Все дело в попугае Берг Маргарита

I

– Браки – суовершаются на небесах?

– Кто это спросил? Кто? Воспарите. Поправьте нимб. Ага, неопределимая ангельская сущность номер 515-ультрамарин. Снижайтесь, 515-ультрамарин. Хороший вопрос задали, как раз для начала нашего спецкурса. Совершаются ли у нас на небесах браки?. Заметьте, воинство: «на небесах», а не «на небесе тэта-далет в пятом оппозите Малой Медведицы», где мы с вами и находимся, собственно… И это правильно, как ни странно, хотя не всем доверяют, и то, что у нас на Небесе браки как раз совершаются, – наш знак качества, наша гордость, да. А некоторым приходится обращаться с этой просьбой к соседям, у которых есть лицензия. Потому что по поводу браков… Такова генеральная политика, такова политика центральная. Ее нам спускают из самого Шарового Скопления. Не сами браки, конечно, а политику. Общую идею, так сказать.

– Значит, все-все браки заключаются на небесах?

– Снова хороший вопрос, воспарите… Нет, 763-охра, не все. Человечество велико, и даже тот его каррасс, который один вверен тому или иному Небесу, все равно весь невозможно отследить и просочетать желательным для нас образом. Но некоторый процент, который не разглашается, некоторое относительное количество браков, развитие некоторых важных для общего сюжета линий… Они действительно совершаются у нас на Небесах, и еще на некоторых… довольно-таки на многих… других образцовых Небесах с лицензией. Но в наше ведение входит не только совершение браков. Вы, воинство, дожны быть готовы и к обратному. Мы обязаны проследить за тем, чтобы некоторые изначально сужденные браки ни в коем случае не состоялись!

– Почему-у-у-у????

– А что вас так удивляет, ээээ… Подвиньте длань, мне не видно… Ага, 680-лимонное, воспарите, пожалуйста. Что вас так удивляет, мое дорогое? Человек грешен, причем внезапно грешен. Помимо этого, обстоятельства тоже меняются. Иногда приходится исправлять сюжет в авральном порядке, иногда какая-то линия, запланированная на продолжение, срочно должна прерваться… Всякое бывает.

И, уверяю вас, воинство, скоро вы поймете, какая это живая и тонкая работа! Однажды сужденный на небесах брак во-первых, неизбежен при личном знакомстве, а во-вторых, практически неразрушим. А предотвратить судьбоносную встречу гораздо труднее, нежели устроить…

– А осечек… Никогда не бывает?

– 312-пурпур, я слышу в вашем голосе горячее сочувствие к людям. Это доброе, но крайне непродуктивное чувство. Во-первых, с некоторых пор, работа по разрушению предначертанных ранее браков поручается нам чрезвычайно редко. Во-вторых, что бы там ни говорили некоторые идеалисты, счастье каждого отдельного индивидуума не может быть критерием… Впрочем, на эту тему существуют разные мнения… кгхм… ведутся споры… Да, так вот, об осечках. Осечек не бывает практически никогда, если соблюдать инструкции. Обратите внимание: если – соблюдать – инструкции. По иронии судьбы, вы находитесь на Небесе, которое в недалеком прошлом едва не утратило лицензию: имело место нарушение инструкций с катастрофическими последствиями… Инцидент прогремел на все Шаровые Скопления, представьте себе… Зато мы приобрели уникальный опыт, и Центральное Скопление, большинством голосов, не только оставило нам лицензию, но и утвердило спецкурс, который успешно выпустил уже два сонма, – а наш учетный сонм равен боговой дюжине, – ангельских сущностей, и на который теперь направлен ваш сонм, то есть еще четырнадцать из Н. А. С. – Неопределимых Ангельских Сущностей.

– А что за инцидент?

– Это и есть тема спецкурса, который я призвано провести, 763-охра, достаточно воспарять, я вас уже запомнило. Снижайтесь и сосредоточьтесь. Сейчас, сопровождаемые моими простейшими объяснениями, используя Небесный Вневременной Визор самой современной модели, вы сможете снаружи и изнутри, со всех доступных и недоступных вам ранее точек зрения, исследовать Инцидент. Внимайте и ощущайте. Вы многое поймете, если захотите.

II

Это было летом шестьдесят шестого. В июне шестьдесят шестого.

Нет, это еще не была выпускная ночь, когда Нева заполняется ошалевшими от свободы мальчиками и девочками с наломанной сиренью в руках, сидящими, как голуби, на гранитных парапетах, созерцая петропавловскую свечу и опрокинувшиеся навзничь мосты из глубин своей нирваны. Это вообще был еще вечер, и довольно ранний, не позже половины десятого, экзамены еще шли, и шли сессии в институтах, но белые ночи уже подступили, и редкий счастливец, которого вся эта учебная суета не касалась уже, или, представьте, не касалась еще, чувствовал себя в почти пустынном акварельном городе, как одинокий аквариумный меченосец в гигантском и изысканном коралловом рифе.

Высокий белокурый мальчик, вчерашний девятиклассник, московский гость, тихо брел по набережной от самого Литейного моста. Возле моста Лейтенанта Шмидта, он, задрав голову, обошел памятник Суворову, напротив Шпиля спустился к самой воде и с удивлением посозерцал привязанные к черному чугунному кольцу маленького причала две моторные лодки… Он думал обойти Зимний и попасть на Дворцовую площадь, но на полпути неожиданно передумал, вернулся немного назад, поднялся на Кировский мост и пошел через Неву, считая высокие фонари.

– В таких фонарях должна жить специальная фея, – сказал он вслух и рассмеялся.

Тенистый Кировский, бывший Каменноостровский, проспект укрыл его листьями непонятно каких деревьев – в ботанике мальчик не был силен. Мальчик вообще не знал, куда попал, но у него были длинные неутомимые ноги. Он оставил слева Горьковскую, справа Мечеть, миновал площадь Звезды, описанную Олешей в «Толстяках», и скоро добрался до площади Льва Толстого с необыкновенным розовым домом, похожим на средневековый замок. Замок так очаровал мальчика, что он долго топтался вокруг, и даже забыл, с какой стороны пришел. Поэтому вместо того, чтобы продолжить свой путь по Кировскому к Большой Невке и Каменному острову, он повернул на Большой проспект, и шел по нему довольно долго, читая неоновые вывески, пока не добрался до углового книжного магазина медицинской книги «Гиппократ». Рядом был скверик с детской площадкой, и мальчик, поизучав книжки в витрине, присел на бортик песочницы отдохнуть.

Минуты три спустя у него над головой, на втором этаже, распахнулось окно, и молодой мужской голос сказал:

– Она не спит, потому что душно.

Сердито захныкал ребенок.

– Закрой, Лева, – звонко закричала женщина, – ну закрой же! Ты ее застудишь!

– Одень теплее, – сказал мужчина, – здесь душно, я бы спать не мог.

Ребенок захныкал в новой тональности, и мужчина нежно спросил:

– Ты, мидия! Чего тебе надо?

Мальчик в песочнице улыбнулся.

– Не обзывайся, – весело сказала женщина, и послышалась какая-то возня. – Ритуля, ну не упрямься, давай кофточку наденем.

– По! По! По! – сказал ребенок. – Ааааааа!!!

– Есть, что ли, она хочет? – пробормотала женщина. – Кушать хочешь, Ритусь?

– По-по-по, – решительно сказал ребенок. – Ааааа!!!

– …Вот тебе салфеточка, вот тебе ложечка…

– По! – сказал ребенок и замолчал.

– Лева, побудь, я сбегаю на кухню.

Послышался скрип дверей, и какой-то новый звук, похожий на стук металлической ложки о дерево.

– Барабанщица, – проворчал мужчина и зашуршал газетой.

Мальчик в песочнице прислушивался еще с минуту, но ничего нового не услыхал, и совсем уже собрался вставать, чтобы продолжить свою одиссею, как вдруг нечто тяжелое упало сверху, сильно стукнув его по лбу в районе правого глаза, и куда-то отскочило. Мальчик схватился за лицо, и тут услышал совсем рядом испуганное: «Ой!».

Почти сразу же наверху раздался скрип двери, и женский голос сказал:

– Нет, Лева, все-таки холодно.

И окно закрылось.

Мальчик отнял руки от лица. Над бровью поспевала шишка. Прямо перед ним стояла темноволосая круглолицая девочка его лет с бантом в толстой косе.

– Больно? – спросила девочка. – Это тебя вот чем, – и показала на открытой ладони тяжелую серебряную ложечку с ярким эмалевым попугаем на ручке: красным, синим, зеленым…

III

– Люди были не так глупы, воинство, когда придумали пацана с луком, вызывающего страстную любовь в сердцах своих мишеней. Всякому понятно, что для успешной реализации наших планов мы вынуждены использовать материальные посредники, которые, строго говоря, в момент совершения таинства чисто материальными объектами не являются. Я вижу волнение в рядах воинства. Вы можете безбоязненно задать все ваши вопросы. Да, 531-бордо, пожалуйста, воспарите.

– Правильно ли я понимаю, Вашблистательство, что мы вбрасываем в земную реальность нами тут приготовленные духобъекты, замаскированные под материальные?

– Нет, снижайтесь, вовсе нет, это было бы слишком большой затратой энергии. Мы поступаем наоборот: наделяем реально существующие материальные объекты некоей минимальной необходимой дозой. Снижайтесь; прошу вас, 515-ультрамарин?

– Этуо уозначает, что любуой из материальных уобъектуов муожет быть испуользуован для наших целей?

– Очень хороший вопрос, 515-ультрамарин, вы прекрасно мыслите, снижайтесь. Собственно, ваш вопрос будет темой одной из лекций курса, который вы пройдете в рамках повышения квалификации на нашем небесе. Я веду лишь вводный спецкурс, посвященный Инциденту, но вкратце я отвечу вам немедленно. Воинство, вовсе не любой. Вовсе! Разные материальные объекты очень по-разному насыщаются духовной энергией, совсем по-разному ее хранят и принципиально по-разному управляются! Лучше всего использовать разовые объекты: маленькие, легко переносимые с места на место, сотворенные человеком предметы. Они требуют совсем небольшого заряда, превосходно управляются, и бесследно «разряжаются» спустя несколько суток…

– Сколько именно суток?

– Это зависит от массы предмета и материала, 118-ядовито-зеленое, не стоит так фиксироваться на мелочах, снижайтесь. Лучше всего использовать металл: кольца, серьги, подсвечники, серебряную посуду, статуэтки, даже зонты. Металл обладает великолепной управляемостью, на полную силу использует заряд, начисто его теряет, и легко может быть использован повторно. Для одноразового использования вполне годятся и фарфор, и кожа, и даже дерево или ткань: стаканы, каблуки, табуретки и шарфы. Реже используется бумага, пробуется пластик, но результаты пока не очень обнадеживают.

– А крупные объекты?! Большие?! С размахом?!…

– Гм, 531-бордо, мне понятна ваша склонность к масшабным проектам, но вынуждено вас разочаровать. Такие опыты проводились раньше на недвижимости. Невероятные растраты энергии, крайне затрудненная управляемость, при полной невозможности зачистить поле деятельности: недвижимость пускает в землю как бы энергетический корень. Именно так появились «замки с привидениями», «заколдованные избушки» и прочие человеческие легенды.

– Значит, все решает связь с планетой? Поэтому не используются чисто природные объекты, типа морской гальки или цветов?

– Смотрите-ка, сколь разные сущности собрались на нашем небесе. Некоторых интересуют самые крупные объекты, а некоторых наоборот, всякая мелочь…

– Ну я же не 531-бордо с его гигантоманией, Вашблистательство.

– А вот не надо хамить друг другу, соблюдайте вежливость. Снижайтесь, 118-ядовито-зеленое. Почему же, галька вполне подходит, она оторвана уже от больших природных масс. Другое дело, что отличить заряженный объект от миллионов ему подобных совершенно невозможно, поэтому метод не пользуется у Н. А. С. (Неопределимых Ангельских Сущностей) популярностью.

Что же касается растений… Это живые объекты, и нам запрещено их использовать для наших целей. Именно нам и именно запрещено. Я имею в виду, что есть ведомства в Скоплениях, которые используют живое для своих целей. Живое многократно усиливает попавший в него заряд, замечательно управляется. Но самостоятельно не деактивируется, а спустя некий срок, варьирующий от двух дней до полугода, просто погибает… Насколько мне известно, когда приходится использовать высших животных, Скопления попросту поселяют в такого зверя какую-нибудь провинившуюся ангельскую сущность, и та, выполнив задание, возвращается на свои Небеса.

– А зверь? … Как же зверь?…

– …Ну что зверь, мое дорогое 312-пурпур?… Сами понимаете, увы.

– А если… А если…

– 147-небесно-голубое? Я вас слушаю, не волнуйтесь, формулируйте, прошу вас.

– А если этим животным… Будет… человек?!

– Тихо, тихо, воинство. … Тихо, успокойтесь. … Хотелось бы от такой способной и творческой группы побольше самообладания. Прошу вас, успокойтесь, мы как раз добрались до самого главного.

Итак. Главный вопрос задан. Что, если вдохнуть энергию в одушевленное и полноценное человеческое существо? … Тихо, мои дорогие. Да, такие эксперименты, видимо, проводились, потому что библиотеки содержат некоторые скудные сведения о возможностях и последствиях такого шага. Из этих документов известно следующее. Человек-«проводник», или посредник, как его называют в древних книгах, вовсе даже не умирает. Посредником, неизвестно почему, может быть только женщина, причем любого возраста, но бездетная. Женщина, однажды получившая вливание «духовной энергии» нашего типа, достаточной для однократного использования металлического предмета весом примерно пятьдесят грамм, заряд не теряет никогда. Единственное, что может лишить ее заряда, – если она станет матерью, произведет на свет ребенка. Что произойдет тогда с отпущенной энергией – книги умалчивают, а также умалчивают о преимуществах и недостатках управления таким посредником… Что, впрочем, неудивительно, так как, сами понимаете, использование Человека в качестве посредника с незапамятных времен категорически воспрещено по этическим соображениям.

– Извини-и-те, извините! Почему же тогда вы, вы, которое должно быть нам примером, так подробно рассказываете нам об этой… преступной, категорически запрещенной высшими инстанциями, возможности?

– А потому, 228-фуксия, что не столь давно это невероятное, ужасное нарушение правил, которое мы теперь называем Инцидентом, все же произошло.

IV

Мальчик Миша родился в конце послевоенного пятилетия у Ирочки Олениной, студентки московского химико-технологического института, юной жены молодого врача. Отца своего, Николая Сергеевича, Миша не помнил: тот погиб в полярной экспедиции, когда мальчику только-только исполнилось два года. Как часто бывает в подобных случаях, родители Ирочки, мучительно жалея юную вдову и мечтая, чтобы она снова устроила свое счастье, почти полностью взяли заботы о мальчике на себя. Впоследствии Миша вспоминал свое «внучатое» детство как времена безопасные, теплые, и очень скучные. Мальчик был красивый, умный, и не то чтобы очень способный, а именно – развитой: бабушка постаралась особенно, она была «из прежних», в родстве с русской и немецкой знатью. Вряд ли кто-то мог тогда поверить, что Миша на самом деле вовсе не такой благополучный ребенок, как кажется. Отношения дома были родственные, но какие-то «умственно далекие». Мальчик получился живой, эмоциональный, искал дружбы и понимания. Все это не очень-то складывалось дома… Зато были книги. Дорогу в Ленинскую библиотеку Миша хорошо запомнил еще в пионерском возрасте.

Когда Мише исполнилось шестнадцать лет…

Тут кое-что совпало.

Во-первых, Ирочка снова вышла замуж, и у Миши родилась маленькая сестричка. С отчимом Миша не особенно поладил. Отношения с матерью естественным образом стали еще более далекими.

Во-вторых, в летние каникулы с девятого на десятый класс Миша поехал в Ленинград, и там познакомился с девочкой по имени Нина. По странному совпадению, Нина тоже перешла в десятый класс, только другой московской школы, и тоже, используя последнее свободное лето, поехала погулять по Ленинграду. Там между Ниной и Мишей вспыхнул настоящий юношеский роман – роман взглядов и стихов, – и произошло некое решительное объяснение. Они решили, что нечто связало их, нечто важное и взрослое. Нечто, что будет теперь властвовать над ними…

V

– …Успокойтесь, воинство, сейчас расскажу. Никакого сознательного вредительства, чистая безалаберность и желание выслужиться любой ценой. Двое из Н. А. С…

– Из кого это «из нас»?…

– Двое из Неопределимых Ангельских Сущностей, 32-индиго, не выкрикивайте с места. Две молодые, глупые ангельские сущности, ответственные за совершение браков на наших Небесах, перерасходовали энергетические лимиты. Ну, вы понимаете: осуществление сужденных браков в подведомственном материальном мире требует энергозатрат. Организация встреч, особенно для неопытных брачующих ангелов, – дело достаточно сложное, нередко не сразу удается, особенно если использовать неправильно выбранную вещь-посредник. Перерасход лимитов в нашей тонкой области – уж никак не редкое событие, уверяю вас. Брачующим ангелам стоило бы просто рапортовать и получить свое рутинное взыскание и запрошенные резервы. Вместо этого они запаниковали: перерасход, видимо, по причине недостатка квалификации, был очень велик; скорее всего, они в течение десятка-другого земных лет безуспешно экспериментировали с крупными предметами, вроде автомобилей. Ангелы думали, что лимиты автоматически возобновляются с каждой распечаткой заказа, спускаемой из Скопления. Но в Центре тоже не дураки сидят, они учли объем проделанной работы и решили, что отпущенных лимитов нашим Небесам легко хватит еще лет на десять. И спустили новый заказ. Представляете ужас брачующих ангелов: для выполнения заказа, по самым скромным подсчетам, им требовалось примерно в девяносто раз больше энергии, чем оставалось в их распоряжении. Этим остатком можно было три-четыре раза зарядить металлическое колечко, или максимум дважды – серебряную ложечку…

Теперь вы понимаете, как именно пришла к этим сущностям под нимб столь чудовищная идея?… Да, 515-ультрамарин? Воспарите. Что-то непонятно?

– Вашблистательствуо, я хотелуо бы спруосить. Нуо каким уобразуом муожнуо уосуществить такуое? Ведь Человеческая Душа не муожет быть временнуо изгнана из свуоегуо телеснуогуо уобиталища и заменена даже Ангельскуой Сущнуостью, не гуовуоря уже уо буолее пруостых фуормах духуовнуой энергии, куотуорыми, как я пуонялуо, пуользуются при «зарядке» неуодушевленных предметуов?

– Спасибо за разумный вопрос, снижайтесь. Конечно, с Человеком все не так просто. Духовная энергия прикрепляется к структуре собственной личности Человеческого Существа. Чтобы такое произошло, необходимо провести сложную процедуру инициации. В ней используется обыкновенный материальный духонакопитель, который люди называют «талисманом»: предмет, которому вверена удача того или иного человека. Человек должен воспользоваться своим талисманом как материальным посредником в заключении сужденного брака, «отдать» его другим людям. Таким образом, он, то есть, она, как бы отказывается от собственного счастья в пользу других…

VI

…Младенец Летичевская Маргарита Львовна, тринадцати месяцев от роду, проживала в небольшой респектабельной коммунальной квартире. С ней проживали также ее мама-аспирантка, папа-электрический инженер, бабушка и дедушка – родители электрического инженера, пенсионеры. Это немаленькое семейство занимало две комнаты с высоким, одним на обе, лепным потолком, вместе составлявшие некогда фортепьянную гостиную.

Кроме Летичевских, в коммуналке обитало еще три семьи. Корягины: девочка Ира, на год старше Риточки, ее мама Тамара и бабушка Нина Ларионовна, – проживали в двух смежных комнатах поменьше размером. Дед Данила (деду было лет пятьдесят) с догом по кличке Тарзан занимали большую, всю в зеркалах, комнату, шикарно отремонтированную ныне покойной женой хозяина пару лет назад. Рядом, в маленькой комнатке, увешанной театральными афишами, с трудом помещалась баба Юля – балерина на пенсии, примерно того же возраста, что сосед.

Нельзя сказать, что младенец Маргарита Львовна проживала в этой квартире долго. Ей не было еще четырех лет, когда ее родители уехали в свежепостроенную кооперативную квартиру на Гражданском проспекте. Правда, Ритусю они забрали с собой не сразу. Еще год или полтора в будние дни Ритуся выходила гулять с бабушкой в песочницу в скверике под окном, боялась Тарзана, бегала в гости к девочке Ире и грызла конфеты, которые ей тайком презентовала изысканная, вся в синих тенях и искусственной седине, баба Юля. А по пятницам вечером за Ритусей приезжали веселые родители, чтобы забрать к себе на выходные и непременно выкупать в белоснежной кооперативной ванне. О, это была целая традиция! Ритусю тщательно одевали и, на время остальных сборов, высаживали на огромный черный диван, стоявший в коммунальном коридоре возле двери Летичевских. Там Ритуся прыгала по потертому кожаному сиденью и однообразно отвечала на однообразные вопросы пробегающих соседей:

– Риточка, кто за тобой приехал?

– Папа с мамой!!!

– И куда ж ты с ними собралась?

– В баню!!!

Дед Данила говорил в этих случаях:

– О-о-о-о-о!!!

Тарзан говорил:

– Гав-гав!

Девочка Ира завистливо говорила:

– Подумаешь!

Все остальные же говорили:

– Ну молодец, Ритуся, молодец.

Напрыгавшись, Риточка устало усаживалась на круглый скользкий подлокотник и начинала изучать узоры на потолке, лепном в коридоре, как и во всех остальных помещениях. Однажды она так увлеклась, что свалилась с ручки на пол и громко завопила. Перепуганное семейство выскочило в коридор и начало тащить девочку каждый к себе, что добавило переполоху. Внезапно Риточка замолчала, отпихнула от себя мать и бросила странный, не очень детский взгляд в глубь широкого коммунального коридора, туда, где белели двери соседей.

– Мама, – спросила она, – почему дед Данила стенку не пробьет?

– Что???…

– Там надо… дверь в стене. Будет правильно, хорошо, – объяснила четырехлетняя девочка, – Юле тесно. А так сделают много места. Тарзану бегать. Почему?

Взрослые расхохотались.

– Риточка, но ведь они не родственники. Они каждый сам по себе. Каждому нужна своя комната.

– Как же не родственники? – неожиданно возразил ребенок. Слово «родственники» она выговаривала с трудом. – Они должны вместе. Будут вместе – будут родственники. Им нужно вместе!!!

Довольно скоро после этого забавного разговора ритино семейство обменяло свои комнаты и двухкомнатный кооператив на хорошую трехкомнатную квартиру в районе той же самой Гражданки, и покинуло навсегда свое коммунальное гнездо.

Новая квартира располагалась недалеко от угла Северного и Гражданского – в те времена это казалось страшной глушью, а потом новостройки на севере разрослись до невиданных размеров. На круглой площади без названия, где позднее построили два дома-трилистника, и где всегда было кольцо некоторых троллейбусных маршрутов, кто-то неудачно пытался пристроить наглядную агитацию. Стоял там такой сиротливый столб с гордой надписью «СССР». Ни дать ни взять, государственная граница перед въездом в ГДР («Гражданку Дальше Ручья»), которая начинается после пересечения Гражданским проспектом речки-г*внотечки под названием Муринский ручей…

Спустя пару лет, волею случая оказавшись на Петроградской, риточкин дедушка зашел проведать прежних соседей, и с изумлением обнаружил, что Данила и Юля живут одной семьей, да еще и нянчат свежеиспеченного данилиного внука, подброшенного им юными родителями. Тарзан за это время умер, и его место занял симпатичный спаниель. Пробили ли Данила и Юля дверь между своими комнатами, осталось неизвестным, а о разговоре с Ритусей дедушка не вспомнил по причине возрастной забывчивости.

VII

– Вот такой факт, воинство, вот такой факт. Именно на этом факте, мои дорогие, я бы сосредоточило на вашем месте внимание, а не на тех милых картинках, которые вы с таким удовольствием рассматриваете. Да, годовалая Риточка, сидя на руках у матери, сбила соломенную шляпу с головы молодой женщины, стоявшей рядом на автобусной остановке; шляпу унесло ветром, и ее поймал на проезжей части некий джентльмен. Да, двухлетняя Риточка, отдыхая у моря, наступила на песочный замок, возведенный молодым человеком из Обнинска, и случайно пробегавшая мимо бакинка почему-то кинулась помогать строителю устранять повреждения. Да, трехлетняя Ритуся потерялась в универмаге ДЛТ, и «среднего роста, плечистый и крепкий»1 спаситель котят и детей за руку привел ее в дирекцию, в объятия перепуганной бабушки, которую как раз отпаивала валерианкой симпатичная заведующая отделом игрушек… Все правильно, мои дорогие, эти и другие запланированные браки, некоторые не под нашими Небесами, а по заказу смежников, были выполнены, при помощи живого посредника, достаточно чисто и в срок. Но я прошу еще раз: обратите внимание на историю бабы Юли с дедом Данилой… Запомните эту историю, воинство!

Гм, гм, я тут должно заполнить какой-то лист посещаемости. Неплохо было бы познакомиться с курсом поближе. Так… Кто у меня тут? 515-ультрамарин, вас я уже знаю, вы кажетесь умным и вдумчивым студентом. Вы собираетесь профессионально заниматься брачеванием?

– Я, Вашблистательствуо, суобираю материал для диссертации на звание младшегуо научнуогуо архангела теуоретическуогуо реалуоведения. Пуо теме «экзуотические уобычаи реальных существ, связанные с размнуожением».

– Э-э-э. А разве под нашим Небесом, тут, на Земле, они экзотические?

– Видите ли, для меня – да. Я появилуось на свет пуо ту стуоруону Шаруовуогуо Скуопления, в туом региуоне, где Небеса занимаются планетуой разумных гептарукуов. Дуо сих пуор, знаете ли, не муогу привыкнуть, что здесь ангелам пуолагается нуосить всегуо две длани – целикуом пришлуось гардеруоб менять.

– Ой, а как это – гепта.. гепто? Что?

– Это вы – 26-поросячье-розовое? Гм, гм… Ну оттеночек у вас, честно говоря… Ладно, воспарите.

– Гептаруки. У них семь куонечнуостей.

– Ой, а у меня была парочка знакомых осьминогов, у них восемь. В прежних рождениях. Но все какие-то неразумные…

– Эй, розовое! Конечно, они неразумные! У них же ноги, понимаешь? А тут – руки! Совсем другое дело!

– 926-белая ночь, воспарите. Что это за «эй»? Что за цыганщина в обращении к дружественной ангельской сущности?… Кстати, я вас отмечаю. А аудитории предлагается прекратить хихиканье.

– Ах вот оно что! наверное, вы правы…

– Конечно, я право. Тут преимущество в одну штуку роли не играет. Тут вопрос качества! Руки – это не ноги!

– А как они женятся?

– Кто, ноги?

– 926-белая ночь, снижайтесь, это не к вам вопрос. 515-ультрамарин?

– Не знаю, как женятся ваши знакуомые. Муои прежние пуодуопечные не женятся. Уони, знаете ли, пуочкуются в семдесят девятый день каждуогуо третьегуо гуода, причем уоднуовременнуо. И все пуотуомствуо чуть-чуть уотличается уот руодителей уоттенкуом цвета, в стуоруону уот краснуогуо к фиуолетуовуому, а пуотуом уобратнуо. Пуоэтуому вуозраст и старшинствуо там уопределяют пуо цвету.

– Ух ты!… А я вот как раз хотело бы брачевать. Но еще не определилось окончательно.

– Снижайтесь, 26-поросячье-розовое. Я отметило вас. И вам спасибо, 515-ультрамарин. Очень много учебного времени уходит, так нельзя. Давайте-ка, воинство, вы пока к визору. С остальными я потом поговорю. Вернемся к нашей героине.

VIII

В первом классе была у Ритки подруга Таня. Она жила в соседнем подъезде и командовала Риткой, как хотела. Ритуся росла ребенком скромным, где-то даже забитым, а Таня уже в семилетнем возрасте была светской девушкой, чувствительной к успеху у противоположного пола.

В ту пору большой популярностью у младших школьников пользовался фильм «Тайна железной двери», такое поучительное кино про мальчика-волшебника, у которого были спички в коробках с надписью «ЯВВ» («Я – великий волшебник»). Когда Ритка через несколько лет снова посмотрела фильм, то обнаружила, что мальчик-то – отрицательный персонаж. Но тогда, в первом классе, этот факт совершенно ускользнул от ее внимания. Главное, что Таньке мальчик-волшебник понравился.

И началась бесконечная череда рассказов о мальчике-волшебнике, который прилетает по ночам на ковре-самолете и забирает Таньку на волшебные балы. Описывались и рисовались платья и короны, дворцы и сады, немыслимой красоты и великолепия ночная жизнь. Чтобы Ритка не завидовала сильно, был даже придуман гипотетический брат волшебника, который вот-вот появится и пригласит ее туда же. А самое главное – мальчик-волшебник подарил девочкам коробок волшебных спичек. Только почему-то он не может девочкам эти спички передать ночью. А днем не может в нашем мире появиться. Поэтому спички он оставил. Они где-то тут. Их просто надо найти.

Весь первый класс, с сентября по апрель месяц, Ритка с Танькой искали коробок волшебных спичек. Перелазили по всем крышам и подвалам, обследовали лужи, пустыри и стройплощадки. Красный коробок с надписью «ЯВВ» не находился никак.

За это время Ритка стала подозревать, что ее бессовестно дурят. Танька тоже поняла, что надо что-то предпринимать. И вот, в один прекрасный день в начале апреля, она принесла обыкновенный серо-синий спичечный коробок, и сообщила, что с него просто содрана наклейка. Вот они, волшебные спички!

Спичек оказалось внутри всего две. По желанию на брата, в смысле, на сестру. Девчонки договорились подумать до завтра.

А назавтра танькин старенький дедушка ушел с бидоном в магазин и бесследно исчез. Танька была добрая девочка. Она переживала это несчастье совершенно искренне. Неизвестно, верила ли она сама в волшебную силу спичек, но она загадала желание: чтобы дедушка нашелся поскорее.

У Ритки дедушка не пропадал. Ритка загадала велосипед, который ей смутно, с десятком различных «если», сулили на следующий учебный год.

Танькин дедушка нашелся через сутки, живой и невредимый: в силу старческого маразма заблудился в собственном районе. Велосипед Ритке был – с бухты-барахты, без всякого формального повода, – подарен через девять дней.

И пусть кто-нибудь скажет, что спички не были волшебными!

IX

– Я показало вам эту историю в основном для того, чтобы упомянуть о позднейшем продолжении. Да, продолжение вас правильно беспокоит. Да, лет десять спустя, в случайной студенческой компании, наша подопечная увидела парня, напоминающего чем-то того детского киногероя. Компания собиралась у другой ее бывшей одноклассницы, и наша подопечная вдруг, ни с того ни с сего, присоветовала хозяйке: «А пригласи Таньку, а?» – «Не могу, – удивилась хозяйка, – с ней такой-то и такая-то не ладят…» – «Ну не сегодня пригласи. Пригласи без них. Вот этого только… как бишь его? Сережа? Сережу пригласи тоже.» И не то, чтобы хозяйка запомнила этот полушутливый наказ… Но, видно, что-то отложилось в подсознании, потому что через пару месяцев, на кавголовском пляже, она все-таки соединила в одной волейбольной компании Татьяну и Сергея. У них два сына. Наша подопечная ни о чем об этом так никогда и не узнала…

Так, что тут у меня со списком? Кое-кого я запомнило уже. 312-пурпур – это такое трепетное, которому зверей жалко. Были у меня такие знакомые, гм, гм. Не лучший способ сделать карьеру, да. Снижайтесь, снижайтесь, я вас отметило. 228-фуксия? Тоже помню! Очень законопослушная сущность, задает острые вопросы, гм, гм…

– Вот так всегда! Кто выпендривается, у того и репутация. Потом, небось, все зачеты автоматом.

– Вас я тоже помню, 118-ядовито-зеленое. Вас трудно забыть. Не волнуйтесь. Хватит, хватит, воинство, не отвлекайтесь. У вас там начинается ранний подростковый возраст. Поговорим о подопечной в этом возрасте. Нам с вами предстоит понять, как росла и развивалась Личность, чтобы под нимбами нашими хоть как-то уложилось случившееся впоследствии…

Как вы думаете, дорогие мои: имеет значение то, что происходит с Человеком в одиннадцать лет? – если только это никак не связано со здоровьем, с родителями, с семьей, со сменой школы там (тогда-то понятно, что имеет, и еще какое) … А вот незаметненькое, как дружбы и первые влюбленности, первые подростковые комплексы, – в общем, вся, так сказать, «жизнь души», по поводу которой случайно заглянувшие в секретный дневник родители начинают улыбаться, с трудом сдерживая фырканье?

…А не может ли так быть, что в детстве-отрочестве случается главное, определяющее потом судьбу: человечек уверяется в той или иной степени чудесности мира? Ведь это очень важно. В кино показывают принцев на белых лошадях, сплошные золушки и романтические мезальянсы, и в среднем пионерском возрасте разумный ребенок начинает догадываться, что все эти чудеса если и бывают, то очень-преочень редко.

И еще он смотрит на себя в зеркало.

X

Одиннадцатилетняя Ритка тоже смотрела, и видела неуклюжего чертенка-переростка, вечно лохматого, волосы жесткие рыжие мелким бесом, конфигурация квадратная, все конечности отдельно, нос картошкой, губы пухлые до вывернутости, и большие очки в пластмассовой черной оправе. Мечта советского пионера, что и говорить.

Бывают такие нимфетки, которые от рождения уже женщины, и их не так уж мало. Но не Ритка. Только не Ритка. У Ритки было устройство классического «гадкого утенка», причем в соответствующей фазе настолько гадкого, что лишь лет с тринадцати она стала с замиранием сердца понимать, что все не так уж плохо…

Наверное, это важно помнить, чтобы понять, откуда она потом вообще такая – с придурью – взялась. Женщины, не прошедшие период лебединой гадкости, растут немного иными: они не пережили в юности несомненного чуда преображения, и в волшебство верят реже. К Ритке же чудеса пришли даже раньше этого главного женского чуда. Первое – как раз в одиннадцать лет. До него Ритка всегда смотрела на жизнь сквозь пелену тумана. Без очков это была пелена близорукости, а в очках – пелена слез.

Вот такой печальный дождевой ребенок поехал в пионерский лагерь от завода папы Льва Петровича. Смена первая. Отряд четвертый. Сорок одиннадцатилетних персон обоего полу. Ритка всегда ненавидела пионерлагеря.

XI

…И председатель совета отряда Андрей Мелентьев, по прозвищу Командор. На «выборах» мальчики сразу прокричали это имя. Девочки не возражали. Даже Марина Лебедева. И странно было бы, если бы возражали. Высокий сероглазый мальчик с тремя веснушками на каждой щеке и неуловимой смешинкой в углу рта. Взрослая повадка: спокойный, с достоинством. Четкая грамотная речь. Ловкость. Независимость. Начитанность и знания, еще высоко ценимые в этом возрасте в более-менее здоровых мальчишеских компаниях. Никакого нарочитого пренебрежения к девчонкам, наоборот: предельная вежливость – безличная и безразличная к персоне, одинаковая ко всем, от Марины Лебедевой до несчастной толстухи по прозвищу Жиртрест. Умение танцевать, наконец… Харизма, короче. Кинозвезда…

Девочки четвертого отряда умерли на месте все. Дружными рядами, включая Марину Лебедеву. Тип «примы» Лебедевой всем знаком: женственная и жестокая кокетка в мини-юбке, с длинными темно-каштановыми патлами, – первая красавица на пионерском отряде, к которой жмутся девочки, надеясь погреться в переизбытке мужского внимания, направленного сюда. У Ритки дружбы с такими никогда не получалось, она инстинктивно сторонилась этих дам, чем всегда заслуживала у них пару взглядов презрения или жалостливого недоумения.

Представьте себе Ритку их глазами. Она и в пору самого что ни на есть женского цветения юбки-мини носить не особенно умела, а уж тогда… Бесполое создание в бесформенных штанах и старых кедах, до ушей набитое непопулярными книжными сюжетами, готовое обсуждать только проблемы смысла жизни и собственные доморощенные соционические теории…

Марина эта Лебедева, наверное, думала, что Ритка вообще мальчика от девочки отличает с трудом. Ага, как же. Что ж она, слепая? Достоинств Командора лучше Ритки оценить никто не мог. Исходные свои эмоции Ритка в дальнейшем подзабыла, но, скорее всего, это было похоже на позднейшую влюбленность в артиста Старыгина в роли Арамиса2: сладостно, тоскливо и абсолютно невозможно…

Сама прима, конечно, претендовала. На ритмике приму и Командора всегда ставили в пару, и у Ритки прямо перед глазами стояли наяву и во сне эти красивые па, которые у них получались. Позже она поняла, что такие изыски возможны только, если в паре по-настоящему ведет партнер…

А на Ритку учительница ритмики всегда смотрела, слегка искривив губы вниз: пыталась определить пол. Мальчиков в отряде было меньше, чем девочек, поэтому Ритку она ставила за партнера с какой-нибудь мелкой толстушкой: видимо, так Ритка меньше раздражала ее эстетическое чувство…

Командор с Мариной был галантен, приветлив, хорош. И отстранен. Потрясающая способность у одиннадцатилетнего мальчика. То, что Ритку потом всю жизнь цепляло за живое в опытных и глубоких мужиках: непроницаемость. Это так он себя вел с самой Мариной Лебедевой. Ритка даже не грустила. Смысла в такой грусти было – ноль. Чудес не бывает…

Началось все с того, что вожатая, немного знавшая риткиного отца, поручила ей помочь Командору с газетой. Редколлегию составили сам Андрей, его верный Санчо – флажконосец отряда Сашка Гордеев, и Ритка.

Сашка рисовал. Остальные должны были писать. Ритка не помнит, как они заговорили с Андреем впервые. Зацепились языками. Очень зацепились.

Отрядная стояла на отшибе, в зеленой сосновой чаще, если бывают вообще сосновые чащи. Как-то так постепенно получилось, что они начали проводить там целые дни. Одна газета кончалась, начиналась другая. Потом какой-то сценарий. Потом что-то еще…

Интересно, что Ритка совершенно не запомнила, о чем разговаривали. Видимо, обсуждали-таки проблемы смысла жизни и соционические теории… И книжки, вероятно. Но не запомнилось. Запомнились только внимательные серые глаза, которые гипнотизировали Ритку, как удав кролика. И еще странное ощущение своей новой улыбки. Как-то иначе у нее стали раздвигаться губы: бесстрашно и хитро, и задор какой-то передавался щекам… Ритка не видела себя, но от лица Андрея, когда она случайно улыбалась, отражалось что-то неуловимое, какая-то оранжевая искра, удивленный веселый ответ. И Ритка сразу пугалась, вспоминала свое убийственное отражение, сникала, прятала лицо…

…Сначала Ритка поняла, что ревнует Сашка Гордеев. Командор уделял ему слишком мало внимания. Санчо Панса поглядывал на Ритку недовольно. Это стало совершенно поразительным открытием: другие признали объективность происходящего, другие тоже убедились, что Командор предпочитает риткино общество!

Потом Ритка поняла, что об этом знают и вожатые. А потом поняла, что об этом знает сама Марина Лебедева. В один прекрасный день Марина Лебедева, ни с того ни с сего, вдруг принародно сообщила Ритке следующее:

– Я тебе завидую. Ты – красивая.

– Я?! – Ритка обалдела и сделала попытку подумать. Получилось плохо. – Да нет, ты что, – сказала Ритка, – если бы вот еще не очки… А так…

– Очки-не очки, – сказала Марина Лебедева, – Красивая ты. А я нет. – И отвернулась. А Ритка пошла прочь, покачиваясь на ходу от потрясения.

Ритка так никогда и не узнала, что это было и почему, какой пристеб-розыгрыш затевала прима, и кто хохотал у Ритки за спиной, если хохотал. Произошло невероятное: вопреки очевидности, Ритка Марине поверила. И вечером, когда бездарно споткнулась о сосновый корень и растянулась на земле у самого входа в отрядную, спокойно приняла руку Командора, протянутую на помощь. Еще вчера Ритка бы сделала вид, что не заметила ее. Но не теперь. Теперь она стала красивой. Потому что ей сказала об этом могущественная соперница… Вот что прима с Командором сделали вдвоем.

В конце смены у третьего, четвертого и пятого отрядов был общий «огонек». Проще говоря, вечер. Еще проще говоря, танцы. Одиннадцатилетки! Вопрос: «Кто?! кого?! пригласит?!» – был просто судьбоносным. Мальчик в этом возрасте, приглашая девочку танцевать, подписывал любовное письмо, вывешенное на столбе для обозрения.

В одиннадцать лет Ритка уже точно знала, что на танцах всякие глупости, вроде совпадения литературных вкусов, не работают. Если мальчик приглашает девочку, значит, ему нравится именно девочка, а не соратник по редколлегии. Ритка надела нарядный фиолетовый костюм из узкой юбки с блузкой. Это была чуть ли не первая не-форменная юбка в риткиной жизни. Ритка гнала от себя подозрение, что выглядит нелепо. Ритка подкрасила ресницы. Ритка сняла очки. Ритка изо всех сил тянула вверх шею из открытого ворота, не потому, что так хотела, а потому что внутри у нее была предельно натянута какая-то струна. Все решалось.

Сашка Гордеев забежал перед «огоньком» к своей девочке Ирочке, увидел Ритку перед зеркалом, – и злорадно фыркнул на всю палату:

– Что, думаешь, Андрюха тебя пригласит? Как бы не так!

Выражал общее мнение.

…Ритка сидела в самом конце длинного отрядного стола, далеко от Командора, и без очков его вообще не видела. Танцы на этом идиотском мероприятии предполагались только в самом конце, и почти все – быстрые. Когда зазвучал первый медленный танец, Ритка перестала дышать. Перестала совсем. Без приговора она дышать дальше не хотела и не могла.

…Он все всегда делал первым, он должен был кого-то пригласить. Ритка уже понимала его немного. «Вот сейчас он пригласит Лебедеву, я умру, все расслабятся, и мучение мое прекратится, потому что даже последующие насмешки будут уже не так страшны, как это ожидание гильотины,…» – примерно так думала Ритка.

Если бы Командор промедлил еще пару секунд, она могла бы потерять сознание. Вокруг нее и так все заколебалось и расплылось. Осталась сфера теплого золотисто-коричневого света, и в ней внезапно возник высокий мальчик в отглаженной темной рубашке. Ритка не помнит, как он шел ко ней, она восприняла только мгновение, когда Командор сдвинул каблуки и резко наклонил голову в заученном жесте танцевального приглашения…

Потом у Ритки было много историй, любовей, побед, красивых жестов, и прочая, и прочая. Но больше никогда в жизни она не испытывала настолько полного, острого, счастливого торжества, как в ту секунду в деревянном клубе заводского пионерлагеря, когда высокий мальчик среди громкой музыки и – одновременно – потрясенной тишины стоял перед ней, подчеркнуто наклонив голову. Она не видела ничего вокруг, но третьим глазом и шестым чувством ощущала, сколько досады, зависти и недоумения сейчас в десятках глаз, ее разглядывающих. Командор предпочитал ее. Несмотря на то (или даже благодаря тому), что она встречала тогда в зеркале по утрам.

И вот, решив жить дальше, Ритка вдохнула воздух этого нового мира, ее собственного мира. Подняла руки Командору на плечи. Глаза у него – она готова была поклясться! – сияли. Двое, без умолку проболтавшие до того полсмены, провели длинный-предлинный танец в странном медовом молчании, нанизанные на ось высокого напряжения между двумя парами глаз, и легко-легко касаясь друг друга… На них смотрели. Ритка стала бояться своего счастья. Вдруг подумала, что он ее пожалел. Ведь он умница, наверное, понимал, каково ей. Не может быть, думала Ритка, глядя в потрясающие эти серые глаза, чтобы он взаправду…

Тем не менее, когда следующим объявили белый танец, Ритка почти побежала в нужном направлении, – боялась, перехватят! – с ужасом понимая, что без очков не видит, куда бежит… Ах, как он метнулся ей навстречу, этот самый недосягаемый принц! Ритка узнала его в секунду, когда он перепрыгивал скамейку. Тогда она поняла, тогда все поняли – нет. Не пожалел. Все правда.

На третий медленный танец, почему-то снова объявленный белым, Командор был-таки перехвачен большой спортивной девушкой Катей, тоже в него влюбленной – она добежала быстрее всех. Ритка поймала смущенный взгляд Андрея и улыбнулась. Танцы кончились, но она не огорчилась. Теперь все было впереди…

И все оказалось позади. Так случилось, что на следующий же день родители забрали Ритку из лагеря. Она даже не успела попрощаться с Командором. Ритка оставила у своих подруг адрес для Андрея, но записка до адресата не дошла. Значительно позже третья девочка рассказала, что он искал Ритку, но Люба и Вика адреса ему не передали, потому что он им самим нравился. А Ритка и не подозревала. Напрасно ей не пришло в голову, что нужно было передавать записку с адресом через Марину Лебедеву. Та из гордости не стала бы мухлевать.

Из разговоров с Андреем Ритка знала, что в лагере этом он оказался случайно, одноразово, так сказать. За год она привыкла к идее, что больше никогда Командора не увидит, и на следующее лето вообще в лагерь не поехала. А еще через год, уже тринадцатилетней пышкой, оказалась там же в первом отряде: была моложе всех на класс. И с удивлением в середине смены обнаружила Командора среди мелких мальчишек второго отряда. Андрей относился к позднорастущей породе юношей. Ритка же видоизменилась так, что он ее вообще не узнал…

Не судьба была, вероятно.

Не судьба.

Но многие годы потом Ритка рада была бы повидать Андрея Мелентьева. Чтобы сказать, как она ему благодарна. За тот золотистый вечер, за сияющие серые глаза, за детский глупый эпизод, который он, наверное, и не вспомнит уже, а Ритка запомнила на всю жизнь. Запомнила, что чудеса бывают. Что они бывают не с артистами и принцессами, а с нами и для нас. Что они бывают с ней лично. Что имеет смысл быть самой собой, потому что ее можно любить, и ее будут любить, и ее будут любить именно те, кого будет любить она сама.

«Ранний импринтинг,» – сказала бы взрослая Рита. – «Прививка от комплексов на всю жизнь. Спасибо, Командор.»

XII

– Позднее наша подопечная называла такое: «противофаза». Те, кто устроил ей это удовольствие, подхватили удачное словечко, и мы тоже будем его использовать. А тогда она еще не знала, что несовпадения такого рода будут случаться в ее жизни так же постоянно, как чудеса… Об этом позаботились ангелы-растратчики.

– Но почему?!

– 32-индиго, почему вы выкрикиваете с места? Хорошо, я отвечу, только сначала вас отмечу. Вот непростой студент на мой нимб, дисциплины никакой. Да, так вот. Счастье для посредника не входило в их планы. Не говоря уже о том, что счастливые женщины чаще норовят кого-нибудь родить, просто мятущийся человек в поиске гораздо мобильнее и удобнее для использования в известных целях.

– Ой, ну какое свинство!

– 312-пурпур, ваша точка зрения всем уже понятна. Давайте продолжать. Кто из Н. А. С. дежурный? Воспарите, 680-лимонное. Мне надоело с визором возиться, его надо сдвинуть на два года вперед. Там торчит хороший пример противофазы как раз.

– Ой, а я не умею… У меня всегда эти заглядывания в прошлое показывают одно мытье посуды. Почему вот так, а? Почему мне так всегда не везет?

– Ну, так действительно бывает. Прошлое – оно в тучах все. То есть, не в настоящих тучах, конечно. Это такие тучи специальные… Они все заволакивают. Вот если с нашего небеса посмотреть вниз на горы, когда там погода плохая, осенью, например. Смотрели?

Видели: тучи-тучи-тучи… Вдруг – гора из них лезет. Видели?… Тихо только, я поняло: видели. А иногда в тучах просвет, и тогда землю видно, нормальную землю, внизу. Но чем пасмурнее, тем меньше просветов. Вот и в прошлом… Там всегда сильно пасмурная погода для зрителей. Но бывает, и ясные дни попадаются, тогда многое увидеть можно. А те дни, что нам нужны для учебного процесса – мы их расчищаем предварительно. Так что вы, 680-лимонное, не кисните заранее, а просто наведите окуляр.

– Вашблистательство, ну кого вы просите? Это же смешно, оно только ныть умеет, у него длани знаете откуда растут? Пустите меня.

– А вы у нас кто? Воспарите. Ага, 713-беж-металлик. Вы, я так понимаю, имеете практическую сметку?

– Однажды рождалось слесарем высшего разряда, Вашблистательство. В прошлом веке… В начале. Правда, не под этим Небесом, а в Исландии. Поэтому с русским языком не знакомо… было раньше. Но зато – в научном институте!

– А в Исландии он целый один – институт! Туда народ ходит греться, когда зимой рыбу не ловит.

– 118-ядовито-зеленое, ну что вы за язва такая?! … Снижайтесь, снижайтесь, не надо воспарять.

– Почему это?