Сандэр. Владыка теней Теоли Валерий

Пролог

По узкой дорожке, вьющейся между стенами из декоративного кустарника Лунного сада, шел немолодой эльф в дорожном плаще. Лицо его скрывал капюшон, и о возрасте можно было догадаться лишь по выбивающейся седой бороде, падающей ему на грудь. В остальном же идущий мало отличался от остальных жителей Эладарна. Мягкая пружинистая походка выдавала в нем воина, стремительность и легкость движений намекали на ранг в иерархии Повелителей Клинков[1]. Плащ и сапоги эльфа ничем примечательным не выделялись, и по ним невозможно было понять, ни к какому благородному дому принадлежит идущий, ни каков его статус в обществе.

С каждым шагом эльф приближался к виднеющемуся вдали храму Белой луны. Величественное здание редко видели путешественники, бывающие в эльфийском королевстве. Оно стояло в центре живого лабиринта из высоких кипарисов и плотного, разросшегося сплошными стенами вышиной в полтора человеческих роста кустарника. Сюда пройти без разрешения лунных служителей невозможно, а разрешение они давали крайне неохотно даже правителям и высшим лицам королевства. Храм в сердце большого Лунного сада посещать против воли жрецов еще никому не доводилось – ни шпионам темных братьев, жаждущих получить в свое распоряжение могущественные храмовые артефакты Эпохи Единства, ни воинам троллей, не раз достигавшим окрестностей храма в своих полубезумных атаках на Эладарн. Всех их поглощал Лунный сад. Среди эльфов ходили слухи, что вечнозеленый лабиринт – живое существо, поставленное охранять местный храмовый комплекс и святыню Клейменого клана. Ничего удивительного, ибо нечто подобное, только в более широких масштабах, стерегло границы Благословенной Небесами Земли, как именовали собственное королевство жители Эладарна.

Высокорожденный беспрепятственно прошел через арку из белоснежного камня, похожего на олифантову кость, на которой вырезаны магические знаки Эпохи Единства. Сейчас, спустя почти семь тысячелетий после разделившей аллиров[2] гражданской войны, такие нечасто встретишь. Все меняется, даже колдовской алфавит Детей Звезд. Храм оставался кусочком древности, столь любимой идущим по Лунному саду эльфом.

За аркой он вошел в храмовый портал. Ажурные ворота из переплетенных ветвей зачарованного дерева были приоткрыты ровно настолько, чтобы пропустить посетителя. Войдя, белобородый оказался в полумраке зала, казалось, куда большего, чем само здание. Ажурные створки за ним захлопнулись с едва уловимым скрипом. Единственным источником света здесь служила сияющая бледная луна, висящая в зените. Эльф знал – это всего лишь смесь иллюзии и искусственного светильника, состоящего из громаднейшего самоцвета, но ощущение настоящего неба над головой было столь сильно, что он опустил взгляд, будто бы стараясь рассмотреть мозаичную плитку каменного пола. Некоторые говорили, кристалл Клейменых впитывает лунный свет и творит иллюзии, обладая собственной волей. Вошедший не усматривал в этом ничего удивительного – Лунная Слеза считается самым могущественным артефактом после Звездных Камней. Об истинных возможностях ее применения непосвященные разумные и не подозревали.

Эльф остановился в центре круглого зала, отбрасывая ворох теней, точно живущих своей призрачной жизнью. Он находился в средоточии иллюзорного колдовства Клейменого клана, демонстрируя полное согласие с правилами жрецов.

Из заполненных клубящимся мраком концов зала послышался шум, подобный слабому хлопанью крыльев. Он постепенно усиливался, превращаясь в таинственный шепот, в котором угадывались отдельные слова. Спустя немного времени слова сложились в целые фразы. Пришедшего спрашивали десятки голосов из темноты, зачем он пришел сюда.

– За помощью, – негромко ответил он, однако звук его голоса распространился эхом по всему залу.

Шепот прекратился, едва затих в стенах ответ.

– И в чем же дом Лунного Клейма может помочь верховному жрецу Эладарна? – раздался насмешливый женский голос рядом с высокорожденным. – Неужели Крылатый Единорог не внемлет молитвам преданного священнослужителя?

Эльфу стоило больших усилий не обернуться, сохраняя внешнее спокойствие, и не ответить резкостью. Внутри него закипал гнев.

– Дело весьма деликатное, требующее полного соблюдения тайны, – сказал он, ни тоном, ни словами не выдав обуревавших его эмоций. За свою длинную жизнь он научился сдерживать себя.

– Я вся внимание. – Из-за спины эльфа вышла черная кошка с необычно яркими янтарно-желтыми глазищами.

Верховный жрец невольно сморщил нос, но тут же вернул себе невозмутимое выражение. Разговаривать с ним, высочайшим служителем Крылатого Единорога Карубиала, в обличье кошки?! Это может позволить себе лишь она, треклятая Авариэль. Не нуждайся он в услугах ее дома – ноги бы его не было в храме.

– Величайший Враг нашего народа вновь угрожает нашему существованию, – начал он, придав тону оттенки страха и печали. – Нет противника более жестокого и сильного у эльфов и Крылатого Единорога. Он грозит нашему миру, если его не остановить.

– Возможно ли конкретнее обозначить проблему? Ты не на проповеди, нечего разливаться мыслью по морю. Поясни, что и когда произошло.

«Никакого почтения к старшим! – про себя возмутился служитель Крылатого Единорога. – И никакого уважения к высочайшему духовному лицу королевства! Да по сравнению со мной ты ничтожество, жалкая девчонка, пусть хоть трижды глава дома и посвященная в таинства Трех Лун жрица».

Вслух же он произнес спокойно:

– Несколько месяцев назад бушевала Буря Тысячелетия. Очевидно, она сорвала ослабевшую печать и впустила в мир чудовище, истребившее бессчетное множество наших собратьев в века разрухи и войны. Ты не помнишь, ибо родилась позднее. Мало кто из нашего народа помнит. Поколения сменились с тех пор. Недавно же, после Бури, Видящая сообщила о возрождении Врага.

Кошачья мордочка растянулась в ехидной улыбке. Авариэль, видимо, понимала, к чему ведет старый жрец.

– И вы решили устранить его с помощью принцессы Натиэли, – сделала она правильный вывод. – Или вы нашли другую Видящую?

Примерно раз в пятьсот лет среди светлых эльфов рождается Видящая – эльфийка со способностью видеть сквозь пространство и время события прошлого, настоящего и будущего и умеющая читать в сердцах разумных. Со смертью старой появляется новая, и так в народе Детей Звезд постоянно живет мудрость Крылатого Единорога Карубиала, чьей посланницей принято считать прорицательницу. В нынешнем поколении Видящей родилась дочь правителя Эладарна Натиэль Ивовый Лист. Пока она не умрет, другой прорицательницы не будет, и глава Клейменых это прекрасно знает.

– Враг возродился в лесах троллей на севере Ксарга, – продолжал жрец, проигнорировав слова Авариэли. – Он пока слаб, поэтому мы отправили отряд Стражей Границы во главе с Видящей уничтожить его. Я полагал, четырех мастеров лука и меча достаточно для выполнения задания.

В Эладарне нет следопытов и охотников лучше Стражей Границы. Они столетиями оберегают подступы к Благословенной Земле и как никто иной знают леса и синекожих, извечных противников Детей Звезд. Кому еще следовало поручить опасное задание на территории троллей? Жрец был уверен, они справятся. И просчитался.

– Мы – Высший круг священнослужителей Карубиала? – поняла глава Клейменых. – И, надо полагать, в известность правителя вы поставили, но не сообщили о желании его дочери принять участие в охоте на Врага?

– Да. – В голосе жреца чуть не прорвалось удивление. Не иначе, лунная жрица отслеживает действия Высшего круга.

– И ваша затея с треском провалилась, я права? – абсолютно серьезно сказала эльфийка.

– Подобравшись близко к Врагу, Стражи Границы погибли, – с тяжелым вздохом признался служитель Крылатого Единорога.

– А принцесса, вероятно, жива, – словно читала мысли Авариэль. – В противном случае о гибели дочери уже узнал бы Эльрунн. Чары крови и все такое прочее…

Наложенные на наследницу чары сообщили бы венценосному родителю о ее смерти,и в королевстве поднялся бы шум. За использование Натиэли король Эльрунн Смелый не побоялся бы сместить верховного жреца Карубиала, а то и сотворить с ним чего похуже. За жизнь старого эльфа, пославшего единственного ребенка правителя во враждебные леса троллей, тогда никто не даст и ломаного гроша.

Однако другого выхода у служителей Крылатого Единорога не было. Одна Видящая способна определить, где находится Враг и кто он. Без нее не имело смысла отправлять команду охотников.

– Где убили Стражей? – перешла к вопросам касательно дела эльфийка. – По амулетам вы должны знать.

Амулеты, «привязанные» к посланным охотникам на астральном плане, передавали сведения о них в столичный храм Карубиала. Отследить передвижение команды не составляло труда, что и делали жрецы.

– Возле Лысого Холма в двух седмицах пути от эладарнской границы. В тех краях живет племя Зеркального озера. Улиточники, – вспомнил название служитель.

– Вам известно, где сейчас принцесса?

– Она соединена астрально со Звездным Камнем. Видящая все еще в окрестностях озера, насколько мне известно. Ты сможешь помочь?

Авариэль задумалась, обходя верховного жреца.

– Чего именно ты хочешь? Спасения принцессы?

– И спасения Натиэли тоже, – превозмогая гордость, эльф склонил голову. – Я, Габрилл Радужный, прошу найти ее и вернуть в Эладарн, а также – это основная задача – уничтожить либо запечатать нашего общего Врага.

Янтарноокая кошка остановилась, неприветливо глядя на просителя.

– Ты понимаешь, о чем просишь? Для тебя жизнь дочери правителя, наследницы престола второстепенна по сравнению с гибелью какого-то непонятного Врага, память о котором почти стерлась у нашего народа?

– Ты не представляешь, насколько важно его уничтожение, – позволил себе повысить голос жрец. – Благодари Звезды за то, что тебе не довелось жить в ужасе, вызванном нашим древним Врагом.

– Дом Лунного Клейма всегда ставит перед собой цели защиты прежде всего, – прижала кошка уши к голове. – Я переговорю о спасении принцессы с правителем, раз уж на то пошло. Если он попросит, я с радостью выполню его просьбу.

Служитель Карубиала слегка побледнел. Он за тем и явился сюда, дабы не ставить в известность короля и провернуть операцию по спасению принцессы и ликвидации Врага без лишнего шума.

– Разве дом Лунного Клейма не самый верный в Эладарне? – вкрадчиво спросил он. – Если он откажет в помощи жречеству королевства, то о какой верности идет речь? Точнее, верности кому?

Кошка неожиданно расслабленно потянулась и медленно обошла старого эльфа по кругу, не сводя с него хитрого взгляда.

– Мы всецело преданы народу Эладарна и его величеству Эльрунну Смелому, – промурлыкала Авариэль. – И нам ни к чему обвинения в предательстве, исходящие из уст служителей Высшего круга. А вам ни к чему огласка, правильно ли я понимаю?

Такой тон нравился жрецу куда больше.

– Правильно. Так зачем нам ссориться? Ссоры не приводят к добру.

– К благоденствию приводит согласие, взаимное доверие и взаимопомощь, – закончила за него глава Клейменых.

Чего-то подобного эльф ожидал от нее. Она не боялась ложных обвинений, на ее веку их не перечесть. Каждый второй житель королевства подозревает дом Лунного Клейма в предательстве. Раньше вообще большинство светлых эльфов не доверяло Клейменым, хотя в их преданности ни верховный жрец, ни правитель не сомневались. Но подозрение и прямое обвинение в измене, причем исходящее из уст высокопоставленного духовного лица, – вещи разные. Если на первое можно наплевать, то второе создаст массу проблем.

Дом Лунного Клейма имеет древнюю историю, начавшуюся с Раскола. В те годы существовали три дома, поклонявшиеся Ночи и Лунам. Они обладали магией, основанной на манипулировании лунными энергиями. В гражданскую войну их патриархи откололись от высокорожденных, перейдя на сторону темных эльфов. Но поддержали властителей не все члены домов. Некоторые остались верны древнему эльфийскому государству. За происхождение из отринувших Свет Звезд родов их презирали, и они объединились под новым именем. Каждый из них носит особое клеймо – печати на челе и груди, активирующиеся при плохих намерениях против высших эльфов и королевства и убивающие предателя. Клейменые стоят на страже по ночам, когда бушуют призванные колдунами троллей злые духи. Кроме того, им нет равных в шпионаже и тайных операциях. Поэтому верховный жрец обратился за помощью именно к ним, а не воспользовался услугами Стражей Границы или храмовников дома Алых Шипов[3].

– До меня долетели слухи, что дом Лунного Клейма желает заполучить один из утерянных им при Расколе свитков Ночи, – проронил жрец. – По-моему, свиток хранится в нашем архиве. Я буду рад поспособствовать его передаче вам в случае успешного завершения нашего общего дела. Разумеется, при соблюдении тайны. Никто, даже правитель, не должны узнать об участии Натиэли в охоте на Врага.

– Естественно. – От внимательного эльфа не укрылось, как вспыхнули янтарные глазищи при упоминании старинной реликвии. – Я лично займусь поисками принцессы. Только не нанимайте посторонних, как в прошлый раз.

Погребальный костер догорал, отдавая серому зимнему небу последние клочья пепла. Выпавший накануне снег тонким белым покрывалом укрыл деревню троллей, принадлежащую клану Черного Копья, и разлетающийся пепел лежал на нем вороньими перьями.

Вокруг костра собрались все жители селения и вожди кланов с охранными дюжинами. Старший сын погибшего Варн-Джакала сам подносил факел к хворосту, возжигая огонь. Он стоял ближе других к горе обгоревших дров. Лицо его застыло непроницаемой маской, только в глазах таилась скорбь по безвременно ушедшему в Серые Пределы отцу. В руках молодой воин сжимал оружие, как и подобает воину. Татуировки, оплетающие грудь, виднелись из открытого ворота меховой накидки. За ним столпились шестеро его младших братьев, не претендующих на место предводителя племени.

Женщины выли волчицами, дети плакали. Сегодня день печали. Вождь Варн-Джакал, сорок зим водивший троллей на войну, погиб.

Три дня назад он охотился на трехрогого буйвола. Ранив могучего зверя, в охотничьем азарте он преследовал добычу и оторвался от сопровождавших его телохранителей. Совсем ненамного, на четверть полета метательного топора. Потревоженное семейство мохнорылых кабанов приостановило спутников, и они не сумели помочь ему в момент опасности.

Смерть в обличье саблезубого лесного кота настигла пожилого вождя в момент броска отравленного дротика в трехрога. Следопыты не понимали, почему хищник напал. Махайр обычно сторонится троллей, тем более охотничьего отряда, идущего по лесу. Он словно подстерегал синекожего, чтобы убить, а растерзав жертву в течение удара сердца, скрылся.

Шаманы, посоветовавшись с духами, утверждали: смерть предводителя Черного Копья не случайна. Ловушку подстроил колдун-зверомастер, управлявший зверем или обернувшийся саблезубом. Таких в соседних племенах несколько. Длинные Клыки издавна поклоняются махайру, их шаман великий повелитель животных. Кроме него гибель вождя мог организовать верховный шаман озерников. С Водяными Крысами Черное Копье не раз воевало, и победителей не было. Зимой назревала очередная война, от нее предостерегал соплеменников Варн-Джакал.

Погребальный костер почти догорел, когда из заснеженного леса вышел старый морщинистый тролль в накидке из бобрового меха, в подпоясанной шнурком змеиной кожи ветхой холщовой рубахе. Старик горбился, точно от обилия свисающих с шеи и запястьев амулетов. На щиколотках бряцали разноцветные колдовские браслеты, а из-за спины торчали деревянные, костяные и каменные варды[4]. Он шел, опираясь о кривой посох с насаженным на него черепом аллира, лобную кость которого испещряла вязь древних знаков.

Створки ворот со скрипом раздвинулись, пропустив старика в деревню.

– Зораг-Джин! – выдохнули разом шаманы кланов, прибывшие на похороны. – Зораг-Джин! Болотный отшельник пришел!

Масса синекожих расступилась, давая дорогу колдуну. И десятки зим назад, до ухода и передачи ожерелья верховного шамана преемнику, и поныне, живя на Змеином болоте, он оставался сильнейшим колдуном племени. О нем ходили легенды по всему Ксаргу, от южных лесов коротышек-гоблинов до предгорий севера, занимаемых горными карликами дварфами. Он шагнул к склонившему голову в почтительном поклоне Рак-Джакалу и осенил себя священным жестом, отдав дань уважения ушедшему в Серые Пределы.

– Приветствую тебя, славный молодой вождь, – прокаркал болотный отшельник. – Да продлятся годы твоей власти над троллями.

– И тебе здравствовать, почтеннейший верховный шаман, – ответил старший сын погибшего владыки Черного Копья.

Много зим утекло по реке вечности с того дня, как Зораг-Джин покинул родное племя. С тех пор он не появлялся в деревнях, изредка помогая соплеменникам. Он не приходил ни на празднества, ни на похороны вождей, и сегодняшний визит порядком удивил троллей.

– Духи привели меня сюда, наказав поведать правду о гибели твоего отца, – заявил старик громко, чтобы услышали все. Синекожие заинтересованно переглядывались, в толпе послышались шепотки. – Да! Я знаю, кто убил Варн-Джакала! – провозгласил, воздев руки к небу, колдун. – Слушайте все! Предки требуют отмщения, и они явились мне во сне, указав на убийцу. Гин-Джин, верховный шаман Водяных Крыс, послал саблезуба за жизнью вождя. Он расставил силки, а приманкой послужил тучный трехрог. Озерникам нужны наши леса, они готовятся напасть. Сегодня до меня долетела весть об их войне с племенем Огненного Жала. Они будут заняты несколько седмиц. За это время озеро покроется льдом, рыбоголовые уснут в своих норах на дне и не смогут противостоять нам. Вы хотите мести, тролли Черного Копья? Хотите втоптать в пыль убийцу вашего вождя? Идите на войну! Неотмщенный дух Варн-Джакала взывает к вам из Серых Пределов!

Шаман говорил складно, и толпа зашумела. Послышались выкрики воинов, желающих отомстить озерникам, мужей поддержали женщины. Любимая жена покойного – старая карга Анкила, явившаяся на похороны растрепанной и простоволосой, – завыла и начала рвать на себе волосы. С ее губ потоком текли ругательства и проклятия, предназначенные убийце мужа и Водяным Крысам.

Троллей легко поднять на войну и трудно умиротворить. Они с радостью пойдут мстить, попутно грабя и насилуя, и не задумаются о том, верно ли истолковал послание духов шаман. Рак-Джакал точно знал: озерникам невыгодна сейчас война. Гин-Джин и Ран-Джакал топят в крови кланы Огненного Жала, если верить разведчикам. Им не до Черного Копья. Убивать предводителя одного из сильнейших племен севера Ксарга очень глупо со стороны светлокожего шамана обитателей Зеркального озера, а он никогда за время ношения шаманского ожерелья не делал глупостей. Зимой Водяные Крысы уязвимы. Их полубог, живший в водах, еще не возродился, а колдовство рыбоголовых ослаблено. И это не учитывая потерь от идущей междоусобицы с племенем Огненного Жала, занимавшего часть прилегающих к озеру земель.

Война между озерниками обещает затянуться, правда, на не такой уж долгий срок. Водяные Крысы быстро расправятся с врагами, понеся потери. Не могут не понести, раз на стороне Жала выступает Лар-Джур, ученик болотного отшельника, успевший прославиться, несмотря на молодость.

Рак-Джакал отговаривал Говорящего с Духами от задуманного, но тот выполнял волю учителя. Его задачей было столкнуть лбами озерные племена, и с ней он хорошо справился. Предательство и колдовство сослужили добрую службу молодому колдуну Черного Копья, метящему на место верховного шамана.

– Презренное племя Водяных Крыс должно исчезнуть с Зеркального озера. – Старший сын погибшего вождя обвел собравшихся троллей тяжелым взором, остановившимся на Зораг-Джине. – Мы пустим его под лед, когда будем готовы.

Старик торжествующе ощерился.

– Острите ножи и копья! – закричал он. – Мы не пойдем одни. С нами жаждут крови и славы тролли Мертвого Медведя, Длинных Клыков и Звездных Рысей. Весь север Ксарга поднимется против озерников! А потом мы двинемся дальше, за Вал, в земли мягкотелых людишек! Давно большой каменный дом над рекой не видел настоящей войны. Ножи железошкурых затупились, они разленились и не выдержат нашей атаки. Я, Зораг-Джин Песнь Погибели, иду с вами, чтобы пожирать дух и плоть наших врагов. Слушайте, тролли!

Старик замер, прислушиваясь. Из леса донесся протяжный рев. Земля мелко задрожала от топота.

– Огры, – изумленно воскликнул кто-то из воинов, инстинктивно принимая боевую стойку.

Дозорные, выставленные в сотне шагов от деревни, и сторожевые чары молчали, точно никого нет в окружающих селение чащобах. О приближении чужаков должны предупредить заранее, но никто не сообщил об этом.

Не дожидаясь приказа, синекожие из числа телохранителей вождей рассредоточились по частоколу с копьями и отравленными дротиками наготове. Рак-Джакал с метательным топором в одной руке и дротиком в другой направился к своим воинам, пытающимся закрыть ворота. Отшельник окриком прекратил подготовку к обороне:

– Стойте, тролли Черного Копья! – Из леса показались первые громадные фигуры. – Огры Каменного Зуба пришли с миром, отозвавшись на мой зов. Они хотят разделить славу на Валу, разгромив большие дома железошкурых на реке. Так же незаметно, как и к вашей деревне, они подойдут к вражеским селениям озерников.

Война начиналась, хотел того Рак-Джакал или нет. Он не был уверен в том, что его отца погубил шаман Водяных Крыс. Он не доверял никому и понимал, что болотный отшельник делал все ради уничтожения озерных племен. Колдун привел огров не только воевать. Возрази ему будущий вождь – за шаманом кроме авторитета встанут нанятые им в Срединных землях Ксарга громадины. Да и предводители кланов не поймут возражения.

Молодой вождь бросил взгляд на стоящую в толпе с младенцем на руках Ареллу, его первую и пока единственную жену. Его настораживало поведение отшельника, но открыто выступить против Зораг-Джина он до поры не мог. Вот позднее, разобравшись с обстоятельствами гибели отца и обезопасив любимую женщину и первенца, можно будет бросить вызов. Если, конечно, все не так, как сказал старый колдун.

Глава 1

Пробуждение

Я очнулся от холода, проникшего в каждую клеточку моего тела. Меня словно сковывала ледяная корка, мешая шевелиться и дышать. Вдох – и с болью в легкие втянулся морозный зимний воздух, наполненный запахами еловых веток, дыма и варящегося мяса.

Так и околеть недолго. Где я вообще нахожусь?

С трудом разлепляю смерзшиеся веки. Надо мной бледное ясное небо, на востоке слепящий солнечный диск. На севере едва заметны очертания красноватой луны. Вокруг нестерпимо сверкает белизна снега, укрывающего неказистые хижины из бревен, костей и шкур. Деревня, причем знакомая. Вон на возвышении неподалеку от тотемного столба стоит разрисованный колдовскими символами дом вождя, рядышком жилище шамана с костяными амулетами над занавешенным меховой завесой входом. Подальше виднеется отстроенный недавно частокол, на обозримом мною участке парочка дозорных троллей с дротиками в трехпалых руках.

Селение Улиткоголовых, судя по форме тотемного столба, напоминающего сложенные друг на друга озерные катушки. Что я здесь, спрашивается, делаю, и почему на меня не обращают никакого внимания? Человек валяется на улице, коченеет на холодрыге, а синекожим дела нет. И не просто валяется, а лежит в каком-то углублении наподобие ванны, заполненной – взгляд вниз заставил вздрогнуть – грязным льдом.

Твою же! Как я оказался в цельном куске льда?! Да еще и не помер от переохлаждения. Нормальный человек уже превратился бы в ледышку, без вариантов. Блин, мозги отказываются анализировать ситуацию, инстинкт самосохранения приказывает немедля покинуть смертельную ванночку.

Попытка выбраться, разломив лед, плодов не принесла. Тело не слушалось, и усилие привело к головокружению. В глазах потемнело, тошнота надавила на нёбо. Мысленно я заматерился, костеря на чем свет стоит пакостных синекожих, поместивших меня в треклятую глыбу грязного льда. Кто же еще мог это сделать? Готов поспорить на что угодно, виноват во всем троллий шаман. То ли меня казнят таким непростым способом, то ли экспериментируют, что не редкость в среде Говорящих с Духами, то ли стараются сохранить от… Нет, не может быть. Я ведь вроде живой, и спасать мою тушку от протухания в эдаком морозильнике не надо. Наверное.

Прислушался к сердцебиению. Фигня, не слышно. Шумят синьки чересчур, мешают. В телесность войти, чтобы продиагностировать состояние организма, тоже не получается. Концентрации нет, все заполняет холод. Сознание, потихоньку начинающее разгонять духовные потоки, словно заморожено.

Блин, не хочу быть ходячим мертвецом, пусть и с толикой разума. Жить хочу!

Вслух попробовал позвать на помощь, заодно проверяя, не повреждены ли голосовые связки. Удалось сипло и тихо, совсем не похоже на мой голос. Проходящий мимо охотник посмотрел на меня с долей интереса в черных глазах и пошел по своим делам.

Разозлившись, я излил на полупустую деревню – видимо, большинство мужчин на рыбалку и охоту ушли, оставив женское население и детишек, – поток отборной ругани на тролльем наречии. Упомянул и засунувшего меня в лужу неведомого субъекта, и равнодушных синекожих.

Гневная тирада вызвала реакцию, к моему величайшему удивлению. Из хижины, где живет верховный шаман племени улиточников Гал-Джин, вылез синекожий старичок с белесым хохолком седых волос на макушке. Кого я вижу! Старейший колдун озерников Анг-Джин собственной персоной. Исхудал с последней нашей встречи, но в целом выглядит вполне ничего, бодренько. Давно он из комы выбрался, интересно? Помнится, во время моего ухода за ведьмой-оборотнем старикан был в беспамятстве, и никто не ручался за его жизнь. Полнейшее энергетическое истощение – вещь серьезная. Он растратился на бой с ведьмиными миньонами и в результате впал в состояние овоща.

Кутаясь в накидку из медвежьего меха, колдун сбежал по глинобитным ступенькам, спускающимся от хижины, и с довольной физиономией зашагал ко мне. Из дома шамана выскочили двое молодых троллей с шаманскими жезлами. Ученики Гал-Джина. Имен, правда, не помню.

– Ай, Кан-Джай, радость моя безмерна! – развел руки в теплых нарукавниках старый хрыч. – С возвращением из Серых Пределов! Эй, чего вы стоите? А ну, быстро освободите славного Кан-Джая. Мейзо, сын дохлой креветки, скорее перебирай ногами! Приготовь свежую похлебку с целебными травами, как я учил, да побыстрее. И костер растопи пожарче, выпаривать нашего героя будем.

Правильно, мне бы в тепло и горячего мясного бульону. Хоть кого-то в деревне беспокоит моя судьба.

Стоп! Выпаривать? Не иначе, баню колдунскую собрались затопить и меня в ней исцелять телесно и духовно. Не спорю, штука действенная для троллей, большинство хворей выметает и в целом способствует оздоровлению. Да вот на людей действует она, насколько я помню, не лучшим образом. В общем, если не отдам концы в парилке духов, то буду здоров на всю оставшуюся жизнь.

Синьки беспрекословно повиновались старикану. Двое проворно раздолбали ледяную глыбу, в которую превратилась лужа с грязевой жижей, и помогли мне встать. Бывший верховный шаман улиточников сбросил меховую накидку, в нее укутали мое почти окоченевшее голое тело.

– В хижину, скорее, – активно жестикулировал Анг-Джин.

В доме шамана тепло. Я переступил порог с помощью практически несущих меня под руки учеников и чуть не задохнулся от ароматов жарящегося и варящегося мяса и резких запахов развешанных под потолком трав. Аж прослезился. Посреди единственной комнаты горел костер, дым уносился через отверстие в потолке. В языках пламени коптился бронзовый котел явно оркского производства с мордами демонов огня на пузатых боках. В посудине кипело и шкварчало, распространяя аппетитные запахи. Их я и чуял снаружи.

Меня усадили возле огня и по приказу старика растерли жиром, затем вновь запеленали в меха. Холод понемногу отступал, я начал лучше ощущать конечности и пальцы. Тело еще плохо слушалось, будто не мое. К тому же начался жестокий колотун, из-за которого я изо всех сил старался не стучать зубами.

– Выпей. – Шаман поднес к моему рту глиняную кружку с пенящейся зеленоватой жидкостью. – Дрожать перестанешь.

Я выпил и тут же пожалел об этом. Содержимым оказался троллий самогон керац, смешанный с целебными настойками. В желудок по пищеводу будто лава потекла, в мозги ударило прилично. Сосредоточенно хмурящийся шаманюга раздвоился, обстановка хижины поплыла. Единственный положительный момент – дрожь унялась. Точнее, я ее уже не чувствовал. По телу разливалось приятное тепло, согревающее изнутри. Вкупе с жировой растиркой и костром, думаю, скоро приду в себя.

– Керац с грибной настойкой – верное средство от простуды и замерзания, – усмехнулся пожилой тролль. Теперь-то я понял, почему меня повело. Кружка самогона на мой организм так не действует. Ну, стоит приготовиться к галлюцинациям, коими грибная настойка славится. Ее только шаманы используют для вхождения в иные пласты бытия. – На, закури. Видений не будет, в себя придешь. Может быть.

Шаманюга протянул мне зажженную трубку, из которой торчал тлеющий пучок травы третьеглаза.

М-да, такого я не курил и раньше надеялся, что не закурю. Третьеглаз уносит дух шамана в страну духов, позволяя общаться с предками и покровителями. Так принято считать у синекожих. Ни один важный ритуал не обходится без курения или возжигания этой травки, расширяющей сознание.

– Вдыхай поглубже, – направлял старик, видя мою сомневающуюся физиономию. – Разум очищает, прогоняет из духа лишнее.

Для наглядности он пыхнул собственной деревянной трубкой, раскрашенной разноцветными спиралевидными орнаментами.

Я затянулся, зажмурившись, и закашлялся от горького дыма. Со второй затяжки полегчало, а хижина воспринималась уже уютным жилищем, чуть ли не родным домом. На душе стало спокойнее.

Тем временем доваривший мясо ученик плеснул на угли костра жидкости из глиняного флакона, затем добавил воды из кожаного ведерка, смешанной с чем-то пряным. Клубы сиреневого пара заполонили внутренности шаманского жилья, запахло цветами лесной орхидеи и лесной сыростью. Птички защебетали.

Видений не будет, да? Откуда здесь птичий гомон взялся? И пар странный. Хотя чего я ждал от колдунской бани?

– Ты не обижайся, Кан-Джай, за то, что на морозе тебя оставили, – сказал Анг-Джин утром следующего дня вместо приветствия.

Я проснулся голодный, но, кажется, в полном порядке. Лечебные процедуры улиточников сделали свое дело. Я не загнулся от жары в растопленной бане, не траванулся от курева и испарений колдовских зелий и теперь чувствовал себя на порядок лучше, чем вчера. Сжал ладонь в кулак, сел на груде шкур, служащих постелью. Ничто не болит, в голове ясно. Слабость и легкое головокружение при резких движениях пройдут. Сколько я не ел нормально? Минимум несколько дней, максимум несколько седмиц.

У ложа дежурил старый шаман, попыхивая свернутым трубочкой сухим листком третьеглаза. При виде самокрутки я ощутил горьковатый вкус.

– Какого лешего вы меня в ту грязевую лужу засунули? Я же окочуриться мог, – выразил я возмущение.

О, и голос нормализовался. Не вчерашний сиплый полушепот.

– Лечение, Кан-Джай, лечение, – объяснил старик. – И не в грязь вовсе, а в целебный раствор. Он на холоде усиливает восстанавливающие свойства, особенно духовные. Ты был на грани гибели, и я решился на крайние меры. Раствор из олифантова жира, костяного порошка трехрога и ядовитой слизи южных огненных жаб со слизью Озерной Улитки – средство очень сильное.

С ума сойти. Для моего выздоровления не пожалели протоплазменной слизи духа-покровителя племени, вещества страшно ценного, воспетого в легендах озерников. Его лично Озерная Улитка своим самым преданным поклонникам дарует. Это универсальное средство от болезней и ран. Я думал, оно исключительно в преданиях существует.

Эх, мало что помню. Как я оказался в деревне? Из последних воспоминаний перед провалом в забытье бой с ведьмой-сэккой[5] в ее логове под эльфийским подземным храмом и умирающий у меня на руках ученик шамана. Потом боль, багряное свечение отовсюду и жуткий холодный ветер, пробирающий насквозь. Тени, мелькающие перед глазами, точно несомые ураганом, и могильная тишина, неестественная, наводящая страх.

При мыслях о прошлом в голове будто взорвалась граната. Я стиснул зубы, чтобы не застонать, и уронил лицо в ладони. «Гор-Джах!» – гудело в ушах ненавистное прозвище, выкрикиваемое тысячами тролльих глоток с того берега багровой реки. Опустив веки, вижу ее неспешно катящиеся красные волны и огни костров по ту сторону, откуда доносится разноголосый гул.

Я тряхнул головой, выругавшись. Видение пропало вместе с шумом.

Меня не должно быть среди живых. Бой с древней ведьмой вытянул почти все силы, я чудом выбрался из подземного храма и не потерял сознания. Выбрался?! Громко сказано. Кабы не Акела, вытащивший меня из того ада, не видеть бы мне сейчас старика Анг-Джина. Я был полностью энергетически и физически истощен. Жизненных сил оставалась капля, духовные… Хм… на поверхности я запечатал дух Бал-Ара, отогнавшего засаду у выхода с Лысого Холма. Возможно, благодаря ему я и выжил в числе прочих факторов.

Бал-Ар, Бал-Ар, хороший ты парень был. Старший ученик легендарного шамана Трон-Ка, теневик, не пожалевший жизни ради моего спасения. Надеюсь, твоему запечатанному духу не очень плохо. Во всяком случае, не хуже, чем сожранным лоа. Посоветуюсь с шаманами озерников и попробую снять с тебя проклятие, отпустив в Серые Пределы к предкам.

– Спасибо тебе, Анг-Джин. – Я почтительно поклонился. Энергетическое истощение грозит комой, а то и гибелью. Получается, пожилой колдун с того света мое сознание вернул. – Как я попал в деревню улиточников? И где Акела?

Мысли о вероятной гибели белого волка я гнал прочь. Он просто так лап не откинет. Не зря же его сородичи считаются одними из опаснейших обитателей заснеженных пустошей севера.

– Тебя принес Трон-Ка. Его ученик послал весть, и шаман откликнулся. Ты лежал у Лысого Холма ни живой ни мертвый, и твой дух бродил по тропам на берегу Багровой реки, отделяющей наш мир от Серых Пределов. Поздней ночью колдун Водяных Крыс положил тебя в доме вождя Улиткоголовых и наказал целителям заботиться о тебе, не давать окончательно уйти через Багровую реку мертвых. Волк не позволял приблизиться к тебе, и его заманили в яму за деревней. Он всю седмицу, пока ты не очнулся, выл и отказывался есть и пить. Хороший товарищ, свирепый охранник.

Фух, от сердца отлегло. Жив, белобрысая морда. Надо бы его выпустить, покуда с голодухи не загрыз кого.

– Отпустим твоего волка. Он вчера впервые поел. Не беспокойся о нем. Поговорим вот с тобой, и сам ему бревнышко опустишь в яму, чтоб по нему выкарабкался. Он подобрел со вчерашнего дня, не кидается больше ни на кого. Ученики мои, трусишки, его побаиваются. Больно страшно он на них глядит – будто в глотку вцепиться хочет.

Ну, оно и понятно. Белые волки звери умные и злопамятные, дрессировке практически не поддающиеся, как и магии разума. Представляю, сколько усилий потратили синекожие на заманивание Акелы в ловушку. У него же чутье на неприятности.

Хм… Ученик у Анг-Джина, насколько я знаю, один, и это Гал-Джин, нынешний верховный шаман племени улиточников. Кстати, его почему-то поблизости не видно. В командировке?

По мере припоминания последних дней, проведенных в охоте на ведьму, рождался вопрос за вопросом. Как там вождь Водяных Крыс, обещавший прийти с отрядом озерных шаманюг нам на помощь? Как сестренка на Зеркальном озере? Что стало с моими ребятами и Алисией, ждавшими ведьму у Лысого Холма?

Бал-Ар перед смертью говорил о предательстве племени Огненного Жала. Оно напало на нас, определив в жертву переживших нападение.

Проклятье! Необходимо предупредить Ран-Джакала! Он вождь, предпримет меры. Надо освобождать парней и дочку Гварда, подрядившуюся на охоту за убивавшей местных колдунов ведьмой-оборотнем.

– Огненное Жало, – подался я вперед, намереваясь встать, однако пожилой тролль положил мне на плечо руку и надавил, отчего ноги вдруг сделались ватными, и я плюхнулся на меховое ложе.

– Знаю. – Старик, похоже, в совершенстве владеет приемами воздействия на нервную систему. – Теневой колдун Ран-Джакала рассказал. Ему ведь послал весть ученик перед смертью. Вожди озерных племен с шаманами ведут войну против предателей и освобождают попавших в плен. Но, по-моему, вряд ли им удастся спасти всех. При малейшей опасности угул-джас вырезают. Гин-Джину и Трон-Ка придется постараться, чтобы без потерь вызволить пленников.

– Анг-Джин… – Я сел, растирая бедра и голени. Вроде уже нормально двигаюсь. Не забыть бы потом попросить старикана обучить технике воздействия. Полезная штука. – Расскажи обо всем, что произошло, пока я блуждал по тропам между мирами. Прошу тебя, почтенный.

Синекожий старик потер ладони над огнем костра.

– Я вернулся с троп Багровой реки в день отбытия отряда Ран-Джакала из деревни Улиткоголовых. Вожди озерников прибыли с охранными дюжинами в сопровождении шаманов, дабы помочь тебе справиться с ведьмой, как и обещали. Но ты и без них утопил сэкку в кровавой реке Серых Пределов. Я и племя Зеленых Улиток благодарны тебе. Отныне мы твои должники. В час нужды либо веселья проси чего пожелаешь, мы сделаем все.

Одно желание готово. В анатомии пожилой колдун разбирается превосходно, и среди целителей ему равных нет. Мне не помешает изучить знаменитый транс улиточников, способствующий повышенному заживлению ран. Впрочем, о целительских техниках позднее.

– На ночь отряд расположился лагерем у деревни. Твое тело принес Трон-Ка. Гин-Джин распорядился о лечении. Переправлять на озеро раненого трудно, опасались нападения воинов Огненного Жала по пути, поэтому доверили тебя мне и моим ученикам.

– Погоди, почтенный. Гвард… то есть Гин-Джин в отряде Ран-Джакала?

– Да, он возвратился с Вала, получив весть об охоте на ведьму.

Хорошо, просто отлично. Зверомастер сильнейший шаман у озерников, с ним победа над предателями обеспечена. Нету у Жала никого против оравы колдунов во главе с Гвардом. Ему и Собиратель Костей Лар-Джур не противник.

Воспоминание Лар-Джура – шамана племени Черного Копья – отозвалось в памяти картиной умирающего Бал-Ара. Из-за него, Собирателя Костей, погиб мой друг и, вероятно, попали к врагам Алисия с ребятами из охотничьей группы. Ему крупно повезет принять смерть от рук Водяных Крыс. Иначе я найду и убью его, скормив злым духам. И уж я-то позабочусь о мучительной гибели вражеского колдуна. Духи будут пожирать его медленно, давая возможность прочувствовать, каково быть жертвой проклятия.

– Почтенный, ты сказал об учениках… – Нехорошее у меня предчувствие. Много я, видать, событий пропустил, и событий плохих. – Вижу, тебе подчиняются ученики Гал-Джина, а его нет в деревне.

Тролль сжал костлявые кулаки над костром.

– Они попросили обучаться у меня, едва я очнулся. Гал ведь умер накануне появления отряда Ран-Джакала. Из него выпили дух. Верно, ведьма навестила. В ту же ночь вождь улиточников отправился в Серые Пределы.

Ничего себе новости. Нет, вполне ожидаемо. Сэкка атаковала деревню в наше отсутствие. Защитить селение некому, верховный без рук и ног, потерянных в битве за день до того, – не боец, а легкая добыча. Нынче племени предстоит выбрать нового вождя из предводителей кланов. Прямых потомков мужского пола ведь нет. Верховный шаман, сын главы Зеленых Улиток, концы отдал, законный наследник погиб в лесу. До междоусобицы не дойдет, Ран-Джакал не позволит, да и не дураки тролли при всей их кровожадности и страсти к битвам устраивать войну, когда племя лишилось всего прошлого поколения шаманов.

– Ожерелье верховного я себе взял. Не отдавать же его ученику, не посвященному в таинства Озерной Улитки, – буднично сказал Анг-Джин.

Ну да, ну да. Зато улиточники в лице старого шаманюги обрели надежного защитника племени, по силе и знаниям не уступающего покойному Гал-Джину. И не такого мутного. Хотя, конечно, секретов у старикана может оказаться больше, чем у всех шаманов озерников, вместе взятых.

– Водяные Крысы с вождями кланов ушли на войну с Огненным Жалом. Куда, к какой деревне – не говорили. По слухам, запылали селения предателей, и кровь полилась рекой. Напали внезапно на главное селение и вырезали всех. Оно и к лучшему, давно надо было этих своевольных зверей приучить к порядку.

– Дочь Гин-Джина и моих воинов спасли?

Сестренке на Зеркальном озере война не грозит. До острова нашего племени Жала не доплывут: живущие в воде морлоки не позволят.

– Не знаю, Кан-Джай. Вестей от отряда Ран-Джакала нет. Слухи, которыми полнится аранья, смутны. Будто бы вождя Жал убили, и верховного шамана их тоже. Точно узнаешь от Гин-Джина. Он обещал прийти сюда, закончив дела.

– С озера никаких новостей?

– А что с ним станется? Там рыбоголовые, враг к воде подойти побоится.

И правильно. Естественные маги разума во главе с Глубинным Жрецом вмиг недоброжелателям мозги вкрутую сварят.

Значит, война с предателями заканчивается. Раз вождь присоединился к предкам, его тролли скоро сложат оружие. Ран-Джакал не зверь, вырезать под корень деревни станет в крайнем случае, а без кровопролития синекожие охотнее сдадутся на его милость. Шаманы только могут взбаламутить племя – мол, ни шагу назад, предки на вас смотрят с надеждой и радостью, так покажите класс партизанской борьбы, не посрамите отцов и дедов, снабдите духов обильными жертвами. На войне жертвоприношения раз в десять чаще происходят, чем в мирное время.

Относительно победителя у меня сомнений ноль. Одно племя, пусть и довольно неслабое, против племен озерников не выстоит и нескольких седмиц. Огненных Жал раньше Водяные Крысы в одиночку в войне побеждали, а тут кроме нас Каменные Клешни и часть улиточников.

Плохо другое. Имеется большая вероятность, что войной воспользуются соседи озерников как отвлекающим маневром и нанесут удар в тыл. Черное Копье и Длинные Клыки на нас зубы точат, и Звездные Рыси в сторонке не останутся. Учитывая погибшую у Лысого Холма шаманскую команду, устроившую на меня засаду, Мертвые Медведи также испытывают интерес к нашим землям. Следовательно, надобно ждать нападения и действительно большой войны. Чую, предательство Жал знаменует начало крупных неприятностей.

Пора Лильку с озера уводить. В империи где-нибудь ее спрячу. О Люцинской школе магии можно забыть: дорого берут за год обучения. Гадство, денег на самый низкопрофильный колледж не хватит. И где взять золото?

Придется попотеть, разгребая руины, но труд окупится. Золотишко найдется обязательно, в перспективе. Самое реальное – отыскать зачарованные камешки, украшавшие потолок старинного эльфийского храма. Купол небось не завалился, по прочности он стали не уступит. Силлвендрон, серебряное древо, из которого создана храмовая крыша, – самый крепкий стройматериал у длинноухих.

План на ближайшие дни следующий. Первое: навестить сестренку. Второе: с бандой наших пещерных гоблинов раскопать Лысый Холм, найти драгоценности, после чего быстренько переезжать в империю, подальше от Пограничья. Мало ли что здесь приключится в ближайшие месяцы. Не исключаю, война выплеснется за Крессов Вал, отделяющий земли троллей от имперской территории.

Неоптимистичная картинка будущего вырисовывается. Ну да ладно, разгрести бы собственные проблемы, а там поглядим. Определю Лильку в пансион где-нибудь возле столицы, туда волна синекожих орд точно не докатится, и в темпе вернусь на Зеркальное озеро. Водяным Крысам помощь ловца духов, коим я являюсь, в масштабной войне понадобится. Эх, крутая все-таки заваривается каша…

Кстати, о птичках. Желудок настойчиво требует уделить ему должное внимание. В животе словно черная дыра образовалась. Вероятно, лечебная отрава троллья на аппетит подействовала. Не заработать бы язву с таким лечением, мучайся потом.

– Анг-Джин, кормить меня собираешься? Или восстановительный курс предусматривает лечебное голодание?

Мало понявший из моей реплики старикан суть уловил, засмеялся и подозвал подростка-ученика, приказав притащить чего погорячее на мясном бульоне. Вскоре парень выполнил приказ, поставив перед нами деревянный поднос с глиняными мисками. От принесенного мяса, посыпанного острыми специями, пахло прямо-таки одуряюще вкусно. Жаркое с горячими лепешками показалось мне вершиной кулинарии. Мясо таяло во рту, хлеб приятно хрустел, напоминая наш земной. На десерт ученик подал замороженные ягоды в меду диких пчел. Запивал все это богатство я кичику – кисло-сладким тонизирующим напитком из сока целебных трав.

Старик ограничился порцией мяса и кружкой кераца. Я, в отличие от тролля, полностью очистил миску с жарким и сладостями. Наевшись, огляделся в поисках одежды. Физиология берет свое, а на холод выходить в чем мать родила неудобно.

Синьки мою потрепанную одежку наверняка выбросили. Я бы ее вряд ли носил, прожженную да изорванную в логове ведьмы, но на крайний случай…

– Держи, – шаман бросил мне сверток, перевязанный грубой толстой нитью, – женщины постарались. Твои лохмотья я велел сжечь.

В свертке обнаружились рубаха из мягкой кожи, короткие кожаные штаны и ноговицы. Рубаха пестрела разноцветными рисунками на изнаночной стороне, изображающими сценки охоты и знаки Озерной Улитки, отгоняющие мелкую нечисть и злых духов низшего порядка. Неплохая защита от сглаза и порчи. Приглядевшись, нашел вшитые в подкладку обереги.

– Я тут над твоей рубахой потрудился немножко, – пошевелил прутом угли в костре старик. – Чтобы прочнее стала и всякое там по мелочи. В общем, младшие лоа тебя не учуют, и порчу навести мало кто сможет.

– Спасибо, Анг-Джин. – Я быстренько оделся.

Тролль отмахнулся.

– Считай одежду маленькой частичкой оплаты нашего долга. Ты сделал для Зеленых Улиток большее, избавив нас от ведьмы.

– Все равно спасибо. Можете собрать в дорогу еды и воды? Ухожу на озеро сегодня.

– Я советую день-два отдохнуть, Кан-Джай. Ты не выздоровел полностью, твоя духовная сила не восстановилась.

Да я сам ощущаю нестабильность ауры, легкое головокружение и тупую боль в суставах. Но это ерунда, по пути к озеру состояние нормализуется. Сегодня потренируюсь, с Акелой по лесу побегаю.

Акела! Горе мне. О тебе, мой пушистый бодигард, я забыл.

Подхватив меховое одеяло, накинул на плечи вместо накидки, обул сапоги и выскочил из хижины под удивленным взором шамана.

Белый волк встретил меня радостной ухмылкой во всю пасть. Скакнув на опущенное в яму бревно, он вторым прыжком повалил мое ослабленное тело в снег и, упираясь передними лапами мне в грудь, принялся тщательно вылизывать щеки и нос. Тролли неподалеку глазели на проявление чувств ужасного волчары и помаленьку, дабы не привлекать к себе излишнего внимания моего белобрысого друга, отступали к своим хижинам. Детвору, гулявшую на улице, точно ветром сдуло и без родительских предостережений.

К белым волкам отношение и у синекожих и у людей особое. Невосприимчивых к магии разума и, следовательно, зверомагии хищников, обладающих зачатками природного колдовства, побаиваются из-за ума, острых зубов, необычайной хитрости и злопамятства. Со зверем, наравне с саблезубыми кошаками считающимся хозяином северных лесов, не шутят и на глаза не попадаются по собственной воле даже великие охотники. Крупнее обычного волка чуть ли не вдвое, белые нагоняют страх на людские селения. Охотиться на них крайне опасно, магия не помогает. Что уж говорить о волчаре, оказавшемся посреди жилищ разумных без сдерживающих его злость барьеров, пут и тому подобного.

– Привет-привет, дружище, – попытался я увернуться от шершавого языка и отстранить от себя лохматую морду. – Хватит, а? На морозе у меня лицо вот-вот льдом покроется из-за твоей слюны. Замерзну – кого облизывать будешь? Ледяную статую?

Акела недовольно буркнул что-то на волчьем диалекте и слез с меня, усевшись рядышком.

Отощал, бедняга, за седмицу моего коматозного состояния. Ребра торчат, шерсть топорщится. Зато подрос, вытянулся в длину и высоту. Или мне кажется? Давно не видел. Раньше и не осознавал, насколько мой товарищ крупный. Ему полугода нет, а вымахал со взрослого серого родича.

У нас с Акелой отношения чисто дружеские. Я ему никогда не приказывал, просто кормил, выхаживал с тех пор, как нашел у трупа его матери, убитой олифантом.

Через час мы с волком покинули деревню улиточников. Я обзавелся накидкой из бобрового меха и объемной сумкой со съестными припасами, куда старик Анг-Джин свалил завернутые в листья амики куски вяленого мяса и лепешки. Фляги с водой не взял – снегом обойдусь, да и речка поблизости.

Сопровождающих я не брал. Зачем ребят из деревни тревожить? Мужчин и так маловато осталось после побоища, учиненного ведьмой. Сам дойду, не развалюсь. Сумищу на Акелу повесил на манер переметной сумы, привязав к торсу волка ремешком. Надеюсь, по дороге к озеру на нас не нападут и белобрысому не придется двигаться быстро, чему груз, ясное дело, мешает.

Поскольку козырное оружие из лунного серебра сгинуло в логове ведьмы, чтобы ей на том свете до полной аннигиляции мучиться, старый шаман подарил мне полный боекомплект тролльего охотника. Порылся дед в закромах покойного вождя и достал весьма полезные орудия смертоубийства. Арсенал скоропостижно скончавшегося предводителя улиточников все равно бесхозный. Наследников у него теперь нет, претендовать на произведения синекожих оружейных мастеров некому. Впрочем, не только изделия троллей в его доме хранились.

Бена-Джак слыл богачом. Деревня его процветала, жители позволяли себе вещи роскошные по меркам синек. К примеру, металлические молотки и стальные ножи, товар контрабандный и невероятно дорогой. Законы империи запрещали продавать по эту сторону Крессового Вала все, годящееся в качестве оружия. Топоры дровосеков, мясницкие ножи и даже лопаты торговцы скрепя сердце убирали подальше от жадных тролльих глазищ. Однако предприимчивые разумные всегда найдут способ обогатиться, несмотря на запреты властей. Дозорные на Валу нередко приторговывают мелочовкой. Контрабандисты прорывают подземные ходы под Валом, огибают Ксарг по морю и продают вожделенные товары аборигенам по несусветным ценам, требуя олифантову кость, рога трехрогов, шкуры диковинных ксаргских зверей и прочие ценности, коими богаты леса синекожих.

К тому же заслуженное в боях троллем-наемником оружие позволяется проносить через пограничные крепости, и оно хранится в племенах как высшее сокровище, передаваясь из поколения в поколение от отца к сыну. У искуснейших воинов целые коллекции из оружия побежденных врагов.

Вождь улиточников наемником в империи не служил, тем не менее в арсенале, показанном мне старым шаманом, находилось оружие из стали. Набор метательных кинжалов на специальной перевязи предназначался изначально для воров и убийц имперских городов. Его мне отдал Анг-Джин, не найдя применения для троллей. Не по их руке рукояти. Я с удовольствием согласился. Вдобавок старик сказал, что лезвия смазал ядом и на всякий случай снабдил глиняным пузырьком с противоядием.

Но кинжалы – приятное дополнение к основному комплекту вооружения, в состав которого вошли копье наподобие кузы со стальным наконечником и обмотанным металлической лентой древком, пара метательных топориков и длинный кинжал с прямым клинком, смахивающий на короткий меч. Шаман предлагал забрать еще секиру. Я отказался. Куда мне ее? Выданного арсенала с головой хватит. Сталь средненькая, да я не привередливый. Дареному копью в пятку не заглядывают.

Анг-Джин провел над оружием простенький ритуал укрепления, начертав моей кровью колдовские знаки. Типа чтобы лучше слушалось, от вражеских атак берегло и било точно в цель. В чужих руках, по заверениям старикана, оно промахиваться начнет, поэтому использовать его против меня бесполезно.

Хотелось бы верить, применять арсенал в ближайшем будущем не придется. В империи обзаведусь снарягой получше, тогда и воевать пойду. Водяные Крысы, в конце концов, мое племя, на озере мои друзья.

Интересно, сколько стоит самоцвет, накапливающий магическую энергию? Спрошу у Гварда при встрече. Заодно поинтересуюсь, куда такой продать. Эльфам древних артефактов их народа предлагать не следует. Чего доброго, отобрать захотят длинноухие блюстители традиций и пленники родовой чести. Вот гномам либо магическим гильдиям империи показать не откажусь, перед этим приняв меры предосторожности в виде найма охраны из двух-трех троллей, состоявших в бывшей охранной дюжине вождя улиточников.

Шли мы с Акелой вдоль русла реки Зеленушки. На лодке плыть по затянутой ряской узкой речке медленнее. Мне поскорее бы до озера добраться. К ночи поспеем, а там со сторожащими берег морлоками свяжемся, они нам переправу на остров организуют. Нас с волком любой разумный на озере знает.

Шли неторопливо, экономя силы. В полдень расположились под раскидистой ивой на речном бережку и пообедали. Волк с удовольствием проглотил кус вяленого мяса. Я съел немного с лепешкой. Позавтракал плотно, есть не особо хотелось.