Сюрприз для «воинов Аллаха» Шахов Максим

1

Пакистан, Сулеймановы горы,

апрель 2004 года

Ветер – обжигающий, ледяной – дул без остановки. Внизу, в долине, уже давно наступила весна. Здесь же, на высоте почти трех тысяч метров, было холодно, словно на полюсе.

Серые безжизненные отроги Сулеймановых гор, нависшие над едва заметной тропой, казалось, вот-вот не выдержат натиска бури и обрушатся. Но впечатление было обманчивым. Подобные бури для северной оконечности Сулеймановых гор были не исключением, а правилом. Ветра дули здесь триста пятьдесят дней в году вот уже тысячи лет. Так что все, что могло, уже давно обрушилось.

За тысячи лет ни одно живое существо так и не приспособилось к жизни в этом продуваемом насквозь холодильнике. В местном фольклоре даже не фигурировал йети, или снежный человек. Растительность, правда, в горах присутствовала – в виде куцых вкраплений мха в скальных породах и каких-то, скальных же, колючек. Но в общем и целом место было гиблое – нога человека не ступала здесь порой десятки лет кряду.

Тем удивительнее было, с каким упорством пробивался наверх небольшой караван, состоящий из двух мулов и трех человек, закутанных по самые брови в клетчатые платки. Три дня назад они вышли из Форт-Сандемена, небольшого пакистанского городка, расположенного на берегу одного из притоков Инда, и уже практически выбились из сил. Но цель была уже близка.

Им оставалось сделать всего несколько шагов по краю бездны, когда впереди из расщелины высунулся автомат Калашникова и вой ветра перекрыл предостерегающий гортанный вскрик на фарси…

2

Москва, Лубянка,

июль 2004 года

Полковник Управления по борьбе с терроризмом ФСБ РФ Виктор Логинов до хруста потянулся и повернул голову к окну. За окном светило солнце, легкие облака лениво плыли по небу над столицей. Конец июля – разгар отпускного сезона. Даже облака, похоже, понимали это и старались не делать резких движений.

Почти треть сотрудников ФСБ находилась в законных отпусках. Коридоры Лубянки заметно опустели. В последнюю пару месяцев работы у Управления по борьбе с терроризмом было немного. Справка, которую только что закончил печатать на компьютере Виктор, красноречиво об этом свидетельствовала.

Казалось бы, радоваться надо, но Логинов никакой радости не испытывал. Напротив, в последнее время Виктор ощущал странное и вроде бы беспричинное беспокойство. И беспокойство это со временем нарастало.

Пришла бессонница, а когда Логинов все-таки засыпал под утро, ему снились какие-то жуткие кошмары в стиле американских блокбастеров – с захватами самолетов, пароходов, станций метро и небоскребов. В результате Виктор не отдыхал и приезжал на работу совершенно разбитым. А здесь его ожидали горы бумаг – отчеты, справки, меморандумы и еще черт знает что…

Происходящее здорово не нравилось Виктору, но обращаться к врачам с такой мелочью он, конечно, не стал. О том, что практически все оперативные сотрудники спецслужб с точки зрения медицины психи, всем давно известно. Собственно, для того чтобы поставить такой диагноз, врачом быть вовсе не обязательно. Если человек за смехотворную зарплату изо дня в день рискует жизнью, то кто он, если не псих? Так что тут ничего не попишешь – просто работа такая.

Но сам в себе Виктор разобраться пытался. Картинка получилась любопытная. За последнее время он в порядке очередности пережил следующие события: получил долгожданное звание полковника, окончательно разругался с любимой женщиной и был назначен исполняющим обязанности замначальника УБТ, поскольку его непосредственный начальник генерал Максимов сперва приболел, а потом сразу с больничного по рекомендации врачей отправился в отпуск.

Проанализировав эти события, Логинов попытался себя убедить, что его «колбасит» совершенно закономерно. Цепочка выстроилась убедительная. Во-первых, он слишком долго ждал присвоения очередного звания. Настолько долго, что подсознательно стал придавать этому гипертрофированно большое значение. Когда же это наконец случилось, Виктор вдруг обнаружил, что третья звезда на погон для него ровным счетом ничего не значит. В душе он остался «альфовцем». А «альфовцы» к званиям всегда относились философски. Когда наступал час «Х», под пули шли все – и лейтенанты, и полковники…

Не успел Логинов смириться с этим первым разочарованием, как на него навалилась другая беда – разрыв с Клавой. Он-то и опоздал всего на два часа, но к тому времени госпожа Волочкова успела с горя как следует набраться. И выложила едва появившемуся на пороге Виктору все, что она о нем думала. В заключение, в знак окончательного разрыва, Клава метнула в голову Виктора довольно дорогую и тяжелую вазу китайского фарфора. От вазы Логинов, конечно, легко увернулся, но поймать раритет не смог – уж слишком сильно со злости запустила его Клава. В результате ваза разлетелась на кусочки, как и их с Волочковой непростые отношения. Физических увечий при разрыве Логинов избежал, но психическую травму получил. И довольно тяжелую.

Само собой, что эти два вроде бы не связанные между собой события гармонии внутреннему миру Виктора не добавили. Впрочем, Логинов привык к разочарованиям. Он переживал и не такое. Рецепт лечения был прост – работа. Именно она всегда позволяла Виктору оставаться на плаву. Вступая в очередную схватку с террористами, Логинов отдавался ей без остатка и забывал обо всем на свете. Ведь на кону были жизни десятков, сотен, а порой и тысяч ни в чем не повинных людей. На фоне этого личные проблемы Виктора меркли, казались смешными и надуманными…

Однако в этот раз привычного «лечения» Виктор не получил. Во-первых, его назначили исполнять обязанности генерала Максимова, а во-вторых, на террористическом фронте обозначилось странное затишье. Было похоже, что террористы вместе со всеми нормальными людьми решили передохнуть, чтобы возобновить свою деятельность осенью. В результате Логинов погряз в бесконечных и бессмысленных «бумажных» делах.

Две недели он убил на переписку с интендантами по поводу новых норм вещевого довольствия. Потом упорно «воевал» с другими управлениями ФСБ за автотранспорт для оперативных нужд. И выбил-таки два новых «Форда» для УБТ. Это, конечно, было хорошо, но Виктор, привыкший воевать не на бумаге, а в условиях, приближенных к боевым, чувствовал себя все хуже и хуже…

В общем-то, вывод напрашивался сам собой. Заключался он в том, что Логинов давно превратился в работоголика и эдакого «пса войны», который без риска и регулярных адреналиновых выбросов уже не может жить.

Все вроде бы было ясно. И понятно. Но где-то в подсознании Логинова нет-нет да и проскальзывала мысль, что все не так просто. И его беспокойство вызвано не только и не столько житейскими неурядицами, а чем-то другим – намного более важным. Только вот понять чем, Логинов никак не мог…

3

Пакистан, Сулеймановы горы,

апрель 2004 года

Проводник-пакистанец ожидал подобного приема и просто остановился на тропе, придержав мула и подняв руки. Двоих же его спутников крик невидимого талиба застиг врасплох. Инженер Абукири, египтянин по национальности, невольно вздрогнул и подался в сторону…

Его нога тут же соскользнула с тропы, вниз посыпались камни. Абукири отчаянно взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие, но тщетно – бездна уже готова была принять его в свои объятия. Абукири попытался вскрикнуть, но не смог – перехватило дыхание… И тут вдруг инженер почувствовал, как стальная рука Халида вцепилась ему за шиворот. Один рывок – и Абукири оказался у скалистой стены в безопасности.

Все произошло настолько быстро, что проводник-пакистанец даже ничего не заметил. Подавшись вперед с поднятыми руками, он крикнул:

– Аллах акбар, Абай! Это я!..

Секунду талиб рассматривал из расщелины пакистанца, потом наконец высунулся из своего укрытия:

– Аллах акбар! Проходи! Светлейший уже второй день ждет вас. Почему так долго? Все в порядке?

– Да, все нормально. Погода, Абай. Погода… – пожал плечами пакистанец и дернул за уздечку мула: – Ну, пошел!

Следом за пакистанцем расщелину миновали Абукири с Халидом. Через несколько метров скалы вдруг отступили от края пропасти, и усталые путники оказались на небольшой площадке, утыканной хаотическим нагромождением валунов. Ветер здесь был заметно слабее.

Абукири опустил с лица платок и вздохнул полной грудью, с интересом оглянувшись. За тысячи лет ни один биологический вид не смог приспособиться к жизни в Сулеймановых горах. Зато их сделал своим надежным убежищем Светлейший. Человек, который для миллионов мусульман во всем мире стал живым богом. Человек, помеченный печатью Аллаха…

За одним из валунов – Абукири сразу понял это – скрывался вход в легендарную пещеру. Не Аладдина, а Светлейшего. О том, что эта пещера существует, догадывались все. Но вот о ее точном местонахождении знали единицы. Ведь за информацию об этом ЦРУ было готово заплатить сто миллионов долларов. Плюс обеспечить предателю полный комплекс услуг по программе защиты свидетелей: предоставление американского гражданства, смену имени, данных о рождении и пластическую операцию у лучших специалистов…

Тайну пещеры Аль-Каида хранила как зеницу ока. И то, что Абукири находился здесь, говорило об одном – ему оказано высочайшее доверие. Фактически он стал одним из посвященных. Одним из тех немногих, кто удостоился чести еще в этой жизни прикоснуться к Светлейшему.

От прилива чувств на глазах Абукири выступили слезы. С замиранием сердца он ждал того мига, когда вход в легендарную пещеру откроется и он предстанет перед глазами земного бога.

Но прежде чем это произошло, Абукири с Халидом тщательно обыскали возникшие из-за валунов вооруженные люди в черном – личная гвардия Светлейшего. Потом проводника-пакистанца с мулами куда-то увели. Абукири с Халидом взял под свою опеку начальник охраны. Он привел их к едва приметной расщелине, укрытой со всех сторон валунами, а сверху – природным скальным козырьком.

Абукири немало удивился – расщелина была столь узка, что в нее с трудом протиснулся бы и младенец, не говоря о взрослом мужчине. Но протискиваться никуда не пришлось. Начальник охраны Светлейшего просто сунул в расщелину руку. Судя по всему, там было спрятано переговорное устройство, потому что секунду спустя он пробормотал неразборчивые слова пароля.

Ответа не последовало, зато спустя несколько секунд Абукири с еще большим удивлением обнаружил, что правая стена расщелины пришла в движение. Невидимый механизм наконец открыл довольно узкий вход в пещеру.

Первым в нее шагнул начальник охраны, за ним вошли Абукири с Халидом. Их встретили две молчаливые фигуры в черном и «калашниковыми» наготове. Глаза талибов горели готовностью немедленно нажать на спусковой крючок, если вошедшие вдруг окажутся врагами.

– Все в порядке, – ровным голосом сказал начальник охраны. – Этих людей уже два дня ждет Светлейший…

Миновав в темноте талибов и повернув, гости оказались в освещенном коридоре. Пройдя по нему, начальник охраны открыл дверь. Здесь его уже ждали двое подчиненных. Они еще раз обыскали гостей – со всей тщательностью и с применением технических средств. Абукири довольно унизительную процедуру перенес безропотно. Халид же заметно хмурился.

Заметив это, начальник охраны ровным голосом произнес:

– Враги слишком сильны. И только соблюдение всех мер безопасности не дает им добраться до Светлейшего. Все в воле Аллаха, но даже он не может гарантировать, что неверные не попытаются использовать кого-то из нас помимо его воли во вред Светлейшему…

Говоря это, начальник охраны не мигая смотрел на Халида – словно подозревал, что именно его кафизы решили использовать во вред живому богу. И безжалостный убийца Халид дрогнул. И потупился.

– Я понимаю… – пробормотал он.

Таким Абукири видел Халида впервые. Начальник же охраны все тем же ровным голосом произнес:

– Это хорошо. Потому что наши жизни, по сравнению с жизнью Светлейшего, ничто. Лучше пусть умрем все мы, чем хоть один волосок упадет с его головы…

На это Халид не нашелся что ответить. Когда обыск был закончен, начальник охраны подождал, пока гости приведут себя в порядок, а потом знаком приказал им следовать за собой.

Святая святых располагалась на нижнем этаже пещеры. Спустилась троица туда на механическом лифте. Охраняли его, заодно выполняя обязанности привода, трое одетых в черное талибов.

Еще трое встретили прибывших на нижнем этаже. По знаку начальника охраны, они расступились. Взору Абукири открылся короткий коридор, освещенный матовыми лампами. Судя по тому, как изменилась походка начальника охраны, они приближались к святая святых секретной пещеры. Сердце в груди Абукири забухало. Через несколько секунд он должен был увидеть Светлейшего…

Но, прежде чем это произошло, навстречу прибывшим шагнул невысокий человек, видом и одеждой напоминавший индуса. Впрочем, этот человек был соотечественником Абукири – египтянином. И личным врачом живого бога.

Сухо поздоровавшись, он полушепотом произнес:

– Светлейший ждет вас. С утра ему нездоровилось, и я сделал ему укол. Поэтому постарайтесь не слишком утомлять его лишними разговорами. Если что-то нужно будет, он спросит сам. Ясно?

Гости в знак согласия склонили головы. Болтать у двери обиталища живого бога не подобало.

– Тогда следуйте за мной, – сказал египтянин.

Сделав пару шагов по коридору, он открыл дверь. Абукири с замиранием сердца шагнул через порог вслед за ним…

Усама бен Ладен – для кого-то живой бог, для кого-то самый опасный в истории человечества преступник – был плох. Вернее сказать, он был очень плох. Человек, видео – и портретные изображение которого заполонили весь мир, лежал на ложе у стены совсем небольшой пещеры. Обстановка в обиталище земного бога была спартанской. Кроме невысокого ложа, пещера была «меблирована» только несколькими коврами.

У изголовья ложа лежал потрепанный Коран, над ним на ковре висел «калашников». Под стенкой стояли кувшин с водой и пиала. И только огромный телевизор в углу напоминал о том, что гости находятся не в келье ушедшего от жизни монаха, а в жилище человека, который держал в страхе весь мир и перед одним именем которого трепетали супердержавы – с их авианосцами, атомными подводными лодками, баллистическими ракетами и вышколенными спецназовцами…

Тщедушный, словно мальчик, Усама лежал на ложе. Его тонкие руки покоились поверх покрывала. Восковое лицо с заострившимися чертами поражало своей бледностью.

Доктор-египтянин сделал знак гостям остановиться, сам же неслышно приблизился к ложу и скорее прошелестел, нежели произнес:

– Светлейший…

Ресницы бен Ладена дрогнули. Едва он открыл глаза, египтянин наклонился и все так же тихо сказал:

– Те, кого ты ждал, уже здесь.

– Слава Аллаху!.. – слабым голосом произнес Усама и попытался приподняться.

Доктор тут же пришел ему на помощь. Легко, но бережно приподняв иссушенное болезнью тело бен Ладена, он подложил несколько подушек и шагнул в сторону, к изголовью, чтобы быть рядом.

По знаку египтянина гости по очереди шагнули к ложу и, опустившись на колени, прикоснулись к Светлейшему, хриплыми от волнения голосами произнеся слова приветствия.

Когда с церемониями было покончено, Абукири и Халид уселись на ковер, подвернув под себя ноги и прикрыв их халатами. Усама сделал несколько глотков из поднесенной врачом-египтянином пиалы и провел дрожащей от слабости рукой по своей бородке.

– Я ждал вас еще вчера, – начал он. – И уже начал беспокоиться, что вы попали в лапы псов Мушаррафа. В дороге все было в порядке?

– Да, Светлейший! – кивнул Халид. – Просто нас задержала погода. В горах буря. Мы сразу выбились из графика, но предупредить не могли. В Форт-Сандемене твой человек отобрал у нас мобильные телефоны…

Усама кивнул – из-за охоты на него практически всех мировых спецслужб меры безопасности приходилось предпринимать самые жесткие. Но другого выхода не было.

Убежище в Сулеймановых горах, казалось, было предоставлено Усаме самим Аллахом. Из-за бесконечных ветров и дымки это место триста пятьдесят дней в году не просматривалось с американских спутников-шпионов. Именно поэтому американцы до сих пор и не смогли напасть на след лидера Аль-Каиды, хотя абсолютно точно знали, что он находится на территории Пакистана. Вот только искали его на границе с Афганистаном и на севере Пакистана в районе горы Тиричмир. Поначалу убежище действительно собирались оборудовать там. Но от этой идеи пришлось отказаться – в районе Тиричмира больной Усама не смог бы выжить физически. При его проблемах со здоровьем находиться на высоте шести тысяч метров было равносильно самоубийству. Даже здесь, в Сулеймановых горах, ему было трудно дышать, но с этим приходилось мириться…

4

Москва, Лубянка,

июль 2004 года

Телефон внутренней связи на столе негромко зажужжал. Виктор повернулся, подцепил трубку и ответил:

– Логинов, слушаю…

Звонил начальник УБТ генерал Локтионов.

– Витя, ты справку сводную по отделам мне на коллегию подготовил?

– Подготовил, Олег Николаевич, будь она неладна… – вздохнул Виктор.

– Так давай неси, чтоб я ее успел просмотреть и уточнить вопросы!

– Уже несу!

Щелкнув пару раз «мышкой», Логинов вывел документ на печать и нехотя облачился в пиджак. Костюмов он терпеть не мог, всегда предпочитал свободные брюки и удобные куртки спортивного покроя. Но исполнение обязанностей замначальника управления предполагало официальные встречи с руководством и посторонними. Появляться на них в «оперативном прикиде» было бы дурным тоном. Логинов это прекрасно понимал, поэтому скрепя сердце вот уже больше месяца облачался по утрам в свой единственный костюм – старый, но отлично сохранившийся благодаря тому, что за пару лет Логинов одевал его всего три раза.

Сунув в сейф документы и закрыв его на ключ, Логинов взял свежеотпечатанные листы справки, положил их в папку и отправился к Локтионову.

Генерал с нетерпением ждал его. Взяв папку, он кивнул:

– Присаживайся! Кури, если хочешь…

Разрешение курить было проявлением высшей степени расположения со стороны начальника УБТ. Из-за проблем с сердцем генерал Локтионов курить бросил и на сигаретный дым реагировал крайне болезненно.

Виктор решил начальника пощадить и сигареты доставать не стал, просто уставился сквозь полуприкрытые жалюзи за окно, где по голубому небу проплывали безмятежные облака. Несмотря на эту идиллическую картинку, чувство беспокойства не оставляло Виктора…

Генерал Локтионов тем временем бегло просмотрел листы справки, делая пометки. Покончив с этим, он уточнил у Виктора неясные моменты. Тот отвечал без запинки, хотя вид при этом имел несколько отвлеченный. Вроде как думал о чем-то своем.

От внимания генерала Локтионова это не ускользнуло и, покончив с вопросами, он спросил:

– У тебя какие-то проблемы, Витя?

– Да нет, какие проблемы, Олег Николаевич?.. – вздохнул Логинов. – Так, ерунда…

– Ты уверен? Я уже не первый день замечаю, что ты какой-то не такой.

– Да нет, все в порядке. Просто рутина эта бумажная заела. Достали эти справки с меморандумами. Отпустили бы вы меня, а, Олег Николаевич?

– В каком смысле – отпустил?

– В прямом. Не хочу я исполнять обязанности замначальника управления. Я «на землю» хочу.

– Ишь ты как заговорил! – саркастически ухмыльнулся Локтионов, сдернув с носа очки и откинувшись в кресле. – Как начальство критиковать – так самый первый! А как влез в эту шкуру, так сразу лапки кверху поднял? Так, что ли?

– Так, Олег Николаевич… – потупился Виктор. – Не мое это. Террористов ловить – это да. А штаны протирать да бумажки с места на место перекладывать – увольте…

Тут Локтионов вспылил:

– Это что, на меня намек, что ли? Это я тут штаны протираю, пока ты террористов ловишь? Да у меня из-за этой проклятой работы уже три инфаркта было!

– Да нет, Олег Николаевич, я не имел в виду конкретно вас. И вы это прекрасно понимаете…

– Понимаю, – кивнул Локтионов. – Поэтому давай-ка поговорим с тобой начистоту.

– Давайте…

– Я сегодня связывался с Максимовым…

– И что, скоро он выходит на работу?

– В том-то и дело, что здоровье у него ни к черту! Как и у меня, кстати. В общем, я ни о чем таком не говорил, Максимов сам эту тему затронул.

– Какую тему?

– Смены поколений, Витя, – вздохнул Локтионов. – Нам с Максимовым до пенсии еще далеко, но мы, по сути, уже инвалиды. Слишком много здоровья угробили, протирая, как ты выразился, в кабинетах штаны да бумажки перекладывая… – Виктор хотел было что-то возразить, но Локтионов его остановил жестом. – Так вот, свое здоровье мы с Максимовым угробили на то, чтобы по кирпичику воссоздать Управление по борьбе с терроризмом, которое наши демократы развалили в девяносто первом. Хорошо или не очень, но мы с этой работой справились. Управление работает. Если посчитать, сколько жизней россиян его сотрудники спасли за это время и взрывы с захватами скольких объектов предотвратили, получится небольшой город. А может, и большой. С больницами, школами, садиками, вокзалами… Так что штаны мы с Максимовым протирали не зря. Вот только здоровье уже не то. В общем, через полгода-год Максимов уйдет на пенсию. Врачи его предупредили, чтобы готовился…

– Но…

– Да подожди ты! Что за дурацкая привычка старших перебивать? Так вот, в связи с этим встает вопрос о том, кто придет на наше место. Я имею в виду и себя, потому что я не намного здоровее Максимова. Охотников «порулить» со стороны, конечно, масса. С «волосатыми» лапами, я имею в виду. Но зачем нам варяги, которые наше управление превратят в «крышу» для коммерческих структур? Или еще во что похуже… Не для того мы с Максимовым гробили себя, чтобы такое наблюдать. Поэтому мы и договорились: уйдем только тогда, когда будем уверены, что дело нашей жизни в надежных руках. В общем, Максимов предложил, а я с этим согласился, что самое время начинать тебя двигать…

– Куда двигать?

– По служебной лестнице. Чтобы к тому времени, когда я уйду, ни у кого не возникло бы и тени сомнения, что место начальника УБТ должен занять ты…

– Да вы что, смеетесь? – с явным испугом уставился на Локтионова Виктор.

– Отнюдь. Это наше с Максимовым единодушное решение. Неофициальное. И обсуждению оно не подлежит. Если хочешь, это наше предсмертное волеизъявление, до времени запечатанное в конверте…

– О господи…

– А такое волеизъявление, Логинов, является обязательным к исполнению. Поэтому «господькай» или не «господькай», но потихоньку готовься. Свыкайся с мыслью, что рано или поздно этот груз тебе придется взвалить на себя. Не завтра и не послезавтра. Но будь к этому готов. Морально. А за остальное не беспокойся. Мы с Максимовым старые аппаратные волки. Так что исподволь, тихой сапой это дело провернем. И начну я это прямо сегодня, на коллегии. Если будет икаться, не волнуйся, это я буду к месту и не к месту упоминать тебя в своем отчете. Уяснил?

Вместо ответа Виктор протяжно вздохнул и потянулся за сигаретой. Ощущение у него было такое, что окружающие, словно сговорившись, решили его доконать. Окончательно.

Локтионов посмотрел на часы и повернулся к сейфу. Открыв его, он вытащил оттуда пухлую папку и бухнул ее на стол:

– Держи…

– Что это? – уставился на папку Виктор.

– Это меморандум, подготовленный информационно-аналитическим управлением к заседанию комиссии по борьбе с терроризмом при Президенте РФ. По должности я должен с ним ознакомиться и завизировать, сопроводив, в случае необходимости, своими соображениями. Но я поручаю это дело тебе. Как своему заму. Привыкай. А там, наверху, пусть привыкают к твоей фамилии… Ясно?

– Но… – попытался было возразить Виктор.

– Это приказ, Логинов! – поднялся на ноги Локтионов. – И выметайся со своей сигаретой из моего кабинета. Я уже и так опаздываю из-за тебя на коллегию. Чтоб завтра к вечеру завизированный меморандум был у меня. Так что принимайся за работу…

5

Пакистан, Сулеймановы горы,

апрель 2004 года

– Неверные слишком сильны, – вздохнул Усама. – Но с нами Аллах! И это делает нас непобедимыми!.. – Все присутствующие в пещере согласно кивнули, и бен Ладен наконец перешел к главному. К тому, ради чего и пробивались с риском для жизни гости в Сулеймановы горы:

– Мне в общих чертах рассказали о твоем плане, Абукири. Я много думал о нем и теперь хочу услышать все еще раз от тебя, в подробностях…

– Конечно, Светлейший!.. – порывисто вскрикнул Абукири, но Усама тут же осадил его жестом:

– Не называй меня Светлейшим! Мы все воины Аллаха. Просто кто-то, по мере сил, делает больше, кто-то меньше. Если я пригласил вас с Халидом сюда, это значит, что я считаю вас своими братьями! Поэтому называй меня просто по имени. Понял?

– Как скажешь, Свет… то есть Усама! – с еще большим воодушевлением вскрикнул Абукири. – Я, как инженер, был поражен гениальной атакой Аль-Каиды на Нью-Йорк! Я сам проектировал в университете высотные дома и знал, что запас прочности у них десятикратный, они рассчитываются на семибалльные землетрясения! И когда я смотрел по телевизору, как небоскребы Торгового центра рушились, я просто не мог в это поверить. И с тех пор я все время думал о том, как сделать что-нибудь подобное во имя Аллаха и преподнести неверным еще один урок! И вот месяц назад, когда я смотрел по телевизору репортаж, в котором рассказывалось, что НАТО превратит олимпийские Афины в неприступную крепость, меня осенило! Я вдруг понял, что Афины можно превратить в город мертвых и сорвать Олимпиаду неверных! Вот тогда я и попросил Азиза передать мой план тебе, Усама!

– Ты правильно сделал, Абукири, – кивнул бен Ладен. Энергичная речь египтянина подействовала на него, словно укол промедола. На восковых щеках Усамы проступил румянец, осанка выпрямилась – казалось, Светлейший глотнул живой воды. – Неверные давно не получали хорошего урока! Пришла пора поставить их на место и напомнить, что в этом мире все в воле Аллаха! Итак, приступай к изложению своего плана! Мне не терпится услышать подробности из первых уст!

– Как скажешь, Свет… то есть Усама! – кивнул Абукири и с лихорадочным блеском в глазах принялся излагать свой план атаки на олимпийские Афины.

План, который, в случае успешной реализации, должен был не только затмить собой атаку Аль-Каиды на Международный торговый центр в Нью-Йорке, но и сорвать Олимпиаду, сделав Афины городом мертвых…

6

Москва, Лубянка,

июль 2004 года

Вернувшись к себе от генерала Локтионова, Логинов со злостью швырнул пухлую папку на стол и включил чайник. Пока он закипал, Виктор стоял у окна и курил, глядя на безмятежное небо над столицей.

Однако ни никотин, ни идиллический пейзаж не помогали. Чувство тревоги не уходило. Оно стало осязаемым. Казалось, будто в подсознании Виктора кроваво-красным светом мигает лампа тревоги.

– Черт! Что все-таки со мной происходит?.. – вздохнул Логинов.

Затушив сигарету в пепельнице, он заварил себе огромную чашку чая и плюхнулся в кресло. Работать не хотелось, но Виктор усилием воли заставил себя открыть папку. Титульный лист меморандума был снабжен грифом «Совершенно секретно», а также другими атрибутами канцелярского документа. Среди прочих имелась и графа, в которой предстояло расписаться Логинову.

Отложив этот лист в сторону, Виктор погрузился в чтение. Нормальному человеку читать подобные документы непросто. Авторы, осознавая свою ответственность, стремятся пользоваться строгими научными терминами, в результате чего самое простое предложение превращается порой в полуторастраничную головоломку.

Но Виктор за месяц поднаторел в искусстве дешифровки, поэтому текст читал бегло, схватывая суть и пропуская второстепенное. Одолев тридцать страниц одним махом, он потянулся за чаем. Несмотря на громоздкость, документ был составлен толково и заинтересовал Виктора.

Попив чаю, он прикурил сигарету и продолжил чтение. Причем его все больше и больше охватывало возбуждение. Практически все факты, приведенные в меморандуме, Виктору были известны. Вот только у него не было ни времени, ни подготовки, ни желания вот так подробно изложить их на бумаге и систематизировать.

Смысл меморандума сводился к следующему: конец прошлого и начало нынешнего года были ознаменованы крупными вылазками чеченских террористов и боевиков. В мае, сразу после покушения на высших должностных лиц Чечни на грозненском стадионе «Динамо», их активность резко пошла на убыль, в июне-июле тенденция сохранилась (все это было проиллюстрировано исчерпывающими статистическими выкладками). Это было тем более удивительно, что в прошлые годы ситуация складывалась с точностью до наоборот: именно с наступлением тепла террористы активизировались, а зимой предпочитали отсиживаться, переходя на легальное положение.

Проанализировав огромное количество сопутствующих факторов на пятидесяти страницах, авторы меморандума наконец пришли к оптимистическому выводу: на фронте борьбы с терроризмом обозначился коренной перелом. Скоординированные действия международного сообщества лишили террористические организации финансовой подпитки. Действия спецслужб внутри России нанесли террористам значительный урон. Грамотная политика федерального центра в Чечне (референдум, выборы, передача власти местным органам) лишила террористов опоры. И население Чечни, и диаспора начали отворачиваться от них…

– Черт! – вскочил Виктор, дочитав меморандум до этого места. – Это оно! Как же я раньше не понял?..

Быстро прикурив сигарету, Логинов глубоко затянулся и нервно прошелся по кабинету. Он наконец-то понял, что подсознательно не давало ему покоя все это время…

7

Пакистан, Сулеймановы горы,

апрель 2004 года

Сиплым от волнения голосом инженер Абукири изложил свой план. Когда он умолк, в пещере Светлейшего на несколько секунд воцарилась тишина. План был простым, но эффективным. И все присутствующие невольно представили Афины 14 августа 2004 года – в день, когда должна была открыться Олимпиада неверных. Именно в этот праздничный день древний город должен был пережить настоящий Апокалипсис – с воем сирен, стрельбой, паникой, тысячами трупов и смертью, которая черным знаменем джихада нависнет над древним Акрополем…

Даже Халид – прирожденный убийца с куцым от природы воображением – молчал как завороженный. До этого дня он считал инженеров никчемными людишками. Впрочем, как и представителей всех остальных профессий. Только воинов Аллаха, борцов за веру, Халид считал настоящими людьми, достойными уважения. Но план Абукири заставил Халида посмотреть на египтянина по-другому: он вынужден был признать, что этот лысоватый увалень с непропорциональной фигурой сможет убить неверных больше, чем тысячи Халидов за сто жизней.

Молчание нарушил Усама:

– Это замечательный план, Абукири. Если он сработает, я смогу с чистой совестью оставить свое бренное тело и отправиться наконец к Аллаху. Но претворить его в жизнь будет нелегко, слишком много людей придется задействовать…

– Я сам думал об этом, – кивнул египтянин, – как инженер… Чем больше в конструкции деталей, тем выше риск, что одна из этих деталей не сработает как надо. Но по-другому не получится. Одному или даже нескольким нашим людям такое не под силу.

– А ты что скажешь, Халид? – обратился Усама ко второму гостю.

– Клянусь Аллахом, мы должны попытаться это сделать! В атаке на Нью-Йорк тоже участвовало большое количество моих людей, но мы достигли цели!

– Это так, – кивнул Усама. – Но в Америке на нашей стороне был фактор неожиданности. Мы застигли неверных врасплох. Сейчас же они будут начеку. Поэтому мы не сможем использовать в Афинах твоих арабов. Это первое. Второе – при атаке на Нью-Йорк в нашем распоряжении было несколько самолетов. Поэтому то, что не все из них достигли намеченных целей, не помешало главному. В данном случае ситуация другая. Шанс у нас будет только один…

– Да, – кивнул Халид. – Но он вполне реален.

– Согласен, – задумчиво кивнул Усама. – Но тогда ты должен будешь предусмотреть все риски, чтобы застраховаться от случайностей. Для этого нужно будет разбить исполнителей на звенья, которые бы знали только свою задачу. А также подготовить резервные группы, чтобы при провале какого-либо звена они могли оперативно выполнить его работу. Все это будет очень нелегко сделать.

– Да! – кивнул Халид. – Но цель стоит того! И времени в запасе у меня достаточно! Я берусь за это, Усама!

– Ну что же, другого от тебя я и не ожидал, – удовлетворенно кивнул бен Ладен. – Иначе не пригласил бы к себе. Итак, решено. Во имя Аллаха мы сорвем Олимпиаду неверных в Афинах!

– Аллах акбар!

– Аллах акбар!

– Аллах акбар! – кивнул Усама. За время разговора с гостями он каким-то невероятным образом из смертельно больного старика превратился в энергичного человека, глаза которого искрились огнем. Усама уже не возлежал на подушках, а сидел, причем абсолютно самостоятельно, и без видимых усилий жестикулировал. – Итак, с этой минуты вы становитесь ответственными за проведение атаки на Афины. Абукири – за техническую часть, ты, Халид, за организационную. Но знать об этом будем только мы. Вчетвером, – оглянулся на своего личного врача Усама. – Теперь о деньгах. В последнее время Аль-Каида испытывает определенные финансовые трудности. Неверные добрались до многих наших счетов, а также счетов наших сторонников. И заблокировали их. Но в вашем распоряжении будут неограниченные средства. Я временно прекращаю финансирование всех остальных операций. Отныне наша цель – Афины. Я абсолютно доверяю вам двоим и не собираюсь вмешиваться в детали. Окончательная отработка плана с учетом разведки на месте остается за вами. Однако я считаю, что наряду с этим основным планом мы должны разработать план отвлекающего удара. Это позволит оттянуть силы неверных и, в случае крайней необходимости, даже пустить их по ложному следу.

Халид нахмурился:

– Но это же…

– Подожди, я еще не закончил! – с жесткой улыбкой вскинул руку Усама. – Отвлекающий удар будут готовить не твои люди. Я думаю, лучше всего для этого использовать чеченских повстанцев.

Халид нахмурился еще больше. Он был в Чечне и имел представление о методах, которые использовали в войне с неверными чеченцы.

– Чеченцы?.. – передернул плечами Халид. – Но они ведь привыкли воевать с оружием в руках и резать пленным головы! Или посылать на смерть женщин-смертниц! Извини, Усама, но, боюсь, в Греции от них будет мало толку!

– Но нам и не нужно, чтобы у них что-то получилось! – хитро усмехнулся бен Ладен. – Нам просто необходим «козел отпущения», которого, в случае необходимости, можно будет принести в жертву во имя главной цели! Ты сам решишь на месте, как с ними поступить. И, если понадобится, в критический момент просто «сдашь» чеченскую группу греческим властям, чтобы отвлечь силы безопасности от своих людей! Аллах простит нам это, если мы достигнем главной цели!

Халид наконец понял задумку Усамы. И спросил:

– А откуда я буду знать, что они задумали и как собираются действовать?

– От меня, – улыбнулся Усама. – За то, что они делают в России, плачу я. Поэтому делать они будут то, что я скажу. А я велю им захватить судно!

– Какое судно?.. – обеспокоился Абукири, до этого слушавший разговор молча.

– «Остердам», – с улыбкой сообщил Усама. – Это круизный теплоход, на котором прибудет в Грецию и на котором будет жить олимпийская команда России. Если чеченцы захватят его и выведут в море, то большой беды не будет, если они там отрежут кому-нибудь несколько голов! Главное, что все военно-морские силы НАТО в районе Греции будут оттянуты на «Остердам». А если обстоятельства сложатся так, что их обезвредят на берегу, – хитро подмигнул Халиду Усама, – значит, все береговые силы безопасности будут оттянуты на них!

– Это то, что нужно! – с энтузиазмом воскликнул Халид. – У меня будет возможность для маневра! Только я должен знать их план в подробностях!

– Будешь! – кивнул Усама. – Это я тебе обещаю. К группе чеченцев я приставлю своего инспектора, с которым ты всегда сможешь выйти на связь от моего имени!

– Отлично, Усама! Ты действительно мудрейший воин Аллаха! – склонил в почтении голову Халид.

Абукири же вздохнул и решился высказать свои опасения:

– Я боюсь, не насторожит ли неверных эта операция чеченцев. И не станет ли причиной провала нашего плана…

– Я понимаю твои опасения, Абукири. Но это самое лучшее прикрытие, которое только можно придумать. Слава Аллаху, что он надоумил Усаму придумать это! Когда я был в России, я услышал одну поговорку. Звучит она примерно так: «Трудно спрятать шило в мешке так, чтобы его не обнаружили». Но если в мешок положить еще одно шило, то, обнаружив его, никто почти наверняка не станет искать второе. Понимаешь?..

– Да, – кивнул Абукири. – Но все равно…

– Послушай, – положил руку на плечо египтянина Халид, – ты великий инженер, своим планом ты доказал это, и я перед тобой преклоняюсь. Но сейчас речь идет не о технике, а о том, как сделать так, чтобы много-много людей в разных местах выполнили твой план. Это совсем другое. Я работаю с людьми уже много лет. Я готовил взрывы в Африке, в Азии и в Америке. Я работал с тысячами людей. Почти все они уже отправились к Аллаху либо сидят в тюрьмах неверных. А я сижу здесь, с Усамой и тобой, и готовлюсь в очередой раз наказать кафизов! Понимаешь, о чем я? Так что оставь организационные вопросы мне! Твое дело – ничего не упустить в техническом плане! И тогда Аллах наверняка поможет нам! Я прав, Усама?

– Да! Ты прав, Халид! – кивнул бен Ладен. – Аллах с нами! Я тоже верю в это! Поэтому обещаю вам обоим, что, несмотря на свою болезнь, доживу до 14 августа, чтобы посмотреть по телевизору репортаж Си-эн-эн из Афин.

– Можешь быть спокоен, Усама, тебе будет на что посмотреть! – кивнул Халид. – Мы с Абукири тебе это обещаем!

– Тогда не буду вас больше задерживать! – самостоятельно поднялся на ноги бен Ладен.

Гости тут же вскочили и с почтением попрощались с ощущавшим небывалый прилив сил Усамой. Несколько секунд спустя они покинули пещеру Светлейшего.

Терпеливо дожидавшийся в коридоре гостей начальник охраны проводил Абукири и Халида к лифту. Они поднялись наверх, где их покормили. После этого начальник охраны ровным голосом сообщил:

– К сожалению, по соображениям безопасности вы не можете остаться у нас на ночлег. Согласно сводке погоды, буря через несколько часов должна утихнуть. А мы не можем допустить, чтобы спутник неверных засек движение в этом районе. Так что вам прямо сейчас придется отправиться в обратный путь.

Несмотря на внешнюю невозмутимость, в голосе начальника охраны слышались извиняющиеся нотки – даже он понимал, что выпроваживать вот так, с ходу, измученных длительным переходом гостей это настоящее свинство.

Однако гости были настолько воодушевлены аудиенцией у бен Ладена, что практически не ощущали усталости. С готовностью поднявшись на ноги, они проследовали вслед за начальником охраны к выходу.

На улице по-прежнему дул обжигающий ледяной ветер. После тепла пещеры он пробирал до костей. Но ни Халид, ни Абукири не ощущали холода. Они были слишком возбуждены. На подготовку самого чудовищного в истории теракта у них оставалось больше трех месяцев. Но счет пошел уже на секунды – слишком много нужно было успеть…

Выносливый, словно мул, проводник-пакистанец уже был готов пуститься в опасный обратный путь. Троица попрощалась с начальником охраны и гуськом двинулась к тропе. Миновав застывшего в расщелине Абая, Абукири с испугом посмотрел вниз, туда, куда он едва не упал по дороге к пещере. Черный зев пропасти выглядел ужасающе.

Абукири оглянулся и, перекрикивая вой ветра, выразил Халиду свою благодарность:

– Я твой должник, Халид!

Страницы: 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Возвращение моды на Россию в самой России – главная примета 2000-х. Разительный контраст с эпохой пе...
Эта книга – об Украине и России. О том, как из великой части великой России, из свободного и выбираю...
Сегодня только «Единая Россия» является партией, которая в полной мере наследует традициям русской п...
Национальный проект «Доступное жилье», обозначив цель и финансовые средства для ее достижения, не со...
Это подлинные истории двух президентов, между которыми, казалось бы, не может быть ничего общего. Од...
В книге собраны цитаты российских псевдопатриотов, радикальных националистов, ультралибералов, заним...