Он свое получит Чейз Джеймс

– Правильно, Глори, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Согласен. Мне они не поверят. Другое дело – тебе.

Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза:

– Мне?!

– Бен Делани поверит тебе, Глория, даже если не поверит мне.

Такой реакции Гарри не ожидал. Она резко вскочила, лицо превратилось в белую маску, на которой яростно сверкали глаза.

– Что ты знаешь о Бене Делани? – пронзительно закричала она.

– Тише, тише. Чего ощетинилась, как бешеная кошка? Ведь вы с Делани были когда-то друзьями? Или я ошибаюсь?

– Откуда ты знаешь?

Лицо его помрачнело.

– Не смей орать на меня, Глори. Стоит ли делать из этого тайну? Просто я как-то просматривал тут один старый журнал, а из него выпало вот это…

Он вынул из бумажника фотографию Делани и бросил на стол. Глория смотрела на фотографию, глаза ее гневно блеснули.

– Ты лжешь! Не было ее ни в каком журнале! Ты читал мои письма!

Гарри начал терять терпение:

– Ну и что такого? Незачем класть туда, где их можно найти. И нечего так злобно смотреть на меня. А хочешь устроить скандал из-за пустяка – смотри, я тебе устрою!

Она внезапно испугалась. Такие ссоры могут завести далеко. Он сорвется и…

– Ладно, Гарри, – сказала она и, избегая смотреть на него, медленно опустилась в кресло. – Не обращай внимания. Просто я считаю, довольно некрасиво с твоей стороны читать чужие письма. Но не собираюсь ссориться из-за этого.

– Извини, я не нарочно, – сказал Гарри. – Просто наткнулся на них чисто случайно. Ладно, забудем об этом. Главное, что Делани – как раз тот человек, которого можно подключить к делу. У него есть организация, есть надежные ребята. Я хочу, чтобы ты свела меня с ним.

– Нет, никогда! Только не это!

– Но послушай…

– Нет, нет, Гарри, извини…

Он предвидел такую реакцию, хотя был уверен, что добьется своего. Какое-то время пристально смотрел на нее, потом пожал плечами:

– О’кей, не хочешь, не надо.

Встал и направился в спальню.

– Куда ты? – воскликнула она, и сердце ее заныло от страха.

– Я ухожу, – сказал Гарри, остановившись у двери. – Я ведь сказал уже: никто и никогда не отговорит меня от этой затеи. Ни одна сила в мире. Я не строю иллюзий, знаю, что без тебя мне к Делани не подобраться. Что ж, придется действовать самостоятельно. Попытаюсь сам подыскать где-нибудь ребят, которые помогут провернуть дельце. Если заполучу камешки, сам пойду к Делани и предложу ему купить. Когда в руках у тебя чемодан алмазов, разговор идет совсем по-другому… А сейчас я сматываюсь. Раз такой расклад, лучше действовать в одиночку. Дело это трудное, опасное, и я не желаю, чтобы мне понапрасну трепали нервы.

– Но, милый, постой! Как же ты уйдешь… – пролепетала Глория, похолодев от страха. – Куда ты пойдешь, ведь тебе негде жить!

Он рассмеялся:

– Я тебя умоляю! Тоже проблема. Подыщу работенку долларов за тридцать на пару недель. Ты думаешь, я уж совсем неумеха или тряпка?

– Да нет, нет. Совсем я так не думаю! – Некоторое время она нерешительно молчала. – Значит, ты совсем не любишь меня больше, Гарри?

– С чего ты взяла? Конечно люблю. И когда раздобуду деньги, мы вместе поедем в Европу. Обещаю.

– Это правда? Что любишь?

– Ну, доказать это трудновато, но все же попробую. – Он подошел к ней, вытянул ее из кресла, приник губами к ее губам и так крепко сжал в объятиях, что она чуть не задохнулась. Но ей все равно было хорошо. Она гладила его шею, волосы… Наконец он отпустил ее и сказал: – Да я без ума от тебя, детка! Знаю, что расстраиваю тебя, делаю тебе больно, но это временно. В конце концов все будет о’кей. Главное – раздобыть денег. А это самый быстрый и верный способ.

Она впилась пальцами ему в плечо.

– Ты твердо решился, Гарри? – спросила она. – И что бы я ни говорила и ни делала – тебя не остановить?

Он посмотрел на нее сверху вниз, понимая, что одержал победу. И отвернулся, чтобы не выдать своего торжества.

– Никто и ничто меня не остановит. Это мой единственный шанс, и я не собираюсь его упускать. И вот что еще я тебе скажу, Глори. Эта идея вовсе не свалилась мне как снег на голову. Три месяца назад я впервые услышал об алмазах и уже тогда решил их похитить. Три месяца, ночью и днем, я жил этой идеей, ломал себе голову, проворачивал все в уме и так и эдак и с каждым днем все более убеждался, что должен их взять.

Она отошла от него и села в кресло.

– Хорошо, Гарри. Раз ты так твердо настроен, мы сделаем это вместе. Об этих делах мне известно куда больше, чем тебе кажется. Думаешь, я даром прожила с Беном почти полтора года? Дай мне время обдумать все как следует. До завтрашнего утра. – Нерешительно помолчав с минуту, она продолжала: – Конечно, очень глупо с моей стороны ввязываться в эту историю. И я хочу, чтоб ты знал, почему я решила помогать тебе. Я люблю тебя. В этой жизни ты для меня – все, ты – единственный, ради кого я живу. Думаю, у тебя есть шанс провернуть эту операцию, но только в том случае, если ты будешь во всем слушаться меня. Возможно, я смогу уберечь тебя от тюрьмы, если повезет, конечно. Я сведу тебя с Беном. Это непросто, ведь мы не виделись с ним два года. Но я попробую. Поэтому дай мне время подумать. До завтра, ладно?

– Ну конечно, детка… – сказал Гарри. Странно, но он испытывал сейчас некоторую неловкость. Отчаяние, которое читалось в ее глазах, несколько охлаждало торжество по поводу одержанной победы.

– Может, в кино сходишь или еще куда-нибудь? – спросила она. – Я хочу немного побыть одна.

– Конечно. – Гарри потянулся за плащом. – Так и сделаю. Часам к двенадцати вернусь.

Он направился к двери, но вдруг вспомнил, что в кармане у него ни цента. Однако ему не хотелось просить у Глории, и, пожав плечами, он двинулся по коридору.

– Погоди, Гарри.

Он обернулся. Она стояла в дверях.

– Ты забыл деньги. – В руке у нее была пятидолларовая бумажка. – Может, захочешь перекусить? Ты прости, что я выпроваживаю тебя…

Гарри медленно подошел к ней и взял деньги. Он испытывал неведомое прежде чувство стыда и неловкости, и ему это не нравилось.

– Спасибо, – сказал он, – я твой должник. – И, не оглядываясь, быстро зашагал по коридору.

IV

Обычно по воскресеньям они до двенадцати нежились в постели, потом вставали, устраивали легкий завтрак и, если погода была хорошей, шли гулять. Но в этот день поднялись сразу после девяти, сварили кофе и сели перед горящим камином.

– Не стоит понапрасну терять время, – сказала Глория, разлив кофе по чашкам. – Я все обдумала и теперь знаю, как надо действовать. Раз ты так твердо настроен, сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

– Да, настроен, – нахмурился Гарри. – Мне очень не хотелось огорчать тебя, Глори. Но…

– Ладно, – оборвала она, – давай ближе к делу. Нет смысла похищать камни, пока мы не будем твердо знать, как и куда ты скроешься с ними, верно? Иначе говоря, главная наша задача – придумать, как уйти от преследования полиции.

Гарри сделал нетерпеливый жест:

– Об этом не беспокойся. Это я беру на себя. Главное – войти в контакт с Делани.

– Ошибаешься. – Бледное лицо Глории приобрело жесткое выражение. – Ну допустим, ты захватил алмазы и Бен согласен их у тебя купить. Но при этом ты ведь еще должен остаться на свободе, чтобы тратить эти деньги, путешествовать, завести свое дело, не так ли?

– Само собой…

– Поэтому самое важное – устроить все так, чтобы полиция не смогла обнаружить тебя.

Гарри пожал плечами:

– Ну, допустим.

– Теперь скажи: могут на этом самолете оказаться люди, которые тебя знают?

Он нахмурился:

– Могут. И на аэродроме тоже. Вот поэтому я и хочу сразу махнуть в Мексику, пока они тут…

– Но тебя могут выслать из Мексики.

– Если найдут. Как-нибудь замаскируюсь, затеряюсь там. Потом что-нибудь сообразим. Самое главное…

– Нет, – отрезала Глория. – Самое главное – скрыться. Неужели ты не понимаешь, какая опасность тебя подстерегает? Ведь тебя могут узнать. Полиция будет знать, кого искать, и это сильно упростит их задачу. Не думаю, чтобы при этом ты долго оставался на свободе. Они получат твою фотографию из архива «Эйр транспорт», напечатают ее в каждой газете, и рано или поздно кто-нибудь тебя опознает. За твою поимку назначат награду. Стоит им узнать, что это был ты, Гарри, и считай, что ты пропал.

– Боже мой! – сердито воскликнул он. – Риск есть риск. Если мы будем беспокоиться из-за всякой ерунды, нам никогда не сделать дела!

– Если они узнают, кто это был, они станут преследовать тебя до конца твоих дней. До конца жизни ты ни на секунду не будешь чувствовать себя в безопасности.

– Ну и что? Они все равно узнают меня, раз я сяду за штурвал. Тут уж ничего не поделаешь.

– Нет, неправда! Тебе надо изменить внешность ДО ТОГО, как ты приступишь к делу. С завтрашнего дня Гарри Гриффин исчезнет. Вместо него появится Гарри Грин. Именно Гарри Грин похитит алмазы. Затем Гарри Грин исчезает, и снова появляется Гарри Гриффин. Полиция будет искать Гарри Грина, а не тебя.

Гарри тупо смотрел на нее:

– Что-то я не пойму… Валяй еще раз, помедленнее…

– Все очень просто. Перед тем как пойти на дело, ты должен изменить внешность. Да так, чтоб ни единая душа тебя не узнала. Ты станешь человеком без роду и племени, без друзей и знакомых, которые могут тебя опознать. А как дело будет сделано, ты снимешь грим и ни один черт не догадается, что это был ты!

Гарри пригладил волосы.

– Что ж, сама по себе идея неплохая, – задумчиво произнес он. – Но она не сработает. Тут весь фокус в том, чтобы измениться до неузнаваемости. А это невозможно. На аэродроме меня каждая собака знает. И они меня узнают, как пить дать. Не выйдет, пустая затея, Глори.

– Ошибаешься. Я сама тебя загримирую. Когда-то я была знакома с одним из лучших гримеров в Голливуде и научилась у него разным хитрым штучкам. Да я тебя так переделаю, что и мать родная не узнает!

– Честно? – Он подался вперед, глаза его возбужденно блестели. – Ты не шутишь?

– Тут не до шуток. И фокус не только в том, чтобы изменить цвет волос и лицо. Одежда, походка, манера говорить, твой голос – все-все должно быть другим. И здесь многое зависит только от тебя. Сколько осталось дней?

– Двадцать.

Глория кивнула:

– Думаю, успеем. Но времени в обрез – нам предстоит много дел. Завтра ты пойдешь на аэродром и встретишься с друзьями. Скажешь им, что собрался ехать в Нью-Йорк, искать работу.

Гарри побагровел:

– Нет, к черту! Не желаю их видеть! Какого дьявола я должен говорить им, что еду в Нью-Йорк?

– Ты должен это сказать! – сердито воскликнула Глория. – После похищения начнется расследование. Полиция сразу догадается, что дело надо раскручивать изнутри, с аэродрома. Рано или поздно они выйдут на тебя, вернее – на твое имя. Они узнают, что именно ты должен был вести этот самолет и что ты знал о перевозке алмазов. Твой босс тоже подольет масла в огонь. Поэтому еще до ограбления ты должен уехать из города. Ты поедешь в Нью-Йорк и зарегистрируешься в гостинице под своим именем. Нужны доказательства, что ты был в Нью-Йорке, даже если потом ты исчезнешь. Может, даже стоит устроиться на какую-нибудь работу, связанную с разъездами. Но детали после. Сначала я хочу обрисовать план в общих чертах.

– Что ты болтаешь, Глори, ей-богу! – в сердцах воскликнул Гарри. – Я понимаю, тут есть доля здравого смысла, но поездка в Нью-Йорк стоит денег. А их у нас нет.

– О деньгах потом, – перебила Глория. – Ты лучше слушай меня внимательно. В гостинице ты должен вести себя так, чтобы все служащие тебя как следует запомнили. Ведь потом с ними будет беседовать полиция. Найдешь работу. Что-нибудь по торговой части, это несложно. К тому времени я тоже приеду в Нью-Йорк, займусь твоей внешностью. И ты станешь Гарри Грином. Перед отъездом из Нью-Йорка напишешь три-четыре письма каким-нибудь своим друзьям или знакомым. Надо узнать адреса нескольких отелей в Канзас-Сити, Питсбурге, Детройте и Миннеаполисе. И указать на каждом из писем эти обратные адреса. Друзьям напишешь, что разъезжаешь по стране и что у тебя все в порядке. Я развезу письма по этим городам и отправлю их оттуда. У них должны быть доказательства, что ты ездишь по стране. И единственным таким доказательством станет почтовый штемпель.

– Но погоди минутку, – пытался остановить ее Гарри.

– Я не закончила, – сказала Глория. – Это что касается алиби. Теперь второе. Ты вернешься сюда и встретишься с Беном. Снимешь комнату в каком-нибудь дешевом отеле и постараешься, чтобы тебя там запомнили. Чем больше будешь куролесить, тем лучше. При любом удобном случае вставляй, что ты бывший пилот и сейчас ищешь работу по специальности. Веди себя нагло и напористо – это лучший способ запомниться. Пойди в фотоателье и сфотографируйся. Постарайся, чтобы фотограф тебя запомнил. Ну, допустим, откажись платить, закати ему скандал, да такой, чтобы он хорошенько запомнил тебя. Когда в газете появится твое описание, он наверняка принесет в полицию копию твоего фото. Ты понял, зачем все это? Полиция начнет искать Гарри Грина, а до тебя им не будет никакого дела.

Гарри смотрел на нее, разинув рот:

– Да-а-а, ну ты даешь, Глори! Кто бы мог подумать! Гениально! Мне и в голову такое прийти не могло. Да тогда им сроду меня не взять.

– Смотри не зарекайся. И никогда так не говори. Одна маленькая ошибка, один неверный шаг – и конец. Но так, по крайней мере, есть хоть какой-то шанс.

– Конечно есть! Я уверен. Гениальная идея! Тут только одно «но»: я хочу встретиться с Делани до того, как поеду в Нью-Йорк. Ведь, если он не клюнет, придется придумывать какой-то новый вариант и тогда на кой мне ехать в Нью-Йорк?

– Ты должен встретиться с ним как Гарри Грин, – тихо, но твердо сказала Глория. – Он не должен знать, кто ты есть на самом деле. Поверь, я слишком хорошо знаю Бена. Он запросто может обмануть или выдать тебя. Стоит полиции докопаться, что именно он связался с этими камешками и нажать на него, как он тебя выдаст и глазом не моргнет. Ты не знаешь, что это за человек, а я знаю. И как только Гарри Грин получит деньги, он должен исчезнуть, сгинуть напрочь, чтобы ни Бен, ни полиция не могли тебя выследить. Это крайне важно. Ты должен сделать все именно так.

Гарри пожал плечами:

– Ну ладно. Итак, я встречаюсь с Делани по возвращении из Нью-Йорка. Но скажи мне на милость, как я попаду в этот самый Нью-Йорк? Пешком, что ли, пойду? – Он усмехнулся. – Сама посуди, детка, на все потребуется минимум тысяча: два билета до Нью-Йорка, мой и твой, твои прогулки в другие города, плата за номер в гостинице, пока я ищу работу… Никак не меньше тысячи. А откуда ее взять?

Глория встала и скрылась в спальне, а когда через несколько минут вышла оттуда, в руках у нее была небольшая кожаная шкатулка. Она поставила ее на стол, открыла и достала маленькую брошь с бриллиантами и золотой браслет, усыпанный сапфирами.

– За них можно получить пару тысяч, – сказала она. – Держала на черный день.

Гарри внимательно осмотрел вещи и поднял на нее глаза:

– Прелесть! Неужели тебе не хочется оставить их себе, Глори? Жалко продавать такие цацки, ей-богу!

– Нет, они мне не нужны, – деревянным голосом сказала Глория. – Что толку держать их вот так, в коробке? Вряд ли мне предоставится случай надеть их.

– Но я же вижу, тебе жутко не хочется с ними расставаться, – сказал он и обнял ее. – Хотя сейчас, конечно, деньги нужны нам позарез… Знаешь, если дело выгорит, я куплю тебе другие, куда шикарнее! Обещаю! Не думай, я очень ценю все, что ты для меня делаешь. И я люблю тебя за это. Спасибо!

Она прижалась к нему, изо всех сил стараясь не заплакать.

– Ты только представь: вот мы с тобой в Лондоне, Париже, Риме, – продолжал он, поглаживая ее темные шелковистые волосы, – с деньгами, с большими деньгами. А когда надоест путешествовать, вернемся сюда, и я заведу свое дело. Заживем прекрасно и счастливо…

– Да, – сказала она, еще теснее приникнув к нему. – Может, мы даже поженимся…

Слова эти вырвались непроизвольно, прежде чем она успела подумать. Она испуганно застыла, проклиная себя за несдержанность.

– Почему бы и нет? – сказал Гарри, весь во власти благодарного чувства к ней. Да и сама идея с женитьбой показалась ему недурной. – А ты бы хотела этого, Глори? Ты согласилась бы выйти за меня замуж?

Она чуть отодвинулась и заглянула ему в глаза:

– Конечно. Я страшно хочу выйти за тебя замуж, Гарри, – сказала она и подумала: «Вот, первый раз в моей жизни мужчина делает мне предложение».

– О’кей, тогда поженимся, – сказал Гарри и нежно улыбнулся ей. – Однако спешить с этим не стоит. Прежде всего дело, остальное потом. Что ты на это скажешь?

– А почему бы прямо не завтра? – полушутливым тоном заметила она. – По крайней мере, могли бы обратиться за лицензией…

– К чему такая спешка? – сказал Гарри и поцеловал ее. – Я хочу, чтоб к моменту свадьбы голова моя была свободна от забот и чтоб у нас был долгий и счастливый медовый месяц. Но все это – только после того, как мы обтяпаем наше дельце.

– Да, конечно, – сказала она, – конечно. Мы подождем. Придется подождать.

Глава вторая

I

Бен Делани прошел долгий и сложный путь за то время, что не виделся с Глорией. При ней он был заурядным рэкетиром, правда с изрядной долей амбиций и безошибочным нюхом. Он всегда очень точно определял, где можно быстро и без особого риска урвать лишний доллар. Он не брезговал ничем и, найдя мало-мальски приличный источник дохода, быстро выдаивал его, а затем спешил дальше в поисках следующего легкого, доходного и не слишком рискованного дельца. Столкнувшись с сопротивлением, заглушал его очередью из автомата. Но теперь Бен был уже не тот. Он считал себя удачливым бизнесменом, проворачивающим одновременно несколько крупных и выгодных дел. Некоторые из этих дел были практически законны – ему принадлежали два ночных клуба, такси-сервис, бюро телеграфных услуг для букмекеров и шикарный мотель на Лонг-Бич. Правда, все эти прибыльные предприятия изначально финансировались за счет действий не столь законных, как то: торговля наркотиками, шантаж, организованный рэкет. Еще одним прибыльным побочным дельцем являлись операции с драгоценностями, что со временем позволило ему приобрести репутацию крупнейшего на побережье скупщика краденого.

Он жил на бульваре Сансет, в роскошном особняке с садом в два акра. В доме насчитывалось двадцать спальных комнат, а все левое крыло отводилось под офис – целая анфилада кабинетов и приемных, откуда и правил Бен своим маленьким государством.

К оружию он теперь не прикасался – у него хватало денег, чтобы содержать целую армию телохранителей, которые свято блюли его интересы и отсекали не только любого конкурента, но и каждого, кто имел глупость сунуть нос в заповедные дебри владений Делани. Правда, ежегодно ему приходилось отстегивать кругленькую сумму полиции, зато он был полностью огражден от каких-либо неприятностей. Он жил роскошно, сладко ел и пил, бурно развлекался и, если бы не происки прессы, давно был бы причислен к сливкам лос-анджелесского общества. Но пресса, вернее, наиболее злопамятные из журналистов никак не могли простить ему гангстерское прошлое и тот факт, что он трижды привлекался к суду по обвинению в убийстве, хотя всякий раз его умница-адвокат пробивал брешь в стене, казалось бы, неопровержимых улик против Бена, через которую тот благополучно выскальзывал на свободу. Не забыли они и того, что год назад он был замешан в одной грязной истории с проституткой, хотя прямых улик против него не оказалось. Время от времени, при возникновении дефицита в разного рода скандальных историйках, редакторы ряда газет помещали убийственные материалы о прошлом Бена, смутно намекая, что не мешало бы присмотреться и к нынешним его делам. Там содержались достаточно прозрачные намеки на протекционизм со стороны полиции и необходимость административной чистки. Вот тут Бен был бессилен. Его так и подмывало раз и навсегда заткнуть глотку наиболее ретивым из писак, но, вспоминая о случае с Джейком Линглом, он всякий раз приходил к выводу, что риск слишком велик. Бен притворялся, что плевать хотел на газеты, однако втайне так и кипел от возмущения. Именно из-за них он оставался до сих пор на задворках высшего общества, прекрасно понимая, что люди, которых он так щедро кормит, поит и развлекает на приемах в своем особняке, всего лишь второй сорт, прихлебатели, прилипалы и прочая шваль, готовая пойти куда и к кому угодно, лишь бы нажраться и напиться на дармовщину.

В тот понедельник рано утром он сидел за огромным письменным столом в своем помпезно обставленном кабинете с зеркальными окнами, откуда открывался вид на бассейн и залитый солнцем розарий. Уже при первом взгляде на колонку цифр становилось ясно, что его подчиненные сорят деньгами налево и направо, как гуляки-матросы, дорвавшиеся до берега. Его жесткое лицо приобрело угрюмое выражение, когда он, взяв ручку, подвел итог – вывел внизу колонки сумму, которую надлежало выплатить в этом месяце помимо текущих расходов. Впрочем, для него она была не так уж и велика. В любое другое время он и бровью бы не повел, но так вышло, что именно в этом году он решил наконец осуществить свою давнюю мечту. Знаком преуспевания, по его мнению, служила личная яхта: не детские игрушки с одним-единственным парусом, а судно водоизмещением пять тысяч тонн, с каютами на двадцать человек, танцзалом, а может, даже и плавательным бассейном. Владеть такой яхтой – вот что казалось Бену пиком роскоши.

Он впал в шок, получив расчеты от нескольких ведущих судостроителей: цена, которую заломили эти бандиты, даже ему казалась непомерной. Глядя на цифры, пришел к выводу, что ему понадобится, с учетом всех текущих расходов, еще минимум миллион долларов, а откуда, скажите на милость, возьмется такая куча денег?

Он сидел и размышлял над этой проблемой, как вдруг селектор, установленный на столе, издал щелчок и ожил.

– К вам некая мисс Дейн, мистер Делани, – сказала секретарша. – Мисс Глория Дейн.

Бен не поднял глаз от колонки цифр:

– Не знаю и знать не желаю. Скажите, я занят.

– Слушаю, сэр. – Селектор вновь погрузился в молчание.

Какое-то время, просматривая банковские бумаги, Бен повторял про себя это имя – Глория. Потом, повинуясь внутреннему порыву, нажал кнопку:

– Вы сказали, Глория Дейн?

– Да, мистер Делани. Говорит, что по личному и неотложному делу.

Бен скорчил гримасу: «Дейн, что-то знакомое…» Некоторое время он колебался, потом, вспомнив дни, прожитые с Глорией, решил принять ее. «Неплохое то было времечко. И мы неплохо проводили его. Я был свободен и беззаботен. Не было тогда ни язвы, ни всего этого хозяйства, с которого теперь глаз спускать нельзя ни днем ни ночью…»

– О’кей! Впустите. Даю ей десять минут. Когда позвоню, войдете и выпроводите ее.

– Слушаюсь, мистер Делани!

Бен сгреб в сторону бумаги, закурил сигарету, встал и подошел к окну. Он посмотрел на безупречно ровные, ухоженные клумбы с последними в этом сезоне цветками роз, затем перевел взгляд на бассейн под толстым стеклянным колпаком, который даже в зимние месяцы позволял поддерживать температуру воды не выше и не ниже двадцати четырех градусов Цельсия. Он видел Фей, стоявшую на деревянном трамплине, – подняв гибкую руку, она поправляла красную купальную шапочку. Он охватил взором ее стройную фигуру, длинные загорелые ноги и одобрительно кивнул: «Может, она и не идеал, но все, что нужно, при ней». Фей стоила ему недешево, зато в постели отличалась не только неподдельным энтузиазмом, но и редкостной изобретательностью. К тому же многие мужчины завидовали этому новому его приобретению, а Бену ничто так не грело сердце, как зависть окружающих.

Услышав, как отворилась дверь, он обернулся. Миловидная темноволосая секретарша, выдавливая из голоса максимум презрения, произнесла: «Мисс Дейн!» – и, посторонившись, пропустила Глорию в кабинет.

Стоило Бену увидеть ее, как он тут же пожалел о своем порыве. Неужели эта бледная, усталая, немолодая женщина – та самая Глория? Его Глория? Быть не может!

«Бог ты мой, да она в матери Фей годится! А как ужасно одета! Да-а, девочка явно опустилась, сдала, как говорится, позиции… Ясно как божий день».

Многочисленные фотографии Бена в газетах отчасти подготовили Глорию к переменам в его облике, но все равно она была потрясена. И дело не в том, что у него появился круглый животик, а волосы поредели и в них блестела проседь. Этого следовало ожидать. Ведь ему теперь пятьдесят три или пятьдесят четыре. Поразило мертвое, безразличное выражение его лица, которое она помнила веселым, оживленным и загорелым. Теперь оно было бледно и холодно, как маска. А его взгляд просто испугал – тяжелый, жесткий и одновременно ищущий и беспокойный, словно у хищной птицы.

– В чем дело? – коротко спросил Бен, твердо вознамерившись сократить этот визит до минимума. – Я крайне занят. Я бы вообще не принял тебя, просто неудобно выпроваживать, не перемолвившись словечком. В чем дело?

Глория покраснела, затем побледнела. Он мог бы встретить ее и поприветливей, попросить присесть, по крайней мере, спросить, как она поживает. И она решила сразу перейти в атаку. Заинтересовать Бена прежде, чем тот выдворит ее из кабинета, что, как она чувствовала, он и собирался сделать.

– Тебя интересует партия алмазов на три миллиона долларов? – спросила она.

Его лицо оставалось непроницаемой маской, но по тому, как он слегка склонил голову набок, Глория поняла, что зацепила его.

– О чем речь? Какие алмазы?

– Может, позволишь мне присесть? Или теперь в твоем присутствии, Бен, люди говорят только стоя?

Неожиданно он усмехнулся. Такой стиль импонировал ему. Он не любил, когда лебезили.

– Валяй, садись. – Бен подошел к столу и тоже сел. – Только давай так договоримся, Глория. У меня куча дел. Что за алмазы и с чем их едят, давай выкладывай по-быстрому!

Однако теперь, увидев, что он всерьез заинтересовался, Глория вовсе не собиралась торопиться. Она села, протянула руку к золотой сигаретнице, стоявшей на столе, достала сигарету и вопросительно взглянула на Бена. Тот нетерпеливым жестом подтолкнул к ней массивную настольную зажигалку.

Она закурила и сказала:

– Один мой знакомый хочет с тобой поговорить. Рассчитывает провернуть с тобой одно дельце. Я вообще не хотела вмешиваться, но как-то раз он меня выручил. И потом он думает, что ты не примешь его, если сначала я, ну, что ли, не представлю его тебе… Вот… – Она развела руками, и фраза повисла в воздухе. Потом, после паузы, добавила: – Он рассчитывает получить партию алмазов на три миллиона долларов и хочет их пристроить. Он считает, что, кроме тебя, обратиться не к кому.

– Откуда он их получит?

– Не знаю и знать не хочу. Просто я ему обязана. Вот почему и пришла к тебе.

– Кто он?

– Гарри Грин. Живет в Питсбурге. Во время войны был пилотом и повредил ногу. В некотором роде калека. Занимается комиссионной продажей нефти, но, как я понимаю, не слишком преуспевает.

Бен нахмурился:

– Но при чем здесь алмазы?

– Не знаю.

– Сдается мне, он просто чокнутый. Слушай, детка, ты только понапрасну отнимаешь у меня время. Камешков на три миллиона – это тебе не шутки!

– Я ему и сказала, что ты не поверишь. Но он так настаивал. Очень просил поговорить с тобой. Ладно, извини, что побеспокоила и отняла столько времени, Бен.

Она встала.

Бен уже потянулся к кнопке, чтобы вызвать секретаршу, как вдруг на глаза ему попались бумаги со счетами.

«Партия алмазов на три миллиона долларов! А если все же это не бредни сумасшедшего и не пустой треп, если каким-то чудом камешки действительно существуют?.. Что ж, тогда, пожалуй, у меня появятся средства, чтобы заказать яхту уже в этом году».

– Погоди, – сказал он и откинулся в кресле. – А этому парню можно доверять, Глория?

– Конечно. Иначе я бы к тебе не пришла.

– А как ты думаешь, он и вправду сможет заполучить эти камешки?

– Наверное. Не знаю. Я знаю одно – даром времени он не теряет и доверять ему можно. Но если ты так занят… Что ж, тогда, я думаю, ему придется подыскать кого-нибудь другого, с кем можно будет провернуть это дело.

Бен помолчал с полминуты, потом пожал плечами:

– Ладно. Повидаться в любом случае не повредит. Как, ты сказала, его зовут?

– Гарри Грин.

– Передай ему, чтобы завтра зашел. Только сперва пусть позвонит секретарше, она назначит время.

– До шестнадцатого его в городе не будет. Не хочет лишний раз здесь появляться. Может, он позвонит прямо тебе и вы договоритесь, где и когда назначить встречу?

– О’кей. Но имей в виду, дорогая, если этот парень просто морочит мне голову, он об этом крепко пожалеет. – Тяжелое неподвижное лицо Бена внезапно налилось злобой. – А все же, какого хрена он не хочет приехать сюда?

– Это ты сам у него спроси, – отрезала Глория, но по спине у нее пробежал холодок.

Бен раздраженно передернул плечами:

– О’кей, пусть звонит сюда, я с ним потолкую. – Он поднялся с кресла. – Так ты уверена, что он надежный человек?

– Да. Может, это и глупо теперь звучит, Бен, но мне-то ты можешь доверять.

Он рассмеялся:

– Ну, ясное дело. Да… Давненько мы с тобой не виделись, Глория. – Он обогнул стол и подошел к ней. – Как поживаешь?

– Прекрасно. А ты?

– Да помаленьку. А этот Грин, он что, твой дружок, Глория?

– Нет. Просто как-то раз вытащил меня из одной передряги. Вот и все.

– А у тебя есть дружок, Глория? – Его немигающие глаза оценивающе обежали ее лицо и фигуру – пронизывающий, как рентген, взгляд гангстера.

– Знаешь, я пришла к выводу, что, пожалуй, лучше его не иметь. Так оно спокойнее, Бен. Все эти дружки по большей части люди ненадежные.

– Ну не скажи, не скажи… – Он улыбнулся. – Значит, вот как ты теперь рассуждаешь… Просто мужчине нужны иногда перемены. – Он подошел к окну. Ему вдруг страшно захотелось похвастаться своим новым приобретением. – А ну, поди-ка сюда, посмотри.

Они стояли рядом у окна и смотрели вниз, на бассейн, где под стеклянным колпаком лежала на надувном матрасе Фей – рыжевато-золотистые волосы рассыпались по плечам, поперек груди узенькое полотенце – и грелась под кварцевой лампой.

– Ну, что скажешь, хороша, а? – Бен презрительно покосился на Глорию, в голосе его звучала гордость. – Занятная девчонка, а какая красотка! Я вообще люблю, когда они молодые, Глория. Молодые и шустрые, какой и ты когда-то была…

Глория побледнела. Удар пришелся в цель.

– Да, – сказала она. – Очень хороша. Но и она постареет. Все мы стареем. Надо сказать, что и ты не похорошел с тех пор, Бен. Прощай!

Она пересекла кабинет, отворила дверь и вышла.

Бен стоял, злобно уставившись на дверь.

«Да, опять эта сука оставила за собой последнее слово. Правильно я сделал, что избавился от нее. Кто бы мог поверить, что она превратится в такую злобную старую ведьму?..»

Он подошел к столу и снял телефонную трубку:

– Борг? Сейчас выйдет женщина, уже, наверное, выходит. Высокая, волосы темные, черно-белый костюм. Имя – Глория Дейн. Я хочу знать, где она бывает, чем занимается, кто ее любовники – все о ней.

На другом конце линии прошелестел низкий задыхающийся голос, словно владелец его страдал астмой:

– О’кей. Я прослежу, сэр.

Бен повесил трубку и стоял некоторое время неподвижно, рассматривая груду бумаг на столе. «…Гарри Грин? Интересно, что за персонаж и как к нему попадут камешки… Но раз она сказала, что их там на три миллиона, значит так оно и есть». Он привык верить Глории.

Подойдя к окну, взглянул на Фей еще раз.

«Она постареет. Все мы постареем. Надо сказать, что и ты не похорошел с тех пор, Бен».

Черт бы ее побрал! Посметь сказать ему такое! Прямо все утро изгадила…

II

Глория шла по бульвару и была настолько погружена в свои мысли, что не заметила высокого сутулого мужчину в темном плаще и шляпе с обвислыми полями, который сидел в «бьюике», припаркованном на противоположной стороне улицы. В его худом жестком лице с крючковатым носом и тонкими губами было что-то ястребиное. Он наблюдал за Глорией через ветровое стекло, видел, как она остановилась у автобусной остановки и, когда подъехал автобус, села в него. Он выжал сцепление и двинулся вслед за автобусом.

Автобус вез Глорию домой, а она думала о том, что наиболее важная часть плана Гарри осуществилась. Встреча с Беном прошла достаточно гладко. На большее она и не рассчитывала. Правда, при воспоминании о том насмешливо-презрительном взгляде, который он бросил в ее сторону, она передернулась. Впрочем, и он сильно изменился с тех пор.

Теперь она уже не уверена, что была бы счастлива, возобновись их отношения. Нет, это невозможно, этого даже представить себе нельзя. Она нисколько не завидовала той хорошенькой куколке в бассейне. Напротив, ей было жаль ее. Будьте уверены, она отрабатывает каждую шмотку, все, что он ей дает, и наверняка надолго ее не хватит. Хотя, спору нет, она, конечно, очень хороша собой, очень привлекательна…

Дурочка, и ей не мешало бы немножко почистить перышки, прежде чем являться к Бену. Это избавило бы ее от того оскорбительного, презрительного выражения, с которым смотрел на нее Бен, выражения, которое нанесло глубокую рану ее и без того израненному самолюбию.

Надо предупредить Гарри, чтобы он был крайне осторожен. Бен наверняка приложит все усилия, чтобы выяснить, кто он и откуда. Она вспомнила, как Делани однажды объяснял ей, почему никому не доверяет: «Если человек ведет себя скрытно, значит ему есть что скрывать, – сказал он, – а раз у него есть тайна, я должен знать ее – это позволит мне держать его в узде».

Вдруг ее точно молнией пронзила догадка, и она похолодела. Наверняка Бен послал за ней хвост. Какая же она идиотка! Автобус уже замедлял ход перед ее остановкой. Еще несколько секунд, и она могла бы навести людей Бена на Гарри.

Она не вышла из автобуса и проехала свою остановку. Окинула быстрым взглядом пассажиров. Их было всего четверо – три женщины и пожилой священник. «Нет, – подумала она, – опасность не здесь, извне». Через заднее стекло посмотрела на текущий вслед за автобусом поток автомобилей.

В любой из машин, следующих за автобусом, мог находиться человек Бена. Она доплатила за проезд и сошла через три остановки, в торговом центре. Сперва надо убедиться, следят за ней или нет, а если да – то избавиться от хвоста. Она смешалась с толпой, затем подошла ко входу в «Феррье», одному из крупнейших универмагов в городе. Резко остановилась и обернулась.

Страницы: «« 123 »»

Читать бесплатно другие книги:

Высокопоставленный сотрудник ФСБ давно контролирует важную работу по изготовлению очень необычного л...
Он – Сенор. Человек без прошлого. Невольная марионетка в чужой хитроумной игре. Человек, коего незна...
Он – Сенор. Человек без прошлого. Невольная марионетка в чужой хитроумной игре. Человек, коего незна...
Он – Сенор. Человек без прошлого. Невольная марионетка в чужой хитроумной игре. Человек, коего незна...
Неведомые противники – шаг за шагом – медленно сводят с ума бывшую банкиршу Анну Рыженкову, обобравш...
Желание найти и покарать убийцу любимой сестры приводит московского бизнесмена Олега Шонина в город,...