Сокровища Манталы. Волшебная диадема Дерендяев Андрей

Глава 1

Оливер посещает ярмарку неприятностей

Осторожно помогая себе локтями, Оливер ловко пробирался сквозь ярмарочную толпу. Он с интересом пробежал взглядом по выложенному на прилавках товару. Старинным кувшинам причудливой формы, богато украшенным кинжалам, таинственным амулетам, пугающим своей уродливостью янтарным фигуркам. Тут взгляд Оливера привлекли книги. Они высились на прилавке горой, и такого огромного количества Оливер еще никогда не видел. Некоторые были толщиной с ладонь взрослого мужчины, другие, напротив, тонкие, всего в несколько страничек. Многие в дорогих кожаных переплетах, приятно пахнущих и завораживающих одним видом драгоценных камней, их украшающих. Другие потертые, выцветшие; видимо, очень старые и, скорее всего, необычайно редкие. В стороне от книг лежали свернутые в трубочки листы папируса, испещренные текстом на незнакомом языке. А рядом – Оливер даже ахнул от возбуждения – диковинный, привезенный из далеких таинственных земель пергамент.

Засмотревшись, Оливер лишь в самый последний момент успел выдернуть ногу из-под тяжелого башмака, готового опуститься ему на ступню. Едва избежав неминуемой травмы, Оливер тут же чуть не врезался в толстого, раскрасневшегося на жаре торговца водой, с невероятно умным видом идущего прямо на него.

Торговец моментально принялся изрыгать бесконечный поток грязных ругательств, мгновенно перекрыв своим голосом висевший в воздухе несмолкаемый шум. Растерявшись от обиды, Оливер все же сумел заметить, что толстяк, произнося свой эмоциональный монолог, ни разу не повторил дважды одно и то же проклятие. Глядя на пребывающего вне себя от ярости мужчину, он вежливым тоном заметил:

– Не стоит вам волноваться, особенно на таком солнце. Может и удар хватить.

И постарался улыбнуться. Улыбка, видимо, вышла настолько искренней и сочувствующей, что торговец, оторопев, гневно уставился на него:

– Что? Что ты сказал, мальчишка?

– Солнце… удар…

Оливер вновь улыбнулся, краем глаза замечая, что проходящие мимо зеваки поглядывают на них, а некоторые с явным интересом останавливаются и наблюдают за разыгрывающейся сценой. Не желая испытывать судьбу и тем более служить объектом развлечений, он решил, что пора покидать своего нового знакомого. И не говоря больше ни слова, скользнул в толпу. Но судя по всему, толстяк не был настроен прерывать совсем недавно начавшийся разговор. Оливер не успел сделать и пары шагов, как услышал:

– Стой! А ну, постой! Я научу тебя вежливости, негодник!

«Негодник? – повторил про себя Оливер. – Боюсь, дело начинает пахнуть неприятностями и тумаками».

Не то чтобы Оливера пугали неприятности, отнюдь. Жизнь в приюте ко многому приучила. Но если можно избежать проблем, то зачем нарываться? Лицо торговца водой не сулило ничего хорошего. А за сироту никто не вступится. Никогда.

Поискав глазами ушедшую далеко вперед сестру, он увидел ее возле лотка с пирожками. Оливия с безмятежным, искренне равнодушным лицом прохаживалась неподалеку от прилавка. Но Оливер слишком хорошо знал этот взгляд и сразу догадался, что она намерена непременно стащить несколько румяных булочек.

– Да стой же ты! – продолжало нестись ему вслед.

«Ха! Как бы не так! Не на того нарвался».

И ускорил шаг, плавно переросший в бег.

– Бежим! – выкрикнул он, поравнявшись с сестрой, как раз в тот самый момент, когда она, делая вид, что во все глаза смотрит на проходящего мимо разукрашенного мима, украдкой тянула руку к лотку.

Мигом отдернув ее, Оливия гневно повернулась к нему. Оливер знал, что сестра не разделяет его принципов, заключавшихся в том, что брать чужое нехорошо. Ведь всегда существует риск быть пойманным, глупо так рисковать по пустякам. Но Оливия считала, что не делает ничего предосудительного и опасного.

– Я голодна, – любила повторять она. – А у них не убудет. Я взяла совсем чуть-чуть. К тому же у меня нет денег, и я не могу это купить. И что же: ты прикажешь мне бояться и поэтому ходить не попробовав?..

А далее следовало подставить нужные названия: сырный пирог, пирожки с кремом, джемом, медом, пирожные, торты и так далее и тому подобное.

Наверняка сейчас Оливия попросту решила, что брат специально не позволил ей стащить лакомство. По крайней мере в ее взгляде бушевало неподдельное раздражение.

– Спасибо, братишка, – прошипела она. – Вновь за старое.

Продавщица, низенькая старушка, с подозрением уставилась на них.

– А ну, кыш отсюда, хулиганы! – взвизгнула она и замахала руками, словно отгоняла назойливых мух.

– Не за что, Черепашонок, – отозвался Оливер.

Он прекрасно понимал, что сестра разозлится, услышав это прозвище, но не смог удержаться от удовольствия немного отомстить за попытку воровства.

– Не смей меня так называть, – мгновенно отреагировала Оливия.

– Стой же! – не умолкал тем временем преследователь.

Оливия нахмурилась.

– И во что ты угодил?

– Ни во что особенное. Но предлагаю делать ноги.

– И все-таки? – поинтересовалась она уже на бегу. – Ты же у нас вроде паинька? Где отличился?

– Посоветовал одному толстому торговцу водой не нервничать на жаре. Вид у него был неважнецкий, я высказал опасение, что его может хватить удар.

Оливия обернулась.

– Толстяк, говоришь? Почему тогда нас преследует худощавый?

Оливер недоверчиво покосился назад, но, сколько ни силился, так и не смог разглядеть позади себя изрыгающее проклятия раскрасневшееся лицо.

– Ты все выдумал? – сбавляя скорость, спросила Оливия. – Он точно преследует именно нас? Уверена, худой знать о нас не знает. Ты все специально подстроил.

– Глупость, – ничего не понимая, ответил Оливер. – Но, поверь, он действительно преследует именно нас. И я понятия не имею, что ему нужно. И не хочу знать.

– Я тоже, – несколько смутилась Оливия.

Оливеру не понравилось выражение ее лица.

– Точно? Уверена? Что, уже успела украсть?

– Нет! Ничего я не брала… Меня не могли заметить… Что за люди пошли такие жадные? Из-за какой-то груши, к тому же кислой и невкусной, готовы, не жалея сил, носиться по жаре. Знала бы, не брала.

– Остановитесь! – выкрикнул преследователь. – Остановите вон тех двоих детей!

Дело начало принимать совсем скверный оборот. Несколько настырных и крепких рук попытались схватить Оливера. Увернувшись, он со всех ног кинулся в сторону и чудом не врезался в женщину в широченной юбке. Та замахнулась на него зонтиком от солнца и больно огрела по спине. Толпа словно назло уплотнилась, не желая расступаться.

– Набедокурили, детишки? – участливо поинтересовалась сухая старушка в ярком платке на голове и, подмигнув, неожиданно взвизгнула: – Стража! Стража! Они тут. Держу их.

Оливия дернула за платок, натянув его бабуле на лицо, и толкнула на стоявшие рядом хрустальные вазы. Раздался мелодичный звон, следом послышалось сдавленное оханье.

– Да что вы такое творите, бездельники! – К ним выскочил низенький лысоватый продавец хрусталя с перекошенным от ярости лицом.

– Это все она, – Оливия пальцем ткнула в незадачливую помощницу стражей порядка, – с нее спрашивайте. Что, бабушка, уже совсем плохо видите? Вазочки не заметили?

Продавец перевел взгляд на старушку. Напиравшие со всех сторон зеваки возбужденно загалдели.

– Держите их! – вновь послышался окрик. Оливеру показалось, что сейчас голос звучал не так бодро и решительно. Резко развернувшись, он бросился вдоль рядов. Теперь их уже никто не попытался задержать. Напротив, толпа попятилась, расступаясь. Зато в спину полетели ехидные, саркастические замечания, наполненные презрением.

– Постойте! – не отставал преследователь. – Я дру… аше… сем…

Большая часть последних слов потонула в заливистом вопле тощего пацаненка, предлагавшего посетителям ярмарки купить самые, по его словам, вкусные сладости в городе.

«Дру», «аше», «сем»… – на бегу подумал Оливер. – Что он имел в виду? Я дружу с вашей… С кем «нашей»?»

– Остановитесь же вы, наконец! – не оставлял своих попыток обладатель явно обессилевшего голоса. – Я не причиню вам ничего плохого. Я только хочу поговорить с вами.

«Наивный, однако, – хмыкнул про себя Оливер. – А какой упорный попался! И все из-за груши… Не на тех напал. Я тебя не знаю, и говорить мне с тобой не о чем. К тому же грушу уже не вернешь».

– Быстрей! Быстрей! Мы почти оторвались, – поторопила Оливия, вновь бросив короткий взгляд назад. – Он совсем выдохся.

И действительно, голос преследователя вскоре окончательно затих. Пробежав еще несколько рядов, желая подальше уйти от погони, брат с сестрой, наконец, остановились и перевели дух.

– Уфф, – тяжело дыша, произнесла Оливия. – Вообще-то, насколько я помню, продавщицей была тетка с крючковатым носом. Рядом с ней еще вертелась ее прыщавая дочка. А вот худого не помню… Странно все это. Кто он такой и что ему от нас надо?

– Муж продавщицы? – предположил Оливер. – Хотел отучить брать чужое?

– Вполне возможно, – поморщившись, согласилась Оливия, бросив в сторону Оливера недовольный взгляд, и уже более веселым тоном добавила: – Одно я знаю наверняка. Кем бы он ни являлся, мы от него убежали.

Оливеру было трудно не согласиться со столь явным утверждением. Вытерев ладонью вспотевший лоб, он постарался не думать о тех обрывках фразы, до сих пор вертевшихся в голове.

«Позже. Вернусь к ним позже. В более спокойной обстановке. Я дружу с вашей… С кем вашей? Начальницей приюта миссис Доусон? Няней мисс Флауэрс? Нет, он сказал что-то другое… Стоп, Оливер. Хватит. Ты же решил – потом. Значит, потом».

Тряхнув головой, он попытался отогнать приставучие мысли. Желая отвлечься, скользнул взглядом по проходящим мимо людям, разглядывая их лица, прически, одежду. И заметил дешевое кукольное представление. Такое частенько встретишь на каждом оживленном месте. Гнусавые актеры, постоянно забывающие текст; плоские, несмешные шутки; скучный до банальности сюжет. Правда, толкавшиеся неподалеку маленькие дети возбужденно галдели и, громко смеясь, тыкали в тряпичные фигурки вытянутыми пальцами. Поэтому Оливер решил немного постоять и посмотреть. Он обожал разные интересные истории. Вдруг и эта, что, конечно, маловероятно, окажется занимательной?

– Я тебе сейчас покажу! – напыщенным тоном пообещала одна из кукол другой. На ее продолговатую голову был нахлобучен полый серый шар с отверстием впереди. За спиной болтался огрызок тряпки непонятного цвета, в руке виднелась палка, которой она усиленно пыталась махать. – Отучу обижать слабых и беззащитных!

Вторая кукла, длиннее и шире первой, с ухмыляющимся ртом до ушей и маленькими, едва видимыми глазками, с ужасом отшатнулась и отчаянно всплеснула руками:

– Ты что, славный герой? Ты же добрый. Ты не должен бить беззащитного. Гляди, я не вооружен.

Фигурка повернулась к зрителям, демонстрируя отсутствие оружия.

– Дети, подтвердите мои слова.

Оливер увидел у него за спиной короткую палку, видимо служившую кинжалом.

– Герой, герой, – закричали несколько мальчишек, – он тебя обманывает!

– Не слушай их, – стараясь их перекричать, раздалось несколько голосов, – нет у него ничего!

– Герой! – На сцене появилась кукла с огненными рыжими волосами и в мятом платье, несколько лет назад, скорее всего, считавшемся розовым. – Помоги! Надвигается страшная беда. Только ты способен избавить нас от нее.

– Поколоти же, наконец, разбойника, – потребовал толстый парнишка, – а то становится скучно. Или хотя бы рыжую. Она только все портит.

– Беда? – Рыцарь повернулся к девушке. – Я всегда там, где беда. Я ничего и никого не боюсь. Я ваш защитник!

– Вот глупый, – разбойник засмеялся, вернее – тряпичная фигура задергалась в разные стороны, и Оливер догадался, что сейчас, по задумкам устроителей представления, ее должен разбирать смех, – а я, наоборот, стараюсь находиться подальше от бедствий и несчастий. Дети! Кто из нас прав?

– Тебе не надоело? – Оливия закатила глаза. – Как ты смотришь такую чушь?

– Еще немного, – попросил он. – Сейчас начнется самое интересное.

– Ах, разумеется… – фыркнула Оливия. – Ты же читал эту историю. Зачем тогда тратить время? Ты ведь знаешь, чем все закончится. Даже лучше, чем актеры.

– Так что же за беда стряслась? – трубным голосом поинтересовался рыцарь. – Дракон? Огромный тролль? Или другой монстр?

– Враги, благородный герой, – плаксивым голосом произнесла девушка, тряся волосами и, видимо, таким образом изображая страх. – Нам угрожает великая опасность.

– Великая? – радостно воскликнул рыцарь. – Твои слова – бальзам на мое сердце.

– Все! Хватит! – не выдержала Оливия. – Идем.

Оливер нехотя последовал за сестрой.

История, разыгрываемая на маленькой сцене перед десятком скучающих и не выражающих явного интереса детей, была ему давно известна. Он читал о ней в книге сказок, единственной вещи, доставшейся от родителей. И теперь с удовольствием бы посмотрел. Разумеется, то, что он сейчас видел, и близко не напоминало прочитанное. Устроители спектакля все сильно упростили, превратив сказочный эпос в обыкновенный балаганный фарс с элементами комедии. И все же досмотреть до конца ему очень хотелось. Непроизвольно рука скользнула за пазуху и коснулась потертой обложки.

«Оливия узнает – поднимет на смех», – подумал он, удостоверяясь, что дорогая сердцу вещь на месте.

Оливер знал, что в приюте книгу родителей никак нельзя оставлять. Если с ней хоть что-то случится, он никогда себе не простит. А случиться может всякое. Местные постояльцы в своей основной массе только и ждали, чтобы напакостить соседу или соседке. И, видя его любовь к книге, непременно постарались бы ее стащить.

Повернувшись спиной к сцене, Оливер вдруг почувствовал, как ему на плечо опускается чья-то рука.

– Ну что? Набегались? – послышался прямо возле уха негромкий, но наполненный злостью и угрозой голос.

Глава 2

Оливер присутствует на аукционе волшебных зверей

– Вечно вы путаетесь под ногами, – добавил второй голос: холодный, лишенный эмоций.

Оливер обернулся. Перед ним стояли трое парней в дорогих одеждах, с длинными, до плеч, волосами и надменными лицами.

«Вот влипли, – угрюмо подумал он. – Угораздило же нарваться…»

Тот, кто держал его за плечо, сильно напоминал недавнего преследователя. Худой, высокий, смуглый, с голубыми, словно вечерний лед, глазами, тонкими, гнущимися в презрительную гримасу губами.

– Что вам от нас надо? – поинтересовалась Оливия, попробовала сделать шаг в сторону, но один из парней грубо перегородил ей дорогу.

– Я предупреждал вас, – сквозь зубы процедил худой. – Я ведь велел сидеть в вашем вонючем приюте. А вы мало того что вылезли из него, так еще имели наглость носиться сломя голову, пугая почтенных граждан. И в довершение ко всему явились сюда.

«Похож, сильно похож, – между тем размышлял Оливер, мысленно сравнивая преследователя с тем, кто стоял перед ним. – И все же длинный моложе. И голос другой. У того вроде как добрее… – Он одернул себя: – И почему я сейчас думаю об этом?»

Он взглянул прямо в лицо худому и не увидел в его взгляде ничего хорошего ни для себя, ни для сестры.

«Плохи дела. Лучше бы нас догнал хозяин груши. Оливия получила бы хороший урок, а мне вообще бы ничего не было».

К удивлению, он почти не испытывал страха, разве что совсем чуть-чуть. Присутствовала лишь злость от невозможности изменить ситуацию.

Оливер слышал об этих парнях: о тех, кто стоял перед ним. Его с сестрой поймала известная на весь город шайка, в которую входили дети богатых горожан. То ли от скуки, то ли от желания испытать судьбу и пощекотать нервы, чувствуя близкую опасность, то ли от недостатка внимания и воспитания в раннем детстве они вечерами грабили одиноких прохожих и избивали подвыпивших гуляк, не имевших возможности дать достойный отпор. С недавних пор члены шайки ополчились на приют сирот и принялись задирать его обитателей, гонять с улиц, а в последнее время и вовсе запретили выходить за порог. И ничего нельзя было поделать. Жалобы в муниципальную стражу ни к чему не привели. Ее руководители предпочли закрыть глаза и сделать вид, что ничего не происходит, опасаясь испытать гнев родителей хулиганов, многие из которых, по слухам, входили в городской совет.

– Ярмарка – не ваша, и ты мне не указ, – прошипела Оливия, топнув ногой и сжимая кулаки. – Отвали с дороги.

Она попыталась оттолкнуть парня; тот только усмехнулся, но с места не сдвинулся.

«Шансов в драке с ними у нас нет никаких, – внимательно оглядывая обидчиков, подвел неутешительный итог Оливер. – Нас двое, а их трое. К тому же каждый из них старше нас года на три. – Он посмотрел в сторону и невесело улыбнулся. – Даже пятеро». – Чуть поодаль маячили еще две фигуры в богатых одеяниях.

– Весело, сиротинушка? – поинтересовался парень, стоявший справа от Оливера. – Я выбью из тебя все веселье. Скоро станет нечем улыбаться.

Оливер не стал отвечать, посчитав излишним.

Они находились в самом центре ярмарки, на небольшой площади, где не было торговых рядов. Вместе с временными лавчонками отсутствовало и множество людей; только группа детей, смотревших кукольное представление, да парочка зевак, стоявших неподалеку от высокой, просторной сцены, дальний конец которой оканчивался занавесом. По ней, то поднимая, то опуская темно-красную, тяжелую на вид ткань, деловито сновали люди в необычных одеждах и диковинных, виденных Оливером только на рисунках в книжках головных уборах. Они выкатили на середину нечто большое, выше человеческого роста, кубической формы, сверху накрытое разноцветными покрывалами, и поставили немного левее центра. За ним последовал еще один такой же куб, тоже накрытый покрывалом, правда, в отличие от первого, размером поменьше. Затем еще один, следом четвертый, пятый… И все разной величины. Вскоре Оливер сбился со счета, да и как-то сложно внимательно следить, когда рядом стоят и угрожают хулиганы.

«Как всегда, нам никто не поможет, – констатировал он. – Да и кто станет спасать сирот?»

– А теперь хорошенько запомните мои слова, – медленно проговорил худой, – вам следует передать их вашим друзьям.

– Ничего я передавать не намерена, – огрызнулась Оливия. – Сами придите и скажите, что хотите. Или слабо?

Двое парней, стоявших поодаль, начали медленно приближаться к ним.

Между тем люди на сцене принялись расставлять по краям горящие тусклым синеватым огнем факелы. Воздух вокруг наполнился легким свечением и слабым, дурманящим ароматом.

Видя, что готовится необычное представление, начали подтягиваться люди. Шли не спеша, глазея по сторонам, бросая любопытные взгляды на таинственные кубы, многие вытягивали шеи, пытаясь проникнуть взглядом в тоненькие щелочки между покрывалами.

Заметив, что происходит, стоявший возле Оливера парень заволновался:

– Авл, слишком много народу.

– Тебя это когда-то останавливало, Джо? – осклабился тот. – Так даже веселей.

– Слишком много, – упорно повторил Джо. – В прошлый раз мы едва не попались.

– Не попались же! – жестко отрезал Авл и перевел взгляд сначала на Оливию, затем на Оливера. – Девчонке говорить бесполезно…

– Да что ты!.. – притворно закатила глаза Оливия, но он не обратил на ее слова никакого внимания.

Двое парней наконец подошли к ним и встали позади, перекрыв дорогу к торговым рядам. Один был пухлый, с подбитым глазом. Второй низенький, коренастый, с огромными кулаками.

– …но ты, надеюсь, запомнишь и сумеешь повторить все в точности, – продолжал Авл, глядя в упор на Оливера. – Итак, слушай. Никогда – повторяю: никогда – не смейте выходить в мой город. Сидите в своем приюте, а когда вырастете, валите подальше отсюда. И без вас нам хватает всякого отребья.

– Да, вижу, – не удержавшись, брякнул Оливер, красноречиво глядя на Авла, и сразу пожалел о своей несдержанности.

– Смешной ты, однако… – Авл побледнел. Губы сжались, став еще тоньше, глаза превратились в маленькие щелочки, сделавшись черными.

«Не убьет же он меня, – продолжая корить себя, подумал Оливер, – тут все-таки столько людей…»

Толпа между тем действительно увеличилась в размерах, заполнив собой все пространство возле сцены и полностью окружив ее, образовав бурлящий, шумящий от нетерпения живой полумесяц. Теперь они стояли на самом ее краю и, судя по количеству постоянно прибывающих новых зрителей, вскоре должны были оказаться поглощенными ею.

Находившимся за спиной двоим парням пришлось встать к своим друзьям почти вплотную.

– Пора веселиться, – нетерпеливо прогнусавил толстый. – Ты закончил со своей проникновенной речью?

– А вас разве не учили? – силясь закрыть рот, но все равно ничего не сумев с собой поделать, поинтересовался Оливер. – Папа с мамой не рассказывали? Неприлично обижать девушек.

– Девушек? – заржал толстяк. – Это разве девушка?

Он протянул руку и дернул Оливию за волосы. Та в ответ ударила его по пальцам.

– Ты сам напросился, – прошипел все это время хранивший молчание Авл. – Послание передаст она. А ты… – Он окинул своих приятелей мрачным взглядом. – Уходим! Я придумал нечто получше.

Его дружки схватили Оливера и принялись тащить в сторону расходящихся вдаль рядов. Пытаясь упираться, Оливер краем глаза заметил, что рядом изо всех сил отбивается, но все же помимо своей воли идет Оливия.

«Что задумал этот Авл?» – внутри все похолодело, страшное предчувствие неприятно колыхнулось в груди.

– Добрый, добрый вечер! – Стоявшие кругом шум и гвалт мгновенно оказались перекрыты громким, уверенным голосом. – От всей души приветствую вас, жители несравненной и прекрасной Лавинии. Меня зовут Альд Аир Мано. Я прибыл к вам из далекой страны: мой корабль преодолел глубокие моря, побывал в страшных штормах, пару раз едва не сел на мель. Хотя последнее не следовало говорить, – он весело засмеялся, – моя команда, к счастью, не знала об этом. И теперь они, боюсь, перестанут относиться ко мне с прежним почтением. – В толпе послышались смешки и нетерпеливые выкрики. – Понимаю, понимаю. – Альд Аир усмехнулся. – Начнем то, ради чего мы все тут собрались. Итак, спешу представить вам, дамы и господа и конечно же славные дети, поистине уникальных животных. Твидлов! Или, как их еще называют, – двузверей!

Едва он произнес последние слова, как заиграла торжественная музыка, следом раздалась дробь десятков барабанов, вызвавших такую сильную вибрацию, что у Оливера земля заходила под ногами.

«Твидлы? Неужели они существуют? Они не выдумка?»

Ему так нестерпимо захотелось на них посмотреть, что его силы буквально удесятерились, и он сумел почти освободиться.

– Сильный, однако, какой, – выругался Джо, а коренастый друг толстяка молча и резко опустил свой правый кулак на голову Оливера.

Мгновенно все вокруг потемнело, лишь красные круги да белые искры в глазах не дали ему погрузиться в кромешную тьму.

– Негодяи, убийцы! – донесся казавшийся ему чуть слышным истеричный вопль Оливии.

– Еще нет, – оборвал ее глухой голос Авла, прозвучавший словно из-под толщи воды.

Медленно, очень медленно Оливер начал приходить в себя. Ощущения были не из приятных. Ноги дрожали и подкашивались, сильно болела голова, к горлу подступала противная тошнота. Он огляделся. Они находились в узком проходе между нависавшими с обеих сторон деревянными стенами одноэтажных лавчонок. В глубине виднелась массивная дверь с огромным замком, другая часть выходила, видимо, в один из торговых рядов. Оттуда лился яркий солнечный свет и доносились радостные голоса.

– Очнулся, – глядя ему в глаза, сообщил толстяк.

– Ты как? – Оливия попыталась приблизиться, но ей не позволили.

Оливер кивнул, показывая, что с ним все в порядке, и подмигнул, намекая на стену. Сестра поняла, мгновенно успокоившись, и внешне расслабилась.

– Очень хорошо, – обрадовался Авл, – а теперь пора веселиться.

– Веселиться? – делано удивился Оливер. – Какой смысл был тогда покидать, как мне показалось, весьма увлекательное представление?

– Потому что, недотепа, у нас свои предпочтения в развлечениях, – отозвался толстяк.

– Потому что ты вел себя очень невежливо и заслуживаешь смерти, – добавил холодным тоном Авл, вытаскивая короткий нож.

– Вот как… – побледнел Оливер. – У вас странные представления о вежливости. И к тому же я не хочу умирать, доставляя вам удовольствие.

Он с силой ударил ногой по деревянной стене. Действовал практически наудачу, но это было все, что придумала его раскалывающаяся от боли голова. Падая на землю, он успел увидеть, что Оливия поступила точно так же.

«Молодец, догадалась».

Расчет оказался верным. Иссохшаяся на солнце временная конструкция не выдержала и обрушилась, погребая под собой Авла и его дружков. Не теряя времени, Оливер пополз к выходу. Вскочил на ноги и помог выбраться Оливии. Вслед неслись проклятия и угрозы.

– Они вскоре выберутся оттуда, надо бежать! – Оливия припустила прочь, но толпа мгновенно преградила дорогу.

Сотни людей нескончаемым потоком двигались в одну сторону: туда, откуда разносился громогласный голос Альд Аира:

– …незаменим для тех, кто занимается науками. Станет вам помощником, всегда готов дать бесценный совет. Истинный кладезь блестящих идей.

Оливер остановился, не в силах протиснуться сквозь такое количество народа.

– Вон они! – раздался полный ярости возглас Джо. – Я их вижу.

Оливер вслед за сестрой принялся расталкивать зрителей, пытаясь уйти от погони, но с каждым шагом сделать это становилось все труднее, толпа уплотнялась по мере приближения к сцене, словно сливки, превращающиеся вначале в сметану, а затем в масло.

– При таком скоплении они могут нас запросто убить, никто и не заметит, – усиленно работая локтями, сообщила Оливия. – Надо уходить в сторону.

Они попытались, но тщетно. Их медленно несло прямо к сцене. Оливер взглянул на нее и обомлел, позабыв об опасности. В ярком разноцветном свете факелов он увидел несколько десятков клеток, а в них зверей и птиц. Толстого, с коричневой шерстью, медведя, большого попугая с невероятно ярким оперением, скалящегося во все стороны волка, черную, словно сама ночь, и необычайно гибкую пантеру, нахохлившуюся мрачную сову с сонно прикрытыми глазами. Животные были очень красивы, но казались самыми обыкновенными. А Оливер ожидал увидеть нечто волшебное, ведь он столько читал о них.

Правда, спустя мгновение он начал менять первоначальное мнение. И приглядевшись внимательнее, понял, что ошибся. Обитатели клеток напоминали своих диких сородичей разве что отдаленно. Волк, щелкая челюстями и демонстрируя окружающим острые зубы, перебрасывался с пантерой короткими, насмешливыми фразами на самом настоящем человеческом языке. И Оливер был готов поклясться, что хищники флиртуют. У попугая оказалось такое умное выражение лица (именно лица, по-другому и не скажешь), что Оливер решил, будто птица закончила все университеты мира. Сова, поблескивая огромными, словно две луны, глазами, неожиданно разразилась проклятиями. И их поток лился бурной, нескончаемой рекой из разных, незнакомых Оливеру слов и оказался столь долгим, что он от удивления открыл рот, остановившись на месте и не обращая внимания на постоянные тычки и толчки со стороны окружающих. Наконец птица замолчала, вновь нахохлилась и прикрыла глаза.

– Ходячая энциклопедия, – провозгласил Альд Аир. – Вернее, летающая. – Он лучезарно улыбнулся под пронесшийся по толпе смех. – Знает великое множество ругательств почти на всех языках. Даже меня обучила нескольким. – Он вновь улыбнулся, и зрители снова засмеялись.

– Хватит пялиться. – Оливия влепила Оливеру звонкую оплеуху, тот вздрогнул, приходя в себя. – Нашел время…

Оторвав взгляд от сцены, он посмотрел назад. Авл с приспешниками медленно, но неуклонно продвигался к ним, с ледяной улыбкой глядя в их сторону. Вожак молодых аристократов казался бледным и неестественно спокойным. У Оливера по спине пробежал холодок.

– Надо убираться отсюда.

– Да что ты говоришь! – саркастически рассмеялась Оливия. – Не я стояла, как истукан, пялясь на зверушек. Едва докричалась до тебя.

– Это не просто зверушки, это твидлы. Как ты не понимаешь! – возразил Оливер, бросая взгляд на клетки.

Наконец взял себя в руки и повернул влево, двинувшись вдоль сцены.

– Простите, извините, – принялся бормотать Оливер в ответ на недовольные ворчания.

Дело, несмотря на активно работающие локти, все равно продвигалось медленно. Преследователи, напротив, пользуясь широким телом толстяка, пристроились за ним гуськом, а тот, двигаясь вперед с невероятной легкостью, убирал со своего пути людей. Те пытались возмущаться, но встретившись с ним взглядом, мгновенно замолкали, предпочитая пропустить.

– А теперь вы станете свидетелями такого… – голос ведущего выдержал значительную паузу, дождавшись момента, когда все обратят на него внимание, – …такого, о чем вы будете рассказывать своим детям спустя много-много лет. Чуда из чудес. – Его тон неожиданно сделался доверительным и менее торжественным. – Сам каждый раз, когда вижу, изумляюсь. Поистине невероятно. – Альд Аир выдержал паузу и продолжил: – Как только сядет солнце, вы увидите невероятное, подлинно волшебное зрелище. Это не балаганный фокус и не цирк. Все, что вы увидите, произойдет взаправду. Так… Еще чуть-чуть…

Оливер, не удержавшись, кинул взгляд на Альд Аира. Тот стоял, воздев руки вверх, а на его ладонях и причудливом головном уборе играли лучи заходящего солнца. Но не поза мужчины заставила Оливера остановиться, вытаращив глаза. На сцене действительно происходили чудесные вещи.

«Они превращаются, – пронеслось в голове одновременно со вздохом толпы. – Потрясающе…»

С животными, сидевшими в клетках, начало твориться нечто поразительное. Они окутались синеватой дымкой и принялись съеживаться, словно воздушный шарик, из которого выходит воздух.

– Ты что? С ума сошел? – Оливия больно ударила в спину, выведя из состояния транса. – Давай, двигайся!

– Ты разве не видишь?

– Вижу что?

– Это. – Он указал на сцену. – Они превращаются. Точно так же, как написано в книжках.

– Оливер, – едва сдерживаясь, чтобы не закричать, процедила Оливия, – это самое обычное представление. Шарлатанство. Мы и не такое видали. А в твоих книжках много чего пишут. Ты уже взрослый и сам знаешь: не всему следует верить. А теперь бежим, пока у нас еще есть такая возможность.

Бросив взгляд в сторону преследователей, Оливер понял, что шансов скрыться от погони у них почти нет.

«Позвать на помощь? Кому до нас есть дело. Взобраться на сцену? А там будь что будет? На глазах у такого количества народа нас наверняка побоятся убивать».

Он схватил сестру за руку и потащил в свет факелов. Попробовал в одном месте, в другом, но все тщетно. Толпа расступаться не хотела. Стоя невероятно плотно, плечом к плечу, восторженно горланящие зрители не пожелали уступать своих мест. Кинув взгляд назад, он заметил, что и продвижение хулиганов хоть немного, но замедлилось.

Чуть в стороне, слева от центра сцены, идти оказалось немного проще. Медленно, шаг за шагом, Оливер продвигался вперед, вернее – наискосок. И чем дальше, тем быстрее. Вскоре они были уже сбоку, и Оливер мог протянуть руку и дотянуться до горевшего необычным огнем факела. Оливия попробовала взобраться, но кто-то схватил ее и, сильно тряхнув, опустил обратно на землю.

– Ты что творишь? – набросился на нее бородатый мужчина, с взъерошенными волосами и маленькими, похожими на свиные, глазками. – Одна такая умная? Мой сын, между прочим, тоже не прочь там побывать.

Он указал на стоявшего возле него мальчика. Тот такими же крохотными глазами восторженно взирал на превращающихся зверей. Теперь вместо волка, пантеры, совы и попугая в клетках сидели гриф, коршун, ласка и рысь.

– А теперь перейдем к самому главному. – Голос Альд Аира стал звонким, но в то же время интригующим; на мгновение замолчав, в следующую секунду он торжественно выкрикнул: – Сегодня вам, жители Лавинии, невероятно повезло. Этим вечером каждый из вас имеет шанс увести домой любого из моих волшебных и невероятных зверей. Но вас так много, а животных так мало…

Он развел руками, на лице появилось озадаченное выражение. Оливер повернул голову и только теперь смог хорошенько разглядеть говорившего. Аккуратно подстриженная, густая борода, небольшой, но заметный животик. Одет в белую рубашку и широкие красные штаны, подпоясанные толстым поясом, на котором висел кривой кинжал в ножнах. На ногах узкие, с заостренными носами, башмаки без задников, на голове причудливый головной убор, представлявший собой кусок цветной ткани, несколько раз обмотанный вокруг макушки.

– Как же быть?.. – вопросил наконец Альд Аир. – Как разрешить возникшую проблему?

– Кто больше даст денег, того и звери! – выкрикнул кто-то из толпы. – Я готов за попугая хоть сейчас заплатить, сколько надо.

– Кто больше даст? – хитро улыбнулся Альд Аир. – Хотите аукцион?

– Хотим! Хотим!

– Так тому и быть!

Мальчик с поросячьими глазками запрыгал, хлопая в ладоши, а его папа, напротив, сделался мрачнее тучи и попытался украдкой заглянуть в кошелек.

Толпа еще сильнее заволновалась. Оливера отбросило в сторону от сцены и он оказался возле пристроенного к ней одноэтажного строения, сильно прижатым чьим-то плечом к стене. Попытался вернуться, но сразу понял всю тщетность попытки. Возбужденные, оказавшиеся на грани истерики зрители стояли плотной, почти каменной стеной.

– Хватит отдыхать! – Оливия потащила его вдоль здания. – Авл с дружками совсем близко.

– Вон они! – услышал он, словно в подтверждение ее слов, громкие крики. – Хватай их, ребята!

Не оборачиваясь, Оливер со всех ног припустил за сестрой, бегущей вдоль стены. Теперь они наконец сумели выбраться на сильно разреженное пространство. Людей тут находилось мало, беги не хочу, но все дело в том, что бежать было некуда. Хулиганы во главе с Авлом оказались намного быстрее и проворнее. Расстояние между ними сокращалось с пугающей скоростью.

«Что же делать?» – В голове замелькали панические мысли, а рука непроизвольно легла на находящуюся за пазухой книгу.