Меховое дельце Серова Марина

Глава 2

Аллочка ждала меня у проходной.

Солидная фирма: у нее даже проходная имеется. С тетенькой-вахтером.

– Я заказала для вас пропуск. Доброе утро.

– Большое спасибо. Доброе утро, – в тон Серегиной ответила я.

– Сначала дела, – произнесла Аллочка загадочную фразу.

А потом – что?

Она подхватила меня под руку. Это что, так положено? Кажется, близкими подругами мы становиться не собирались. Подхватила и поволокла к себе. Буквально – поволокла, потому что я упиралась и пыталась выдернуть руку. Терпеть не могу такого бесцеремонного обращения с собственной персоной.

Как выяснилось, мадам Серегину ждали неотложные дела. Алла Викторовна выдала мне пропуск и сразу вся из себя стала такая деловая-деловая, такая в работе-в работе.

Мою особу она вежливо попросила немного подождать и без ее чуткого руководства в круиз по фирме не отправляться.

– Поскольку вы здесь у нас в первый раз…

Хорошо. Подожду.

Я поудобнее устроилась в шикарном мягком кресле и расслабилась. Разве что не задремала.

Вероятно, надо было бы мне воспротивиться и сделать по-своему, то есть, не дожидаясь Аллочки, начать бегать по этажам и с пристрастием допрашивать каждого, кто бы ни встретился. Но я повела себя весьма разумно. В конце концов, моя провожатая действительно была занята, и я старалась не мешать: все-таки на работе человек.

Когда же Аллочка освободилась и получила возможность сопровождать мою особу во время экскурсии по фирме «Горностай», она перво-наперво решила познакомить меня с «помощником и вообще правой рукой» Серегина – Вениамином Анатольевичем Каморным, и мы какими-то коридорами отправились к нему в кабинет.

– Простите, Алла Викторовна, у вашего мужа были враги?

– Нет. Врагов не было, – как-то растерянно ответила моя сопровождающая.

– Но бизнесмены просто не могут не иметь врагов или завистников. Леониду Павловичу никто не звонил, не угрожал?

Аллочка пожала хорошеньким плечиком:

– Да нет… По крайней мере, мне он об этом никогда не говорил. Может быть, просто щадил, боялся меня испугать, расстроить…

– А внезапных перемен в его настроении не замечали?

– Нет, конечно, нет! Да я сразу бы вам сообщила, еще вчера. И потом, если бы мужу угрожали, он не смог бы скрыть этого. Я, знаете, сразу чувствую, когда с ним что-нибудь не так.

– Что, например?

– Ну, усталость, плохое настроение…

– Леонид Павлович позвонил сразу же, как только прилетел? Как вам показалось, он не был расстроен?

– Нет. Муж был очень доволен, что вернулся раньше запланированного… Сказал, что меня ожидает сюрприз и что через час он будет дома. Но я его так и не дождалась…

Аллочка всхлипнула. Вынула из рукава блузки – прямо как в старые, добрые времена – кружевной платочек. Я молчала – нужно дать даме время взять себя в руки. Впрочем, она быстро пришла в себя.

– Алла Викторовна, – заговорила я, увидев это, – муж часто преподносил вам сюрпризы?

Серегина кивнула:

– Да. Он меня очень баловал. В тот день, вероятно, Леня имел в виду очередной подарок. Он всегда привозит что-нибудь из командировок.

– Понятно.

– Я теперь даже не представляю, как буду жить без него. Ах, я не смогу…

– Да подождите вы его хоронить! Может, все еще образуется. Может, ваш муж жив и здоров.

– А где же он тогда?

Хороший вопрос.

– Ну мало ли что случается в нашей жизни…

Аллочка даже остановилась, поняв мои слова по-своему.

– Леня никогда не изменял мне.

– Что вы, что вы, Алла Викторовна, я ничего такого и не имела в виду…

– А что вы имели в виду? Вам уже известно, где находится Леонид?

Если бы, моя дорогая.

– К сожалению, нет. Пока – нет. Однако мы дойдем когда-нибудь до Каморного?

– Да, через два коридора – налево. Его кабинет – ближайший к цеху.

Когда Серегина вызвалась быть моей «гидшей» в прогулках по предприятию, она знала, о чем говорит. Одна я в этих катакомбах непременно заблудилась бы.

– Вот. Это кабинет Каморного. Мне вас подождать или сами вернетесь?

Ой, не знаю.

– Вы очень заняты?

Аллочка усмехнулась и постучала в дверь с металлической табличкой.

– Можно, Вениамин Анатольевич?

Мы вошли.

Так себе дядечка – ничего особенного. На улице прошла бы и внимания не обратила. Но при виде красавицы-секретарши он как-то приосанился, глаза заблестели. Похоже, к женушке своего босса сей мужчина неровно дышит.

Расплылся в улыбке:

– Алла Викторовна!

– Здравствуйте, – чинно ответила моя сопровождающая.

Познакомила нас и ловко смылась, сославшись на дела. Поинтересовалась, правда:

– Вас встретить, Татьяна Александровна?

– Благодарю. В крайнем случае, Вениамин Анатольевич меня проводит. Правда? – повернулась я к Каморному.

Тот даже опешил от такой наглости. Бедненький, не нашел, что возразить.

Аллочка улыбнулась, кивнула и исчезла за дверью.

Каморный состряпал приветливую физиономию и предложил мне сесть. Сам устроился напротив.

– Чем обязан? – и даже рта раскрыть мне не дал: – Вы из газеты или из журнала?

– Я из дома.

– А-а… а то приходили тут недавно… Спрашивали про работу.

И принялся с энтузиазмом рассказывать о делах и планах на будущее. Причем слово «фирма» все время заменял местоимением «мы». Очень увлекательный получился монолог.

Я стоически выслушала сию белиберду от начала до конца. Не перебивая. Минут через сорок пять Каморный замолчал – вдохновение кончилось. И я получила наконец возможность вставить пару слов в его зажигательную речь.

– Извините, Вениамин Анатольевич, но вы меня, вероятно, с кем-то перепутали. Я частный детектив и приехала в вашу фирму…

При слове «детектив» у моего собеседника округлились глаза.

– …в связи с исчезновением Леонида Павловича Серегина.

Каморный побагровел и заерзал на стуле.

– А поскольку мне необходимо поговорить со всеми сотрудниками фирмы, я подумала: почему бы не начать с вас? Тем более что директора нет на месте.

Однако я изрядно напугала господина «помощника и вообще правую серегинскую руку», ибо он тотчас же поспешил извиниться и объяснить причину «своего, понимаете ли, странного поведения»:

– Оно, вероятно, вас несколько шокировало…

Ну, милый мой, мне и не с такими шокирующими вещами приходилось сталкиваться.

– Дело в том, что… В общем, я, собственно, не считал нужным скрывать от кого-либо… в том числе и от Аллы Викторовны, что желал бы быть на месте Серегина…

Ну, ясное дело! Товарищ Каморный – человек честолюбивый…

В общем, он, как и следовало ожидать, был о себе довольно высокого мнения и считал ниже своего достоинства «сидеть у Серегина в подчинении». После исчезновения шефа сотрудники стали косо смотреть на него, тем более что накануне своего приезда Серегин позвонил Каморному и сообщил, что договор уже подписан, все дела улажены и завтра он прилетает домой. Вот. Возвращается. А поскольку разговор этот состоялся вечером, ни директора, ни секретарши Аллочки, то есть Аллы Викторовны, на работе, естественно, уже не было, Вениамин Анатольевич все доклады решил отложить на потом, раз к обеду Серегин обещал прибыть в «Горностай» самолично. Утром он, конечно, доложил кому следует о разговоре с шефом, но, когда выяснилось, что Серегин исчез, Каморный попал под подозрение не только у сотрудников милиции, но и у своих собственных сослуживцев, так как только он один знал о приезде Леонида Павловича. Вот ведь беда какая.

В конечном итоге Каморный пожалел Серегина, потому как в душе не желал тому ничего плохого, и выразил надежду, что произошло какое-то недоразумение, что Леонид скоро отыщется и все будет хорошо.

Вот и все, что я узнала.

Гораздо интереснее было бы, если бы выяснилось, что Серегин случайно узнал о многолетней связи своей жены и Каморного. Могла бы тогда иметь место такая сцена: обуреваемый ревностью, Леонид Павлович в неистовстве хватает пистолет (а еще лучше – духовое ружье) и с воплем: «Убью его, ее и себя!» начинает с себя.

Но ничего подобного в действительности не было.

Глава 3

На следующий день я проснулась с тяжелой головой. Голодная и злая. Настроение – хуже некуда. Всю ночь снилась жуткая красавица Маргарита Васильевна, журналистка, которая учила меня жить.

Кстати, Каморный тоже снился мне. Слащавый такой. Противный. «Не виноватая я, – говорит. – Он сам пришел». Собственно, на Каморном мой ночной кошмар и прервался.

Я встала, пошлепала в кухню и начала копаться в холодильнике.

Так вот о Каморном. Или этот человек прекрасный актер, или он действительно ни в чем не виноват. Да и есть ли у господина помощника веские причины для убийства шефа?

Странно я изъясняться начала. Аллочка так влияет, что ли?

Так есть или нет? Вообще-то – вряд ли. Хотя кто его знает? «Мой метод прост: брать всех под подозрение…»

Но сотрудники-то должны его знать. Просто так подозревать не будут: дыма без огня не бывает.

Что это меня на цитаты потянуло? Не к добру все это, определенно не к добру. Какие только мысли не придут в голову на голодный желудок!

А может, он весь из себя порядочный и не виновен вовсе… О ком это я, о желудке или о Каморном? Запуталась совсем.

Стоп! Думается мне, что от голодного бреда, на который были похожи все эти мысли, можно избавиться только одним способом. Поэтому – сначала кофе, завтрак, контрастный душ, а уж потом все остальное.

В следующий мой визит в фирму «Горностай» меня заинтересовал «Экспериментальный участок» – владения некоего Андрея Семеновича Тулузова. Вернее, не участок, разумеется, а его хозяин.

Как мне позже удалось выяснить, до прихода в «Горностай» Тулузов работал на фабрике пошива верхней одежды. Но с началом перестройки и ускорения дела на фабрике шли все хуже и хуже, производство сократилось настолько, что пошивать верхнюю одежду для граждан стала лишь третья часть работников. В общем, милейший Андрей Семенович оказался, как говорится, не у дел. Пробовал работать в нескольких фирмах с громкими названиями. Но одни фирмы просто-напросто развалились, от других только эти самые названия и остались, что в принципе одно и то же, а в третьих, Тулузову самому отчего-то не нравилось зарабатывать на хлеб насущный. В общем, нигде он, горемычный, долго не задерживался, пока не очутился в «Горностае». Здесь милейший дядечка внезапно почувствовал себя как рыба в воде и развернулся, как мне сказали, «на полную мощь своих сил и способностей».

И вот я стояла и стучала в дверь «Экспериментального участка». Никто не отвечал. Тогда постучала сильнее. Результат тот же. Повернулась к двери спиной и что есть силы лягнула ее, обшарпанную. Я дверь имею в виду. И едва не упала.

– Можете обернуться, – насмешливо сказали сзади.

Я вздрогнула. Возмущенно оглянулась.

В проеме двери, опираясь рукой о косяк, стоял высокий красивый мужчина на вид лет эдак тридцати пяти.

– Вы… Почему вы… – я аж дара речи лишилась.

– Сударыня, вы чуть не ударили меня своей очаровательной ножкой, – мужчина улыбнулся.

– Почему вы сразу не открыли? – перешла я в наступление.

Меня молча взяли под локоток, но я резко вырвала руку, мы вошли в комнату, и я уселась в вертящееся кожаное кресло, как только это было мне предложено.

– Честь имею представиться – Андрей Семенович Тулузов. Чем, простите, обязан?

Нахал.

Тулузов бесшумно прикрыл дверь, подпер спиной тот косяк, на который только что опирался рукой, и встал напротив меня в позе Наполеона.

– Могу я спросить, прекрасная незнакомка, как вас зовут?

Кот мартовский.

– Частный детектив Татьяна Александровна Иванова, – отчеканила я как можно строже.

Он и бровью не повел. «Частный детектив» не произвел на хозяина экспериментального цеха – или участка, мне все равно, – ни малейшего впечатления. Ну и пожалуйста. Ну и подумаешь.

И неожиданно для себя добавила:

– Можно просто Таня.

Зачем сказала? Глупая женщина…

А хозяин участка театральным жестом притронулся к воображаемой шляпе и слегка поклонился.

– Весьма признателен за оказанное доверие. Так чем могу быть полезен?

Пренеприятный мужик. Самонадеянный. Но обаятельный. И, кажется, довольно милый. Породистый.

Спохватилась: «О чем думаю?» И тогда коротко объяснила, для чего, собственно, явилась пред светлые очи господина Тулузова.

– Разумеется, с согласия вашего начальства.

Мой визави пожал плечами и предложил кофе.

– Спасибо, не откажусь.

Как выяснилось, кофе он варит сам, и довольно умело.

– Курите?

– Да.

– Могу предложить…

– Нет, только свои.

– Сожалею, – он обворожительно улыбнулся. Без тени сожаления.

Ловелас.

– Не желаете ли взглянуть на новые модели?

– Потом, если можно.

– Шубку по особому заказу сшить не хотите? Могу посодействовать. Совершенно бескорыстно.

– Благодарю.

Внезапно я поймала себя на мысли, что этот котяра из человеческого племени играет со мной, как его сородич из племени животного – с мышью.

Так… Я пришла сюда по делу, вот делом и надо заниматься. А то уши развесила, растаяла, как Снегурочка…

И этот хорош: мур-мур-мур, мяу-мяу. Лев местного пошиба.

Я резко перевела разговор на Серегина. Тулузов помрачнел: по всей видимости, «мур-мур-мур» ему ближе и приятнее.

Как я и ожидала, о приезде Леонида Павловича он заранее ничего не знал.

– Мне сказали только об его исчезновении, – сказал он. – Странно, работал мужик, работал – и вдруг… Может, он бабу где-нибудь завел?

Знаю я этот тип мужиков: «Где бы что ни говорили, они все одно сведут на баб».

– А бабу, по-вашему, можно завести, как собаку? – довольно раздраженно спросила я.

Тулузов ухмыльнулся и произнес:

– Извините.

Я не услышала раскаяния в голосе. И попросила:

– Продолжайте, пожалуйста.

– Да чего продолжать-то? Жалко мужика. Если бабы здесь ни при чем, то… жалко. С ним работать было – сплошное удовольствие. Алка опять же сама на себя не похожа… То есть Алла Викторовна, простите. Секретарша. Вы знакомы с ней?

– Знакома.

– Может, еще чем помочь? Для следствия, как вы уже имели неудовольствие убедиться, абсолютно непригоден. А в другом каком деле не пригожусь?

Интересно, на что это он намекает?

– Ничего дурного, простите, не имел в виду, – тут же прибавил Тулузов.

Оно и видно. Да у него все на физиономии написано.

Впрочем, у меня, кажется, тоже. Иначе как он угадал мои мысли?

– Видите ли, многоуважаемая Татьяна Александровна, у нас сейчас обеденный перерыв…

– Понятно, – перебила я. – Ухожу.

– Что вы, что вы!

– До свидания. Приятно было познакомиться.

«Котяра» преградил мне путь и, обворожительно улыбаясь, договорил:

– Может быть, не откажетесь пообедать с моей малозначительной персоной?

– Откажусь, – рявкнула я. – Всего наилучшего.

Тулузов притворно вздохнул, галантно поцеловал мне руку и… не тронулся с места. Заглянул в глаза и проникновенно спросил:

– Могу я узнать причину?

– Не люблю котов.