатные,
• Его веточки – все хрустальные,
• Его желуди – позлачёные,
• Ну а маковка – вся жемчужная.

«Песни Птицы Гамаюн», Клубок семнадцатый

Китеж-град состоял из пяти дюжин домов, которые в два ряда располагались вдоль озера. Все дома были сделаны из больших светлых брёвен, скреплённых на углах внахлёст, что придавало им не только изящность, но и прочность. Искусная сквозная резьба украшала коньки тростниковых крыш, обрамляла окна и наружные углы срубов. Создавалось впечатление, что они были одеты в причудливые деревянные кружева, а резные перила добавляли им ещё большей торжественности.

Вокруг каждого дома росли цветы, ягоды и различные плодовые деревья, а живой оградой служили зелёные кусты чуть ниже человеческого роста, или близко посаженные друг к другу небольшие хвойные растения. Богатство ярких красок необыкновенно радовало взгляд и пробуждало чувство восторженности и умиротворения.

Не успели Родослов с Радомиром ступить и пару шагов, как к ним со всех ног подбежала рыжеволосая девчонка с большим венком из ромашек на голове.

Одета она была в белую рубашку, которая доходила ей почти до колен. Ворот, подол и рукава рубашки были украшены красивой ярко-красной вышивкой. Большие зелёные глаза ярко выделялись на улыбчивом веснушчатом лице.

– Мир вам, славные странники! – произнесла девочка и, поклонившись, коснулась рукой земли. – Дедушка Родослов, где же ты был так долго? – её голос был очень красивым и мелодичным.

– Здравствуй, Всеслава! – ответил старец. – Прошёл я путь неблизкий – от Урманских Гор до Непры. Да вот, погляди, нашёл тебе друга верного, – голос его звучал очень торжественно, но глаза при этом лукаво улыбались. – Только вот ведь беда, Всеславушка, имя его я запамятовал. Не подскажешь ли мне, старику, как его звать-величать?

Улыбка тут же исчезла с детского лица девочки, осанка вытянулась как струна, подбородок величаво приподнялся вверх.

– Имя его на твоё, Родослов, похоже, – начала она очень низким голосом, медленно растягивая слова. – Оно на «Р» начинается тоже, – тут Всеслава не выдержала и заливисто рассмеялась от получившейся рифмы.

– Правда твоя, – с улыбкой, сказал старец. – Знакомься, это Радомир. Всеслава, а ты не знаешь, кто бы мог показать ему наш славный город?

– Никто не сможет это сделать лучше меня! – тут же ответила девочка. – Я всё-всё в округе ему покажу! Мы как раз всё успеем и до вечерней вйды назад обернёмся!

Голос её звучал словно быстрый весенний ручеёк, а большие глаза сверкали как две изумрудные звёздочки. Не дожидаясь ответа старца, она тут же водрузила на Радомира свой ромашковый венок, схватила его за руку и, развернувшись, потянула за собой к близлежащим домам.

Мальчик только и успел удивлённо взглянуть на Родослова, но, увидев его одобрительную улыбку, покорно последовал за Всеславой.

– А что такое – вечерняя вйда? – спросил Радомир, когда они входили в улицу.

– Когда дедушка Родослов в Китеже, мы, обычно, на рассвете и закате приходим на Видную Поляну, – по-прежнему держа его за руку, охотно пояснила Всеслава. – Там мы загадываем друг другу загадки, играем в разные игры, а иногда дедушка Родослов рассказывает нам волшебные былины. Жуть как интересно!

– Всеслава, а как ты отгадала моё имя?

– Этому меня тоже дедушка Родослов научил, но пока я могу видеть только начало имени. – Всеслава загадочно улыбнулась, – Радомир, а ты что умеешь делать лучше всего?

– Не помню, – Радомир смутился.

– Ну а что тебе больше всего нравилось, когда ты был дома?

– Не знаю… – покраснев ещё больше, ответил он. – Я всё позабыл.

– Даже не помнишь, откуда ты?!?

Радомир вздохнул и покачал головой.

– Странно, – задумчиво сказала Всеслава. – Но мы будем очень рады, если ты останешься с нами. Китеж может быть твоим новым домом!

Дорожка, по которой шли Всеслава и Радомир, проходила меж первым и вторым рядом домов. Она, словно ковром, была устлана плотной зелёной травой, и идти по ней босыми ногами было очень приятно. Во многих дворах Радомир видел людей, которые занимались своими делами. Завидев детей, они приветливо улыбались и махали им рукой. Всеслава подходила то к одному дому, то к другому и всем поясняла: «Это Радомир. Он пришел с дедушкой Родословом».

Одна женщина, с белокурой косой до пояса, вынесла им плошку из бересты, до краёв наполненную золотистым крыжовником. «Покушайте на здоровье, – сказала она с улыбкой. – Берсень нонче очень уж вкусный, напитал его Ярила светом и сладостью».

У другого дома юноша лет двадцати передал Радомиру белую рубашку с красивой оранжевой вышивкой. Она изображала огненного коня, на котором восседал статный всадник с поднятыми вверх руками.

«Мне она уже маловата будет, – сказал юноша, улыбнувшись, – а тебе в самый раз! Да и с огнём твоих глаз она одним светом сияет».

Поблагодарив его, Всеслава и Радомир свернули к озеру. Прозрачная вода радостно играла с солнечными лучами, переливаясь серебряно-золотыми бликами.

– А это наш брат Светлояр! – сказала Всеслава с необыкновенной нежностью в голосе. – У него такая мягкая вода! Когда я купаюсь, мне даже иногда кажется, что озеро меня обнимает!

Радомир по колено зашёл в воду и ощутил, как прохладными струйками со дна били маленькие ледяные роднички. Пройдя дальше, он несколько раз окунулся с головой, затем вышел на берег и надел подаренную ему чистую рубашку.

– Ну вот! Теперь ты и со Светлояром познакомился! – стоя на берегу и прищурив глаза от солнца, радостно сообщила ему Всеслава. – А пойдем, я тебе теперь нашу Укромную Полянку покажу!

Свернув от озера в молодую кедровую рощицу, они вышли на небольшое открытое место, окружённое с трёх сторон статными раскидистыми деревьями. С четвёртой – берег полого спускался к самой воде.

Посреди поляны они увидели двух мальчиков, сидящих к ним спиной. Один, с помощью ровной палочки размером с локоть, что-то отмерял на большом поваленном бревне. Другой с важным видом делал на нём засечки.

– Ну, здравствуйте, славные зодчие! – воскликнула Всеслава, смеясь.

– Здравствуй, великая волшебница, – не оборачиваясь, ответил один из них. – Ты разузнала, где раздобыть васильковой краски?

– Нет, еще не разузнала, – поджав губы, передразнила его Всеслава. – Зато, я привела к вам нового друга!

Мальчишки тут же вскочили и подошли к ним.

– Мир ти, странниче! – широко улыбнувшись и положив руку на плечо Радомира, сказал тот, что отмерял расстояние на бревне. – Твастаром мя величают.

Он был небольшого роста, но коренастый и с широкими сильными плечами. Его открытое лицо было обрамлено копной русых волос, забранных назад тонким берестяным ободком.

Второй мальчик был немного выше и выглядел серьезнее и взрослее.

– Я Светловзор, – сдержанно произнес он, приложив ладонь к сердцу и немного наклоня голову.

Радомир тоже назвал свое имя, поймав себя на мысли, что оно начинает ему всё больше нравиться. Каждый раз, произнося его, он испытывал чувство уверенности и гордости.

– Мы ныне лодию деяти надоумились, – сказал Твастар, заметив, что Радомир с любопытством оглядывает бревно, – да вот соразмерность наперед назначаем. Аще хощеши, станем соборно над ею старатися!

Радомир в растерянности оглянулся на Всеславу.

– Мудрёный говор Твастара на весь Китеж славится! – засмеялась девочка. – Это он велеречно глаголит, что мы лодку тут строим и теперь вот соразмерность определяем. Если хочешь, давай её вместе делать.

– С радостью! – ответил Радомир. – Только я в этом ничего не смыслю.

– Это не беда, – медленно растягивая слова, сказал Светловзор. – С таким мастером, как Твастар, можно даже вайтман построить.

– О да, – наигранным, торжественным тоном поддержала его Всеслава. – Великий мастер Твастар всегда знает, что делать! – сказав это, она заливисто рассмеялась вместе со Светловзором.

Твастар некоторое время молча смотрел на них, нахмурив брови.

– Ну колико можно о том толковати, ну не вышел у мя вайтман в прошлом разе, – глядя на смеющихся друзей, Твастар вскоре тоже не смог сдержать широкой улыбки. – Толико опосля бо дедушка Родослов ми о соразмерности поведал.

– Он тебе и до этого всегда говорил: «чтобы понять природу вещей, надо всегда начинать с простого», – подражая размеренному голосу мудрого старца и с трудом сдерживая смех, вымолвила Всеслава.