Элегия тени Пессоа Фернандо

Абсурдный час

  • Вся твоя немота – паруса в атлантической пене,
  • И улыбка твоя – это море, которое немо,
  • А немая улыбка – те лестницы долгой ступени,
  • На которых твержу, что стою у подножья Эдема.
  • Мое сердце – осколки когда-то разбитой амфоры,
  • И молчанье твое соберет черепки воедино;
  • И твой образ во мне – моего же штукарства узоры,
  • И твой образ – как труп, что на берег метнула пучина…
  • Распахни же врата – и пускай, дряхлецам на разживу,
  • Улетучится чад, разлетятся салонные вздохи…
  • А душа моя – грот, что отверзнут навстречу приливу,
  • И в мой сон о тебе – вереницей бредут скоморохи.
  • Это плачет не дождь… Это сам я содеялся Часом…
  • Тем, что носит обломки в своей дребезгливой котомке…
  • И в мечтанье моем чья-то вдовушка бегает плясом…
  • И на небе моем – вековечно чернеют потемки…
  • Тяжелы небеса, будто путь, не сулящий возврата.
  • Только мелкая морось найдется у этого Часа…
  • Я в себя погружен, и душа моя этим разъята,
  • И улыбка твоя – никакая ему не украса.
  • Те часы, что живу, непроглядной изложены яшмой,
  • И тоска моя – мрамор в немыслимом прежде разрубе.
  • И ни горек, ни весел унылый веселый кураж мой,
  • И ни злы, ни добры доброты моей темные глуби.
  • Мои ликторы робки и к службе имперской не рьяны,
  • Водрузил я знамена не там, где священные грады,
  • Фолианты лежат между тюков моей баррикады,
  • На поржавленных рельсах плетутся глухие бурьяны.
  • О, как стар этот Час! Перегнившие шепчутся лини
  • Про ушедший фрегат, про сверканье полуденной дали,
  • Про иные часы, коих нынешний Час благочинней,
  • Про иные часы, что тревогой мечту напитали.
  • Здесь руины дворца. Здесь чернеет застойною жижей
  • Омертвелый фонтан… И почти что несносно для глаза
  • Это зрелище-осень, с его наготою бесстыжей…
  • Все вокруг манускрипт, где оборвана лучшая фраза.
  • Пара проблесков дряблых мелькает на немощных жабрах,
  • Отравляет озера записок изорванных ворох…
  • И душа моя – свет, что давно перетлел в канделябрах,
  • И мои устремленья – коряжины в хворых озерах…
  • Отчего я так болен? В луною наполненном парке
  • Хороводятся нимфы, уставшие от пустодневий…
  • И молчанье твое – колыбельная тонущей барке,
  • И Лжефебова лира мне слышится в этом напеве…
  • Где на солнце сияли глазастые перья павлиньи,
  • Даже тропки смутны. Лишь порою на темном песке их
  • Померещится след, словно бонна прошла в кринолине,
  • Да почудится шаг в никуда не ведущих аллеях.
  • Все на свете закаты в душе моей золотом стыли…
  • Все на свете луга моим стопам бывали простерты…
  • И во взгляде твоем – все тобой предвещенные штили…
  • И во мне оттого – кораблям недостижные порты…
  • Дружно падали весла… Но шепчет зеленая нива,
  • Что я морем не стал, что ненужные выкопал клады.
  • Я властительный царь, только в царстве глухого надрыва…
  • И я теплюсь внутри – лишь теплом отгоревшей лампады.
  • Столько жара в тебе – у принцесс опаляется локон…
  • А твоя немота – воздымается горной вершиной…
  • Лишь единый подсолнух глядится из замковых окон,
  • И печально помыслить, что он далеко не единый…
  • Перезвон колокольный к иному уносится Долу…
  • Мы и здесь, и не здесь, будто львы, урожденные в клетке…
  • Мы остались детьми, только жгут нашу старую школу…
  • Сгинул Север и Юг – и нам не за что ставить отметки…
  • Я гляжу на тебя, от горячки очнуться не смея…
  • Ты моя слепота. Ты для ока пустая морока.
  • В созерцанье моем перевились пунцовые змеи…
  • И твой образ во мне – что глоток цепенящего сока…
  • Мне тебя презирать? Посчитать ли презренье игрою?
  • Словно веер в жару, мне твой голос молчащий отраден —
  • Только веер закрытый – а если прельщусь и открою,
  • Расколю этот Час, где во чреве полно червоядин.
  • Перевяло цветов – сколько было и больше, чем было…
  • И хребтов перегиб – не согбен, а согбенья согбенней…
  • Я собор немоты созидал из любовного пыла,
  • Там любая ступень – только первая между ступеней…
  • Виснет в воздухе смех… И крадется вблизи соглядатай…
  • Девы саваны ткут, чтобы вдовые ткачки уснули…
  • О, твоя немота – немота оживающих статуй,
  • Аромат хризантемы, предузнанный в знойном июле.
  • Надо все поменять – чтоб мосты разобрались на бревна,
  • Испрошились холмы и землею засыпались реки;
  • Надо выровнять все, что на этом пейзаже неровно,
  • Надо просто завыть – будто злая пила в лесосеке.
  • А сказать напрямик, нам несбыточных надо пейзажей…
  • Каждый день все одно… Осмелей и завесу раздерни…
  • Я внимаю тебе – моя внимчивость лепится сажей
  • На твою немоту, что сюда низлетает из горней.
  • Так же сладостен вечер, как сладостно жить не сиротке…
  • Вся небесная ширь вполовину улыбки светлится…
  • Я мечты о тебе тереблю, как монахиня четки…
  • Я тебя узнаю – и ты чахнешь, как роза в петлице.
  • Нам обняться с тобой, нам бы сделаться фрескою дальней!
  • Двоекрасочным стягом взноситься все выше и выше!
  • Безголовая статуя, полная праха крещальня.
  • И знамена поверженных с надписью – «Сим победиши!»
  • Что-то мучит меня – даже рядом с твоей благостыней…
  • Отчего-то во мне – только одурь и ужас беспутий…
  • Я себя не пойму… Я с душою своею в размине…
  • Я заочно любим – по ту сторону собственной сути…

Из цикла «Крестный путь»

1. «Я забываю промысел бродяжий…»

  • Я забываю промысел бродяжий,
  • И к речке мгла осенняя примята,
  • И сердцу стала гостией утрата…
  • И в нем – дороги, не узнать, куда же…
  • Со мной стряслись могильные пейзажи…
  • Лицо твое, как небо, серовато;
  • Последние свечения заката
  • Еще о чем-то шепчутся на кряже…
  • И мне на плечи, к истине слепое
  • И судорогу расщемив гадливо,
  • Мое былое, полное прибоя,
  • Взвалилось под морозным небосводом.
  • Шагает осень похоронным ходом
  • Вдоль по дороге моего надрыва.

4. «Позволь, арфистка, целовать позволь…»

  • Позволь, арфистка, целовать позволь —
  • Но не ладонь, а взмах твоей ладони:
  • Чтоб этот Жест во глубине бессоний
  • Стал только Жестом, обернулся столь
  • Бесплотным и уже избывшим боль,
  • Сколь стали на старинном медальоне
  • Коленопреклоненные в короне,
  • Которых вящий покорил король.
  • Ты сделалась прибытком и разором,
  • Луною, что крадется по озерам,
  • Когда вокруг чернеется камыш…
  • Ты отзвук в сталактитовой пещере;
  • И если обретением даришь,
  • То только обретением потери.

5. «Своих часов бессонный шелкопряд…»

  • Своих часов бессонный шелкопряд,
  • Ты ускользаешь наподобье тени,
  • Отсрочивая для своих молений
  • Уже давно предвещанный обряд.
  • И эти губы в океанской пене
  • Укором нерасслышанным корят;
  • И чем длиннее череда утрат,
  • Тем вечер и крылатей, и забвенней.
  • Все перволунья хочется исплавать —
  • И только жижа булькает в углу;
  • Стоячая засасывает заводь…
  • Я буду царь, но буду не теперь я…
  • И я машу в саргасовую мглу
  • За океаном моего безверья.

6. «Сюда я прихожу издалека…»

  • Сюда я прихожу издалека,
  • И я дышу туманом и раздором,
  • Неся свой образ пасмурный, в котором
  • Есть образ неземного двойника.
  • Я был когда-то, в прошлые века,
  • Не Боабдилем, но прощальным взором[1],
  • Скользящим по гранадским косогорам,
  • Где залегла навечная тоска.
  • Я павшая гранадская держава,
  • Сиротствую у мира на виду…
  • Дорога есть, а цели не найду.
  • Я сам своя смертельная отрава,
  • Вчерашняя ненадобная слава,
  • Подсолнечник в бессолнечном саду.

13. «Посланник неизвестного владыки…»

  • Посланник неизвестного владыки,
  • Я сам не знаю, что я говорю.
  • Мои слова, угодные царю,
  • Мне кажутся бессмысленны и дики.
  • Распался я на образ двоеликий,
  • Две части меж собой не замирю:
  • То робко приближаюсь к алтарю,
  • То изрыгаю варварские зыки.
  • А есть ли Царь, не ведаю поныне.
  • Забыть о нем – назначено уроком…
  • Дано мне целью – странствовать в пустыне.
  • Но прежде, чем создалось естество,
  • В безмерье и в довременье далеком,
  • Я был вблизи от Бога моего…

14. «Как если б вдруг фонтаны замолчали…»

  • Как если б вдруг фонтаны замолчали
  • (Напрасен взор, утопленный во взоре), —
  • Так, сновиденью моему не вторя,
  • Тот голос, что родился из печали,
  • Теперь умолк… Уже не в карнавале,
  • Без музыки, без крыльев средь лазори,
  • Таинственность, молчащая, как море,
  • Приходит в обезветренные дали…
  • Пейзаж вдали – он только лишь на то нам,
  • Чтоб стало тихо, если мы нисходим
  • В таинственность, при часе благосклонном…
  • И где-то есть безмолвная природа,
  • И где-то мир с движеньем и бесплодьем…
  • И где-то Бог – Замковым Камнем свода…

«Прекрасен день, который сам…»

  • Прекрасен день, который сам
  • Себе же мерой,
  • Глаза подъемля к небесам
  • С наивной верой.
  • Но будет неба синева
  • Не благостыней,
  • Пока в глубины естества
  • Не примешь сини —
  • И цвет, которым зелены
  • Холмов уборы,
  • До самой сердца глубины
  • Не вникнет в поры.
  • О ты, несведущий двойник,
  • Уйди, не мешкай! —
  • Но не отступит ни на миг,
  • Глядит с насмешкой,
  • Что и земля и небеса
  • Всего родимей
  • Тому, кто душу отдал за
  • Слиянье с ними.

«Болезненный звон колокольный…»

  • Болезненный звон колокольный,
  • Ты через деревню летишь
  • И каждым накатом сгущаешь
  • Души предвечернюю тишь.
  • И словно бы взятый у жизни,
  • Столь горестен твой разговор,
  • Что в первом тягучем ударе
  • Уже раздается повтор.
  • И сколько ни рей надо мною,
  • Когда прохожу стороной,
  • Ты грезой моей остаешься —
  • И, значит, всегда не со мной.
  • И если дрожащим ударам
  • Завторит вечерняя даль,
  • Куда-то отпрянет – былое,
  • Зачем-то нагрянет – печаль.

«Очертившись четко…»

  • Очертившись четко
  • Где-то, в лунном свете,
  • Парусная лодка
  • Родственна примете.
  • И хоть нет разгадки,
  • Но дышу иначе.
  • Сон, доныне краткий,
  • Делается кратче.
  • Что – непостижимо?
  • Что – еще жесточе?
  • Парус мчится мимо
  • В недвижимой ночи.

«Ветер чуть качает…»

  • Ветер чуть качает
  • Стебли камыша.
  • Дрожью отвечает
  • И моя душа.
  • Сердце сиротливо
  • Плачет не о том,
  • Что слышны порывы
  • Ветра над прудом.
  • Это – легче вздоха,
  • Чище ветерка:
  • Если сердцу плохо —
  • Где моя тоска?
  • Если ветер тронет
  • Блики на воде,
  • Знаю: сердце стонет,
  • Но не знаю – где.

«Ярится ветер в чаще…»

  • Ярится ветер в чаще,
  • У чащи взаперти;
  • Для мысли настоящей
  • Исхода не найти.
  • Есть в разуме тоскливом
  • Такая глушь и дичь,
  • Где мечется с надрывом
  • Желание – постичь.
  • Как ветер бьется в ветки,
  • Из чащи рвется вон —
  • В такой незримой клетке
  • И сам я заточен.

«Под сенью горы Абиегно…»

  • Под сенью горы Абиегно
  • Замедлю, дорогу прерву.
  • Я видел – пленительный замок
  • С вершины глядит в синеву.
  • Но медлю и сплю наяву
  • Под сенью горы Абиегно.
  • Любимое и прожитое
  • Куда-то назад подались,
  • И сколько их было, не помню,
  • Увидя волшебную высь.
  • Под сенью горы Абиегно
  • Я медлю, от них отрекшись.
  • Быть может, моим отреченьем
  • Когда-нибудь стану сильней,
  • Дорогу, ведущую в Замок,
  • Найду между серых камней.
  • Под сенью горы Абиегно
  • Я медлю, сроднившийся с ней.
  • Покой убегает при мысли,
  • Что Замок вдали вознесен,
  • Дорога же – та, по которой
  • Никто не ступал испокон.
  • Под сенью горы Абиегно
  • Туда устремляется сон.
  • Ведь разум дороги не знает —
  • И, значит, вверяется сну.
  • Дерзанья мои забываю,
  • Когда на вершину взгляну.
  • Под сенью горы Абиегно —
  • До века ли буду в плену?

«Туча легкая над рощей…»

  • Туча легкая над рощей…
  • Прилети и пролети…
  • Я тоскую много проще:
  • Не в душе, а во плоти.
  • Та возвышенная смута,
  • Что пришла в забытом сне,
  • Ныне отдана кому-то,
  • Безразличному ко мне.
  • Если ж заросли в сырую
  • Погружаются во тьму,
  • Я пугаюсь и горюю
  • По сиротству моему.

«Чего бы сердце ни хотело…»

  • Чего бы сердце ни хотело —
  • Ничто исполнить не могу.
  • Всегда желая без предела,
  • Всегда замру на полшагу.
  • Итог беспомощных стараний —
  • О сколь заранее постыл!
  • Душа – сверканье в океане,
  • А я – саргассовый настил, —
  • Но там сквозится из разводий
  • Вода неведомых морей,
  • Не существующих в природе —
  • И явных сердцу тем скорей.

«Где-то там, где блещут воды…»

  • Где-то там, где блещут воды,
  • Где течет речная гладь,
  • Где природа без природы,
  • Несмутимо провожать
  • Буду дни свои и годы.
  • Что же делает река,
  • Если просто – просто длится?
  • Наплывут издалека
  • Чьи-то медленные лица,
  • Словно прошлые века.
  • И скользя по речке взглядом,
  • Сохраню свою печаль
  • И дышу своим разладом —
  • Ибо влага мчится вдаль,
  • Все равно оставшись рядом.
  • Я и движусь, и стою,
  • Если вглядываюсь в реку,
  • В эту чистую струю —
  • Ибо отдал ей довеку
  • Всю разорванность мою.

«У таинственной двери…»

  • У таинственной двери
  • Моего бытия
  • Бродят птицы и звери —
  • И взираются, веря,
  • Будто я – это я.
  • Полны сонных бездоний,
  • Ни к чему не спеша;
  • Только я посторонний,
  • И всех бед неотклонней
  • Катастрофа – душа.
  • Рассевается дрема —
  • И я счастлив почти;
  • А смотреть из проема
  • Хуже всякого слома
  • И страстного пути.

«Глухая ночь, простри ко мне персты…»

  • Глухая ночь, простри ко мне персты,
  • Усынови… Я был во время оно… —
  • Я есмь король, отрекшийся от трона
  • Моей тревоги и моей мечты.
  • Мой меч, тяжелый свыше моготы,
  • Которым овладел я беззаконно,
  • И непосильный скипетр и корона —
  • В чужую длань да будут приняты.
  • Теперь и бесполезную кольчугу,
  • И шпоры, что звенели от испугу,
  • Я бросил пред палатой короля.
  • С душой и телом я покончил счеты —
  • И возвращаюсь в древние темноты,
  • Как вечером усталая земля.

Рождество

  • Родится бог. Былые гибнут боги.
  • Но правда не пришла и не ушла.
  • Сменился Миф, и вечность на пороге
  • Не меньше прежней вечности светла.
  • Бессильный ум возделывает поле,
  • Мятутся мифы в мертвенной ночи.
  • Господь есть Слово, и ни граном боле.
  • Не знай, не верь: утеряны ключи.

Нововерец

  • Не смыкай покорно вежды —
  • Ибо нет на свете снов.
  • Ты лишь тень твоей одежды,
  • Ты всегда пребудешь нов.
  • То ли смерть укрыта в ночи —
  • То ли гибнет самый мрак!
  • Кто дошел до средоточий,
  • Не сбавляй трусливо шаг.
  • Встретишь ангельские лики —
  • Отберут уютный плащ,
  • И пойдешь бедней калики,
  • И невидим, и незрящ.
  • А у дальних раздорожий
  • Благодетель-серафим
  • Обдерет что было кожи,
  • Чтобы стал – собой самим.
  • А потом в глубоком гроте
  • Ты увидишь Божий храм —
  • И разденешься от плоти,
  • Уподобившись богам.
  • Ныне тень твоей одежды
  • Не тебе закроет свет,
  • И не ты смыкаешь вежды —
  • Ибо смерти больше нет.

Эрот и Психея

…Итак, видишь ты, Брат мой, что истины, которые даны были вам на ступени Новообращенного, и истины, данные на ступени младшего Адепта, суть, хоть они и противоположны, одна и та же истина.

Из Ритуала Ступени Магистра Двора
  • в Ордене Португальских Тамплиеров
  • В песне древнего распева
  • Повествуется рассказ,
  • Как спала Принцесса-Дева,
  • В утоленье злого гнева
  • Разомкнуть не могши глаз.
  • Есть в легенде Принц, который,
  • Зло и благо одолев,
  • Отправлялся в путь нескорый,
  • Через реки, через горы,
  • На котором будят дев.
  • Словно смерти верный сколок,
  • От надежды отобща,
  • Сон Принцессы долог, долог —
  • И оплел ее начелок
  • Из зеленого плюща.
  • Принц спешит из-под навеса
  • Очарованных теней,
  • И о Юноше средь леса
  • Не проведает Принцесса,
  • Он не ведает о ней.
  • Но Судьбу исполнит каждый:
  • Деве писано уснуть,
  • Рыцарю – томиться жаждой,
  • Без которой бы однажды
  • Не вершился этот путь.
  • Видя морока заслоны,
  • Принц шагает напрямик;
  • Заблужденьем вдохновленный,
  • Перешел через препоны
  • И дворца ее достиг;
  • И когда пора настала,
  • То, дивуясь чудесам,
  • Он отдернет покрывало
  • И поймет, что сызначала
  • Спящей Девой был он сам.

Усыпальница Кристиана Розенкрейца [2]

Еще не видев тело нашего мудрого Отца, мы отошли в сторону от алтаря и там смогли поднять тяжелую плиту желтого металла, за ней же покоилось лучезарное тело, целое и не тронутое тлением… в руке была маленькая пергаментная книга, писанная золотом и озаглавленная «Т.», которая, после Библии, составляет главное наше сокровище и не предается в руки непосвященных.

Fama Fraternitatis Roseae Crucis

I. «Когда от жизни пробудит природа…»

  • Когда от жизни пробудит природа,
  • Себя поймем и вызнаем секрет
  • Паденья в Тело, этого ухода
  • Из духа в Ночь, из просветленья в бред, —
  • О сне земли, о свете небосвода
  • Прозрим ли Правду после стольких лет?
  • Увы! душе без проку и свобода,
  • И даже в Боге этой Правды нет.
  • И даже Бог явился Божьим сыном:
  • Святой Адам, он тоже грехопал.
  • Творитель наш и потому сродни нам,
  • Он создан был, а Правда отлетела.
  • Безмолвен Дух, как мировой Провал.
  • И чужд ей мир, который – Божье Тело.

II. «Однако прежде прозвучало Слово…»

  • Однако прежде прозвучало Слово,
  • Утраченное в тот же самый миг,
  • Когда из Тьмы Предвечный Луч возник,
  • Угаснувший средь хаоса ночного.
  • Но сознавая свой превратный лик,
  • Сама из Тьмы, Душа в себе готова
  • Узнать сиянье радостного зова,
  • Распятых Роз таинственный язык.
  • Хранители небесного порога,
  • Отправимся искать за гранью Бога
  • Секрет Магистра: сбросив забытье,
  • К самим себе очнувшиеся в Слове,
  • Очищены в неостудимой крови, —
  • Отсюда к Богу, льющему ее.

III. «Однако здесь, бредя осиротело…»

  • Однако здесь, бредя осиротело,
  • Себя сновидим, явь не обретем,
  • И если сердце Правду разглядело,
  • То Правда обращается в фантом.
  • Пустые тени, алчущие тела,
  • Его найдя, узнаем ли о том,
  • Пустоты стискивая то и дело
  • В объятье нашем призрачно-пустом?
  • Ужель Душа не отомкнет засовы,
  • Не станет знать, что дверь не заперта,
  • А только – выйти и пойти на зовы?
  • Немому и усопшему для плоти,
  • Но с Книгою в закрытом переплете,
  • Отцу Магистру явлены врата.

«Неслышимый ветер по травам…»

  • Неслышимый ветер по травам
  • Провел осторожной рукой…
  • Кивок долгожданный и краткий…
  • И в нем – подтвержденье догадки,
  • Я сам забываю какой.
  • …И шум в холодеющих травах
  • Покуда еще не затих —
  • Но словно меня обманули
  • И кануло в ветреном гуле
  • Решенье вопросов моих.
  • …Уже в успокоенных травах
  • Застыла последняя дрожь.
  • И сам не пойму, отчего же
  • Я сердце вверял этой дрожи,
  • Которой ничем не вернешь.
  • Но нет: задремавшие травы
  • Не те, что минуту назад,
  • И ветра былые порывы
  • В разбуженной памяти живы,
  • Как тысячи живы утрат.

«И снова дождь туманит стекла…»

  • И снова дождь туманит стекла
  • На этой улице пустой…
  • Сама душа моя размокла
  • И вся пропитана водой.
  • Мне в сердце хлещут воды ливней,
  • Но я печали не кляну:
  • Еще грустнее и противней,
  • Когда себя же обману, —
  • Поскольку я и сам гадаю,
  • Когда я хмур, когда я рад…
  • И, тихо сердце покидая
  • (Строку Верлена подтверждая),
  • Мне капли что-то говорят.

«На улице – бессвязный гул…»

  • На улице – бессвязный гул,
  • А я – ненадобный прохожий.
  • И всяк предмет в себя вольнул,
  • И всякий звук оделся кожей.
  • Я существую, словно пляж,
  • Куда на миг взбегает море.
  • А истина одна и та ж:
  • Что будет смерть, и будет вскоре.
  • И будет гул, когда умру.
  • Не клянчит самой малой крохи
  • Мой ум, затерянный в миру,
  • Что твой цветок в чертополохе.

«Этот нищий старый…

  • Этот нищий старый
  • Под моим окном
  • Со своей гитарой
  • Плачут об одном —
  • Что обоим выпал
  • Им удел такой
  • Мыкаться по миру
  • Со своей тоской.
  • Я и сам бездомный,
  • Я и сам незрячий.
  • Только сцена шире —
  • И бесплатно плачу.

«Внезапно, среди наслажденья…»

  • Внезапно, среди наслажденья,
  • Когда закружит бытие,
  • Я чувствую, как отчужденье
  • Своею невидимой тенью
  • Окутает сердце мое.
  • И думаю: в этой ли дреме
  • Очнусь от моей маеты?
  • И вижу в оконном проеме
  • Косого пейзажа бездомье —
  • И ласковый образ мечты.

«Клубятся тучи в вышине…»

Читать бесплатно другие книги:

Легендарный жиган, головная боль чекистов и уголовного розыска, Кирьян Курахин по кличке Фартовый сн...
Если мы не объединимся, то менты пересажают всех поодиночке – так считает Леня Кулагин, лидер одной ...
«У России два союзника – армия и флот». Известная фраза, но не совсем верная, устаревшая. Ведь Велик...
Можно верить в людей, пока ты молод, пока мир – создание твоего воображения» – писал Экзюпери. Один ...
История, которую репрессировали двадцать лет подряд, нуждается в реабилитации.ГОБЛИН известен всем л...
Российская империя создавалась веками. Где-то она прирастала войнами, как это было со Средней Азией,...