Питерские палачи Деменков Андрей

Заикаясь от рвущегося наружу страха, Вася поспешил отвести от себя возможный удар:

– С-сорвался в Москву. С-срочные дела, с-сказал.

Нагла обменялся ироничной ухмылкой с Казбеком.

– Деловая поездка с вырубленным сотовым – это оригинально.

– Трип-муви, – хмыкнул Казбек. – С элементами триллера.

– Что случилось, Василий? – Нагла придвинулся к нему – в нос ударил терпкий запах ужаса. – Почему он перестал ценить нашу дружбу?

Вася судорожно сглотнул – врать не было смысла.

– Вы г-гарантировали ему к-крышу… – кадык дёрнулся ещё раз: сошедшие с ума железы вырабатывали слюну безостановочно. – А тут з-заявились какие-то чуваки и прижали его. П-предложили свою к-крышу, да ещё на в-выгодных условиях. Что ему оставалось?

– Н-нам позвонить, – передразнивая, предложил Казбек. – Н-не вариант?

– Я-то что? – взвился Вася и тут же сник. – Это К-костик решает.

– Ну и где ваша крыша? – сухо поинтересовался Нагла.

– Где-то рядом. Пара минут ходу.

Вася взмахнул сотовым.

– Звони. Скажи: шпана явилась.

Вася нещадно заморгал куцыми ресницами и понял, что главные неприятности впереди. Но делать нечего…

Буквально через три минуты на сотовый Нагле от Фана пришло СМС с предупреждением. Вася испарился под стол – и в прокат спустились два мужика совсем не героической наружности.

Тот, что повыше, Иван, начал было изображать нечто похожее на сопротивление, даже попробовал достать травмат, но полученный фингал мгновенно вогнал его в задумчивость. Семён же сразу сообразил, что дёргаться бесполезно, и покорился судьбе без лишних формальностей. Их посадили в разные машины и повезли за город.

По дороге Нагла выжал из Ивана, что мужики не питерские, пару месяцев как приехали из Сланцев – шахтёры. Эстонцы перестали брать российский сланец, за который расплачивались электроэнергией, и в городе с работой стало совсем туго.

В Питере подвернулся шанс – старый знакомец, свалил из Сланцев ещё года два назад, подсказал контакт охранной фирмы, вроде как филиал иностранной, всё солидно. Офис, правда, походил больше на левую контору, зато никаких особых навыков не потребовали, сразу предложили засесть в видеосалоне и дожидаться появления шпаны, которая достала хозяина. За триста баксов в месяц чего ж не посидеть? Кто мог подумать, что дело серьёзное…

Не доезжая до Красного села, свернули с шоссе и вскоре выехали на пустырь. Связанных по рукам охранников-шахтёров выволокли из машин, бухнули на колени в слепящий свет фар и припугнули стволами конфискованных травматов. Они, конечно, наложили в штаны, но Семён подтвердил рассказ Ивана.

– Это мы, что ли, шпана? – возмутился Артемон.

– Да нет… – пробурчал Семён.

– Вы чё, мужики! – Иван готов был рвать на себе рубаху.

– Как ваш наниматель выглядит? – поинтересовался Нагла.

Семён сморщил лоб припоминая.

– Такой… Жилистый. Сушёный весь как бы. Шрам на верхней губе. Галочкой такой.

– Хлыст, он самый, – шепнул Казбек.

– Где эта контора? – спросил Валдис.

Семён выставил плечо:

– Визитка есть.

Нагла кивнул Казбеку, тот порылся в куртке Семёна, принёс «бригадному» картонку. Он пригнулся к свету фар, рассмотрел написанное и угрюмо хмыкнул.

– Пёс с вами, живите дальше. Но чтоб исчезли из Питера на хрен. Ещё раз встретим – пришьём на месте.

Иван готов был расцеловать великодушного бандита. Семён замялся.

– Чего ещё? – хмуро поинтересовался Наглый.

– Да у нас билеты на последний сеанс в «Кристалл-паласе», – Иван в ужасе зашикал на него, но мужик не сдавался. – Пропадут ведь. А сразу после кина мы свалим.

Нагла обалдело поглазел на Семёна, потом прицелился ему в ногу, но промазал и продырявил землю рядом с коленом.

– Всё, мужик, кина не надо! Нас уже нету!

Несостоявшиеся охранники вскочили и бросились прочь. Даже не попросили развязать им руки.

– Всё же комедия у нас получилась, – Казбек недобро усмехнулся. – Где эта контора?

– Нигде, – Нагла обронил визитку, как мусор.

– Там же адрес есть, – подивился Казбек. – И название чудное, иностранное. Это… Раги…

– «Раги ун капинес». «Рога и копыта» по-латышски.

– Да Хлыст над нами стебется! – возмутился Артемон.

Нагла бросил на него ироничный взгляд, спросил у Казбека:

– Видео раньше под ним было?

Тот кивнул.

– Походу нас проверяли, – рассудил Нагла, задумчиво посмотрел по сторонам.

Казбек и Артемон последовали примеру, опасливо огляделись.

– Да ладно, – Казбек осклабился. – Это тебе не интеллектуальный артхаус. Хлыст, конечно, змеюка хитрая, но не такой уж мудрец.

– Откуда нам знать, с кем он сейчас.

* * *

Крисман бывал в здании Управления, но всё равно слабо ориентировался в его глубинах. Второпях нервничал и путался ещё больше. Сколько народу…

В пути по сотовому достал дядя Герман.

– Да понял, понял, – повторял Крисман, пыхтя и лавируя по коридору. – Последний шанс, куда уж яснее… Буду рвать жилы, обещаю… Спасибо, дядь Герман. Выручил… Да спас, чего уж там.

Говорил он со всесильным дядей почти на автомате. Мысли больше вились вокруг последнего разговора с женой, практически бывшей. Кажется, ему удалось пробить трещинку в стене, которой она отгородилась, и понять, как заполучить шанс вернуть её. Нужен успех на работе. Надо снова стать кем-то, чёрт возьми! В общем, рвать жилы, как и пообещал дяде Герману.

Наконец он добрался до нужной двери, остановился, чтобы перевести дух и утереть испарину со лба.

– Не парься.

Кто-то сзади хлопнул по плечу. Крисман обернулся и увидел рослого брюнета в синей водолазке и потёртой чёрной кожанке.

– Там все свои.

Пока Крисман соображал, как реагировать, чернявый живчик успел осмотреть его с ног до головы и сделать вывод.

– Сидорков я. Мой… Наш это кабинет.

– Старший опер…

– Брось этот официоз, – Сидорков скривился, махнул. – Заползай.

Одной рукой подтолкнул коллегу, другой распахнул перед ним дверь. Крисман неловко чуть не ввалился в кабинет.

Двое сотрудников уже были на месте. Оба с интересом глянули на вошедшего.

– Старш… Капитан Крисман. Меня к вам определили.

– Начинаете с опоздания, – констатировал тот, что был в тёмно-сером костюме и походил больше на следователя, чем на оперативного работника. Радченко, конечно.

– Поплутали по коридорам, – сказал Сидорков, плюхнулся за свой стол и деловито осмотрел, словно проверяя, что изменилось с последнего посещения. – Знакомил с нашим лабиринтом.

Прежде чем Крисман успел сообразить, как реагировать на это спасительное враньё, подал голос второй – добродушного вида полноватый служака в мешковатых брюках и потрёпанном джемпере поверх рубашки непонятного цвета:

– Приучаешь к своей практике опозданий?

– Ой, да ладно, – Сидорков шумно распахнул ящик стола, нырнул в него глазами. – Пять минут не считается.

Позже Крисман узнал, что Сидорков сполна компенсировал некоторую недисциплинированность изрядной осведомлённостью. Ради дела старлей способен был горы свернуть, а за товарища в буквальном смысле глотку перегрызть. Однажды во время задержания ситуация вышла из-под контроля, бандиты затеяли отчаянную перестрелку. Когда кончились патроны, Сидорков вцепился зубами в запястье одному из них и спас угодившего в прицел товарища… Майор ценил Сидоркова и многое ему прощал. Но хотя бы видимую строгость следовало соблюдать, поэтому иногда его слегка отчитывал за командира Иванов.

Сейчас он оставил коллегу в покое и с грустной улыбкой протянул руку Крисману:

– Добро пожаловать в наш дурдом. Чайника нет, одна кофеварка. Чай тоже в ней делаем. С нами ещё Света, аналитик. В отпуске.

Крисман понимающе кивнул, чтобы поскорее слиться с коллективом, поспешил к свободному месту, которое отныне было его. Нормальный такой, добротный канцелярский стол. Только возле него стоял Радченко.

– Осваивайтесь в темпе, – сказал майор, глядя, как Крисман проверяет ящики, чтобы не встречаться глазами с новым командиром. – В разработке непростое дело.

– В курсе. Могу и ночевать здесь, если надо, – искренне уверил Крисман, чуть ли не с собачьей преданностью посмотрел на Радченко и понурился. – Один теперь, личная жизнь не мешает работе.

Взгляд майора, кажется, потеплел, он едва заметно кивнул и переключился на Иванова:

– Николай, что с опросом в ломбарде?

– Рапорт на твоём столе, Сергеич.

– Дай выжимку, – майору не терпелось получить информацию. – Что-нибудь интересное прозвучало?

– У них ещё один пропал. Мамонин мямлил про отпуск за свой счёт. Будто в отпуске сотовый отрубает, так что не связаться с ним.

Радченко помрачнел.

– Боюсь, связываться попросту не с кем, – ещё поразмыслил. – Ладно, давайте прикинем, чего хочет Хлыст. Просто отомстить? Стоило ради этого так рисковать, возвращаясь домой, откуда не так давно едва ноги унёс? Да ещё демонстративно использовать хорошо известный всем кинжал. Нам в том числе.

– Думаешь, есть мотив, о котором мы не знаем? – рассудил Сидорков.

– Всё может быть. Я не так хорошо знаю Хлыста, но он не похож на человека кавказского темперамента. Наверняка у него какой-то интерес. Скорее всего, с него история и начиналась.

– Передел сфер влияния не катит? – предположил Иванов.

Радченко скептически хмыкнул, перешёл к его столу, закурил сигарету из лежащей на нём пачки.

– У Хлыста нет здесь сферы. Ему только отнимать чужую. А это сложнее. Да и не достанется куш, если победит. У этих ломбардов узкое поле деятельности. Они и раньше-то кормились преимущественно в мелких лакунах, которые не интересовали хищников покрупнее. А сейчас наш брат, мент, всё больше крышует, поэтому «независимым» мелким бандам становится ещё сложнее.

– А если они действительно под этим Ханом ходят? – предположил Сидорков. – Тогда не такие уж мелкие и независимые.

– Да, только наличие таинственного босса не особо помогает, – Радченко сделал большую затяжку, выпустил огромный клуб дыма; Иванов, потянувшийся было за сигаретой, кашлянул и передумал. – Будь он влиятелен в бандитском мире, не смог бы не засветиться. А про него никто ничего, одни слухи.

– Тогда зачем он нужен этому… Монину? – озадачился Крисман.

– Вопрос, конечно, интересный, – протянул Радченко. – Сам над ним давно думаю. Видимо, это мозг организации, весьма изворотливый. Возможно, источник информации… Скорее всего, и то, и то другое…

– Или всё же нет никого, – рассудил Сидорков.

Майор кисло скривился, давая понять, что не исключает такую вероятность.

– Арутюнян считал, что у него должен быть кто-то свой среди нас, – напомнил Иванов.

– Было такое, – едва слышно отозвался Радченко, думая о чём-то своём. – Какие цели ни преследовал бы Хлыст, команда Мамони ему мешает. И Мамоня прекрасно это понимает. Что он предпримет?

– Постарается опередить, – решил Сидорков. – Других вариантов у него нет.

– Поэтому мы должны найти раньше, – рассудил командир.

– Почему бы не дать им просто перебить друг друга?

Иванов и Сидорков с одобрением посмотрели на спросившего Крисмана, потом перевели заинтересованный взгляд на Радченко. Тот покосился на капитана.

– Потому что от мёртвых нам никакого проку. Взять с поличным и раскрутить – вот что нужно. Тогда сможем и на Хана выйти. Есть, правда, ещё один вариант. Пока такой себе.

– Наглый? – догадался Сидорков.

– Он самый. Но с ним многое непонятно, не факт, что он в одной упряжке с Мамоней. Так что придержим.

Крисман слушал коллег с нарастающим беспокойством. Мужики дело своё знали, настоящие профи. Влиться в такой коллектив будет непросто: капитан не строил иллюзий на свой счёт и понимал, что мозги у него не самые выдающиеся, да ещё и опыта работы на таком уровне нет. Удружил, дядь Герман…

Радченко раздавил длинный ещё окурок в пепельнице, бросил взгляд на настенные часы.

– До сходки семь минут… Ну что, у кого-нибудь есть идеи, где искать Хлыста?

– С этим сложно, – помялся Иванов. – Хлыст не питерский, у него здесь мало связей.

Сидорков победоносно скрестил руки на груди, спросил с усмешкой:

– Жена сгодится?

Иванов наморщил лоб припоминая.

– Они давно развелись вроде. Да и уехала она из Питера.

– С неделю как вернулась. Видели её.

– Раз давно разведены, толку-то от неё? – рассудил Радченко и насторожился. – Думаешь, неслучайно объявилась?

– Ну как… А малец? – ухмыльнулся Сидорков. – Четвёртый годик.

– В деле про ребёнка нет ничего, – пробормотал Иванов, но на всякий случай уткнулся в компьютер, чтобы проверить.

– Информация верная? – майор, похоже, просчитывал вероятные ходы.

– Пацанёнок у неё точно есть, – Сидорков энергично кивнул. – Родился вскоре после того, как Хлыст свалил.

Довольный собой Сидорков широко улыбался и хитро посматривал на майора.

– Значит, вчера ты не зря пропадал, – понял Радченко.

– Есть один источник. Прозондирую. Только не сегодня.

Командир кивнул и углубился в свои мысли.

* * *

Стас не любил большие компании и вообще мало с кем общался в последние годы. Были только два закадычных друга – Игорь и Олег. Познакомились на тренировках в школе восточных боевых искусств, не особо сильной, слишком многолюдной и расположенной в юго-западном хвосте города. Потом вместе ушли к Дэну – занятному китайскому студенту, который подрабатывал преподаванием естественного для выходца из страны крадущихся тигров и таящихся драконов искусства ушу. Тот арендовал спортзал у профтеха недалеко от центра и работал с продвинутыми учениками небольшими группами. И вообще был прикольный.

В последнее время друзья общались реже обычного, даже у Дэна не всегда пересекались. После пяти лет учёбы в институте Олег понял, что по два года на курс многовато, и решил всерьёз вгрызться в гранит науки. Игорь стал больше времени уделять подруге Нине, на которой подумывал жениться. И все же иногда дела уходили на второй план, чтобы уступить необходимости с кем-нибудь выпить и потрепаться обо всём на свете.

«Промзона» была одним из любимых мест. Бывшая столовая в заводском квартале располагалась на пересечении их основных маршрутов. Местоположение недалеко от центра, слегка причёсанный интерьер в ещё только входившем в моду стиле industrial и демократичные цены и особенные блинчики с мясом постепенно превращали это место в культовое. Но пока народу тут бывало относительно немного, так что свободный столик троица находила даже в пятницу вечером. Как и в тот день.

Они сидели в уютном диванном углу у окна и потягивали под кофе вязкий Vana Tallinn – ещё одна причина влюблённости в это место, во всяком случае, Стаса, который поддерживал ментальную связь с городом своего детства.

Стас пребывал не в лучшем расположении духа. Друзья это видели, но лишних вопросов не задавали: знали, что не так давно он расстался с Леной. Никто не выдерживал его тяжёлого характера. Стас и сам начал догадываться: какими бы стервами ни были его избранницы, видимо, что-то и с ним не так, коль события развиваются по общему сценарию. И это угнетало.

В конце концов Олег решил оживить вечер: поставил на столик бутылку игристого.

– Чего это? – насторожился Игорь, зная прижимистость друга.

– С вас по тридцатке, – сообщил Олег, и Игорь с облегчением кивнул, поняв, что тот в сознании.

– И на фига? – подал голос Стас. – Чё за повод?

– А хорошее настроение уже не повод? – поинтересовался Олег.

– У кого? – Стас взглянул на друга, всем видом давая понять, что с настроением тот сильно промахнулся.

– У тебя. Впереди, – пообещал Олег. – Вспомнил! На неделе был день независимости Эстонии.

Он окинул товарищей победоносным взором.

– День восстановления независимости, – возмущённый вопиющей неточностью Стас поморщился и кивнул. – Помянем.

Игорь возмутился:

– Ну сколько можно, мужики? То Индонезия, то Буркина-Фасо, то…

– Мы не имеем права забывать дружественные нам народы, – без особых эмоций сказал Стас.

– Глядишь, и они нас не забудут, – подхватил Олег, ловко откупоривая бутылку.

Игорь сурово покачал коротко стриженной головой:

– Хронические шуты. И пьяницы.

– Как ты можешь? – возмутился Олег, разливая шампанское.

– Да, – поддержал Стас. – КАК ты можешь?

– Я всяк могу, – невозмутимо буркнул Игорь и залпом допил свой кофе.

Чокнулись, пригубили. Стас призадумался, смакуя.

– За Индонезию как-то лучше шло, вам не кажется?

– Просто тогда ты ещё с Леной был, – драматично поведал Олег.

– Это тут при чём?

– Теперь у тебя из-за стресса сосочки на языке не так работают.

– Иди ты со своими сосочками! Какой ещё стресс? Тут классический случай, когда баба с возу…

– Конечно, это не моё дело… – встрял Игорь.

– Конечно, – подтвердил Стас.

– …Но тебе стоило бы как-то упорядочить личную жизнь.

– Конечно, это не твоё дело, – повторил Стас.

– Ты прав, – признал Олег. – Оно наше общее.

– Чё?

– Характер у тебя портится, когда ты один. Вот чё.

– Студент дело говорит, – сказал Игорь.

Стас попыхтел, предполагая ответить что-нибудь хлёсткое. Но быстро сообразил, что сейчас не получится, и принялся суетливо наполнять свой бокал.

– Ну, знаете… И ведь так хорошо начинали: шампанское, за Эстонию…

Между тем за соседним столиком, оккупированным дюжиной бритых парней и смазливых, густо «наштукатуренных» девчонок, разрасталось шумное, почти безумное веселье.

– На волю вырвались ребята, – прозорливо подметил Олег, вложив в слова некоторую симпатию.

– Чуханы, – брезгливо скривился Игорь. – Лагерные шавки; из тех, что крикливы с «духами», а пахану делают минет, как ни одна баба не сумеет.

Возражать друзья не смели. Игорь отсидел два года в «местах не столь отдалённых» и наверняка знал, что говорил.

О своём зэковском опыте он рассказывал крайне редко – чаще всего неожиданно для окружающих и весьма скупо. Но друзья знали, что сел по глупости.

Примерно так же, как и крикуны за соседним столиком, кутил в ресторане, радуясь первым дням после дембеля. К его подружке привязался вдруг крайне невоспитанный тип. Будь Игорёк трезв… Но с ослабленными тормозами недолго думая врезал нахалу мощным кулаком в лоб. Силы и уменья кандидату в мастера спорта по боксу, прошедшему закалку в ВДВ, не занимать; возмутитель спокойствия получил тяжёлое сотрясение мозга и инвалидность, а Игорь – срок. На зоне чудом сумел не прибиться ни к одной кодле, своим для сидельцев так и не стал. И большинство из них презирал.

– Скоро закончим, – сказал Игорь, глянув на часы мобильника. – Завтра рано вставать. Едем с Нинкой в Новгород к её родителям.

– А тренировка? – поинтересовался Стас.

– Не давите на мозоли, мужики. Я и так в последнее время меж вами и Нинкой как меж двух огней.

– Зато характер хороший, шелковый такой, – съязвил Стас.

– Я бы и сам стал шелковым, – признался Олег, пристально глядя куда-то вглубь зала, – если б меня пожирала глазами такая женщина.

Стас проследил за его взглядом – и обмер.

За столиком неподалёку сидела Инга. Она приветливо махнула рукой. Три миловидные дамы рядом с ней направили на него любопытствующие взоры.

– Кто это? – оживился Олег.

– Знакомая, – Стас насупился. – Давно было.

– Неужели ты и её отфутболил? – спросил Олег.

Стас полоснул по нему таким злым взглядом, что лицо друга вспыхнуло розовыми пятнами смущения. Оба постарались утопить неловкий момент в игристом.

– Стас, привет!

Он поднял лицо. Инга стояла рядом, чуть исподлобья поглядывая на него своими тёмными глазами.

– Привет.

Стас произнёс это без улыбки, приличествующей встрече старых знакомых, даже как-то подавленно. Словно загнанного в угол ежа любопытная овчарка вынудила на не совсем желаемое общение.

В воздухе повисла неловкая пауза. Пока Олег не потребовал оборвать её, толкнув друга локтем в бок.

– Знакомьтесь, – пробурчал Стас. – Олег. Игорь. Инга… Павловна.

– Рад знакомству с такой очаровательной знакомой моего друга! – Олег расправил бы павлиний хвост, будь он у него. – У вас замечательная компания. Может, нам объединиться?

Он покосился на Стаса. Тот продолжал изображать ежа, распухающего до размеров дикобраза.

– А может, мы с Игорем временно заменим вас заскучавшим подругам? – предложил Олег.

Неуверенно пожимая плечиком, Инга всё же дала добро на обмен:

– Да, пожалуйста.

Игорь приоткрыл было рот, но Олег оперативно надавил ему на ногу, с немалым усилием заставил подняться и сдвинул плотный корпус друга в нужную сторону.

– Замечательно! А вы… – Олег обхватил Ингу за плечи и усадил на своё место. – Замените нас.

– Шевелись, – прошипел он Игорю.

– Да иду, иду, – Игорь торопливо наполнил свой бокал и потопал за Олегом.

Буквально через пару минут беспримерное мужество и ораторский талант Олега позволили захватить внимание покинутых Ингой женщин, которые весело приняли неожиданных гостей и позабыли о подруге.

– Ты здорово изменился, – сказала Инга, разглядывая Стаса.

– Ты тоже, – ответил Стас, всё ещё избегая смотреть на неё.

– Надеюсь, не в худшую сторону?

Он проигнорировал вопрос.

– Как ты? – не отступала Инга. – Уж и не чаяла встретить тебя. Ходили слухи, будто пропал где-то в Чечне.