Идеальный кандидат Кинг Люси

Глава 2

Три часа спустя Селия уже как следует насладилась шампанским, чаем и свадебным тортом, перепробовала не менее дюжины самых изумительных пирожных и птифуров, какие только доводилось пробовать в своей жизни. Кроме того, пережила фотосессию, несколько длинных нудных и несколько коротких остроумных тостов за новобрачных. Успела пообщаться со всеми, не считая собственного отца и Маркуса. Справедливости ради стоит отметить, этого ей хотелось меньше всего. Достаточно на сегодня портить себе настроение.

День стоял превосходный. На безмятежном голубом небе ни облачка, свет нежаркого солнца золотит листву, освежает легкий приятный ветерок. Просто восхитительный летний день, что в дождливой Англии случается нечасто. Уютный садик родителей Зои, полный очаровательных лужаек, пышных цветочных композиций, роскошных клумб и изящных беседок, оказался идеальным местом для проведения небольшой свадебной церемонии. Изысканная музыка в исполнении струнного квартета медленно плыла в теплом летнем воздухе, беззаботные разговоры ни о чем как нельзя лучше дополняли атмосферу. То одна, то другая парочка отделялась от толпы, чтобы уединиться.

Селия никогда не отличалась особой сентиментальностью, тем не менее сегодня поддалась мечтам и вынуждена была признать: любовь так и витала в воздухе. Романтическое настроение овладело всеми, и даже находящиеся в вечной ссоре родители Селии, хотя по-прежнему не разговаривали, перестали обмениваться злобными взглядами. Брат выглядел счастливее, чем когда-либо, что до его молодой жены, она просто сияла и искрилась, как шампанское, которое лилось рекой на этом празднике жизни.

Однако, несмотря на безграничную любовь к новобрачным, Селия не могла не пожелать, чтобы они были общительнее. Тогда на свадьбу пришло бы несколько сотен гостей и все сложилось намного лучше. Маркус затерялся бы в толпе, и можно было бы открыто игнорировать его. Конечно, пара-тройка фотографий в обнимку с ним неизбежна, ведь как свидетели они вынуждены позировать фотографам. Зато после этого он перестал бы мозолить глаза несчастной девушке.

Но нет! Пришло всего пятьдесят человек, и, куда бы Селия ни бросила взгляд, он непременно натыкался на Маркуса, который жизнерадостно улыбался в ответ на все попытки девушки выбросить его из головы.

Да он и не из тех, кого можно не заметить. Только начнешь думать о чем-нибудь другом, как его громкий смех тут же вернет мысли на круги своя и безумно захочется выяснить, что же так его развеселило. Она изо всех сил старалась держать себя в руках, поэтому ни на что другое сил уже не оставалось. Конечно, она принимала участие в разговоре, но, видимо, что-то в ее поведении было не так. К полудню несколько человек спросили Селию, все ли с ней в порядке. Должно быть, она выглядела не так, как обычно.

Просто ужас! Собственное состояние выводило ее из себя. Она всегда гордилась своей выдержкой и самообладанием, но только не в присутствии Маркуса. Видеть его совершенно не хотелось, а, как нарочно, куда бы она ни пошла, обязательно останавливалась в полуметре от него. Он притягивал как магнит. Поддерживать беседу с гостями становилось все труднее. В присутствии Маркуса девушка терялась и краснела, словно школьница, а потом ругала себя за такое поведение.

Всегда сдержанная, Селия сохраняла достоинство в любой ситуации. Даже имея дело с серьезными клиентами, вела себя безукоризненно, будто английская королева. И надо же такому случиться, какой-то лондонский плейбой перевернул с ног на голову привычную картину мира.

Что с ней не так? Откуда это странное чувство, тоска и щемящая боль в груди? И главное, как теперь, когда Маркус вывел ее из равновесия, заговорить с отцом?

Он, разумеется, заметил, что дочь пришла без кавалера. Само собой, сейчас начнет читать нотации по поводу ее личной жизни, карьеры и необходимости что-то менять. Профессиональные успехи дочери нимало не интересовали Джима Форрестера, даже когда они стали особо выдающимися. Отсутствие бойфренда проблема куда более серьезная! Выйти замуж и родить по меньшей мере троих детей – вот чего нужно добиться женщине к тридцати годам. Карьера, конечно, тоже вещь хорошая, но исключительно как дополнение к вышеуказанным двум пунктам.

Не слишком приятно выслушивать подобные обвинения. Особенно когда никто не слышит возражений. Всякий раз после разговора с отцом Селия чувствовала себя оплеванной. А уж на свадьбе Дэна он точно не сможет обойти ее стороной.

Стремясь избежать неприятной встречи, Селия огляделась в поисках компании, к которой могла бы примкнуть, но ближайшая к ней стайка окружила Маркуса, который о чем-то увлеченно рассказывал.

Присоединиться к ним – не лучший выход из положения. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? В этом определенно есть смысл. Возможно, отец, увидев ее увлеченной разговором с симпатичным молодым человеком, притормозит с нотациями. Он всегда придавал огромное значение ее общению с противоположным полом, испытывая при этом к дочери уважение.

В общем, выбора как такового не оставалось. Из двух зол, как известно, выбирают меньшее, а какое из них меньшее, было очевидно. Лучше уж провести пару минут в обществе Маркуса, пусть даже не слишком приятном, чем остаток дня выслушивать патриархальные разговоры отца о том, как сильно она его разочаровала.

Отец приближался, и нельзя было терять ни секунды. Быстро сориентировавшись, Селия подошла к Маркусу и дотронулась до его руки. От этого прикосновения словно током ударило. Молодой человек смерил ее удивленным взглядом. Заглянув ему в глаза (не важно, что по телу опять пробежала дрожь), она попросила:

– Ты не мог бы мне помочь?

«Ну и ну, – подумал Маркус. – Кто бы мог ожидать от язвительной Селии Форрестер просьбы о помощи?» Она всегда держалась независимо, а уж об отношении к нему и говорить нечего. И вот теперь она просит его о помощи, хотя молящий взор совершенно ей не к лицу. Видимо, дела совсем плохи?

– Что случилось? – спросил он, отделившись от толпы.

– Мой отец.

Он посмотрел ей через плечо и увидел стремительно приближающегося Джима Форрестера. Вот оно что, сейчас этот изверг напустится на бедную Селию! И конечно, ему предстоит роль благородного рыцаря, способного вырвать ее из лап беспощадного чудовища. Но ведь рыцарям полагается награда!

– И чего ты хочешь от меня? – спросил Маркус, изобразив недоумение.

– Хочу, чтобы ты поговорил с ним.

– Ага, и что мне за это будет?

– А на что, интересно, ты рассчитываешь? – удивилась Селия.

Вот теперь-то у него появился шанс отыграться. Маркус ухмыльнулся:

– Как насчет вежливой просьбы? Очень вежливой? Очень-очень вежливой?

– Да ты издеваться вздумал, что ли? – возмутилась девушка. – Я что же, на коленях тебя должна умолять?

– А это мысль. – Улыбка Маркуса стала шире.

Не стоит ожидать рыцарских поступков от человека, с которым обходишься подобным образом. Однако Селии было явно не до шуток. Она пожала плечами:

– Ладно, забудь об этом. Обойдусь без твоей помощи.

Но внезапно молодой человек передумал. Побудет немного джентльменом. Нужно быть вежливым со всеми. Глядишь, Селии станет стыдно за свое поведение и она сама захочет его отблагодарить.

И тут совершенно неожиданно стыдно стало самому Маркусу. Хотя почему же неожиданно? На это имелись совершенно очевидные причины. Вне всякого сомнения, Селия – колючка, зануда, бельмо на глазу и кто там еще, но он знает, какие напряженные отношения у нее с отцом. Видимо, они только ухудшились, раз уж Селия обратилась с такой просьбой к человеку, которого терпеть не могла.

И еще она, оказывается, очень ранима. Глядя на нее, такого не скажешь, настоящая железная леди. Но, несмотря на это, у Селии тонкая душевная организация. Глупая шутка способна оскорбить ее, неприятный разговор – вывести из равновесия. Да и как могло воспитание Джима Форрестера не отразиться на ее психике? Он всю жизнь унижал дочь, и сделает это сейчас. Очевидно, у Селии действительно проблемы, а он ведет себя как последний болван.

– Извини, – он смутился, поскольку никак не ожидал от нее такой отчаянной просьбы, – конечно, я поговорю с ним.

– Правда? – Селия недоверчиво взглянула на него.

– Правда.

– И что ты хочешь взамен?

– Ничего.

Селия повела бровью, и к ней вернулось прежнее выражение, которое подходило ей гораздо больше, ну или, возможно, просто более привычное. В мгновение ока она снова превратилась в уверенную в себе особу.

– Если, конечно, снова не издеваешься, тогда спасибо, – сказала она сухо. Воистину, с некоторыми людьми невозможно обращаться по-человечески. При первой же возможности она снова возьмется за старое.

– Селия! – прогудел голос отца за спиной.

Девушка вздрогнула. Подавив тяжелый вздох, она подставила щеку для колючего родительского поцелуя.

– Папа, помнишь Маркуса Блэка? – Она улыбнулась обоим мужчинам, изо всех сил желая, чтобы между ними завязался разговор.

– Конечно. – Джим Форрестер тоже изобразил подобие улыбки, в юности она добавляла ему харизмы, теперь же казалась ехидной. – Как дела, Маркус?

– Спасибо, хорошо. – Маркус пожал ему руку. – Как ваши?

– Лучше всех. Отличная речь.

– Благодарю.

– Как бизнес? Слышал, он процветает?

Маркус улыбнулся. Он испытал невероятное облегчение, избавившись от компании, высасывающей из него все силы! Сколько времени, энергии и нервов он сможет теперь сэкономить!

– Процветает, но уже без меня.

– Маркус продал его, пап, – вмешалась Селия.

– Что, правда? А почему?

– Он больше не приносил мне радости, – ответил Маркус, вспомнив тот день, когда сидел в кабинете, уставившись в экран с движущимися фигурками, а к нему понемногу приходило осознание простого и ясного факта: не тому он посвятил свою жизнь и нужно что-то менять. Наконец Маркус решился. Теперь перед ним открывались новые горизонты.

– Выдохся? – предположила Селия. Она казалась очень удивленной. Ей бы в голову не пришло, что Маркус может столько работать. Девушка предпочла бы думать, что бизнес сам свалился легкомысленному Маркусу на голову.

– Нет. Предпочел уйти, пока не выдохся.

– Ну и какие планы на будущее? – спросил Джим.

– Думаю поработать на благо общества. Финансирую несколько проектов, занимаюсь благотворительностью. Помогаю детям-сиротам обрести свое место в жизни.

Он заметил удивленный взгляд Селии и ухмыльнулся. Так-то, дорогая! Никакого пьянства и разврата. Разве что в свободное от благотворительности время. А уж этого никто не запрещает.

– Да ты филантроп! – восхитился Джим. – Уважаю.

Маркус не считал себя филантропом, просто привык всегда отдавать долги. Рано лишившись родителей, он чуть было не утонул в пучине того самого пьянства и разврата, о которых обожала говорить Селия. Однако судьба распорядилась иначе. У него появилась возможность выбраться из грязи и стать человеком. Добрые люди взяли над ним шефство. Благодаря их заботе и поддержке хорошие качества взяли верх. Конечно, нужно отдать должное уму и трудолюбию молодого человека, однако, если бы не эти люди, неизвестно, где бы он сейчас оказался. Став успешным бизнесменом, он ни на минуту не забывал об этом. Кроме того, всегда помнил, что в мире много молодых людей, таланты которых не имеют возможности раскрыться только из-за отсутствия поддержки, моральной и финансовой. Разве мог он остаться в стороне? Ему дали шанс, и он, в свою очередь, хотел кому-то помочь.

– Нет, что вы, – смутился Маркус, – просто хочу раздать долги. И кстати, если вам понадобится моя помощь, обращайтесь.

– Непременно. Я хотел бы сотрудничать с хорошим юристом. У тебя, должно быть, много знакомых в этой области. Может, подскажешь кого-нибудь?

– Вообще-то я знаю юриста, – вмешалась Селия, – и, по отзывам, хорошего.

– Кто же это, поделись?

– Твоя собственная дочь. – В голосе Селии не было гордости, скорее желание понравиться отцу. Очевидно, она его боготворила. А он? Как он к ней относился?

– Ты-то? – презрительно хмыкнул Джим. – Тебе пора подумать о других вещах.

«Началось», – подумала Селия.

Маркус понял, что он здесь явно лишний.

– Она, видите ли, юрист, – фыркнул отец. – Будто без тебя в стране мало юристов. Куда ни плюнь, попадешь в юриста. Разве в этом предназначение женщины?

– А в чем? Только не говори, что мне срочно нужно замуж.

– Именно это и нужно. А еще родить мне внуков.

Маркусу меньше всего на свете хотелось присутствовать при этом весьма личном и довольно неприятном разговоре. С момента их последней встречи Джим совсем не изменился. Маркус в жизни не видел такого упертого зануды, убежденного в собственной правоте, с взглядами на жизнь сродни средневековым, особенно относительно того, что касалось женщин.

Джим с самого детства относился к Селии намного хуже, чем к Дэну. Невзирая на незаурядный ум дочери, он отправил ее в весьма посредственную общеобразовательную школу, тогда как Дэн получил превосходное образование. Не интересовался ее успехами и на любые попытки проявить себя реагировал всегда одинаково: уж лучше бы замуж вышла.

Раньше Маркус думал, что дело именно в Селии, но позже понял: Джим относился пренебрежительно вообще ко всем женщинам. При этом большую часть времени он тратил на многочисленных любовниц. Угождать мужчине – вот в чем он видел истинное женское предназначение. С мнением жены не считался никогда, а после развода отзывался о ней только негативно.

– Успею. – Селия старалась выглядеть и говорить как можно более беззаботно. – Еще есть время, чтобы…

– Нет никакого времени, – отрезал Джим. – Тебе тридцать один год, а ты даже любовника завести не можешь.

– Спасибо, что напомнил, – прошипела Селия.

Ей и так было весьма неприятно осознавать, что брат женился, лучшая подруга помолвлена, а она вот уже несколько лет ни с кем не встречается. Да и кому понравятся напоминания о таком?

– Ты погрязла в работе. Где уж тут встретить кого-нибудь? Твоя карьера меня в могилу сведет.

– А меня твои разговоры, – процедила Селия сквозь зубы.

Маркус наблюдал за этим диалогом, и ему становилось все противнее. Бедную Селию жалко до слез, хотя вообще-то она не относилась к числу самых симпатичных ему персонажей. Он уже хотел было за нее заступиться, но тут Джим смерил его оценивающим взглядом.

– А ты женат? – спросил он.

Бесцеремонный вопрос, но Джим, очевидно, вообще не любил церемониться.

– Нет, пока не женат.

– Встречаешься с кем-то?

– Тоже нет.

– Ну, так поухаживай за ней. – И Джим сделал жест в сторону дочери. – Сходите куда-нибудь, в кино там, я не знаю.

– Папа! – Селия вспыхнула от возмущения.

Маркус не поверил своим ушам. Ну и предложение! Он чуть язык от удивления не проглотил. Это как же надо не любить свою дочь, чтобы при ней вести подобные разговоры?

– Поухаживай, – повторил Джим. – Тебе все равно делать нечего, бизнес-то продал. По тебе видно, уж что-что, а с женщинами ты всегда сможешь договориться. Ведь верно?

Маркус всегда считал себя плейбоем, но даже он в этой ситуации затруднился с ответом.

– Да видно, ты не робкого десятка. Так вперед! Может, хоть ты ей мозги на место поставишь.

– Да прекратится это или нет? – Селия, красная от стыда и возмущения, безуспешно пыталась утихомирить отца.

Маркус в это время всерьез обдумывал предложение Джима, и оно нравилось ему все больше. Давало о себе знать чересчур пылкое воображение. Перед мысленным взором проплывали картины, одна соблазнительнее другой.

Как бы он сломил сопротивление этой ледышки! Какие бездны бы ей открыл! Черт возьми, он подарил бы ей новый мир, мир такой страсти, о которой она наверняка и не подозревает, сидя в душном офисе с утра до вечера. В его объятиях она бы и думать забыла о своих отчетах и консультациях.

Однако следовало отвлечься от фантазий и сосредоточить все внимание на женщине, которая стояла рядом и явно была не в восторге от предложения отца.

– По-моему, это плохая идея, – промычал Маркус.

– Хуже не придумаешь, – поддержала Селия.

– Почему, интересно? – Джим ухмыльнулся. – Она, конечно, не подарок, но не совсем уж уродина.

– Эй, папа, вообще-то я здесь. – Селия помахала отцу рукой.

– А что тут такого? – невозмутимо заметил Джим. – Может, хоть я тебя пристрою, раз уж ты сама не можешь.

– Я не могу? Глупости. Может быть, я просто не хочу.

– Ерунда. Все женщины этого хотят.

– Ну, так я не из их числа. – Голос Селии становился все более возмущенным. Вот-вот разразится скандал. И все из-за того, что она предложила отцу свою помощь? Чем она заслужила такое жестокое, даже бесчеловечное отношение?

Честно говоря, Маркусу не было дела до ее возмущения. Слова Джима будто разрушили привычную картину мира. Или виноват не Джим?

Не уродина? Что значит, не уродина? Селия прекрасна. Глаза цвета моря окаймляли пушистые длинные ресницы. Нежные полные губы. Ямочки на щеках. Высокая грудь, тонкая талия, стройные бедра, редкостной красоты ноги.

Сегодня в розовом шифоновом платье она выглядела королевой. Юбка струящимся каскадом спускалась к стройным ногам, обутым в золотые туфли на высоченных каблуках. Роскошные золотистые волосы были уложены в сложную прическу. Довершали образ яркий макияж и золотые серьги. Сегодня она была просто прекрасна и невероятно сексуальна.

Он будто только сейчас это заметил. А может быть, раньше? Когда они рука об руку вошли в церковь? Он чувствовал каждое ее прикосновение даже через плотную ткань костюма, ее запах волновал кровь, от ее близости голова шла кругом. Честное слово, не будь она такой колючей, фантазии захватили бы его целиком еще в церкви, где таким мыслям совершенно не место!

Он старался убедить себя, что испытывает к ней раздражение, потому и голова идет кругом. Но это было не раздражение, а лишь желание, простое и необузданное. Ярость охватывала его по причине невозможности схватить эту женщину в охапку и впиться в ее рот обжигающим поцелуем. Хотеть ее было неправильно по всем законам человеческого общества, но до них ли, когда языки страсти сжигают всякое сопротивление?

Вот что так его волновало, сводило с ума. Вот почему ему так важно произвести на нее впечатление, а ее шпильки так задевают. Зои права, между ними действительно пробежала искра.

Но что толку в искре, когда Селия презирает его? Пятнадцать лет назад она его отвергла, отвергнет и сейчас, в этом нет сомнений. Поэтому он так обижался на ее слова и всегда старался отплатить той же монетой.

– Ну, так что? – Джим прервал его размышления. – Что скажешь по поводу Селии?

– Он скажет, что ты псих, вот что он скажет, – сердито прошипела Селия. – И правильно сделает. Я понимаю, ты обо мне заботишься, но всему есть предел.

Маркус думал совсем не об этом. Его интересовали вещи более серьезные, чем взаимоотношения в семье Форрестер. Возжелав Селию, он пожелал узнать причины ее антипатии к нему. Вдруг все не так уж страшно и она просто обиделась на какую-нибудь ерунду? Тогда у него нет причин томиться неизвестностью. А если причины серьезные, он постарается просто о ней не думать. Мало ли на свете сексапильных красавиц? В любом случае нужно выяснить, и он разговорит ее именно сегодня. Ведь другой возможности может и не представиться!

– Я попробую, – сказал Маркус.

– Вот-вот, действуй. – И Джим, наконец, избавил молодых людей от своего общества.

Маркус повернулся к Селии. Красная как рак от стыда, она даже не могла смотреть ему в глаза.

– Да ладно тебе, не переживай. – Он дружески похлопал ее по плечу.

– Я и не переживаю, – буркнула Селия.

Ему легко говорить. Разве когда-нибудь с ним обращались подобным образом?

– Вот и отлично, – улыбнулся молодой человек и предложил: – Пойдем выпьем?

Что, если она откажется? Вполне может. Уязвленная гордость и…

Селия кокетливо склонила голову и с улыбкой ответила:

– Я уж думала, ты никогда не предложишь.

Глава 3

«О господи, – думала Селия, прижимая ладони к горевшим от стыда щекам и с ужасом думая о пережитом. – Когда же это кончится?» Когда отец прекратит над ней издеваться? Когда она перестанет так бурно на это реагировать? А как еще реагировать, если тебя унижают при посторонних? И ладно бы это был не Маркус, а то теперь у последнего появился новый повод для издевательств. Он в жизни не забудет этого разговора. Ближайшие лет десять будет ей о нем напоминать.

Она всегда знала, что отец не придает значения карьере и мечтает видеть дочь босой, беременной, у плиты, но он никогда не высказывал своего мнения так открыто. Что теперь подумает Маркус? Как долго сможет удерживаться от насмешек? Да не станет он удерживаться. Прямо сейчас и начнет. Каковы шансы на то, что он быстро забудет этот инцидент? Никаких.

Ну и ладно. Переживет. В конце концов, как бы то ни было, но Селии все-таки удалось выбрать меньшее из двух зол. По крайней мере, отец оставил ее в покое, а общество Маркуса, пусть даже язвительного, вынести проще, чем унизительные патриархальные разговоры. Во всяком случае, он человек двадцать первого века, а не сбежавший из Средневековья женоненавистник. И вообще, сейчас она быстро от него избавится и снова сможет вернуться к гостям. Хотя больше всего хотелось забраться в ванну и отмыться от этого позора.

По дороге в бар Селия держалась молчаливо и отстраненно, ощущала потребность собрать хотя бы остатки былого достоинства, утраченного в ходе всего происходящего.

– Что будешь пить? – спросил он как ни в чем не бывало.

Конечно, чего ему стесняться? Поиздевался бы кто-нибудь так над ним. Она бы посмотрела на него.

– Что-нибудь покрепче, – ответила Селия. Было всего пять часов, но после пережитого ужаса она хотела расслабиться. – Бренди.

– Со льдом?

Разбавленный? Еще чего не хватало.

– Нет, спасибо.

Маркус сделал заказ, и, как только бокал оказался в руках Селии, она одним глотком выпила половину содержимого. Тут же закружилась голова, но она почувствовала себя намного лучше. Во всяком случае, уже не выходила из себя от ужаса. Ей понадобится выдержка, ведь сейчас посыплются новые издевательства.

Как ни странно, Маркус не торопился с язвительными выражениями. Смотрел на нее не отрываясь и не так, как обычно. В его глазах не наблюдалось привычного сарказма. У Селии даже сложилось впечатление, что он не собирается вести с ней неприятный разговор. Может быть, он совсем и не думал о ее отце и вообще об этом неприятном инциденте? Может, не станет насмехаться над ее личной жизнью?

Тогда о чем он хочет с ней поговорить? Ведь не из вежливости же пригласил в бар? И главное, ей-то что делать? Она даже смотреть на него не может по ряду причин. Во-первых, ее бросает в жар от стыда, а во-вторых, в дрожь от желания.

Как же он восхитителен! Такие длинные тонкие пальцы, если бы можно было ощутить эти чувственные руки на своих ступнях, лодыжках, бедрах, но думать об этом нельзя.

Горячая волна пробежала по венам, Селия подумала: а что, если бы между ними не было вражды? Как могло бы сложиться? Он пристально смотрел на нее, желая навсегда сохранить в памяти и ее лицо, и каждое ее движение. Любая частичка тела Селии рвалась к нему, хотела приблизиться.

– Садись, посидим, – предложил он, но Селии хотелось этого меньше всего.

Ее одолевали мрачные мысли, а тело стремилось совсем к иному. Стремилось ощутить мощное, мускулистое тело Маркуса; если бы он узнал еще и это, ее позор стал бы совершенно невыносимым.

– Я хотела пройтись, – сказала она со вздохом, выйдя из бара и нагибаясь, чтобы расстегнуть неудобные туфли.

– Составлю тебе компанию?

Еще чего не хватало. Она и так слишком остро ощущала уязвимость перед этим мужчиной.

– Мне нужно побыть одной.

– Я хочу поговорить, – повторил он настойчиво.

– Интересно, о чем нам с тобой разговаривать?

– Ну так послушай, если тебе интересно.

– Не настолько.

– Вообще-то, – Маркус лукаво улыбнулся, – ты у меня в долгу. Я же тебе помог.

Уж он-то ей помог? Хороша помощь, ничего не скажешь. Лучше бы отец читал нотации с глазу на глаз, а не в присутствии мужчины, от которого у нее и без того голова идет кругом.

– Я думала, что ничего тебе не должна.

– Как будто ты меня не знаешь.

– Наглости тебе не занимать.

– Думаю, и это не стало для тебя открытием.

Селия не понимала, с какой стати должна потакать его капризам, но, с другой стороны, он искренне согласился ей помочь, и не его вина, что ничего не получилось. В любом случае она еще у входа в церковь не смогла держать себя в руках и, сама того не желая, наговорила ему резкостей. Теперь, если хочет сохранить репутацию, должна, по крайней мере, извиниться.

– Ладно, если тебе так хочется, давай пройдемся.

– Туда? – Он указал в сторону садов, где никто не смог бы им помешать.

– Хорошо.

Отсюда не было слышно ни болтовни, ни музыки, и злость Селии прошла сама собой, однако нервозность осталась. Она сняла туфли на высоченных каблуках и тут же пожалела об этом, они хоть и причиняли немало страданий, особенно если идти в них по траве, но зато ощутимо прибавляли ей сантиметров. Теперь же, несмотря на свой довольно высокий рост, рядом с Маркусом она впервые в жизни почувствовала себя очень маленькой и слабой. Он был сильным и широкоплечим, и каждый раз, когда их руки случайно соприкасались, по ее телу пробегала дрожь. Дело не в красоте Маркуса. Селия встречала немало красивых мужчин. В нем было нечто иное. Аура силы, смешанная с неукротимой мужской сексуальностью. Этот магнетизм грозил накрыть ее опасной волной.

Она старалась подобрать нужные слова, чтобы сгладить неприятное впечатление, но не могла думать ни о чем, кроме идущего рядом мужчины. Он был не похож на себя. Напряжен. Собран. Возможно, даже опасен.

«Глупо, конечно, – сказала она себе. – Маркус не опасен». Опасность исходит от нее самой. Чем дальше она уходила от толпы, тем сильнее природа брала над ней верх. Если бы Селия могла вырвать желание из своего тела! Но нет, этот враг становился все опаснее. Она боялась, что не сумеет его уничтожить.

– Расслабься, – сказал он с улыбкой, от которой она напряглась еще больше.

– Не могу. – У нее уже не получалось держать ситуацию под контролем, поднимался страх, грозящий перерасти в панику. Каждый взгляд Маркуса, пусть даже случайный, заставлял ее трепетать.

– Почему же?

– Ты правда не понимаешь?

– Нет, не понимаю.

Она и сама не знала истинной причины.

– Я и так злая из-за разговора с отцом, а тут еще ты!

– Да перестань. Не обращай на него внимания.

Это, пожалуй, возможно. А как быть с остальным?

Она остановилась и пристально посмотрела на него. Напряжение все нарастало. Она горела. Наваждение какое-то!

– Ради бога, Маркус, давай быстрее с этим покончим, и все.

– С чем покончим? – Он, воплощенная невинность, удивленно посмотрел на нее.

– С этим разговором. Скажи, что тебе стыдно за моего отца, да и за меня тоже, моя личная жизнь оставляет желать лучшего, что так мне и надо, я зануда, стерва, грымза, и прочее, и прочее.

– Я хотел поговорить не об этом.

– О чем же? К чему менять привычные темы?

Маркус глубоко вздохнул.

– Послушай, Селия, как насчет того, чтобы заключить перемирие? – спросил он внезапно, скрестив руки на груди и не отводя от нее глаз.

Она удивилась не меньше, чем если бы он сжал ее в объятиях.

– Перемирие? С чего бы?

– Потому что мне все это надоело.

Она была поражена тем, какая усталость прозвучала в его голосе.

– Надоело?

– А тебе? Разве нет?