Работа для рыжих Фирсанова Юлия

Глава 1

Острые ощущения, или Утро добрым не бывает

Все в мире относительно! Точно! Не зря умные люди такую присказку придумали. Она вернее всяких научных теорий с одноименными названиями. Вот, скажем, вчера, охрипшая и похмельная, я жаловалась на жизнь и думала, что хуже утра не было и быть не может. «Нет, может, может!» – как говаривал идиот-оптимист из анекдота.

Короче, я проснулась на топчане в доме Умнара, того самого покойного мага-благодетеля, проклятие коего мы накануне сняли с деревенских бедолаг. Проснулась от смутного ощущения дискомфорта. Нет, матрац был в меру мягким, одеяло теплым, подушка удобной, зато к горлу прижималась холодная полоска стали, и равнодушно-суровый, почему-то неуловимо знакомый голос рекомендовал мне:

– Не дергайся, девочка.

– Это чтобы тебе сподручнее было меня убивать? – поинтересовалась я, искренне недоумевая, почему не сработал охранный периметр из рун и куда подевались все остальные члены нашего маленького, но сплоченного коллектива. Вроде вчера на ужин была только каша с мясом, молока с селедкой никому не давали. А хоть бы и давали, Фалю-то без разницы, в каких сочетаниях лопать, желудок все примет с благодарностью, лишь бы вкусно было.

– Освободи Гиза от служения и останешься жива, – сухо распорядился голос, не убирая лезвия, потому запрокинуть голову посильнее и разглядеть шантажиста в лицо не получалось. Он даже не пах ничем, вот точно как мой личный киллер. Только жесткий рукав терся о щеку, давая понять, что кроме ножа присутствует и его владелец.

– Никого не удерживаю насильно, если захочет, пускай уходит, – охотно поделилась я несекретной информацией, не желая поддерживать увлекательную игру в допрос несгибаемого разведчика.

– Без проклятий вслед и иных санкций? Слово служительницы? – недоверчиво уточнил шантажист.

– Мое личное слово.

И тут кто-то попытался открыть дверь в комнату. Судя по застенному погромыхиванию, шантажист чем-то предусмотрительно заложил дверь. Чтобы процессу «дипломатических переговоров» посторонние не мешали. Заложил на совесть, если судить по встревоженным ругательствам, перемежающимся взволнованно-злобным требованием открыть немедленно и сообщить, что со мной, магевой Осой, все в порядке. Может, ножку стула в дверную ручку вставил?

Но одного любитель устраивать невинным девушкам побудки с железными аксессуарами не учел – наличие в дома сильфа. Нет, на раз-два малыш колдовать еще не научился, а вот влететь в комнату через печную трубу сообразил.

Сначала в дымоходе что-то подозрительно зашуршало, потом посыпались хлопья сажи, потом взметнулось темное облако, и из него, как повелитель демонов-лилипутов, взметнулась черно-серая фигурка. Фаль! Скитания в человеческой компании не прошли для сильфа даром. Обстановку в комнате он успел оценить мгновенно и почти адекватно. Засверкал зелеными глазищами – единственным, что оставалось цветным в его нынешней темной ипостаси – и ринулся на врага в полете-пике, заверещав так, что у меня сразу заложило уши:

– Немедленно отпусти Осу! Негодяй, зверюга! Осел! Отпусти, а не то я не знаю, что с тобой сделаю! Как дам!

Вот оно, интеллигентное воспитание сильфова круга, никаких ругательств покрепче малютка не знал. Моральное же воздействие употребленных выражений оказалось весьма слабым. Неизвестный, радеющий за свободу отставных киллеров, не то хрюкнул, не то фыркнул, и ничего больше предпринимать не стал. А это уже зря! Видя, что воздействие словом не помогло, Фаль разобиделся окончательно и так интенсивно вострепетал крыльями, что сажа с них облетела вместе с радужной пыльцой, оседая на лежащей с ножом у горла мне и на владельце холодного оружия. На нем – большей частью.

Одновременно с опылением шантажиста взломщики-спасители доломали-таки дверь, вернее, снесли ее с петель, открыв доступ к моему недвижимому в целях сохранения целостности кожных покровов телу.

– Киз, не навреди магеве! – рявкнул мой киллер, обычно не повышавший голоса даже в самых критических ситуациях.

Тяжелое не столько в весовом, сколько в моральном плане, ощущение лезвия у горла исчезло. Шантажист торжественно, кажется, гордясь собой великолепным, объявил:

– Гиз, пойдем, она отпускает тебя без услови-я-иа-иа!

На последнем слове отчет о проделанной работе смазался странной сменой тембра голоса и интонации. Словно начал говорить один, а закончил фразу другой человек.

Мигом вскочив с топчана, разумеется, по другую сторону от опасного типа, я жутко пожалела, что под рукой нет фотоаппарата.

Возмущенный перепачканный Фаль нарезал круги над головами арьергарда спасителей. Кейр замер у стенки рядом с выломанной топором дверью.

Почему топором? Потому что неопровержимая улика – орудие товарища Раскольникова – валялась неподалеку. И не стал бы даже в кризисной ситуации никто из моих телохранителей тупить великолепные клинки о древесину, когда под рукой имелся более подходящий инструмент.

Болт в арбалетном ложе бывшего палача выразительно смотрел на шантажиста, а доброе-доброе выражение глаз обещало продемонстрировать навыки стрельбы по живым мишеням в самом ближайшем времени. Мой киллер взирал на своего спасителя со странной смесью растерянности и досады, медленно переходящей в крайнюю степень изумления.

Я покосилась на типа, домогавшегося свободы для Гиза с ножом в руках, и самым банальным образом, подрывающим магевский авторитет, раззявила рот.

«Где-то я об этом уже слышала. Кажись, у старины Вильяма», – мелькнула в голове почти посторонняя мысль, пока я изучала типа, обеспечившего мне столь приятное пробуждение.

С ног до шеи мужчина был жилистым, одет в нечто весьма напоминающее тот прикид, в какой любил рядиться Гиз: темное, неприметное, очень практичное, прячущее кучу смертоубийственных штучек. А вот с шеи до гм… макушки незнакомец представлял собой натурального осла. Да-да, того самого, серенького, с длинными ушками врастопырку, короткой щеткой жесткой гривы, широкими ноздрями и крупными белыми зубами.

Неужто такие странные оборотни теперь пошли? Не в волков, как в традиционном западном фольклоре, и не в лисиц, как у узкоглазых жителей Поднебесной, – частично стали в ослов превращаться? Хотя нет, красноречиво-ошарашенное выражение на морде животного (мультяшный осел из «Шрека» со своей эксцентричной мимикой нервно курит в углу) четко указывало на то, что сии причудливые трансформации не в порядке вещей. Значит, не по своей воле парень перекинулся. Мои дорогие спасители пришли к тем же выводам, правда, немного промахнулись в предположениях.

– Ха, хорошо ты его приложила, магева, – одобрительно ухмыльнулся Кейр, когда незадачливый шантажист, отложив колюще-режущее орудие производства, пытался на ощупь определить глубину постигшей его трагедии.

– Это не я, – пришлось ответить справедливости ради, уступив честь бескровной победы над врагом истинному герою. – Это Фаль.

– Магия сильфов не блокируется нашими защитными амулетами, – криво усмехнулся Гиз и попросил осломордого: – Киз, не дергайся. Давай поговорим, если ты, конечно, сможешь.

– Ты его знаешь? – уточнил уже почти установленный факт Кейр, скорее, не для того, чтобы еще разок получить однозначно утвердительный ответ, а чтобы решить, стоит ли использовать болт по назначению или лучше сэкономить ценные боеприпасы.

– Это мой брат, – просто ответил киллер и устало вздохнул.

Н-да, не всем и не всегда везет с родственниками. Хотя это с какой колокольни смотреть. Гизу, скорее всего, все-таки повезло, ведь ради брата Киз решился пойти супротив колдуньи и сурового наказа работодателей. Готова об заклад биться, брательник тоже на Тэдра Номус пашет, а не добровольцем-целителем на безвозмездной основе работает в приюте для брошенных младенцев или престарелых. У целителей таких инструментов и обмундирования не бывает, хотя тоже, конечно, встречаются циничные живодеры, способные дать сто очков вперед любому киллеру.

– Значит, братец решил, что ты попал в жуткую кабалу к коварной колдунье и, рискуя навлечь на себя немилость всей Тэдра Номус, рванул на выручку, – озвучила я свое логическое предположение.

– Именно, – согласился Гиз и спокойно сказал родичу, сочтя первоочередной именно эту ценную информацию: – Поначалу служба была приказом и единственным способом избежать смерти, но теперь я следую за магевой по доброй воле.

– Ты уверен? – Осел испытующе прищурился, ненадолго отставив в сторону заботы о морде лица.

– Совершенно, она дала мне право выбирать. Да ты и сам видишь, я не околдован, – подтвердил киллер с так хорошо знакомой мне кривоватой усмешкой.

Пока шел первый этап переговоров, я умудрилась натянуть на себя брючки, полусапожки, рубашку – точно нормативы на пожарного сдавала. И теперь могла, если будет нужда, присоединиться к дискуссии в совершенно презентабельном виде. Даже Фаль, неимоверно гордый своей диверсией, привычно опустился мне на плечо, завершая экипировку.

Решив, что прямо сейчас смертоубийства не предвидится, я констатировала:

– Отбой воздушной тревоги, Кейр.

– Тогда пойду завтраком займусь. Огонь в летнем очаге уже, поди, на совесть разогрел камни. Эльфийских разносолов не обещаю, но из деревеньки поутру кое-что нам на угощенье притащили. Яички свеженькие, масло, хлеб, соты медовые… Так что яичницу поджарю. Не против? – рационально определился с программой утренних действий телохранитель.

Скорее всего, Кейр в отличие от магевы-сони встал давненько, успел провести ревизию съедобных даров, а может (и даже скорее всего), устроил спарринг с Гизом. Только поэтому мужчин не было дома, а Фаль, мелкий негодник, обожал глазеть на поединки, вот меня и застали поутру врасплох.

Кстати-кстати, а защитная рунная магия не сработала потому, что убивать или калечить меня парень из Тэдра Номус не собирался. Нет, разумеется, вовсе не из благих побуждений или по доброте душевной. Просто поднять руку на магеву – не сымитировать сей момент, а именно попытаться причинить вред той, которая записана в реестре межмировой мафии как неприкосновенная особа, – не лучший метод сохранения целостности организма.

– Я буду яичницу, и мед буду! – моментально отозвался Фаль, плотоядно облизываясь.

– Никто в этом даже не сомневался, особенно насчет меда, – заулыбалась я закономерному заявлению. – Ты и диета понятия несовместимые.

– Что такое диета? – заинтересовался наивный сильф.

– Страшно строгие правила, по которым люди едят одни продукты и не едят другие, – попробовала сформулировать покороче и попонятнее то, в чем не видела особого сакрального смысла.

– Это как я мухоморы ем, а вы не едите? – уточнил Филь, пытаясь выяснить, не наклевывается ли возможность полакомиться чем-нибудь в одиночку, чем-нибудь таким, что людям кушать категорически не рекомендуется, если не хотят сделать трапезу финальным аккордом жизни.

– Что-то вроде того. Или ты можешь слопать целую кучу сладкого, а человек нет, – улыбнулась я, не вдаваясь в медицинские дебри и не стремясь испортить собственный аппетит живописным повествованием об анорексии и булимии. Никогда не могла понять девчонок, пытавшихся походить на вешалки.

– С этим что делать будешь, Оса? – уже с порога уточнил Кейр с нехорошей профессиональной улыбочкой палача.

– Ничего, – пожала я плечами. – Человек хотел «как лучше» и не виноват, что по Вселенскому закону Великого Западло у него «как всегда» получилось. Если желает, пусть с Гизом словечком перекинется и идет своей дорогой.

– Пусть сильф вернет мне лицо, я ухожу, – попросил Гизов братец и обратился к моему киллеру: – Хочешь быть дураком на побегушках у колдуньи, будь.

– Не могу, – беспечно отозвался Фаль, весело показав Кизу язык. – Моя магия сама колдуется, когда пожелает, а сейчас не желается.

– М-да, интересный момент, – мстительно заухмылялась я. А нечего на беззащитных девушек с утра пораньше с холодным оружием кидаться! – Ну что ж, зато теперь внутреннее содержимое вполне соответствует внешнему образу. И никакие маски не нужны! Очень полезная в работе модификация! Вот будут свидетелей преступления опрашивать, а те на вопрос: «Кто убил?» – отвечать хором станут: «Какой-то осел».

– Я не оставляю свидетелей, – мрачно буркнул «осел» и попытался торговаться: – Что ты затребуешь за снятие заклятия, магева?

– А я тоже не умею снимать заклятия сильфов, – ответила уже без интонаций стервы, жаждущей расправы с негодяем, и сделала акцент на научном аспекте проблемы. – Рунная и природная магия духов воздуха плохо совместимы. Разбираться надо, и без экспериментов, на раз-два все равно ничего сделать не смогу.

– Ему теперь ходить ослом? – уточнил Гиз, разглядывая поникшие уши брата.

– Мм, могу предложить один вариант, – плюхнувшись на топчан и выискивая в сумке у изголовья расческу, оживилась я, ибо намеревалась выдвинуть сногсшибательную идею, годную для того, чтобы одним махом решить ослиную проблему и поставить научно-магический опыт.

– Какой? – мрачно, словно не ждал от моих слов ничего хорошего (вот недоверчивый!), спросил Киз.

– Сходи во двор, погуляй, воздухом подыши… Место там одно есть, волшебное… – начала я, а Фаль, взвившись над моим плечом, радостно заголосил:

– Ты про колодец, Оса? Про колодец?

– Это ты про колодец, а я еще не успела сказать и не знаю, смогу ли теперь успеть, потому как, кажется, совершенно оглохла на одно ухо и к диалогу не способна, – сварливо пожаловалась, пытаясь «выковырнуть» мизинцем звон из головы.

– Извини, – мигом раскаялся непоседа и тут же принялся ласковым котенком тереться о щеку, всячески выражая раскаяние в совершенной диверсии.

– Так вот. У дома есть колодец, нет, не тот, что перед крыльцом, – поймав направление взгляда Киза, я поторопилась внести ясность. – Другой. Вода из него обладает удивительным свойством. Если ты сможешь отыскать тот сруб, набрать воды и испить ее, желая вернуть себе человеческий облик, вновь станешь прежним. Но! – Я наставительно воздела палец. – Хотеть надо очень сильно, а иначе колодец тебе вовсе не поможет.

Киз вопросительно уставился на Гиза: «Что городит эта сбрендившая магева, какие колодцы?» Мой киллер только медленно опустил голову: «Все так и есть, верь».

– Ладно, пойду поищу ваш колодец, – недоверчиво согласился осел, ибо иных альтернатив не имелось, и отправился во двор.

Ушел кухарить Кейр. Умчался со всех крыльев и Фаль, возжелавший присутствовать при поисковых действиях братца-киллера то ли из благих побуждений (подсобить чего), то ли из еще более благих (проследить, чтобы вражина диверсию какую не провернул под шумок).

Гиз остался. Подошел ко мне поближе, осторожно взял за подбородок, внимательно осмотрел, не порезали ли меня в самом деле, и крепко прижал к себе на несколько мгновений. Ткнулся носом в волосы, втянул запах, словно собрался делать глубокую ингаляцию. Ну что он в самом деле? Неужели испугался? Пришлось мягко пошутить:

– Цела я, цела, ни синяка, ни царапины, честное пионерское, можно с лупой не осматривать, ваш с Кейром телохранительский долг не нарушен.

– Я рад. Ты отпустишь Киза? – Равнодушие (опять это извечное равнодушие, за которым мужчина привык прятать эмоции, как лицо за забралом) сковало голос, а взгляд не выражал ничего, глаза стали походить на пустые стекляшки. Должно быть, он смотрел так и на очередную жертву, когда отстранялся перед ударом: ничего личного, только заказ.

– Нет, только сделаю вид, чтобы успокоить твою совесть и братские чувства, а ночью наложу на всех вас сонные чары, отправлюсь в погоню за оскорбителем, порву на клочки и испепелю, – сварливо отозвалась я и показала Гизу язык.

– Так порву или испепелю? – заинтересовался мой киллер. Равнодушие в голосе сменилось хорошо знакомой мрачноватой иронией.

– Сначала одно, потом другое. Если сначала пепелить, то потом порвать не получится, – поделилась я страшным секретом. – Пепел на клочки почему-то не рвется, я, когда маленькая была, пробовала.

– С врагами? – «ужаснулся» Гиз.

– Не-а, с газетной бумагой! – ностальгически вздохнула я и похвасталась: – Знаешь, какие костры мы с ребятами во дворе зажигали! Дворник потом за нами с метлой бегал и к родителям жаловаться ходил! А врагам я честно выдирала волосы и раздавала синяки!

Киллер тихо рассмеялся и еще тише сказал:

– Спасибо.

– Было бы за что… – пожала я плечами. – Надеюсь, у твоего брата хватит желания на то, чтобы отыскать колодец и попить водички. Если он такой же упрямый, как ты, должно хватить. Ну а если нет… я буду пробовать действовать рунами, только сразу предупреждаю, с магией превращений у меня туго. Нет, идейки кое-какие вертятся в голове, но чтобы на живом пробовать… нет, я бы не рискнула. Птичку жалко!

– Какую пти… – начал было спрашивать Гиз, не знакомый с творчеством Гайдая, но тут земля содрогнулась.

Нет, кажется, содрогнулся весь мир, и не просто содрогнулся – подумаешь, землетрясение, где не бывает! Он (мир) куда-то дернулся, выгнулся и… Не знаю, как вернее описать… Впечатление было такое, что ты вишневая косточка, которую после обгрызания мякоти выплюнули изо рта. Словом, меня выплюнуло на хилую серовато-зеленую траву лужайки. Рядом приземлились Гиз и Кейр со шкварчащей сковородкой в руке. Бешено работая крыльями, затрепыхался в воздухе Фаль, изо всех сил стараясь не вмазаться в куст. Сзади что-то забарабанило. Бац, бух, бамц, трямц, бабах! Словно приземлилось несколько относительно легких и один тяжелый объект. Потом раздался краткий непечатный комментарий по поводу происходящего, исполненный голосом нашего нового знакомца – Киза.

Поднимаясь для начала на колени, а потом на ноги, я первым делом поглядела по сторонам и присвистнула: а домика-то и соснового бора не было! Зато имелись наша компания, наши сумки и один чужой, вернее Гизов, брат, вернувший себе человеческое обличье. Ничего так, симпатичный мужик оказался, очень похожий на моего киллера, только волосы чуть светлее, больше рыжины, и глаза темной, почти до черноты, зелени, а не серо-голубые, как у родственника. Ну, по крайней мере, убивать меня ходят красивые мужчины. Хотя все равно, помирать в ближайшие лет сто не собираюсь даже от руки Мистера Вселенная! Отравлять своим бытием жизнь другим гораздо интереснее!

– Где это мы и почему, а, магева? – моментально вскочив на ноги как был, со сковородой в одной руке и котелком с проектирующимся чаем в другой, уточнил Кейр.

Кажется, телохранитель решил, что я имею прямое отношение к происходящему или вообще являюсь его причиной. Вот так всегда, как что из ряда вон, так магева виновата, а еще, между прочим, существует такая штука, как обстоятельства непреодолимой силы. Я где-то читала, ага!

Ведя расспросы об обстоятельствах непредвиденной телепортации, Кейсантир быстро опустил котелок с потенциальным напитком на траву и заменил его мечом. Сковородку с омлетом-гигантом в другой руке, однако, оставил. Перестраховывался, чтобы коварные враги не украли, или счел предмет годным к употреблению в качестве оружия массового поражения? А чего, не одним же дамам его в ход пускать?

– Где и почему? Понятия не имею, – разочаровала я мужика и машинально подцепила из нежно-желтой массы, посыпанной для аппетита какими-то сухими травками, кусочек бекона. Уммм, вкуснотища! Все-таки Кейр кулинарный гений, не зря он в трактирщики пойти хочет!

– Сизянка-эндемик, растет только на Нертаране, – тихо проронил Гиз, указывая на низкий кустик с серо-зелеными кожистыми листиками, густо усыпанный круглыми белыми ягодами.

– Она вкусная? – тут же деловито уточнил Фаль, не дожидаясь ответа, отправил в рот одну ягодку, сморщился в куриную гузку и принялся отплевываться.

– Черная? Нет, сизая, а почему белая: а потому, что зеленая, – я припомнила и процитировала с незначительными искажениями старую детскую загадку про смородину, которую не раз проверяла на взрослых, и не каждый отгадывал.

– Вкусная, когда спелая, темно-лиловая с сизым отливом. Только долго ей зреть надо, зеленая – яд для человека, а от белой животом маяться дня три, – прочел короткую лекцию Гиз во избежание несанкционированных дегустаций и объяснил, прикинув что-то: – Сейчас лишь конец весны, через пару лун можно рвать.

– Так, стоп! Гастрономия и ботаника потом, сначала надо разобраться, почему нас зашвырнуло на этот самый Нертаран, – озвучила я ключевой вопрос дня. – Есть идеи?

Первые несколько секунд после вопроса все многозначительно молчали, признаваясь в отсутствии соображений по поводу изменения пространственных координат. Только Гиз неохотно добавил:

– Мы были рождены на Нертаране.

– Ага, есть от чего отталкиваться! – оживилась я и, наведя палец на Киза, строго спросила, пытаясь ухватить за хвост кончик ускользающей мысли:

– Ты воду из колодца пил?

– Пил, – признался тот с некоторым почти брезгливым удивлением насчет придурочных магев, страдающих глубокими провалами в памяти. – Ты же сама меня туда посылала.

– Чего желал? – продолжила я допрос с пристрастием.

– Человеком стать, – пожал плечами киллер, чья мина стала кислее незрелой сизянки. – Как ты и советовала, магева.

– Она тебе другого советовала желать, – мрачно вмешался Гиз и процитировал дословно: – Вернуть человеческий облик!

– Да какая разница? – возмутился придурочный киллер, решивший, что крыши у девки и братца поехали в коллективное турне. – Что так, что эдак. Какое отношение это имеет к перемещению без порталов?

– Возможно, никакого, а может быть, самое прямое, – вздохнула я. Что толку теперь рычать, сама Балда Ивановна. Надо было изначально про точность формулировок предупреждать.

– Ну-ка, кано, я хочу разобраться, почему мы все здесь очутились, в чем причина?! – попросила я вслух, призывая руну огня как факел истины и очень надеясь получить ответ от своих верных помощников.

Руна запылала перед внутренним взором ярким золотом с оранжевыми отблесками по краям, но несла она не жар огня или тепло, а пламя истины. И через призму этого магического костра, особенно высоко взметнувшегося при взгляде на Киза, я увидела еще одну руну – виньо (руну исполнения желаний, руну радости) и странные метаморфозы, происходящие с лицом мужчины. То оно было вполне себе человеческим, то опять становилось ослиной мордой. А потом костер погас, давая понять: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».

– Виновник найден! Это, доложу я вам, друзья, гражданин Киз, – провозгласила я приговор и, отвечая на скептическое, недоверчивое изумление киллера при исполнении, объяснила подробнее: – Человеческий облик может носить любое чудовище, а вот в понятие «быть человеком» каждый вкладывает свой эксклюзивный смысл. Ты загадал желание, вода из волшебного колодца его исполнила, как умела. Зачем для этого было перемещать нас всех и тебя в придачу на Нертаран, я понятия не имею, однако, боюсь, пока мы этого не выясним и не исполним загаданного, обратно никому дороги не будет. Жалко только, что лошадки в другом мире остались. Дэлькор, конечно, не пропадет, да и о других позаботится…

В мои рассуждения, смешанные с печалью о себе любимой, разлученной с единственной лошадью, пардон, конем, который умел ездить так, чтобы на нем умела ездить я, вклинилось хорошо знакомое призывное ржание.

Ну как я могла забыть? Ведь эльфийский проказник сам был обучен скакать не только через сильфовы круги, но и из мира в мир. Смог же он прийти за мной туда, откуда я не могла выбраться!

– Дэлькор! – оглушительно завопив от восторга, я со всех ног помчалась в сторону перелеска, из которого слышался голос четвероногого друга. – Я иду!

Все остальные, разумеется, припустили за шальной магевой. А ну как потеряется, ищи ее потом, сапоги стаптывай, а они не казенные. Если только у Киза. Вот интересно, кстати, в Тэдра Номус спецодежду выдают или они на свои покупают? Исходя из практичной похожести одежды киллеров, я бы поставила на версию типового обмундирования. Хотя… может, они одеваются как братья потому, что братья и есть. Додумать эту условно ценную мысль я не успела, добежала до цели раньше.

Ну вот чего бы мне было не остаться на месте и не позвать умнейшего коня к себе? Нет, потребовалось нестись через луг и высокий кустарник, чтобы выбраться на поляну к весело пожирающему дровишки костру. Близ огня стоял весь наш табун в полном составе: красавчик Дэлькор, массивный Бурас, неприметная безымянная или снабженная секретным именем лошадка Гиза. И не только табун. Н-да, рядом сидел темноволосый мужчина в плаще. Очень знакомый мужчина. Из уст моих вырвался невольный риторический возглас:

– О боже, это опять ты!

Глава 2

Маленький, но очень ответственный поручений, или Снова начало пути

– Я, – скромно улыбнулся Гарнаг и повернулся к нам вполоборота.

При этом плащ бога Справедливого Суда несколько распахнулся, демонстрируя свое содержимое в полной красе. Ну, вы поняли, кроме самого мужчины в натуральном виде, под роскошным золотым черноузорчатым полотнищем ничего не было.

– А что, перемещение лошадок из мира в мир сожрало весь энергоресурс и на создание одежды ничего не осталось? – беспечно посочувствовала я, делая вид, что и не интересен мне вовсе этот культурист, и ничего-то я под его накидкой высматривать не собираюсь, и вообще, у меня Гиз есть. Вот! Да, Гиз, между прочим, тоже думал, что он у меня есть, и потому взирал на бога с натурально настороженным неодобрением.

На морде лица Киза было все то же плюс куча недоверия и опаски. Зато Кейр благоговел за пятерых и, наверное, не кинулся на колени и не начал молиться только потому, что молиться с мечом, котелком и сковородой в руках несподручно. Атрибутика не настраивает на богомольный лад.

Положение спас Фаль. Зависнув между богом и нашей кодлой, сильф жалобно потребовал:

– Завтракать будем?

Устами малышей глаголет истина! Правильно-правильно! Боги богами, а завтрак по расписанию!

Золотоглазый на сильфа насмешливо так зыркнул, но ругаться или молниями швыряться с целью испепеления не стал. Может, и хотелось, но по должности не положено, ибо справедливый.

– И правда, давайте поедим, а потом уже разборки устраивать будем, – обреченно согласилась я, чуя… хм… нутром, что опять из-под меня Гарнагу чего-то понадобилось. Вот ведь ушлый, и в другом мире откопал. Или… эй, а может, он беспокоился, как бы чего с нами не случилось, на помощь ринулся, а я про хорошего человека, вернее бога, плохо подумала. Надо исправляться. Поругаться всегда успеем. – Эй, о боже, – позвала я плащеносца, – ты омлет кушать будешь? Кейр всегда с двойным запасом готовит, тут на всех хватит.

– Буду, служительница, – усмехнулся Гарнаг, – за едой и о делах потолкуем.

– А после твоих рассказов о делах от аппетита у меня что-то останется? – скептически уточнила я у бога.

– Если нет, то мне больше достанется, – оптимистично заверил этот стервец и милостиво кивнул Кейру, дескать, давай, раскладывай уже, дозволяю.

– Если ты кушать не захочешь, я за тебя доем! – отважно пообещал мне Фаль, совершая круг почета у моей миски, содержимое которой мы с сильфом привычно делили по-братски, то есть один к трем, и не подумайте, что мне доставалась большая часть.

Гиз и Киз, сохраняя настороженное молчание, присоединились к трапезе. Благо в вещах моего киллера нашлась запасная миска для брата, а Кейр пожертвовал от щедрот одну из ложек. Откуда Гарнаг вытащил свою посудину с отколотым краешком и ложку с черенком, обгрызенным кем-то зубастым, я как-то проглядела.

Чай в котелке заваривался над костерком, пока мы ели омлет. Вернее, я ковыряла, Фаль лопал, киллеры питались, а Кейр давился, потому что смотрел только на своего бога. Хорошо еще, что тут омлет не принято есть вилками, а то мой драгоценный телохранитель вполне мог бы заработать тяжелую бытовую травму, ненароком ткнув себе острыми зубьями мимо рта.

После уничтожения порции омлета, милостивого кивка повару и пары глотков горяченного травяного взвара Гарнаг изрек:

– Вы воистину оказались на Нертаране магией колодца желаний.

– Ну, что я тебе говорила?! – подмигнула задумчивому Кизу.

Каким-то он заторможенным стал или, вернее сказать, затаенным. Ну и правильно, если не знаешь, как вести себя с незнакомыми богами, лучше не высовываться лишний раз, чтобы не огрести по полной программе. Это я мудро поступать не умею, наверное, магевам не положено или в далеком детстве объяснить забыли, что таких вот дядек в плащах на голое тело положено бояться и обходить за три версты.

– Ага, а какой тебе интерес? Лошадок привел в рамках благотворительной акции «помоги магеве» или что-то другое? – бойко спросила я у бога.

– Другое, – перестав улыбаться и выпендриваться, глуша обаянием, промолвил Гарнаг. – Вам не вернуться назад, пока загаданное желание не исполнится, эта очень странная и древняя магия вод не от истоков Вальдина, но от течений Вселенной.

– Чего-то ты, Герасим, недоговариваешь, – пробормотала я одно из своих любимых присловий, изо всех сил дуя на горячий настой в кружке.

– Я, Гарнаг, известный на Нертаране как Гар Справедливый, прошу тебя, служительница, помочь Артаксару.

Гиз и Киз синхронно вздрогнули, будто одним этим словом им вогнали по клинку в сердце, точно по рукоять, да еще и в ране повернули.

– Это кто такой? – залюбопытничал Фаль, беспечно болтая ногами у меня на плече.

– Страна. Помогая ей, вы, по всей видимости, исполните и желание, загаданное у колодца, – коротко ответил бог, почесал гладкую щеку и почти пожаловался: – У меня плохо с предвидением, но на этот раз зов судьбы был настолько сильным, что ошибиться невозможно.

– Не могу ни согласиться, ни отказаться, – ответила я на острый выжидательный взгляд Гарнага. С его фирменной желтоглазостью получался натуральный двуногий Тигра в засаде. – Слишком мало информации. Расскажи для начала, что происходит, какой такой помощи ты ждешь от нас?

– Спаси Артаксар, магева, он погибает, – просто сказал бог.

– А разве спасение в таких масштабах не божественная задачка? – сам собой нарисовался острый вопрос. Запила я его глотком взвара, перешедшего из состояния «крутой кипяток» в «очень горячо, но в рот брать можно».

– Нертаран мир особенный, – посетовал собеседник. – Тут очень мало магии, есть лишь творцы артефактов, потому божественные явления, если мы не хотим необратимо пошатнуть равновесие, опасны.

– А чего ты тогда явился, весь такой эффектный? – удивилась я, поводя в воздухе руками, но в детали вдаваться не стала. Пусть сам гадает, какие именно атрибуты явки подпадают под эту характеристику.

– Вы – не жители мира, и перед вами я могу предстать во плоти без риска стать разрушителем реальности. Кстати, не язви насчет моего одеяния, магева, я предстаю в том обличье, какое принято для моей ипостаси здесь, и менять его опасно.

– Ладно, разъяснения приняты. Хорошо, что тебя не в бикини тут рисуют. И давай, как говорили когда-то в телевикторине, – дальше, дальше, к сути.

– Я не могу изъявлять волю напрямую и не могу помочь Артаксару тайно, ибо страна ограждена от высшего вмешательства древним договором. Некогда я был его посредником и свидетелем. Король – основатель династии Артаксарад заключил договор крови с землей, получившей имя Артаксар. Он клялся защищать и беречь этот край, а в ответ было обещано: пока потомки древнего короля правят страной, мир и процветание будут царить на земле.

– В чем под… э… подвох? Где лажанулись с договором, почему страна гибнет? Правители-потомки закончились? – почесала я нос, стараясь вникнуть в ситуацию.

– Алларий – последний в роду, немощен телом и бесплоден, – со вздохом признал бог. – Он несколько лет не встает с ложа.

– А в договоре не прописаны мелким шрифтом форс-мажорные обстоятельства и методы «перерегистрации» по причине недееспособности с одной правящей династии на другую? – задумчиво уточнила я, не надеясь, впрочем, на лучшее.

– Нет, – категорически отрезал бог, и в чем-то он, конечно, был прав.

Если одного правителя можно играючи заменить на другого, то какие бы мир и процветание ни царили в стране (с жиру, что ли, люди никогда не бесились?), как бы благополучно все ни складывалось, всегда найдется кто-то охочий до власти и стремящийся ее захапать, зачастую любой ценой.

– Чем поможет магева? Вылечит правителя? – тихо спросил Гиз.

– Служительнице назначено Силами прозревать суть и избирать правильный путь, – изрек Гарнаг так торжественно, что аж скулы свело. – Ее магия не нарушит баланса в мире.

– Н-да уж, правильный, – поморщилась я. Терпеть не могу, когда он эту шарманку насчет избранности заводит. Поди разберись, какой правильный путь для целой страны, если я даже рубашку в собственном гардеробе подчас выбрать не могу. – Тут вариантов масса: вылечить этого паралитика, провести искусственное осеменение для появления наследника, расторгнуть древний договор или найти-таки какого-нибудь другого короля-наследника, которого земля Артаксара признает добровольно и с музыкой как представителя династии Артаксарадов.

– Вот видишь, – выпятив мускулистую грудь колесом, загордился бог, будто это он у меня в папашах ходил. – Ты уже ищешь пути!

– Давай так, – выпив залпом чай, я так энергично хлопнула ладонью по коленке, что Фаль едва не свалился с моего плеча. – Пока мы находимся тут из-за Киза и всем дружным коллективом исполняем его желание, нам все равно придется иметь дело с местными реалиями. Я пригляжусь. Если смогу, помогу Артаксару. Но если не сумею, а сила желания, удерживающая нас здесь, иссякнет, то мы возвращаемся на Вальдин, и никаких претензий ты к нам не имеешь.

– Договорились! – просиял Гарнаг и, считая разговор законченным, не вставая с травы, усиял куда-то в неизвестность. Вот они, небожители: заглянул на огонек, все сожрал, нагрузил работой и свалил.

Кейр выдохнул удерживаемый где-то в глубинах организма воздух, пересел поближе и принялся исследовать место, где сидел бог. Наверное, надеялся найти там какую-нибудь реликвию. И ведь нашел: ложку с погрызенным черенком, и с превеликим благоговением засунул ее за пазуху. Вот тебе и святыня! Невзрачная, конечно, зато точно известно, что не подделка, и никто из конкурентов-верующих претендовать не будет.

– Почему ты ничего не попросила у Гарнага взамен? – бросил Киз почти презрительно, то ли не одобряя мое идиотское бескорыстие, то ли еще из-за чего-то.

– Потому что ничего не обещала, – пожала я плечами и задумчиво прибавила, разглядывая пустую кружечку: – Ну и потому, наверное, что мне от него ничего не нужно. Все, что требуется, у меня и так есть.

Киллер пренебрежительно фыркнул и заржал. Или, как это у ослов зовется, заорал. Морда у него изменилась в один момент: вот человек был – и снова серый ушастик, не подумайте, что заяц.

– А ты опять осел! – поделился с Кизом радостной новостью Фаль и подлетел, чтобы поподробнее рассмотреть второй раунд превращения.

Рука киллера метнулась к голове, нащупала жесткий волос, изменившиеся очертания, и глаза, такие в общем-то милые, зеленые глазки с длинной щеткой ресниц налились красным.

– Отчего бы? – задумался Гиз, не выказывая очевидных признаков сочувствия брату. Так, бросил косой взгляд на морду и занялся перетряхиванием седельной сумки.

Умница Дэлькор, во время всего переговорно-божественного процесса смирно (что для проказника было верхом воспитанности) объедавший ближайший куст, выбрал именно этот почти драматический момент, чтобы прошествовать через всю поляну ко мне. В процессе пересечения местности красавец-жеребец небрежно помахивал хвостом. Очередной весьма энергичный мах пришелся на морду осла. И ведь злого умысла не докажешь, что взять с бессловесной скотины? Киз скрежетнул зубами и смолчал.

– Отчего? – задумалась я, нежно поглаживая коня. – Ну, может, у него теперь, пока желание целиком не исполнится, так и будет лицо меняться. А может, тут закономерность есть. Сделал шаг к человеческому обличью – лицо сохраняется, оступился – морда снова скотская. Вот!

– И как это проверить? – отвлекшись от благоговейного любования ложкой, уточнил Кейр.

– Только на практике. Думаю, Киз мог ослом стать, потому как что-то нехорошее про меня подумал или неправильное, вредное для души, – ответила я и обратилась к Гизову брату: – Послушай, ослик, у каждого свои желания и цели, потому и потребности разные. Со мной рядом верные друзья, – я указала на приосанившегося Кейра и рассиявшегося Фаля, – любимый, – моя раскрытая ладонь повернулась к Гизу, – в сумке достаточно денег, чтобы не нуждаться в куске хлеба, а впереди дорога, которую я выбираю сама. Я владею магией, свободна и потому счастлива! Если для тебя счастье в другом, не смей охаивать моего, а то, – закончила я с хулиганской усмешкой, – как дам больно по носу и не посмотрю, что ресницы длинные!

Длинные ресницы озадаченно моргнули, морда животного замерцала и снова превратилась в человеческую физиономию. Озадаченную физиономию. Гиз улыбнулся одними глазами и хлопнул брата по плечу. Кажется, недовольным метаморфозами остался один Фаль. Сильфу двуногий ослик понравился куда больше вредного человека.

– Какие планы, Оса? – задал вопрос, ожидая распоряжений, Кейр.

– А на этот вопрос нам ответит товарищ Киз! – торжественно объявила я и ткнула пальцем в главного кандидата на должность компаса.

– Почему я? – набычился киллер и только челюсть агрессивно выпячивать не стал.

– Потому что, повторюсь, мы тут из-за тебя, а значит, выбирать маршрут и цель будем, руководствуясь твоими ощущениями! – дала я «подсказку из зала».

– Что ты предлагаешь, колдунья? – признал свою беспомощность перед громадьем поставленной задачи киллер. Ага, это тебе не клиентов бездумно мочить!

Вопрос «ты совсем дурак или притворяешься?» не прошел цензурной проверки сознания как точный, но не совсем вежливый. Даже замена «дурак» на «альтернативно одаренный» не помогла. Пришлось идти длинным путем и объяснять настолько очевидное, что, как мне казалось, оно вообще никакого объяснения не требовало.

– Я предлагаю нам всем довериться твоей интуиции. Скажи, куда тебе хочется отправиться, и мы двинемся туда.

– Вот так просто? – опешил Киз и состряпал на физиономии очередную мину из разряда «вселенское недоверие».

«Хочешь обоснования моего предложения? Так сейчас получишь и потом не жалуйся!» – решила я и с самым благожелательным видом выдала:

– Есть такой методологический принцип, называется «бритва Оккама», он гласит: «Не следует множить сущее без необходимости». Ну или в более развернутой формулировке: «Если существует несколько логически непротиворечивых определений или объяснений какого-либо явления, то следует считать верным самое простое из них». А если еще проще, то: «Самое простое объяснение – самое верное».

– То есть следовать в пути моему желанию и есть самое простое? – задумчиво нахмурился Киз, что-то решая для себя, и все-таки согласился: – Хорошо, я хочу навестить Иллордан – столицу Артаксара.

– Значит, навестим, а пока не худо бы обзавестись для воплощения идеи еще четырьмя ногами, – рассеянно почесывая подставленный Дэлькором лоб, провозгласила я.