Предвестники зари Машошин Александр

– Да это водовозка с Кармелы! – воскликнул Иан.

– Может быть, за ней и пойдём? – предложила Рати. – Транспорты с этой водой садятся прямо на планету, причём, в атриум рядом с Сенатским сектором.

– Долго, – покачала головой Осока. – Тут есть кое-что поинтереснее. Лайнер, видишь? Водовозка будет идти сутки, а пассажирским рейсам прямой коридор.

– Я к его расписанию и прилаживалась, – проворчала Падме по-русски. – Если бы не оптронная дура на станции Паквалис, успели бы в самый раз. Просила её, как человека…

– Забывая, что она всего лишь программа, – заметил я.

– Ничего, после фразы, что пора менять устаревшего кибердиспетчера, нам сразу нашлось стартовое окно.

– Ох, два сапога пара, – тихонько вздохнула Рийо, имея в виду Осокину манеру вести переговоры, которую всё чаще стала брать на вооружение Падме.

– Один известный авторитет говорил, что с помощью доброго слова и револьвера можно добиться гораздо большего, чем только одним добрым словом,3 – сказал я.

Лайнер «Запряжённый гандарк», с виду похожий на гигантский мастерок каменщика с аккуратной горкой цемента на лопатке, и в самом деле, шёл напрямик к шестой планете системы. Тяговооружённость у него оказалась довольно высокой, и нам, чтобы удержаться на хвосте, потребовалась мощность главной двигательной группы. Впрочем, ни ионный след «лишнего» корабля, ни даже апертуру выхода из гиперпространства в здешней мешанине трасс и орбит не смог бы выделить никто. Интерференция, знаете ли. В итоге «Запряжённый гандарк» привёл нас к одному из колоссальных орбитальных терминалов, по сравнению с которым панторанская «Румелия» казалась бы спичкой на фоне целого коробка.

– Садиться он не будет? – спросил я.

– Нет, – отозвалась Падме, – у него здесь не конечная точка маршрута. Сейчас высадит пассажиров с Кореллии, посадит новых и пойдёт по Перлемианскому пути дальше.

– Значит, наши дороги расходятся, – заключил я, разворачивая корабль в позицию для торможения.

– Не газуй, – сказала Осока. – Спуститься нам нужно вот над тем пятном, это Заводской район. А Сенатский сектор рядом.

– Странное соседство, правительственная резиденция рядом с чадящей промзоной, – удивился я, наблюдая за показаниями датчика относительной скорости.

– Не только она, а и сектор Фобоси, центр деловой активности. Но, во-первых, в этом месте господствующие ветры в другую сторону. А во-вторых, промзона фактически заброшена ещё до Войны Клонов.

– А это, в таком случае, что? – я указал на дымящие трубы.

– Рассказывают, что на покинутых предприятиях ещё продолжаются какие-то остаточные процессы, – вступил в разговор Иан. – Но, возможно, это результаты деятельности местного населения. Тут и наркаши, и гангстеры, и контрабандисты прячутся. Вывести дымоход в заводскую трубу – самое разумное.

– Смотри, Рати, какой знаток! – съехидничала Осока, оборачиваясь. – Зачем только мы с тобой нужны, если есть люди, так хорошо знающие Корусант?

– Напрасно ты, – Иан укоризненно на неё поглядел. – Ты в этом районе часто бывала?

– По краям довольно часто, и с наставниками, и одна. А вглубь только один раз забиралась. Когда меня клоны гоняли.

– А мы с Базили тут три месяца прожили. Уже при Империи.

– Как вас угораздило? – удивился я.

– Да как всех, – Иан пригладил волосы. – В доке работали, там, собственно, и познакомились. Потом док разорился, общежитие закрыли, и всех на улицу. Пришлось, пока корабль попутный не нашёлся, сортировщиками мусора устроиться. А жили в каморке электриков на закрытой станции «магнитки». Поезда, они, хотя бы, паразитов разгоняют.

– Извини, я не знала, – сказала Осока.

– Ладно, пустое.

– Падме, а что вон там за небоскрёбы? – поинтересовался я, наводя курсор на далёкие башни.

– То, что ты тронул вторым, и соседние корпуса – жилой комплекс Сената. Не только для сенаторов как таковых, но и для сотрудников.

Сообразив, что в этой башне жила и сама Падме, будучи сенатором от Набу, я поскорее перевёл разговор на другую тему:

– А где здание Пятисотлетия Республики?

– Отсюда плохо видно, только верхушка. Сейчас пролетим немного, покажется во всей красе… Да, вот отсюда. Кстати, там тоже снимали апартаменты некоторые сенаторы и министры. Кому достаток позволял не ограничиваться казённой квартирой. А то, что его загораживало – посольские здания. Видишь, с такими перемычками, их называют «воздушный замок». А вон там, подальше – Храм.

– Его я давно уже заметил. Что теперь, Осока?

– Первым делом подлетим и внимательно осмотрим снаружи, – сказала подруга. – Поглядим, как и чем охраняется. А дальше как обычно.

– То есть, по обстановке? Ясно.

Усечённая пирамида Храма, увенчанная пятью тонкими башнями, приближалась. Под кораблём мелькали уже не заброшенные промышленные здания, а жилые кварталы с плоскими крышами, в разных местах утыканные шпилями небоскрёбов различной высоты. Кварталы рассекали ущелья улиц, точно так, как было в моём сне. Или в Осокиной памяти? Снизившись таким образом, чтобы пройти между воздушными трассами верхнего и нижнего уровня, я направил корабль к прямоугольной площади-плато, находящейся на уровне крыш соседней застройки. Храм возвышался как раз в её центре. Кто знает, что дёрнуло в этот момент меня за язык, но я негромко спросил, вроде бы, ни к кому не обращаясь:

– Мы вот оттуда летели с тобой тогда?

– Да, как раз по трассе под нами, – подтвердила Падме. – А потом свернули.

– Родственнички, вы, собственно, о чём? – насторожилась Осока.

– После того, как Алекс всё это рассказал, я тоже видела, – призналась Падме. – Следующей ночью. Только немного иначе.

– Как именно?

– Мы выпали из кабины вместе. А неуправляемая машина всё равно ударила туда, под колонны. Мне кажется, это намёк.

– Пожалуй. Мне кажется, Сила говорит тебе, что нужно полагаться на тех, кто тебя любит, и всё обернётся к лучшему.

– Вернёмся на главную базу – поведу вас к Дэе, всех троих, – проворчала Рийо.

– Ага, – сказал я. – «К психиатру! В кратер Ричи. Др-рамба! Сахар-рок!»4

– М-да, это нервное, – констатировала Осока.

– Меня лечить поздно, только выключить, – усмехнулась Падме.

– Но-но, прекрати мне! – я погрозил пальцем. А про себя подумал: хорошо, что Рати не поняла нашего разговора! Возможно, и не слишком культурно говорить при ней и Пятерне на незнакомом языке, но в противном случае она моментально бы догадалась, что «голографический интерфейс яхты» вовсе не искусная имитация личности, а самое настоящее сознание. Программы, они ведь не спят и снов не видят. Падме в её теперешнем состоянии отдых почти не требовался, но именно «почти». Ночью, когда спали все остальные, она тоже иногда дремала час-другой, вполглаза, по её собственному выражению. И уже не первый раз упоминала, что ей что-нибудь снилось.

– Охрана, похоже, минимальна, – сказал, тем временем, Иан. – Фасадная стена храмовых служб зашита сеткой, тротуар отгорожен, поверху «отрицательный угол» и наблюдательные посты. Голокамер, направленных внутрь, нет. Признаков патрулирования не вижу.

– На моей памяти полицейским самим запрещалось заходить на территорию, – кивнула Рийо. – Там и сетка вторая установлена, с внутренней стороны полосы.

– Осока, – спросил Пятерня, – где, говоришь, начинается та подземная галерея?

– От Седьмой Сенатской сразу за пересечением с проспектом Покорителей Тингела. Там служебный подъезд, сверху плохо видно.

– Наверное, вот этот, – Падме подсветила красным коротенький тупик.

– Приткнуться негде, – вздохнула Рийо. – В этом районе только частные площадки.

– А если вообще не садиться? – предложил Пятерня. – Подлететь прямо к лестнице Храма, зависнуть…

– Нет, – покачала головой моя подруга. – Они могут осматривать площадь при помощи праулеров. В принципе, мысль хороша, но для возвращения, когда сможем сразу улететь. Сейчас сделаем иначе. Заброшенное здание корпорации «ЛиМердж» в Заводском районе. Там есть крытые ангары, Фа’але о них говорила. Даже Императору не придёт в голову искать наш корабль в старом ситском убежище.

– Да уж, наглость галактическая, – с усмешкой подтвердил я.

– Согласно записям Магистра Шакти, из этого здания имеется тоннель до Пятисотлетия Республики, – сообщила Рати.

– Да, я тоже об этом слышала, – сказала Рийо. – Им и воспользуемся. Нам нужно совершить кое-какие банковские операции, а в цоколе «пятисотки» есть офисы всех популярных банков.

– Экономишь процент за перевод? – улыбнулась Осока.

– С Паквалиса было бы полпроцента, – уточнила Рийо, – но зачем спонсировать банкиров? Нам самим лишняя тысяча не лишняя.

Описав петлю вокруг покинутого Храма, мы снова углубились в мрачные пейзажи Заводского района. Здание энергетической корпорации «ЛиМердж» высилось среди других административных корпусов, словно ракета «Протон» на старте, только было гораздо больше, порядка ста пятидесяти метров в диаметре.

– Ангары расположены между пилонами, – подсказала Рати.

– Вот эти дупла? – Падме обвела мерцающим контуром вертикальное закруглённое отверстие, прищурилась, как бы прикидывая, а на самом деле – измеряя его стереосенсорами. – Двенадцать метров в свету, слишком тесно для меня.

– Большой ангар должен быть выше. Наверное, с другой стороны, – предположила твилека.

И точно. Обогнув башню, мы сразу увидели вырез в её стене чуть ниже того места, где она начинала сужаться, переходя в шпиль.

– Вот сюда поместился бы даже «Самум», – удовлетворённо сказала голограмма, и рукоять ориентации под моими пальцами ожила, отражая выполняемые ею манёвры.

– Подожди-подожди, – я удержал ручку от наклона вправо. – Знаю, женщины не очень любят заднюю передачу, но зайдём кормой, на случай экстренного старта.

Вздохнув, Падме зажгла на пульте-экране виртуальные зеркала с цифрами кормовых и боковых дальномеров.

– Проверься, всё же, на предмет сторожевых датчиков, – посоветовал ей Пятерня.

– Вижу шесть штук, ни один не работает. Алекс, учитывай боковой ве… Ох!

Я охнул одновременно с ней, непроизвольно дёрнув рукой: внезапно, словно удар по глазам, на Заводской район упала темнота. Тревожно звякнул сигнал, цифра одного из дальномеров мигнула красным. Кто из нас парировал этот рывок, сам ли я или Падме, я так и не понял, всё произошло мгновенно. Обзорные камеры переключились на инфракрасный режим. Пара минут – и опоры коснулись пола ангара.

– Ну и закат здесь! – покачал я головой.

– Искусственный закат, – сказала Рийо. – Зимой, чтобы продлить световой день, поверхность досвечивается орбитальными зеркалами. Бета! Проверьте этаж.

– В здании нет ничего живого, кроме нескольких нетопырок, – заверила Рати.

– Зато возможны электронные сюрпризы, – Осока встала, спустилась с рубочного подиума к большому голопроектору, на котором теперь светилась схема части здания – настолько, насколько доставали рентгеновские сканеры корабля. – Нужно быть Магистром, чтобы ощутить спящего сторожевого дройда. Это, насколько я понимаю, лифтовые трубы?

– Да. Два из восьми турболифтов подают признаки жизни, – сообщила Падме.

– Не использует ли кто-нибудь это здание и сейчас? – нахмурился Пятерня.

– На этаже следов пребывания не видим, – услышав его слова, доложила снаружи Бета. – Пыль. Вентиляция не работает, но панель управления под питанием.

– Надо было для начала проверить силовое ограждение, – сказал Базили, снимая с пояса перчатки. – Айда, Иан, посмотрим генераторы стенки… с Вашего разрешения, госпожа Генеральный директор, – добавил он, вспомнив, что в рубке посторонние.

– Ой, идите уже, – отмахнулась Рийо.

Кромешная тьма большого ангара казалась осязаемой, будто кисель. Впрочем, едва Иан и Базили, а за ними все остальные, двинулись по пандусу вниз, Падме включила ультрафиолетовую подсветку, и в ответ на полу и стенах вспыхнули люминесцентные знаки. Воздух в ангаре отчётливо отдавал промышленной гарью, приносимой снаружи, и ржавчиной. Едва слышно пощёлкивая подошвами по полу, к нам подошла Бета.

– Отправила мальчиков осмотреть лестницы и реактор в подвале, – сказала она. – Полагаю, он притушен, и всё, что здесь работает, питается энергией холостого хода.

– Можем зажечь аварийное освещение! – крикнул от стены Базили.

– Да-да, и ещё навигационные огни снаружи, – съязвил Пятерня. – А заглянут штурмовики – угостим ужином.

– Понял, понял, фигню сморозил. В общем, стенка не включится, сдохла. Придётся так.

– Ничего, нам здесь не год обретаться, – сказала Рийо. – Дождёмся утра, сходим в банк, а вечером проникнем в Храм.

– Как ты думаешь, – нарочито робким голоском спросила Эрдени, и глаза у неё были соответствующие, – можем мы завтра немного погулять по Корусанту? Когда ещё сюда попадём…

Рийо на умоляющий взгляд не поддалась и ответила уклончиво:

– Обещать не могу. Посмотрим по обстановке. Если имперцы не слишком лютуют, погуляем. Мне тоже важно узнать, какие теперь здесь порядки. А сейчас спать, утро вечера мудренее.

– Скажи, а магазины в Сенатском секторе очень дорогие?

– Ужасно. Когда мне было что-то нужно, я летала в Фобоси… – Рийо осеклась и строго посмотрела на Эрдени: – А ты, что, закупаться сюда приехала??

– Ну, одно же другому не мешает? У меня немного денег осталось после экспедиции, на Батаеве тратить особенно не на что.

М-да, подумал я, Осоки рядом нет, она бы сейчас… А где, собственно, Осока? Не поднялась же в корабль раньше всех? Я посмотрел в сторону ангарного проёма, слабо подсвеченного снаружи городскими огнями. На сером его фоне отчётливо вырисовывалась стройная фигурка, увенчанная, словно экзотической короной, коническими рожками-монтралами. Осока стояла спиной к кораблю и смотрела наружу.

– Я тебя потерял, – тихо сказал я, подходя.

– О, для этого тебе пришлось бы приложить гораздо больше усилий, – в темноте отчётливо прозвучал смешок, но я чувствовал, что Осока выдавила его через силу. И обнял её за плечи: