Мы восстанем завтра Гончар Анатолий
– Работа кипит? – излишне бодро поинтересовался я у нескольких женщин, пробивавших ломами и лопатами шурфы под полотно асфальтовой дороги. Здесь мы собирались заложить многочисленные фугасы. Снарядов у нас было много, и жалеть их на ваххабитов мы не собирались. Тем более что, впустив в город, мы планировали их больше не выпустить. И не допустить никаких перегруппировок.
– Кипит, – уныло отозвалась молодая коренастая деваха, безостановочно тыкая тяжеленным ломом в уже порядочно продолбленное отверстие.
– Ты б подмог, командир, – повернулась ко мне пятидесятилетняя тетка, лопатой отгребавшая выковырнутую ломом гальку. Нельзя сказать, чтобы это было сказано всерьез, но…
– Подмогу обязательно, вот завтра-послезавтра придут гости, и буду подмогать… – зло бросил я и пошел дальше к группе рывших окопы мужиков. Что-то у них там давненько не было никаких телодвижений.
– Почему не копаем? – Пустые бутылки я заметил еще на подходе, но решил на этом не зацикливаться. На работах в домах тоже пьют, но вкалывают. Конечно, следовало бы с самого начала запретить, но разве обо всем подумаешь. Теперь поздно. Вот на будущее…
– А тебе какое дело? – пьяно отозвался худой высокий мужик с наколками на руках, вальяжно развалившийся на дне отрытого едва ли на четверть окопа. – Начальник, што ли? Видали мы таких начальников…
– Живо взяли лопаты и начали работать! – прошипел я, начиная звереть. Мне еще не хватало какому-то пьяному жулью объяснять всю важность поставленной задачи.
– А ни хрена! – Эта сволочь сплюнула в мою сторону.
Если он думал, что я стану кого-то уговаривать… «ПМ» сам прыгнул в мою ладонь.
– Ишь напугал. – Мужик пьяно ухмыльнулся. – Ты пистолетом-то не тряси, не тряси… Ты еще за это ответишь, еще ответишь, это тебе не тридцать седьмой. – Он поднялся на ноги. – Сам копай. Пошли, мужики! Тебе надо – ты и воюй.
– Три секунды: поднял лопату и начал копать, а то закопают тебя. – Флажок предохранителя ушел вниз.
– Да пшел ты! – Посыл прозвучал нарочито пьяно, друзья-собутыльники его нестройно поддержали. Если он рассчитывал на то, что я втянусь в словесную перепалку, то жестоко ошибся. У меня таких рабочих бригад десятки, и если везде тратить время на уговоры… Выстрел прозвучал довольно громко.
– А-а-ах, – прохрипел заводила, начиная медленно оседать на задницу, – вы-вы-выстрелил, – удивленно прошептал он, глядя на меня наполнившимися страхом глазами, – …от-от-ответишшшшь…
– Отвечу! – громко заверил я, повторно нажал спусковой крючок и гаркнул на остальных: – Живо работать, через три часа все должно быть закончено. Этого, чтобы не вонял, прикопаете вон там! – Тычок пистолетом в сторону покосившегося забора. – Если не успеете выполнить работу – расстреляю каждого второго, по своему выбору. А если кто удерет – найду и сдеру кожу. – Я сплюнул под ноги. – Скоро сюда придут ваххабиты, и мне, суки, что, теперь каждое дерьмо уговаривать? – Пока я это произносил, с оцепеневших от страха мужиков слетел весь хмель, они молча и спешно кинулись к брошенным инструментам.
Я вернулся к дороге и подошел к еще одной команде, пробивавшей шурфы под закладку фугасов.
– Медленно, очень медленно, – начал было я выговаривать старшему на работах, но тут же запнулся. Меня вдруг осенило: – В городе же есть трубоукладчики? – Вопрос был задан в воздух, но бригадир землекопов откликнулся.
– И верно. – Коренастый, низкорослый мужичонка, по лицу которого обильно стекал пот, даже заулыбался. – Валерка Фетисов у нас же в газовой службе работал, они там и под асфальтом, и подо дном реки трубы прокладывали. У них и машины специальные есть. И как это я сам не сообразил?
– Где этот Валерка сейчас, знаешь?
Мужик кивнул.
– Организовать все сам сможешь?
– Да, и почему бы нет?!
– Тогда живо к нему! – Я повернулся лицом к сопровождавшим меня бойцам: – Юра, берешь четверых наших и еще добровольцев сколько потребуется. – Я обратился к Васенкову: – Снаряды уже подвезли, готовьте их и отправляйте сюда.
– Ты, Ильдар, со своей тройкой находишься здесь, принимаешь снаряды, подсоединяешь детонаторы, закладываешь и маскируешь провода. Рабсилу привлекай сколько потребуется. Аккумуляторы будут подвозить по мере необходимости. И аккуратнее, гражданских не подорвите.
– Как всегда. – Ильдар улыбнулся.
– Ладно, работаем. Каждые полчаса – доклад. – Я побарабанил пальцами по висевшему у меня на груди корпусу «Шепота». Новейшая, сверхсекретная радиостанция «Шепот-2» поступила к нам на вооружение полгода назад. Нареканий на ее работу пока не было. Легкая, компактная, помехоустойчивая, с уверенной дальностью связи до 20–25 км, она зарекомендовала себя с самой лучшей стороны. Одним словом – мечта. – А я пока пробегусь по объектам. – Шлепнув по плечу Ильдара, я быстро зашагал в направлении следующей группы рабочих, суетящейся у железнодорожных рельсов.
Не знаю, каким образом по городу распространялись слухи, но происходило это с быстротой молнии. Через час новость о расстреле саботажника знали все. Теперь, куда бы я ни приходил, повсюду кипела дружная, напряженная работа. А может, произошедшее тут ни при чем и люди просто прониклись серьезностью ситуации? Возможно.
Время шло, работа спорилась. Всех своих еще остававшихся не у дел ребят я распределил по участкам, и теперь они вместе с отряженными в их распоряжение рабочими устанавливали многочисленные фугасы. Больше всего взрывчатки мы заложили на въездах в город, остальное равномерно по другим улицам. Людской ресурс в моем распоряжении оказался не слишком большой – одна рота СпН, точнее, три половинчатые разведгруппы и четыре сотни с хвостиком ополченцев. Во взаимодействии с нами, сковывая противника в районе железнодорожного вокзала, должны были действовать первая и вторая рота СпН, усиленные тысячью ополченцев. Не слишком густо, но ведь и предполагается, что удар со столичного направления окажется незначительным, мы ведь рассчитываем, что основная часть ваххабитов, реши они повернуть в нашу сторону, будет заходить по кратчайшему расстоянию со стороны трассы через южную окраину города. А у нас если кто и появится, то разве что какой-нибудь мотострелковый батальон, максимум два. Пропустив большую его часть в город, мы подорвем полотно дороги, тем самым перекрыв путь к отступлению образовавшимися воронками, объехать которые они, конечно, смогут, но уже по установленным нами минным полям. Оказавшуюся в западне технику мы поднимем в воздух другими расположенными на протяжении всей дороги фугасами, а при попытке отхода по обочине и через жилые кварталы остатки вражеской техники, той, что не подорвется на минах, сожжем из гранатометов.
Для уничтожения пехоты на всем протяжении дороги рылись окопы и устанавливались огневые точки с возможностью быстрого и относительно безопасного отхода за некогда жилые, а сейчас пустовавшие строения частного сектора, где тоже оборудовались узлы сопротивления. С южного направления к вторжению противника готовились более тщательно. Чтобы затруднить движение ваххабитской колонны во дворах и на улицах, из оставшейся бесхозной техники строились баррикады. Автобусы, трактора, легковые и грузовые машины образовывали непролазные заторы. В южном же направлении стянули все остальные разведывательные подразделения бригады и почти четыре тысячи добровольцев. На оборону бросили все имеющиеся силы. В резерве у «штаба» осталась лишь одна полностью укомплектованная разведгруппа и усиленная сотня из числа сотрудников ФСБ и собровцев.
Несмотря на лимит времени, я все же не удержался и потратил полчаса времени на свое личное.
На черенке то и дело мелькавшей над окопом лопаты отчетливо просматривались многочисленные ярко-алые пятна. При моем приближении движения лопатой замедлились, кидавший или, точнее, кидавшая, землю прекратила работать и, обернувшись, поглядела в мою сторону.
– Руки покажи? – требовательно попросил я.
– Да все хорошо. – Робкий протест оказался не услышан.
– Настя, покажи руки! – потребовал я у собственной жены, и та, морщась, попробовала оторвать от черенка ладони и не смогла разогнуть пальцы. Наконец ей это удалось. Обе ее крохотные ладошки оказались покрыты кровавыми, давно лопнувшими волдырями.
– Вот черт! – выругался я, будто надеялся увидеть что-то иное. – Перчатки взять не могла?
– Забыла… – Голос ее осип от усталости и звучал едва слышно.
– Настя, ты же знаешь, мужиков хватает и привлечение женщин на работы сугубо добровольное. Бросай это дело и ступай в часть. Ребята тебя сопроводят. – Я кивнул на своих спецов, стоящих в ожидании. – Пойдешь? – Этот вопрос я задал, уже зная ответ.
Она взглянула на меня словно на врага народа.
– Я вместе со всеми. – Кивок в сторону еще двух десятков копающих окопы женщин.
– Перчатки-то хоть возьмешь? – Отговаривать Настю, когда она упрется, бесполезно.
– Угу. – Она угрюмо кивнула, взяла протянутые ей старенькие тактические перчатки. И когда я повернулся чтобы уходить: – Коль, – на ресницах блеснули слезы, – береги себя.
Я опустился на левое колено. Наши лица оказались на одном уровне, и почувствовал, как спазм сжал горло.
– Как всегда. – Два коротких слова удалось выдавить с трудом. И потом после почти минутного молчания одними губами: – Я тебя люблю!
– И… я тебя. – Ее руки взметнулись вверх, обвили мою шею, притянули к себе. Я не сопротивлялся, ее лицо уткнулось мне в плечо, я почувствовал, как горячая влага прожигает ткань одежды.
– Все будет хорошо, все будет хорошо, – повторил я, отчетливо понимая, что хорошо будет еще очень, очень не скоро.
– Коленька, я боюсь за тебя. Боюсь… – Мне подумалось, что еще чуть, и Настя ударится в истерику, но она внезапно отпрянула, одним движением смахнула с лица слезы и, сжав крошечные ладошки в кулаки, ткнула ими мне в грудь. – Вот только попробуй не вернись!
– Не дождешься! – Я улыбнулся сколь можно беззаботнее, она потянула отложенную лопату. Я привстал, и с края окопа на его дно потек земляной ручей.
– Весь окоп мне засыпал! – буркнула Настя.
– Все, ухожу. – Попятился, сглотнул очередной подступивший к горлу комок. – И чтобы к вечеру была дома!
– Есть, тарищ коман… – Начав бодро, она не сумела договорить и, взявшись за лопату, с остервенением начала швырять землю.
Но семейные дела на этом не закончились: Лешка, сын, нашел меня сам.
– Пап. – Он приехал с одним из бойцов, выполнявших мои поручения в пункте постоянной дислокации.
– Ты здесь зачем?
– Пап, надо поговорить. – Лешка за последние недели повзрослел. Из смешливого мальчишки он превратился в угловатого юношу.
– Давай, только быстро. – И вот так всегда, со своей службой мне постоянно не хватало времени на собственного сына. – Леш, у меня правда совсем нет времени… – Я неуклюже попытался извиниться.
– В общем, пап, я решил быть с вами. – Он кивнул в сторону моих бойцов.
– Не понял? – Я пытался обмануть самого себя, я понял все лучше некуда еще в ту секунду, когда он попросил о разговоре.
– Я хочу сражаться рядом с вами.
– Нет.
– Но почему?
– Потому что тебе четырнадцать, – отрезал я.
– Но прадедушка ушел в партизаны в тринадцать лет!
– Это другое… Время было другое. – Я запнулся, понимая несостоятельность собственных доводов.
– Это мой город, я хочу его защищать! – упрямо заявил Лешка.
«Защитничек»! – чуть было не сорвалось с моих губ, но я вдруг понял, что скажи я это, и его точно будет не удержать.
– Леша, хватит меня одного. Тебе четырнадцать, и я треть твоих лет пробыл в горячих точках. Я отвоевал за нас обоих… И подумай о маме.
Лешка, насупившись, молчал.
– Давай так: в этот раз как-нибудь без тебя. А в следующий раз, – я искренне надеялся, что следующего такого раза не будет, – не дай Бог, конечно, я сам дам тебе в руки оружие. Договорились, хорошо? И подумай о маме.
– А ты?
– Что я, что со мной может случиться? У меня опыта… – Я провел рукой над головой, в который раз думая над тем, что везение не может длиться до бесконечности. – Со мной все будет хорошо. Так что, договорились?
– Пап… – Похоже, я его не убедил.
– Леша, диспут закончен. А то маму на тебя напущу. – Я попробовал улыбнуться.
– Ладно, я пошел. – Лешка развернулся, чтобы уйти.
– Леш, – я остановил его. – Ребята сейчас опять в ППД поедут, тебя подвезут… Сынок, пожалуйста…
Лешка посмотрел на меня и кивнул, вот только что означал этот кивок – согласие с моими просьбами или он милостиво соглашался прокатиться с моими спецами?
Глава 6
Три темные «двадцатки» – новые модели «Жигулей-Шевроле», проскочив мимо почти полностью разрушенного автовокзала, обогнули стоявший посередине дороги сожженный две недели назад автобус и, набирая скорость, понеслись по столичной трассе, чтобы через некоторое время свернуть в южном направлении. Конечно, было бы ближе выехать через южные пригороды, но там уже вовсю начались приготовления к обороне, и выезд из города сразу в нескольких местах оказался перекрыт спешно отрываемыми противотанковыми рвами.
– Недалеко от пересечения республиканских трасс будет офигенный подъем-спуск. – Потапенко повернулся к сидевшему за рулем рядовому Сергею Ивушкину: – Километров шесть прямой видимости. Там остановимся, спрячемся за посадками и будем ждать.
– И долго?
– Что долго? – переспросил майор, не поняв заданного вопроса.
– Долго мы их вести будем?
– Довольно долго – пока мимо областного центра не пройдут.
– А должны? – Ивушкин крутанул рулем, огибая широкую рытвину на теле бетонки.
– Не знаю, – отозвался майор, неохотно признаваясь в своей неосведомленности, – как повезет.
– Угу, – тоскливо угукнул Сергей и снова крутанул рулем, на этот раз объезжая валявшуюся на дороге покрышку. Следом пришлось притормозить, чтобы объехать почерневший остов сожженного «КамАЗа». Далеко на обочине валялся обглоданный собаками костяк водителя столь неудачно оказавшегося здесь грузовика. Подобных картин с сожженными машинами на дорогах области, да и всей страны, наблюдалось великое множество. Дальнобойщики, застигнутые беспорядками в дороге, оказались едва ли не самой уязвимой, гибнущей категорией граждан. На них и на перевозимые ими грузы в буквальном смысле охотились. Охотились все, кому не лень: и ваххабиты, и стихийно сорганизовавшиеся банды мародеров. Зачастую ради развлечения, а не из-за добычи.
Миновав обгоревший остов «КамАЗа», Ивушкин поглядел в зеркало заднего вида, удостоверился, что «двадцатка» Нефедова уверенно держится на хвосте, а на горизонте виднеется машина Ларина, и снова прибавил газу. До предполагаемого места наблюдения оставалось не так много.
– Сбавляй скорость! – приказал майор, внимательно посматривая по сторонам. Впереди угадывался съезд на грунтовую дорогу, ведущую куда-то в поле. – Тормози здесь.
– Счас, – отозвался Ивушкин, притормаживая и одновременно выкручивая баранку. Почти остановившись, машина вильнула направо и, цепанув днищем земляной бугорок, переваливаясь с боку на бок, поползла к тянувшейся вдоль волгоградской трассы березовой посадке. Обнаружив накатанную в растущей пшенице колею, они, не задумываясь, свернули влево и поехали дальше.
– Стоп, – приказал Потапенко, когда с холма, на котором они находились, начала открываться широкая перспектива дали. – Сдай назад! – И, подумав: – Метров сто.
Скомандовав, Игорь дал понять, что сперва собирается выйти, распахнул дверцу, ступил на твердую серо-черную почву и, совершенно не обращая внимания на ломающиеся под подошвами ботинок пшеничные стебли, зашагал вперед. Налетевший теплый ветер принес запах падали, Потапенко поморщился.
– Посмотри, что там. – Майор, обернувшись к вылезшему из машины Ивушкину, кивнул в сторону посадок. После чего, продолжая недовольно морщиться, присел, опустившись на одно колено, достал из-за пазухи бинокль и, поднеся окуляры к глазам, принялся наблюдать за полосой трассы, уходящей за горизонт и скрывающейся за стеной сжимающего ее с боков леса.
– Жмуры, – доложился подошедший Ивушкин.
– Понятно, – нисколько не удивился майор. Было бы более невероятно, если бы это оказались трупы животных. Интересоваться, сколько всего убитых, и выяснять еще какие-либо подробности Потапенко не собирался. Мертвые ему были неинтересны. Кто и за что их убил, сейчас уже не имело никакого значения. Если бы еще не этот время от времени налетающий запах…
– Серый, разверните машины и поставьте так, чтобы их не было видно. Ларину скажи – по первой команде уходит вперед. Приказ на движение означает появление колонны противника. Радиостанции не включать. Доложим в бригаду, когда оторвемся километров на двадцать. Быстро колонна не раскатится, так что, если нас не заметят, уйдем без проблем. – Отдав указания и снова оставшись в одиночестве, майор задумался над вопросом: почему ворвавшиеся в Ляду «фуражиры» или кто они на самом деле – разведчики, головная походная застава или просто попутавшие рамсы беспредельщики, – оказались столь далеко от основных сил? Впрочем, просто беспредельщиками они не были точно, беспредельщиков не стали бы сопровождать боевые вертолеты. Или это была случайность?
Первыми, как ни удивительно, появились танки – темно-зеленые остроносые «Т-98» «Монстр», последняя разработка отечественных конструкторов. Майор знал, что все двадцать произведенных экземпляров полгода назад были отправлены в Южный военный округ, но вот что они окажутся в руках ваххабитов, не предполагал. Следовало признаться, что это оказалось неприятным сюрпризом.
– Вот тварство! – выругался Потапенко, видя, как величественно выползают на открытый участок местности тяжелые бронированные машины. Они двигались плотно, в два ряда, почти друг за другом, подавляя своей мощью. И никакого охранения, никакой походной головной заставы – тупая, не знающая себе равных сила. То, что здесь появилась не просто передовая часть дивизии, а ее голова, стало ясно сразу же. Пригнувшись, Игорь скользнул под укрытие насаждений и, повернувшись к ждущим его сигнала бойцам, дал отмашку рукой.
– Уходим! – После чего скорым шагом, почти бегом поспешил к ожидающему у машины Ивушкину. – Трогаем! – Впрочем, этого можно было не говорить, вслед за хлопнувшей дверцей взревел мотор, и машина, пожалуй, даже излишне резко рванула вперед, удаляясь все дальше и дальше от степенно двигавшейся колонны.
Тепловизор «девяносто восьмых» уловил три быстро удаляющиеся точки. Танковая башня плавно качнулась, доворачивая ствол в направлении ускользающих целей, но, не получая команд на открытие огня, застыла в яростном ожидании.
– Драпают, собаки! – Наблюдавший за ускользающими мишенями Доку Имурзаев позволил себе ухмылку – он мог бы в течение нескольких секунд разметать разведдозор противника в атомы (а то, что это именно разведдозор, Доку не сомневался), но имея строгий приказ применять оружие исключительно при явной угрозе нападения, лишь наблюдал. До конечной цели, по его подсчетам, оставалось еще около двух суток движения. Двое суток из череды многих дней. Дней и ночей – мирных и заполненных грохотом взрывов и залитых кровью, в основном чужой кровью. Бронированная армада шла, сметая все на своем пути. Вспоминая разоренные небольшие городки, Доку улыбался.
Команда взять технику под свой контроль пришла вовремя, гораздо раньше, чем поступила телеграмма из столицы о принятии мер противодействия экстремизму. Гораздо раньше. Захват прошел почти бескровно – не ожидавшие этого, не вовлеченные в переворот, сослуживцы сдались без боя. Кто отказался присоединиться к «повстанцам», как именовали сами себя ваххабиты, тех грохнули сразу, еще несколько десятков порешили позже, когда те отказались давить сопротивляющиеся гарнизоны. Нескольких, чтобы окончательно подчинить себе и проверить лояльность, заставили расстреливать местных жителей из маленьких горских городков и аулов.
Со слабаков, не сумевших этого сделать, содрали шкуры. Доку до сих пор вспоминал этот момент, и это его вовсе не страшило – было что-то завораживающее в том, как человеку надрезают кожу внизу торса и начинают тянуть, обнажая кровавый корсет мышц с частичками покрывающего его жира. Двоим кожаный покров задрали вверх, проволокой притянули к кистям, привязанным к танковому стволу, и оставили на солнцепеке, под лапами сотен тут же налетевших со всех сторон мух и ос. Имурзаев жалел, что не удалось досмотреть, сколь долго истязаемые протянут – объявили тревогу и пришлось снять и сбросить обезумевших от боли солдат на обочину дороги. В тот раз у Доку на какой-то миг появилось желание бросить обреченных под траки, но командир, руководивший экзекуцией, не пожелал им слишком легкой, по его мнению, смерти. Теперь они уже давно мертвы, как были мертвы и жители воспротивившихся власти ваххабитов аулов. «РПГ-7» оказались бесполезны против чуда российского военно-промышленного комплекса. «Девяносто восьмые» превзошли все ожидания. Броня легко держала выстрел в упор из орудия «Т-80», не бралась «ПТУРами», а выстрелы из «РПГ» если и достигали цели, то и вовсе, казалось бы, не причиняли «Монстрам» никакого вреда. Даже в борт, даже сверху. Противотанковые мины наносили самый минимальный урон, а наскочивший на 122-миллиметровый фугас «Т-98» – за номером 9 – не потерял даже гусениц. Использованная на танке броня многократно превосходила любой российский и иностранный аналог. Точнее, аналогов ей не было даже близко.
«Чудо XXII века» – как его любовно называли конструкторы, доставившие танки в часть на испытания, действительно оказалось таковым.
Доку довольно улыбнулся. Не было силы, способной остановить столь мощный идущий на столицу кулак. По последним сведениям, обе противостоящие стороны, за выводом из строя аэродромов, полностью лишились авиации. У «прорусской» коалиции почти не осталось артиллерии, а тяжелой не было и вовсе. Правда, поговаривали, что где-то в Сибири оставался целый вертолетный полк, но отсутствие топлива не позволяло вертолетчикам вылететь за пределы своего округа. Да, собственно, Доку не опасался и вертолетов, на «девяносто восьмых» стоял комплекс «Гроза», позволяющий одновременно вести и поражать сразу десяток воздушных целей.
О появлении вражеских соглядатаев следовало бы доложить командующему армией, но строгий запрет на радиопереговоры не позволял этого сделать. Вот если бы впереди показался узел вражеской обороны или наметилось что-то иное, действительно представляющее опасность, тогда да, а так… Наоборот, из штаба поступило строгое распоряжение: вражеских наблюдателей игнорировать. Зачем это требовалось командованию, Доку не понимал, но докопаться до истины и не пытался. Надо – значит, надо. Его дело вести наблюдение и руководить стальным кулаком в составе двадцати бессмертных чудовищ.
Только оторвавшись еще на пару десятков километров от танковой колонны, Потапенко почувствовал себя в относительной безопасности. Теперь следовало выйти в эфир и доложить об имеющихся у него сведениях.
– Потап – Центру, Потап – Центру, противник обнаружен, движется в направлении областного центра. Продолжаю вести наблюдение. Как понял? Прием.
– Понял тебя. Остаюсь на связи, – отозвался далекий радист, и Потапенко отключил радиостанцию. Теперь он предполагал добраться до ближайшего рабочего поселка, после чего оставить там две машины для наблюдения, а самому продолжить путь дальше, до следующего населенного пункта, чтобы уже оттуда отследить продвижение уходящего на столицу противника. Почему-то Игорь был уверен, что ваххабиты не станут заморачиваться такой ерундой, как мщение отдельно взятому городу. В конце концов, прошли же они многие города, не сворачивая. Что им еще один? Если все выгорит со столицей, вернуться они сюда всегда успеют. И вот тогда… Что будет тогда, Потапенко не успел додумать, машина подскочила на рытвине, и мысли майора потекли в другом направлении.
А за окном автомобиля, видимые сквозь разрывы лесозащитных полос, мелькали неубранные поля. Ярко-желтые посевы пшеницы перемежались более тусклыми полосами ячменя, желто-зеленые пространства подсолнечника сменялись темной зеленью сахарной свеклы и лишь изредка попадались участки, засеянные осыпающейся серо-белесой рожью. Незаметно, но неотвратимо подступала осень.
Глава 7
– Потапенко сообщил, «противник обнаружен, движется в направлении областного центра». – Войдя в комнату для совещаний, где собралась большая часть офицеров временного штаба, подполковник Кравчук тяжело плюхнулся на стул и рукавом вытер выступивший на лбу пот, расстегнул ворот камуфлированной куртки.
– Считаешь, свернув с прямой трассы, ваххабиты однозначно решили заглянуть к нам на огонек? – Майор Пащенков прикурил сигарету, бросил спичечный коробок на стол и глубоко затянулся.
– Совершенно не обязательно. Возможен вариант, что дорога по другой трассе перекрыта – взорваны мосты или еще что. К тому же, следуя прежним курсом, ваххабиты неминуемо окажутся поблизости от миллионного города. Может, они решили не рисковать и пойти там, где их меньше всего ждут?
– Сомнительно. Н-ск сейчас практически не защищен, – возразил Пащенков. – Мы знаем: все имевшиеся в городе войска и ополчение ушли в столицу.
– Да, это знаем мы, но совершенно не обязательно, что это известно противнику. – Кравчук отмахнулся рукой от подплывшего к нему дымного облачка.
– Логично. – Пащенков перевернул коробок на попа, щелкнул по нему ногтем. – Значит…
– Да ничего это не значит. – Кравчук расстегнул на куртке очередную пуговицу. – Ждем. А там как повезет.
– Из районов обещали подвезти добровольцев… Как у нас с вооружением? – обратился Пащенков к сидевшему тут же и все это время молчавшему подполковнику Куличкину.
– Хоть одним местом ешь.
– Еще тысячи три добровольцев вооружить сможем?
– Легко.
– Хорошо. – Удовлетворенный ответом, Пащенков встал из-за стола и подошел к окну.
– Будем готовиться к худшему? – Заданный Куличкиным вопрос на какое-то время повис в воздухе.
Пащенков нахмурился, Алексей Степанович Кравчук задумчиво забарабанил пальцами по столешнице.
– Надо бы на всякий случай Ерохину людей подкинуть, – предложил он.
– Подкинем, – отдернув штору, согласился Пащенков. – Если противник все же решит повернуть на город, тяжело придется всем. Чтобы успешно ему противостоять, нам необходимо обеспечить маневренность имеющимся у нас силам. На тебе, Степаныч, организация транспорта.
– Транспорт не проблема, – устало отозвался Кравчук. – Обеспечим. Вот с дисциплиной сложнее. Офицеров не хватает. Из запаса и так выдернули кого только могли.
– Переговори с собровцами, – посоветовал Пащенков, продолжая вглядываться в покрывающие плац рытвины. – Мужики там вроде нормальные, опытные. Раздербанивай по одному, по два человека и ставь командирами отделений и групп…
– Сделаем… – Кравчук согласно закивал головой.
– И связь, связь. Кровь из носу, но чтобы со всеми участками обороны была связь. И не только радио, но и проводная. Без связи никак.
– Делаем, Николаевич, делаем. Не переживай ты так. Уже заканчиваем, проводов много, тянем по две-три линии в каждом направлении. Правда, не обошлось без… – Кравчук усмехнулся, – эксцессов, наши разведосы помаленьку катушки начали тырить. На линии подрыва.
– И? – Майор насупился, еще не хватао, чтобы налаживаемая связь ушла в распыл.
– Разобрались. Сгоняли на склад и подкинули проводов всем желающим выше крыши.
– Понятно. Что по боеприпасам? – Пащенков вновь обратился к Куличкину.
– Большую часть уже перевезли и распределяют по подразделениям. Кроме того, в запасных узлах сопротивления, в случае отхода с основных рубежей обороны, делаются закладки. Всем командирам выданы планы города с подробным описанием. На случай прорыва противника в целях недопущения захвата временные склады оборудуются системами самоуничтожения. Для приведения их в действие и охраны в каждом таком хранилище дежурят по два человека. Конечно, этого мало, но больше людей взять неоткуда. Вся надежда на то, что бандитские недобитки уже успели покинуть город.
– Успели. – Пащенко скорчил гримасу. – Полчаса назад в одном из сел произошло разбойное нападение. Два местных жителя убиты. Разграблен продуктовый пункт, и угнаны три загруженных продуктами грузовика. Нападавшие скрылись.
– Ничего, найдем. – Кравчук сжал кулаки.
– Найдем, даже не сомневаюсь. – Пащенков вновь взялся за злосчастный коробок. – Вот только с ваххабитами разберемся и найдем, никуда сволочи не денутся. Половина участвовавших в нападении личностей установлена, так что проблем не будет. Деваться им некуда. Или мы поймаем, или местные жители их в конце концов сами прищучат, оружие отрядам самообороны в каждом селе мы выдали.
– Петр Андреевич, – Пащенков вновь обратился к Куличкину, – а что у нас сделано на случай, так сказать, неблагоприятного развития событий?
– На данный момент в лесах области близ города оборудовано двадцать два схрона с оружием и припасами, четырнадцать – в районах области. Еще пять предполагается заложить в черте города.
– Думаю, достаточно, пора с этим делом закругляться. Сейчас важно сосредоточить все силы на обеспечении оружием и продовольствием участников обороны. Передовые силы противника могут оказаться в черте областного центра в считаные часы. Даже если они не предпримут попытку ворваться в город с ходу, то и тогда времени у нас остается совсем мало. В лучшем случае вечер. – Пащенков посмотрел на еще одного участника совещания, капитана Зяблова. – Что там у нас по поводу уничтожения топливных заправок на пути движения колонн противника? Твои уже доложили?
– Топливо на заправках вдоль трассы частично вывезено, частично уничтожено. Сейчас наши парни продвигаются в направлении областного центра. После чего, согласно указаниям, поедут дальше с целью уничтожения всех заправок по столичной трассе.
– Добро. У кого вопросы? Предложения? – Пащенков сунул коробок в карман, застегнул пуговицу. – Раз ничего нет, совещание окончено. Просьба разойтись по своим участкам работы.
Куличкин покинул кабинет первым.
– Пойдем, Серега. – Кравчук шлепнул по плечу не спешившего подниматься Зяблова: – Нас ждут великие дела. – И решительно направился на выход.
– Угу, – угрюмо отозвался капитан, нехотя поднимаясь и отодвигая от себя загремевший стул. – Была бы моя воля – напился.
– Я те напьюсь! – погрозил Пащенков. Начпрод вздохнул.
– Я и не собираюсь, но хочется.
– Ты только выживи, после того как все закончится – сам тебе налью, – пообещал Пащенков.
– Ловлю на слове. – Зяблов улыбнулся. – Теперь хочешь не хочешь, а выживешь. Это еще когда представится возможность принять на грудь в качестве поощрения от начальства.
– Ты идешь или нет? – В дверях появился вроде как почти ушедший Кравчук.
– Иду. – Капитан наконец выбрался из-за ряда столов и, привычно ссутулившись, поспешил вслед за громыхавшим по лестнице Кравчуком. Пащенков проводил взглядом худую нескладную фигуру капитана и тяжело вздохнул… И впрямь, напиться бы до помутнения… но, но, но…
Глава 8
Пока Юрка Васенков крутил баранку, мне надо было еще раз заскочить в бригаду, но я не смог удержатся, чтобы не завернуть на расположенное в черте города кладбище. Среди старых могил два братских захоронения. В них лежат все наши погибшие в первый день переворота. Бойцов лейтенанта Сметанина и его самого мы решили похоронить отдельно, тем самым отдавая дань их доблести. Небольшие гранитные обелиски – пока небольшие, скромные, но ребята из Военно-мемориальной компании уже начали работу над памятниками, естественно, бесплатно. Вот только все успокоится – и мы их установим, но тихо, без лишней, ненужной помпезности. Пусть ребята спят.
Захоронения не слишком далеко от дороги, идти недолго, времени много не займет.
– Юра, тормозни. – Автомобиль замедлил ход, прижался к тротуару. – Я быстро. – Хлопнув дверью, я быстро зашагал по узкой тропинке. Подойдя, замедлил ход, остановился подле обелисков, пробежал взглядом по строкам со знакомыми фамилиями.
«Аверьянов, Артемов, Ахметов… Бабкин, Балабаев… Камчадалов… Чурсин… Януковский… Почти две сотни фамилий. Если ваххабиты повернут в город, то скоро к этим именам добавятся новые, будет ли среди них и мое? Кто знает? Бог? Наверное. Или еще ничего не предопределено? Спросил бы, но он не ответит. Оно и к лучшему…»
В первый день, когда все началось, мы могли и проиграть, но ваххабиты просчитались – вместо того чтобы, смяв группу антитеррора, направить свой удар на штаб и казармы, они атаковали здание офицерского общежития, рассчитывая, захватив его, воспользоваться женщинами и детьми как живым щитом и вынудить гарнизон городка капитулировать. Но они допустили роковую для себя ошибку. Разве мы могли отдать им наши семьи? Мы держались буквально зубами. В ход пошло все – охотничьи ружья и карабины, арбалеты и ружья для подводной охоты. Мы продержались, а затем в спину ваххабитам ударили прибывшие с полигона ребята из третьего отряда. Впрочем, в тот день нам повезло (это стало ясно чуть позже) дважды – даже встретив серьезное сопротивление, ваххабиты и тогда могли успешно завершить начатое, вызови Рустам – урод, руководивший захватом территории части, подмогу с другого участка города. Но его подвела самоуверенность. И он, и его ближайший помощник, взятые в плен, были расстреляны. Но эта сволочь еще имела наглость ползать на коленях, выпрашивая прощение… Яйца мы ему прищемили, во всех смыслах, в тот же день. И не только яйца…
Все, пора. Махнул рукой.
– Юра, разворачивай. Пока, мужики. Мы выстоим! – пообещал я и почти бегом поспешил к выходу с кладбища.
Одну группу наблюдателей Потапенко оставил на перекрестке дорог.
– Нефедов, ты со своей тройкой остаешься здесь, – выйдя из машины, объявил майор, пнул подвернувшуюся под ногу банку и какое-то время молчал, поглядывая по сторонам, после чего подошел к ожидающим дальнейших указаний разведчикам. – Машину бросите, сами укроетесь или в лесочке, или, еще лучше, в одном из брошенных домов и станете наблюдать. Наблюдать, – добавил он с нажимом. – Никакой самодеятельности, только наблюдение. «Арахисами» не пользоваться. Могут засечь. Работаете с «Шансом», отсюда берет, я пробовал. Считаете технику, людей, докладываете: «Что, куда, сколько».
– Вы, – майор обернулся к бойцам, сидевшим во второй машине и тоже внимательно его слушавшим, – остаетесь на следующем перекрестке. Займете позиции за лесопосадкой и поступаете точно так же: наблюдение – доклад, наблюдение – доклад. Я и Серый, – кивок в сторону сидевшего за рулем Ивушкина, – дуем дальше. О результатах наблюдения сообщайте напрямую в бригаду. Без команды – из штаба или моей – позиции не покидать. Хоть неделя пройдет. Все понятно?
– Так точно. – Ларин покосился на заднее сиденье, где лежали три пайка и упаковка полуторалитровых бутылок воды, невольно насупился – «маловато, однако», но промолчал, справедливо рассудив, что на «сегодня-завтра хватит», а дальше «будет день – будет пища».
– Раз все понятно, то на следующем перекрестке останавливаться не будем. Радиостанции включены. О всех непонятках докладывайте сразу. И осторожно, не засветитесь.
– Ушки на макушке. – Нефедов улыбнулся.
– Ни пуха! – пожелал Потапенко, садясь в машину.
– К черту! – донеслось под звук заработавшего стартера. Мотор взревел, и, набирая скорость, «двадцатка» рванула по уходящей вдаль трассе…
Неизвестно, из каких соображений исходили ваххабиты, но на подступах к областному центру они в этот день так и не появились. Ночь прошла мирно, но стоило слегка забрезжить рассвету, как серость окрестностей огласилась гулом моторов и лязгом гусениц выдвигающейся колонны. Промотав на большой скорости мимо нескольких сел, передовой отряд ваххабитов проскочил находившийся на пути районный центр и, не замедляя скорости, рванул в направлении лежавшего на пути к столице рабочего поселка.
Головные машины уже въехали в поселок, а арьергард противника, провожаемый взглядами наблюдавших за ним разведчиков, еще только-только выбрался за околицу райцентра. Оказавшись же в рабочем поселке, машины головной походной заставы резко сбавили темп продвижения и, видимо, дожидаясь отставших, поползли по трассе черепашьим шагом. Из-за горизонта медленно поднималось темно-красное солнце. Вглядываясь сквозь утренние сумерки на ползшую по дороге бронированную змею, Игорь сердито хмурился. Он насчитал более двух сотен бронированных машин, а техника продолжала прибывать, медленно проползая мимо опустевшего притихшего поселка. Бронетехника двигалась плотно, иногда в два, а то и три ряда. Чувствовалось, что за рулем сидят опытные механики – зачастую танки и БМП буквально соприкасались бортами, тем не менее столкновения не происходило. Бывший министр обороны, находившийся сейчас неизвестно где, мог бы гордиться – деньги из федерального бюджета, выделяемые на обучение и оснащение сорок второй дивизии, использованы по целевому назначению – боевая подготовка в подразделениях оказалась на высоте. Вот только… Из раздумий майора вывело внезапное появление нового звука, идущего не со стороны дороги, а доносившегося откуда-то со стороны поселка. Звук нарастал, превратившись в рокот авиационного двигателя и свист винтов низко летящего вертолета.
– Серый, – окликнул Потапов спавшего в машине и теперь при новом звуке начавшего шевелиться водителя.
– Да, я, – сонно отозвался тот и, открыв дверцу, начал выползать из салона.
– Не суетись, – предостерег его майор, внутренне радуясь тому, что еще с вечера озаботился не только загнать «двадцатку» в самые дебри посадки, но и замаскировать ее сверху срезанными неподалеку ветками. – Сидим в машине, – приказал и, распахнув дверцу, плюхнулся на пассажирское сиденье.
– Интересно, сколько у них «крокодилов»? – Ивушкин стрельнул глазами вверх.
– Не знаю, – майор пожал плечами, – будем надеяться, что два.
Свист и гудение приблизились, на мгновение сидевших в машине накрыла серая мерцающая тень, и хищная фигура вертолета, едва не задевая днищем вершины деревьев, стремительно полетела дальше. Игорь какое-то время продолжал наблюдение, сидя в салоне машины. Затем вылез, отошел немного в сторону, опустившись на расстеленный на земле коврик, сделал очередные пометки в своем блокноте и взял в руки радиостанцию.
Спустя три часа он потянулся к ней вновь.
– Потап – Центру, Потап – Центру, колонна противника в составе… – Он начал перечислять количество прошествовавшей через рабочий поселок техники. Сопоставив собственные подсчеты с данными, переданными Нефедовым и Лариным, Игорь не сомневался, что вся вражеская армада прошла мимо. И даже если где-то и затерялись две-три боевые единицы, угрозы городу они не представляли. – …Ваххабиты покинули рабочий поселок и сейчас движутся в направлении столицы.
Получивший это сообщение сидевший «на приеме» прапорщик Игнатов радостно подскочил и закричал, обращаясь к Кравчуку, находившемуся в том же кабинете:
– Товарищ полковник, ура, ваххабиты прошли мимо!
– Заткнись! – грубо оборвал его Кравчук, не до конца уверенный в том, что продолжение ваххабитами своего движения на столицу – это есть лучший вариант решения проблемы. Хорошо, если москвичи устоят, а если нет? Алексей Степанович поднес к губам серо-зеленую коробочку радиостанции «Шанс», настроенной на частоту, по которой связывалось друг с другом руководство бригады.
– Николаевич, – обратился он к Пащенкову, – надо срочно собраться, есть новости.
– Хорошо, – откликнулся майор и тут же начал отдавать указания. – Всем находящимся на территории части членам совета сбор через пять минут в комнате для совещаний. И не опаздывать. Остальным до поступления новых команд работать по плану. – И как бы отрезая возможные вопросы: – До связи.
Через десять минут в комнате для совещаний собрались четверо – майор Пащенков, подполковник Кравчук, майор Лисицын и старший лейтенант Нигматулин, отвечавший за эвакуацию и размещение гражданских лиц. Окинув взглядом собравшихся, Пащенков сразу же перешел к делу.
– По сообщению Потапенко, колонна противника миновала рабочий поселок и выдвинулась в направлении столицы. – Короткая пауза. – Виктор, – Пащенков обратился к что-то быстро черкавшему в блокноте Нигматулину, – что у тебя по докладам?
– Население окрестных сел оповещено. Жители Н-ка предупреждены, и большая часть заблаговременно покинула город.
– Почему не все?
– Одни, опасаясь мародеров, не пожелали оставить имущество, другие остались помирать в родных стенах. Транспорт с «матюгальниками» разъезжал по городу со вчерашнего обеда.
– Ладно, пусть так. Кому выехать – выехали, кто остался – остались, своего ума никому не добавишь… – Майор хотел еще что-то сказать, но тут звякнул телефон внутренней связи. Пащенков поднял трубку.
– Товарищ майор, – донесся взволнованный голос прапорщика Игнатова.
– Что у тебя?
– Новое сообщение от майора Потапенко. – Игнатов замолчал, и стало слышно, как зашуршал лист бумаги, на котором тот записал переданное сообщение.
– Слушаю, – ответил майор. Игнатов начал говорить, и сидевшие увидели, как напряглось и вмиг осунулось и без того худое лицо слушавшего сообщение Виктора Николаевича.
– Твою мать! – выругался Пащенков и, бросив на рычаги трубку, провел по лицу рукой сверху вниз, словно сдирая с кожного покрова несуществующую пыль. – Н-да… – Майор еще раз выругался и вновь умолк, собираясь с мыслями.
– Не тяни, – поторопил Кравчук, – выкладывай.
– В общем, так. Игорь передал: «Колонна противника на выезде из рабочего поселка произвела разворот на сто восемьдесят градусов и теперь полным ходом движется в направлении областного центра».
– Сколько у нас времени? – задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь, протянул Кравчук и, взглянув на часы, как будто именно там и был нарисован ответ, выдал: – Полчаса. Максимум сорок минут.
– Степаныч, на связь все точки обороны. Закончить работы, бойцов на огневые позиции. Через двадцать минут подразделения должны быть по своим объектам. И срочно перебрасывай людей на участок Ерохина.
– А если вахи захотят взять город в кольцо и часть сил отправят на южное направление?
– Я разве сказал перекинуть оттуда всех? Пока снимаем пятьдесят процентов. А там… а там по муке.
– Работаем. – Кравчук поднялся первым и, ни на кого не глядя, покинул совещательную комнату.
Глава 9
Читать бесплатно другие книги:
