Знаменитые путешественники Скляренко Валентина

Золотые сны Европы

1-я половина XVI в.

• Как вылет кречетов родимых скал,
• Устав дырявые донашивать кафтаны,
• Прощались с Палосом бойцы и капитаны;
• Сон героический и грубый их ласкал.

• И плыли покорить тот сказочный металл,
• Которым славятся неведомые страны;
• Клонили к западу их мачты ураганы,
• К таинственной земле их гнал широкий вал.

Ж. М. де Эредиа. «Конкистадоры»

На первую половину XVI в. пришелся разгар эпохи Великих географических открытий. Его кульминацией стало первое кругосветное плавание Магеллана, славу которого затмила слава Колумба, но чье открытие было не менее значительно. Оно произвело революцию в сознании людей, а это всегда менее заметно, чем войны и переселения, золото и изумруды. Благодаря этому человеку мир стал огромным, единым и доступным, а сам капитан сделал именно то, что хотел, – обогнул Землю-шар, чем навсегда развеял все сомнения насчет формы планеты. Плавание Магеллана было вершиной географических открытий всех эпох. Но как все истинно великое, не оно занимало умы современников и не оно стало самой характерной особенностью периода.

Конкистадоры – вот главный тип открывателей того времени. Алчные, жестокие и грубые, огнем и мечом прошли они по новым землям, как Божий гнев над головами людей, приносящих кровавые человеческие жертвы, открывая эти земли и калеча древнюю, непонятную и недобрую культуру.

Это было время триумфа Испании, расширяющей свое влияние за счет открытия все новых и новых территорий и не слишком интересующейся теми из них, которые не давали золота и драгоценностей. Но даже в этот период в Америке уже пытались закрепиться представители других государств.

К этому времени в Испании большое влияние приобрели банкирские дома и торговые компании – немецкие, фламандские, генуэзские и флорентийские. Самыми влиятельными среди них были флорентийский банкирский дом Медичи, немецкие торговые дома Вельзеров и Фуггеров. Размеры их деятельности поражали воображение. Только оборотный капитал дома Фуггеров, по подсчетам современников, составлял около пятнадцати тонн золота. Вельзеры были еще богаче. Их торговые отделения были открыты в 37 крупных городах Европы. Они имели собственного представителя при королевском дворе. Конечно, Вельзеры не могли оставить без внимания события в Новом Свете. Используя зависимость королевского двора от кредитов, они в 1526 г. учредили первую немецкую факторию в Сан-Доминго, а спустя два года подписали с испанской короной договор на завоевание Венесуэлы, получив в этих местах неограниченные полномочия. Императору Карлу V за это было уплачено не то пять, не то двенадцать тонн золота. Так в Южной Америке, правда, ненадолго, появились немецкие конкистадоры, опустошавшие и грабившие страну, а попутно обследовавшие территории сельвы[6] и Кордильер.

Не дремали и другие народы. По пути Каботов пошли французы, пытавшиеся обосноваться на севере Америки: они понимали, что земля Нового Света богата не только золотом, а ее природные ресурсы могут сослужить хорошую службу странам, опоздавшим к дележу золотого пирога.

Хуан Понсе де Леон

(ок. 1460 г. – 1521 г.)

• Хуан Понсе де Леон, послушный сатане,
• За долгий век познав все тайные доктрины,
• Отправился искать, когда пришли седины,
• Родник здоровия в неведомой стране.
• Со стаей кораблей он в неотступном сне
• Три года бороздил безлюдные пучины,
• И вот за мглой Бермуд, из-за мелей и тины,
• Флорида выросла, подобная весне.

Ж. М. де Эредиа. «Источник юности.

Испанский конкистадор. В поисках легендарной страны Бимини, где бьет «источник вечной молодости», исследовал Багамские острова, открыл Флориду и Гольфстрим. Его имя носит город Понсе на о. Пуэрто-Рико.

Удивительное время переживало человечество в эпоху Великих географических открытий. В сознании людей стиралась грань между сказками, легендами и действительностью. Мир становился похож на сказку, а сказки превращались в реальность. Не поэтому ли на берегах Нового Света возродилась сказка об источнике вечной молодости, известная каждому народу?

Возможно, потому, что фольклор Европы почти всегда помещал чудо-источник на краю света, а Америка для европейцев и была таким «краем», легко было поверить в рассказы индейцев об острове Бимини, где бьет ключ, купание в котором дает возможность омолодиться. Кто первый рассказал о таинственном острове, теперь установить невозможно, а вот искателя источника мы знаем точно. Им был потомок обедневшей ветви одного из самых знатных и могущественных родов Испании, дон Хуан Понсе де Леон, слывший чернокнижником. Он наверняка был хорошо знаком с трудами китайских, арабских и европейских алхимиков, которые тоже сообщали о таинственном источнике. Возможно, ему было известно и о том, что могущественный китайский император Цинь Шихуанди отправил целую экспедицию на его поиски. Примечательно, что во главе той экспедиции был алхимик. Немудрено, что именно дону Хуану первому пришла в голову мысль снарядить экспедицию для поисков Бимини.

О его жизни до знаменитого плавания практически ничего не известно. Впервые Понсе де Леон появляется на исторической арене как один из участников второго плавания Колумба. Вместе с «адмиралом Океана» он добрался до Эспаньолы (Гаити), там разбогател и был назначен губернатором о. Пуэрто-Рико, им же завоеванного. Еще в 1506 г. во главе небольшого отряда конкистадор высадился на берег и к 1508 г. покорил остров, беспощадно уничтожая местное население. Здесь Понсе де Леон основал маленькое поселение Сан-Хуан и стал спокойно править своей небольшой колонией. Шли годы. Губернатор старел, и это, конечно, угнетало его. Поэтому, услышав индейскую легенду, он загорелся идеей покорить волшебный остров и получить его в свое владение.

Добившись от короля патента на поиски и колонизацию Бимини, Понсе де Леон снарядил три корабля и начал набирать команду. Какова же была вера этого человека в скорый успех, если он принимал на службу стариков и даже увечных! По его мнению, все они должны были, искупавшись в источнике, вернуть себе красоту, здоровье и молодость. Такая же вера владела и теми, кто за ним последовал.

3 марта 1513 г. флотилия вышла из порта Сан-Хуан и направилась на запад, к Багамским островам, открытым еще Колумбом, но до того времени неисследованным. Испанцы купались в каждом ручье или озерке, но так и не стали моложе, зато открыли между делом острова Кэт, Элютера и Большой Абако. Пройдя мимо последнего, 27 апреля мореплаватели увидели большую землю, покрытую пышной растительностью, и назвали ее Флорида («Цветущая»), ибо открытие было совершено в Цветущее (Вербное) воскресенье. Однако большинство участников похода было уверено, что они нашли Бимини. Недаром на карте, составленной штурманом Аламиносом, значится именно это название.

Далее корабли двинулись на север вдоль побережья, и моряки, конечно, купались во всех встреченных на берегу источниках. Но чуда, увы, не происходило. Отчаявшись в успехе, мореплаватели спустя две недели высадились на берег около 30° с. ш., и Понсе де Леон торжественно вступил во владение Флоридой, которую считал островом. Она стала первой испанской территорией в Северной Америке.

На обратном пути корабли попали в сильное морское течение. Оно было таким мощным, что один из кораблей сорвался с якоря и был унесен в океан. Только чудом ему позже удалось присоединиться к эскадре. Течение шло между Флоридой и Багамскими островами. Это был Гольфстрим – «Течение из залива», как назвали его позже испанцы. За время путешествия Аламинос хорошо изучил величественную реку в океане и сумел понять, что течение доходит до берегов Европы.

Соединившись с потерянным кораблем, эскадра двинулась вдоль западного побережья Флориды. Испанцы продолжили свои «молодильные ванны», невзирая на присутствие воинственных, одетых в звериные шкуры туземцев, вооруженных громадными луками и копьями. Таким образом, было открыто более 500 км береговой линии и цепь коралловых рифов Флорида-Кис длиной 200 км.

Наконец Понсе де Леон убедился, что на Флориде нет интересующего его источника, и в середине июня 1513 г. двинул флотилию дальше на юг, где обнаружил группу островов Драй-Тортугас, а 24 июля сменил курс на юго-западный. Во время дальнейшего плавания он открыл еще ряд островов и побережья, которые до сих пор не удается идентифицировать. Дон Хуан побывал еще на северном берегу полуострова Юкатан, но слава открытия принадлежит не ему, а Херониму Агилару, бежавшему с Панамского перешейка во время борьбы Бальбоа с Никуэсой. Понсе де Леон и его спутники сочли Юкатан тоже островом и также нарекли его Бимини.

10 октября мореплаватели вернулись в Пуэрто-Рико, так и не найдя вожделенного источника. Но за кормой остались открытые и неисследованные острова, на которые Понсе де Леон имел право на основании королевского патента. Ими нужно было овладеть. Уже в 1514 г. конкистадор обновил патент, но отправиться в путь к берегам Флориды сумел только через семь лет. Во время одной из стычек с индейцами открыватель полуострова получил тяжелое ранение и был вынужден отправиться на Кубу. Здесь в июле 1521 г. Понсе де Леон скончался от ран, открыв дорогу новым завоевателям вроде Панфило де Нарваэса не только во Флориду, но и дальше, в глубь североамериканского континента. Своеобразным памятником ему стали открытые Аламиносом у 25° 40 с. ш. к юго-западу от Большой Багамы два маленьких островка, которые он назвал Северный и Южный Бимини. Видно, штурман никак не мог забыть мечту, которую ему и его спутникам подарил их начальник, мечтатель дон Понсе де Леон.

Франсиско Писарро

(1468 г. – 1541 г.)

Кастильцы! Здесь – Перу и богатство, там – Панама и нищета! Здесь – радость и счастье, там – голод и тюрьма! Выбирайте! Каждый храбрый кастилец знает, что ему делать! Я сам иду на юг!

Обращение Франсиско Писарро к солдатам в бухте Тумако

Испанский конкистадор, принимавший участие в завоевании Панамы и Перу. Открыл часть тихоокеанского побережья Южной Америки с заливом Гуаякиль и Западную Кордильеру Анд. Разграбил и уничтожил государство инков Тауантинсуйю. Основал города Лима и Трухильо.

Франсиско Писарро, один из самых кровавых и беспринципных даже для своего времени конкистадоров, родился в 1468 г. в Трухильо (Испания). Был он незаконным сыном одного из местных идальго. Однако отец явно не заботился о своем отпрыске. Известно, что в начале своего жизненного пути Писарро пас свиней и был неграмотен. Легенда гласит, что даже вскормлен он был свиньей. Но знатное происхождение, очевидно, кружило ему голову. События в Южной Америке открывали широкие возможности для приобретения славы, богатства и власти. Поэтому около 1507 г. из Севильи он отправился в Новый Свет.

В 1510 г. простым солдатом Писарро участвовал в сражениях на Гаити и Кубе, в походе к Дарьенскому заливу. В 1513 г. вместе с Бальбоа он пересек Дарьенский перешеек и там впервые услышал о богатых золотом странах где-то на юге. После казни своего командира (в его аресте Писарро принимал прямое участие) будущий завоеватель остается в Панаме, основанной в 1519 г. врагом Бальбоа Педрариасом. Здесь в награду за услуги, в том числе и за набеги на панамских индейцев, Писарро получил небольшое имение, но это явно не удовлетворило его жажды золота и власти. Слухи о стране золота доходили до Панамы постоянно, а в 1522 г. они приобрели более конкретный характер, когда из похода к дельте реки Сан-Хуан возвратился Паскуаль Андагойа. По его сведениям, где-то высоко в Андах на юге недалеко от побережья находилась «великая империя Биру» (позже испанцы исказили название и стали называть ее Перу).

Писарро увидел в этом свой шанс и решил во что бы то ни стало завоевать страну. В поисках средств для организации экспедиции он объединился с конкистадором Диего де Альмагро и богатым священником Эрнаном де Лука. Впоследствии современники стали называть их союз «Союзом трех завоевателей». По условиям договора все богатства страны предполагалось разделить на три части.

Вместе они обратились к губернатору Педрариасу. Тот не пожелал финансировать экспедицию, но согласился участвовать в прибылях. В результате компаньоны смогли набрать только 112 солдат и снарядить два корабля. В этом походе, длившемся с ноября 1524 г. до начала 1525 г., Писарро и Альмагро дошли до 4° с. ш. – точки, уже достигнутой конкистадором Андагойей. Поскольку съестные припасы были на исходе, пришлось возвращаться.

В следующем походе, начавшемся в ноябре 1526 г., участвовало уже 160 солдат. На трех кораблях удалось дойти до устья реки Сан-Хуан, а дальше пришлось разделиться. Альмагро отправили за подкреплением и съестными припасами, Писарро остался на месте, а один из кораблей, которым командовал Бартолош Руис, прошел дальше к югу еще на 700 км, открыл дельту реки Патии, бухту Тумако и пересек экватор. От пленных перуанцев, помимо уже известных сведений, получили образцы золотых украшений, которые доставили Писарро.

Однако обстановка в лагере была тяжелой. Люди болели, страдали от голода и умирали. Многие хотели прекращения экспедиции. Вместо Альмагро, задержавшегося в Панаме, прибыл корабль от нового губернатора, сменившего умершего Педрариаса, с приказом вернуться. Тут Писарро якобы и произнес свою знаменитую речь. Впрочем, за черту, которую он провел на песке, приглашая всех желающих идти за ним и перешагнуть этот Рубикон, перешло только 13 человек. Остальные ушли на корабле в Панаму. Писарро и его сторонники на бальсовом плоту перебрались на о. Горгона в 50 км от берега. Здесь они пробыли больше полугода, питаясь кроликами и мидиями. Альмагро не возвращался. Вместо этого прибыл корабль, капитану которого было поручено захватить Писарро. Но решившийся на все конкистадор захватил корабль и вместе со своим жалким отрядом отправился на завоевание Перу. Они добрались до бухты Гуаякиль, на берегу которой находился г. Тумбез.

Конечно, с теми силами, что были у испанцев, нечего было и думать о военных действиях. Писарро осматривался. Он вступил в контакт с правителем города и предложил ему принять христианство. Тот ответил, что подумает. В городе увидели прирученных лам, о которых ходило столько легенд, и золото. Выменяв украшения, захватив с собой несколько местных жителей, чтобы научить их испанскому языку и иметь переводчиков, а также несколько лам, двинулись дальше и достигли 9° ю. ш., где позже был основан г. Трухильо. Отсюда, убедившись, что вожделенное богатое государство действительно существует, испанцы повернули назад. Теперь следовало искать средства для масштабного похода.

В Панаме о новой, как считали, гибельной экспедиции не хотели и слышать. Тогда Писарро отправился в Испанию к королю, где его красноречие, а также золотые перуанские изделия и ламы, привезенные из похода, помогли убедить двор. Свое слово сказал и Кортес, находившийся в это время в Испании.

Писарро вернулся в Америку как губернатор еще не завоеванной Новой Кастилии (так назвали Перу). Альмагро был назначен главнокомандующим, а Эрнан де Луке – епископом Тумбеза. Вместе с Писарро приехали и его братья – Эрнандо, Хуан и Гонсало, будущий открыватель р. Напо, впервые пересекший Анды.

27 декабря 1530 г. отряд Писарро из 180 человек, в том числе 36 кавалеристов (для устрашения индейцев, которые их боялись), отправился из Панамы на трех кораблях. Позже к нему должен был присоединиться вспомогательный отряд Альмагро, недовольного распределением должностей, возвышением Писарро и его родни.

К тому времени в государстве инков произошли события, облегчившие завоевание. Как и в стране муисков, здесь велись междоусобные войны, длившиеся уже три года. Власть захватил Атауальпа, свергнувший своего брата, верховного Инку Уаскара. Испанцы узнали об этом, ожидая подкрепления близ Тумбеза. 24 сентября 1532 г. завоеватели двинулись внутрь страны от залива Гуаякиль на юг по приморской низменности. Затем перевалили Западную Кордильеру, поднялись на нагорье и 15 ноября достигли Кахамарки. В двух милях от города находился пятитысячный отряд Атауальпы. Войско же испанцев насчитывало всего 62 кавалериста и 106 пехотинцев, из которых только 32 имели ружья. Предательски захватив Атауальпу на глазах свиты и трехсот индейцев (правда, безоружных, поскольку верховный Инка доверял своим «гостям»), вернулись с ним в Кахамарку и быстро овладели положением. Многотысячный отряд индейцев без боя ушел на север. Позже, 26 июля 1533 г., Атауальпа будет казнен после того, как выплатит колоссальный выкуп – одну из комнат во дворце заполнят золотыми украшениями на высоту, превышающую рост человека. Ему придется принять христианство, купив себе казнь через повешение, чтобы не быть сожженным на костре. А обвинили верховного Инку в убийстве брата, идолопоклонстве, многоженстве и заговоре против испанцев.

Но еще задолго до этого, 5 января 1533 г., Эрнандо Писарро с 20 всадниками и несколькими пехотинцами двинулся на юг к тихоокеанскому побережью. В этом походе испанцы двигались вдоль западных склонов Кордильеры Бланки вверх по течению р. Санты до верховья, вышли на берег океана и обследовали около 200 км береговой линии, перевалили Западную Кордильеру и прошли по долине реки Мантаро в бассейне Амазонки.

После казни Атауальпы Франсиско Писарро 11 августа 1533 г., взяв с собой возведенного им на престол сына Уаскара, Манко Капаку, направился на юго-восток в столицу инков г. Куско. По дороге отряд захватил г. Хаухи и открыл реку Ануримак. 23 марта 1534 г. Писарро провозгласил Куско испанским городом, вернулся в Хаухи, а в конце августа направился к океану. Здесь 5 января 1535 г. он основал г. Сьюдад-де-лас-Регос – «Город Королей», со временем получивший название Лима. Чуть позже, в июле 1535 г., им был заложен еще один город – Трухильо, названный в честь места рождения завоевателя.

Основанием столицы Новой Гранады в основном и завершилось открытие и завоевание Перу, почти полностью уничтожившее древнюю культуру инков. Получив колоссальную пятину от награбленных богатств, король Испании возвел Писарро в маркизы и утвердил его губернатором Новой Гранады. Альмагро же был назначен губернатором Нового Толедо (Чили), которое еще нужно было завоевать.

В дальнейшем сам Писарро больше не совершал завоеваний и открытий. Ему хватало забот с завоеванной страной, где в 1536–1537 гг. вспыхнуло восстание, поднятое Манко Капакой. Начались междоусобицы и между главарями-конкистадорами. Но соратники Писарро продолжали расширять территорию испанского влияния. В 1534 г. Себастьян Беналькасар завоевал Кито и прошел в земли Южной Колумбии, охватив таким образом часть экваториальных Анд протяженностью 1200 км. В 1535 г. Альмагро проник в Чили и открыл величайшее в Южной Америке озеро Титикака, пустыню Атакаму, верховья р. Нараны и др. В общей сложности его отряд прошел более 5 тыс. км. Гонсало Писарро в поисках новой «золотой страны» в декабре 1541 г. перевалил Восточную Кордильеру, открыл р. Напо и нашел деревья, чья кора напоминала корицу. Часть отряда во главе с Франсиско де Орельяной спустилась по Напо до р. Мараньон, главного истока Амазонки, и спустилась по ее течению к океану. Гонсало же вернулся в Кито, где его поджидало известие о гибели брата.

Сторонники казненного в 1538 г. Альмагро ворвались в дом Писарро в Лиме и убили его. Сын казненного, Диего, был провозглашен новым губернатором.

Так бесславно закончил свои дни Франсиско Писарро, оставивший по себе недобрую память. Но тысячи километров труднопроходимых земель стали известны в Европе благодаря его завоеваниям.

Фернандо Магеллан (Фернан Магальянш)

(ок. 1480 г. – 1521 г.)

Ваша обязанность следовать днем за моим флагом, а ночью за моим фонарем.

Крылатая фраза, приписываемая Магеллану

Я надеюсь, что слава столь благородного капитана уже никогда не угаснет. Среди множества добродетелей, его украшавших, особенно примечательно то, что он был неизменно всех более стоек в величайших бедствиях. Более терпеливо, чем кто-либо, переносил он и голод. Во всем мире не было никого, кто мог бы превзойти его в знании карт и мореходства. Истинность сказанного явствует из того, что он совершил дело, которое никто до него не дерзнул ни задумать, ни предпринять.

Антонио Пигафетта. Из посвящения к книге «Путешествия Магеллана», адресованного магистру Родосского ордена

Лишь тот обогащает человечество, кто помогает ему познать себя, кто углубляет его творческое самосознание. И в этом смысле подвиг, совершенный Магелланом, превосходит все подвиги его времени.

С. Цвейг. «Подвиг Магеллана»

Выдающийся португальский мореплаватель, совершивший первое кругосветное путешествие. Открыл все побережье Южной Америки к югу от Ла-Платы, пролив, названный его именем, Патагонскую Кордильеру, первым обогнул Америку с юга, пересек Тихий океан, обнаружив о-ва Гуам и Рот. Доказал наличие единого Мирового океана и предоставил практическое доказательство шарообразности Земли. Его имя носят две ближайшие к Земле галактики – Магеллановы облака.

Фернан Магальянш, ставший известным всему миру как Фернандо Магеллан, родился около 1480 г. в г. Сабросе португальской провинции Траз ош Леонтиш в семье обедневшего рыцаря из рода ди Магальянш. В 1490 г. отцу удалось пристроить сына ко двору короля Жуана II, где он воспитывался и обучался на средства казны и уже через два года стал пажом королевы Леоноры. Позже Фернан был зачислен в Морской приказ и, будучи морским офицером, в составе эскадры вице-короля Индии Франсишку д’Алмейда отправился в Индию. Позже молодой офицер участвовал в экспедиции на полуостров Малакку, в походе на Марокко, где был тяжело ранен в ногу. Затем его послужной список обогатился службой в Софале, ставшей к тому времени одним из португальских боевых укреплений на пути из Лиссабона в Индию. В 1509 г. Магальянш принял участие в разгроме венецианско-египетской эскадры при Диу, а в 1510 г. вновь получил серьезное ранение во время штурма Каликута (Кожикоде). Он понимал свои заслуги перед короной и по возвращении в 1512 или 1513 г. в Лиссабон просил короля о повышении по службе. Получив отказ, оскорбленный Магальянш решил перебраться в Испанию, что и сделал в 1517 г.

Еще в Португалии, памятуя впечатления, полученные в Ост-Индии, Магеллан занялся изучением космографии и морских наук, а также написал книгу «Описание царств, берегов, гаваней и островов Индии». В Испании он встретился с португальским астрономом Рюй Фалейру. Вместе они составили план: плывя на запад, достичь Молуккских островов, которые в то время находились под португальским владычеством и были основным источником пряностей для Лиссабона. Естественно, португальцы стояли на страже своих интересов и арестовывали любой иноземный корабль, появившийся в контролируемых ими водах.

Компаньоны считали, что острова лежат в той части Земли, которая по знаменитой папской булле 1493 г. Inter cetera принадлежит Испании. Чтобы не вызвать подозрений португальцев, проникнуть к ним следовало западным путем, пройдя из Атлантического в Тихий океан через проход, который, как считал Магеллан, находится к югу от Бразилии. С этим планом они с Фалейру в марте 1518 г. и обратились в Совет Индий, требуя для себя в случае успеха предприятия тех же прав и преимуществ, которые оговаривал Колумб. После длительных переговоров проект был принят, и Карл I (он же немецкий король Карл V) обязался снарядить 5 кораблей и выделить припасы на два года. В случае открытия новых земель компаньонам предоставлялось право стать их правителями. Они получали 20 % доходов. При этом права должны были передаваться по наследству. Но вскоре Фалейру, сославшись на плохой гороскоп, отказался от участия в экспедиции. Таким образом, Магеллан стал ее единоличным начальником и организатором.

20 сентября 1519 г. корабли «Тринидад», «Сан-Антонио», «Консепсьон», «Виктория» и «Сантьяго» покинули Сан-Лукар в устье Гвадалквивира, имея на борту 293 человека экипажа и еще 26 его внештатных членов. Среди них был и Антонио Пигафетта, ставший летописцем экспедиции. Флагманским кораблем был определен «Тринидад».

Описание плавания существует во множестве вариантов. Широко известно об огнях по берегам земли, получившей название Огненная (правильнее «Земля огня» – Тьерра-дель-Фуэго), почему Тихий океан стал Тихим, а патагонцы носят название, которое в переводе означает «большеногие», об открытии Магеллановых облаков (экспедиция совершила открытия не только на земле, но и на небе) и др. В кратком же изложении маршрут экспедиции выглядит следующим образом: 26 сентября флотилия подошла к Канарским островам, 29 ноября достигла бухты Рио-де-Жанейро, а 10 января 1520 г. – устья Ла-Платы, крайней точки известного тогда побережья. Отсюда Магеллан направил «Сантьяго» вверх по течению реки, чтобы проверить, не здесь ли находится проход в Южное море. После возвращения корабля экспедиция двинулась на юг, причем переходы осуществляли только днем и как можно ближе к суше, чтобы не пропустить пролива. Зиму провели в бухте Сан-Хулиан у берегов Патагонии (49° ю. ш.), куда вошли 31 марта. Здесь Магеллан пережил серьезное испытание. На трех кораблях вспыхнул бунт. Экипажи требовали повернуть к мысу Доброй Надежды и идти к Молуккам традиционным путем. Бунт удалось подавить благодаря решительности адмирала и преданности части его спутников. С мятежными капитанами обошлись беспощадно: одного казнили, тело другого, погибшего, четвертовали, а третьего высадили на пустынный берег вместе с заговорщиком-священником. Но матросов Магеллан наказывать не стал.

24 августа зимовка окончилась. Флотилия вышла из бухты Сан-Хулиан и двинулась дальше вдоль побережья, а 21 октября 1520 г. моряки увидели долгожданный пролив, ведущий на запад. Но адмирал еще сомневался, боясь, что перед ним очередной залив, и выслал вперед два корабля, которые вернулись через три дня с известием, «что видели мыс и открытое море». Еще некоторое время провели в этих водах, изучая узкие проливы, каналы и заливы, и потеряли «Сан-Антонио». Магеллан так и не узнал, что команда корабля взбунтовалась, капитана ранили и заковали в кандалы, а затем повернули корабль в Испанию. На родине вновь прибывшие обвинили адмирала в предательстве. Семью Магеллана лишили казенного пособия. Его жена и дети вскоре умерли в нищете.

Флотилия же двинулась дальше вдоль северного берега пролива, который Магеллан назвал Патагонским (позднее на картах он будет обозначаться как Магелланов), обогнула мыс Фроуорд (53°54’ ю. ш.) – самую южную точку материка и еще пять дней шла проливом в окружении мрачных высоких берегов, южный из которых был Огненной землей, а 28 ноября 1520 г. моряки увидели открытый океан. Проход из Атлантического в Тихий океан, который тщетно искал Колумб, наконец был найден.

Три оставшихся корабля флотилии (кроме дезертировавшего «Сан-Антонио», потеряли разбившийся о скалы «Сантьяго») сначала шли на север в 100 км от скалистого побережья, стремясь покинуть холодные воды, в середине декабря от о. Мога (38°30’ ю. ш.) повернули на северо-запад, а чуть позже – на запад-северо-запад. За время пути через океан были открыты многие острова, но неточные исчисления не позволяют отождествить их с какими-либо конкретными точками на карте. А вот открытие в начале марта островов Гуама и Рота, самых южных из группы Марианских и названных Магелланом «Разбойничьими», можно считать доказанным. Островитяне похитили у путешественников лодку, и Магеллан, высадившись с отрядом на берег, сжег несколько хижин и лодок. Погибло несколько туземцев.

От этих островов флотилия двинулась на запад и 15 марта 1521 г. оказалась вблизи о. Самар (Филиппины). На якорь встали у соседнего о-ва Сиаргао, а позже перебрались на необитаемый Хомонхон. Через неделю, двигаясь на запад, прибыли к о. Лимасава, где раб Магеллана малаец Энрике услышал малайскую речь. Это означало, что путники находятся где-то вблизи Островов пряностей, то есть выполнили свою задачу.

В сопровождении лоцмана корабли двинулись к о. Себу, где находились крупный торговый порт и резиденция раджи. Вскоре и правитель, и члены его семьи приняли христианство, а Магеллан вмешался в междоусобную войну на о. Мантан. В ночь на 27 апреля 1521 г. адмирал в сопровождении небольшого отряда высадился на берег, где их атаковали местные жители. Здесь великий мореплаватель погиб под ударами копий и тесаков, но «…все время оборачивался назад, чтобы посмотреть, успели ли мы все погрузиться в лодки». Этот небольшой штрих, зафиксированный преданным Пигафеттой, многое говорит о личности Фернана Магеллана – не только талантливого флотоводца, но и человека, обладавшего редкими по тем суровым временам качествами.

Плавание Магеллана завершил Себастьян Элькано (дель Кано). Под его предводительством два посланных корабля через Северный Калимантан (Борнео) достигли Молуккских островов и закупили там пряности. Дальше плыть в состоянии была только «Виктория». На ней, старательно обходя проложенные португальцами пути, Элькано пересек южную часть Индийского океана, обогнул мыс Доброй Надежды и через острова Зеленого Мыса 7 сентября 1522 г. прибыл в гавань Сан-Лукар. Из 265 человек на родину вернулись только 18 (по другим данным – 30). Здесь им пришлось несладко. Вместо почестей команде досталось публичное покаяние за один потерянный день (в результате движения по часовым поясам вокруг Земли в западном направлении). С точки зрения церковных властей, это могло случиться только в результате нарушения постов. Элькано, правда, почестей удостоился. Он получил герб, изображающий Земной шар с надписью «Ты первый объехал вокруг меня», и пенсию в пятьсот дукатов. О Магеллане же никто и не вспомнил. Истинную роль этого замечательного человека в истории оценили потомки, и, в отличие от Колумбовой, она никогда не оспаривалась. На пустынном берегу о. Мантан, на месте, где погиб Магеллан, поставлен памятник в виде двух кубов, увенчанных шаром.

Плавание Магеллана произвело революцию в представлениях о Земле. После этого путешествия полностью прекратились какие-либо попытки отрицания шарообразности Земли, было доказано, что Мировой океан един, получены представления о размерах планеты, окончательно установлено, что Америка является самостоятельным континентом, изучено побережье Южной Америки протяженностью около 3,5 тыс. км, найден пролив между двумя океанами и др. Всего этого хватило бы с лихвой не на одного, а на добрый десяток человек. Но эти открытия вдохновлены и сделаны одним человеком – Фернаном Магелланом, чьи деяния справедливо считаются подвигом, совершенным во благо всего человечества.

Путешествие Магеллана описано его спутником Антонио Пигафеттой в книге «Путешествие Магеллана», рукопись которой он подарил королю. Она неоднократно издавалась и переведена на все основные европейские языки, в том числе и на русский. Этот перевод выходил двумя изданиями в 1800 и 1950 г.

Васко Нуньес де Бальбоа

(ок.1474 г. – 1517 г.)

• И монарх ему за этот
• Край размерами с Европу,
• Затмевающий богатством
• И Неаполь и Брабант,
• Даровал пеньковый галстук:
• Был на рыночном подворье,
• Словно вор, Бальбоа вздернут
• Посреди Сан-Себастьяна.

Г. Гейне. «Бимини»

А страна здесь такая, что если тот, кому доверено управление, уснет, то по своему желанию ему не проснуться, ибо правитель здесь должен бодрствовать.

Из письма Бальбоа испанскому королю Фердинанду

Испанский конкистадор. В 1513 г. первым из европейцев пересек Панамский (Дарьенский) перешеек и открыл Тихий океан.

Васко Нуньес де Бальбоа был одним из самых ярких и типичных представителей среди открывателей и завоевателей Нового Света. Мстительный, жестокий и коварный, но обладавший поразительным мужеством, смелостью и несомненными качествами лидера, он смог совершить одно из самых важных географических открытий своего времени – добраться до Тихого океана.

Честолюбие, авантюризм, отсутствие щепетильности в выборе средств для достижения своих целей в полной мере были присущи этому человеку. Впрочем, в этом отношении он не слишком отличался от других ловцов удачи своего времени.

О ранних годах жизни Бальбоа до прибытия в Новый Свет, как и большинства его соотечественников-конкистадоров, почти ничего не известно. Родился он около 1474 г. в испанском городке Херес-де-лос-Кабальерос и принадлежал к знатному, но обедневшему роду. В 1501 г., надеясь обрести достаток, он прибыл в составе экспедиции конкистадора Бастидеса на карибское побережье. Позже Бальбоа осел на Эспаньоле (Гаити) и занялся сельским хозяйством. Это не только не принесло ему благополучия, но вынудило спасаться бегством от кредиторов. Будущий конкистадор тайком пробрался на корабль, снаряженный адвокатом Энцизо, который стремился основать колонию на Дарьенском перешейке.

Энцизо был возмущен присутствием на борту непрошеного пассажира и грозился высадить его на первом попавшемся острове, но все же не выполнил угрозы. А Бальбоа, отличавшийся злопамятностью, через некоторое время рассчитался с ним.

По прибытии на побережье Дарьенского залива путешественники основали город Санта-Мария-де-ла-Антигуа-дель– Дарьен. Энцизо, пытавшийся ввести жесткую форму правления, вызвал недовольство колонистов. Бальбоа, пользовавшийся большим авторитетом и любовью сограждан, поднял мятеж и взял власть в свои руки. Законного правителя отправили для суда в Испанию.

Новый, как мы сказали бы сейчас, «неформальный» лидер колонистов завоевал их симпатии благодаря мужеству, доблести, силе и умению играть на чувстве товарищества. Очевидцы с восторгом рассказывали о том, как во время нападения индейцев на небольшой испанский отряд, в котором находился и будущий покоритель Перу Писарро, конкистадоры вынуждены были отступить, оставив в руках неприятеля одного из товарищей. Узнав об этом, Бальбоа воскликнул: «Стыдно испанцам отступать перед дикарями и оставлять своего товарища в беде! Вперед за мной!» Ему повиновались, и пленник был благополучно освобожден.

Импонировали испанцам и страшные кровавые расправы над индейцами. Сообразуясь с испанско-католическими понятиями, Бальбоа стремился заслужить прощение грехов убийствами язычников. Известно его высказывание: «Я уже повесил тридцать князьков и надеюсь вздернуть еще больше во славу Господа и испанской короны».

Через некоторое время в колонию прибыл фактический наместник территории Никуэза. Колонисты, стремясь к полной самостоятельности, встретили его с оружием в руках. Никуэзу и еще 16 человек из его окружения посадили на корабль, требовавший серьезного ремонта, и заставили уйти в море. Больше о них никто никогда не слышал. Скорее всего, судно затонуло, унеся в пучину свой небольшой экипаж.

Такие действия рассматривались в Испании как государственная измена. Тем не менее Бальбоа ходатайствовал перед губернатором Эспаньолы, сыном Христофора Колумба, Диего, об утверждении его наместником завоеванных земель. В то же время, понимая противозаконность своих действий, он искал возможность заслужить чем-нибудь благоволение и прощение со стороны властей Испании. И такой случай вскоре представился.

Ожидая ответа от Диего Колумба, испанцы под предводительством Бальбоа сумели покорить и исследовать окрестные территории. Однажды во время одной из экспедиций они дошли до владений одного из индейских вождей – тибы, встретившего чужеземцев с чрезвычайным гостеприимством. Испанцам показали огромный дворец, окруженный каменной стеной, с многочисленными комнатами и кладовыми, где хранились огромные запасы маиса, плодов, рыбы, дичи и всевозможных напитков. Огромное впечатление на них произвела «комната мертвых», где вдоль стен висели мумии прежних властителей-тиб, одетые в хлопчатобумажные ткани и украшенные золотом и драгоценными камнями.

Тиба предложил гостям богатые подарки. При их дележе один из сыновей властителя с недоумением сказал: «К чему этот спор из-за пустяков! Если золото в ваших глазах имеет такую цену, что вы из-за него покинули родину и подвергаетесь опасностям, я укажу вам страну, в которой вы сможете удовлетворить свое желание. Вот за этими горами на юге лежит большое море; вы увидите его с тех вершин; но пока вы дойдете до него, солнце шесть раз успеет взойти и зайти. На нем плавают такие большие корабли, как ваши, с парусами и веслами. Все реки, вливающиеся в это море, несут в большом количестве золото, и короли этой страны едят и пьют из золотых сосудов». Это было первое известие о сказочном Перу, и тогда еще никому не известный Франсиско Писарро услышал о нем. Именно ему, а не Бальбоа, суждено было открыть и завоевать эту страну. Герой же этой истории прославил свое имя менее громким, но более важным открытием.

Через некоторое время из Сан-Доминго пришел корабль с известием от Диего Колумба об утверждении Бальбоа наместником. Однако одновременно он узнал, что в Испании начато следствие по поводу судьбы Никуэзы, а также о том, что другой наместник территории уже находится в пути. Поэтому Бальбоа, чтобы отличиться и добиться перевеса над конкурентом, решил поторопиться с походом. Из числа колонистов был сформирован отряд в 190 человек. Поклажу несли 600 индейцев. Бальбоа взял с собой и огромных догов, зубы которых наводили ужас на туземцев.

1 сентября 1513 г. испанцы тронулись в путь. За 120 дней они преодолели жестокое сопротивление индейцев и труднодоступный район Дарьенского перешейка, изрезанный цепями высоких гор и покрытый буйной тропической растительностью. Туземцы скрывались от врагов на вершинах деревьев в хижинах-плетенках. Попытки поджечь их укрытия закончились неудачей. Тогда конкистадоры начали рубить деревья, и индейцам пришлось расстаться с золотом, в большинстве случаев посмертно.

Один из воинственных индейских вождей преградил отряду путь. Но залп из пищалей показал, насколько опасны чужеземцы, «носящие с собой гром и молнию». 600 воинов кацика были убиты, а знатнейшие индейцы были отданы на растерзание собакам. Однако и испанцы понесли большие потери. В живых остались только 66 человек.

29 сентября 1513 г. конкистадоры во главе с Бальбоа с вершины высокого хребта первыми среди европейцев увидели просторы Тихого океана. Бальбоа, не ведая об открытии океана, назвал водное пространство Южным морем и формально присоединил его к владениям Испании. Залив, глубоко вдающийся в берег в этом месте, получил имя Сан-Мигель по имени святого, на чей день пришлось открытие. На вершине горы была сооружена большая пирамида из камней с крестом наверху. Был составлен и документ, где описывалась история сделанного открытия.

Бальбоа поднял меч и знамя с изображением Богородицы с младенцем, у ног которых были изображены гербы Кастилии и Леона, и, войдя в воду по колено, произнес: «Да здравствуют славные и могущественные монархи дон Фернандо и донна Изабелла, короли Кастилии, Леона и Арагона; во имя их я сим неоспоримо и фактически овладеваю для Кастильской короны всеми этими землями, морями, гаванями и островами, со всеми их царствами и областями. Если какой-нибудь князь и владетель, христианин или неверный, заявит свои права на эти земли и моря, я готов с оружием в руках отстаивать их именем монархов Кастилии, которым одним принадлежит господство и власть над этой Индией, над островами, материками и над этими морями от Северного полюса до Южного, по ту и по сию сторону экватора, отныне и навеки, пока мир существует, до последнего Страшного суда».

Нотариус составил протокол, под которым подписались все испанцы. Потом все из отряда вошли в воду и удостоверились, что она соленая. На близлежащих деревьях были вырезаны кресты в знак покорения страны.

Целый месяц Бальбоа и его соратники прожили на побережье, собирая жемчуг. Вернувшись в январе 1514 г. в Санта-Марию-де-ла-Антигуа, конкистадор послал королю 300 отборных жемчужин и сообщение об открытии золота, рассчитывая, что монарх простит его и утвердит наместником. Он не знал, что губернатором Санта-Марии уже назначен Педрариас де Авила, который находится на пути в Америку. Правда, король простил Бальбоа и наградил его титулом аделантадо Панамы, дававшим право возглавлять военные отряды в завоевательных походах, но не учел честолюбивых устремлений Педрариаса.

Прибыв на место в сопровождении 1500 солдат, новый наместник тотчас начал следствие по делу Бальбоа. Суд, однако, оправдал того. Бальбоа также было разрешено готовиться к новой экспедиции для завоевания Перу. Кто знает, сумел бы выйти из неизвестности Писарро, если бы открывателю Тихого океана удалось это предприятие. Но вражда между ним и Педрариасом не утихала. Губернатор воспользовался одним из промахов Бальбоа, обвинил его в государственной измене и приказал арестовать. Причем сделать это было поручено Писарро. В 1517 г. Бальбоа был казнен, несмотря на протесты главного судьи Эспинозы. Педрариас же, взяв корабли, построенные его соперником для экспедиции в Перу, совершил плавание вдоль берегов Центральной Америки и в самом узком месте Дарьенского перешейка основал город Панаму.

Открытие Бальбоа имело очень большое значение. Благодаря ему стало окончательно ясно, что открытая Колумбом земля не является Индией. Оно также оживило поиски прохода к морю, отделявшему Америку от желанной страны пряностей, которые завершил Фернандо Магеллан.

Эрнандо (Эрнан) Кортес

(1485 г. – 1547 г.)

Друзья, последуем за крестом, и, если в нас есть вера, мы победим этим знаком.

Девиз на флаге Эрнандо Кортеса

Избрали мы управителей города, на рынке водрузили позорный столб, за городом построили виселицу.

Берналь Диас. «Правдивая история завоеваний Новой Испании»

Испанский конкистадор, возглавивший завоевательный поход в Мексику, результатом которого стало установление там испанского владычества. Внес существенный вклад в открытие Центральной Америки, которую пересек в поисках прохода из Атлантического океана в Тихий. Значительно расширил географический кругозор испанцев. Изучил и составил карту побережья Калифорнии. Основал города Веракрус, Оахака, Саккатула (штат Герреро), Колима, Пануко, Коатцакоалькос (Пуэрто-Мехико), Пуэрто-Кортес.

По словам участника походов в Мексику, конкистадора и историка Берналя Диаса, «у Кортеса были высокие замыслы, и в своем стремлении повелевать и господствовать он подражал Александру Великому».

Воистину, претензии этого человека не знали границ. Он был умен, энергичен, решителен и жесток. Очевидно, именно это и позволило ему осуществить завоевание самой могущественной центральноамериканской страны – государства ацтеков.

Будущий завоеватель родился в Медельине, небольшом городке в провинции Эстремадура. Эрнандо был дворянином и слыл щеголем и мотом. Его родители, капитан Мартин Кортес де-Монрой и донна Каталина Писарро Альтамирано, были небогатыми, но уважаемыми людьми. Оба мечтали о юридической карьере для сына и отправили его в Саламанкский университет. Однако юноша не отличался прилежанием. После двух лет учебы он с трудом овладел обязательной латынью и приобрел некоторые ораторские навыки. Видя неспособность сына к академическим занятиям, отец разрешил Эрнандо поступить на военную службу, что и определило его дальнейшую судьбу.

История умалчивает о причинах, толкнувших молодого гидальго в 1504 г. отправиться на поиски счастья в Новый Свет. Очевидно, они были типичны для обнищавших испанских дворян. Но кое-какое состояние, видимо, у Кортеса все же было. Известно, что деньги для похода в Мексику, причем значительные, он получил от ростовщика под залог имения. Вряд ли это было возможным в случае жестокой, как у большинства нищих конкистадоров, бедности. Скорее всего, решающую роль сыграли неутоленное честолюбие и ненасытная жажда власти.

Однако на первых порах молодому человеку пришлось смирить свой нрав. На Эспаньоле (Гаити) ему было предложено заниматься земледелием. Несмотря на гордое заявление: «Я приехал сюда добывать золото, а не пахать землю, как мужик», – Кортес был вынужден принять значительный земельный надел с необходимым для его обработки количеством рабов-индейцев и стать плантатором. Параллельно, как человек образованный, он выполнял обязанности местного нотариуса. Однако эти занятия не привлекали молодого авантюриста. Поэтому в 1511 г. он принял участие в завоевании Кубы, возглавленном Веласкесом.

Благодаря открытому и веселому нраву Кортес быстро сблизился с начальником, который стал наместником Кубы. Но через некоторое время наступило охлаждение из-за отказа Эрнандо жениться на Каталине Хуарес, принадлежавшей к семье близких знакомых наместника. Отношения настолько обострились, что Кортес даже принял участие в заговоре с целью смещения Веласкеса, был посажен в тюрьму и несколько раз неудачно бежал. После последнего побега он счел необходимым по собственной воле явиться к Веласкесу, сумел оправдаться, согласился жениться на Каталине и несколько лет прожил тихой и спокойной жизнью в кругу семьи.

Однако такое положение дел не устраивало искателя приключений. Когда в 1518 г. с побережья Юкатана вернулся Грихальва, посланный туда Веласкесом, и привез известие о богатой стране ацтеков, наместник тут же начал снаряжать экспедицию для завоевания. Опасаясь популярного среди солдат Грихальву, начальником экспедиции он определил Кортеса, но вскоре пожалел об этом. Молодой гидальго проявил невиданную энергию в вербовке солдат. Наушники утверждали, что он едет завоевывать Мексику для себя. Испуганный Веласкес направил Кортесу приказ о смещении. Тот вежливо посоветовал наместнику не слушать ябедников, а когда последовал приказ об аресте и задержке флота, Кортес ответил, что на следующий день выходит в море.

10 февраля 1519 г. непокорный конкистадор вывел из порта девять кораблей, имея на борту более 500 человек, 16 лошадей и 14 орудий. Предводитель жаждал власти, славы и золота. Но кроме этого, им руководили и миссионерские цели. Будучи набожным (перед каждой битвой он имел обыкновение слушать мессу), Кортес считал себя призванным обратить в христианство мексиканцев, землю которых стремился завоевать.

Эскадра высадилась возле устья Табаско и неподалеку основала Веракрус. По легенде, Кортес приказал, подобно грекам под Троей, уничтожить корабли, чтобы не было пути назад. Завоевательный поход начался.

Переводчицей при испанцах стала молодая красавица индеанка, попавшая в плен в Табаско. При крещении ей дали имя Марина. Она родилась в Мексике, но была продана матерью кацику Табаско и хорошо знала языки майя и ацтеков, а вскоре овладела и испанским. Постоянно находясь при Кортесе, она вскоре снискала любовь и уважение как испанцев, так и индейцев. Мексиканцы до сих пор чтят ее под именем Малинче. А в те далекие годы самого Кортеса местные жители, не исключая и Монтесумы, чаще всего называли Малинцин – «властитель Малинче». В отличие от многих соратников, Кортес не мог жениться на индеанке. Ведь на Кубе его ждала Каталина. Через много лет Марина вышла замуж за испанского дворянина.

Об истории завоевания Мексики написано чрезвычайно много, и конечно, Кортес является в ней центральной фигурой и выступает прежде всего как полководец и политик. Однако итогом его деятельности явились не только территориальные приобретения Испании и золото. Благодаря Кортесу европейцы получили реальное представление о неизвестной им значительной по площади американской территории и особенностях ее населения. Следствием похода стало также укрепление в Новом Свете позиций Испании, получившей в полное владение завоеванные богатые земли, Новую Испанию, и сокровища ацтеков, а значит, и большие возможности для расширения экспансии путем осуществления все новых и новых географических открытий.

Многие из них на первых порах совершил Кортес, рассылая отряды для все новых и новых завоеваний и поисков прохода из Атлантического океана в Тихий. Так были открыты тихоокеанское побережье Мексики и Гватемалы, горный массив Южной Гватемалы, острова Лас-Трес-Мариас, Сокорро, Сан-Бенедикто и др.

В 1524 г. Кортес, в то время наместник, главнокомандующий и верховный судья Новой Испании, сам отправился в сухопутный поход к Гондурасу. Свыше 500 км по труднопроходимому тропическому лесу, болотистой и топкой местности, кишащей змеями, были преодолены с величайшим напряжением и едва не стоили ему жизни.

Завоеватель пытался утвердить мексиканское господство в Тихом океане и вести самостоятельную торговлю с Индией. Он успел заложить в Мексике военно-морскую базу и направить флотилию в Азию. Но испанское правительство помешало успешному завершению этого начинания. В метрополии побаивались усиления колонии и ее губернатора, авторитет которого в Новой Испании был чрезвычайно высок. Недаром в 1528 г. во время визита ко двору короля Карла V он был смещен с должности наместника, получив, правда, титул маркиза дель Валле Оахака.

Вернувшись в Новую Испанию вместе с овдовевшей матерью и второй женой Хуаной де Цунига (Каталина давно умерла), Кортес некоторое время не без успеха занимался земледелием. Это, однако, не могло удовлетворить деятельную натуру бывшего завоевателя и наместника.

В апреле 1535 г. Кортес снарядил новую экспедицию. Три корабля были отправлены на поиски жемчуга в Калифорнию в залив Лас-Пас, уже открытый до того организованной им же экспедицией во главе с Ортуньей Хименесом. Здесь Кортес составил первую карту восточного берега полуострова с заливом Лас-Пас и тремя прибрежными островами. Ему удалось проследить материковый берег Калифорнии до 29° с. ш., доказать его полуостровной характер, открыть о. Тибурон. Название полуострова также принадлежит Кортесу. Из-за жары он окрестил его «Калида форна» – «Жаркая печь».

В мае 1538 г. Кортес вернулся в Мехико и вскоре, видимо, из-за того, что последние его экспедиции не принесли золота и иных ценностей, а значит, и положение его пошатнулось, а также по ряду иных причин, когда-то грозный завоеватель вместе со старшим сыном Мартином уехал в Испанию. Король принял его с почестями, но удовлетворить ходатайство о денежной компенсации за последние экспедиции отказался. Прошло совсем немного времени, и героя мексиканского похода перестали замечать, а вскоре и вовсе забыли.

Пытаясь исправить положение, Кортес в 1541 г. успел принять участие в военном походе против Алжира, не принесшем ему, однако, никакого успеха. 2 декабря 1547 г. он умер в местечке Кастилехо-де-ла-Куэста близ Севильи. Спустя несколько лет прах Кортеса был перевезен в Мексику, ставшую его настоящей родиной. Через несколько столетий, во время мексиканской революции могилу завоевателя собирались осквернить, но приверженцы героя мексиканского похода успели спрятать его останки. Для этого, несомненно, были причины.

В отличие от Кесады, Кортес не стал национальным героем завоеванной им страны. Однако, кроме неисчислимых страданий индейцев и разрушения их культуры, Мексика обязана ему и некоторыми положительными начинаниями. Благодаря Кортесу здесь начали возделывать сахарный тростник, коноплю и лен. Наместник стремился укрепить положение Мексики на международной арене в качестве самостоятельного, не зависимого от Испании государства, чем вызвал недовольство короля и за что в конечном итоге поплатился.

Русский перевод описания похода Кортеса в Мексику, сделанный его участником Берналем Диасом, вышел в свет в 1924 г. под названием «Записки солдата Берналя Диаса».

Смена актеров

2-я половина XVI в.

• С тех пор, как Дрейк привел безбожных англичан,
• Развалинами стен твои чернеют скаты,
• И, словно жемчугом, французские гранаты
• Обвили камень твой рядами темных ран.

Ж. М. де Эредиа. «Мертвому городу»

К концу XVI в. эпоха Великих географических открытий заканчивается. Время легкой добычи постепенно уходит в небытие.

Звезда Испании почти закатилась. Ее последние мореплаватели-открыватели еще бороздили океанские воды и открыли ряд островных архипелагов, но прошли мимо Австралии. Они еще пытались организовать новые экспедиции, но открытия не приносили золота, а Испанию заботили другие проблемы. Еще немного – и ее морское владычество кончилось навеки: пришлось уступить место другим народам, лучше приспособившимся к новой обстановке.

На просторы океана вышли знаменитые пираты-открыватели, англичане Дрейк, Рэли и Дампир, грабящие испанские колонии, «золотые» и «серебряные» флотилии и много сделавшие для разгрома главного испанского оплота – «Непобедимой армады», что развязало руки английским морякам.

Англичане и голландцы организовывали торговые компании, которые финансировали экспедиции для открытия новых проливов в обход Магелланова. Настойчиво велись поиски северо-западного прохода. Баренц осуществил первую зимовку в приполярных областях. Французы продолжили открытие Канады.

И совершенно независимо от них, не обращая внимания на борьбу за пути к пряностям и Эльдорадо Нового Света, почти неизвестная Европе европейская страна Московия (Россия) распространила свою экспансию за Урал и начала открытие и завоевание необъятных просторов Сибири.

Фрэнсис Дрейк

(ок. 1545 г. – 1596 г.)

Если наше плавание не завершится успехом, мы не только будем посмешищем в глазах наших врагов, но также станем навечно огромным пятном на лице нашей святой родины.

Из речи Ф. Дрейка перед командой эскадры, совершившей кругосветное плавание, 11 августа 1578 г.

Английский мореплаватель, вице-адмирал, совершивший второе после Магеллана кругосветное плавание. Руководитель пиратских экспедиций в Вест-Индию, один из организаторов разгрома испанской «Непобедимой армады», фактически командовавший английским флотом в период ее уничтожения в 1588 г. Его имя носит проход, отделяющий Антарктиду от Южной Америки.

Фрэнсис Дрейк родился в протестантской семье на ферме в Кроундейле, недалеко от Тейвистока (Девоншир). Год его появления на свет точно не известен. Большинство исследователей указывают на 1545 г.

Спасаясь от преследования католиков, Эдмунд Дрейк – отец будущего национального героя Великобритании – вместе с женой и детьми вынужден был бежать сначала в Плимут, а затем вообще устроиться корабельным священником. В результате домом Дрейков стал корабль. Читать и писать Фрэнсиса учил отец. Более нигде он не учился и до конца жизни был не в ладах с этими искусствами. Зато оратором Дрейк был прекрасным, что подтверждали его коллеги по парламенту.

Фрэнсису было около десяти лет, когда его определили юнгой на торговый корабль. Через шесть лет его хозяин, умирая, завещал судно юноше. В шестнадцать лет он уже стал капитаном и почти сразу предложил свои услуги адмиралу Джону Хокинсу (Гаукинсу), готовившему экспедицию в Африку для поисков золотых месторождений и захвата рабов. Участвуя в плавании, Дрейк побывал в Африке, Гвинее, на Кюрасао, в Новой Мексике, прошел мимо Кубы и Флориды в Атлантику. Часть пути была пройдена им самостоятельно на двух кораблях – «Юдифь» и «Ангел». После гибели последнего в боях с испанцами, окончательно отделившись по невыясненным обстоятельствам от Хокинса, Дрейк 20 января 1563 г. вернулся в Плимут. «Юдифь» была в хорошем состоянии, а на борту находилось 65 человек. Пятью днями позже вернулся и Хокинс. От этой команды в живых осталось всего 15 человек.

Дальнейшие планы закаленный в боях и трудных переходах, ненавидевший лютой ненавистью испанцев Дрейк связывал с английскими кампаниями. Свой удар он рассчитывал нанести там, где сосредоточиваются сокровища Америки для отправки в Испанию. В первом своем путешествии он узнал, что ежегодно все драгоценности, добываемые на перуанских рудниках, доставляются на тихоокеанское побережье Панамы, а оттуда переправляются в Нобре-де-Диос, порт на берегу Атлантики. К тому времени сюда прибывают 70 кораблей из Испании для транспортировки золота.

Несколько лет ушло на подготовку, и 24 мая 1572 г. Фрэнсис Дрейк на кораблях «Паша» и «Лебедь» отправляется из Плимута. Вблизи Нобре-де-Диоса англичане напали на один из караванов. Добыча была так велика, что часть ее пришлось закопать. Преодолев множество опасностей, отряд пробился к кораблям. А воскресным утром 9 августа 1573 г. корабли вернулись в Плимут. Они отсутствовали 442 дня. Какую сумму привез с собой Дрейк, не удалось выяснить. Известно только, что эта экспедиция сделала его состоятельным, а значит, и независимым человеком. Кроме того, он приобрел большую популярность и стал известен всей Англии. Сам государственный секретарь Фрэнсис Уолсингем рекомендовал Дрейка королеве в качестве руководителя антииспанской морской экспедиции. Елизавета I удостоила его аудиенции и поддержала стремление напасть прежде всего на Панаму.

15 ноября 1577 г. эскадра под командованием «королевского пирата» вышла в море. Вездесущие испанские шпионы ничего об этом не знали – так осторожен был Дрейк при подготовке экспедиции. Даже экипаж считал, что они направляются в Средиземное море, в Александрию. Флотилия состояла из пяти кораблей – «Пеликана», «Елизаветы», «Златоцвета», переименованного позднее в «Золотую лань», «Бенедикта» и «Лебедя». Все были хорошо вооружены и имели запас продовольствия на 18 месяцев. На борту, помимо солдат, матросов и офицеров, находились аптекарь, сапожник, портной и священник Ф. Флетчер, добросовестно описавший все перипетии знаменитого плавания. Преодолев сильные штормы, вступая в схватки с испанцами, в середине 1578 г. эскадра добралась до экватора, от устья Ла-Платы проследовала вдоль пустынных берегов Патагонии, с 20 августа по 6 сентября благополучно проплыла Магеллановым проливом. Тихий океан встретил моряков сильными бурями. Флагманскую «Золотую лань» отнесло далеко к югу, за 55-ю параллель. Дрейк в одиночку вновь подошел к Огненной земле. Ему удалось установить, что она является островом, а не выступом Южной земли. Продолжая плавание, он грабил гавани западного американского побережья. От Калифорнии «Золотая лань» продвинулась к северу до 48° с. ш., но вынуждена была повернуть обратно. Из-за холодов Дрейк отказался от мысли вернуться в Англию, обогнув Америку с севера. Он первым из европейцев дошел до р. Колумбия, а возможно, и до южной оконечности о. Ванкувер. Поскольку испанцы преграждали путь на юг, одинокий корабль пересек Тихий океан, добрался до Молуккских островов. Миновав Яву и обогнув мыс Доброй Надежды, 5 ноября 1580 г. Дрейк вернулся в Плимут с богатой добычей.

Впоследствии, с 1585 по 1586 г., Дрейк командовал английским флотом в Вест-Индии. В 1587 г. в гавани Кадиса он одержал победу над отрядом испанской армады, а в 1588 г. в чине вице-адмирала участвовал в уничтожении испанского флота в Ла-Манше.

Разгром «Непобедимой армады» позволил Дрейку добиться у королевы осуществления своего давнего проекта – переноса военных действий непосредственно на испанскую территорию. Однако его попытка в 1589 г. взять Лиссабон не увенчалась успехом, хотя престижу короля Филиппа был нанесен существенный удар, осложнено его финансовое положение и нанесен урон сухопутным военным силам Испании.

29 августа 1595 г. Дрейк вместе с Хокинсом начал свое последнее плавание, цель которого состояла в уничтожении испанских кораблей и нападении на «золотой флот». С самого начала и до конца экспедицию преследовали неудачи, а оба знаменитых мореплавателя не вернулись на родину. Сначала от тяжелой болезни умер Хокинс. Вблизи Нобре-де-Диоса на судах начали бушевать лихорадка и дизентерия. Заболел и Дрейк. В ночь на 28 января, почувствовав приближение смерти, он с большим трудом оделся, попросил слугу помочь ему облачиться в доспехи, чтобы умереть, как подобает воину. На рассвете «королевского пирата» не стало.

Тело Дрейка положили в свинцовый гроб и под грохот салюта опустили в море, почти в том самом месте, где он начинал свои действия против испанцев. В знак уважения к командиру моряки затопили два корабля флотилии и несколько захваченных испанских судов.

В Испании смерть всемирно известного пирата и путешественника встретили с ликованием. Постоянно болевший король Филипп заявил, что он со времен Варфоломеевской ночи не чувствовал себя так хорошо. Его лютый враг наконец-то не будет ему докучать. Но Дрейк успел сделать главное – подорвать мощь испанского флота и открыть дорогу английским кораблям к неизведанным землям. Еще немного – и Англия прочно захватит лидерство в морских путешествиях, ставивших целью открытие новых земель и распространение влияния родины Дрейка, которую он так любил.

Джон Девис

(ок.1550 г. – 1605 г.)

Я дошел до 73 градуса параллели и обнаружил, что море там все открыто и что между одной землей и другой расстояние пятьдесят лиг. Проход весьма вероятен, дело это нетрудное…

Из письма Дж. Девиса Вильяму Сандерсону

Английский мореплаватель. Выдающийся ученый-навигатор и арктический исследователь. В поисках северо-западного прохода открыл залив Камберленд Баффиновой Земли, пролив между Гренландией и Баффиновой Землей, а также Фолклендские острова.

Джон Девис, прозванный «отцом арктического мореплавания», появился на свет в маленьком городке Сандридж близ Дортмунда, на юго-западе графства Девоншир. Уже к тридцати годам он приобрел известность человека, весьма сведущего в мореходном деле. Позже историко-географы оценили и его исследовательские качества. Это подтверждают не только результаты экспедиций. Далеко не каждого, например, пригласили бы участвовать в пересмотре карты мира и работе над новым глобусом, которую проводило английское адмиралтейство. Кроме того, он написал книгу «Гидрографическое описание мира» и учебник штурманского дела, что свидетельствует и о литературных наклонностях. Так что далеко не случайно лондонские купцы, решившие (несмотря на неудачи Фробишера) отправить новую экспедицию на поиски северо-западного прохода, остановили свой выбор на Джоне Девисе. Более того. Вопреки обыкновению, эта экспедиция должна была заниматься только исследованиями. Никаких дополнительных задач, вроде перевозки колонистов, поисков золота или торговых операций с туземцами, на нее не возложили.

Девису были предоставлены два небольших судна: «Саншайн» («Солнечный свет») водоизмещением в 50 тонн и 35-тонный «Муншайн» («Лунный свет»). Их экипаж в общей сложности состоял из сорока двух человек.

7 июня 1585 г. флотилия отправилась в путешествие. 20 июля мореплаватели увидели землю, настолько унылую и неприглядную, «утесистую и гористую», что назвали ее «Десолейшн» – «Земля Отчаяния» (в других переводах «Земля Запустения» или «Земля Скорби»). Девис счел ее новооткрытой, однако это была южная оконечность Гренландии. Оттуда взяли курс на юго-запад, и вскоре унылый берег остался позади. Свернув на северо-запад, моряки вскоре опять увидели землю. С трудом пробившись, как писал Девис, «через эту чуму – лед», они достигли берега со множеством красивых, глубоких заливов и небольших островов. Девис назвал залив, в котором остановилась флотилия, заливом Гилберта, по имени основателя первой английской заокеанской колонии на Ньюфаундленде. Однако и на этот раз он принял за новооткрытую землю все ту же Гренландию. Считают, что мореплаватели вошли в Готхоб-фьорд на ее юго-западном побережье.

Здесь путешественники впервые встретились с эскимосами, с которыми у них быстро установились дружеские отношения. Кстати, то же повторялось и при других контактах с коренными жителями Арктики. Девис, не испытывавший пренебрежения к туземцам, отмечал их чувствительность. «Из разговоров с ними мне стало ясно, что они совсем не варвары», – писал он в отчете. Эскимосы отвечали ему искренней симпатией. Однажды он устроил для них настоящий скрипичный концерт. Музыка так понравилась слушателям, что они согласились танцевать и приняли участие в соревнованиях по бегу, прыжкам и игре в мяч с матросами.

В августе экспедиция, закончив исследование побережья, отправилась дальше. Продвигаясь на северо-запад вдоль границы паковых льдов, корабли дошли до восточного выступа Баффиновой Земли, известного сейчас как мыс Камберленд, и пересекли большой пролив между Гренландией и Баффиновой Землей, названный позже Девисовым проливом. Обойдя с востока полуостров, флотилия свернула в широкий залив Камберленд и вдоль его северного берега прошла около 200 км. Поскольку берега не сближались, Девис предположил, что, возможно, долгожданный пролив найден, однако проверить свою гипотезу не смог, густой туман помешал ему пройти дальше. Корабли повернули обратно и в конце сентября вернулись в Дортмунд.

В Англии мореплаватель постарался убедить правительство и общественность в необходимости организации новой экспедиции и достиг успеха. 7 мая 1586 г. корабли «Саншайн», «Муншайн» и 120-тонный «Мермейд» («Русалка») в сопровождении еще одного небольшого судна вышли в море, намереваясь продолжить поиски от того места, где их остановили туманы. Через месяц пути Девис отправил два корабля на поиски прохода в Тихий океан между Исландией и Гренландией. Ледовая обстановка не позволила пройти далеко на север. Зато мореплаватели обошли вокруг Гренландии и поняли, что «Земля Отчаяния» является ее частью.

В заливе Гилберта флотилия вновь объединилась. Здесь моряков как старых знакомых встретили эскимосы. Их маленькие лодки окружили большие корабли. Туземцы предлагали англичанам все, чем были богаты, – тюленьи шкуры и мясо, рыбу и т. п. Взамен моряки одаривали их безделушками.

Расставшись с гостеприимными эскимосами, моряки двинулись к заливу Камберленд, но путь им преградили льды. Команды кораблей стали настаивать на возвращении. Отпустив три корабля, Девис продолжил плавание в одиночку. В середине августа он все-таки пробился к Камберленду, но в залив войти так и не удалось. Тогда капитан направил корабль южнее и обследовал восточное побережье полуострова Холл, но не заметил забитого льдами Гудзонова пролива. Затем, двигаясь в юго-восточном направлении, Девис прошел вдоль восточного побережья полуострова Лабрадор, однако дальше пробиться не смог. Наступила осень. Пора было возвращаться домой.

На этот раз возвращение путешественника было воспринято без особого восторга. И правительство, и купцы, принимавшие участие в финансировании экспедиции, начали утверждаться во мнении, что если северо-западный проход и существует, то пройти его из-за льдов невозможно. Однако Девису все же удалось уговорить их снарядить еще одну экспедицию. Правда, на этот раз ему было поручено, помимо поисков прохода, заняться еще и китобойным промыслом. Последнее должно было стать основной задачей экспедиции, чтобы окупить ее стоимость и прошлые убытки. Эта экспедиция началась 19 мая 1587 г. Корабли двинулись на север, пересекли Полярный круг и достигли 72°12 с. ш., но вынуждены были свернуть на юго-запад. Оставив в заливе Гилберта два корабля для охоты на китов, мореплаватель на небольшом судне отправился на поиски прохода. Еще и еще раз «прощупывал» он знакомые и незнакомые берега, но желанного пролива все не было. Наоборот, открытый в первом плавании «пролив» оказался заливом (Девис обошел все его побережье и, к своему великому огорчению, убедился в этом). Доказал он и то, что «пролив» Фробишера также является только заливом. Кроме того, Девис обследовал полуостров Холл и проследил почти все атлантическое побережье Лабрадора. С приближением осени флотилия вернулась в Англию.

Неизвестно, каковы были успехи китобоев, но Девис, безусловно, добился многого. Он открыл, исследовал и описал большое пространство в Арктике. Еще немного – и северо-западный проход был бы найден: ведь Девис подошел совсем близко, а с его упорством можно было надеяться на успех. Мореплаватель проник на север дальше, чем кто бы то ни был до него, и почти точно указал место, где проход может быть. Однако все попытки организовать четвертую экспедицию остались безрезультатными; как и Фробишеру, ему пришлось забыть о полярных плаваниях и заняться каперством.

Несколько лет Девис доблестно сражался с испанскими кораблями. В 1592 г. под началом Кавендиша принял участие в каперской экспедиции. На этот раз ему удалось совершить еще одно открытие. При попытке пройти Магеллановым проливом в Тихий океан корабли были отброшены штормом на восток, и Девис увидел острова, позже получившие название Фолклендских. После этого он не раз совершал плавания в Ост-Индию. Плавал вокруг Африки и Южной Америки. В 1604 г. служил штурманом на корабле «Тигр», принадлежащем английской Ост-Индской компании. В декабре 1605 г. в Малаккском проливе на корабль напали малайцы, в схватке с которыми он и погиб.

Вклад Девиса в развитие географических знаний очень велик. Помимо сведений, привезенных из экспедиций, мореплаватель внес очень много нового в технику кораблевождения. В 1590 г. он создал прибор для определения высоты солнца над морем. Его перу принадлежит навигационное пособие «Тайны мореходства», которым пользовались многие поколения английских моряков в дальних и кругосветных плаваниях. Точные карты и описания путешествий Девиса проложили путь для последующих поколений мореплавателей, прежде всего для Гудзона и Баффина. Замечательному исследователю просто не повезло, Арктика не пустила Девиса туда, куда уже через несколько лет проникли другие, более удачливые мореходы.

Виллем Баренц

(ок.1550 г. – 1597 г.)

Пусть глупцы, насмешники и клеветники… признают бесплодной ту попытку, которая только в конце дает полезный результат. Ведь если бы знаменитые и славные мореплаватели Колумб, Кортес, Магеллан и многие другие, открывшие самые дальние страны и царства, оставили свои намерения после первой, второй и третьей неудачной поездки, то впоследствии они никогда не достигли бы результатов своих трудов…

Геррит Де-Вэр. «Морской дневник (Плавания Баренца)».

Голландский мореплаватель, руководивший тремя экспедициями по Северному Ледовитому океану в поисках северо-восточного прохода из Атлантического океана в Тихий. Открыл о-ва Медвежий и Шпицберген, изучил побережье Новой Земли. Его имя носит море между Скандинавией, Новой Землей, Шпицбергеном и Землей Франца Иосифа, а также остров у восточного побережья Шпицбергена.

Известный голландский мореплаватель и исследователь северных полярных районов Виллем Барентсзон (сын Барента) родился на острове Тер-Шиллинг, расположенном к северу от Голландии, около 1550 г. По незнатности фамилии он не имел, а миру стал известен под принятым у голландцев сокращенным отчеством Баренц (или, в другой транскрипции, Барентс). Где учился будущий мореплаватель, неизвестно, как неизвестно и то, когда он попал в Амстердам, гражданином которого числился к началу первой экспедиции на Север.

Прослышав о плаваниях англичан, искавших северо-восточный проход из Атлантического океана в Тихий, голландцы быстро сообразили, какие выгоды может принести это открытие, и начали собственные поиски. В одной из первых экспедиций в качестве капитана принимал участие Виллем Баренц.

Генеральные штаты[7] выделили для экспедиции два корабля под началом Брандта Тетгалеса и Корнелиуса Ная. Чуть позже город Амстердам предоставил корабль «Меркурий» и шхуну, командование которыми было поручено Баренцу.

6 июня 1594 г. флотилия, имевшая целью «проникнуть в северные моря, открыть царства Катайя и Хина, лежащие к северу от Норвегии и Московии и по соседству с Татарией», вышла из Текселя (Голландия). Через 18 дней корабли достигли острова Кильдин, расположенного вблизи Кольского залива. Близ устья Колы флотилия разделилась: два корабля ушли на восток, а корабль Баренца и шхуна направились на северо-восток, вдоль западного побережья Новой Земли. По дороге часто встречали следы пребывания русских поморов. В конце июля Баренц добрался до северной оконечности Новой Земли – Ледяного мыса (совр. мыс Карлсона), а 31 июля открыл Оранские острова. Здесь команда стала требовать возвращения, и Баренц, хотя и стремился идти дальше, вынужден был направить суда к острову Вайгач, чтобы встретиться с остальными кораблями, которые, как выяснилось, дошли через Югорский Шар и пролив между Вайгачем и материком до Карского моря.

Основываясь на собственных наблюдениях и рассказах поморов, голландцы решили, что почти дошли до мифического мыса Табин – «крайней оконечности Татарии, откуда поворачивают, чтобы достичь царства Китайского». С радостной вестью, подозревая, что между побережьем Карского моря и крайней восточной точкой материка лежат тысячи километров, моряки поспешили на родину.

В Голландии их сообщения были приняты с восторгом. В 1595 г., обнадеженные результатами путешествия, нидерландские Генеральные штаты снарядили вторую экспедицию. На этот раз голландцы были так уверены, что корабли доберутся до Китая, что, кроме открытия прохода, путешественники должны были наладить «сбыт некоторых изделий и товаров», которые были специально прихвачены для этой цели. Флотилию увеличили до семи кораблей. Ее главным штурманом был назначен Баренц.

18 июня суда вышли из Амстердама и к осени оказались в виду острова Вайгач. Здесь вошли в Карское море, но дальше не смогли продвинуться из-за скопления льдов и сильного встречного ветра. Большую роль сыграло и нежелание адмирала флотилии, Корнелиуса Ная, подвергать себя опасностям и лишениям. Несмотря на обещания русских поморов, что ледовая обстановка должна скоро улучшиться, Най собрал офицеров и предложил подписать документ такого содержания: «Мы, нижеподписавшиеся, объявляем перед Богом и перед миром, что мы сделали все, что от нас зависело, чтобы проникнуть через Северное море в Китай и Японию, как нам приказано в наших инструкциях. Наконец мы увидели, что Богу не угодно, чтобы мы продолжали наш путь, и что надобно отказаться от предприятия. Посему мы решились как можно скорее возвратиться в Голландию». Все подписали документ. Отказался только Баренц. Он предложил идти дальше и, в случае необходимости, остаться на зимовку. Но его не стали слушать. Экспедиция вернулась назад, не выполнив ни одной из поставленных задач.

После этого Генеральные штаты отказались от дальнейших попыток проводить исследования в северных широтах. Однако правительство объявило премию за обнаружение прохода, и амстердамский сенат снарядил два корабля. На одном из них, где капитаном был назначен Якоб Гемскерк, в свою последнюю экспедицию всего лишь ее штурманом шел Виллем Баренц. Видимо, сказалось то, что Корнелиус Най всячески стремился очернить его, помня о щекотливой ситуации, в которую тот его поставил. Най характеризовал Баренца как безрассудного капитана, готового подвергнуть команду необоснованному риску. Однако моряки лучше знали мореплавателя и доверяли ему. Команды кораблей были собраны из добровольцев, не испугавшихся тягот опасного плавания.

Новая экспедиция началась 10 мая. Путешественники надеялись, что это время наиболее благоприятно для плавания. Было решено изменить не только время, но и курс. Предполагалось идти западнее, чем раньше. Благодаря этому удалось открыть остров Медвежий, названный так потому, что на нем убили белого медведя.

От острова поплыли на север, взяв слегка к востоку, и 19 июня открыли Шпицберген[8], названный ими так из-за множества заостренных вершин, увиденных мореплавателями. Обследовав значительную часть побережья западного Шпицбергена, из-за скопления плавающих льдов корабли были вынуждены вернуться к Медвежьему.

Здесь флотилия разделилась. Один из кораблей пошел на север, а Гемскерк с Баренцом отправились на восток. 17 июля они достигли Новой Земли и повернули на север. В северо-восточном углу острова, в Ледяной гавани, их корабль был затерт льдами и вытолкнут из воды на лед.

Мореплавателям пришлось зазимовать в гавани. Безусловно, решаясь на это, голландцы не представляли себе ужасов полярной зимовки. Но другого выхода не было: оставаться на корабле становилось все опаснее.

Сняли с судна припасы, паруса, порох и другие необходимые предметы. По плану Баренца построили хижину из найденных на берегу деревьев, принесенных откуда-то течением. Это, несомненно, спасло жизнь большинству членов экспедиции. Зимовка Баренца была первой из известных и подробно описанных зимовок. И голландцы, учитывая их неопытность, справились с ней достаточно успешно.

В занесенной снегом хижине было тепло. По совету доктора даже мылись в большой бочке, принесенной с корабля, который к тому времени уже давно лежал на дне бухты. Чтобы не потерять физическую форму, играли в гольф. Часто охотились на медведей. Вокруг жилья ставили ловушки на мелкую дичь, даже научились шить шубы из шкур. Так продолжалось до декабря.

Когда наступили сильные холода, зимовщики были вынуждены отказаться от огня, так как из-за морозов дым перестал выходить через трубу. Путешественники стали страдать и от цинги. Однажды убили белого медведя. Не зная, что из-за высокого содержания витамина А его печенку нельзя употреблять в пищу, моряки съели ее и тяжело заболели. У троих даже начала слезать кожа с ног и головы.

Потеряв одного из матросов, голландцы кое-как дожили до весны. Баренц решил отправиться в путь не раньше мая, а тем временем, совершенно больной и, видимо, уверенный, что он сам домой не вернется, писал отчет о путешествии, который потом спрятал в ружейный чехол и повесил на трубу. Тревога о судьбе спутников не оставляла его. Командир боялся, что не доживет до весны, а они останутся без надежного руководителя. Это Баренц тоже отразил в отчете. Позже один из участников экспедиции Геррит Де-Вэр сообщал: «Написал он и про то, как нам надо было пускаться в море на двух открытых лодках и предпринять изумительное и опасное плавание».

13 июня 1597 г. голландцы двинулись в путь на наскоро построенных шлюпках и через шесть дней плавания по бурному морю обогнули Ледяной мыс. 20 июня Баренцу сказали, что один из матросов умирает. «Мне кажется, что и моя жизнь не долго протянется», – ответил командир. Команда не придала этому значения: ведь он все время старался держаться бодро, а в этот момент принимал участие в обсуждении карты. Однако вскоре Баренц отложил бумаги и попросил воды. А через несколько минут выдающегося мореплавателя, чья воля и опыт в продолжение всего пути направляли экспедицию, не стало. Его похоронили в Ледяной гавани.

Оставшиеся путешественники с большим трудом 2 сентября добрались до Колы. Сведения, полученные экспедицией Баренца – именно он был душой и мотором всех троих, – очень велики. Они легли в основу карты западного и северного побережья Новой Земли. Были открыты острова Шпицберген и Медвежий. Добыты и первые научные данные о Карском море. Экспедиция вела замеры глубины, грунта, температуры воздуха, направления ветра и т. п. Эти данные до сих пор используются для характеристики природных условий региона.

Через 274 года после смерти Баренца в Ледяной гавани побывал норвежский промышленник Э. Карлсен и случайно обнаружил дом, где зимовала экспедиция. А в 1875 г. англичанин Гардинер в дымовом отверстии нашел отчет штурмана и другие предметы, которые теперь хранятся в морском музее в Гааге. Здесь выстроена и маленькая копия зимовья.

Но поиски реликвий экспедиции на этом не закончились. В 1980–1981 гг. в Ледяной гавани побывала советская экспедиция, которой удалось обнаружить захоронение (возможно, Баренца), а также различные предметы, в том числе часть компаса, принадлежавшего знаменитому мореплавателю. Вероятно, будущие исследователи смогут найти еще много интересного, что дополнит картину знаменитой экспедиции и первой известной в истории полярной зимовки. Возможно, архивные поиски дополнят и биографию Виллема Баренца – знаменитого мореплавателя, своей трагической судьбой открывшего мартиролог исследователей полярных областей.