Тени Шенивашады. Книга первая Кангин Алексей

Эта команда уже была адресована охраняемым. Они приподнялись и быстро побежали в сторону леса. За спиной, справа и слева, вновь загромыхали взрывы, замигали вспышки. Раздались выстрелы. Тагур и Ран-Тар-Эрия бежали вперёд; ветки хлестали по лицу, по ногам и рукам, но они не обращали на это внимания. В конце концов они упали без сил. Какое-то время они ещё слышали взрывы у себя за спиной, но через некоторое время всё стихло. Тагур мельком взглянул на лежащую рядом тзай-тарру и заметил царапину на её ухе. Крови почти не было. Значит, стреляли и в неё, но чудом промахнулись.

Отдышавшись, когда в голове перестало шуметь, Тагур приподнялся и огляделся. Вроде, всё тихо, погони не было слышно. Кругом однообразный лес, никаких ориентиров. Теперь было совершенно понятно, что они заблудились и не знают, как вернуться назад. Да и возвращаться никакого желания не было.

– Что будем делать дальше? – испуганно спросила Ран-Тар-Эрия.

– Возвращаться не будем, – ответил Тагур. – Придём в себя и пойдём дальше, куда-нибудь да выйдем.

– Тагур, я знаю, что это было. Это были жизнегубы. С иглострелами, – Ран-Тар-Эрия тяжело дышала после бега и говорила отрывисто. – Они стреляют маленькими острыми стержнями. Очень опасно… если попадают в жизненно важные органы. А жизнегубы – это такие тзай-тарры. Специально обученные убийству. Понимаешь, Тагур? Нас пытались убить… тзай-тарры!

– Стой, почему ты так уверена в этом? Может, кто-то просто раздобыл ваше оружие.

– Невозможно. У каждого жизнегуба свой иглострел. Только он может из него стрелять. Там даже курка нет. Выстрел идёт с помощью Тзай. Только так. Невозможно украсть или подделать.

– Я слышал какой-то не то свист, не то звон перед тем, как был убит Ран-Ир-Дерен. Это как-то может быть связано с жизнегубами?

– Да, иглострелы издают странный звук. Ну и слух у тебя, просто отличный.

– Это профессиональное. В погоне за реликвиями любой звук может предвещать смерть или увечье. Вставай, пора идти. Нельзя долго лежать. Заодно расскажешь поподробнее, кто такие эти жизнегубы.

– Ты не думаешь, что за нами может быть погоня?

– Вряд ли. Я знаю поведение наёмных убийц. Они устраивают засады, но не гоняются за жертвами. Скорее, нам устроят ловушку, если мы попытаемся вернуться в Кеторий. Поэтому возвращаться пока не будем. Я что-нибудь придумаю, надо только найти товарищей по гильдии.

Они дальше пошли по лесу. Ран-Тар-Эрия поведала о том, что не у всех тзай-тарров силы достаточно велики для того, чтобы использовать Тзай во внешних проявлениях. Часть таких людей занимается прикладными исследованиями, изобретениями механизмов, теоретическими вопросами, а часть становится жизнегубами. Это элитные убийцы, задача которых – устранять людей, неугодных Ордену Таннедер-Ир. Другие тзай-тарры не любят жизнегубов, в результате чего жизнегубы держатся обособленно. Известно, что в своём деле они полагаются в основном на иглострелы, но также умеют обращаться с взрывными устройствами, превосходно маскируются и отлично владеют боевыми искусствами, как с оружием, так и без. А другие тзай-тарры мало времени уделяют своей физической форме, предпочитая умственное самосовершенствование. Поэтому жизнегубы считаются в обществе тзай-тарров грубыми и опасными существами, с которыми, тем не менее, приходится мириться ради общих целей Ордена.

И если на посла и его спутницу натравили жизнегубов, сомнения быть не могло – Орден решил избавиться от них. Эта мысль до глубины души шокировала не только Ран-Тар-Эрию, но и самого Тагура. О том, что среди тзай-тарров есть разногласия и подковёрная борьба, он догадывался, но что всё дойдёт до такой серьёзной ситуации, он и не предполагал.

– Как ты думаешь, – спросил он, – Сколько жизнегубов было там в засаде?

– Я думаю, два. Стреляли и в Ран-Ир-Дерена, и в меня почти одновременно. А иглострелу нужно около трети минуты перед выстрелом на перезарядку. То есть стрелков было как раз двое. Было бы больше – нас бы уже убили, не дали бы нам сбежать. Ну и вообще жизнегубы действуют по принципу одна цель – один стрелок. А здесь две цели – два стрелка.

– Но зачем вдруг вашим понадобилось убивать посла?

– Ран-Ир-Дерен предупреждал меня, что недоброжелатели из нашего Ордена могут попытаться убить нас. Орден не однороден: в нём есть группировки, кланы, которые борются за влияние. Я никогда не слышала прежде о том, чтобы тзай-тарры вот так убивали друг друга, но вот до чего дошло…

– Скорее всего, ты и не услышишь. Наверняка объявят, что посла убил кто-то, кто попытался обставить дело так, словно его убили из иглострела. Иглу ведь наверняка не найдут. Или вообще сейчас там убили уже всех охранников, и даже тел теперь никто не найдёт, а все мы будем считаться пропавшими без вести, – мрачно предположил Тагур.

– Что же делать-то теперь?

– Я скажу, чего делать точно не надо. Не надо возвращаться в Кеторий – там нас наверняка будут ждать убийцы.

– И как же быть?

– Как я уже говорил, для начала свяжемся с моими коллегами по гильдии и попытаемся узнать, как теперь развиваются события, а там уже и подумаем, как быть дальше.

Какое-то время они продолжили путь молча. Потом Тагур заговорил:

– Знаешь, Ран-Тар-Эрия, что я думаю?

– Конечно, нет, – ответила тзай-тарра.

Тагур кивнул и продолжил:

– Если за тобой охотятся, то тебе надо перестать быть похожей на тзай-тарру. У тебя слишком заметный наряд. Это платье, это ожерелье, браслеты все эти. От всего этого нужно избавиться.

– Но как это возможно! – возмутилась Ран-Тар-Эрия. – Это же часть обычной одежды тзай-тарры!

– У меня для тебя плохие новости. Раз уж тебя пытались убить стрелки из Итуэдоза, то тебя больше не считают за тзай-тарру.

Эрия не ответила. Они продолжили идти, пока не начался вечер. Когда они остановились на ночлег, Тагур развёл небольшой костёр и соорудил два лежака из веток. Это было не очень удобно, но до рассвета дожить было можно. Завтра утром они рассчитывали выйти к обжитым местам, как минимум, найти дорогу.

– Во что же мне здесь переодеться? – вдруг недоумённо спросила девушка, вспомнив недавний разговор.

– Здесь пока выбора нет. Завтра я что-нибудь достану для тебя, когда найдём людей.

– Как ты думаешь, если нас заметят, сразу доложат недоброжелателям?

– Уверен, что нет. Посадить по шпиону под каждым кустом – это слишком накладно даже для тзай-тарров. Но вот в крупном городе нас, скорее всего, заметят и сдадут. А в сельской местности просто пойдут слухи. Впрочем, когда они дойдут до нужных ушей, мы уже будем далеко. Так что готовься к тому, что завтра мы купим тебе новую одежду, уже не такую изысканную, и тебе придётся носить её.

– Ну хорошо, но одежда ведь это только часть нашей проблемы… Я так и не представляю, что же делать дальше. Скрываться всю жизнь?

– Возможно. Всё возможно.

– Стать ренегатом?!

– Не обязательно. Есть в мире и другие силы, которые способны противостоять Итуэдозу. Энноранн, например.

– Энноранн… – Ран-Тар-Эрия задумалась. – Наши вечные враги…

– Ну, – усмехнулся Тагур. – Если «друзья» хотят тебя убить, то самое время обратиться к «врагам».

Девушка всё ещё пребывала в задумчивости. Медленно она произнесла:

– Эта мысль неприятна мне…

– Я понимаю, – кивнул Тагур. – Но пока других разумных предложений вроде нет. А раз их нет, надо нам добраться до Энноранн. Там уже видно будет, что делать дальше.

– Ну вот мы придём в Энноранн, и что же дальше? – не сдавалась тзай-тарра. – Нас даже через границу не пропустят! Особенно меня!

– Спокойно, пропустят, – уверенно ответил Тагур. – Есть у меня и в тех краях кое-какие знакомые. Так что ложись-ка пока спать, а завтра уже выйдем к людям и примемся прокладывать маршрут до Энноранн.

– Но ты понимаешь, что меня не пустят на железную дорогу? Там работают тзай-тарры, задача которых – вылавливать ренегатов. Меня учуют.

– Понимаю, – вздохнул Тагур. – Придётся действовать так, словно и нет никакой железной дороги. Но ходили же раньше караванщики, да и ренегаты с контрабандистами как-то сейчас перемещаются. Так что задачка сложная, но решаемая. Давай спать, хватит с нас этого дня уже.

Они легли на своих лежаках. Некоторое время молча. А потом Ран-Тар-Эрия спросила:

– Ты меня не бросишь?

– Нет.

– А зачем ты мне помогаешь?

– Теперь я неразрывно связан с твоей историей. Я свидетель, и меня попытаются устранить, если обнаружат. Так что моя жизнь будет в безопасности только тогда, когда и твоя жизнь будет в безопасности.

– Хорошо. Мы пойдём в Энноранн. Я доверяю тебе.

***

Через день, добираясь на попутных телегах, а где и пешком, Эрклион прибыл в портовый город Этурена. Эрклион несколько сменил свой внешний вид: раздобыл простой неприметный наряд с серой рубахой и штанами, какие носят Искатели Отрешённости, побрил голову налысо и отрастил небольшую бородку. Всё это было сделано для того, чтобы его случайно не узнали – за последние пару дней Эрклион обнаружил, что изображения Эннори теперь встречаются по всей стране. Раскрыться сейчас – значит, поставить под удар не только себя, но и всю Энноранн.

Застава на входе в город не стала уделять особого внимания чернецу, просто посмотрели его личные вещи (тут Эрклиону пришлось сделать охране небольшое внушение, что вместо драгоценностей он несёт всего лишь недорогие побрякушки в счёт уплаты за место на корабле). С него, конечно, потребовали какой-то «транспортный документ», но он лишь развёл руками в ответ. Как выяснилось, у чернецов проблемы с документами часто бывают, поэтому охрана не стала этому уделять особого внимания, выписав такой документ прямо на месте. Чтобы не называть своего настоящего имени, Эрклион снова представился как Кейлун.

Лето в этом году выдалось жаркое, и даже морской ветер ничуть не спасал от всепроникающей духоты. В небе светило яркое-яркое солнце; взглянув в бесконечную высоту неба, Эрклион ощутил странное, не свойственное ему чувство тоски по своему Небесному Дворцу, откуда он долгие годы правил Энноранн…

Эрклион потратил несколько дней на вычисления, и результат наконец-то его устроил. Мощные колонны из тзай-тана по периметру дворца смогут питать силовую установку, которая будет удерживать дворец в небе. Парящий в облаках дворец станет символом мощи нового государства, ярким знамением грядущих перемен. Дело не только в том, что такой дворец будет недостижим для врагов, но ещё и в том, что правитель должен быть во всех смыслах выше своего народа. Эннори из Небесного Дворца будет внушать подданным гораздо больше уважения, нежели владыка, живущий на этой грешной земле. Конечно, пройдёт сотня-другая лет, и никакой правитель людям больше не понадобится. Но сейчас, когда люди ещё дикие и недоверчивые, только всемерная демонстрация намного превосходящей их мощи может превратить толпу вчерашних озлобленных рабов в культурный и трудолюбивый народ.

Только-только отгремели последние бои тзай-тарров, принявшихся с упоением делить власть. Эти безумцы чуть было всё не погубили. К счастью, в какой-то момент они осознали пагубность своего пути, и решили пойти на мирные переговоры. А ведь они могли уничтожить всё человечество! Эрклион устал бороться с тзай-таррами, но, по крайней мере, ему удалось отвадить их от своих земель. Владельцы успели подготовить средства борьбы с восставшими тзай-таррами, только вот воспользоваться этими средствами как следует не сумели. Ведь когда на одного Владельца наваливается два десятка людей, мало что ему уже поможет. Просто разорвут на части. Но Эрклион был умнее Владельцев. У него была своя армия. И поэтому в его руках орудия возмездия Владельцев действовали безотказно. И всё же, тзай-тарров было слишком много, чтобы один Эрклион мог со всеми ними справиться. Хотя самое последнее средство в его арсенале всё же оставалось.

И вот, Шенивашада, наконец, получила долгожданный мир. Можно начать восстанавливать то, что разрушили Владельцы. Человечество снова станет править своим миром. А начнётся возрождение именно с Небесного Дворца. Конечно, его ещё надо построить. Но уже понятно, как это сделать. Конечно, Дворец будет строиться на земле, а потом поднимется в небо. Осталось только раздобыть такую невероятную массу тзай-тана. Пожалуй, сейчас это самая большая проблема. Придётся снарядить экспедиции на те закрытые базы Владельцев, которые остались в Энноранн и куда не пускали тзай-тарров. Да, Эрклион знал, на что следует обратить внимание. Ему удалось захватить заводы по кристаллизации тзай-тана. И скоро эти заводы заработают снова. Но пора вернуться к проекту Дворца.

Небесный Дворец, конечно же, сможет летать как воздушный корабль. Хотя он и не для этого создаётся. Во Дворце будет собственный сад, и непременно должен быть фонтан. Вопрос лишь в том, откуда брать воду? Но в воздухе и так много воды. Надо установить водяные конденсаторы, и проблема будет решена. Владельцы как раз пользовались такими. Они страдали от сухого климата Шенивашады, а потому стремились любыми средствами добыть драгоценную влагу. И таким образом, снова наследие Владельцев окажется полезным. Нужно ли Дворцу оружие, раз уж он будет и воздушным кораблём? Пожалуй, нет. Обычное оружие бесполезно в небесах – на земле им никого не поразишь, а в небе тем более. Но силовая установка Дворца вполне может быть использована для военных целей.

Ну вот, вроде, и определены ключевые моменты. Осталось разработать детальный план дворца, и можно будет приступать к строительству. Скоро цитадель власти взлетит над Шенивашадой. И это будет очень символично: власть не только над Энноранн, но и над всей Шенивашадой…

Эрклион как сегодня помнил тот судьбоносный день, когда закладывались основы и символы нового государства. Небесный Дворец для него сейчас – символ утраченной власти. Власти над его страной, страной, которую он создал из праха Века Затмения и которую защищал сотни лет. Как нет империи без императора, так нет и императора без империи. И Эрклион не мог считать себя по-настоящему живым до тех пор, пока не вернёт себе трон. Энноранн и Эннори неразрывно связаны. Да, Энноранн может какое-то время жить и без Эннори, но что за жизнь это будет? Застой, который сменится упадком и разрушением государства, разрушением великой мечты человечества о счастливой жизни для всех. Отступить сейчас, сделать всего одну ошибку – и человечество снова скатится к тому мироустройству, которое было при Владельцах. А значит, всё будет зря. Все мучения предков, страдавших под гнётом алчных божеств, станут напрасны. И если мало кто из людей задумывается об этом, то он, Эрклион, не может допустить подобного.

А город жил своей обычной портовой жизнью, даже и не зная, что по его улицам ходит сам Эннори. Кругом кипела какая-то суета, моряки гуляли, все торговали, кто чем может. Всё это торжество жизни сейчас мало занимало Эрклиона, но он с некоторым удивлением отметил, что сейчас в Этурене полным-полно иностранцев, даже садартийцев. И если с садартийцами всё было ещё более-менее понятно – они всё-таки живут довольно близко, то откуда взялись гости из дальних стран, это уже порядочно более интересный вопрос. Во-первых, огромные расстояния, которые следовало преодолеть в пути на Запад, всегда отваживали значительную часть желающих посетить Энноранн, кроме разве что самых упорных караванщиков; а во-вторых, в Энноранн попросту не пускали всех желающих, а только нужных и проверенных людей. Ну что ж, значит, многое изменилось. К лучшему или худшему – покажет время. Эрклион не был склонен сразу рубить с плеча. Сначала нужно посмотреть на ситуацию под различными углами, а потом уже решать, как поступить. Вполне может статься и так, что какие-то изменения, привнесённые Рэмитсо, пойдут на пользу Энноранн.

Притворившись отшельником, не видевшим белого света добрый десяток лет, Эрклион принялся выведывать у окружающих текущее положение дел. Оказалось, что тзай-тарры из Итуэдоза построили огромную железную дорогу, которая связала абсолютно все страны, и теперь путь через все обозримые земли Западной Шенивашады занимает всего четырнадцать дней. Этурена теперь объявлена открытым портовым городом, но дальше Этурены иностранцев так просто не пускают. В Этурене к садартийцам относятся терпимо, но вот в остальных городах по-прежнему не жалуют. «Ну хоть какая-то стабильность», – подумал Эрклион.

Нужды задерживаться в городе надолго не было, поэтому Эрклион сразу же начал поиски подходящего корабля. Ближайшим садартийским портом был Кёсвен, и именно туда он и собирался отправиться. До гор оттуда добраться легко, но вот в самих горах, не зная нужной тропинки, можно забрести совсем не туда, так что, скорее всего, в будущем потребуется нанять проводника. Но это уже в Садарта Рэне. Пока надо выбрать корабль. Собственно, выбор был не велик. Рыболовное судно, пассажирский корабль и сухогруз. На каждом из кораблей нашлось бы свободное место для одного неприхотливого чернеца. Но рыболовы не спешили в Кёсвен – посещение города не было основной их целью, сухогруз отправлялся только через три дня, а вот пассажирский корабль отплывал уже завтра. Так что единственный подходящий вариант определился довольно быстро.

Судно, названное «Ласточкой» стояло у причала. Возле трапа сидела пара моряков. Один из них курил трубку. Эрклион подошёл и попросил возможности увидеться с капитаном.

– Ты чернец? – спросил моряк с трубкой.

– Да, – ответил Эрклион.

– Это хорошо, – сказал моряк. – Сейчас приведём тебе капитана.

Хотя привести капитана пообещал моряк с трубкой, но пошёл за ним не он, а второй моряк. Видно, он на этом корабле считался младшим, а потому бегал по поручениям. Скоро он вернулся с капитаном, который представился, как только сошёл с трапа:

– Капитан Томи ше-Ниди.

– Искатель Отрешённости Кейлун, – Эрклион слегка поклонился капитану, как это принято при знакомстве у чернецов. Капитан взглядом смерил Эрклиона и спросил:

– Куда путь держишь, Кейлун?

– В горы на севере Садарта Рэны. Через Кёсвен.

– Ну, ясно. Не буду спрашивать, зачем тебе в горы, чего ты забыл вообще там. И мы как раз идём в Кёсвен. Но, Кейлун, у нас на судне путешествуют уважаемые люди, вряд ли они захотят видеть рядом с собой чернеца. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Эрклион. – Но, думаю, мы договоримся.

– Да видишь, Кейлун, – продолжил капитан, словно бы оправдываясь. – Я-то против чернецов ничего не имею. Но я не хочу, чтобы моя репутация пострадала. Я перевожу знатных особ, купцов и дельцов, которые платят большие деньги, и платят они их во многом за то, что их окружает. Так что, при всём желании…

Эрклион не дал капитану договорить. Конечно, это был выход за рамки роли простого чернеца, но слушать капитана Эрклиону уже недоело. Он вытащил из кармана золотую цепочку, которую прихватил в храме, и поднял её на уровень головы капитана.

– Плата, – пояснил Эрклион. Томи ше-Ниди переменился в лице. В нём боролись и жадность, и страх за репутацию (который вряд ли был так уж надуман), и что-то ещё.

– Ну, хорошо, – наконец согласился ше-Ниди. – Ты знаешь, наверное, у нас, моряков, есть поверье, что чернец на борту – к удаче. Так что я думаю, для тебя найдётся место. Но только при условии, что ты не будешь слишком уж часто попадаться на глаза к моим пассажирам, а тем более лезть к ним со своими проповедями.

– Согласен, – Эрклион с этими словами вложил цепочку в руку капитана. – Только и у меня есть условие – я поднимусь на борт уже сейчас. Мне негде ночевать в Этурене, а всё своё богатство я уже отдал тебе.

– Хорошо, но откуда у тебя такая цепочка?

– Наследство.

Больше вопросов не было. Капитан и Эрклион поднялись на борт корабля.

***

Наутро Тагур и Эрия продолжили путь. Тагур действительно хорошо умел ориентироваться – сказывалась разносторонняя подготовка кладоискателя, они быстро вышли на дорогу и к середине дня обнаружили деревеньку.

Конечно, наряд Ран-Тар-Эрии привлёк бы совершенно ненужное внимание. И хотя Тагур не считал, что деревенские жители сразу побегут сдавать их тзай-таррам, но лучше лишний раз не рисковать. Поэтому он велел Ран-Тар-Эрие затаиться в лесу недалеко от дороги и ждать его, а сам пошёл в деревню, чтобы раздобыть какую-нибудь одежду.

Предоставленная сама себе, тзай-тарра соорудила небольшое гнёздышко из веток и уселась в него. Неизвестно, как долго будет отсутствовать Тагур. Она не хотела оставаться одна, но прекрасно понимала, что в ней сразу узнают посланницу Итуэдоза, и пойдут слухи, что тзай-тарра в оборванном платье шатается по дорогам Вилении. И тогда её сразу вычислят и найдут. Даже никакие шпионы не нужны – слухи и сами по себе распространяются быстро. Так что сейчас более безопасно сидеть и ждать. Всё-таки, не зря тзай-тарров так долго учат самообладанию. Но даже несмотря на всё своё самообладание, она чувствовала, что она на грани…

Интересно, кто из жизнегубов пытался убить её? Ведь они даже могут быть знакомы. Кстати, сейчас ей в голову вдруг пришла мысль, что взаимная нелюбовь обычных тзай-тарров и жизнегубов возникла не просто так. Она выгодна руководству Итуэдоза. Жизнегубы, не испытывающие к другим тзай-таррам ничего, кроме тихой ненависти и не видевшие с их стороны ничего, кроме открытого презрения, гораздо легче пойдут убивать собратьев, если вдруг это понадобится. Да, Таннедер-Ир погряз в интригах. Наверное, тзай-тарры стали слишком могущественны, чтобы иметь противников вовне, и потому стали искать противников внутри. И хотя должность Магистра Ордена вот уже несколько сотен лет принадлежит самому сильному тзай-тарру, настоящему уникуму, но должности пониже всё ещё активно делятся и перераспределяются.

Но в то же время Ран-Тар-Эрия понимала, что даже такой Таннедер-Ир всё равно нужен миру. Ведь только тзай-тарры обладают знаниями, которые помогут дать отпор Владельцам, когда они снова вернутся. А в том, что рано или поздно Владельцы вернутся, никто и не сомневается. Они могут вернуться завтра, а могут – уже сегодня. Этого, к сожалению, не знает никто. И весь мир живёт в постоянном страхе, помня о былых зверствах божков. Поэтому её, Ран-Тар-Эрии, проблемы не так уж велики в сравнении с проблемами всего мира. Она уже решила – она не будет искать мести или правды, она просто придёт в Энноранн и попросит права убежища там. И продолжит заниматься изучением мироздания на благо всего человечества, внося посильный вклад в дело защиты от вторжения Владельцев.

Но Тагур… Сможет ли он вернуться в родные края? Виления не сможет дать ему защиты от тзай-тарров. Даже всё влияние Соленя не спасёт от иглы жизнегуба. Но так ли нужен Тагур тзай-таррам? Ведь его не пытались убить. Он был бы опасен как свидетель, но что он может сделать Ордену? Про Таннедер-Ир и так ходит множество слухов, но они никак не вредят тзай-таррам. Вот и рассказ Тагура просто станет ещё одним таким слухом. Да и вряд ли Тагур пойдёт биться «за правду», ведь он прекрасно осознаёт свои силы и силы Ордена, и понимает, что абсолютно ничего не сможет сделать никому из тзай-тарров, ни словом, ни поступком.

А Тагур в пути до деревеньки размышлял над словами Соленя об интригах тзай-тарров. Вся эта ситуация с убийством посла уж слишком похожа на спланированную акцию, целью которой является даже не борьба кланов внутри Ордена, как предполагала Эрия, а дестабилизация ситуации в Вилении. Да, били по послам, но целью был сам Солень. Интересно, что Солень придумает, чтобы противостоять Итуэдозу? Конечно, за Итуэдозом мощь оружия и науки, но опыт тонкой политической игры всё же больше у Георга. Тзай-тарры пытаются играться людьми как мелкими фигурками, но Георг и сам прекрасный игрок. Главное, чтобы в ходе этих игр не пострадала Вилайра. О своих размышлениях и предупреждениях Соленя Тагур решил ничего не говорить тзай-тарре. Она сейчас и так в шоке, зачем дополнительно сбивать её с толку непроверенной информацией?

Тагур прошёлся по деревеньке и купил кое-какую походную одежду (неказистую, но сейчас сойдёт и это). Женскую одежду он покупать не стал – это может вызвать подозрение. Тагур честно признался, что он кладоискатель, а кладоискатели часто заглядывают в деревни, чтобы прикупить припасы или одежду на всякий случай. Попутно Тагур выяснил, что неподалёку расположен город Тапан. Таким образом, Тагур точно понял, куда же они зашли с Ран-Тар-Эрией. Ну что ж, в Тапане, разумеется, тоже было отделение Гильдии Кладоискателей. Там можно было раздобыть оружие, снаряжение и узнать последние новости. Но с другой стороны, в Гильдии уж наверняка есть шпионы Итуэдоза. Хотя Тапан и мелкий городок, но наверняка тзай-тарры не пропустили его и обзавелись там своим осведомителем. Так что придётся действовать осторожно. А сейчас самое время возвращаться к Ран-Тар-Эрие, а то потеряется ещё где-нибудь.

К счастью, девушка никуда не делась и ждала Тагура в условленном месте.

– Вот, я принёс тебе кое-какую одежду, – сообщил Тагур, протягивая тзай-тарре свёрток. – Переоденься, я пока отвернусь.

– Но это… мужская одежда! – развернув свёрток, удивилась Ран-Тар-Эрия.

– В походе самое то.

– Но девушки-тзай-тарры не носят мужскую одежду!

– Зато девушки кладоискатели носят. Одевайся и собирайся.

Тагур отвернулся. Ран-Тар-Эрия принялась одеваться, попутно решив расспросить Тагура о том, куда же они зашли.

– Здесь неподалёку город Тапан, – сообщил Тагур. – Я бывал там пару раз. Здесь не самые богатые места в плане наличия реликвий Владельцев, поэтому кладоискатели в Тапан заглядывают редко. Но отделение Гильдии и там есть. Так что можно раздобыть кое-какое снаряжение. А оттуда уже будем двигаться в сторону Энноранн. Эх, путь не близкий будет… А меня невеста в Кеторие ждёт… Но лучше встретиться с ней позже, чем вообще не встретиться.

– Извини… – виновато произнесла девушка. – Это всё из-за меня…

– Это всё из-за ваших тзай-тарровских интриг, а не из-за тебя. Ты готова? Идём?

– Да.

Одежда, которую принёс Тагур, была не лучшего качества, к тому же она была явно великовата для Ран-Тар-Эрии. И хотя Тагур и говорил, что её платье слишком приметное, но всё же она подумала, что такой несуразный мужской наряд на девушке будет куда более приметен. Тагур же, осмотрев её, тоже остался недоволен.

– Волосы. Слишком хорошие, слишком заметные. С такими по пещерам и схронам не шарятся. Надо обрезать.

– Чтооооооо? – несказанно возмутилась Ран-тар-Эрия. – Мои волосы, обрезать?!

– Именно твои и именно обрезать, – невозмутимо подтвердил Тагур. – Ну или можно не обрезать. Но когда тебе голову снимут, по волосам будет плакать уже поздно. Выбирай, что дороже. Уж если мы маскируемся, то маскируемся всерьёз.

Сказать, что такая идея не понравилась Ран-Тар-Эрие – всё равно, что ничего не сказать. Она гордилась своими волосами, ухаживала за ними, сколько себя помнила, а тут ей предлагают избавиться от них! И всё же отрицать разумного зерна в словах Тагура она не могла. Надо признать, что её действительно смогут легко вычислить просто по волосам. И жизнь дороже волос. Поэтому, вздохнув, она согласилась.

– Только я сама… Дай мне нож, пожалуйста.

Тагур протянул ей нож. Она собрала волосы рукой и примерно на уровне плеч начала резать их. Нож был туповат для такой задачи, волосы поддавались плохо. Но уже через некоторое время всё было кончено. Роскошные волосы остались в прошлом. А на её голове теперь красовалась крайне неровная стрижка. Ну что ж. В такой оборванке, в какую превратилась Ран-Тар-Эрия, теперь уже не опознать гордую тзай-тарру…

– Волосы лучше оставить здесь. Закопать, – пояснил Тагур. – Я понимаю, тебе хочется взять их с собой, но если ты так сделаешь, их могут случайно обнаружить и раскрыть нас. Поэтому давай не будем оставлять никаких зацепок, которые могли бы помешать нам добраться до Энноранн.

– Хорошо, – тихо согласилась Ран-Тар-Эрия.

– И ещё кое-что. Я теперь буду звать тебя просто Эрия. Я знаю, что для тзай-тарров такое обращение оскорбительно, но называть тебя полным именем больше нельзя. Но в городах и на людях мы должны назвать друг друга совсем другими именами. Меня буду звать Эдерн. Какое имя ты выберешь себе?

– Влада. Как тебе?

– Хорошо звучит. Теперь главное не перепутать.

– Ты прав. Пойдём уже. Слишком много событий для одного дня. Вся моя прошлая жизнь сегодня кончилась, – в голосе Ран-Тар-Эрии слышались разочарование и безнадёжность.

– Кончилась одна жизнь – началась другая, – пожал плечами Тагур.

***

Тапан не был большим или важным городом, но в связи с началом добычи тзай-тана, этот город ожидало большое будущее. Тагур и Эрия достигли города уже ближе к ночи. В этих краях давно не было войн, а сам город, как и многие другие в Вилении, жил торговлей, поэтому никаких проблем с тем, чтобы попасть в город, не было. Тагур знал Тапан достаточно неплохо, и поэтому сразу уверенно направился к местному отделению Гильдии. Хотя уже и наступала ночь, но в Гильдии было правило не отказывать в ночлеге кладоискателям. В конце концов, ведь на взносы кладоискателей и существовала Гильдия.

А ещё в Гильдии умели не задавать лишних вопросов. Такая традиция пошла от того, что кладоискатели не хотели делиться друг с другом сведениями об интересных местах. Тагур предъявил своё удостоверение кладоискателя, а спутницу представил как начинающую кладоискательницу, которая впервые вышла «на учёбу», как они это называли. Такое часто практиковалось – новичков, желающих вступить в Гильдию, сначала прогоняли по настоящим сырым и тёмным подземельям, и если новичок выдерживал, то его принимали. Но многие, испытав на себе давление древних подземелий, тут же бросали эту затею.

Конечно, Тагур знал, что завтра же руководству Гильдии доложат, что он, Тагур, отметился в Тапане, и эта информация попадёт и в руки тзай-тарров. Но пока они соберутся что-то предпринять, Тагур со своей спутницей уже будет далеко. Однако ж впредь отделений Гильдии придётся избегать. Поэтому именно здесь нужно запастись всем необходимым: оружием, картами, снаряжением. В Гильдии не раздавали вещи просто так – всё нужно было покупать. Но зато отделения Гильдии всегда были полны такими товарами, которые иначе нигде и не купишь. Поэтому Тагур прямо сразу как разместил Эрию в гостевой комнате, пошёл за снаряжением. Большой удачей было то, что в этом отделении обнаружилось пневматическое ружьё. Не такое хорошее, как осталось у Тагура в Кеторие, но всё же весьма неплохое. Тагур прекрасно умел обращаться с подобным оружием, пару раз оно выручало его в тёмных подземельях, когда какая-нибудь тварь, чудом уцелевшая от эпохи Затмения, пыталась полакомиться заглянувшим в гости кладоискателем.

Утром Тагур проснулся раньше Эрии и принялся внимательно изучать карту, прокладывая маршрут к Энноранн. Основная проблема была в том, что после постройки железной дороги, торговцы перестали водить караваны на дальние дистанции. Но от города к городу ещё ходили обозы. Тагур так и проложил путь: из одного города в другой. Просто и относительно безопасно, если не попасться к разбойникам. Но ведь чтобы добраться до Энноранн, нужно было пересечь Пограничную пустыню. Как говорила легенда, сам Эннори лично выжег несколько сотен миль земли, чтобы обезопасить границы своего государства, ведь мало какая армия пойдёт в атаку по пустыне. Тагур же считал, что всё гораздо проще: в Век Затмения безумные тзай-тарры творили ещё и не такое, ровняя с землёй горы, испаряя целые озёра и превращая некогда цветущие долины в непригодные для жизни пустыни. Такой клочок земли, намертво отравленный силой Тзай, даже есть и в Вилении, хотя она и меньше всего пострадала от войны тзай-тарров. Но, так или иначе, а на пути к Энноранн пустыню придётся преодолеть. И это будет крайне тяжело, потому что сейчас по ней караваны не ходят.

Тагур закончил изучение карты и прокладку маршрута, а Эрия всё ещё спала. Но время играло сейчас против них, поэтому Тагур пошёл к её комнате и долго стучал в дверь, пока она не открыла. Тагур никогда бы не подумал, что тзай-тарры такие любители поспать. Но, наверное, дало о себе знать перенапряжение последних дней. Эрия, открыв дверь, уже была полностью одета, как и вчера. Хотя Тагур подумал, что она и не раздевалась вовсе. Не привыкла она к трудностям. И вот эти люди, тзай-тарры, каким-то образом собираются противостоять Владельцам, когда те вернутся. От такой мысли Тагур ухмыльнулся.

– Что? – не поняла Эрия.

– Ничего. Я вижу, ты уже собрана. Пора идти.

– Мы даже поесть не сходим?

– Сходим, но уже не здесь. Сейчас, я только соберу свои вещи.

У Тагура, в принципе, всё уже было готово и упаковано в рюкзак. Ещё один рюкзак он вручил Эрие. Но её больше всего заинтересовало ружьё Тагура.

– Ты умеешь стрелять? – поинтересовалась она.

– Ещё как, – ответил Тагур. – Я вообще-то офицер Войска Кеторийского. Я проходил обучение в военной академии.

– Ничего себе! – удивилась Эрия.

– Да-да, – улыбнулся Тагур. – Так что ты в надёжных руках.

Они вышли из здания Гильдии и направились в ближайшую таверну. Задерживаться в городе никакого смысла не было, наоборот, это было скорее рискованно, но поесть надо обязательно. Тагур не брал с собой много еды, пригодной для долгого похода, только необходимый запас на пару дней. Ведь он проложил маршрут так, чтобы каждый день они останавливались в каком-нибудь городе. Там можно и переночевать спокойно, и запасы пополнить. Это, конечно, не дёшево, но денег у них было предостаточно – можно ведь продавать украшения Эрии, да и плюс запасы самого Тагура. Он, будучи человеком, привыкшим к неожиданностям, всегда предпочитал иметь при себе достаточную сумму на непредвиденные расходы.

Трактир Тагур выбрал небольшой, не особо популярный, а потому спокойный. Кормили здесь сносно, но не более того. Зато и цены не кусались. Заказав себе немудрёный завтрак, по плотности переходящий в обед, они принялись обсуждать детали похода. Тагур разложил на столе карту и принялся объяснять:

– Смотри, я предлагаю пройтись вот по этим городам. Видишь, я предлагаю двигаться так, чтобы в конце каждого дня мы прибывали в новый город. На следующий день мы будем исследовать окрестности города на предмет реликвий. Понимаешь?

Эрия сначала смотрела на него недоумённо, но потом игра Тагура стала ей понятна. Он решил обставить всё не как путь в Энноранн, а как экспедицию за реликвиями. Что ж, насколько она знала, виленцы очень любят заниматься кладоискательством, и такие походы для них не редкость. А значит, их поведение сейчас никак не выделяется из общепринятого.

– Да, я поняла, – кивнула девушка. – А ты уверен, что мы сможем так быстро добираться от города до города?

– Конечно, уверен. Пешком мы не пойдём. Между городами всегда кто-то ездит, торговцы те же, вот с ними мы и будем передвигаться.

– Но придётся же чем-то платить…

– Будем отдавать часть найденных реликвий, – Тагур подмигнул.

– Ааа, действительно… Ну что ж, вроде, хороший маршрут.

– Вот и славно, – произнёс Тагур, сворачивая карту. Тем временем и завтрак принесли. Покончив с завтраком, Тагур и Эрия быстро покинули трактир и направились на рынок. Там им предстояло найти купеческий обоз, с которым можно было бы продолжить путешествие.

***

Свежий пряный ветер бросал в лицо Эрклиона прохладные капельки морской воды. Они едва заметно били по лицу и тут же словно бы исчезали. Вокруг, насколько хватало взгляда, простирался безбрежный океан. Солнце клонилось к закату, начиная окрашивать розоватым светом весь обозримый мир. «Ласточка» на всей скорости мчалась к Кёсвену, и казалось, что ничто её уже не остановит.

Эрклиона поселили в кубрике вместе с матросами. Хотя золотая цепочка, которой он оплатил проезд, была явно настолько дорога, чтобы обеспечить Эрклиона каютой, но капитан сообщил, что все каюты на корабле уже заняты. Эрклион не стал этого проверять, пребывание в кубрике его не тяготило. Тем более что основную часть времени он просто сидел на палубе, медитируя. Капитан ше-Ниди попытался было убрать Эрклиона подальше от глаз пассажиров, но Эрклион напомнил ему о размере оплаты, и капитан отстал. Кроме того, пассажиры быстро привыкли к тихо сидящему в углу чернецу. Все знали о поверье, будто чернец на корабле приносит спокойное плавание. Пока так и было. Некоторые пассажиры даже пытались давать Эрклиону милостыню, но он всё отвергал по причине того, что служение Отрешённости не приемлет земных благ кроме тех, которые непосредственно нужны для жизни.

Матросы Эрклиона тоже любили за глубокое знание истории Энноранн и умение складно говорить. По вечерам матросы часто расспрашивали Эрклиона о былых временах и сущности поисков Отрешённости. Эрклиону матросы тоже нравились. Взрослые мужчины, по отношению к нему они были как дети, и он снова почувствовал себя отцом своего народа. Это возвращало его в те времена, когда он мудро и справедливо правил страной из Небесного Дворца и будило в нём какое-то странное чувство тоски, доселе невиданное…

– Выжившие из одной из деревень, Эрклион-ри, – произнёс охранник, стоящий у входа в шатёр Эрклиона. Эрклион оторвал взгляд от карты, на которой намечал план ведения боёв с Владельцами и их пособниками, и встал из-за стола.

– Пусть войдут, – разрешил он.

Их было человек десять, возглавляемые бородатым стариком. Грязные, в лохмотьях, с ожогами, они пришли к нему сразу после очередной вылазки карателей Владельцев. Увидев Эрклиона, все они сразу упали на колени. Старик, не поднимая взгляда, принялся молить:

– Освободитель, мы отдаём тебе свои жизни! Возьми нас в своё войско, позволь отомстить за жизни наших жён и детей, погибших от рук прихвостней Владельцев!

Эрклион подошёл к старику поближе и произнёс:

– Встаньте.

Но они не вставали. Тогда Эрклион произнёс громче:

– Встаньте! Ведь мы и начали эту борьбы с Владельцами для того, чтобы никогда человеку не пришлось стоять на коленях ни перед кем!

Выжившие переглянулись. Первым поднялся старик, остальные последовали его примеру. Старик же, едва поднявшись, низко поклонился.

– Эрклион-ри, мы хотим служить тебе! – сказал он. Эрклион сложил руки на груди и отступил на шаг назад.

– Когда я поднимал народы Шенивашады на освободительную войну, – начал Эрклион. – Я предлагал всем брать в руки оружие и сбрасывать власть Владельцев, присоединяясь к моей победоносной армии. Я верил в человечество. Но вы, люди, не поверили в себя, и вместо борьбы предпочли отсидеться, ожидая, кто же победит в этой войне. Чего вы ждали?

Старик молчал. Его спутникам тоже было нечего сказать. Они стояли, уставившись в землю. Выдержав паузу, Эрклион продолжил:

– Я прекрасно понимаю, чего вы ждали. Вы ждали, что скоро определится, на чью сторону качнётся маятник, у кого будет перевес в силах. И тогда бы вы встали на сторону победителя. Так?

Выжившие снова ничего не ответили. «Ещё бы», подумал Эрклион и продолжил свою речь:

– Вы проявили малодушие, и были за него сообразно наказаны. Неужели вы думали, что Владельцы позволят кому-то остаться в стороне? Конечно, нет! Вы, возможно ещё до конца не поняли, но сейчас идёт не просто война угнетённых с угнетателями. Идёт война за жизнь. На одной стороне – жизнь человечества. На другой стороне – жизнь Владельцев. Если победят Владельцы, людей лишат последних остатков воли, превратив в безмозглый скот для чёрной работы. Если победят люди – Владельцы будут истреблены все до единого.

– Мы уже осознали это, Эрклион-ри! – осмелился сказать старик. – Мы поняли свою вину, мы уже наказаны, но теперь мы хотим отдать свои жизни за дело освобождения, чтобы тем самым искупить и вину погибших!

Эрклиону понравились эти слова. Он подошёл на шаг ближе и произнёс:

– Это именно то, что я хотел услышать! Вам найдётся место среди борцов за свободу Шенивашады. Но это ещё не значит, что вы прощены свободным человечеством. Вы и подобные вам пойдут в первой атаке в ближайшем сражении. Многие из вас погибнут. Те же, кто выживет, будут прощены и станут полноправными членами свободного человеческого общества.

Выжившие закивали. Старик снова было плюхнулся на колени, но быстро опомнился и поднялся.

– Да, да, мы согласны! – воскликнул он.

Новые солдаты непобедимого освободительного воинства покинули шатёр. Эрклион покачал головой. Часть человечества неисправима в своих рабских привычках. Но всему виной тот ужас, который внушают свои рабам Владельцы. Не у всех хватает воли противостоять такому давлению. Именно поэтому люди и боятся выступить против своих хозяев. Но правда жизни такова: тот, кто не хочет принимать чью-то сторону, в итоге пострадает сильнее всех. Ведь против него будут обе стороны конфликта.

Надо будет долго учить людей быть свободными. Что из этого получится? Неизвестно. Но в первую очередь надо покончить со всевозможными культами. В течение сотен лет люди почитали Владельцев как богов. Одного упоминания Владельцев было достаточно, чтобы вызвать у человека ужас и заставить его работать на нужды поработителей. Религия делает людей послушными и безвольными. Поэтому Эрклион так яростно вступал против всех попыток поклоняться ему. Но всегда и везде, куда бы он не пришёл со своим войском, люди сразу кидались ему в ноги. Исчезает власть Владельцев, и люди пытаются заменить её на власть Освободителя. Бессмысленно объяснять уже, что он – не божество, а всего лишь первый среди равных. И при этом – один из величайших предателей в истории. Но об этом людям знать пока не следует. Не надо перегружать отвыкших думать самостоятельно чрезмерно сложными вещами. Всему своё время. И если сейчас людям нужен отец – что ж, Эрклион будет им отцом.

Путешествие на «Ласточке» внушало Эрклиону ощущение безмятежности и той самой отрешенности. Здесь, на этом корабле, он ни как не мог ускорить развитие событий и своё возвращение на трон. Хотя, конечно, очень хотелось. Но создать попутный ветер, как бы это смогли сделать духи воздуха из древних легенд, ему было не по силам. Поэтому целыми днями он размышлял над своими прошлыми ошибками, выводил планы на будущее и перестраивал свой узор Тзай для того, чтобы не быть случайно обнаруженным. Именно для этого и нужны были медитации. Каждый человек, умеющий использовать Тзай, рано или поздно приобретает законченный портрет контуров Силы, сопровождающих его. По этому портрету, или узору, человека всегда можно достоверно опознать и обнаружить – если, конечно, знать, кого именно искать. А его враги точно знали, в этом сомнений быть не могло.

Так просто перестроить узор Тзай нельзя. По большому счёту, это под силу только двоим во всём мире, включая Эрклиона. Второй – бессменный соперник, Магистр Ордена Таннедер-Ир. Смена узора Тзай, к сожалению, влияет и на способности управлять этой силой. Изменив свой узор на более простой и неприметный, Эрклион потеряет значительную часть своей власти над Тзай. Но Эрклион знал – основа могущества всё же не Тзай, а личные качества и расчётливый ум. Тзай-тарры, например, очень любили бить друг в друга молниями, устраивать взрывы и землетрясения. И считали, что основа власти – грубая сила. К чему привело это их? Разве кто-то из них сумел создать устойчивое государство, новую культуру? Нет. Они могли только разрушать. Тзай даёт большую силу, но не даёт большого ума. Можно сказать, и тзай-таррам, и человечеству повезло: среди тзай-тарров нашёлся один такой, который смог объединить их и показать им нужный жизненный путь. И хотя Эрклион и полагал Таннедер-Ир главной помехой на своём пути, а Магистра этого ордена – своим личным врагом, тем не менее, он не мог не признавать, что Магистр сделал очень много для сохранения и развития человечества. Когда-нибудь им предстоит лицом к лицу встретиться с Магистром. И их решающий бой определит, по какому пути пойдёт Шенивашада.

Вернувшись сегодня в кубрик, Эрклион застал матросов за очень интересным спором. Речь шла о том, почему чернецы так хорошо умеют биться врукопашную.

– Ура, вот и Кейлун пришёл! – обрадовался один из матросов. – Он нас сейчас рассудит!

– Точно! – подключился второй. – Вот расскажи нам, Кейлун, почему чернецы, которым нельзя воевать, такие хорошие бойцы?

– Ну что ж, – произнёс Эрклион, проходя к своей койке. – Сейчас всё объясню, если только вы не будете шуметь.

На самом деле, все затихли довольно быстро сразу после того, как он вошёл в кубрик. Так что особой нужды успокаивать матросов не было. Эрклион сел на койку и продолжил:

– Далеко не всем чернецам нельзя воевать. Например, есть чернецы-воины Ордена Таннедер-Ир. Они не тзай-тарры, они обычные люди, но при том они великолепные бойцы. Так что тут всё зависит от той философии, которой придерживаются чернецы. Например, у этих чернецов-воинов основной смысл жизни – защита от Владельцев. А у нас, Искателей Отрешённости, смысл в поиске гармонии с собой и миром, что в конечном итоге и позволяет добиться высшей Отрешённости. Гармонию с собой мы достигаем путём постижения телесной составляющей нашего бытия. Мы учимся владеть своим телом, а не биться. Но если вдруг приходит необходимость биться, то знание своего тела и позволяет нам быть такими хорошими бойцами. Но мы можем биться только ради самозащиты. Нам даже оружие нельзя использовать. Так что никто не учит нас специально быть бойцами – но это получается потому, что мы хорошо понимаем свою телесность. В итоге каждый чернец бьётся по-своему, какой-то единой школы у нас нет.

Матросы слушали тихо и смирно. Когда Эрклион закончил говорить, один из них спросил:

– Это правда, что чернецы Отрешённости умеют всего одним прикосновением вырубать человека?

– Да, – ответил Эрклион. – Чернецы хорошо знакомы не только с особенностями своего собственного тела, но и со строением человеческого тела в принципе. Поэтому мы знаем, как успокоить и обездвижить любого человека. Но поделиться с вами этим знанием я не могу – только те, кто принёс обет Отрешённости, могут иметь такие знания.

Эрклион неспроста так много знал об Искателях Отрешённости. Давным-давно, на закате Века Затмения, он был одним из тех, кто стоял в основе этого движения. Строго говоря, это был эксперимент. Таким образом Эрклион пытался понять, возможно ли сделать любого человека тзай-тарром, если дать ему полный контроль над своим телом и умом. Как оказалось, нельзя. Тзай-тарром нужно родиться. Зато был и положительный побочный эффект у этого эксперимента: Искатели Отрешённости изобрели множество полезных практик, укрепляющих дух и тело, а также накопили большие знания по особенностям строения человека.

Матросы ещё довольно долго задавали Эрклиону разные вопросы о жизни, жадно впитывая мудрость слов Эннори. После того, как Эрклиона свергли, эти люди утратили ту путеводную нить, которая придаёт смысл жизни. Многие из них жили просто от заката до рассвета, не понимая значения своего существования, не понимая великой цели, которая была поставлена перед всеми энноранцами. Рэ-Митсу всё упростил до неузнаваемости. И превратил Эрклиона в божество. Всякая деятельность на благо человечества сменилась ритуалами. Эрклиону, конечно, очень хотелось в деталях узнать, что же там понапридумывал рэ-Митсу, создавая новую религию. Но подобные вопросы разрушили бы весь образ чернеца. Как так – чернец и не знает основ религии? Но когда придёт время, он доберётся и до рэ-Митсу. И строго спросит с него за всё. Но это будет потом. А сейчас – путь в Кёсвен. Размеренный спокойный путь.

***

Тагуру и Эрие удалось прибиться к купцам, которые направлялись домой, в город Кижем. Тагур предложил свои услуги по охране в качестве оплаты за возможность поехать с обозом. Купцы, конечно же, не стали отказываться от лишнего ружья, тем более что охранники с дальнобойным оружием вообще редкость.

Но у этого обоза была и другая редкость в охране. С большим удивлением для себя, Тагур обнаружил, что вместе с ними едет и садартиец по имени Салерди Уатан. Салерди плохо говорил по-виленски, а Тагур довольно неплохо знал рэнский; что же касается Эрии, то рэнский язык она знала в совершенстве. Таким образом, Тагур, Эрия и Салерди быстро сошлись и начали общаться. Разумеется, ему они представились как Эдерн и Влада. Салерди был охотником на редких монстров, которые ещё остались после эпохи Затмения. Тогдашние тзай-тарры оставили после себя страшное наследство, состоящее из выведенных специально для убийства или случайно изуроченных тварей. И сегодня многие богачи готовы были очень хорошо заплатить за череп невиданного и опасного зверя. В этом находило отражение самомнение садартийцев о том, что они являются непревзойдёнными эстетами. А поскольку садартийцы некогда были очень воинственным народом, вся эстетика их культуры была пронизана преклонением перед силой. Поэтому чучела, головы и черепа опасных монстров ценились особенно высоко.

Можно сказать, что как Тагур и Эрия очень заинтересовали ремеслом Салерди, так и он крайне заинтересовался премудростями кладоискательства (разумеется, они не открыли ему правды). По сути, работа охотников на монстров (или, как их называли садартийцы, терин-ар) была подобная работе кладоискателя: и те, и другие имели дело с наследством прошлых эпох. Но если первые разыскивали живые свидетельства былого, то вторые – вещественные. Салерди долго расспрашивал Тагура, как часто удаётся встретить какое-нибудь диковинное существо. Тагур обстоятельно рассказывал все случаи, когда верное ружьё спасало его от гибели в когтях или зубах невиданной твари. Салерди каждый раз очень огорчался, что Тагур не отрубил твари голову и не принёс в свою коллекцию.

– Да как же можно быть таким расточительным, – сокрушался Салерди. – Ты же мог бы богачом стать!

Тагур только кивал с глупой улыбкой. Объяснять садартийцу, что он и так богач, Тагур не хотел. Но со своей стороны, когда Салерди рассказывал, как выслеживал добычу по древним катакомбам, Тагур очень огорчался, что Салерди так нелюбопытен, не смотрит под камнями и завалами, не ищет интересных вещей, не пытается проникнуть за закрытые двери.

Салерди красочно описывал, как же происходит охота на «экспонаты», как он это называл. В арсенале Салерди было качественное пороховое ружьё. Салерди сам готовил для него различные боеприпасы: с дробью, картечью, острыми маленькими стрелами, часто отравленными. Тагур в принципе тоже мог бы использовать пороховое ружьё, но годы обучения в военной академии привили ему любовь именно к пневматическому оружию, которое не так уязвимо перед тзай-таррами. Вызвать искру внутри патрона может любой тзай-тарр, и этого достаточно, чтобы оружие начало бесконтрольно стрелять, не говоря уже о том, что точно так же можно заставить выстрелить и незаряженный в оружие патрон. Поэтому военные в Вилении использовали исключительно пневматику, а чаще и вовсе луки и арбалеты, ведь пневматическое оружие было слишком дорогим, чтобы обеспечить им целую армию.

Салерди также рассказывал о том, что в охоте ему часто помогают разнообразные хитрые ловушки. Это Тагуру было тоже очень интересно, потому что с ловушками он был знаком со стороны того, кто их обезвреживает, но никогда сам ловушки устанавливать не пытался. А что же до Эрии, то ей вообще весь новый мир за пределами Итуэдоза был крайне интересен, поэтому она жадно впитывала всё услышанное, хотя и многого не понимала в должной степени.

Терин-ар меж тем упорно пытался навязаться в компанию к Тагуру и Эрие, ведь так ему было бы проще найти объект для охоты. Искать добычу в незнакомой местности, даже не зная толком местного языка – дело не такое простое. Но Тагур и Эрия на самом деле ведь не собирались заниматься кладоискательством, поэтому надо было как-то мягко и правдоподобно избавиться от Салерди.

Во время одной из остановок обоза, Тагур отвёл Эрию в сторонку для обсуждения того, как же быть с Салерди.

– Мне кажется, он может быть полезен нам какое-то время, – высказался Тагур. – Неизвестно, что ждёт нас впереди, но безопаснее уж быть втроём, чем вдвоём. Тем более, в случае чего, ты у нас не боец.

– Но нам придётся тратить время на настоящие поиски кладов, – напомнила Эрия.

– Да, но вряд ли Салерди будет с нами во время всего нашего пути. Скорее всего, через неделю-другую он отправится домой, в Садарта Рэну.

– И всё же, пока он будет с нами, это сильно замедлит наше продвижение, – не сдавалась Эрия. Тагур видел, что Салерди ей нравится, поэтому было не совсем понятно, почему она против того, чтобы путешествовать вместе.

– Разве мы куда-то торопимся?

– Да. Мы торопимся в Энноранн.