Шахматы дьявола Романов Андрей
– Крестоносец до этого убил многих моих слуг. Наверное, она видела, как с меча стекает кровь. Но это была не моя кровь.
У Григория больше не было вопросов. Повествование Калауна было логично и понятно. Григорий на собственном опыте знал, как обманчиво бывает зрение человека. Во время боя, когда твои нервы напряжены, ты видишь вокруг себя много разных предметов, часто обращаешь внимание на незначительные детали. В такие моменты время летит стремительно. Поэтому некоторые картинки, увиденные тобой, накладываются одна на другую. После боя уже трудно с уверенностью сказать, как все было на самом деле. Не удивительно, что девушка, на глазах у которой были убиты десятки людей, пережила самые страшные минуты в своей жизни. Давно известно, что у страха большие глаза…
– Все это очень интересно, – вступил в разговор Гуго, – но меня интересует другой вопрос.
– У меня в городе есть тайник, где я спрятал немного драгоценностей на черный день, – Калаун легко догадался, что именно интересует рыцаря.
– Где он находится?
– Недалеко. Мы можем пойти туда прямо сейчас.
– Тогда собирайся.
– Пообещай мне, благородный рыцарь, что, получив выкуп, ты тут же отпустишь меня.
– Конечно, отпущу, – нетерпеливо произнес Гуго.
– Поклянись, – настаивал Калаун.
– Что? Ты не веришь моему слову?
– Я верю клятве благородного рыцаря, – скромно ответил Калаун.
– Послушай, мерзкий сарацин. Я могу прямо сейчас перерезать тебе горло.
– Я знаю. Ты это можешь сделать сейчас, а можешь подождать, пока не получишь драгоценности.
– Хорошо. Клянусь всеми святыми, что отпущу тебя, как только получу выкуп, – хотя требование Калауна и возмутило француза, но он решил, что лучше не затягивать этот спор о доверии. В конечном счете, пленник был в менее выгодном положении. Его действительно могли надуть, а призвать к ответу обманщика, он был не в состоянии. Калаун знал, что рыцари очень щепетильно относятся к своим клятвам, нарушение которых ведет к позору. Ему оставалось только довериться слову рыцаря.
– Тайник находится в подвале моего дома, – сообщил купец.
– Он же сгорел.
– Совершенно верно. Поэтому нам понадобятся люди, чтобы разгрести завал.
Уже через час слуги Гуги расчищали место пожарища. Деревянный дом сгорел дотла. На его месте сейчас возвышалась куча мусора. Калаун не долго ходил по пожарищу. Под домом находился каменный подвал, образуя прочный фундамент, которому огонь был не страшен. Купец показал место, которое надо было очистить от мусора и сел невдалеке на камень от разрушенного забора.
– Калаун, как ты узнал, откуда я родом? – поинтересовался Григорий.
– Все очень просто. Когда ты спрыгнул с лошади и потерял равновесие, то выругался. Любой человек, знающий множество языков, предпочитает ругаться на родном, – рассмеялся Калаун. – Я действительно бывал на твоей родине и немного понимаю вашу речь.
Вскоре слуги расчистили завал, под которым оказался металлический люк. Калаун вставил в небольшое отверстие ключ и повернул его. Раздался щелчок. Пожар никак не повлиял на работу замка. Калаун поднял люк. В темный проем подвала вела узкая каменная лестница.
Вниз спустились втроем. В просторном подземелье было несколько дверей. Калаун открыл одну из них и вошел внутрь. Он вставил свой факел в специальную подставку и начал отдирать от пола каменную плиту. Под ней оказалась маленькая прямоугольная яма. Из нее он извлек небольшую шкатулку и протянул Гуге. Рыцарь открыл крышку. Григорий подошел поближе. Внутри шкатулки лежали драгоценности. Ожерелья, кольца, бусы…
– Я свободен? – спросил Калаун.
– Да, да. Можешь идти куда хочешь, – Гуго не мог оторвать восхищенного взгляда от драгоценностей.
– Тогда скажите своим слугам, чтобы меня не задерживали.
– Гуго, пойдем отсюда, – Григорий захлопнул крышку шкатулки, и подтолкнул рыцаря к выходу. Он боялся, что его друг будет до бесконечности любоваться драгоценностями и умрет в этом подвале от старости.
– Завтра я зайду к вам, чтобы забрать своего слугу, – сообщил Калаун.
– Ты заметил, что он совсем не боится нас, – обратился Григорий к Гуге, когда Калаун скрылся в конце улицы.
– О чем ты? – француз опять любовался драгоценностями, и не мог отвести от них глаз.
– Этот человек отдал нам свои сокровища и поверил данному ему слову, что его отпустят. При этом я не увидел у него никаких признаков страха.
– Разве ты не поверил бы слову благородного рыцаря?
– После резни, которую твои собратья устроили в городе, я бы не поверил ни одному крестоносцу. У меня создалось впечатление, что Калаун не боится смерти, и в любой момент мог бы убежать, но это не входило в его планы.
– Странно слышать от тебя такие речи.
– Странный человек этот Калаун. Он вежлив и покладист, но от него исходит опасность, – задумчиво произнес Григорий. – Мне не нравится, когда я не могу понять поступки человека. Всегда в таких случаях ожидаешь неприятностей.
– Не морочь себе всякой ерундой голову. Все вышло, как я и предполагал. Богатый купец обрел свободу, а мы стали немного богаче. Теперь самое время отпраздновать это событие.
– Вот твои мысли мне понятны всегда, – рассмеялся Григорий. – Твои желания и поступки предсказуемы.
– Смейся, смейся, – не обиделся Гуго. – Все равно тебе не удастся испортить моего хорошего настроения.
– И в мыслях не было такого намерения, – Григорий обнял своего друга за плечи и они направились к своим лошадям. – Я тоже рад, что все вышло, как ты и предполагал.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Ночью произошло событие, повергшее всех в шок. Кто-то убил двух воинов, которые стояли на посту у ворот. Раны были очень странными. Словно какой-то хищник вцепился им в горло и своими крепкими зубами вырвал часть плоти. Но животное не могло отодвинуть тяжелый засов ворот, которые на ночь закрывали, а сейчас были распахнуты. Если это сделал человек, то почему он не убил остальных? В доме все крепко спали. Бессмысленное, не поддающееся логике жестокое убийство вызывало страх. Бертольд приказал обыскать каждый уголок двора и подвалы. Но поиски ничего не дали. Не было найдено ни одного доказательства, что на месте трагедии побывал посторонний человек или животное. В подвале нашли только слугу Калауна. Сначала подумали, что он мертв. Но когда один из воинов прислонился к его груди, то услышал слабое биение сердца. Пленник был слишком немощен, чтобы справиться с двумя стражниками. Странно было и то, что ничего не пропало. Неизвестным злоумышленникам здесь было чем поживиться. В конюшне стояли лошади фризской породы. Каждая из них стоила целое состояние. В доме находились драгоценности, полученные от Калауна. Рыцарское вооружение тоже имело ценность. Все это было на месте. Никто ночью не услышал ни единого подозрительного звука. Григорий, чей сон был всегда очень чутким, тоже ничего не слышал.
Рыцари находились во дворе и размышляли над ночным происшествием, когда к воротам подошла экзотическая процессия. Восемь слуг несли на плечах носилки, которые используют на Востоке для перемещения по городу знатные особы. После того, как их поставили на землю и открыли дверцы, из них вышел Калаун. На нем был парчовый халат, расписанный золотой вышивкой, а голову венчала розовая чалма. Пальцы рук украшали большие перстни с драгоценными камнями.
– Я подозревал, что мы взяли с него слишком маленький выкуп, – зашептал Гуго Григорию на ухо. – Посмотри, как разоделся. Словно издевается над нашей бедностью.
– Стыдись, Гуго. Вчера ты прыгал от счастья, что получил такой большой выкуп.
– Мне кажется, что он сказочно богат, – не мог уняться Гуго.
– Позволят ли мне благородные рыцари войти? – спросил Калаун вместо приветствия.
– Что тебе надо? – Бертольд хмуро посмотрел на визитера. Он все еще был под впечатлением ночного происшествия, загадку которого тщетно пытался разгадать.
– Я пришел забрать своего слугу.
– Забирай и проваливай.
– Если благородные рыцари уделят моей особе пару минут внимания, то я бы хотел сделать вам интересное предложение.
– Мы не торговцы! – взревел Бертольд фон Гогенштауфен.
– Боже упаси! У меня и в мыслях не было предложить вам что-то недостойное, что оскорбило бы вашу добродетель, – Калаун вскинул руки к небу, словно призывал Всевышнего быть свидетелем его чистых помыслов.
– Так чего же ты хочешь?
– Мне бы не хотелось, чтобы наш разговор был доступен посторонним ушам. Это и в ваших интересах.
Бертольд фон Гогенштауфен посмотрел на своих друзей. Те молча пожали плечами. Речь Калауна всех заинтриговала. Каждый подумал, что вреда не будет, если они выслушают этого человека. Чутье Гуги говорило, что конечным результатом беседы будет звон золотых монет. Поэтому он первым направился в дом, показывая дорогому гостю дорогу. Дорогим Калаун был не в том смысле, что родной и близкий, а из-за того, что имел большое состояние. На этот счет Гуго никогда не ошибался.
В комнате, где они расположились, было всего четыре стула. Может, это была случайность, а может, Бертольд фон Гогенштауфен специально оставил стоять Калауна, чтобы тот понимал разницу между благородными рыцарями и ничтожным сарацином. Гость никак на это не отреагировал. Чтобы их не подслушали, Калаун попросил поставить снаружи кого-нибудь, кому рыцари доверяют. Этот пост заняла Лейла.
– Что же ты молчишь? – спросил Бертольд фон Гогенштауфен, которого сильно раздражали мероприятия, предпринятые купцом. Тот терпеливо ждал, когда Лейла выйдет и закроет за собой дверь.
– Жду вашего разрешения, – кротко ответил Калаун.
– Зачем такая секретность? Кого ты боишься в этом доме?
– Всех, – Калаун, как всегда говорил спокойным голосом, опустив глаза вниз. – То, что я хочу вам предложить, не должен услышать посторонний человек.
– Кого же ты считаешь посторонним?
– Всех, кроме вас.
– Хватит загадок, – разозлился Бертольд фон Гогенштауфен. – Переходи к делу.
– Мои предки родились в Египте, – начал Калаун свою речь. – Они придерживались нашей древней религии и воспитали меня в ней. Поэтому магометане мне чужды так же, как и вам. Я занимаюсь наукой и собираю по всему миру утерянные знания нашей древней культуры. Торговля для меня является только средством для пропитания и путешествий. В Египет много раз вторгались чужеземцы. Какие только завоеватели там не побывали. Поэтому наша религия и культура постоянно подвергалась гонениям. Но часть народа, возглавляемая жрецами, однажды покинула свою Родину и переселилась на небольшой остров. Там в изоляции от всего мира они живут и по сей день. Я являюсь верховным жрецом этого народа. Сейчас в Азии идет война, и я не могу заниматься своими исследованиями. Это слишком опасно. Мне надо отправиться к своему народу. Если вы поможете добраться до моего острова, то я вас щедро вознагражу.
– Зачем тебе мы? – спросил Григорий. – Ведь у тебя есть собственный корабль.
– Его сожгли турецкие пираты. Но и на нем бы я не рискнул отправиться на свой остров. В это смутное время любой торговец является лакомым кусочком для пиратов. Они не брезгуют грабить своих единоверцев. Что уж говорить об остальных. Поэтому мне нужна хорошая охрана. Предприятие опасное, и не каждому по силам. Вы же являетесь опытными воинами. Предпринятые мною меры безопасности не являются излишними. Я боюсь, что узнав об этой экспедиции, многие захотят напасть на меня. Надеюсь, что теперь господа рыцари понимают мои опасения.
– У крестоносцев нет своих кораблей, – сказал Бертольд фон Гогенштауфен.
– Зато они есть у генуэзцев, которые вам помогают. Флот, который вез осадную технику для штурма Иерусалима, был турками разгромлен. Прорвался лишь один корабль. Сейчас он находится в Лаодикее. У короля Иерусалима, достопочтимого Готфрида Бульонского, сейчас сложная ситуация. Он нуждается в пополнении своего войска, а без денег этого сделать невозможно. Если вы доставите меня на остров, то я нагружу ваш корабль серебром и золотом, которого хватит, чтобы нанять большое войско.
– Этот вопрос может решить только король Иерусалима, – заметил Бертольд фон Гогенштауфен. – Почему ты обратился к нам?
– Кто же допустит жалкого сарацина к столь высокой особе?
– Как ты можешь доказать, что все сказанное тобой правда?
– Никак.
– Почему же мы должны тебе верить? Может, ты хочешь заманить нас в ловушку и убить? Или захватить в плен, чтобы потом требовать выкуп?
– Доверившись мне, вы ничего не теряете. На корабле поместится не более ста воинов. Никого не прославит победа над такой горсткой людей. Выкуп мне не нужен, я очень богатый человек. В этом вы могли убедиться по тем ценностям, которые я вам отдал за свое освобождение из плена.
– Хорошо, мы передадим твою просьбу королю Иерусалима, – сказал Бертольд фон Гогенштауфен после долгого раздумья.
Сразу после ухода Калауна рыцари начали спорить, стоит ли вообще беспокоить Готфрида Бульонского этой просьбой. Довериться незнакомому человеку в таком деле опасно. Нет никаких гарантий, что их не обманут. Только Гуго с воодушевлением принялся всех уговаривать довести эти сведения до короля Иерусалима. Ведь деньги для продолжения святого дела, ради которого они сюда пришли, были необходимы. Этот довод решил исход спора, и Бертольд фон Гогенштауфен отправился к королю. Все равно окончательное решение должен был принять он.
Калаун сел в носилки и дал команду трогаться. Внутри уже находился его слуга Табук, которого перенесли из подвала. Как только он увидел своего хозяина, то тут же упал на колени и поцеловал ему руку. От его немощности не осталось и следа.
– Ты зачем убил крестоносцев? – спросил Калаун.
– Меня мучила жажда, хозяин, – виновато произнес Табук.
– Не мог потерпеть?
– Когда я очнулся, а тебя рядом не оказалось, то подумал, что ты меня бросил. Я потерял голову, я не понимал, что делаю. Безумная жажда, овладевшая мной, толкнула меня на этот поступок.
Калаун схватил слугу за горло и сильно сжал пальцы.
– Ты поставил мой план под угрозу срыва.
– Прости хозяин. Такое больше не повторится.
– Почему ты остался, а не убежал?
– Я хотел убежать, но в последний момент вспомнил, что ты приказал остаться в подвале, пока ты не придешь за мной. Поэтому я вернулся и притворился умирающим.
– Только это тебя и спасло от моего гнева, – Калаун разжал пальцы. – Надо было что-нибудь украсть. Тогда бы все подумали, что на дом напали грабители. Сейчас же ты им задал загадку, которую они не могут разгадать. Из-за этого они стали злыми и подозрительными.
– Прости меня мой господин, – Табук опять схватил руку Калауна и начал целовать.
– Я тебя уже простил, – верховный жрец вырвал руку. Сейчас его не волновало ночное происшествие в доме рыцарей.
– Какие будут приказания, мой повелитель?
– Иди, найди пищу, – Калауну нужно было подумать в уединении. Поэтому он отправил своего слугу, хотя есть ему совсем не хотелось.
Табук выскользнул наружу, а верховный жрец откинулся на спину и закрыл глаза. Он вспомнил разговор с рыцарями и усмехнулся. Все равно человеческая жадность победит разум. Жажда наживы уже давно гложет человечество. Зависть, что твой сосед живет лучше тебя толкает людей на самые гнусные преступления. Были времена, когда отдельные завоеватели потрясали мир ради славы. Они хотели приблизиться в своем могуществе к богам. Ради этого уничтожались целые народы. Потом все желания переплелись. Могущество, власть, богатство – все это стало обязательными атрибутами великого человека. Без силы ты не завоюешь власть. Без денег нельзя добиться могущества. Во все времена, все народы уважали силу. Персидский царь Дарий завоевал соседние царства своими ордами. Александр Македонский полмира прошел своей фалангой вдоль и поперек. Великая Римская империя стала могущественной благодаря своим легионам. Постоянно совершался круговорот денег, мощной армии и власти. Одно без другого не могло самостоятельно существовать. Поэтому Калаун не сомневался, что его предложение будет принято.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Готфриду Бульонскому понравилась идея получить необходимые средства таким легким способом. Он понимал, что посланные им в Европу рыцари для собирания денег на новое войско, столкнутся с большими трудностями. Там бушевали не прекращающиеся распри. Деньги нужны были всем. Рассчитывать на крупные пожертвования не приходилось. Оставалась надежда на богатые торговые города Италии. Они готовы были поддерживать крестоносцев, веря, что получат торговые выгоды от присутствия христианского войска на Востоке.
Поэтому Готфрид Бульонский приказал Бертольду фон Гогенштауфену немедленно начать подготовку к морскому путешествию. Вместе с ним должны были отправиться Гуго Лангонский и сэр Роберт Лоринг. Григорий решил не оставлять своих друзей, и присоединился к ним.
Корабль дождался попутного ветра и устремился в открытое море.
– Зачем ты взял с собой Лейлу? – спросил Гуго.
– У нее здесь нет ни родственников, ни друзей. И дня не пройдет, как она попадет в лапы какого-нибудь мерзавца, который сделает из нее рабыню. А еще я подумал, что она может оказаться нам очень полезной.
– Чем нам может помочь слабая женщина? – удивился Гуго.
– Калаун сказал, что на острове живут бывшие египтяне, а она знает язык этого народа.
– Я уверен, что все будет хорошо, – оптимизм, как всегда не покидал Гугу. – Или тебя что-то тревожит?
– Очень многое, – признался Григорий.
– Что именно?
– Калаун попал в плен во время штурма Иерусалима. Всего ночь он находился на свободе, но был в курсе многих событий.
– Не понимаю, о каких событиях ты говоришь?
– Откуда он узнал, что генуэзцы везли осадную технику в Иерусалим, что их флот потоплен? Как узнал, что Готфриду Бульонскому нужны деньги для пополнения войска?
– Посиди одну ночь за кубком вина в харчевне, и ты узнаешь много новостей, – рассмеялся Гуго.
– Может ты и прав, – не стал спорить Григорий. – А как ты объяснишь его заботу о своем слуге? За малую провинность он убил одного раба, а тут проявляет такое милосердие. Калаун не показался мне человеком, который ценит чужую жизнь.
– У всякого человека есть маленькие слабости. Что до меня, то Калаун мне нравится.
– По-моему тебе нравится звон его монет, – рассмеялся Григорий.
– И это тоже, – в ответ расхохотался Гуго.
– Григорий, ты разбираешься в картах? – перебил беседу подошедший Бертольд.
– В морских нет. А зачем тебе?
– Капитан корабля утверждает, что пристать к острову, на который указал Калаун невозможно. Он говорит, что все корабли, которые пытались это сделать, разбивались о скалы.
– Почему он об этом только сейчас сказал, а не до того, как мы отправились в плавание? – возмутился Григорий.
– Чтобы сохранить цель нашей экспедиции в тайне, я не сказал ему о конечном пункте нашего путешествия, – смущенно ответил Бертольд.
– Что по этому поводу говорит Калаун?
– Утверждает, что только он знает проход между скал.
– Опять мы должны верить ему на слово, – Григорий на минуту задумался. – Мы, конечно, можем повернуть назад, но тогда вызовем гнев Готфрида Бульонского. Нам придется посмотреть на этот остров. На месте уже примем решение. Необходимо обеспечить круглосуточное наблюдение за Калауном.
– Куда он денется? Вокруг открытое море? – пожал плечами Гуго.
– Не знаю, но мне так будет спокойнее, – ответил Григорий.
– Я приставлю к нему четырех воинов, – пообещал Бертольд.
Григорий стоял на носу судна и любовался заходом солнца, когда к нему подошла Лейла.
– Чем опечален мой господин?
– Когда ты прекратишь называть меня своим господином?
– Никогда. Моя жизнь принадлежит тебе. Я хочу быть рядом с тобой каждое мгновение, ловить каждый твой взгляд, слышать твое дыхание, выполнять любое твое желание.
– Лейла, жизнь воина очень непредсказуема. Я не могу дать тебе ни богатства, ни крыши над головой, ни спокойной семейной жизни.
– Мне ничего не надо. Для меня счастьем является возможность находиться возле тебя.
– Я отношусь к тебе, как к сестре, и мне хочется, чтобы ты была счастлива, – Григорий обхватил своими сильными ладонями миниатюрные пальчики девушки, и прижал их к губам.
– Так сделай меня счастливой, не гони, – Лейла обхватила голову Григория руками и поцеловала его в губы. Они слились в единое целое, и весь окружающий мир перестал для них существовать…
Григорий смотрел на звезды, которые густо усеяли небосвод и удивлялся, что раньше он не замечал, каким красивым может быть ночное небо. Россыпь сверкающих алмазов ничто, по сравнению с холодным светом небесных хрусталиков. Почему людей больше приманивает блеск золота и драгоценных камней, когда вокруг них столько поистине настоящих богатств. Солнце, обогревающее нас и дающее всему жизнь, холодная, но прекрасная луна, ласкающая влюбленных своим волшебным светом, морской ветер, обволакивающий твое тело мягким покрывалом. Все это Господь подарил людям, не назначив никакой платы. Бери, пользуйся, наслаждайся. Зачем эти бесконечные войны и смерть? Зачем люди ссорятся из-за обладания лишним куском земли? Ее хватит на всех. Много ли надо человеку для счастья? Лежать в обнимку с любимой между небесной и морской бездной – не это ли наивысшее блаженство?
Григорий с наслаждением вдохнул морской воздух полной грудью. В это время за бортом послышался всплеск. Григорий непроизвольно напрягся, но быстро понял, что это всего лишь рыба плескается в воде. Мысли непроизвольно перескочили в новое русло.
– Тебе хорошо, мой господин? – нежный голос Лейлы вывел его из мрачного раздумья.
– Хорошо, мой ангел.
– Тогда почему ты хмуришься? Что тебя все время беспокоит?
– Ощущение надвигающейся беды. Но я не знаю, с какой стороны она нагрянет, – вздохнул Григорий.
– Это все Калаун. Он источник наших будущих бед.
– Расскажи мне все, что ты знаешь о нем, – попросил Григорий.
– К сожалению, рассказывать нечего. Он редко общался со слугами, постоянно был в разъездах. Никому не разрешал входить в его комнату, а когда уходил из дома, то закрывал ее на замок. Слуги поговаривали, что Калаун занимается колдовством. Будто бы видели, как в его комнату входили люди, а потом бесследно исчезали. Калаун умеет хранить свои тайны. Я прожила в его доме четыре года, но так ничего о нем и не знаю.
– Он называет себя великим жрецом народа, который когда-то покинул Египет. Ты об этом что-нибудь слышала?
– Об этом он мне ничего не говорил. Первое время, после того, как я оказалась у него в доме, Калаун заставлял меня вспоминать легенды и сказки древнего Египта. В детстве мне их часто рассказывала мать перед сном.
– Зачем ему это было нужно? – удивился Григорий.
– Не знаю. Мне запомнилось, что он много раз заставлял меня пересказывать легенду о том, как древний Египет посетили боги. Эти гиганты спустились с небес и многому научили людей. Благодаря им египтяне стали очень могущественным народом. Калаун заставлял меня повторять эту легенду много раз, просил, чтобы я вспомнила все подробности. Что-то мама говорила и о том, что часть народа покинула свои земли и отправилась в дальние края. Но зачем они это сделали и куда пошли я не помню.
– Забавно. Великий жрец любит слушать детские сказки.
– Калаун никогда ничего не делает просто так. Я ни разу не видела, чтобы он посвящал свое время развлечениям, как это делают все богатые люди. В его доме никогда не звучала музыка или смех.
Корабль подошел к острову рано утром. Небольшие волны мерно стучали о его борт. Все с любопытством разглядывали конечный пункт их путешествия. Высокие серые скалы окружали остров сплошной стеной.
Калаун сказал, что необходимо подойти с северной стороны. Именно там находится нужная им бухта. Надо было торопиться, чтобы успеть к началу прилива. Когда корабль оказался на северной стороне острова, капитан приказал установить весла.
– Где эта бухта? – спросил капитан.
– Прямо перед нами, – ответил Калаун. – Видишь гору, торчащую из воды? Ты должен идти прямо на нее.
– Здесь же сплошные рифы!
– Скоро начнется прилив. Вода нас поднимет над этими подводными камнями. Твоя задача держать корабль на центр горы. Видишь, ее вершину поделила на две части трещина. Как только сквозь нее пробьется солнце, надо дать команду начать движение. Солнце все время должно светить тебе в глаза сквозь щель. Это путеводная нить. Потеряешь ее, и мы наскочим на камни. Как только солнце спрячется за правым острием вершины, поворачивай на лево. Дальше больших опасностей нет. Только держись середины лагуны. Обогнув гору, мы окажемся в нужной нам бухте. Там не будет подводных камней.
Все, кто находился рядом и слышал пояснения Калауна, ощутили неприятный холодок в груди. Жизнь каждого человека на корабле сейчас зависела от умения капитана управлять своим судном.
Паруса были убраны, а гребцы заняли свои места. Два якоря надежно удерживали корабль на месте. Все в томительном ожидании смотрели на то, как солнце медленно приближается к скале. На палубе стояла гнетущая тишина. Вот, наконец, сквозь щель в скале пробился тонкий луч. По палубе прокатился приглушенный вздох. Как только выбрали якоря, гребцы дружно навалились на весла. Под бой барабана, они одновременно опускали весла в воду. Капитан непрерывно смотрел на луч света и в нужный момент отдавал необходимые команды.
Все с напряжением наблюдали за действиями моряков, иногда посматривая за борт. Но вблизи не было видно, ни одного камня. Прилив надежно спрятал их под днищем корабля.
Только Калаун сохранял полное спокойствие. Он сидел в небольшом кресле с апельсином в руке, и медленно жевал сочные дольки.
Вот корабль совершил поворот, и все облегченно вздохнули. Теперь, по словам Калауна, опасный участок их пути остался позади.
Они обогнули гору, и им открылся прекрасный вид. Голые скалы сменились горами, густо заросшими растительностью. Бухта была не большой и очень живописной. Сквозь чистую голубую воду просматривалось дно. Песчаный берег плавно от воды поднимался в гору. По мере удаления от кромки моря растительность становилась все гуще. С правой стороны бухты был виден причал, который одним краем упирался в отвесные скалы.
Пока все глазели на окружающий пейзаж, капитан пришвартовал корабль к причалу. Толстые канаты намотали на деревянные кнехты, спустили трапы.
Бертольд фон Гогенштауфен внимательно осмотрел берег. Ничего подозрительного он не увидел. Тем не менее, решил послать небольшой отряд на разведку.
Десять воинов в полном вооружении высадились на берег. Они медленно отправились в сторону леса. Скоро разведчики скрылись в чаще. С корабля был хорошо слышен треск ломающихся веток. Потянулись томительные часы ожиданий. Через три часа отряд вернулся на корабль.
– В лесу полно тропинок, которые расходятся во все стороны. Различные животные оставили много следов, но мы не обнаружили, ни одного человеческого следа.
– Калаун, твои люди приходят когда-нибудь сюда? – спросил Бертольд фон Гогенштауфен.
– Зачем?
– На ваш народ никто никогда не нападал?
– Море и рифы надежно защищают наше поселение.
– Долго до него идти?
– Если выйдем прямо сейчас, то к заходу солнца доберемся.
– Почему поселение не разместили вблизи бухты? – спросил Григорий. – По-моему здесь прекрасное место.
– Тут нет пресной воды, а в горах она есть, – пояснил Калаун.
– Думаю, что всем нужен отдых после морского путешествия. Хождение по горам, мероприятие утомительное. Отправимся в путь рано утром, – предложил Григорий.
– Так и сделаем, – согласился Бертольд.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Рано утром начали собираться в путь.
– Не стоит надевать тяжелые доспехи, – посоветовал Григорий своим друзьям. – От солнца они сильно нагреются, и вы будете себя чувствовать, словно в раскаленной печке. Да и по горам идти в них довольно тяжело.
– Ты все еще думаешь, что впереди нас ожидает засада? – спросил Гуго.
– Уверен. Вас не удивило, что Калаун раскрыл секрет прохождения местных рифов? Веками на этот остров никто из посторонних не мог попасть. Все разбивались о скалы, которые являются надежными стражами. Нам же верховный жрец раскрыл святая святых. Таких свидетелей никогда не оставляют в живых.
– Тогда зачем идешь с нами? Останься на корабле. Если с нами что-нибудь случится, то вернешься сюда с большим войском и освободишь нас или отомстишь, если мы погибнем.
– Вряд ли Готфрид Бульонский сможет послать вам на выручку войско. Его у него попросту нет. Поэтому постараемся справиться своими силами.
– Раз предстоит сражаться, то я бы предпочел взять с собой надежные доспехи, – проворчал Бертольд, хотя и понимал, что Григорий прав. Воины и так были загружены. Помимо оружия они несли с собой воду и провизию.
Бертольд фон Гогенштауфен оставил для охраны корабля десять воинов, хотя капитан и уверял его, что моряки сами могут позаботиться о себе. Многочисленные схватки с пиратами закалили его людей. Но рыцарь настоял на своем. Если с кораблем что-нибудь случится, то они не смогут вернуться назад.
Завершив все приготовления, отряд двинулся в путь. Дорогу указывал Табук. Калаун шел рядом с Гугой в середине колонны. За ними следовали два воина, которые не спускали с верховного жреца глаз, и готовы были в любую секунду пресечь его попытку к бегству.
Они больше часа шли по горам, то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз. Высокие деревья хорошо защищали путников от жаркого солнца.
– Не так уж и тяжело идти по этим горам, – заявил Бертольд. Сейчас он сожалел, что последовал совету Григория и оставил тяжелый панцирь на корабле, а вместо него одел кольчугу и заменил свой длинный меч на короткий.
– Горы коварны. Сначала ты не чувствуешь усталости, а потом она наваливается сразу на все тело, – сказал Роберт Лоринг. Его поместье в Англии находилось в горах. Поэтому он знал, что говорил. – Особенно сильно это почувствуют ноги.
– Видел я горы и покруче, – заявил Бертольд. – Эти по сравнению с ними маленькие холмики.
Только он это сказал, как они вышли из леса. Перед ними расстилалась небольшая равнина, покрытая зеленой травой, а над ней нависли высокие горы. Теперь их путь проходил по крутому склону. Чтобы не упасть, иногда приходилось помогать себе руками. Солнце начало припекать. Этот участок пути уже нельзя было назвать легким. Однако в отряде были воины, которые неоднократно участвовали в дальних походах. Тяжесть воинских доспехов их не тяготила. Поэтому ни отставших, ни выбившихся из сил людей не было. Григорий с тревогой посматривал на Лейлу, но она не отставала от остальных участников перехода. Было удивительно, что хрупкая девушка мужественно переносит этот нелегкий путь наравне с мужчинами.
Читать бесплатно другие книги:
