Я – его алиби Романова Галина
– Пива, – подала голос Ксюша, вальяжно развалившись в плетеном кресле. – И много пива!.. И еще, дорогой, организуй рыбки и наш любимый салатик…
Наш любимый салатик появился в красиво оформленных тарелочках, как по мановению волшебной палочки, буквально через мгновение.
Окунувшись в масляно-креветочную смесь, я закатила глаза от удовольствия и, отмахнувшись от назойливых советов подруг, принялась уплетать за обе щеки.
Ксюшин дружок, брезгливо скорчив губы, недоуменно переводил свой взгляд с огромных кружек с пенящимся напитком на сочные ломтики лосося, которые Валдис мастерски развалил на блюде в каком-то одном ему ведомом геометрическом порядке.
– Умеешь ты это делать! – восхищенно выдохнула Милочка, жадно оглядывая тарелки с яствами. – Одно движение – и продовольственный хаос превращается в гастрономическое совершенство!
С ними мы расправились довольно быстро. На Милочку было больно смотреть. Каждый кусок, отправленный в рот, она сопровождала таким горестным вздохом, что мы с Ксюшей покатывались со смеху.
– Как ты не поймешь! – хохотала я. – Чем больше хорошего человека – тем лучше!..
Милочка метала в меня уничтожающие взгляды, но от очередного тоста за мое новое рождение не отказывалась.
– Ксюш! А почему твой приятель не пьет? – заметила вдруг Милочка.
– Я за рулем, – вежливо объяснил «приятель», потягивая безалкогольный коктейль через соломинку. – К тому же я не пью пива…
– Почему?! – возопили мы хором, отчего сидящие за соседними столиками стали на нас оборачиваться.
– Просто не люблю, – все так же вежливо сказал он и уткнулся в газету, которую извлек из внутреннего кармана пиджака.
Я показала ему язык, а на недоуменный и почти обиженный взгляд Ксюши смешно сморщила носик.
– Зануда! – тихо прошептала Милочка, похлопывая меня по плечу. – Но тут согласна с тобой на все сто!..
– Ладно вам, специалистки, – решила все же обидеться Ксюша. – Мы сюда зачем пришли? Обсуждать моих избранников или у нас был какой-то другой повод?
Решив, что разумнее будет уйти от скользкой темы, мы яростно застучали кружками, вновь привлекая внимание общественности, и принялись обсуждать планы моей дальнейшей жизни. Правда, каждый раз, как только у кого-то из них в голове рождалось нечто, что, по их разумению, должно было составить мое счастье, подруги забывали посоветоваться со мной…
К моему дому мы подъезжали слегка навеселе. Просидев часа два в кафе и проглотив не одну кружку пива, мы решили, что смотрины устроим в выходной день на Ксюхиной даче.
– Представляешь, как ты будешь смотреться в ее голубой гостиной! – захлебывалась от восторга изрядно захмелевшая Милочка. – Цвет твоих глаз будет превосходно гармонировать…
– С чем? – прервала я ее заплетающимся языком. – С обивкой кресел или ковром на полу?
Ксюха тоже пьяно хихикала, толкая в бок своего очередного дружка. Тот сидел за рулем с отсутствующим видом и, я подозреваю, шарил тем временем у Ксюхи под юбкой.
– Нет! Тебе определенно пора переезжать! – заозиралась Милочка, едва машина въехала в наш двор. – Ты посмотри вокруг!..
Я завертела головой в разные стороны, но ничего нового для себя не обнаружила. Разве что прекрасный голубоватый «Опель», аккуратно приткнувшийся к единственной уцелевшей во дворе березе.
– Кто же у вас тут на таких крутых тачках катается? – почти не разжимая губ, процедил Ксюхин дружок.
– Это Валькины ухажеры! – махнула я рукой и решила пояснить: – Валька – это моя соседка.
– А чем занимается? – притормаживая, не унимался тот.
– Она одинокая женщина!.. – с пафосом выдала Ксюха, прильнув к нему грудью. – А почему такая заинтересованность во взгляде?..
– С чего ты взяла? – равнодушно пожал он плечами. – Просто машина мне показалась знакомой.
Разговор на этом оборвался, и я принялась выбираться из машины, что было не слишком легко, учитывая количество выпитого пенного напитка.
– Леруся! – строго одернула Милка, остановив на мне взгляд. – Не забывай – осанка, походка, определяющее звено стиля…
Состроив ей рожицу, я двинулась к подъезду. И в тот самый момент, когда я поравнялась с единственной представительницей флоры нашего двора, старой березой, передняя дверца машины распахнулась, и из нее вышел молодой человек.
Окинув его наметанным взглядом, я едва не задохнулась от восторга. Если мое воспаленное воображение не сыграло со мной злой шутки, то это был именно тот, о ком мне лопотала вчера Валентина.
Почти на голову выше меня, темнокудрый, кареокий красавец лениво оперся о дверь автомобиля и, прищурившись, разглядывал меня в упор. Припомнив все инструкции, нашептанные мне заботливыми подругами, я высоко подняла подбородок, опустила ресницы и с самым независимым видом прошествовала мимо.
Уж не знаю, что его не оставило равнодушным, – то ли мой независимый вид, то ли мелькнувшее в глубоком разрезе мое загорелое бедро, а может быть, Валентина уже успела отзвонить ему, но он мило улыбнулся мне и сказал:
– Привет! Как дела?..
Не скажу, что от звука его голоса со мной произошло что-то невероятное, но остановиться и поприветствовать хорошего человека я была просто обязана.
– Добрый день, – лучезарно улыбнулась я ему, притормаживая. – Вы кого-то ищете?..
– Кажется, уже нашел!.. – Мужчина оторвался наконец от дверцы «Опеля» и шагнул ко мне.
И в этот самый момент сзади раздалось сердитое покашливание. Мы оба разом обернулись и наткнулись на сердитые взгляды моих подруг, полосующие нас вдоль и поперек.
– О, кажется, вы не одна? – сразу нашелся незнакомец.
– Леруся, нам пора! – безапелляционно заявила Милочка, подхватывая меня под руку. – Идем же!
Сопротивляться было бесполезно. Очевидно, мои биоритмы, посылаемые стоящему напротив молодому человеку, каким-то образом достигли недремлющего сознания моей подруги, и она решила вмешаться.
Потупив взор, я поплелась за своими приятельницами к подъезду, мысленно посылая их ко всем чертям.
– Прекрати, наконец, ругаться! – возмутилась Милочка, едва мы переступили порог квартиры.
Ксюхин друг удивленно переводил взгляд с меня на Милку и ничего не мог понять.
– Это у них такое развлечение, – пояснила Ксюха, увлекая его в одну из пустующих комнат. – Лерка думает, а Милка ее мысли читает…
– Черта с два! – заорала я наконец. – Просто она очень тонкий психолог, а я настолько примитивна, что…
Губы мои задрожали, и я решила умолкнуть.
– Ну что ты, маленькая моя, – заворковала Милка, прижимая мою голову к своей упругой груди. – Ты не примитивна, а очень-очень доверчива…
– Правда?! – подняла я на нее исполненный надежды взгляд.
– Конечно. – Она слегка погладила мои волосы. – Ну, есть у тебя бзик один…
– Какой? – Чувствуя подвох, я сразу насторожилась.
Милочка ничего не ответила, а принялась лазить по холодильнику и вытаскивать одну за другой упаковки с продуктами.
– Ты чего делаешь?
– Я хочу есть…
– Этим же целую армию накормить можно, а ты на диете, – вздохнула я и принялась запихивать обратно добрую половину. – И вообще, по-моему, вам пора…
Она притворно вздохнула и постучала в дверь комнаты, за которой исчезла Ксюха с приятелем.
– Ксюша, по-моему, нам пора… Лерусик нервничает, а ты знаешь, какой невыносимой она становится в такие моменты…
Та прекрасно знала, поэтому не заставила себя долго ждать и выскочила полуодетой, увлекая за собой смущенного приятеля.
– Так какой у меня бзик?! – бросила я в спину спускающимся по лестнице подругам.
– Ты западаешь на красивых мужиков! – почти одновременно выпалили они. – И это тебя погубит!..
Я изо всей силы шарахнула дверью, забыв даже попрощаться…
Глава 3
Мое бесцельное блуждание по квартире ни к чему не привело. Пару раз пнув кадку с пальмой и сильно отбив при этом ногу, я все же попыталась внять голосу рассудка и немного успокоиться.
«Нужно посмотреть телевизор, – решила я и прошлепала в гостиную. – Что-то нам тут покажут интересного?»
Но, словно сговорившись, все программы показывали спортивные передачи. Пробежавшись по каналам, я обреченно вздохнула и остановила свой выбор на теннисном турнире. Не скажу, что спорт мне безразличен. Пару раз в неделю я и сама выбираюсь в местный спортивный клуб, пытаясь что-то там изобразить с целью поддержания формы. Но, будучи по сущности своей человеком ленивым и несговорчивым, я быстренько устаю от рекомендаций тренера и начинаю импровизировать на тренажерах, вызывая дружный хохот присутствующих.
– Ну что ты вытворяешь? – хлопает всякий раз себя по крепким ляжкам тренер Гоша. – Хочешь мышцу потянуть?
Я делаю серьезное лицо, восстанавливаю сбившееся дыхание и пытаюсь проследить за его движениями, но дело всякий раз кончается тем же…
Пошла реклама. По экрану побежала милая девчушка, протягивая перед собой кусок мыла. Со стороны можно было подумать, что в этом самом куске заключено чудодейственное свойство оставаться чистой всю свою жизнь.
Повздыхав и поупражнявшись в сарказме по поводу незадачливых рекламных роликов, я отключила телевизор и, уложив штабелем комплект аппетитных бутербродов на тарелку, пошла в свой «кабинет».
Но едва я включила компьютер, как вырубился свет. Проклиная вовсю незадачливых электриков, я зажгла свечи и опять принялась блуждать по квартире.
Милка всегда удивлялась моему спокойствию:
– Как ты можешь жить одна в такой громадине?..
Я равнодушно всякий раз пожимала плечами и ее страхов не разделяла.
– Это ты по лености своей, – делала она вывод и поясняла, поймав мой недоуменный взгляд: – Тебе даже лень представить, что может случиться, когда молодая женщина живет одна на окраине города!.. Причем в такой огромной хижине!..
– В этом есть свои преимущества, – лукаво улыбалась я в ответ.
Подруга сердито сопела и разговор прекращала из соображений моей же безопасности…
Что и говорить, квартира была огромной. Бывшая коммуналка постепенно освобождалась от разъезжающихся в разные концы города жильцов, а заселять свободные комнаты почему-то не стали. Кто говорил, что желающих нет, кто считал причиной неудачное местоположение дома, но получилось так, что в конце концов в этой квартире осталась одна моя бабуля. Переезжать к нам она категорически отказалась, а выписала меня к себе, оставив после смерти своей наследницей.
Я вздохнула, вспомнив бабушку, и пристроила подсвечник на книжной полке в дальней комнате. Здесь я бывала крайне редко. И не только по причине ее особой запущенности, а скорее из-за тонких стенных перегородок: что и говорить – Валькино неспокойное соседство не располагало здесь к отдыху.
Вот и сейчас мой чуткий слух уловил слабый стон.
Я насторожилась… Стон повторился…
Ошибки быть не могло – это стонала Валентина!..
Стон был протяжным и долгим. От предположения, чем он может быть вызван, щеки мои запылали. Схватив подсвечник, я пулей вылетела в коридор и заперлась в своей спальне. Но едва моя голова коснулась подушки, как в ней в строгом порядке выстроились картины происходящего в соседней квартире. Я ругала себя всякими гадкими словами, обзывала похотливой дрянью, но ничего не помогало – видения, одно другого невообразимее, терзали мой рассудок, мешая уснуть. Я не выдержала, встала.
Нашарив тапочки под кроватью, надвинула их на ноги и поплелась на кухню. Рука машинально нащупала выключатель, и лампочка под потолком ярко вспыхнула.
– Наконец-то! – оживилась я, ставя чайник на плиту и усаживаясь на Милкино любимое место.
Пальма щекотнула меня по шее длинными пальцевидными листьями, навевая приятные воспоминания. На несколько мгновений я погрузилась в них, стараясь не думать о непутевой соседке. Но сколько я ни пыталась, разыгравшееся воображение не хотело успокаиваться.
Выключив начинавший свистеть чайник, я на цыпочках, словно кто-то мог меня услышать, пробралась в дальнюю комнату и затаилась.
Валентина по-прежнему стонала… Негромкая музыка лишь немного скрадывала звук ее голоса, являясь неплохим дополнением к происходящему. И перед глазами тут же возник образ молодого мужчины, так приветливо улыбавшегося мне у подъезда.
«Если бы не эти наседки, ты сейчас могла бы сидеть с ним за бутылочкой хорошего вина! – услужливо подсказал гаденький голосок из глубины сознания. – И он совершенно в твоем вкусе!..»
Здесь я не выдержала и зарычала. Метнувшись на кухню, я схватила мусорное ведро и выскочила на лестничную площадку. Мне плевать было на то, что шел двенадцатый час ночи, что территория двора практически не освещалась, мною двигало примитивное чувство сексуального голода. Оно наполняло меня безудержной смелостью и двигало на безрассудство.
С грохотом опрокинув ведро в пустой мусорный бак, я на миг перевела дыхание и подняла глаза на Валькины окна. Там царил полумрак. Шторы были задернуты.
– Ишь ты, отдыхают, значит!.. – завистливо прошипела я и едва не задохнулась от ужаса: прямо на меня со стороны пустыря неслась огромная собака.
Рот мой скривился в попытке заорать, но, кроме беспомощного писка, ничего не получилось. Неизвестно чем бы закончилась эта сцена, но тут из темноты мужской голос кромко крикнул:
– Граф! Фу!..
Псина с аристократическим именем нехотя остановилась и зарычала.
– Добрый вечер, – раздалось слева от меня, и на плечо мне легла чья-то рука.
Я вздрогнула и оглянулась.
– Извините! – Мужчина приветливо улыбнулся. – Кажется, он напугал вас?..
– Дд-аа, – пробормотала я, заикаясь. – По-моему, вы испортили ему ужин…
– Он не ест людей. – Мужчина улыбнулся еще шире. – Тем более таких симпатичных. А я вас знаю!..
– Да?! – Наконец-то я догадалась опустить ведро, которым до этого прикрывалась. – Позвольте спросить – откуда?..
– Так мы живем с вами в одном подъезде. – Он протянул мне руку: – Александр.
– Валерия, – с достоинством кивнула я, пожимая теплую ладонь. – Вы, очевидно, недавно здесь живете?..
Он тихонько засмеялся и качнул головой:
– Я здесь живу с рождения. Бабушку вашу хорошо знал. Она часто в гости меня приглашала. Довелось сиживать под ее знаменитой пальмой. Жива еще старушка?..
– Кто – бабушка? – тупо переспросила я, силясь припомнить в нем одного из своих соседей.
– Нет, – опять засмеялся он. – Пальма…
– А-а-а… да, жива, – оставила я тщетные попытки всколыхнуть свою память и засеменила к подъезду.
Но Александр упорно шагал рядом, развлекая меня анекдотами с бородой. Не знаю почему, но мне было совсем невесело. Я вежливо улыбалась его шуткам и облегченно вздохнула, едва мы достигли подъезда. Пробормотала, ступая на лестницу:
– Всего доброго!
– Валерия, – окликнул он меня. – А что вы делаете завтра?
– Я?.. – Глаза мои удивленно заморгали. – Еще не знаю…
– Понимаете… – Александр смущенно умолк. – Не могли бы вы составить мне компанию?..
– Компанию – для чего?.. – Я скрестила руки на груди и в упор уставилась на него.
– Мы с Графом завтра едем на рыбалку… Может, вы…
– Нет! – почти грубо отрезала я, прозрев от неожиданной догадки. – Я не люблю рыбалку. Всего доброго…
Стараясь не слушать внутреннего голоса, навевающего мне угрызения совести, я медленно поднималась к себе и едва не налетела на стоящего на площадке третьего этажа мужчину.
– Простите, – пробормотала я, обходя его стороной.
– Ничего страшного! – хмыкнул он.
Если вы когда-нибудь слышали о чарующем действии некоторых звуков, то вы меня поймете – голос, прозвучавший в полумраке лестничной клетки, заставил меня поднять голову. И тут же я едва не задохнулась от восторга…
– Что-то не так?.. – Мужчина насмешливо приподнял бровь.
Я судорожно сглотнула и замотала головой, а он стоял и продолжал меня разглядывать.
– Все в порядке… – пробормотала я, наконец, хотя ни о каком порядке и речи не могло идти…
– Простите, если я вас напугал. – Незнакомец начал спускаться, но неожиданно остановился и, внимательно посмотрев на меня, посоветовал: – Не нужно так поздно ходить одной.
– Ага, – кивнула я, зачарованно глядя ему вслед. – Так уж получилось…
– Слушайте, – он неожиданно остановился, – давайте я вас все же провожу до квартиры.
– Если вас не затруднит… – пропела я вибрирующим от волнения голосом.
На мгновение передо мной всплыли осуждающие глаза моих подруг, но я тут же отогнала видение и засеменила перед ним, показывая дорогу.
Вставляя ключ в замочную скважину, оглянулась на провожатого и с присущим мне безрассудством предложила:
– Не зайдете?..
Не скажу, чтобы он удивился моему предложению, но что-то мелькнуло в его глазах и тут же исчезло, уступая место вежливой признательности.
– А не поздновато ли для визитов?.. – улыбнулся он уголками губ.
Я едва не рухнула на колени: по моим понятиям, именно так должен улыбаться мужчина в ответ на предложение зайти.
– Для визитов – может быть, – я сморщила нос, что, я знала, делало меня обезоруживающе очаровательной, – но чашку горячего чая вы заслужили, проявив такую заботу о моей безопасности…
Он пристально, дольше чем можно было ожидать, смотрел на меня и затем согласно кивнул:
– Чаю можно…
Глава 4
Кто-то с силой тряс меня за плечо. Я не стала открывать глаза, а лишь недовольно буркнула:
– Ну, чего тебе?!
– Может, объяснишь, что означают две рюмки и две чашки на твоем столе?! – гневно спросила Милочка, не переставая меня расталкивать. – Слышь, Ксюш, эта дрянь опять кого-то приводила к себе…
– О господи! – простонала я. – Девки, вы дождетесь – я отберу у вас ключи! Никакой личной жизни!..
Глаза мои все-таки раскрылись и обнаружили двух разъяренных фурий, взявших в кольцо мое ложе. Причем ярость эта у каждой выплескивалась по-разному…
Милка уперла руки в бока и свела брови на переносице, что означало крайнюю степень раздражения. А Ксюха скрестила руки перед грудью и мрачно поблескивала глазами. Скажу откровенно, этого блеска я боялась больше всего. Она была уравновешенным человеком и редко выходила из себя, а уж если это случалось, то последствия могли быть самыми непредсказуемыми.
– Да ладно вам! – миролюбиво протянула я, приподнимаясь. – Все нормально…
– Кто у тебя тут был? – со сталью в голосе спросила Ксюша.
– Сосед… – Я не знаю, что заставило меня соврать, но дальше меня понесло: – Я выбрасывала мусор, а он с собакой гулял… Напросился в гости… А я что – без понятия? Он еще бабулю мою знал…
Подруги переглянулись и немного успокоились.
– А какой он из себя? – осторожно спросила Милка, устраиваясь у меня в ногах.
– Да так себе, – сморщила я носик, припоминая ничем не примечательную внешность собачьего хозяина. – Далеко не в моем вкусе…
Они еще раз переглянулись и облегченно вздохнули. Свой вздох облегчения я похоронила глубоко внутри. И только я это сделала, как в квартиру позвонили.
– Кто это? – опять заволновались подруги. – Ты кого-то ждешь?
Я проблеяла в ответ что-то неопределенное и потрусила к двери.
– Оденься, бесстыжая!.. – зашипела Ксюша, накинув на меня шелковое покрывало, которое походя сдернула с дивана. – Я сама открою.
Я мысленно заскулила и потупила взор. Подруга тем временем щелкнула дверной задвижкой и принялась с кем-то вежливо объясняться.
Сколько я ни старалась разглядеть неожиданного визитера, у меня ничего не получалось. Ксюша ухитрялась кому-то вежливо улыбаться и попутно отпихивать меня ногой от двери. Последний удар был настолько ощутимым, что я невольно согнулась в три погибели и побрела в кухню, обиженно притихнув под пальмой.
Подруги появились одновременно. Разом защебетав, они принялись хлопотать у стола, временами бросая настороженные взгляды в мою сторону.
Первой не выдержала Милка.
– Леруся, прекрати дуться! – чмокнула она меня в макушку. – Мы любим тебя, непутевую! И желаем добра!..
Я упорно отмалчивалась.
– Ну прости меня!.. – подсела с другого бока Ксюша. – Я не хотела, чтобы перед таким приятным человеком ты показалась в таком виде…
– А кто там был? – осторожно поинтересовалась я.
– А кого ты ждала?.. – одновременно вскинулись обе.
– Может, хватит… – устало протянула я.
– Ну, когда я открыла дверь, – медленно начала Ксюша, – первый, кого я увидела, был огромный черный пес…
Вздох, вырвавшийся из моей груди, едва не опрокинул чашку с кофе на столе. Если подруги что и заметили, то не подали вида. А Ксюша между тем продолжала:
– Мне этот молодой человек показался очень симпатичным…
– Однако я не заметила, чтобы он был молодым, – язвительно заметила я, понимая, что, кажется, пронесло, – а уж тем более симпатичным…
– У Ксюши есть опыт по части общения с мужчинами, так что не перебивай и слушай, – наставительно произнесла Милка, налегая на бутерброды. – Мы думаем, что этот вариант подошел бы тебе больше всего…
– Какой по счету бутерброд-то?.. Ты же на диете!.. – язвительно прищурилась я. – Смотри, растолстеешь, и твой Олежа тебя разлюбит…
– Не разлюбит, – махнула она рукой. – Ты лучше не уходи от темы. Саша пригласил тебя завтра на рыбалку и передал через Ксюшу, что будет ждать в пять часов на автобусной остановке.
– Еще чего!.. – фыркнула я. – Я ему еще вчера отказала.
– А я дала согласие! – жестко отрезала Ксюша, для убедительности прихлопнув ладонью по столу. – И ты поедешь!.. И не столько для того, чтобы это вылилось во что-то. А для того, чтобы ты своим скудным умом поняла, что внешность в мужчине не главное.
И только я открыла рот, чтобы исторгнуть вопль протеста, как в дверь опять позвонили.
Милочка сделала предупредительный знак и выплыла в прихожую. Я насупилась еще больше и исподлобья бросала взгляды на дверной проем. Но тот, кого через минуту я там увидела, не был ни одним из моих знакомых мужчин: на пороге кухни стоял милиционер и сурово поглядывал из-под козырька форменной фуражки.
– Добрый день, – козырнул он наконец. – Кто тут хозяйка?
– Я, – недоуменно тараща глаза, выдавила я из себя. – А в чем, собственно, дело?
Окинув меня оценивающим взглядом, милиционер смущенно крякнул:
– Будьте добры – оденьтесь, я попрошу вас быть понятой.
– Кем, кем?! – пытаясь понять, что его так смутило. Опустив глаза, я обнаружила, что кусок материи, заботливо накинутый подругой, прикрывает теперь лишь часть моей груди. – Какой понятой? Что случилось?
– В соседней квартире произошло убийство, – скороговоркой пробормотал милиционер, отводя глаза. – Нам необходим еще один понятой. Будьте добры.
– Хорошо, хорошо, – согласно закивала я. – А кто еще будет?
– Один из жильцов с первого этажа. – Милиционер пошел к выходу со словами: – Так мы ждем вас.
Второпях натянув на себя что-то, я выскочила на лестничную площадку и едва не свалила с ног Александра, томящегося у раскрытой двери Валькиной квартиры.
– Что случилось?
– Убийство, – тихо прошептал он.
– А кого убили-то? – перевела я дыхание.
– Хозяйку, кажется, – Александр кивнул на распахнутую дверь. – Вы должны были ее знать – это Валентина. Яркая такая женщина.
Если бы потолок в этот момент обрушился на меня, то потрясение было бы меньшим. Во все глаза уставившись на Александра, я молча открывала и закрывала рот, не в состоянии выдавить из себя ни слова.
– Валерия, вы так взволнованы! – заботливо наклонился ко мне сосед. – Может, вам не ходить туда?
– Нет, – ответила я, обретая наконец способность говорить. – Я пойду!..
Валентина лежала, уткнувшись головой в окровавленную подушку. Простыни под ней были сбиты в кучу и насквозь пропитаны кровью.
Закрыв рот рукой, я еле сдержалась, чтобы не заорать.
За столом сидел молодой человек и что-то сосредоточенно писал. Еще двое, в штатском, тщательно осматривали комнату, потихоньку о чем-то переговариваясь.
– Будем Палыча ждать? – спросил один из них.
Сидящий на минуту оторвался от своего занятия, вопросительно поднял бровь и после недолгих раздумий заключил:
– Поверхностный осмотр можно, конечно, произвести…
– А внутрь никто и не собирался… – недовольно буркнул говоривший и осторожно перевернул труп молодой женщины.
Тут я не выдержала и громко ахнула… И было от чего!
Вся грудь Валентины была в ожогах, а лицо изуродовано до неузнаваемости. От былой красоты не осталось и следа.
– Что с людьми делает смерть!.. – невольно прошептала я бескровными губами.
– Тем более такая!.. – качнул головой один из оперативников, услышав мой возглас. – Помучили ее основательно.
Читать бесплатно другие книги:
