Смех и смертный грех Калинина Дарья
Как заметила Кира, особенно старательно Игорь фотографировал все же молодых и симпатичных девушек. Он вьюном крутился вокруг них, уверяя, что ищет лучший ракурс для запечатления такой красоты. При этом он вручал каждой из них свою визитку и упоминал, что он может фотографировать не только свадьбы, но и все прочие мероприятия, также осуществляет выезд на природу или может снимать у себя дома. Вроде бы ничего странного, обычный пиар начинающего предпринимателя, все прилично, но вот только свои визитки Игорь вручал исключительно молодым женщинам и, как уже говорилось, выбирал среди них наиболее симпатичных.
Мужчин он начисто игнорировал, а к пожилым господам и дамам подходил лишь по долгу службы, быстро делал несколько снимков и отходил поспешно подальше, выискивая в толпе глазами очередную цыпочку. Девушки же равнодушно относились к заигрываниям Игоря. Ни одна не поблагодарила его, а многие равнодушно возвращали визитки назад.
Если Игорь предпочитает фотографировать одних лишь молодых красавиц, а красавицы, напротив, фотографироваться у Игоря совсем не горят желанием, то неудивительно, что фотограф частенько сидит без работы и, как следствие этого, без денег. На его месте Кира бы все же уделяла внимание и менее сексуально привлекательным клиентам.
Воспользовавшись тем, что регистрация еще не началась, Кира спросила у Эдика:
– Игорь – это твой кузен?
– Да.
– Он холост?
– А как ты догадалась?
– Да уж догадалась, – пробормотала Кира, заметив, что Игорь направляется к ней.
Впрочем, ей не пришлось долго позировать. Игорь сделал лишь несколько снимков, а визитку даже не подумал достать. Кира немного обиделась. Уж не настолько плохо она выглядит, чтобы не дать визитку и ей тоже. Но она тут же утешилась, заметив, что невесте Игорь тоже не стал уделять особо много времени.
– Щелк! Щелк!
И он двинулся дальше.
– Он мог бы уделить нам побольше внимания, да и времени, – заметила Леся, вопросительно глядя на Эдика. – Все-таки главные герои тут мы с тобой.
– Чем ты недовольна? На корабле еще успеешь пощелкаться.
Эдику явно не хотелось вновь указывать Игорю.
– Но я хочу иметь также несколько наших с тобой фотографий и с церемонии, – настаивала Леся. – Эдик, что происходит?
Эдик промолчал. Он явно не желал связываться с бабушкой, открыто заступившейся за Игоря. Лишь после того, как все красивые девушки закончились, Игорь вернулся к новобрачным. Как раз в этот момент заиграла музыка, и новую пару пригласили в зал для торжественной регистрации брака. Следом за ними прошли и приглашенные гости, и Игорь, который увивался возле очередной красотки, вместо того чтобы фотографировать идущих по ковровой дорожке молодых.
Сама церемония не отняла много времени. За дверями томились и другие желающие поставить штамп в паспорте в торжественной обстановке и при свидетелях. Так что регистрация прошла четко по запланированной схеме, дама в элегантном светлом костюме сказала речь, в которой тепло поздравила молодых. Если бы не знать, что она говорит эти слова по несколько десятков раз за день, то можно было бы подумать, что они и впрямь идут у нее от самого сердца.
Затем Эдик с Лесей поставили свои подписи, Игорь, оказавшийся каким-то чудом в этот миг рядом с ними, запечатлел этот момент, и гости кинулись поздравлять молодых. Гости дарили букеты Лесе, а она передавала их Эдику, которого в результате стало совсем не видно. Все гости, словно сговорившись, старались перещеголять один другого и дарили букеты все более и более пышные. Ленты, банты, декоративные вкладки, пластмассовые бабочки, невиданные тропические цветы и даже один ананас, даритель которого уверял, что это символ плодородия и процветания.
Но все когда-то заканчивается, закончилась и эта пытка. Лисица перетащил цветы к машинам, распихав их всюду, где было возможно. Это дало тете Свете повод отпустить еще одну ехидную реплику:
– Цветочки тоже с нами поплывут, да, Лесенька? Боюсь, во всем порту не наберется нужного количества ваз для них.
Сменив тон, она серьезно произнесла:
– Ты уж меня извини, Леся, но неужели ты не могла сказать своим друзьям, что не надо дарить вам столько дорогих цветов, которые все равно теперь пропадут. Пусть бы уж лучше подарили вместо этого деньги!
Закончила свою тираду тетя Света и вовсе страстно:
– Честное слово, ты зря ввела людей в такие расходы! Иногда мне кажется, что ты вовсе не моя дочь!
Что же, тетя Света, как всегда, была прагматична до мозга костей. Сколько Кира помнила маму своей подруги, столько тетя Света экономила всегда и на всем. И это было просто удивительно, ведь в бедности они с Лесей никогда не жили, и острой необходимости экономить на всем у них тоже никогда не возникало. А уж в последнее время, когда тетя Света переселилась в город Турку к своему новому финскому мужу, в ее жизни и вовсе наступили времена благоденствия. И все равно она не могла спокойно смотреть на подобное расточительство.
– Тысяч на сто цветов вам люди подарили, – сокрушалась она. – А может, даже и больше. Эти деньги можно было использовать с большим толком, а не обогащать наглых цветочников.
Сама тетя Света явилась на свадьбу дочери, что называется, налегке. Ни цветов, ни подарка, ни даже финского мужа она с собой не привезла. Зато, как не преминула отметить Кира, тетя Света приволокла с собой в путешествие огромный чемодан с нарядами. Видимо, финский муж перестал ее устраивать, и она решила воспользоваться случаем и подыскать ему подходящую замену, возможно, даже на теплоходе.
Впрочем, официальное объяснение гласило, что супругу тети Светы не позволили приехать на свадьбу падчерицы деловые вопросы, которые обязательно нужно было решить именно сейчас. Но подруги понимали: приехать на свадьбу к Лесе тому помешала элементарная скупость. Ведь если приехать, надо что-то и подарить. А этого финский муж очень не любил. Тут они с тетей Светой были похожи, как родные брат и сестра.
Как только тетя Света отошла от своей дочери, Леся тут же вцепилась в Киру:
– Я тебя умоляю, сделай как-нибудь так, чтобы моей мамы не было бы с нами в лимузине.
– Постараюсь подсунуть ее родителям Эдика в качестве компании.
– Они тоже собирались поехать с нами.
– Так пусть поедут друг с другом. Машин хватает, не обязательно всем набиваться в наш лимузин.
Мама Эдика – Екатерина Леопольдовна – отнеслась к этому предложению без всякого энтузиазма.
– Мы хотели поехать своей семьей, вместе с вами.
Но вот бабушка Эдика – Надежда Сергеевна – неожиданно обрадовалась:
– Отлично! Пусть садится к нам! – воскликнула она. – Мы хотели поехать с Ларисой и Игорем, но Игоря нет, Лариса тоже куда-то запропастилась. Поедем вчетвером. Хоть будет мне по пути с кем поговорить!
При этом она враждебно покосилась на свою невестку, которая ответила ей таким же сердитым взглядом. Эти двое предпочитали друг с другом лишний раз не беседовать, потому что такие разговоры неизменно заканчивались скверно.
Арсений Иванович – папа Эдика, сделал вид, будто бы он временно ослеп и оглох. Ссора двух самых близких ему женщин явно была не первой в его жизни.
– Конечно, если Светлане не с кем поехать, пусть едет с нами, – сказал он в ответ на просьбу Киры.
– Сажайте ее ко мне на заднее сиденье! – обрадовалась еще больше бабушка. – Где она там? Сейчас я ее сама приведу!
Бабушке так не терпелось поближе познакомиться с матерью Леси, что она даже сама отправилась на ее розыски. Старуха нашла тетю Свету в тот момент, когда та уже подняла ногу, собираясь садиться в лимузин.
Но возглас бабушки: «Светлана! Ты едешь с нами!» – заставил тетю Свету ненадолго замешкаться. Этого было достаточно, чтобы Кира юркнула в машину, где уже сидели ее друзья. И Леся торопливо сказала шоферу:
– Поехали скорее!
Уже на ходу она высунулась из окошка и послала матери воздушный поцелуй.
– Пока, мамочка! Увидимся на корабле!
И закрыв окно, она уселась поближе к Эдику:
– Фу-у-у… Кажется, пронесло. Я бы не выдержала, если бы мама всю дорогу читала нам нотации.
Взглянув на мужа, Леся спросила:
– Скажи мне, ты счастлив?
– Конечно! А ты?
– Я тоже.
– Апчхи! – внезапно раздался голос из глубины салона.
– Ой! – взвизгнула Леся. – Кто там?
– Не бойтесь, это я!
Спустя секунду из-под букетов цветов, которыми был буквально забит дальний угол лимузина, появилась замечательная яйцеподобная голова Игоря.
– Уф! – выдохнула Кира при виде него. – Ты-то тут откуда взялся?
– Апчхи! – снова чихнул Игорь и объяснил: – А как же в лимузине и без фотографа? Кто запечатлеет для потомства этот незабываемый поцелуй? Апчхи!
– Что с тобой? Ты заболел?
– Нет. Я здоров, это просто аллергия на цветы.
Игорь снова чихнул, а потом начал как-то странно дышать.
– Твоя астма! – испугался Эдик. – Начинается, да?
– Все в порядке, – прохрипел Игорь, а потом и впрямь задышал ровнее.
Все вздохнули с облегчением. Кира же нахмурилась. Ей показалось, что такие хрипы она уже слышала сегодня один раз. Точно так же хрипел тип в соседней кабинке в туалете Дворца бракосочетания. Неужели там тоже находился астматик?
– И зачем ты там спрятался? – переживал Эдик. – Под цветами? Их запах мог спровоцировать приступ.
– Я не спрятался, – обиделся Игорь. – Я подкарауливал нужный кадр. Только не получилось. Так что, молодые, целуйтесь снова.
Целоваться под пристальным взглядом Игоря никому не хотелось. Леся вяло поинтересовалась:
– Опять?
– А что делать? Я не успел вас нормально сфотографировать. Какая-то ромашка в кадр влезла.
И Игорь брезгливо отодвинул букет красных гербер, которые он и называл ромашками.
После нескольких подневольных поцелуев, которые он запечатлел, Игорь не успокоился, а только еще больше воодушевился.
– А теперь несколько постановочных кадров! – потребовал он. – Вот вы – свидетели, сядьте по обе стороны от молодоженов. Вот так.
В центре сидели Эдик с Лесей, а по краям – Лисица и Кира. Когда Игорь нащелкал пяток таких фотографий, Лисица не без раздражения спросил:
– Достаточно?
– Нет. Теперь пересядьте. Мальчик – девочка, мальчик – девочка.
И видя, что они замешкались, Игорь громко произнес:
– А ну-ка быстренько! А то бабушке пожалуюсь!
Друзья послушно поменялись местами. Кира села рядом с Эдиком, а Лисица устроился рядом с Лесей.
– Меня этот тип просто бесит, – прошептал он ей.
– И не говори, – отозвалась невеста. – Сама о том же самом думаю.
– Отлично, отлично, – приговаривал Игорь, явно не замечавший неприязненных взглядов друзей. – Потом еще сделаем несколько фоток, где только жених со свидетелем, и пару кадров, где невеста со своей свидетельницей.
Чувствуя, что поездка в лимузине будет еще более мучительной, чем в обществе тети Светы и родителей, Кира откупорила новую бутылку и снова налила себе и Лесе шампанского, да побольше.
В речной порт, откуда должно было начаться путешествие на теплоходе, молодожены со своими друзьями успели буквально в последний момент. До отхода корабля оставались считаные минуты, он уже стоял под всеми парами. И потому последние метры пути друзья проделали в нервной обстановке, осаждаемые со всех сторон звонками родных и друзей, которые уже загрузились на теплоход и даже расселились по каютам и хотели знать, куда же подевались организаторы их путешествия.
Вина за такую задержку целиком и полностью лежала на Игоре, которому пришла в голову идея поехать в Петродворец, фотографироваться у фонтанов. Идея, безусловно, сама по себе была неплоха, но только Игорь слишком увлекся, щелкая один кадр за другим. Причем он снова принялся щелкать молодых красавиц, так что из сотни кадров на новобрачных вряд ли пришлось больше пяти-шести, сделанных еще в самом начале. Все остальное время они просто таскались следом за Игорем, ожидая, когда у того проснется наконец совесть.
Да еще на обратном пути лимузин застрял в пробке. Машина была громоздкой, быстро двигаться она была не в состоянии, шофер поделать ничего не мог, лишь беспомощно разводил руками, так что в порт друзья прибыли сильно на взводе.
– Представляете, что будет, если мы опоздаем к отплытию? – изводила себя и других Леся.
Один лишь Игорь выглядел безмятежным.
– Чего улыбаешься? – сердито спросила у него Кира. – По твоей милости, между прочим, мы опаздываем.
– Ерунда.
– А если без нас уплывут? Десятки гостей, которые едут в это путешествие исключительно потому, что хотят поздравить молодых. Без Эдика и Леси поездка теряет для этих людей всякий смысл.
– Никуда они не уедут. Самолеты и те ждут опоздавших пассажиров. А тут какой-то речной пароходик. Пусть кто-нибудь сунет денег капитану и команде. Подождут, никуда не денутся. Небось у твоего богатого папочки денег достаточно.
Последняя фраза была адресована Эдику. Тот невольно огрызнулся в ответ:
– Только эти деньги не для того, чтобы окупать твои выкрутасы!
Игорь прищурился, но ссору начинать не захотел, а вместо этого снова сказал:
– Кто-нибудь обязательно договорится с капитаном.
– Мне бы твое спокойствие.
– А чего волноваться? Понимаю, если бы чья-то жизнь от этого зависела… А так…
И Игорь пренебрежительно фыркнул. Кира посмотрела на него с неприязнью. Она понимала, что ее чувства субъективны, но ничего не могла поделать с собой. Игорь ей категорически не нравился.
Ни Кира, ни кто-либо другой из находящихся в лимузине не подозревали о том, насколько пророческими окажутся последние слова Игоря. Пока что друзья могли думать лишь о том, как бы им не опоздать к отходу теплохода. И молиться о том, чтобы каким-то чудом рассосалась плотная пробка из многочисленных легковых и грузовых машин, скопившихся перед ними.
– Если вы так уж волнуетесь, я могу пошаманить, – внезапно произнес Игорь.
– Что ты имеешь в виду?
– Прочитаю заклинание, которому меня научили, и мы сразу поедем быстрее.
Друзья переглянулись. Никто из них не поверил Игорю. Но так как выбора у них особого не было, то Леся, как наиболее заинтересованная в том, чтобы ехать побыстрее, – мама звонила ей уже семнадцать раз, причем голос ее с каждым разом все больше и больше набирал высоту, рискуя уйти и вовсе в область ультразвука, – сдалась.
– Читай! – разрешила она своему новому родственнику. – Читай свое заклинание.
– Тогда вы все разойдитесь в стороны. Мне нужно свободное пространство.
Получив требуемое, Игорь устроился в центре лимузина прямо на полу, молитвенно сложил перед собой руки, закрыл глаза и забубнил что-то невнятное. Продолжалось это минут десять, на протяжении которых Игорь и завывал, и взвизгивал, каждый раз заставляя всех вздрагивать. При этом он ритмично бил ладонями по кожаной обивке дивана, вызывая дрожь во всех сидящих рядом.
– Что у вас? – заинтересовался даже водитель лимузина. – Что это с вашим фотографом? Чего он на полу сидит?
– Заклинание читает. Чтобы ехать быстрей.
– А-а-а… Ну-ну… Вы бы ему поменьше шампанского наливали, а то как бы он еще чего-нибудь на полу не учудил.
Но Игорь даже глаз не открыл. Он продолжал ритмично ударять по обивке дивана и завывать. Закончил он свое камлание следующим восклицанием:
– Уме-буме крапс, эне-бене бамс! Все готово! Сейчас поедем!
И машина, словно бы только и ждала эти слова, двинулась значительно быстрее.
– Эй, парень! – обернулся к ним водитель лимузина. – Не знаю, как ты это делаешь, но пробка впереди нас и впрямь стала меньше.
– Я же говорил, – спокойно ответил Игорь, вновь поднимаясь на диван и откидываясь на спинку. – Это очень сильная черная магия!
– И где ты ей научился?
– Нигде. Я вообще ничего такого не умею и не знаю. А вы что, мне и впрямь поверили?
Игорь посмотрел на друзей, которые смотрели на него с недоумением, и ухмыльнулся во весь рот. А затем, словно не в силах сдерживаться, совершенно внезапно Игорь разразился мелким, каким-то дребезжащим и очень неприятным смехом.
– Вот дураки вы какие! – ржал он, сложившись пополам. – В такую глупость взяли и поверили! Нет, вы просто форменные идиоты! Ну, и рожи у вас! Вы бы только себя видели, кретины! – Игорь продолжал веселиться, а вот друзьям присоединяться к нему не хотелось. Они начинали думать, что Игорь не совсем тот человек, которого бы им хотелось видеть рядом. Верней, совсем не тот.
Однако дело было сделано. Игорь ехал с ними сейчас. И потом он тоже поплывет с ними. Отказаться от его услуг прямо сейчас уже немыслимо. И все же Кире с Лесей отчаянно хотелось, чтобы этот тип куда-то испарился. В его присутствии они чувствовали себя крайне неприятно.
Тем не менее, с помощью прочитанного заклинания или без него, но они все же успели к отплытию. Когда лимузин затормозил возле теплохода, до его отхода оставалось еще несколько минут. Друзьям даже удалось выгрузить из салона часть подаренных букетов. Какие смогли унести, они взяли с собой на борт, а оставшиеся подарили шоферу на память о сегодняшнем дне.
– Надеюсь, мама этого не видела, – пробормотала Леся с ноткой вины в голосе. – Она была бы очень недовольна.
У трапа их встречали хлебом-солью и частушками. Красивая девушка в народном костюме поклонилась им до земли и пожелала доброго пути. Она не без удивления посмотрела на свадебное платье невесты, задержалась взглядом на съехавшем набок галстуке Лисицы, с улыбкой оценила помятый костюмчик Эдика и кивнула Кире, показывая, что из всей компании она выглядит самой вменяемой, несмотря на открытую бутылку шампанского в руках.
Гости тоже толпились у трапа. Они принялись обнимать молодоженов, никто не стал пенять им за опоздание, одна лишь тетя Света не удержалась и хмыкнула:
– Очень похоже на тебя, Леся. Все ждут! Все волнуются! А тебе хоть бы хны!
– Прости, мамочка.
– Прощения у других проси!
Обняла Лесю и ее свекровь.
– Мы чуть с ума не сошли, – прошептала Екатерина Леопольдовна.
– Мы тоже.
– Куда же вас занесло?
Леся не успела ответить, за нее это сделал Эдик:
– Мама, спроси лучше об этом у Игоря!
– Да? И спрошу. А где он?
Эдик оглянулся назад, и на его лице проступило удивление.
– Должен был быть с нами. Ребята, никто не видел, Игорь поднимался на борт?
Гости ответили нестройным хором. Половина из них не знала, кто такой Игорь. А вторая половина, которая знала, сосредоточила свое внимание на главных героях – Эдике и Лесе, на Игоря его уже не хватило.
Наконец кто-то из родных Леси произнес:
– Вроде бы фотограф поднимался за вами.
– Ну и хорошо, – успокоился Эдик. – Значит, он тут и никуда уже не денется.
В это время, словно в подтверждение слов Эдика, с верхней палубы раздались ликующие крики, означающие, что теплоход отчалил от берега. На берегу тоже закричали в ответ провожающие. И путешествие началось.
Если бы кто-нибудь из них подозревал, каким страшным будет его продолжение, наверное, они бы не задумались и сиганули прямо с теплохода. Благо до берега было еще рукой подать, да и на берегу столпилось изрядное количество народу, кто-нибудь да и вытащил бы их на пристань. Но никто не догадывался о том, каким испытаниям подвергнутся пассажиры теплохода в самое ближайшее время. И поэтому дело обошлось без подобных трюков.
Глава 3
Как только гости немного успокоились, все в очередной раз пожелали молодым счастья и быстро разошлись по своим каютам. Друзьям тоже хотелось хоть немножко передохнуть, чтобы потом спуститься вниз к ужину с радостными и праздничными лицами, как того требовала традиция. А вовсе не с перекошенными и перепуганными, как традиция совсем, напротив, не требовала.
Но если девушки сразу же ушли к себе, то Эдик с Лисицей еще немного побродили по теплоходу, пытаясь отыскать Игоря. Они хотели обсудить с ним план фотосессии, которая предстояла вечером в ресторане. Для компании жениха и невесты был предусмотрен особенный торжественный ужин, но сервирован он должен был быть в открытом и для других посетителей ресторане.
– Мы не можем сделать для вас закрытую вечеринку, – вежливо, но твердо произнесла директор ресторанов теплохода. – Ведь это будет несправедливо по отношению к другим пассажирам. Но когда у нас гостят именинники или юбиляры, мы, конечно, стараемся как-то по-особенному выделить их присутствие на корабле.
Эдику и Лесе пообещали музыкантов, которые будут играть весь вечер для них и их гостей. А также разрешили принести для праздничного стола столько спиртного и продуктов, сколько они сочтут нужным.
Так что стол обещал быть богатым. Музыканты веселыми. Жених и невеста красивыми. Оставалось найти только человека, который бы все это счастье запечатлел для потомства. Эдик с Лисицей обегали весь теплоход, все прогулочные палубы, заглянули во все кафе, бары, побывали в кают-компании и прочих местах, где только мог оказаться Игорь. Но фотографа нигде не было.
– Когда он нужен, его нет. А когда не нужен, сам появляется!
Каюта Игоря, к дверям которой друзья подходили по меньшей мере три раза, также ничем их не порадовала. К тому же Надежда Сергеевна, с которой Игорю – ее внуку – предстояло провести все путешествие, с каждым разом относилась к появлению молодых людей все более и более негативно.
А в последний раз заявила им открытым текстом:
– Дайте же спокойно отдохнуть пожилому человеку! Только прилягу, как вы опять стучитесь. Я и Игорю сказала, чтобы он мне не мешал! Игорь – хороший мальчик, он понимает, как важен для меня покой. Ушел и хлопот с ним никаких. А вы – неугомонные – все время меня дергаете!
Получив такую отповедь от бабушки, Эдик совсем растерялся:
– Где же в таком случае Игорь?
– Скорее всего, на теплоходе, как и мы. Но просто мы с ним ходим кругами. Или же он пошел к кому-то в гости, там и сидит.
Однако после полученного от Надежды Сергеевны нагоняя друзья уже не решились соваться в чужие каюты. Вдруг и прочие родственники, среди которых было немало людей преклонного возраста, тоже хотят отдохнуть, а они им помешают?
– Позвоню ему в последний раз.
Но и этот звонок ничего не дал. Телефон Игоря был по-прежнему выключен.
Признав наконец свое поражение, Эдик с Лисицей разошлись по своим каютам, решив предоставить Игоря самому себе. В конце концов, не маленький, не потеряется. Да и есть захочет, сам найдет и ресторан, и накрытый там стол. Ну а уж они возьмут его за жабры и заставят фотографировать только их компанию, а не всяких там развеселых красоток со стороны.
То время, пока мужчины искали Игоря, Кира провела с пользой. Ей все-таки удалось уговорить Лесю сменить наряд, который раздражал ее все больше и больше. Правда, сделать Кире это удалось не без некоторой борьбы. Ведь вначале Леся и слышать ничего не хотела и намеревалась отправиться к ужину в свадебном платье. Никакие уговоры не помогали. Кире пришлось прибегнуть к крайнему средству. Сделав вид, что она хочет налить себе в стакан лимонада из стоящей на столике бутылки, она неловким движением руки опрокинула полный стакан на подол платья.
– Ай! – вскочила на ноги Леся. – Не могла поаккуратнее!
– Прости.
– Какое прости? Жуткое пятно!
Ядовито-зеленого цвета лимонад и впрямь оставил на платье пятно, по форме напоминающее жабу крупных размеров.
– Ай-ай-ай! – причитала Леся. – Я не могу пойти в испорченном платье! Как думаешь, может быть, отстирается?
– Надо попробовать. Дай мне его!
– Кого?
– Платье!
– Может быть, я сама?
– Нет, нет, я испортила, я и должна исправить.
Кира не успокоилась, пока не отняла у подруги платье и не уединилась с ним в ванной комнате. Ни в коем случае нельзя отдавать Лесе это платье, потому что руки у нее волшебные, кто знает, вдруг и впрямь ей удастся отстирать с белого шелка зеленое пятно? Кире же очень не хотелось, чтобы подруга и дальше щеголяла в этом наряде.
Причиной тому был разговор с тетей Светой, которая получасом ранее заглянула в каюту к Кире и устроила той нагоняй.
– И чем ты, моя дорогая, только думала, когда разрешила Леське купить это вульгарное платье? Бабка на нее и так волком смотрит. И свекровь. Но на свекровь Леси мне плевать, у нее своих денег нет, добытчик в семье Арсений Иванович, а свекру плевать, в каком виде разгуливает невестка. Да и помирать им еще не время. Но вот старуха, судя по всему, пользуется в новой Леськиной семье большим авторитетом. Не стоит ее злить. Бабка очень богата, скоро помрет. Если она невзлюбит Лесю, то лишит их с Эдиком наследства.
– Тетя Света, но Леся и так обеспечена всем необходимым. К чему унижаться перед кем-то?
Но точно так же Кира могла бы разговаривать со стеной. Во всем, что касалось материальной выгоды, тетя Света была необычайно энергична. И сейчас она лишь выразительно покрутила пальцем у виска, показывая Кире, кем она будет ее считать, если та что-нибудь немедленно не придумает.
– В общем, ты меня поняла. Если старуха не полюбит Леську, то я буду считать тебя лично за это ответственной!
И тетя Света удалилась, пригрозив, что зачислит Киру в список своих врагов, если та не избавит Лесю от ее вульгарного платья. Кира испугалась. Насколько она знала тетю Свету, та не шутила. И если Надежда Сергеевна и впрямь помрет, ничего не оставив Эдику и Лесе, то с тети Светы вполне бы сталось обвинить потом в этом Киру. И не только обвинить, но и потребовать с нее материального возмещения понесенного урона.
– Прокляну тебя, так и знай! – раздался голос из коридора.
Кира только вздохнула, закрывая дверь за тетей Светой. Не то чтобы она так уж боялась ее проклятий, но дело в том, что Кира тоже уже наслушалась рассказов о суровом и даже деспотичном нраве Надежды Сергеевны. Старуху уважала и боялась вся ее родня. Уважала за богатство, а боялась за язвительный и злой язык. И хотя Надежда Сергеевна в этой жизни ничего полезного для общества и человечества в целом не сделала, но в своей собственной семье она была безусловной царицей.
– Это пошло еще со времен моего деда, папиного папы, – рассказывал друзьям Эдик. – Он-то как раз был профессором математики, но был безоглядно влюблен в бабушку. Она крутила им как хотела. И все вокруг знали: если хочешь чего-то добиться от деда, действовать надо только через бабушку.
Надежда Сергеевна привыкла к своей значимой роли в жизни семьи. И когда умер ее супруг, даже не подумала от нее отказаться. Впрочем, покойный оставил вдове значительное состояние, которое каким-то чудом не пошло прахом за минувшие десятилетия и частую смену правительства, когда коммунистов отодвинули от власти, а девять десятых населения страны потеряли все свои накопления. Даже в трудный для всех период перестройки бабушке Эдика удалось сберечь накопленные дедом капиталы. И не только сберечь, но и значительно их приумножить.
Надежда Сергеевна вложила все имеющиеся у нее деньги в приобретение так называемых ваучеров, каждый из которых давал россиянину право на выкуп у государства какой-то доли собственности. Ваучеры не пользовались у населения популярностью, люди легко избавлялись от непонятных бумажек в обмен на бумажки вполне конкретные, которых всем в те годы не хватало. И это позволяло с легкостью спекулировать ваучерами. Бабушка действовала среди знакомых и знакомых знакомых, которые в то время нуждались в наличных и потому с удовольствием продали старушке свои ваучеры.
– Знайте уж мою доброту, – вздыхала бабушка, приобретая очередной ваучер. – Последние накопления вам отдаю. А ваучер этот он что… просто бумажка. Только и беру у вас, чтобы не обидеть. Ведь вы же порядочный человек, и в долг вы у бедной старухи взять, конечно, откажетесь. Уж не с моей нищенской пенсией другим людям помощь оказывать. Но вас-то я много лет знаю, как же не помочь в такую трудную минуту?
Таких облагодетельствованных бабушкой оказалось несколько десятков человек, после чего пришла пора вложить ваучеры в дело. Отдать их различным негосударственным фондам, возникающим в те годы как еще один из способов грабежа населения, бабушка не захотела. Она чуяла, что за красивыми рекламными лозунгами кроется обман. Ей удалось вложить ваучеры в приватизацию части НПО, с которым у дедушки были в свое время контакты и директор которого симпатизировал вдове своего старого друга.
Помещения этого научно-производственного объединения находились в центре города, неподалеку от Александро-Невской лавры. Место это было оживленное, и стоимость площадей там была высока.
Однако всех подробностей этой сделки никто не знал. Даже родной сын не был допущен полностью к этим сведениям. Но все знали, что последующие годы, пока страна медленно приходила в себя после политического кризиса, нагрянувшего так внезапно, бабушка безбедно существовала на деньги, получаемые ею от многочисленных арендаторов, устроивших на базе бывшего НПО свои офисы, торговые павильончики и прочие фирмы, приносящие доход им, а следовательно, и Надежде Сергеевне.
Тратила полученные деньги бабушка весьма умеренно, а доход имела приличный. Да еще она разменяла свою роскошную четырехкомнатную квартиру на две поменьше. В одной жила сама с дочерью и ее сыном Игорем. А вторую сдавала.
Всю эту историю Кира слышала и от Эдика, и от Лесиной нынешней свекрови, которая свою собственную свекровь на дух не переносила, считая высокомерной лицемеркой, лгуньей, а может, и кем похуже.
– Своего сына – отца Эдика – она никогда не любила. Он у нее был старший, по справедливости, ему квартира должна была достаться. Но мать рассудила, что сын сам себе дорогу в жизни пробьет. И в семнадцать лет выставила Арсения из дома.
Надо сказать, что Арсений Иванович не пропал. Он выучился, пошел работать, стал хорошим специалистом, получил от предприятия кредит на приобретение квартиры, выплатил его и ныне наслаждался собственной крышей над головой, ни в чем не нуждаясь и даже процветая. Они с женой дважды в год отдыхали на курортах, ели только самые свежие продукты с рынка, раз в три года покупалась новая машина мужу и новая шуба жене.
Но Екатерина Леопольдовна так и не смогла простить своей свекрови того, что она называла жадностью, а Надежда Сергеевна – принципиальностью.
Но каковы бы ни были взаимоотношения между этими двумя женщинами, Кира видела, что и платье невестки Екатерина Леопольдовна кинулась защищать исключительно из желания сделать что-то назло нелюбимой свекрови. В душе мать Эдика тоже осуждала Лесю за излишнюю откровенность наряда. Кира поняла это и по взглядам, которые кидала Екатерина Леопольдовна на Лесю, и по тем нескольким едким репликам, которыми она обменялась со своей сестрой – второй теткой Эдика, и которые подслушала Кира.
Так что слова тети Светы упали на уже хорошо унавоженную почву и побудили Киру к действиям.
«Прости, Леся! – взмолилась она теперь про себя, держа в руках испачканное платье невесты. – Но это я сделала только для твоей же пользы! Ведь иначе ты ни за что не сняла бы это вульгарное платье. А к чему злить новых родственников и настраивать их с самого начала против себя? Тебе в этой семье еще жить».
И Кира постаралась замазюкать платье в воде и мыльной пене как можно больше, причем старательно водила губкой возле пятна, почти не затрагивая его.
– Ну, как у тебя дела?
– Скоро закончу.
– Покажи.
– Что-то оно не очень отстиралось, если честно.
– Ну, все равно покажи.
Читать бесплатно другие книги:
